"Короли соседнего мира" - читать интересную книгу автора (Исаев Глеб Егорович)

Глава 2

Еще на лестнице различил дикий вой. Кот орал так, словно умудрился зажать в дверях главное богатство. Андрей «расконвоировал» неугомонное существо, проследил, как тот мгновенно успокоился, и отправился в кухню.

Небольшой инцидент чуть отвлек от событий последнего часа.

«Все вроде верно, вариантов не было, а что-то не так». И не понять что, только гложет какой-то нюанс.

Анализируя странности, плеснул в стакан кипятку, заваривая кофе, уставился на кухонный стол. На идеально чистой поверхности лежал лист бумаги. Приличных размеров, по фактуре смахивающий на картон. Но, в первую очередь, поразил Андрея не сам факт его возникновения. Это как раз понятно. Подсунул, поди, референт очкастый, пока одевался. Поразил исполненный на готический манер шрифт. Выведенные тушью крупные буквы резали глаз непривычной вязью.

— Договор. — Прочитал Ильин заголовок. И едва не поперхнулся. — Что за хрень?

Отодвинул чашку, пробежал глазами, цепляясь за невероятные обороты. Откинулся в раздумье. «Или я дурак, или что-то в этой жизни сломано».

Закрыл глаза, считая до десяти. Распахнул, вновь уставился на никуда не исчезнувший, как он искренне надеялся, манускрипт.

Уже медленнее, отмечая детали, прочел сумасшедшее послание.

Договор.

Стороны:

C одной стороны, человек, звать Андрей, земная жизнь коего близка к завершению по причинам от него независящим.

С другой стороны, Магистр высшего уровня, именующий себя Платоном, заключили сей договор.

Обязуется муж, по имени Андрей, служить в том качестве, в тех мирах, куда сочтено будет ввергнуть его великим магистратом, честно, беспорочно и истово, выполняя долг свой на совесть, до момента истечения срока, оговоренного ниже.

Обязуется магистрат, в лице своего полномочного представителя, именуемого Платоном, уберечь сего Андрея от неминуемой гибели, грядущей в полночь сего дня, доставить к месту дальнейшего служения немедленно, в целости. Обеспечить всем для выполнения своего долга нужным, помогать в случае непреодолимых препятствий по мере возможностей и сил. А так же дать первоначальное знание о мире, в коий направит его.

В остальном, берет именуемый Андреем риски и угрозы его жизни, здоровью и разуму на себя.

Договор вступает в силу с момента подписания мужем, именуемым Андреем, составлен на основании устного согласия сего человека и магистра, именуемого Платоном. Последний срок подписания — полночь ровно.

Условия.

Имеет право именуемый Андреем: потребовать досрочного расторжения в случае нарушения договора великим магистратом.

Имеет право великий магистрат: разорвать договор в случае невыполнения обязательств именуемым Андреем.

Чуть ниже громадная витая печать и непонятная подпись. А вот место для его подписи было пустым.

Андрюха потянулся к сигаретам, щелкнул зажигалкой и растерянно закурил. «И что? Шутка? Ну, други мои, это не серьезно. Что за шутки? Мы ж не в войнушку играем.

Да послать этих шутников к такой то… родственнице, всех, а еще лучше, морду набить. Нашли, блин, пацана…» — Рассердился опер.

Мягко спружинив на могучих лапах, на стол запрыгнул Василий. «Странно. Воспитанный в строгости кот такого себе никогда не позволял?» — Даже не удивился обалдевший от прочтения идиотского послания Андрей. И даже не стал отгонять нахала. Слишком много всего накопилось. Кофе закончился. Ильин затушил сигарету, потянулся к листку, намереваясь отправить в мусорное ведро плод идиотского розыгрыша.

Васька утробно вякнул и вцепился в ладонь. — Да ты что? — дернулся хозяин. — Охренел?

Замахнулся поцарапанной ладонью на взбесившегося соседа.

Кот недовольно мявкнул и, (а может Андрею показалось), толкнул листок лапой.

— Кыш, сволочь. — Уже всерьез рассердился Ильин. — Будут мне тут еще всякие хвостатые советы давать. Это уже вовсе дурдом какой-то. — И тут его взгляд мазнул по циферблату висящих на стене часов. Обе стрелки сошлись в одну, замерли на цифре двенадцать. А секундная, медленно перепрыгивая по коротким делениям, завершала оборот.

Странное чувство надвигающейся опасности сдавило сердце. Повинуясь порыву, встал и глянул в окно. Среди освещенного фонарями двора стоял одинокий человек. В руках у незнакомца Андрей отчетливо разглядел до боли знакомый по временам армейской службы тубус «Мухи». Раструб гранатомета безоговорочно упирался в окно Андрюхиной кухни. Человек плавно тронул рычаг, взводя пуск.

«Сейчас пойдет выстрел». — Мелькнула в мозгу у обалдевшего наблюдателя отстраненная мысль. И вновь разорвал тишину дикий вопль Василия. Андрей отмер, рванулся к столу, сжал неведомо каким образом оказавшуюся под рукой авторучку, черкнул подпись. Схватил за шкирку надрывающегося кота и кинулся к выходу. Звон разлетевшегося стеклопакета совпал с нестерпимо яркой вспышкой. Взрыва он уже не слышал. Волна подхватила, швырнула в стену. Уже теряя сознание, еще крепче сжал верного приятеля в объятьях.

И вовсе не было никакого загадочного полета по длинному, светящемуся коридору, и вообще ничего такого. И даже не болело нигде.

Андрей открыл глаза, осмотрелся.

Большая комната, высокие потолки. Старинная, темная от времени, мебель. Тяжелый бархат вишневых портьер во всю стену. А возле громадного камина, в низеньком кресле с витыми поручнями, глядя на всполохи разгорающегося огня, сидит его недавний собеседник. Все та же гладкая как шар голова, усмешливые спокойные глаза, вот только наряд не тот, что был в лимузине. Да его, этот наряд вообще было не разобрать. Запомнился разве что темный, по виду схожий с бархатом портьеры плащ, накинутый на плечи, да еще мягкая коричневатая кожа высоких сапог на вытянутых к огню скрещенных ногах и, режущая глаз, белизна кружевной крахмальной рубахи. Вот, пожалуй, все, что смог разглядеть Андрей. А еще резной эфес длинной шпаги, на которую опиралась унизанная перстнями рука князя.

— Почему князя? — Спросил Андрей внутренний голос. И сам себе ответил. — Похож, наверное.

Василий, мертво зажатый локтем, заворочался, попытался выскользнуть из рук.

— Рад, что ты успел принять верное решение. — Усмехнулся Платон. — Я уж было засомневался… — Он не закончил и кивнул, указывая на стоящее по другую сторону от очага креслице. — Садись. Спрашивай, удивляйся… Дело нудное, знаю, знаю… Вы, люди, всегда так.

А вообще, скучно… Всегда одно и то же. Ты не поверишь, с одной стороны, конечно, служба элитная. Везде могу побывать, новые обычаи, все такое. Интересно. Ага. Первые сто лет. А потом, скука смертная… Все наперед известно. Ты хоть спокойно сидишь, а бывают, знаешь какие… Скандалисты… Но, к делу. Ритуал уже отработанный. Поэтому на незаданные вопросы отвечу сам. Итак. Никакой, как вы это называете, чертовщины. Все куда более запущенно.

Миров во вселенной бесчисленное множество — это даже вы, люди, поняли. Ну и реальностей, как из этого следует, столько же. Но речь идет даже не о материи. Она, тут ваш классик, пардон, заблуждался. Вернее, материя разнолика. Сознание, мысль, произнесенные слова — это тоже материя. В реальности, где ты сейчас находишься, все это трансформируется в привычные для тебя образы. Грубо говоря, сказка становится былью. Но не так, как в ваших. — Рассказчик замолк, припоминая. — По щучьему веленью и прочее. Отнюдь.

Нет людей, есть идеи. — Это, кстати, кто-то из ваших сказал. Что следует? А очень просто. То, что ты видишь, не что иное, как переработанная твоим сознанием идея. В моей реальности это все выглядит совершенно иначе. И это нормально. Да что говорить. Я за столько лет вынужденно нахватался стольких знаний о вас, что ого-го.

— Так, о чем я? — Платон провел по резной рукояти. — Ага. Вот, смотри. Это в моих руках то, что вы называете шпага. Оружие давних времен. Но по сути, никакое это не оружие. Это символ. Так? За века обычное железо трансформировалось в образ, признак мужчины, рыцаря, воина, добавь там от себя десяток сравнений. А вот для моего понимания, изначального, это вовсе иная вещь. А в другом мире, там, где понятия, история, даже среда другая, таким символом может быть что угодно. К примеру, легкий свист, или, да что угодно. Я понятно излагаю?

Платон не стал дожидаться ответа. — И вот, все это многообразие, миллионы вариантов должны как-то сосуществовать. Но как? Поясню. Ты видишь, что я сижу в этом, кстати, довольно мягком, кресле. А существо, ползающее на брюхе, увидит плоский пористый камень. Теплый и удобный.

Ну а поскольку для меня и то и другое чуждо, то вижу я… совсем иное. Ну, это уже личное. Как бы могло все это разнообразие сосуществовать? Отвечу — никак.

Ответ простой. Барьеры не в материальном мире, они в голове. В восприятии.

Ну, это я увлекся. Теорией. Перейдем к практической стороне. То, что мы стоим на уровне развития чуть выше человеческого, закономерно. Ну и потому, естественно, что распоряжаемся в вашем мире с некоторой, скажем так, свободой. Ничего странного. Вы, например, животных даже в пищу употребляете. И ничего. А кто знает, может эти коровы так старательно отыскиваемые вами представители иного мира?

Что до контракта. — Заметив, что его слушатель несколько заскучал, перешел к главному собеседник. — Интересуют нас здесь люди. Ну что скрывать, цивилизация с вами угадала на все сто. Вы идеально приспособлены для повседневного бытия.

Оговорюсь. Мы не захватчики, не поработители. Поскольку договор человек подписывает сам. Правда, возможность наблюдать ваш мир в несколько иной плоскости позволяет нам заключать его в нужный момент. Ну да это ведь не преступление?

Ох, нелегко это объяснить, чуждую логику. Но терпи, иначе никак. — Платон подвинул сапог от разгорающегося полена. — Итак, ты оказался в сложной ситуации, подписал договор, стал одним из винтиков в нашей реальности. Заметь, вы электричеством вообще без разрешения пользуетесь. А может это тоже часть чужого естества? Или вовсе чья-то реальность, которую вы неосознанно уничтожаете. — Он хитро глянул на слушателя.

— Да отпусти ты своего приятеля. — Заметил рассказчик, что кот норовит соскочить с колен. — Никуда он отсюда пока не денется. Потому, как некуда. А знаешь почему? — Продолжил ликбез магистр, обведя полумрак комнаты ленивым жестом. — Потому что все это — плод твоего сознания. Не фантазии, а именно сознания. Ты не можешь им управлять, но он есть. Вернее, то место где мы сейчас находимся, просто сгусток материи. Ее создали мы. Но вот придать ей вид того, что она сейчас представляет, — это уже способность человеческого разума. Понял? Если да, то будет легче сообразить, почему вы нам нужны. И заметь, мы не бегаем по земле, собирая всех подряд. Только тех, кто способен осознать, как говорится, вписаться в эту реальность.

Андрей не выдержал, произнес, впервые за все время. — Я понял, конечно, не все, но сообразил главное. Это иной мир? Так? А реальность его формируется сознанием населяющих его существ? Людей, кого-то там еще, но выглядит так, как может постигнуть мозг того существа, которое воспринимает его?

Платон кивнул: — Ну в первом приближении, так. Однако главное — это то, что мир не создан искусственно. Это наш мир.

Твоя цель — жить, так, как тебе предначертано. Вполне может статься, ты исчезнешь всего через несколько мгновений после того, как войдешь в нашу реальность. Значит, такова твоя роль… Но это событие принесет свою пользу…

Рассказчик прервался. — Понимаю, нужно привыкнуть, осознать, и все такое. Но, сам посуди, мы общаемся каких-то десяток минут. Разве возможно объяснить все за такой короткий срок. Однако, время ограничено. Такова моя служба. Отследить, договориться, принять человека. Потому говорю кратко.

Напоследок. Живи и ничему не удивляйся. Самое худшее с тобой уже произошло. А если тебе это наскучит, то смерть твоя в нашем мире значит расторжение договора. И возвращение туда, откуда ты исчез. Понимаешь?

Андрей заторопился: — А что мне делать?

— Жить. Просто жить. Здесь перемешано столько реальных и не реальных вещей, что, гарантирую, скучно не будет. И еще, теперь это твой мир. Никто, кроме тебя не сделает его хуже, или лучше…

Андрей ухватил перепуганного кота, но вдруг заметил, что комната и камин, и сидящий в кресле магистр начали исчезать. Растворяться в белесом тумане.

Не в силах перебороть страх, зажмурился. Минута, может чуть больше, прошла в тишине. Однако ничего не произошло. Только донесся легкий порыв ветра, словно кто-то открыл дверь, или потянуло сквозняком. Да возник слабый, но вполне узнаваемый запах. Трава. Запах скошенного клевера. Сообразил Андрей.

Он выдохнул, напрягся, распахнул глаза.

Ух-ты. Небо, словно бирюзовый океан, раскинувшееся перед глазами бескрайнее поле. Что это? Неужели почудилось? Или, наоборот, обещанная реальность?

Впрочем, рассуждать не стал. Откинулся на мягкий ковер из шелковистого ковыля, замер, глядя в бездонную синеву.

Кот тихо выполз из-под руки и принялся осторожно обнюхивать окружающее пространство.

«Что это было? Нежели и впрямь? А почему нет? — Пришло какое-то непонятное спокойствие. — Вспомни. Когда в командировке вас впервые погнали в рейд. Ты мог предположить, что люди могут сотворить такое? Оказывается, еще как могут. А тут…

Зато никаких тебе мэров-ворюг, мордоворотов из подворотни, хотя, кто знает, может, они здесь еще хуже? Человек — существо крайне противное. Не все конечно, но такие случаются, как сказал классик, отпетые…»

Поднялся, завертел головой, осматриваясь вокруг. — «Ага, следов цивилизации не видно. Ни ЛЭП, ни свежевспаханной земли, но, тем не менее, делать что-то нужно. Как он сказал? Жить? Тогда давай рассуждать. Что нужно в первую очередь узнать и сделать. Определиться, обеспечить свою безопасность».

Воздух перед ним заструился и начал уплотняться. Темнеть и приобретать форму. — «Это еще что за…?» Из ниоткуда, словно голограмма, возник маленький, одетый в смешной наряд человечек. Большой, несоразмерно большой нос, островерхие уши, туфли с загнутыми носками. «Прямо эльф какой-то или как их там». — Подумал невнимательно смотревший знаменитую сагу прародителя Братства кольца путешественник.

— Новенький? — Без особого удивления поинтересовался свежепроявленный персонаж. — С прибытием. Могу узнать, кто Вы?

— Андреем звать. — Ильин задумался. — Слушай. Я пока не в курсе, что и как, поэтому могу попасть в неловкую ситуацию… — Обтекаемо пояснил он. — Вообще, я жил до последнего момента в России, ну, страна такая. — Неловко произнес он. Человечек не удивился. Он присел рядом, прижал колени к груди, разглядывая притихшего кота.

— Твой зверюга? — Уточнил собеседник.

Андрей опасливо глянул на соседа, вспоминая телесериал про ушастого «Альфа», крепко уважающего рагу из кошек.

— Товарищ это. — Предостерег Андрей незнакомца.

— Понятно. — Тот вздохнул. — А я «Альф».

Конечно, зовут меня иначе, но, поскольку создало мой образ твое подсознание, тебе будет проще так. Сразу предупреждаю. Кошек не ем.

Человечек оглядел поле: — А что, мне нравится. Очень даже симпатичная реальность. Он покрутил головой. Нос только чуть великоват, но это ничего. Короче, в твоем мире здорово. Я рад, что ты появился. Идем вместе? Или ты еще не созрел? Вопросы будешь задавать, так я, извини, много не знаю. А сидеть толку-то?

И тут прозвучал недовольный и даже слегка сварливый голос: — Ну да, как же, пойдет он. Пока все мозги не свернет, не тронется.

Андрей уставился на сидящего чуть поодаль мужичка. Как тот сумел подкрасться, непонятно. Однако он был. И, без сомнения, произнес нелицеприятную фразу именно он.

Ильин всмотрелся в новоприбывшего. — Вот, значит, как? Может, кто пояснит?

Тот фыркнул. — Ну да. Сам только появился, а уже будьте нате. И мир есть, и этого увидел… Теперь вот я еще… Пожалуйте. Мужичок поднялся, шаркнул ногой. Дольщик местный. Создан твоим, сударь, подсознанием. Существо ворчливое, склонное к резонерству. А вообще, главное — найти, где тут пожрать можно.

Андрей всмотрелся в перепаханное морщинами лицо, неуловимо напоминающее ему кого-то в том, покинутом уже мире. Слесаря, что ли? Вроде…

Мужичок встрепенулся. — Точно, Степаном меня звать. Ага. Степа. Но пожрать нужно. Это без вариантов.

«Альф» осмотрелся. — А вот дороги что-то не видать, но, думаю, идти нужно в ту сторону. — Ткнул он пальцем за спину.

— Это почему? — Не согласился Степа, поддернув спадающие штаны, — мое разумение — двигаться следует к лесу. — Спорщик указал в противоположную от указанной «Альфом» сторону.

— Интересно, а почему туда? — Вмешался в разговор Андрей.

Мужичок безыскусно улыбнулся. — Да просто, из вредности. Какая разница? Он ведь тоже не знает…

«Альф» смущенно кивнул на Ильина. — Ну не скажи. Мне, может, его опыт подсказывает…

— Ладно, — Подвел черту Андрей, вынув из кармана монету. — Решим иначе.

— Туда. — Ткнул пальцем в сторону взгорка, глянув на ладонь.

— Можно и так. — Сговорчиво кивнул «Альф». Степан промолчал, занятый разглядыванием Василия.

— Знатный зверюга. — Восхитился мужичок и почесал кота за ухом. Васька прищурился, заурчал и потерся о заскорузлую ладонь.

— Смотри. — Расплылся в улыбке спутник. — Доброту мою чует. Я страсть как… — Он задумался. Добавил слегка растеряно. — Но, котяра знатный. — Закончил малосвязный монолог любитель животных.

Он подхватил довольно тяжелого кота на руки и вопросительно глянул на хозяина. — Ничего, если так?

Андрей пожал плечами. Его слегка обидела измена усатого товарища.

Маленький отряд двинулся через луг. Солнце поднялось к зениту, начало припекать.

— Фу-у. — Вытер пот Ильин. — Однако. Когда уж конец этому? Риторический вопрос повис в воздухе. Наконец, вышли на взгорок. Андрей всмотрелся и с некоторым замешательством увидел впереди, буквально в нескольких километрах, стены, сложенные из больших каменных глыб. Крепость.

— Чтоб я… — Обрадовался Степан. — Нет, ты видел? — Он радостно закивал на возвышающиеся над крепостной стеной башенки. — Интересно, а?

«Альф» отреагировал чуть менее экспрессивно: — Ну крепость, замок? Мало ли что там… Еще дойти нужно…

Скептическое замечание слегка охладило восторги Степы. Тот насупился и произнес, обращаясь почему-то к Василию. — Вот, что за народ? Крепости ему мало. Понимал бы чего, дятел.

Андрей недоуменно прислушался к их перепалке: — Не пойму, какая разница, крепость это или, наоборот, к примеру, барак.

Степа поперхнулся. — Вот про бараки не стоит. Не люблю я этого.

Он непонятно покрутил в воздухе ладонью: — Лишнее это.

Ладно, пошли скорее, а то…

— А то что? — Андрей непонимающе покосился на спутника. — Ребята, вы, сдается мне, недоговариваете.

«Альф» вздохнул, нехотя произнес. — Да чего тут непонятного. Тебе ведь вроде говорили. Это особенность здешнего мира. Пока ты никого из обитателей не встретил, все, что появляется вокруг, это, как бы понятнее, создается из, так сказать, местной субстанции, под воздействием твоей личности. Подсознания. Формируется он, твой мир. Собственность. И зависит не от желания, а от каких-то там, факторов… Короче, не знаю я.

— Подожди? — Оторопел Ильин. — Как это, мой? А если бы барак увидел?

Спутник обиженно заморгал. — Во-первых, про барак это не я сказал. А во-вторых, ну не увидел же? Хотя, я не удивлюсь, что если бы туда, куда этот «заяц» указывал, пошли, вполне могли наткнуться…

— Так. — Раздумчиво произнес путешественник. — Клещами из вас все тянуть? Ладно. Но ты сказал что-то про местных, а вы тогда кто?

— Мы? — «Альф» скроил гримасу. — Мы твои спутники. Понимаешь? Это не главное. Короче. Вперед, и дорогу осилит идущий. — Ускользнул от разговора хитрован.