"Тайна американского пистолета" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 15 ГЛАДИАТОР РЕКС

«Леди и джентльмены дорогие радиослушатели мы находимся в современном «Колизее» — спортивной арене Тони Марса в Нью-Йорке. В этот чудесный вечер мы начинаем трансляцию грандиозной так сказать битвы — ха-ха — века! Трансляция нашего репортажа осуществляется на всю страну а также Англию Францию и Германию при любезной поддержке хорошо известной всем «Бродкаст компани»…

Пора уже начинать эту грандиозную потасовку которая — дайте взглянуть — состоится ровно через двенадцать минут… Ха-ха надеюсь вам слышно как шумят собравшиеся здесь зрители? Похоже будто весь Нью-Йорк и добрая часть Чикаго явилась сюда чтобы понаблюдать за самым грандиозным событием в истории бокса… Старый добрый «Колизей» который способен вместить в себя до двадцати тысячи зрителей набит по самую крышу так что кто там говорит что бокс находится на последнем издыхании — ха-ха!.. Да такого нипочем не скажешь глядя на собравшихся зрителей. Сегодня у них день великой битвы и кто-то позади меня только что сказал что заплатил сотню добрых американских долларов за возможность наблюдать эту шумную потасовку. А еще утверждают будто времена нынче тяжелые ха-ха…

Что ж я надеюсь что этот джентльмен потратил свои денежки не зря. Я пошутил похоже это действительно стоящее приобретение… однако остается восемь минут до начала битвы между боксерами в тяжелом весе Томми Блэком и чемпионом Джеком Харкером. Для тех кто включил нас позже повторяем что трансляция репортажа осуществляется при любезной поддержке… Сейчас здесь царит всеобщее возбуждение и ничего не разобрать ха-ха!.. О, кажется два парня решили пообниматься друг с другом нет серьезно это вроде как вступление. Ха-ха!.. Простите меня я почти не вижу что происходит и ничего не слышу тут стоит такой галдеж как если бы собрался Национальный демократический съезд ха-ха!..

Сегодня вечером первые ряды вокруг ринга сверкают благородными прошу прощения особами голубых кровей. Можно подумать будто мы на открытии в «Метрополитен» и дамы явились во всем своем блеске… О кого я вижу! Ну да — это прекрасная Мара Гей знаменитая Орхидея Голливуда восхитительная как всегда рядом с Джулианом Хантером ее мужем небезызвестным владельцем клуба на Бродвее. Они оба сидят в первом ряду… Прекрасная Мара я уверен сегодня не будет спускать глаз с Томми Блэка парня из Калифорнии… А вот и сам Тони Марс знаменитейший спортивный организатор этого старого мирка который построил этот великолепный храм спорта… О а это Дикий Билл Грант ветеран Запада вместе со своим сыном Керли и мисс Кит Хорн прославленной звездой вестернов и… Простите меня… (Кто этот высокий молодой джентльмен рядом с мисс Хорн с проницательным лицом и в пенсне?) Тут же находится мистер Эллери Квин из Главного полицейского управления. Кажется сегодня полицейская верхушка тоже полностью представлена здесь ибо по другую строну ринга я вижу самого комиссара Уэллса беседующего с главным инспектором Клейном и…

Если верить официальным заявлениям после того как парни встали на весы сегодня днем Блэк потянул на сто девяносто два а чемпион…

Но вот боксеры направляются к рингу под оглушительный рев зрителей. Сам чемпион старина Джек Харкер выходит на ринг в своем знаменитом полосатом халате в сопровождении менеджера Джонни Алдрича и тренера. Джек сегодня отлично выглядит его лицо покрыто темным загаром и гладко выбрито. Вы же знаете у него такая примета А вот и Томми Блэк! Каких оваций он удостаивается леди и джентльмены каких оваций!.. Вы слышите гром аплодисментов? Это толпа приветствует Томми Блэка ха-ха!.. Он пользуется народной любовью и выглядит просто потрясающе в своем черном атласном халате его мускулистые руки словно отлиты из стали… Ставки на этот бой поразительные. В последнюю минуту разница в ставках на победителя снизилась и как я понимаю они называют одинаковые суммы… подождите подождите старина Джим готов сделать заявление…

Итак все готово боксеры стоят в центре ринга выслушивая последние указания судьи Генри Самптера старины Генри Орлиного Глаза как его называют. Они только что соприкоснулись перчатками… оба выглядят уверенными… Особенно Томми хоть он и хмурится. Томми с каждым днем все больше и больше становится похожим на старину Маулера даже машет как он и группирует удар почти так же как…

И вот звучит второй удар гонга. Томми выходит нанося жесткий удар. Он словно молния. Вот удар левой в челюсть и правой — в грудь но противник укрывается… Ничего серьезного Джек улыбается и они танцуют по кругу чемпион еще не нанес удара Томми они пока примеряются друг к другу. Томми наносит еще очередной удар в грудь… Вот он как молния… два левых удара в челюсть. Джек скривился от боли но кажется пока ничего страшного… Вау вы только посмотрите! Чемпион до сих пор не нанес удара этому парню Томми Блэку… Вот он прицелился… сокрушающий удар правой в голову Томми который мог бы уложить его если бы попал в цель… Но голова Томми просто вовремя уклонилась…

Оооооо! Подождите минутку подождите!.. Оооооо! Леди и джентльмены Томми Блэк только что нанес восемь прямых ударов в подбородок чемпиона и страшный короткий хук правой в челюсть Джек опустился на колени и согнулся… судья пытается разнять боксеров. Томми рвется в бой сейчас он похож на убийцу а чемпион повис как пиявка… Но вот их разняли Томми скалит зубы в зловещей усмешке. Он не остановится он намерен преследовать до конца и вот… Да! Еще один левый и правый и левый и снова правый и левый и…

Джек упал! Он упал!.. Два три четыре пять шесть семь. Он пытается подняться… Восемь де… Он встает согнувшись И покачиваясь… Томми преследует его… Судья Генри Самптер не отступает от них…

Оооо! Чемпион снова упал! Слышите этот жуткий шум? Это зрители сходят с ума… Пять шесть семь восемь девять… десять! Он побежден и вот новый чемпион мира в тяжелом весе… Леди и джентльмены новый чемпион мира победил в единственном раунде впервые за всю историю бокса…

Томми Томми молодчина иди сюда и скажи пару слов в микрофон! Томми!»

Это был благоприятный момент для нового поворота событий. А события улучшались по мере следования друг за другом. Эллери, для которого грубый поединок был не более чем проявлением дикости и кровожадности, предпочитал наблюдать за своими спутниками, а не за боем гладиаторов на ринге. Поэтому, он один из сотни сидящих близко к рингу мог видеть хмурое выражение лица Джулиана Хантера, холодный, расчетливый блеск в глазах Тони Марса и неуемный восторг на прекрасном лице Мары Гей, когда чемпион растянулся на ковре, а Томми Блэк, действительно кровожадный и спокойный — как объявил болтливый радиокомментатор, — пританцовывал в нейтральном углу, не отрывая тигриных глаз от распростертого тела противника.

Эллери ждал. И ему было чего ждать. Обладая природной способностью брать под контроль любую ситуацию, Тони Марс, как только стихло первое ликование, объявил, что он «устраивает грандиозный прием». Для Томми Марса это был широкий жест, ибо он славился своей расчетливостью, когда дело касалось денег, хотя, поддавшись порыву, мог быть и щедрым. Но как бы там ни было, приглашались все: представители прессы, известные спортивные редакторы, промоутеры, Гранты, Кит Хорн и вся труппа родео, которая всей своей возбужденной массой присутствовала на поединке…

В полночь клуб «Мара» выглядел необычайно. Двери были закрыты. Огромный зал украшали гирлянды цветов и боксерские трофеи. Марс, спокойный и радушный, как всегда главенствовал. Выпивку подавали бесплатно. За центральным столом, похожий на мускулистого бога, восседал Томми Блэк, улыбающийся, невозмутимый, скромный, в вечернем костюме, который сидел на его огромном теле безукоризненно.

Эллери незаметно расхаживал вокруг. Он разыскивал Дикого Билла Гранта, но не мог его найти. Перекинувшись несколькими словами с Марсом, Эллери выяснил, что Грант вежливо отклонил приглашение: он устал, а на следующий вечер ему предстояло открывать родео. Но здесь были Керли и Кит Хорн — самая пассивная женщина с блеском в глазах, улыбающаяся, когда надо было улыбаться, говорящая, когда надо было говорить, а в основном наблюдающая за Джулианом Хантером, словно для нее это было непонятное чудовище, отталкивающее и завораживающее одновременно.

Зал сотрясался от шума — хлопали пробки, звякали бокалы, звенели восклицания. Веселье сконцентрировалось вокруг Блэка, его возглавляла Мара, которая в своем воздушном платье выглядела потрясающе красивой. Она здорово опьянела — скорее от восхищения Блэком, от его успеха, его тела и его животного магнетизма, чем от спиртного. Сорок членов труппы Гранта, потерявшие головы от ощущения свободы, предоставленной им виски, веселились и поглощали алкоголь в таком количестве, что трудно было поверить, что человеческие желудки способны столько его вместить. Однако, если не считать красных физиономий и слегка заплетающихся языков, ковбои оставались практически трезвыми. Вуди, бросающийся в глаза из-за своей одной руки, встал на стул и громко выкрикнул:

— Давайте выдадим им «Ковбойскую панихидную», ребята!

И тут же ночь огласили хриплые звуки, силившиеся передать печальный и сентиментальный напев. Дэнл Бан, задетый за живое пением друзей, свалился на пол и горько зарыдал. Газетчики по большей части пили молча.

Эллери продолжал слоняться по залу.

После полуночи гости разбились на маленькие группы. Эллери видел, как Кит, очень серьезная, встала, раздраженно махнула рукой, что-то сказала Керли и направилась к гардеробу. Керли смиренно последовал за ней. Эллери их больше не видел.

Блэк, освободившийся от необходимости держать себя в форме, игнорировал все протесты менеджера, маленького потного толстячка, и продолжал налегать на превосходное шампанское. Удивительно, как такое малое количество спиртного могло так здорово ударить в голову спортсмена. К тому времени он перестал быть гвоздем вечера, ибо никто уже не помнил о том, что случилось больше получаса назад. Менеджер Томми Блэка, отчаявшись удержать своего чемпиона трезвым, выдернул у него из-под руки маленькую черную бутылку и отошел в угол, где тихонько принялся пить сам.

Тогда Эллери подошел к столу Блэка и сел рядом с ним. Марс сидел тут же, не прекращая пить. Вокруг стоял невообразимый галдеж.

— Гля, кто тут, — хрипло произнес Блэк, уставившись на Эллери свирепым взглядом. — Гля, полицейский! Скажи своему старикану, пусть лучше держит язык за зубами. Но Томми Блэк зла не помнит. Выпей парень, давай выпей!

Эллери улыбнулся:

— Я уже проглотил мою квоту, спасибо. Ну и как это — быть чемпионом мира, а?

— Клево! — восторженно прорычал Блэк. — Черт, клево, парень! Эй! — выкрикнул он, но его крик потонул в громком взрыве веселья. — А, черт! Тут не поговоришь. Пшли отсюда куда-нибудь, и я расскажу те всю мою жизнь.

— Отлично, — дружески кивнул Эллери и осмотрелся по сторонам. Мара Гей куда-то пропала. И он подумал, что знает, где она. — Давай уединимся в одном из этих альковов, Томми, и ты расскажешь мне о превратностях твоей судьбы на пути к славе. Хотите с нами, мистер Марс?

— Что ж, пойду, — хмуро согласился Марс. Если не считать медлительности в его голосе, он выглядел вполне трезвым.

Все трое с трудом протиснулись через толпу к левой стене, где располагались ряды кабинок, предназначенных для приватных вечеринок. Эллери проворно направил своих спутников к одной из них. Когда они уселись, он убедился, что не ошибся. Из соседней кабинки доносились знакомые голоса.

Блэк начал говорить:

— Ну так слушай. Мой старик был кузнецом в Пасадине, а мать… — Он вдруг резко замолчал. В соседней кабинке упомянули его имя. — Какого черта? — громко начал Томми и снова остановился. На этот раз глаза боксера сощурились, и взбудораженная выпивкой кровь прилила к его щекам.

Марс сидел, весь напрягшись. Эллери даже не шелохнулся — ученый, который ставит эксперимент, должен сохранять невозмутимость.

— Да, и я могу повторить это снова, черт бы тебя побрал! — донесся до них низкий голос Джулиана Хантера. — Ты и этот горилла Блэк делаете из меня посмешище. Когда я женился на тебе, я вытащил тебя из дерьма, не забыла? Я не собираюсь терпеть, чтобы мое имя трепали из-за тебя в бульварных газетенках только потому, что ты сгораешь от страсти к этому горилле. Поняла? Лайонс намекал, что у тебя роман с Блэком; и, видит бог, я верю этому грязному мошеннику!

— Это ложь! — взвизгнула Мара Гей. — Джулиан, клянусь тебе… говорю тебе, ничего такого нет! Он просто был мил со мной…

— Меня восхищает твое понимание слова «мил», — холодно произнес Хантер.

— Джулиан, не смотри на меня так! Я ни в чем не виновата. Я и не думала…

— Ты лжешь, Мара, — без всяких эмоций отрезал Хантер. — Точно так же, как ты лгала мне насчет всех остальных. Ты просто дешевка, доступная…

Огромные кулачища Блэка сжались на скатерти, смуглое лицо стало каменным. А ровный голос Джулиана Хантера продолжал звучать: он не обращал внимания на мольбы Мары и ее усиливающуюся истерику, обвиняя и оскорбляя ее гневными словами.

— Я знаю о тебе много больше, Мара! И не только то, что ты изменяла мне с каждым грубым животным, у которого вся грудь в волосах… — говорил Хантер. — Намного больше. О, я признаю, что, эксплуатируя свою слабость к мужчинам, ты не могла бы сильно повредить себе; сплетни, возможно, пошли бы тебе лишь на пользу, на пользу твоей актерской карьере…

— Пошел к черту! — выкрикнула она.

— …но я знаю о тебе кое-что другое, моя дорогая. Нечто такое, что может испортить даже твою актерскую репутацию Если бы я… Слушай, если я сейчас выйду на середину зала и объявлю всем этим репортерам, что Мара Гей, Орхидея Голливуда, не что иное, как обыкновенная…

— Ради бога, прекрати! — закричала она.

И тут Томми Блэк, практически не напрягая тела, вскочил со своего стула и метнулся к соседней кабинке.

Эллери и Марс подскочили, бросились за ним, пытаясь хватить его за руки. Но он стряхнул их с себя, даже не обернувшись и с такой свирепостью, что Марс попятился и упал на пол, со всего маху ударившись головой, а Эллери отлетел к колонне.

Словно в тумане он видел, как чемпион пригнулся, будто на ринге, ткань пиджака на его огромной спине растянулась наподобие панциря. Блэк схватил Хантера за горло, поднял со стула и, встряхнув как тростинку, мягко опустил на место. Мара Гей, белая как полотно, открыла рот, но не смогла даже вскрикнуть. Хантер, казалось, оцепенел.

А затем знаменитый правый кулак Блэка взметнулся вверх и нанес Хантеру удар прямо в подбородок. Хантер, не издав ни единого звука, рухнул на пол.

Вероятно, это было искрой, от которой вспыхнуло пламя. Следующее, что успел заметить Эллери, было то, что клуб «Мара» превратился в настоящий бедлам, кошмар из дерущихся фигур, летающих осколков и ломающихся стульев.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, он осторожно выскользнул из зала, схватил пальто из рук потрясенной гардеробщицы и выскочил на живительный свежий воздух.

Его нос сморщился, как если бы ему в ноздри ударил отвратительный запах, а глаза выражали глубокую задумчивость.