"Выбор магната" - читать интересную книгу автора (Кокс Мэгги)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

К обеду неожиданно появились несколько богатых друзей Фабиана, и он настоял, чтобы Лаура присоединилась к ним. Они обедали, сидя за столом на прекрасной террасе с видом на бескрайнее море оливковых рощ.

Хотя ее босс проявлял интерес к беседе за столом и даже изредка смеялся с гостями, Лаура заметила, что он думает о чем-то другом.

Девушка разрезала на четвертинки сочное красное яблоко и, откусив кусочек, вспомнила странный комментарий Фабиана о проведении концерта в память об отце. Его откровение о жестокости Энрико Роберто смутило ее, главным образом из-за того, как это повлияло на растущего Фабиана.

Теперь, когда она узнала, что его отношения с Энрико Роберто были далеки от идеальных и, очевидно, этот концерт только лишний раз напоминал ему об этом, она не удивлялась, что мысли Фабиана были далеко отсюда. Она не представляла, сколько денег, времени и сил отнимала организация этих концертов. Как Фабиан должен ненавидеть это, потому что делал все без любви, только лишь выполняя свой долг…

Любопытство и волнение усиливались, и Лаура подняла глаза, только чтобы встретиться взглядом с Фабианом. Рядом с ней громко смеялся над собственной шуткой итальянский граф с трудным для произношения именем. Но Лаура уже окунулась в бездонную синеву глаз Фабиана и почувствовала, что ей не хватает кислорода. Она ждала, что он что-нибудь скажет, но он отвел взгляд и стал разговаривать с пожилым человеком, который сидел рядом с ним.

— Дядя Фабиан!

На ступеньках террасы появилась маленькая девочка с блестящими каштановыми волосами, заплетенными в две косички, и с глазами цвета какао. Подбежав к столу, она взобралась на колени Фабиана, обняла его за шею крепкими загорелыми ручками и потерлась головой о его грудь.

— Сибела!

Фабиан искренне обрадовался появлению девочки. Они являли собой великолепную картинку: необыкновенно красивый мужчина и прелестный темноволосый ребенок. Прежнее острое желание пронзило сердце Лауры, и ей захотелось рыдать. Она понимала, что тщетно надеется на какие-либо отношения с Фабианом Мориццони.

Все, кто был за столом, либо аплодировали, либо выражали свое восхищение красотой ребенка. Своей непосредственностью она удерживала всеобщее внимание. Но так и должно быть, подумала, улыбаясь, Лаура.

— Простите, синьор Мориццони.

Вслед за девчушкой появилась запыхавшаяся Мария в черном платье, промокая кружевным платком выступивший на лбу пот. Как поняла Лаура, Сибела оказалась ее внучкой, которая приехала в гости. Узнав, что Фабиан дома, девочка помчалась его искать.

Фабиан попросил Марию не беспокоиться. Он был очень рад видеть девочку, даже спросил, не останется ли она пообедать с ними. Но Мария настояла, чтобы Сибела пошла с ней и позволила взрослым спокойно насладиться обедом. Девочка неохотно подчинилась и махала рукой на прощание до тех пор, пока они с Марией не скрылись из виду.

— Какая замечательная малышка! — заметила Лаура.

— Вы любите детей, синьорина? — Пожилой мужчина, сидевший рядом с Фабианом, наклонился к ней через стол, пряча улыбку под усами.

— О да, очень люблю.

— Тогда вы станете прекрасной мамой! Но сначала надо обзавестись мужем, не так ли?

Раздался всеобщий хохот, и, пока Лаура пыталась справиться со смущением, оказавшись в центре внимания, Фабиан с интересом посмотрел на нее, но ничего не сказал.


— Отложите пока все на время… Мы уезжаем.

Войдя в офис после короткой, но необходимой встречи с Марией и работниками кухни, Лаура с удивлением уставилась на Фабиана. Его взъерошенные волосы говорили о том, что, пока ее не было, он о чем-то напряженно думал и в нетерпении много раз теребил их рукой.

— Куда?

— Мы поедем в хоспис, в помощь которому проводится концерт. У вас будет отличная возможность убедиться воочию в том, как необходима такой организации наша поддержка.

— Ну что ж… — Лаура в нерешительности остановилась в дверях, застигнутая врасплох внезапностью этого визита и самой идеей увидеть больных детей, которые страдают и в некоторых случаях умирают. — Мне нужна минута, чтобы захватить жакет.

Она почти не запомнила, как они летели на вертолете в глубь горной части Тосканы, где расположилось несколько корпусов хосписа. Во время короткого путешествия они оба хранили задумчивое молчание. У Лауры было много вопросов, но сейчас было не самое подходящее время задавать их.

В хосписе их встретила веселая пожилая монахиня, сестра Агнета, которая приветствовала Фабиана улыбкой и крепкими объятиями. От этой сцены у Лауры подогнулись колени. Фабиан же не чувствовал смущения или неловкости, его глаза светились счастьем. Этот мужчина начинал все больше интриговать Лауру.

Они ходили из палаты в палату, и всякий раз Фабиан присаживался на край кровати больного ребенка и разговаривал с ним, как будто был родным для него человеком. И дети радовались его приходу, несмотря на серьезную болезнь. На красивом лице Фабиана можно было прочесть смесь эмоций: симпатию, доброту, юмор и любовь.

Чувства переполняли сердце Лауры, она не могла говорить.

Когда они возвращались домой, был уже поздний вечер, теплый и наполненный ароматами цветов и растений. В такую ночь все в мире должно быть хорошо, подумала Лаура, и если где-то страдают невинные дети, это так неправильно… Она закусила губу и не могла заставить себя поднять глаза на Фабиана, вспоминая, как сестра Агнета и ее обняла на прощание. Тогда Лаура едва справилась со своими эмоциями.

— С вами все в порядке? — спросил Фабиан, когда вертолет оторвался от земли.

— Да — да, — и Лаура отвернулась к окну.

В хосписе были и совсем маленькие дети, и постарше. Эта поездка напрочь расстроила ее. Какова суть такой безнадежной, наполненной страданиями жизни? Она могла только представить, какие муки переживают родители этих детей. Но, несмотря на это, работники хосписа улыбались, а дети отвечали дружным смехом на шутки Фабиана. Эта сторона его характера стала для Лауры приятным открытием.

— В первый раз тяжело видеть детей в таком состоянии, — задумчиво сказал Фабиан, стараясь перекричать оглушающий шум винтов вертолета. — Но они такие смелые… такие сильные. И мы должны обеспечить им условия и комфорт, которые помогут облегчить страдания.

Обнаружив зажатый в руке носовой платок, Лаура приложила его к глазам и безудержно заплакала, ощущая на скомканном в ладони белом квадратике едва уловимый запах одеколона Фабиана.

— Уже поздно, а мы еще не ели. Я попрошу пилота доставить нас к одному из моих любимых ресторанчиков, чтобы мы могли поужинать и поговорить.

Лаура кивнула и слабо улыбнулась. Улыбка, которую ей подарил в ответ Фабиан, на мгновение лишила ее возможности дышать.


— Вы так свободно общались с детьми… — Лаура положила вилку на белоснежную скатерть и неохотно встретилась взглядом с Фабианом.

Он понимал, что она все еще чувствует неловкость из-за того, что не смогла сдержать эмоций во время и после посещения хосписа, но ее реакция только утвердила Фабиана в том, что она станет самой заботливой матерью в этом мире.

— Дети всегда непосредственны, поэтому с ними легко. А у этих малышей в хосписе столько мужества и силы перед лицом неприятностей, что становится стыдно за собственную слабость, — сказал Фабиан. Этот визит напомнил ему, почему он год за годом устраивал этот концерт, несмотря на то, что первоначально это мероприятие затеял Энрико Роберто, являвший собой далеко не лучший образец отца. — Да вы и сами умеете ладить с детьми, Лаура… Время от времени вы ведь думаете о материнстве?

Сделав глоток ароматного красного вина, которое он заказал к ужину, Фабиан почувствовал напряжение, ожидая ее ответа. Лаура покраснела, и он успел заметить печаль в ее глазах, прежде чем она отвела взгляд и стала смотреть вниз, на огни города.

Ресторан располагался на уютной террасе высоко на склоне горы, откуда открывался захватывающий дух вид. Здесь была отменная кухня, поэтому Фабиан любил бывать здесь.

— Лаура? — проговорил Фабиан, сознавая, что затронул что-то сокровенное в ее душе.

— Я бы с удовольствием стала матерью, — тихо ответила Лаура, осторожно переводя взгляд на Фабиана. — Я не говорила вам, но… Еще два года назад я была замужем.

Замужем? Фабиан испытал шок и удивление. Кармела не предупредила его об этом. Хотя почему она должна была предупреждать?

— Мой муж умер. Мы попали в автомобильную аварию, он погиб на месте.

— Пожалуйста, примите мои соболезнования.

Даже после этих высокопарных слов в Фабиане боролись два чувства: облегчение, ведь она выжила и, если честно, у нее больше нет мужа, и сожаление, что она пострадала в такой ужасной катастрофе.

— Спасибо. Я хотела детей, но мой муж, он… — Лаура положила руки на скатерть, сцепив пальцы от волнения, с которым она долго не могла справиться, — он думал иначе.

Лаура пригубила вино, словно глоток ароматного напитка мог удержать воспоминания, будоражившие ее. Когда она поставила бокал на стол, то вид у нее был уже более спокойный. Но Фабиана было не провести. Женщине, которая так любит детей, как Лаура, вероятно, было очень трудно находиться рядом с мужчиной, не разделявшим ее чувств.

— Этот несчастный случай никак не повлиял на вашу способность иметь детей в будущем? — услышал свой вопрос Фабиан.

— Слава богу, нет. Сломанные кости… порезы, синяки… Мне повезло, что не было внутреннего кровотечения и ничего такого, что могло бы вызвать серьезные проблемы.

Она избежала гибели в автомобильной аварии, потеряла мужа, на ней остались шрамы, она пережила психологическую травму. И она считает, что ей повезло?

— Простите, что нечаянно затронул тему, которая причиняет вам столько боли и горя. — Фабиан протянул руку через стол и накрыл ею руки Лауры. Они были ледяные. — Визит в хоспис расстроил вас намного сильнее, чем я предполагал, но я не знал о пережитой вами личной трагедии.

— Откуда вы могли знать? Но я ни капельки не сожалею, что съездила туда. Теперь мне хочется работать еще больше, чтобы концерт прошел на самом высоком уровне! Я благодарна вам, что у меня появилась возможность познакомиться с этими чудесными ребятишками. Я всегда буду помнить о них.

— Вам надо что-то поесть. Еда и вино помогают в такие моменты. И если не продемонстрировать, как мы довольны здешней кухней, мой друг Альберто, владелец этого ресторана, подумает, что нам не понравилось, и будет переживать.

Фабиан понял, что все еще держит руки Лауры, а она не сделала ни единого движения, чтобы освободиться.


Лаура гадала, как будет выглядеть Фабиан с ребенком на руках, и вот вчера в хосписе, и перед этим, с внучкой Марии Сибелой, она это наконец увидела.

Ее мысли были заняты как раз этими воспоминаниями, когда она стояла у ксерокса. Фабиан подошел к ней сзади, и Лаура почувствовала, как наэлектризовался воздух с его появлением, но не повернулась.

— Вас сегодня совсем не слышно. Что-то случилось?

Лаура нажала кнопку копирования, которое ей было совсем не нужно. За шумом работающего аппарата она пыталась скрыть свое волнение.

— Да нет, со мной все в порядке. Я просто сосредоточилась на работе, вот и все.

— Вы все еще расстроены вчерашней встречей с больными детьми? Это вполне понятно, и нечего стыдиться своих эмоций.

К смущению Лауры, она почувствовала, что его руки легли ей на бедра, и это прикосновение обожгло ее сквозь тонкий шелк платья. По телу, как мягкий теплый дождь, разлилось тепло.

— Мне нравится это платье, — прошептал за ее спиной Фабиан, и его теплое дыхание пошевелило ее распущенные волосы.

Лаура задохнулась, испытав шок и наслаждение одновременно. Он уже наполнил девушку мириадами желаний, коснувшись ее руки вчера за ужином, чтобы успокоить душевное волнение, но это… это было самой сладкой, самой чувственной мукой, которую она когда-либо испытывала.

— Ничего особенного.

— Наоборот. Неужели ты на самом деле не понимаешь, насколько оно соблазнительное?

Он коснулся губами ее шеи, и Лаура ахнула. Она обрадовалась, что ей было на что опереться, потому что ноги внезапно стали ватными.

— Фабиан… не надо, пожалуйста, не делай этого!

С неимоверным усилием она заставила себя повернуться к нему и была поражена обжигающим взглядом его лазурных глаза. Этот взгляд не оставил сомнений, что сейчас им руководило желание… Лаура уже давно не задумывалась о своей привлекательности, и ей было трудно поверить, что такой мужчина, как Фабиан, может так смотреть на нее… как будто готов съесть ее глазами!

— Ты такая симпатичная, такая хрупкая… Солнце играет в твоих волосах, и я не могу устоять! — Фабиан приподнял пальцами ее подбородок, и она посмотрела ему прямо в глаза. — Не бойся меня, Лаура, я никогда не причиню тебе боль.

— Я знаю. Но мне лучше вернуться к работе. Список дел растет, а время не стоит на месте.

Девушка так резко отшатнулась от него, что едва не упала на стоявший рядом стул. Покраснев от смущения, она выбежала из комнаты, прежде чем Фабиан успел ее остановить.


Он снова и снова обдумал появившуюся у него сногсшибательную и, возможно, сумасшедшую мысль. И наконец, встревоженный и немного взволнованный этой мыслью, оставил Лауру заниматься подготовкой к концерту и отправился на прогулку.

Семье Мориццони принадлежало несколько сотен акров плодородной земли вокруг виллы, и Фабиан устремился высоко в горы, не заботясь о том, что полуденное солнце жарило его ничем не защищенную голову как раскаленный утюг. В конце концов, найдя спасение в тени под деревьями, он присел на корточки и вытер потный лоб.

В его мозгу всплывала одна и та же картинка… Мягкое нежное выражение лица Лауры в ответ на появление вчера за обедом Сибелы. И когда его старый друг Лачимо заметил вслух, что она станет превосходной матерью, Фабиан почувствовал радость в душе. Позже, когда они оказались в хосписе, он еще раз получил подтверждение ее необыкновенной любви к детям.

Так, может, никакое это не сумасшествие, и стоит обдумать мысль, ставшую слишком убедительной, чтобы не обращать на нее внимания? И если он вообще собирается связывать себя таким обещанием, то предпочтет сделать это с женщиной, которая не связана ни с его прошлым, ни с его семьей. Иначе говоря, они оба начнут с нуля.

Женщину, искренне любящую детей и разделяющую его страсть к музыке, можно убедить, что идея стоящая, несмотря на ее равнодушие к богатству. Их отношения не будут портить эмоциональные встряски, которых Фабиану хотелось избежать любой ценой. А еще он вспомнил, какое острое желание он испытал, когда поцеловал шею Лауры и почувствовал, как она задрожала в ответ. А что, если она действительно окажется тем решением, которое он ищет?

За то мгновение, что ему потребовалось, чтобы вскочить на ноги и откинуть назад взмокшие от жары волосы, он убедил себя, что не должен упустить возможность реализовать то, что он больше всего хочет.

Родить наследника.


Лаура опять работала до позднего вечера и была удивлена, когда Фабиан зашел к ней в офис. За ужином, пока они ели приготовленное Марией тушеное мясо фазана, он почти не говорил, казался задумчивым и растерянным, как и вчера за обедом. Потом Лаура отмечала галочкой в огромном списке дел то, что ей удалось сделать сегодня, а Фабиан ходил взад и вперед по офису, и невозможно было не отвлекаться на его высокую фигуру в бежевых брюках и бледно-голубой рубашке и не замечать загорелых босых ног…

Лаура убрала пальцы с клавиатуры, пошевелила ими немного, чувствуя, как по спине стекает ленивая струйка пота. Словно невидимые нити притягивали ее внимание к Фабиану всякий раз, когда она пыталась отвести взгляд, и мысль о том, что она не может сопротивляться, серьезно беспокоила ее. В своей жизни она уже однажды сделала неправильный выбор.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Мягкий голос Лауры прозвучал в тишине комнаты достаточно громко.

Фабиан, как загипнотизированный, посмотрел на нее.

— Нет.

— Просто мне показалось…

— Да, — резко перебил ее Фабиан, подходя к столу и опираясь на него руками.

Его неотразимое лицо внезапно оказалось почти рядом с ее лицом, и Лаура отметила крепкий подбородок с ямочкой и едва заметные морщинки на лбу. Она постаралась не встречаться с ним взглядом, чтобы не утонуть в синеве его глаз.

— Я хочу пригласить тебя на прогулку.

— Сейчас?

— Да. У тебя еще не было возможности осмотреть окрестности, и надо идти, пока не стемнело. Захвати шаль или накидку, если есть, и я встречу тебя у центрального входа.


В конечном счете неважно, что стало уже почти совсем темно. Повсюду, куда бы ни посмотрела Лаура, разливали мягкий свет лампы и китайские фонарики. Огромная территория виллы «Роза» производила захватывающее впечатление, и Лаура этого никогда не забудет.

— Остановимся здесь на минутку.

Фабиан дотронулся до ее руки, и через тонкое кружево старинной шали Лаура почувствовала, как это обжигающее прикосновение проникло до глубины души. С тех пор, как он поцеловал ее, она вспыхивала от его прикосновений, как спичка. Рядом с ним вся ее защита превращалась в руины.

Они стояли рядом с деревянной скамейкой у старой кирпичной стены, и восхитительная алая бугенвиллея наполняла мягкий ночной воздух соблазнительным ароматом.

— Посидим немного.

— Тебя что-то тревожит? Что-то, связанное с организацией концерта?

— Нет. Я вижу, что у тебя все под контролем, и поражен тем, сколько ты уже успела сделать. У тебя все получается.

Когда Фабиан положил руку на ее колено, Лаура увидела блестевшее в мягком свете изумительное золотое кольцо с изумрудом у него на мизинце.

— Но в чем же дело?

— Я подумал, что нам следует лучше узнать друг друга.

Лаура оказалась не готова к таким заявлениям, поэтому промолчала, но почувствовала, как жаркая волна захлестывает ее тело.

— Я хочу сказать, что у нас есть хорошая возможность поговорить. Почему бы тебе немного не рассказать о себе? Я знаю, что вы с Кармелой вместе учились в школе в Лондоне, что у тебя удивительно красивый голос и страсть к преподаванию музыки детям. А что-нибудь еще?

Лаура, казалось, застыла на мгновение. Рассказ о себе неизбежно заставит ее вспомнить прошлое, а она предпочитала избегать этого.

— Лаура? — в голосе Фабиана прозвучали нетерпеливые нотки.

— Я просто задумалась. А что ты хочешь узнать обо мне?

Как только этот вопрос слетел с ее губ, Лаура поняла, что попалась. Она старалась оттянуть время, и это обернулось против нее.

— Ты говорила, что у вас с мужем были расхождения в вопросе о детях? Скажи мне, почему?

— Почему? — повторила за ним она. В висках пульсировала боль.

— Да. Почему?

— Марк был очень ревнивым человеком. — Во рту у Лауры все пересохло, и она старалась осторожно подбирать слова. — Он хотел, чтобы я принадлежала только ему, и даже не одобрял моих встреч с друзьями. О детях в такой ситуации думать не приходилось.

— И все же ты осталась с ним.

Он попал в цель, и у Лауры тяжело заколотилось сердце. Очарование ночи пропало вместе с ароматом цветов и стрекотанием насекомых.

— Да, осталась. Невероятно, но я была замужем за ним три года.

— Ты, наверно, сильно любила его, если пожертвовала своим желанием иметь детей ради того, чтобы жить с этим человеком? — нахмурился Фабиан.

— Мои чувства к нему были… сложными. — Лаура вдруг почувствовала озноб и плотнее запахнула шаль.

— Что это значит, Лаура? Расскажи мне.

Долгий, немигающий взгляд Фабиана обжигал ее как пламя, и ей было трудно устоять.

— Я… я боялась его.

Фабиан прищурил глаза и еще пристальнее посмотрел на Лауру.

— Он запугивал тебя? Причинял боль?

— Да.

— Он причинял физическую боль?

— Иногда… да.

— Ужасно слышать такое. — На лице Фабиана появилось выражение отвращения. — Но мне нисколько не жаль, что этого человека больше нет в твоей жизни.

Лаура почувствовала комок в горле. Страшные воспоминания снова захватили ее сознание, и она мысленно старалась подавить их. Она редко говорила о Марке и его обращении с ней. Даже своим родителям. Борьба с этими воспоминаниями стала для нее своего рода работой, поскольку ей не хотелось упиваться болью и жалостью к себе. Она снова и снова повторяла себе, что должна думать о будущем…

— Я стараюсь реже думать об этой части своей жизни. Мне кажется, это понятно. Такое может либо закалить, либо разрушить человека, и я сделаю все, чтобы этого не произошло! — Лаура перевела дыхание. — А ты, Фабиан? — Она напряглась, поддаваясь собственному любопытству. Густые сумерки почти скрывали его лицо, но она все равно заметила маску осторожности на нем. — По-видимому, ты тоже… любишь детей?

— Я расстроил тебя, напомнив о прошлом. — Фабиан быстро встал, и стало понятно, что он не собирается сейчас отвечать Лауре. — Давай продолжим прогулку, и я обещаю, что не стану докучать трудными вопросами.

Лаура тоже поднялась. Интересно, почему он спросил ее о желании иметь детей, а она не может задать ему подобный вопрос? Фабиан положил ей руку на спину, и ее словно током пронзило. Некоторое время они шли молча, и напряжение Лауры от его близости понемногу спадало.

— Как это, должно быть, замечательно, расти в таком месте, — нарушила молчание Лаура. — Свой собственный волшебный лес!

— Волшебный? Наверное, для тех, кто смотрит на него сквозь ограду.

Его голос окрасился горечью и сожалением, и Лаура подумала о степени жестокости его отца. В груди все сжалось от сочувствия, и она решила отложить свои вопросы о прошлом Фабиана на другой день.

Фабиан повел ее по узкой вьющейся тропинке, по краям которой пышно цвели экзотические цветы, через беседку из роз, к великолепному саду.

Лаура вдыхала ароматы цветов, наслаждалась красотой ночи и мужчиной, которой шел рядом с ней. Ей вдруг сильно захотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.