"Хроника чёрных Рун" - читать интересную книгу автора (Автор неизвестен)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУТЬ НА ВОСТОК

…Соленый ветер. Взбесившееся Солнце. Туманные миражи на горизонте. И ни капли воды. Снова соль и ветер. Ноги перестают слушаться. Мозг не в состоянии отличить реальности от вымысла. Глаза устремлены в одну точку.

Кончаются силы. Силы…

А затем — покой. Вечный Покой…

…Красный песок въедается в кожу. На губах искрится соль. Волосы от смеси пота, песка и соли превратились в спутанный клубок.

Невозможно дышать. Нет воздуха. Нет…

А потом — Вечный Покой…

…Нельзя думать о смерти. Нельзя думать о том, что ждет впереди. Только то, что есть в данную минуту есть Абсолют. Нельзя трогать чаши сбалансированных весов. Нельзя…

Вечный Покой…

…Хочется кричать. Сопротивляться ветру, песку, солнцу, соли. Сопротивляться своему разуму, разрывать ткань иллюзий. Хочется бороться со своим измученным телом, бороться с измученным разумом. А значит идти против Законов Вселенной. Хочется?

Покой…

…Уже второй день мы с Фальком бредем по Эвгирской пустыне. Второй знойный день и вторую холодную ночь. Мой спутник по своей природе предпочитает бодрствовать всю свою жизнь. В отличии от него я считаю необходимым спать хотя бы один раз в сутки. Однако спорить с молчаливым великаном я не решаюсь.

Прошло уже три дня с того момента, как мы покинули резиденцию Первого Магистра Ордена Азгенотов Дарта Эвила — замок Реджирак. Сутки мы шли по холмистой земле небольшого графства Фао — граничной областью между владениями Ордена и Эвгиром.

За все эти три дня мой спутник не произнес ни слова. Я вообще подозреваю, что он лишен способности разговаривать.

Фальк не нуждается в пище и воде. Однако я убедился, что на него раскаленный песок и палящее солнца действуют отнюдь не благоприятно.

Я оглянулся, показывая фагрийцу жестами, что хочу пить. Фальк, шедший сзади, расстегнул небольшую дорожную сумку, висевшую за его спиной и, достав из нее маленькую фляжку, протянул ее мне. Я отпил глоток. Этого было достаточно. Чудодейственный напиток Азгенотов быстро утоляет жажду и придает сил.

Я мысленно представил карту, которую мне показал лорд Реджирак. По его расчетам мы должны были пересечь пустыню за три-четыре дня. Если не встретим на пути никаких препятствий. Например, кассаров — свирепое племя варваров-кочевников, обитающих в этих казалось бы непригодных к жизни песках.

Если мы столкнемся с их ордой — плохи наши дела. Кассары не любят нежданных гостей.

Я опять обернулся. Фальк плелся шагах в десяти сзади меня. Его чудовищные багрово-красные зрачки пристально смотрели куда-то вдаль. Я посмотрел в направлении его взгляда. Чуть левее того места, к которому мы направлялись, я заметил три черных точки.

Через пару минут они увеличились в размерах, и в них можно было узнать всадников, несущихся в нашу сторону.

Мои опасения оказались ненапрасными. Бежать было бессмысленно. Может быть все обойдется, ведь их только трое…

Всадники приблизились. Я с удивлением заметил, что они скачут не на лошадях. Кассары управляли странными ярко-красными животными, напоминающими огромных ящериц, их ужасные головы были украшены парой острых рогов.

Я вытащил из-за пояса кинжал Эвила и стал, широко расставив ноги. Краем глаза я заметил, что Фальк тоже принял оборонительную стойку, крепко сжимая в мускулистой руке увесистую дубину. Мне показалось, будто фагриец ни капли не волнуется. На его свирепой морде оставалась все та же гримаса равнодушия. Однако на этот раз в его глазах горела холодная ярость, нечеловеческий азарт предвкушаемой битвы.

Всадники остановили своих скакунов в ста шагах от нас и спрыгнули на землю. Несмотря на зной и ветер они были необычайно резвы, и казалось, что солнце придает им еще больше сил. Черные кожаные халаты туго обтягивали бронзовые тела, подчеркивая огромные мускулы. На груди каждого варвара красовались костяные бусы грубой работы. На головах всадники носили шлемы, сделанные, по-видимому, из черепов чудовищных обитателей пустыни. Их оружием были широколезвийные короткие сабли и круглые щиты, обитые мехом.

Один из них, на халате которого был намалеван красный круг, вероятно, — знак старшего, хрипло сказал с ужасным акцентом:

— Пришельцы! Вы ступили на Священные земли Кассара. Вас ждет смерть!

— А нельзя ли этот вопрос обсудить более мирным путем? — осведомился я.

В место ответа обладатель красного круга ринулся на меня, издав нечеловеческий вопль.

Я увернулся от его удара, успев полоснуть кинжалом по его мясистой волосатой руке. От этого варвар еще больше обезумел и закричал от ярости. Сколько ненависти было в этом хриплом безумном крике.

Он снова бросился на меня, и в этот раз его сабля царапнула мой бок. Нестерпимая боль обожгла ребра. Казалось, будто к тому месту приложили раскаленное железо. Ублюдки! Они смазывают свои мечи ядом. Пересилив боль, я выругался. Мельком посмотрев в сторону, я успел заметить, что Фальк с дубиной в руках отбивается от двух других кассаров.

Мой противник снова издал дикий вопль, но на этот раз от радости. Он опять прыгнул на меня, пытаясь распороть мне брюхо. Несмотря на свою усталость я все же смог увернуться. Мой кинжал был бесполезен. Кассар еще раз взмахнул саблей, и широкое лезвие вонзилось в мое плечо. Я вскрикнул от боли. Затем в глазах потемнело, красный песок вдруг стал черным.

Я падал в бесконечную пропасть…

Железный Шлем Шоркуна…

Серебряная Смерть…

Черный Замок Корхоранур…

Джелиард… Альфард… Корджер…

Закон… Хаос… Покой…

Три цели, три имени, три жизни…

Слова не имеют значения. Вообще ничто не имеет значения. Нигде нет ни крупицы смысла. Есть лишь Полет в бесконечную пропасть. И есть Тот, Кто говорит…

— Джалиард-Хранитель, Советник, Хозяин… Раб и Владыка Железного Шлема… Найди Его, и получишь Мудрость…

— Никогда! Я не могу совершить Зло!

— …возьми Его, и познаешь Силу…

— Нет! Я не хочу быть рабом!..

— …надень Его, и раскроешь Тайну…

— Нет! Я прошу лишь Покоя!..

— …разорви ткань, разрушь монолиты, взорви этот мир, покачни Чаши Весов. Могущество достигается самоистязанием и борьбой со своим Я… Убей свое Я, и станешь свободным! Надень Железный Шлем!

— Нет!!!

Я медленно возвращался в реальность. Все такое же невозможное солнце и красный песок. Я жив?!

Что это? Вода?

Неужели обычная вода может приносить такое наслаждение? Организм словно пробуждается, или даже нарождается снова. Каждая его клетка заполняется потоком силы, текущей прохладной струей из узкого горлышка походной фляги.

Я открыл глаза. И когда нахлынувшая вдруг тьма отступила, я увидел два сверкающих рубина. На меня смотрели красные глаза фагрийца.

Фальк оторвал горлышко от моих жадных губ. Последняя капля живительного азгенотского напитка вошла в организм, до предела насытив обессилевшее тело.

Раны на боку еще зудели, но боль была скорее приятной. Я заметил, что они смазаны каким-то снадобьем. Вероятно фагриец позаботился о них, когда я был в небытии.

Мир перестал двоиться в глазах, и я рискнул приподнять голову. Неподалеку на песке лежали три окровавленных трупа с расколотыми черепами. Из чудовищных ран стекала кровь вперемежку с мозгами. Сухой песок с жадностью впитывал багровую жидкость.

Фагриец снова посмотрел на меня. Его рук дело, подумал я. Странное дело. Его взгляд уже не казался таким свирепым. В его взгляде я уловил еле заметную волну радости. Этот гигант со смертоносными шипами на руках был рад, что я остался жив!

Я не удержался и поблагодарил Фалька. Красные глаза фагрийца испустили новую порцию радости. Мне вдруг в голову пришла мысль, что ведь с этим парнем можно неплохо ладить. Я спросил:

— Кто ты, Фальк?

Но он молчал. По-моему, он вообще не знал речи. Или по крайней мере не подавал вида.

Вскоре силы почти полностью возвратились ко мне. Я встал и подошел к телам кассаров. Наклонившись, я подобрал с песка широколезвийный меч моего недавнего противника. Стоявший за спиной Фальк крепко взял меня за руку. Я обернулся и посмотрел на гиганта, давая понять, что мне необходимо оружие. Фагриец отрицательно покачал головой. Тогда я отыскал кинжал, подаренный мне Эвилом, и заткнул его за пояс.

Фальк поднял с песка деревянные щепки. Недавно это была грозная дубина, сокрушавшая черепа варваров. Теперь фагриец был безоружен.

Еще раз осмотрев трупы, и ничего не найдя, мы решили ускорить свое продвижение, используя странных скакунов варваров, стоящих неподалеку. Но когда Фальк приблизился к рогатым ящерицам, те издали грозное рычание и огромными прыжками ринулись врассыпную. Ни у меня, ни у Фалька не возникло желания гоняться за ними по всей пустыни. Мы им, видимо, не понравились. Что ж, опять придется брести пешком по ненавистным пескам.

Оставив трупы обитателям пустыни, мы двинулись в путь.

Скоро на горизонте опять появилась черная точка. Я выругался, подумав, что это снова кассары. Но когда точка выросла в размерах, я понял, что это не всадник. Приглядевшись, я сообразил, что это какое-то сооружение. Откуда оно здесь? Может быть это какой нибудь заброшенный храм варваров? Но Эвил говорил, что кассары не строят ничего. Они все время кочуют по Эвгиру в кибитках, и не знают строительства.

Страшная догадка вдруг ворвалась в мою голову. Выпало самое худшее, что можно было ожидать. Я вспомнил опасения лорда Реджирака.

Черный Колодец Эвгира!

Ходили легенды, что Черных Колодцев в пустыне несколько, и что они время от времени перемещаются по пустыне. Это были какие-то страшные порождения Древнего Мира. Никто не знал, откуда они появились, и когда исчезнут навсегда. Но всегда все рассказы о Колодцах сводились к одному: этот ужас Эвгира нельзя одолеть.

Встретив его на своем пути, обойти его невозможно. Колодец какой-то чудовищной силой притягивает к себе все живое. Повернуть назад тоже нельзя: Черный Колодец странным образом оказывался всегда впереди. Достаточно было увидеть его черный сруб.

Оставался только один путь — пройти сквозь ужасное чрево Колодца, наполненный древними кошмарами.

Кассары каким-то неведомым способом избегали встреч с Капканом Эвгира. Варвары хранили в тайне это искусство. Однако охотно рассказывали старинные жуткие истории о Колодцах. Некоторые из людей спускались в жуткое подземелье и даже проходили через кошмарные лабиринты. Преодолевшего это ужасное препятствие Колодец отпускал. Но казалось, будто кто-то делал это ради потехи, ибо прошедший Капкан Эвгира навсегда терял рассудок. Никто не ведал, что видел бедняга в подземной тьме Колодца. Однако не находилось смельчаков, жаждавших разгадать загадку Черных Колодцев.

Вскоре мы стояли возле жуткого строения. Подойдя к краю мрачного сруба, вырезанного неизвестным искусным мастером из незнакомого черного дерева, я заглянул внутрь. Из бездонной глубины на меня дохнуло могильным холодом, и я почувствовал свежий запах сырости. Вниз вела привязанная кем то крепкая веревочная лестница.

Я подошел к Фальку и вытащил из его сумки узорную маску, украшенную рисунками и колдовскими рунами. Это была Маска Иллюзий. По словам Первого Магистра она должна хоть частично защитить меня от кошмаров Колодца. Я натянул ее на лицо. Фальк не нуждался в маске. Это еще раз подтверждало мою догадку о его нечеловеческом происхождении.

Взяв в правую руку кинжал, я забрался на черный деревянный каркас и, развернувшись, начал спускаться вниз.

Наконец левая нога уперлась во что-то твердое. Не выпуская лестницы из рук, я пошарил вокруг правой ногой. Вокруг была твердая почва. Я опустился на колени и провел руками по земле. Твердый и холодный каменный пол.

Сверху послышался легкий шум. Это спускался Фальк. Я встал и неуверенно сделал два шага. Ничего страшного не произошло. Земля не ушла из под ног, и сверху не свалилась мраморная плита. Я подумал, что Колодец не так уж и страшен.

Сзади прозвучал звук падающих камешков. Через мгновение я услышал за спиной тяжелое дыхание фагрийца. Я обернулся. Но кромешная тьма не позволила мне увидеть Фалька. Факел зажигать Эвил не велел. Фагриец наверняка видит в темноте, а мне запрещено смотреть на нечто, притаившееся в холодной тьме Колодца. Первый Магистр поведал мне, что в Черных Колодцах обитают странные существа, лишенные плоти. Они были порождением Древнего Мира, тем немногим, что так и не удалось уничтожить во время Великой Битвы…

Пошарив вокруг руками, я нащупал полукруглую арку. По легкому дуновению ветерка я догадался, что вперед уходит длинный коридор, который, видимо, нам предстояло преодолеть. Я обнажил кинжал и сделал первый шаг вглубь коридора, придерживаясь рукой мокрой стены. Откуда-то издалека послышались странные мелодичные звуки.

Я медленно продвигался вперед, все время чувствуя за спиной горячее дыхание Фалька. Левая рука, крепко сжимающая рукоять кинжала, покрылась холодным потом. Пальцы правой нестерпимо щемило от обжигающе-холодной воды, тоненькими струйками стекающей по стене. Звуки вдали стали громче, и уже можно было разобрать какую-то приятную легкую музыку.

Вскоре мелодия зазвучала так отчетливо, что казалось, будто рядом со мной играет необычный оркестр.

Это не было похоже на то, что я слышал там, наверху. В этой музыке было что-то неземное, завораживающее. Четкая гармония слышалась в невероятно резкой смене темпов и октав. Я не узнавал ни одного музыкального инструмента. Казалось, будто музыку издавали сырые каменные стены Черного Колодца.

Вскоре я услышал голоса. Сначала тихо, затем все сильнее зазвучали молитвы, проклятья, просьбы, смех и плач. Вокруг меня неистовствовали сотни, тысячи истерзанных, злых, безумных…

Я не чувствовал ничьих прикосновений, но каким-то шестым чувством догадывался, что нематериальные, но невероятно цепкие пальцы пытаются сорвать с меня Маску Иллюзий. Я не боялся их, ибо почему-то был уверен, что у этих тварей не хватит физических сил хотя бы для того, чтобы поколебать лишь один волосок с моей головы.

Я не знал, как они выглядят. И не хотел бы знать. С меня хватало звуков, издаваемых этой нечистью. Мое внимание потихоньку стало концентрироваться на отдельных голосах. Одни просили:

— Сними Маску, посмотри на нас!

Другие угрожали:

— Сними эту дрянь! Или мы уничтожим тебя!

Третьи просто говорили нараспев:

— Путник, раскрой свои глаза!

Слушая эту какофонию, я понял, что непременно сойду с ума. Я уже было разозлился на Эвила за то, что он подсунул мне какую-то идиотскую маску, и было собрался сорвать ее с лица, как вдруг тьма рассеялась, и я увидел широкую степь.

По небу плыли бархатные облака, сквозь которые проглядывали огненные лучи раннего солнца. Земля была покрыта пестрым зеленым ковром молодой весенней травы. Я отчетливо увидел янтарные капли росы, рассыпанные по шелковистым листьям. Вдали показалось неясное пятно, в котором вскоре я различил мчащихся галопом белых лошадей. Табун проскакал мимо, и степь исчезла.

На ее месте возникла другая картина.

Я увидел великолепный дворец, возвышающийся над морем. Замок был выстроен на краю крутого обрыва, и казалось, что он вот вот рухнет в пучину, и волны скроют огромные каменные глыбы. Но замок продолжал стоять, удерживаемый какой-то невероятной силой. Шпили замка вознеслись к облакам. На одном из них я увидел развевающийся штандарт. На нем были изображены борющиеся лев с единорогом. Странный герб, подумалось мне. Далеко на горизонте показался изящный корабль с белоснежными парусами. Корабль подплыл ближе к берегу, и его пушки дали залп по крепости. Тотчас произошла смена картины.

Одну за другой я видел иллюзии: алмазные россыпи, превосходное оружие, неведомые города и на редкость красивых женщин. Рассматривая эти чудесные видения, я не прекращал продвигаться вперед и почти позабыл об ужасных бестелесных существах.

Но внезапный дикий вопль заставил меня вернуться к реальности. Среди сумасшедшего бреда я услышал четкий возглас:

— Позовите Ургула!

И тотчас голоса подхватили его и хором закричали:

— Приди, Ургул, Скиталец в Грезах!

И я увидел его! Он показался на горизонте — серая бесформенная масса, посреди которой горели два огромных огненных глаза и зияла чудовищная пасть. Ургул пробирался сквозь иллюзии, круша замки и пожирая все живое, попадающееся ему на пути.

Я почувствовал, что холодею от ужаса. Если я сниму Маску, я увижу немыслимые сцены, что сделает меня безумцем. Но если Маска останется на мне, Скиталец в Грезах сожрет мой разум…

Не в силах что-либо предпринять, я стоял, продолжая словно завороженный наблюдать, как увеличивается в размерах серая громадина. Вскоре его тень заслонила солнце, и я с ужасом увидел, как сверкнули ядовито-красные глаза, и огромная пасть открылась еще шире, обнажая бесконечные ряды кривых, но невероятно острых зубов.

Внезапно от бесформенной массы отделились два серых отростка и резко метнулись в мою сторону. Мгновение спустя серые щупальца обвили мое тело и медленно потянули к ужасной пасти чудовища. Я закричал и попытался ударить кинжалом по длинным извивающимся конечностям, но не увидел даже своей руки. Я закричал от страха и отчаяния, но вопль растворился в ликующем гуле обитателей Черного Колодца.

Вдруг какая-то мощная сила рванула меня прочь от расширяющейся пасти Ургула. Серая туша начала таять, превращаясь в кромешную тьму. Теряя сознание, я нащупал огромную руку, обхватившую мое тело, и узнал пилообразный ряд шипов на запястье…

— Наконец-то, — услышал я приятный женский голос, похожий на переливающийся звон колокольчиков. — Наконец-то я смогу поговорить с тобой.

— Кто ты? — удивленно спросил я, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.

— У меня много имен. Но ты можешь называть меня Ильфари.

— Ты — Фальк?

В ответ невидимка звонко рассмеялась. Казалось, будто по серебряным колокольчикам ударили хрустальной палочкой.

— Нет. Я — Дух Талисмана.

— Какого Талисмана? — я абсолютно не понимал этого бреда.

— Того, что спрятан среди складок твоего плаща.

— Так значит ты — Дух Белой Лилии?!

Снова раздался звон колокольчиков.

— Где мы? — спросил я.

— В твоих грезах, Дастин.

— Дастин?

— Это одно из твоих имен.

— Вот как. Значит у меня их несколько?

— Больше, чем ты думаешь.

Невидимое создание снова хихикнуло.

— А не могу я узнать свои имена? — поинтересовался я.

— Не спеши. Ты скоро все узнаешь.

— Что все?

— Многое.

— Но когда.

— Когда найдешь Железный Шлем Шоркуна!

Последняя фраза вызвала у меня какую-то смесь тревоги и негодования.

— Что ты знаешь о Шлеме, Ильфари?

— Я знаю многое, чего не знаешь ты, Альфард.

— Альфард?

— Я же говорила тебе, что у тебя много имен. Как у меня.

— Ты обрадовалась, когда заговорила со мной… Почему?

— Видишь ли, — я услышал тревогу в голосе Ильфари. — Когда ты был юношей, мне было запрещено вмешиваться в твою жизнь…

— Кем запрещено?

— Твоим отцом.

— А кто мой отец?

— Я не могу тебе этого сказать, Теодол.

— Но почему?

— Ты скоро это поймешь… Слушай дальше. Когда Эвил отыскал тебя и доставил в Реджирак, твоя дорога пересеклась с Железным Шлемом, и настал мой черед. Но Дарт хитер, он все продумал. Он знает кто ты, и догадывается обо мне.

— Объясни мне хотя бы кто такой этот Эвил, и почему он выбрал именно меня. — Я начинал злиться от обилия тайн и загадок.

— Не перебивай, Дельвиг из Элоркноста! Я же сказала тебе, что ты все скоро узнаешь, — гневно воскликнула Ильфари. — Так вот. Первый Магистр Азгенотов с помощью своей темной магии установил надежную защиту от Сферы Ллима. Иными словами, он подчинил твою волю себе.

— Я это заметил, — усмехнулся я.

— Поэтому мне не удавалось поговорить с тобой. Но Эвил допустил ошибку. Он не рассчитал, что в бессознательном состоянии, например, во сне, твой разум свободен и может войти в Сферу Ллима. Я вытащила твой разум из телесной оболочки. Полюбуйся!

И я увидел удивительную картину. На земле, прислонившись к черному срубу, сидел я с закрытыми глазами. Рядом стоял Фальк. Кругом простиралась все та же пустыня. Однако разглядеть что-либо на горизонте не удавалось изображение с расстоянием теряло четкость, видимо из-за какой-то матовой сферической оболочки, окружающей то место, откуда я наблюдал.

Видение подержалось еще мгновение и растаяло так же скоро, как и возникло. Я снова был в полной тьме.

— Если ты можешь показать мне мое тело, то покажись сама, — спросил я, однако не надеясь на это.

— Я не могу сделать этого, Альвис. Взамен я покажу тебе кое-что не менее интересное.

В ту же секунду возникло другое видение. Далеко на фоне тяжелых черных туч возвышалась огромная гора, на вершине которой был высечен мрачный замок. Четыре его остроконечные башни напоминали черные копья, пронзившие мягкую ткань свинцового неба. Над зловещей крепостью зависла гигантская багрово-серая туча. Из ее чудовищного центра вырывались снопы искривленных молний, направленных к замку. Над землей парили громадные крылатые существа, отдаленно напоминающие птиц. В долине, у самого подножья горы кипела жестокая битва. Из-за плохой четкости изображения я сумел лишь разглядеть, что сражались люди и какие-то неведомые существа. Я не слышал шума битвы. Звука не было вообще.

Вдруг вспыхнул ослепительный свет, и на переднем крае я увидел всадника на белом грациозном скакуне. Воин был облачен в легкие боевые доспехи, одетые поверх черного кожаного костюма. Плечи, колени и локти покрывали золоченые чаши, за спиной всадника развевался зеленый плащ, на фоне которого белым огнем горела трехлистная лилия. На голове человека был надет металлический шлем, украшенный искусными золотыми узорами и рунами. На шлеме восседала металлическая хищная птица с распростертыми крыльями. В одной руке всадник держал пылающий факел. Другой рукой человек выхватил великолепный серебряный меч из узорных ножен, пристегнутых сбоку к широкому алому поясу. Холодный огонь пробежал по остро отточенному лезвию, высветив у эфеса две руны «Гарм» — «смерть» и «Силг» — «серебро».

Воин бросил в сторону догорающий факел и повернулся. Крикнув что-то, он опустил забрало и пришпорил коня. Через секунду я вновь погрузился во тьму. Но перед глазами продолжало стоять лицо всадника. Это было мое лицо.

— Ты прав, Мервин, — услышал я знакомый голос Ильфари. — Это был ты и твое будущее. Твое НЕИЗБЕЖНОЕ будущее. Но только в том случае, если ты найдешь Железный Шлем. Иначе НЕИЗБЕЖНОЕ станет НЕВОЗМОЖНЫМ.

— Так помоги же мне, Ильфари. Я обещаю, что найду Шлем, а ты мне все расскажешь. Идет?

— Нет, Имлад! Не нам с тобой ломать древние законы. Ты сам должен всего достичь. Я лишь могу давать тебе кое-какие советы. В противном случае придет большая беда, и от этого будет зависеть судьба многих в этом мире…

— Тогда скажи хотя бы, где происходило то, что я только что видел?

— На твоей родине. На твоей НАСТОЯЩЕЙ родине. И не спрашивай меня больше об этом. Ты и так получил достаточно информации.

— Прошу тебя, еще один, самый последний вопрос. Это был тот самый Шлем?

— Ты угадал, Коннор!

— Ох как мне надоели эти мои бесконечные имена. Послушай, Ильфари! мне вдруг в голову пришла занятная идейка. — А нет ли среди всего арсенала моих имен что-то похожее на Джалид?

— Одно из твоих имен — Джалиард.

— Пойдет. Теперь я буду называться Джалиардом.

— На то твоя воля. Теперь мы расстанемся. Ты возвратишься в свое тело. Но жди новой встречи во сне.

Тьма отступала неправдоподобно медленно. Казалось, будто холодное и бесформенное небытие цепкими пальцами вцепилось в меня и ни за что не желало отдавать в руки реальности. Однако через пару минут я зажмурил глаза, спасаясь от жестокого полуденного солнца пустыни, похожего на медную тарелку, подвешенную в воздухе.

Слегка приоткрыв левый глаз, я огляделся.

Я сидел, прислонившись спиной к выходу (или входу?) из Черного Колодца. Несмотря на чудовищную жару доски его черного сруба были необычайно холодными и неприятно леденили спину, в то время как моя грудь и лицо покрылись удушливым потом. Фальк стоял в пяти шагах от Колодца и вглядывался куда-то вдаль. Неподалеку на золотистом песке я заметил нечто отлившееся от однообразного фона пустыни. Я прикрыл лицо ладонью и открыл правый глаз. Теперь я ясно увидел пестреющий на солнце всеми оттенками овальный предмет. Я вспомнил его. Маска Иллюзий.

Тут же в моей памяти всплыли недавние события в Капкане Эвгира. Я одел Маску, данную мне Первым Магистром Азгенотов, которая должна была защитить меня от бестелесных существ, обитающих в Колодце, ибо их воздействие на человека было отнюдь неблагоприятным: спустившийся в подземный лабиринт терял разум. Маска Эвила спасала от жителей Колодца, создавая иллюзии, отвлекающие мое внимание от ужасных оргий призраков. И все обошлось бы, если не позвали Ургула-Скитальца в грезах, способного уничтожать видения, создаваемые Маской. Я оказался в безвыходном положении: сняв Маску я становлюсь безумцем, в противном случае Ургул пожирает мой разум, что означает то же самое сумасшествие. Мне на помощь пришел фагриец Фальк, посланный Эвилом для моего охранения. Фальк не поддавался влиянию жителей Колодца, кроме всего прочего ему не нужна была пища и сон. Фагриец вырвал меня из пасти Скитальца, и вот теперь я снова на поверхности. Я — первый человек, прошедший сквозь ужасный Колодец, и не потерявший рассудок.

Я окликнул фагрийца. Фальк подошел ко мне тяжелой походкой, оставляя на песке глубокие следы. Отрыв дорожную сумку, висевшую за его спиной, он достал флягу и протянул мне. Я отпил небольшой глоток и улыбнулся. И едва заметил, как дернулись бесцветные губы громилы, изобразив что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Ну что ж, неплохо.

Я взял в руки плащ, лежавший на песке, и случайно провел по складкам, среди которых находился маленький потайной кармашек. Талисман! Я тут же вспомнил разговор с Ильфари, из которого следовало, что я имею какое-то необычное происхождение. Было это сном, или же это чья-то злая шутка, на самом деле я не знал. Но я понял одно: возможно я являюсь одной из центральных фигур в какой-то странной игре, напоминающей мне кое-что. Например, борьбу за корону. Поэтому мое причастие к поискам Железного Шлема не случайно. Ильфари что-то говорила о моей настоящей родине и об отце. Пожалуй не мешало узнать подробности. Но не у Ильфари. Она категорически отказывается рассказывать что-либо, мотивируя это какими-то законами и предзнаменованиями. Еще она просила, чтобы я во что бы то ни стало отыскал Железный Шлем и НАДЕЛ его, но можно ли ей доверять?..

Жестами я объяснил Фальку, что мне необходимо подкрепиться. Уж слишком часто я стал терять сознание, да и азгенотское варево, хоть и утоляло голод, все же не могло заменить обычную человеческую пищу.

Фагриец отправился охотиться за жителями пустыни, которые выглядели более менее съедобно. Он дошел до предела видимости и стал медленно идти по кругу, иногда наклоняясь к земле и что-то собирая. В случае опасности он немедленно придет на выручку.

В его отсутствие я решил заняться чем-нибудь полезным. К примеру, подточить кинжал.

Я взял в руки оружие, данное мне Лордом Эвилом. Кинжал имел изящную рукоять, заканчивающуюся искусно сделанной головой змеи с алмазными глазами. Широкое серебряное лезвие было размером с ладонь. На нем была выгравирована какая-то надпись на незнакомом языке. Я почувствовал, что от кинжала исходит какая-то невероятно большая магическая сила. Но я не смог оценить эту силу, так как мои чародейские способности были странным образом заблокированы.

Я положил нож на песок и отправился на поиски небольшого камня, с помощью которого я мог бы заточить лезвие.

Камни в Эвгире попадались довольно нечасто, и поэтому я забрел довольно далеко от Колодца, прежде чем наткнулся на группу мелких и средних камней, лежащих на поверхности песка. Ветер в этой пустыне был явлением чрезвычайно частым, однако эти валуны почему-то не были засыпаны песком. Я наклонился и поднял один из камней. Он был совершенно гладкий, как и другие его собратья. Все они имели странную зеленоватую окраску. Я обернулся в сторону Колодца и в то же мгновение почувствовал приятное ощущение легкости и слабую пульсацию в затылке. Это чувство было мне знакомо. Я с удивлением обнаружил, что ко мне вернулись мои колдовские наклонности. Я решил это немедленно проверить.

Я побежал в сторону, противоположную тому месту, где находился Колодец. Камень все еще был в моей руке, ибо мне в голову пришла мысль, будто это именно он является причиной произошедшего. Каким образом я не знал, но это было не столь важным, тем более во время бегства.

Пробежав с поллиги, я огляделся. И тут же выругался.

На горизонте появилась черное пятно, быстро увеличивающееся в размерах и принимающее очертания массивной фигуры фагрийца, бегущего с огромной скоростью в мою сторону.

Я снова побежал, но вдруг почувствовал, что мои ноги как-то слишком медленно ступают на песок. Какая-то неведомая сила, вероятно та, которой снабдил свой кинжал Эвил, потянула меня назад. Я попытался сопротивляться, но в конечном итоге сдался. Тяжело дыша, весь в поту, я в изнеможении опустился на горячий песок. Сзади послышались шаги Фалька. Я обернулся.

В мускулистой руке фагрийца ослепительно блеснуло серебро. Я зажмурился, приготовившись к удару, но, вопреки моим домыслам, фагриец разжал мне пальцы левой руки, и вложил кинжал в ладонь. Я открыл один глаз, щурясь от солнца, и посмотрел на Фалька. Его огненные глаза, похожие на раскаленные угли, гневно метали молнии из под нахмуренных бровей. Я подумал, что пожалуй не стоит с ним сейчас спорить.

Фальк махнул в сторону Колодца и побрел в его сторону.

Я поднялся с песка, сжимая в руке холодную рукоять кинжала. Когда Фальк отошел на почтительное расстояние, я рванул. Однако вместо резкого рывка мое тело вяло сдвинулось на полшага, причем совершенно в другом направлении. Меня опять против моей воли потянуло за фагрийцем. Моя догадка подтвердилась: этот кинжал дан мне неспроста.

"Надо будет предупредить Ильфари", — подумал я, подходя к черному срубу, возле основания которого лежала сумка Фалька и смятая Маска Иллюзий.

Фагриец поднял свою котомку и, перекинув ее за спину, двинулся на Восток. Я последовал за ним, сжимая в руках ненавистное оружие и не в силах избавиться от него.

…Наконец-то закончились эти пески, огнедышащее солнце, соленый ветер и нестерпимый зной. Как приятно видеть видеть траву и кусты, сколько сил придает один только зеленый цвет!

Уже минуло два дня, как мы выбрались из Черного Колодца. Дважды невыносимая жара дня сменялась леденящей прохладой ночи. Однако Ильфари за эти две ночи не появилась.

Сегодня утром на горизонте показалась светло-зеленая полоса, и в полдень мы были у границы Эвгира и степей Хабры — маленькой страны земледельцев.

Вторую половину дня мы прошли по зеленеющим полям и огородам. На одном из таких огородов я вдоволь насытился свежими овощами.

Как ни странно, но мы не встретили ни одного селения по пути. Вокруг простиралась бесконечная степь, разделенная чьей-то умелой рукой на ровные квадраты.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы наткнулись на небольшую хижину посреди поля. Это была деревянная лачужка, покрытая соломой.

Войдя внутрь, я обнаружил, что в хижине несколько тесновато. Половину строения занимала соломенная лежанка, в другой половине стоял грубо сколоченный стол и широкая скамья.

Фальк уселся на нее и кивком показал мне на солому. Я ответил таким же кивком и плюхнулся на лежанку.

После нескольких ночей, проведенных на жгучем песке, я испытал блаженство, погрузившись в мягкую, теплую солому.

Фагриец сидел за столом, угрюмо уставившись в одну точку. Как я догадался, он связался с Эвилом и сообщал ему новости. Я понятия не имел, о чем они «разговаривают», однако догадывался, что Первый Магистр дает четкие указания Фальку относительно моей персоны, зная о каждом моем шаге не меньше меня самого.

Наблюдая за фагрийцем, я медленно засыпал. Вскоре тяжелые веки сомкнулись, хижина окончательно потеряла очертания, и я снова погрузился в тьму…

— Ульрих…

Знакомый голос!

— Ильфари?!

— Да… Это я… — теперь голос Духа Белой Лилии не был похож на звон серебряных колокольчиков. Что-то тревожное слышалось в нем.

— Что случилось? Почему ты не приходила две прошлые ночи? Я… Я ждал тебя…

— Не могла… Мне тяжело…

— Что случи…

— Помоги мне, — мне показалось что Ильфари застонала, словно ее пронзила мучительная боль. — Помоги, Далькор из Лассерка… Мои силы на исходе.

— Объясни, в конце-концов, в чем дело? И как я могу помочь тебе?

— Дух Черного Лотоса… Он снова на свободе. И у него есть огромная мощь… Хаос набирает силу. Скоро грянет невиданная битва… И перевес будет на стороне Сил Зла, если…

Пауза.

— Что если? — нервно спросил я.

— …если ты не отыщешь вовремя Шлем… Найди его…

— Но что мне с ним делать?

— Надень его…

Последнюю фразу Ильфари произнесла тихим шепотом. На мгновение я увидел неземной красоты девушку, облаченную в легкую белую одежду. Ее прекрасное лицо было искажено гримасой ужаса. Затем вспыхнул огонь, и в отблесках пламени я разглядел уродливое старческое лицо. Горбатая старуха, облаченная во все черное, захохотала истерическим смехом, открыв отвратительный беззубый рот. Затем видение исчезло

Я вскочил, чувствуя, как капли холодного пота выступили на моем лбу. Перед глазами стояло ужасное лицо беззубой старухи. Я закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Фальк вопросительно посмотрел на меня. Когда сердце перестало бешено стучать, я жестами объяснил ему, что мне приснился кошмар.

Через несколько минут я снова погружался во тьму…

…Я стоял на балконе с узорными бериллами. Рядом стоял незнакомый, и в то же время знакомый мне человек. Внизу, на широкой площади шумела пестрая людская толпа.

Я посмотрел на стоявшего рядом. Он был одет в серебряное с алым. На его голову, обрамленную длинными седыми волосами была надета широкополая шляпа с пышным плюмажем. Почему-то я был уверен, что его зовут Йерг Нор-Ангех.

Я взглянул на скопление людей внизу и с удивлением спросил:

— Что они кричат?

— Они просят справедливости, мой господин, — старик приложил левую руку к груди и учтиво склонил седую голову.

— А что означают слова «корджер» и «нор-меретарк»?

— Это ваше имя, Мастер Корджер, — старик был удивлен.

— Но ведь меня зовут Джалид!.. Или Джалиард?.. А может быть Альвис? Или Дастин?.. О, клянусь Мечом Эрвура, меня доконают эти имена!.. Что они хотят, эти люди?

— Они требуют жестокой мести, ваша светлость.

— Я должен кому-то отомстить, — скорее полуутвердительно, чем вопросительно сказал я.

— Ваша светлость наверное забыли, что идет Великая Война между Черным Лотосом и Белой Лилией!

Я почувствовал в голове слабую боль. Я не понимал смысл слов Йерга.

— А почему они воюют?

Густые серебристые брови старика удивленно взлетели ко лбу. По-моему я задал идиотский вопрос.

— Никто не знает почему, — задумчиво произнес Йерг. — Большая Война, война между силами зла и добра, между Хаосом и Законом шла всегда, а мы все были лишь рядовыми солдатами в этой бесконечной битве…

— Ты говорил о какой-то мести, Йерг… Расскажи мне об этом. Я что-то плохо припоминаю…

— Лорд Хлой Нор-Дейяр овладел силой зла, искусством смерти. В своем черном замке Тегрихартум он тайно проводил чудовищные эксперименты с превращением людей в жестоких зверей. Его деяния раскрыты. Однако Хлой собрал армию и призвал на помощь Духа Черного Лотоса. Сейчас его черное войско приближается к воротам Меретарка… Там, внизу, люди просят вашу светлость вступить на защиту и повести армию Меретарка в бой…

— Ты говоришь с Нор-Дейяром Черный Лотос?.. Но ведь…

— Да, мой господин! Злую силу Хаоса невозможно победить обычным оружием. Но придворные маги говорят, что если бы вы…

— Что?

— Вам надо надеть Железный Шлем, — четко проговорил Йерг.

С минуту я молча смотрел на старика, пока смысл сказанного полностью не дошел до моего разума. Я почувствовал, что на моем лице появляется отвратительная гримаса ужаса. Словно издалека я услышал испуганный голос старика:

— Что с вами, Лорд Корджер?..

Но я уже не видел шумящей толпы, не видел узорного балкона. Я лишь видел абсолютную тьму и слышал собственный сдавленный крик:

— Нет!..

Где-то далеко послышался крик петуха. Нехотя я поднялся с мягкой соломенной лежанки. Сквозь щели в соломенной крыше пробивались яркие лучи утреннего солнца.

Я протер глаза и осмотрел хижину. Фалька в лачуге не было.

Я встал, одевая плащ и пристегивая пояс. Затем с огромной неохотой засунул за пояс лежавший на столе кинжал и вышел из хижины.

Навстречу мне вперевалку шел фагриец. В своих огромных шипастых лапищах он нес двух птиц, отдаленно напоминающих уток.

Я насобирал немного сухих веток и развел небольшой костер. Фальк в это время занялся свежеванием дичи.

Одну птицу он завернул в большой лист лопуха и положил в свою сумку, а другую насадил на железный прут, найденный в лачуге, и принялся обжаривать мясо. Я сидел рядом на траве и любовался поваренным мастерством фагрийца. Мне показалось странным, что существо, не употребляющее в пищу не только мяса, но и вообще ничего, может так умело готовить вполне изысканный ужин. Однако вскоре моих ноздрей достиг сладостный аромат поджаренного мяса, который вытеснил из головы все мои размышления.

Когда первый румяный кусочек исчез у меня во рту, я закрыл глаза от наслаждения. Последующие куски мяса я запихивал в рот менее церемонно, словно заботясь о том, чтобы у меня не стащили столь божественную для меня пищу.

Степень моего голода была столь велика, что я съел всю птицу, тщательно обгладывая все кости и заедая умело приготовленное жаркое свежими овощами. При этом я заметил, что все время поглядываю на фагрийца, и по блеску в его огненных глазах я понял, что похожу скорее на голодного волка, нежели на цивилизованного человека. Я почувствовал, что краснею. И уж совсем совершил идиотскую выходку, когда предложил Фальку не до конца обглоданную косточку.

Вместо какого-либо ответа фагриец протянул мне флягу с напитком Азгенотов. Я отхлебнул глоток. И тут же почувствовал, что снова хочу спать.

Удовлетворенно крякнув, я вяло махнул рукой и, еле волоча ноги, направился в хижину. Как все нормальные люди я предпочитаю после сытного обеда пару часиков подремать.

Не знаю, сколько времени я проспал. Меня разбудило легкое прикосновение чьих-то пальцев. Не до конца проснувшись, я увидел, что предо мной стоит прекрасная девушка и тянет ко мне белоснежную изящную руку. Я протянул свою ладонь. Наши пальцы сомкнулись.

Вдруг что-то укололо мой палец. Я вскрикнул от боли, и, когда протер глаза, обнаружил, что держу Фалька за его усеянную шипами лапищу. Смачно выругавшись, я встал с лежанки.

Фагриец махнул на восток, давая мне понять, что пора продолжать путь. "С ним не стоит спорить", — снова подумал я и молча вышел из хижины. Затем мы двинулись в восточном направлении.

С чувством жалости я покидал эту уютную неприхотливую лачугу. Когда-нибудь, когда утихнут все эти дурацкие войны, когда я выйду из этой ужасной игры, в которой правила диктуют неведомые мне силы, я вернусь в Хабру, построю себе вот такую же хижину и буду мирно выращивать овощи. Так думал я, растворяясь в романтических мечтаниях.

Однако вскоре мои мысли полетели куда-то в прошлое.

Вся жизнь прошла перед моими глазами: детство и юность, проведенные в доме моих приемных родителей — калдинверского кузнеца Эгина и его жены Асинды, обучение Искусству в школе Синфари. О, я был способным учеником. Учитель говорил, что у меня незаурядные способности к магии.

Потом я подружился с Номанрином. Нас собралась целая компания: я, Ном, Арт, Наги, Малыш Тони, Урмо, Кориц и Меги, Касто, Рут-Авой, Намурро, Лери, Джиг… Я вспомнил их всех. Мне стало грустно. Я поймал себя на мысли, что мне не хватает их дружеской поддержки.

Я вспомнил наши схватки с Черными Волками, Марроутами, бандой Фортака и калдинверскими властями.

И я вспомнил тот вечер, когда я в первый раз увидел в "Корыте старого Бага" одноглазого Глинка… Я подумал, что когда-нибудь буду проклинать, а может даже и благодарить тот день. Все было во власти судьбы и каких-то таинственных, но по-видимому очень могущественных сил. Хотя я знал кое-какой толк в магии, я абсолютно не понимал масштаба и характера всего того, во что я был втянут. Интересно, а что бы по этому поводу сказал бы Синфари?..

…И снова мы шли на Восток. Я — в сером костюме, закутавшись в алый плащ, в высоких, стершихся от долгого пути сапогах, и Фальк — в мешковатом сером одеянии, с надвинутой на самые глаза широкополой шляпой.

Нам предстояло пересечь обширные владения Королевства Астилия, могущественного государства, последнего цивилизованного поселения людей. Дальше, за Идорским хребтом лежали некогда процветавшие, а ныне находящиеся в запустении земли Энлайна. Где-то там, за непроходимыми болотами и чащобами, среди руин огромного города-империи Доинквеста, лежала цель нашего столь необычного путешествия — Железный Шлем Шоркуна…