"Пекло" - читать интересную книгу автора (Карвер Кэролайн)16Джорджия уже собралась отправиться на поиски Юмуру, как в дверь громко постучали. — Кто там? — помедлив, спросила она. — Доминик. — Кто? — Вы уже встали? А то я вхожу. — Дверь открылась, и на пороге показался худой мужчина в синих хлопковых штанах и такой же рубашке. — Мне сказали, что, возможно, вы не захотите меня видеть, но я тут, и имейте в виду, я могу быть очень настойчив. В руке он держал розовый мешочек с инструментами, который положил на край кровати, после чего с делано испуганным видом посмотрел на Джорджию: — Я пришел, чтобы подстричь вас. И немедленно. Джорджия невольно улыбнулась, а когда подошла к двери, чтобы закрыть ее, обнаружила поднос с фруктами, кофе, тостом с изюмом и маслом. Здоровой рукой она взяла его и внесла в комнату. Кофе в турке, фрукты — нарезанные манго и папайя, несоленое масло. Наверно, Юмуру умел читать чужие мысли. Именно такой завтрак Джорджия предпочла бы любому другому. — Будем стричь коротко, да? — быстро проговорил Доминик. — Под девочку-сорванца? Вот будет шикарно! Джорджия позволила ему усадить ее на край кровати, завернуть в синюю накидку и увлажнить волосы каким-то спреем. Пока он стриг волосы, она ела завтрак, а когда он закончил, она поглядела в зеркало и не узнала себя. — Вам не нравится? — с волнением спросил он, стоя за ее спиной. Подбородок размером с Большой Австралийский залив больше не притягивал взгляд. Джорджия провела рукой по короткой стрижке и сама поразилась, какие у нее шелковистые волосы, несмотря на агрессивность, которую придавала ей эта прическа. Джорджия смахивала на ехидну, выгнувшую спину и готовую дорого продать свою жизнь, но до чего же все-таки мягкие у нее волосы. — Да нет, вообще-то нравится, — проговорила она. — Просто я не привыкла видеть себя такой. Он наморщил лоб: — И кто же вы теперь? — Не знаю. — Поддавшись настроению, она обернулась и поцеловала его в щеку. — Я казалась себе жуткой уродиной. Сколько я вам должна? — Не беспокойтесь, за все заплачено. — Кем? — Личная просьба парня, который всем тут заправляет. Подарок. — Юмуру? — Что-то не так? Джорджия еще раз внимательно вгляделась в зеркало. — Нет. Что может быть не так? — негромко отозвалась она. — Чудесный подарок. Следом за Домиником пришла толстая босоногая аборигенка, которая назвалась Джоани. — Муру просил, чтоб я тебе все показала. Он сказал, ты жила тут в прежние времена. Джорджия поглядела на траву, сверкавшую на солнце. В ее времена травы не было, потому что ее всю съедали козы. — Это было очень давно, — вздохнула она, — когда здесь была коммуна. — Ее больше нет. Муру тут все перевернул с головы на ноги. — Джоани с гордостью расправила на бедрах слишком обтягивающую желто-красную юбку. — Больные съезжаются к нему отовсюду. Был даже парень из Перта в прошлом месяце. Вот уж больной, но Муру поставил его на ноги. — Перт в самом деле далековато находится, — согласилась Джорджия, но, как ни дружески это прозвучало, Джоани недоверчиво прищурилась. — Не знаю, что ты слышала о Муру в городе, но, что бы там ни говорили, дели на десять. Правда, Муру иногда слишком заносит, но нам всем тут приходится нелегко. Особенно когда начинаются проклятые дожди. — Я помню. Джоани усмехнулась, показывая красные десны и большие зубы: — Поэтому вы уехали? Надоело мокнуть? Не желая вспоминать о том, как они боролись, пытаясь отстоять коммуну, Джорджия лишь неопределенно пожала плечами: — Наверно. Коммуна превращалась в болото, когда начинался сезон дождей. Чтобы добраться от дома до кухни, приходилось преодолевать почти непреодолимые препятствия, и Джорджия с Доун приходили к завтраку все в грязи, словно выбрались из глубокого отстойника. И так же как Джорджия, Доун не свыклась с жизнью в тропическом лесу. Она скучала по городу и ненавидела здешние уборные, кишевшие червями. Не меньше вони досаждали ей ядовитые пауки, и неудивительно, что она сбежала в Канаду с ее чистым прозрачным воздухом. На мгновение Джорджии пришло в голову, что можно было бы позвонить Доун, но она тотчас отвергла эту идею. Доун все бросит и примчится, а бандиты похитят ее тоже, и тогда Джорджии придется выручать из беды не одного, а двух родных людей. — Ходить можешь? — спросила Джоани. — Увидишь, как тут стало. Муру сказал, чтобы ты жила у нас сколько захочешь. — Простите, Джоани, но вам незачем мне что-то показывать. Я не останусь. Та пришла в ужас: — Муру убьет меня, если я не покажу тебе все. Он очень гордится тем, как здесь все изменилось благодаря ему. — Мне пора, правда… — Тогда я покажу только самое главное, — твердо произнесла Джоани и повела Джорджию вон из комнаты, потом по длинному коридору, как надеялась Джорджия, к входной двери. Однако это оказалась крошечная комнатка, в которую она неохотно вошла следом за Джоани, держась рукой за стену, так как у нее вновь закружилась голова. В воздухе стояли ароматы сандалового дерева, лаванды и жженого можжевельника. Джорджия закрыла глаза и словно вернулась в коммуну, вот только в коммуне никогда не было так тихо. Там всегда был излишек кур и попугаев, смеха и громких споров, стука кастрюль и сковородок, детских криков и пения. — Как ты? — спросила Джоани, которая, насупив брови, внимательно вглядывалась в Джорджию. — Отлично. Спасибо, — выпрямившись, ответила Джорджия. — Здесь он молится. Вообще-то молиться могут все. Но все же это место скорее принадлежит Муру. Около противоположной стены расположился алтарь, сделанный из простых побеленных досок. Три ступеньки, по бокам вазы с цветами и плошки с песком, в который были воткнуты ароматические палочки. На алтаре стояли две фотографии. На одной был Далай-лама, а при взгляде на вторую у Джорджии перехватило дыхание. — Как ты? — опять спросила Джоани. Не говоря ни слова, Джорджия показала на фотографию. — Она работала тут. — Джоани потерла лоб и уставилась в пол. — И была в разбившемся самолете. Но она не виновата. Джорджия коснулась фотографии пальцем. То была Сьюзи Уилсон. Джоани воспользовалась неожиданным энтузиазмом Джорджии и устроила ей полноценный тур по территории бывшей коммуны, где также были кухня, маленькая библиотека и балкон, выходивший на фиговое дерево, которое задыхалось в объятиях самого огромного из виденных ею вьющегося растения. Однако мысли Джорджии были заняты Сьюзи, и она спросила, не знакома ли Джоани с ее родственниками. — Да у нее и нет никого, — ответила Джоани. — По крайней мере, здесь нет. Все в Китае. — А где она жила? Джоани нахмурилась, и Джорджия торопливо проговорила: — Прошу прощения. Я слышала об аварии. Мне просто любопытно. Джоани не ответила — похоже, не поверила Джорджии, а может, не пожелала удовлетворять ее любопытство, а повела ее дальше, в приемное отделение, по натертому, устланному татами коридору. Джорджия окинула взглядом парковку и насчитала девять автомобилей, в том числе два белых новехоньких «лендкрузера». На передних дверцах красовался алый лотос. — Кто же все это финансирует? — спросила Джорджия. Виляя необъятной задницей, Джоани бросила на ходу: — У Муру денег куры не клюют. Пятьсот баксов за консультацию. Тысяча сто — за семинар в субботу и воскресенье. — Она наклонилась и вытащила застрявшую между пальцами нитку из татами. — Имей в виду, если тебе плохо, он поможет, не взяв денег, но только не труби об этом по всему свету, иначе сюда все сбегутся. — Сколько человек посещают семинары? — Иногда двадцать, иногда пятьдесят. По-разному. За один уик-энд он получает от двадцати двух до пятидесяти пяти тысяч долларов. — Часто бывают семинары? — Каждые три месяца. Джорджия посчитала в уме. Неплохо. Может быть, матери следовало уговорить людей остаться здесь всей коммуной? Тогда бы и они пользовались электричеством постоянно, а не два часа в день. В душе Джорджии проснулась тревога, но она немедленно укротила ее. Приятно думать о маме, только не надо вспоминать, где она теперь. За регистрационным столом сидела женщина в белой униформе. Она поздоровалась, и Джоани представила Джорджию. — Пора проведать Тилли, — сказала Джоани регистраторше. — Как она сегодня? — Не очень. Сама знаешь, каково это. — Пойдем со мной, если хочешь, — предложила Джоани Джорджии. — Тилли любит новые лица. Наши ей до смерти надоели. Джорджия согласилась в надежде узнать что-нибудь еще о Сьюзи. Едва они оказались в комнате Тилли, как Джорджия пожалела, что пришла: ей сразу же ударила в нос густая вонь разложения. Как заварной крем, она облепила ей язык, и это было до того невыносимо, отвратительно, что Джорджия, как ни старалась, не совладала с собой и закрыла рукой рот. Тилли лежала лицом к стене, и лицо у нее было серое, изнуренное болью. Как ни заставляла себя Джорджия свыкнуться с вонью, это было выше ее сил. — Привет, — сказала Джоани, словно не замечая смрада. Сделав над собой мучительное усилие, Тилли повернула голову, и Джорджия тотчас убрала руку с лица, стараясь не выказывать отвращения. — Как они? — шепотом спросила Тилли. — Замучилась я с твоими поросятами, — улыбнулась Джоани. — Бегают повсюду. Чем скорее ты снимешь с меня эту заботу, тем лучше. — Поросята, — прошептала Тилли. — Да-да. Не думаю, чтоб им было плохо в Питмане. Нет, не думаю, с ними ведь была бы твоя мама, ну и вообще, а меня они достали. Будь добра, освободи меня от них, ладно? Надоело мне возиться с твоей мелюзгой. Лицо Тилли покрылось потом. Кожа еще заметнее посерела. В ужасе Джорджия поняла, что она умирает. Вошел Юмуру, убирая с лица волосы. Он был в белом халате и нес в руке алюминиевую миску и шприц. — Привет, Джоани, Тилли. — Он как будто повеселел, увидев Джорджию: — Как вы сегодня? — Сравнительно неплохо. Спасибо за стрижку. Это лучший подарок, какой я когда-либо получала. Юмуру озарил ее лучезарной улыбкой, сверкая белыми зубами на фоне коричневой кожи. — Мне показалось, что так вам будет легче. — Он помолчал. — Пора вколоть Тилли витамины. А потом у нас лечебный сеанс. Вы могли бы прийти через час? — Не беспокойтесь, — ответила Джоани. — Мы уже поговорили и теперь знаем, что Тилли скоро сама возьмется за своих малышей. Оставив Юмуру и Тилли одних, они опять пошли по коридору, и Джорджия спросила: — Что будет с ней? — Ничего. Она скоро поправится. — Но она умирает! Джоани остановилась и посмотрела в лицо Джорджии: — Она еще долго не умрет. Ее привезли всего пару дней назад, и ей пока нехорошо, но скоро она будет сидеть и смотреть телевизор. У нее нет рака или чего-нибудь такого, у нее дело обычное. — Что обычное? — Ее укусил крокодил. Глупая корова оступилась, давая представление вместе с Джимми. Джимми — ее отец. У них крокодиловая ферма за Питманом. Открыли ее для привлечения туристов. Они отлично знают крокодилий нрав, но все равно время от времени что-нибудь да случается. Она махнула вправо корзинкой с едой для крокодила, думала, он пойдет за ней, но поскользнулась, и корзинка упала между ее ног. У Джорджии глаза стали круглыми от ужаса. — Вот так. Крокодил схватил корзинку и Тилли тоже не побрезговал. — Боже мой. — Да дело даже не в крокодиле. Главное не крокодил и не сам укус, а вода, в которую она попала, или грязь у него на зубах. Вот это настоящий яд. Сначала кусает крокодил, а потом зараза разъедает все тело, пока человек не умирает. — Как Тилли? Джоани распахнула дверь: — Нет, она выздоровеет. Юмуру не умеет лечить рак, но с крокодильими укусами отлично справляется. |
||
|