Архиепископ Никон Меч обоюдоострый

Меч обоюдоострый

Никогда, может быть, даже во времена гонений от язычников, не было столько опасностей для Церкви, как в наши, якобы мирные, дни. Ей грозят и внешние и внутренние враги. Внешние — это секты и расколы, открыто отпадшие от нее: внутренние — это не порвавшие открыто единения с нею, но уже не единомышленные, уже мудрствующие по своему смышлению в вопросах веры и понимания жизни по вере. И последние, при известных условиях, могут быть опаснее первых. Потеряв доверие к авторитету руководительства церковного, они легко могут подчиниться влиянию еретичествующих мудровании и запутаться в сетях, расставленных еретиками. И это может произойти незаметно для них самих: некоторое время они будут еще считать себя православными, полагая, что усвоенные ими разномыслия, не существенны, но потом, укрепившись в этих разномыслиях, будут уже и самую Церковь обвинять в неправом понимании своего учения и тем увлекать других, верных чад Церкви. А сии чада Церкви, зная их за православных, без всякого опасения будут прислушиваться к их мудрованиям и отравляться ими. Вот почему нам, пастырям Церкви, необходимо зорко стоять на страже святынь православия, внимательно следя за всеми, даже, по-видимому, благоприятными течениями и явлениями в духовной жизни народа и образованного общества, зная, что и сатана иногда преобразуется в ангела светла, и яд иногда преподносится под видом лекарства... И чем невиннее кажется внешняя форма, в которую облечена опасная для Церкви тенденция, чем полезнее представляет то или иное начинание, та или иная добрая мысль, тем тщательнее следует обсудить это с точки зрения церковного учения, тем больше должно осветить это светом церковным. Да это, кажется, и сознается, по крайней мере некоторыми из тех, кто верен заветам Церкви и понимает опасности, ей грозящие в наши дни. Поневоле становишься чуток, иногда до болезненности, когда постоянно видишь, как враг подкрадывается с той стороны, откуда его не ожидаешь. А посему, пусть простят нам, пастырям Церкви, те добрые миряне (от пастырей я этого не ожидаю), которые ненамеренно, неосторожно, по неопытности в духовной жизни, в деле учительства, иногда односторонне освещают тот или иной вопрос в области этого учительства и тем дают нам повод обращать внимание на эту односторонность в предостережение чад Церкви от увлечения этою односторонностью. Мы полагаем, что такие указания полезны не только самим чадам Церкви, но и тем, кто является вольным или невольным виновником этого увлечения. В Церкви Божией, как в живом теле Христовом, все члены должны беречь друг друга и каждый должен знать и делать свое дело в духе любви и святого послушания Господу и ей, матери нашей — Церкви.

Недавно мне пришлось быть в собрании «Христианского содружества учащейся молодежи». Доклад делал председатель общества распространения Священного Писания в России, почтенный Э. К. Пистолькорс на тему: «О практическом значении Слова Божия в жизни». В живой, одушевленной любовию к Слову Божию речи докладчик изобразил «различные грани» Слова Божия, сравнивая его с драгоценным алмазом, — его действие на душу человеческую, необходимость для христианина изучать его, проводить в жизнь, «реагировать им на печальную действительность нашего времени» и стремиться к духовному возрождению чрез слово Божие... Речь окончилась; но, как говорится, в воздухе чувствовалось, что осталось что-то недосказанное. Руководитель «Содружества», протоиерей Лахостский предложил присутствующим высказаться по содержанию доклада, и на кафедре появилась молодая девушка. Чуткая юная душа попыталась высказать то, что, мне казалось, было на душе не у нее одной. Она указала, что докладчик как-то замолчал Церковь: призывая читать Слово Божие, он не упомянул, что в церкви, при богослужении, оно читается постоянно, что при домашнем чтении надобно быть особенно осторожным в его понимании... После обмена мыслей нескольких лиц, я со своей стороны сказал, что очень был рад встретиться не только с представителем, но и с председателем того общества, с коим, лет 25 тому назад, вел полемику в «Церковном Вестнике». Я указал тогда на один существенный недостаток устава этого общества, недостаток, который ощущается особенно в наше время. Дело в том, что общество поставило своею задачею распространение исключительно Слова Божия, Священного Писания, не допуская к распространению чрез своих книгонош каких-либо, даже и Церковию одобренных, даже святоотеческих толкований Слова Божия. Такая односторонняя постановка дела совершенно не соответствует нашему православному пониманию этого святого, в сущности, дела. Еще апостол Петр, например, заметил, что в посланиях апостола Павла «есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и его, так и прочие Писания» (2 Петр. 3, 16). Тот же апостол, одобряя верующих, что они обращаются к слову Божию, «как к светильнику, сияющему в темном месте», однако же предупреждает, «что никакого пророчества в Писании нельзя разрешать самому собою», и что это надо «знать прежде всего» (2 Петр. 1, 20). Сам докладчик сказал, что Слово Божие, по свидетельству апостола Павла, есть меч духовный, и притом оно «острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4, 12). Кто умеет владеть сим мечом, тот поражает врагов своего спасения, а кто не умеет владеть им, как должно, тот легко может нанести им вред своей же душе. Всегда должно помнить, что сим оружием часто пользуются и враги наши — диавол и его слуги верные, разные лжеучители.

Вспомните, как сатана искушал Господа: и он, ведь, ссылался на Священное Писание: писано есть... Подобным образом искушал он и святых подвижников: например, склоняя их к нарушению обета целомудрия, он указывал на слова Писания: не добро быти человеку единому... честна женитьба во всех и ложе нескверно.

Все ереси, все лжеучения и расколы произошли оттого, что люди не понимали истинного смысла Священного Писания. Прочитает человек какое-либо место в Писании и начнет толковать по-своему, как вздумалось, погрешит в своем толковании, а там и от единства Церкви Божией отделится, сделается ересиархом. Нужно ли приводить примеры? Вздумал Арий протолковать по своему слова Христа Спасителя: Отец Мой более Мене есть — и преткнулся своим мудрованием и впал в богохульную ересь: Сына Божия, Отцу единосущного, назвал такою же тварию, как и Ангелов Божиих, за что и предан был анафеме на Первом Вселенском Соборе. И сколько было таких безумных, самочинных толкователей Священного Писания, и все они были упорными противниками Святой Церкви, сынами погибели!

Один толковал по-своему вторую заповедь Божию и стал иконоборцем, другой стал по-своему объяснять слова апостола: един ходатай Бога и человеков — Христос Иисус, и стал мудрствовать, будто уже вовсе не нужно призывать в молитве на помощь ни Матери Божией, ни святых Ангелов, ни святых угодников Божиих; третий прочитал слова того же апостола: благодатию есте спасени, чрез веру, и начал толковать, будто уж и добрых дел совсем не требуется для спасения... Вот какие богохульные лжеучения происходят оттого, что люди берутся не за свое дело — толкуют Слово Божие по-своему, как им на ум придет, и не так, как изъясняет оное святая Церковь Православная.

Как же быть, что делать, чтобы не погрешить в уразумении Священного Писания? Как научиться владеть мечем обоюдоострым? Прежде всего помни, что ты спасаешься не сам по себе, не как отдельный человек, якобы имеющий непосредственный доступ к своему Спасителю, а только как член тела Его — Церкви, спасаешься в Церкви и чрез Церковь. Все дело спасения Господь поручил Церкви и вне ее спасительного лона нет спасения, как никто не избежал всемирного потопа вне Ноева ковчега.

Блаженный Августин говорит: «спасается только тот, кто имеет главою Христа, а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его теле, которое есть Церковь». Она и только она есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15), в ней — богоучрежденное священноначалие, в ней все богоустановленные таинства, она — хранительница священного предания и непогрешительная истолковательница слова Божия. «Не должно у других искать истину говорит святый Ириней, ее легко заимствовать от Церкви, ибо в нее, как в богатую сокровищницу, Апостолы положили все, что принадлежит истине. Где Церковь, там и Дух Божий, там и всякая благодать».

«Кто Церкви не слушает, — говорит другой святый отец, — тот не сын Церкви; кто не сын Церкви, тому Христос не пастырь; кому Христос не пастырь, тот не Христова овца, кто не Христова овца, тот напрасно ожидает вечной жизни»

«Хочешь спастись? — поучает святитель Златоуст, — пребывай в Церкви и она не выдаст тебя. Церковь есть ограда: если ты внутри сей ограды, то тебя не тронет волк, а если выйдешь вон, то будешь похищен зверем. Не уклоняйся же от Церкви: нет ничего в мире сильнее ее. Она — твоя надежда, в ней твое спасение». Помни: «кому Церковь не мать, — говорит святитель Киприан, — тому и Бог не Отец!»

Вот вам заветы святых отцов и учителей Церкви! В этом руководственном общем правиле, или догмате, спасения уже заключается ответ и на вопрос: что делать, чтобы не погрешить в уразумении Священного Писания.

Крепче держись учения и руководства матери Церкви; когда встретишь в Слове Божием что-либо для тебя непонятное, ищи объяснения не в своем мудровании, не в мудровании самочинных толковников Писания, коих ныне развелось так много, а там, где повелевает искать его святая матерь твоя — Церковь православная. А она указывает нам такие объяснения в самом же Священном Писании (например, что непонятно в Ветхом Завете, то часто объясняется в Новом), предлагает в своих символах, или изложениях православной веры, в определениях Святых Соборов, в писаниях отцов и учителей Церкви — вот где найдешь ты разрешение всех твоих недоумении.

Святые отцы толковали Священное Писание так, как их учили сему святые апостолы. Из 2-го послания апостола Петра уже видно, что он объяснял своим ученикам «неудобовразумительные» места посланий апостола Павла. Апостол Павел не раз ссылается на то, чему он учил словесно. А как строго святые отцы и учители Церкви хранили все то, что приняли от святых Апостолов, это видно из их же писаний.

Так св. Ириней решительно говорит, что «незнающие предания апостольского не могут познать истину из одного Священного Писания».

Св. Климент Александрийский говорит, что «те, кто толкуют Священное Писание не по церковному преданию, а по своему мудрованию, потеряли правило истины». — «Только тогда прекратятся заблуждения человеческие, — пишет святитель Киприан, — когда мы будем толковать Слово Божие согласно с преданием Церкви». — «Не следует самому вдаваться в изъяснение Священного Писания, — предостерегает св. Варсонофий Великий, — ибо дело сие представляет немалую опасность для неверующих. Когда не знаешь, то лучше не говори ничего, потому что говорить о Священных Писаниях по своему разумению — есть безумие» — Вот почему святая Церковь на Шестом Вселенском Соборе решительно законоположила: «аще будет исследуемо слово Писания, то не иначе да изъяснится оное, разве как изложили светила и учители Церкви — богоносные отцы» (пр. 19).

Вот общее правило для тех, кто ищет разумения Священного Писания. Живи в Церкви, мысли по-церковному, вопрошай о всем Церковь, ищи у нее разрешения всех твоих недоумений, смиряя свой разум в послушание Церкви. А высших себе не ищи и крепших не испытуй: яже ти поведенная — в сих пребывай. «Кто не в Церкви, — говорит св. Иларий, — тот вовсе не может разуметь божественного слова». И это понятно: Слово Божие есть слово жизни, а благодатной жизни вне Церкви — нет! Вот почему для погибающих оно есть юродство в то время, когда для спасаемых — сила Божия. И пока человек не живет в Церкви, не исполняет животворящих заповедей Христовых, дотоле для него и Слово Божие — книга запечатленная, как бы написанная на чужом языке.

Кто знает, например, еврейскую азбуку, тот может читать по строкам и еврейскую Библию, но чтобы понимать каждое слово в ней, надо знать еврейский язык. Иначе можно громко читать еврейской текст, но вовсе не понимать, что читаешь.

Есть много ученых, знающих Библию от доски до доски, исследовавших ее текст на всевозможных языках, но совершенно чуждых ее духа, рассуждающих о сем духе как слепой судит о цветах или глухой — о музыке. А кто живет по заповедям Божиим, в благодатном общении с Церковью, на том сбываются словеса Христовы: утаил еси, Отче, сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем.

Великий началоположник монашеского жития, преподобный Антоний, прозванный Церковью именно Великим, не знал даже грамоты, а Слово Божие знал так, как не знают его наши ученые.

Преподобная Мария Египетская, проведшая бурную молодость в грешных наслаждениях, а затем, очищенная 47-летним подвигом в пустынях Иорданских, так поразила преподобного Зосиму знанием Писаний, что старец воскликнул: «где же ты научилась писаниям?» — и получил ответ от смиренной подвижницы: «Бог посылает знания смертным»... И такие чудеса просвещающей благодати Христовой возможны только в Православной Церкви.

Та же благодать руководила и тех святых мужей, которые, живя в Церкви, освящаясь и так сказать питаясь ее таинствами, очищая свое сердце от страстей, писали свои толкования на Слово Божие. О святителе Златоусте, например, рассказывал его ученик и друг, а впоследствии и преемник по кафедре, св. Прокл, что сам он, Прокл, видел не раз ночью, как в часы писания Златословесным учителем его бессмертных толкований на послания апостола Павла, сам сей апостол таинственно руководил пишущим святителем, и это видение было как бы олицетворением верования древней Церкви, что кто благоговейно изучает Слово Божие, руководясь преданием Церкви, (а Златоуст сам свидетельствует, что пишет «не свои слова, а слова отцов наших, чудных и знаменитых мужей»), тому таинственно содействует в сем святом деле благодать Божия за молитвы Церкви, на небесах торжествующей. Что в живом человеке память, то в теле Церкви — предание: это живой голос Церкви небесной, присно пребывающей в благодатном общении с Церковию земной. Руководиться одним своим смышлением в толковании Слова Божия отвергая предание, значило бы то же, что потерять память в личной жизни, забыть свой личный опыт, все уроки прошлого. По мере того, как человек живет, у него накопляется опыт, обогащается память; то же и в Церкви: с течением веков историческая жизнь Церкви осложнялась, являлись новые запросы, появлялись новые лжеучения, и собирательный ум Церкви должен был все глубже и глубже опускаться в «море писаний», как выражается святитель Златоуст, и оттуда доставать все новые и новые жемчужины учения церковного, а избранные мужи, носители духа церковности, верные хранители церковных преданий, запечатлевали это в своих писаниях и, таким образом, вносили их в сокровищницу церковного предания. Благодатию Божией Православная Церковь живет и поныне, тщательно охраняя сокровищницу преданий, а Дух Божий, веруем, обогащает сию сокровищницу и в наши грешные времена, по нуждам Церкви воздвигая в Церкви таких мужей веры и духовного опыта, как святители Филарет Московский, Феофан Вышенский и другие. Их вклады в сокровищницу церковного понимания Слова Божия останутся на веки Драгоценным достоянием церковного предания. Если даже примешалось к их мнениям что-либо человеческое, то оно отвеется потом само собою, а чистая пшеница, а дух церковности в их писаниях останется и будет питать грядущие поколения чад Церкви. Церковь оценит смиренный, благоговейный «труд любви» сих и им подобных пастырей и учителей по истолкованию Слова Божия, оценит их любовь к преданиям ее, и будет ставить их в пример грядущим преемникам... Так, созидается церковное предание и в наши скудные верою дни, и Дух Божий, веруем, руководит в сем созидании, имиже Сам весть путями. Оно всегда зиждется на слове Божием, на предании Церкви веков минувших, всегда согласно с сими источниками церковного учения и лишь раскрывает сие учение, применяясь к потребностям нашего времени. И в сем проявляется жизнь Церкви, яко тела Христова, присно живого и присно единого. Вот почему Церковь, в своем Катехизисе, признает священное церковное предание источником Божественного откровения наравне со Священным Писанием. Вот почему и ревнители распространения Священного Писания, отказываясь распространять одобренные Церковию толкования оного и тем как бы предоставляя читателям руководиться своим смышлением против Церкви, против тех, кто жаждет разуметь Слово Божие по разуму Церкви. Вот почему, скажу в заключение, нельзя не пожелать, чтобы Общество распространения Священного Писания изменило, наконец, свой устав, стало уже без всяких сомнений на православную почву в своем святом деле, перестало, так сказать, действовать одною рукою и включило в круг своих обязанностей распространение не только книг священных, но и одобренных Церковию толкований сих священных книг. Мы живем в такое время, когда ничего недосказанного, ничего сомнительного быть не должно...