"Сокровище любви" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

Глава 11

Когда Нолану удалось собрать пугливых мулов на берегу, Шандра соскочила с лошади и решительными шагами направилась к нему. В глазах ее горел огонь, однако негодяй ухмылялся, глядя ей в лицо. Шандра была сыта по горло выходками Нолана, а он еще имеет наглость смеяться над ней! Да будь он проклят! Она размажет эту ухмылочку по его загорелой физиономии!

– Так ты соблаговолишь объяснить мне, что здесь, черт побери, происходит, или мне силой придется вытаскивать из тебя признание? – выпалила она.

– Силой? – Он насмешливо поднял черную бровь. – Ты вольна считать себя равной мне, дорогая женушка, но я все же сомневаюсь, что тебе удастся применить силу.

Он широко улыбнулся. Шандра сжала кулаки, твердо решив осуществить свое намерение. Но Нолан ее опередил. Не успела она ударить его, как он схватил ее за руку и привлек к себе.

– Ты можешь гораздо большего добиться от меня своими женскими уловками, чем кулаками, – выдохнул он ей в шею.

Шандра отчаянно вырывалась. Однако освободиться ей удалось, лишь когда он сам отпустил ее. И это разозлило ее еще больше. Она ненавидит его высокомерие, его привычку на все вопросы отвечать загадками, его неуважение к ней… и это далеко не все его пороки.

Взгляд, который она бросила на него, потирая онемевшую руку, был весьма красноречивым, и, обладай он материальной силой, Нолан давно был бы выпотрошен, разрублен на куски и изжарен на костре. И, сжигая его бренные останки, Шандра наверняка продолжала бы выкрикивать над ним проклятия.

Как только к Шандре вернулась способность говорить, не пересыпая свои фразы ругательствами, она выпрямилась и смерила его гневным взглядом.

– Я не унижусь до того, чтобы предложить тебе свое тело в обмен на сведения! – выкрикнула она.

– Но ты же соблазнила меня в Натчидочесе, – напомнил он ей, нимало не смущаясь.

Пробормотав что-то по-французски, Шандра бросилась к своей лошади, совершенно потеряв самообладание.

– На твоем месте я бы не ездил один, – спокойно предупредил ее Нолан.

– Ты – не я, – огрызнулась Шандра.

– Испанский патруль будет обыскивать этот берег. И не забывай о тех четверых бандитах из Натчеза, которые были бы рады развлечься с женщиной и заодно заполучить карту, которая откроет им путь к богатству, – крикнул Нолан ей вслед.

Шандра уже поставила было ногу в стремя, но после этих слов Нолана застыла в нерешительности. Нолан ухмыльнулся.

– Кроме опасностей, которые подстерегают нас на каждом шагу, есть еще и индейцы, которые без труда поймают одинокую путешественницу. Итак, на тебя могут напасть испанцы, индейцы или грабители. Тебе завяжут глаза, закатают в плащ и перекинут через седло. После того как у тебя выпытают, кто ты и что здесь делаешь, ты можешь стать испанской puta, индейской скво или попросту шлюхой у бандитов. Ты меня ненавидишь, но мне кажется, быть моей женой – это все-таки наименьшее из зол, которые тебя ожидают.

Нолан нарисовал ей безрадостную картину. Обернувшись, Шандра с отвращением уставилась на него, прищурив глаза и плотно сжав губы. Каждая черточка ее прелестного, но такого сердитого личика говорила о ее отвращении к нему.

– Ты женился не на мне, а на моей половинке карты, ведь так? – обвиняющим тоном осведомилась она. Шандру трясло от ярости, и голос ее тоже дрожал. – Ты также позаботился о том, чтобы иметь право пустить по ветру мое приданое в случае, если мы не найдем сокровища.

Нолан улыбнулся, нисколько не уязвленный ее намеком.

– Предусмотрительность никогда не помешает, – заявил он, протягивая ей руку. – Я хочу получить от тебя карту, любезная моя супруга.

– Только через мой труп! – выпалила Шандра.

– Я рассмотрел и такую возможность. К твоему сведению, я привык работать в одиночку, – напомнил он ей. – Конечно, я стану безутешным вдовцом, когда свет моих очей унесет злой рок. Но я переживу это горе.

Шандра мысленно пожелала ему гореть в аду.

– Я ненавижу тебя, – яростно прошипела она. – Мне отвратительны твои игры. Ты всегда хитришь и выгадываешь, чтобы выйти победителем.

Если его и задели ее обидные слова, он и бровью не повел, пряча свои чувства за безразличной улыбкой. Похоже, его ничем не проймешь – ему наплевать и на опасность, и на ее оскорбления. У Нолана нет ни сердца, ни совести, ни принципов. Когда ему что-то нужно, он любой ценой добивается своего.

– В Натчидочесе ты ненавидела меня гораздо меньше. Ты молила меня о ласках. – Улыбка исчезла с его лица. Он не сводил глаз с ее бурно вздымающейся груди. – А что, если я женился на тебе, чтобы завладеть страстной женщиной, которая скрывается под оболочкой упрямицы? Может быть, все, что я хочу, – заставить тебя вспомнить наслаждение, которое я забыть не в силах…

Последняя фраза и хриплый тон, которым она была сказана, ошеломили Шандру. Ее все еще бесило, что она так легко поддается его чарам: лишь минуту назад готова была его прикончить, а сейчас тает, как воск. Силы небесные! Этот мужчина – настоящий колдун. Он видит ее насквозь, он заставляет ее желать его, в то время как она изнемогает от ненависти к нему. И как ему это удается?

Шандра привыкла быть предметом воздыханий поклонников, стремящихся заполучить ее приданое. Она была достаточно умна и проницательна, чтобы избежать незавидной участи жены одного из таких авантюристов. Однако не устояла перед самым опасным искателем приключений – Ноланом Эллиотом. Он все время застает ее врасплох, постоянно выслеживает и подкарауливает. Перехитрить его не было никакой возможности – во всяком случае, до сих пор это ей не удавалось.

Нолан шагнул к ней. Шандра отпрянула, мгновенно напружинившись, как кошка. На нее нахлынули смутные воспоминания, парализовав ее волю. Она оказалась во власти странных ощущений, запахов, преследовавших ее во сне. Теперь все они вновь всплыли в сознании. Ненависть не смогла их убить.

Шандра не доверяет Нолану, но ее тело жаждет его, несмотря ни на что. Он – демон, явившийся из ада, чтобы мучить ее. За какие же страшные прегрешения ей послана такая пытка – желать мужчину, который откровенно использует ее? Да, Шандра до смерти перепугала свою мать, напав на нее на темной дороге, но она уже замолила этот грех…

Шандре показалось, будто сверкнула молния, когда Нолан крепко взял ее за подбородок, заставив взглянуть ему в глаза.

– Я заключил с тобой соглашение, которое не смог соблюдать. – В его низком голосе зазвучала страсть. – Я хочу тебя, Шан. Я хочу проверить наши чувства.

– Нет! – оскорбленно выкрикнула она. – Я не буду твоей покорной шлюхой, не надейся!

Шандра бросилась было прочь, но руки Нолана обвились вокруг ее талии.

– Не заставляй меня прибегать к силе, – угрожающе прогремел он. – Я могу принудить тебя, ты знаешь. Мы теперь с тобой законные супруги.

Шандра оказалась загнанной в угол. Она всем существом противилась тем ощущениям, которые вызвало в ней простое прикосновение его руки. Она терпеть не могла, когда ею помыкали, и решила во что бы то ни стало высвободиться из объятий Нолана. Шандра принялась отчаянно вырываться, но он запустил пальцы в ее огненно-рыжие волосы, запрокинул ей голову и впился в ее губы горячим поцелуем, который Шандра не принимала… или по крайней мере делала вид, что не принимает.

И тут случилось что-то странное: как только их губы соприкоснулись, Нолан перестал быть с ней грубым и резким – только нетерпеливым и настойчивым. Он не был с Шандрой особенно нежен, но его ласки не причиняли ей боли. Все было очень похоже на ее сон, который она пыталась забыть, – неистовый, как извержение вулкана. Но сейчас Шандра вновь переживала этот сон, уже наяву. Ее гордость начала таять, превращаясь в потоки огненной лавы. Языки пламени обжигали ее изнутри.

Шандру поразил пыл, с каким она отвечала Нолану. Этому не было логического объяснения. Только что она проклинала зеленоглазого дьявола, а теперь бесстыдно прижимается к нему в стремлении утолить голод плоти. Все мысли вмиг улетучились, а пульс скачет, как град по железной крыше. Ее тело помнит то, что пытается отрицать разум, – безумную страсть к черноволосому демону. Реальность оказалась во сто крат чувственнее, чем ее сон.

Она вдруг поняла, что тоже ласкает Нолана – ее руки лихорадочно освобождали его от одежды, мешавшей ей ощутить то, что она уже раз ласкала со всем неистовством страсти. Пламя желания охватило каждую клеточку ее тела. Шандра застонала под его поцелуями, не в силах больше выдерживать эту пытку. Она стала так же нетерпелива и настойчива, как и он.

Желание сводило ее с ума. Шандра чувствовала, что он жаждет ее, и ей хотелось немедленно слиться с ним воедино и отдаться во власть ощущений, которые требовали выхода.

Нолан пытался вести себя более хладнокровно, чем в Натчидочесе. Но он вновь несказанно удивился сам себе. Как только он ощутил на губах ее хмельной поцелуй, он уже был не в силах совладать с жадной страстью.

Первобытные желания поглотили Нолана целиком. Его ладони нетерпеливо блуждали по ее телу, срывая с нее рубашку и не обращая внимания на оторванные пуговицы и треснувшие швы. Он чувствовал, как Шандра возится с его одеждой, как ее ладони легли ему на грудь и на живот, ощупывая его напряженные мускулы. Хотя его возмущало собственное безрассудство, которое овладевало им в объятиях голубоглазой феи, он был бессилен справиться с неудержимым потоком наслаждения.

Никогда прежде Нолан не вел себя с женщиной так настойчиво, так страстно. Все на свете для него заслонило лишь одно желание обладать этой плутовкой. Где те незатейливые утехи, о которых он забывал, едва утолив свой голод? Где зыбкие и недолговечные ощущения, исчезавшие, как только страсть иссякала? Почему его так безудержно влечет к этой злючке, с которой он предпочел бы не связываться? Каждый раз, прикасаясь к Шандре, Нолан Эллиот становился лицемером, питая страсть к женщине, которую клятвенно обещал себе ненавидеть.

Он уже две недели честно старался забыть восторг, ненасытное желание, сводящее его с ума. Но, несмотря на все его усилия, воспоминания об их ночи любви следовали за ним по пятам. Он подавлял в себе вожделение целых две недели. Четырнадцать мучительнейших дней! Боже милосердный, да при одном взгляде на Шандру он вспыхивает, как сухой хворост, мгновенно вызывая в памяти видения, от которых его бросает то в жар, то в холод.

Каждый вечер он окунался в реке не только из желания смыть с себя дорожную пыль, но главным образом, чтобы излечить лихорадочный жар, снедавший его в течение дня. Внешне Нолан изображал полное безразличие и делал вид, что относится к Шандре как к досадной помехе и обузе. Но внутри Нолан был подобен вулкану, который вот-вот начнет извергаться. Достаточно сущего пустяка – случайного взгляда, прикосновения – и он уже в огне!

Господи, как приятно ее обнимать! Она вся словно атлас и шелк. Ее нежные губы тают под его поцелуями. Она – ветер, раздувающий костер его страсти. С ней он чувствует себя настоящим мужчиной, который не властен над своими желаниями.

Нолан всегда гордился своим умением скрывать истинные чувства под безразличной усмешкой. В делах он был само спокойствие и выдержка, встречая все напасти с беззаботной ухмылкой. Он мог одним словом утихомирить своих деловых партнеров. Но все его способности были напрасными, когда Шандра оказывалась в его объятиях. Он становился другим человеком – сумасшедшим, который желает женщину больше жизни. Страстное влечение к ней нельзя ни заглушить, ни забыть…

Пальцы Шандры опустились на застежку его панталон, и Нолан глухо застонал. Мурашки побежали по его спине, и все тело охватил трепет удовольствия. Нолан жадно впился поцелуем в ее рот, задыхаясь от нетерпения, и, прижав ее к себе, упал с ней на траву, боясь раздавить ее своей тяжестью. Но Шандра не отпускала его ни на секунду и не протестовала, когда они оба очутились на земле. Она продолжала осыпать его ласками, возбуждая и сводя с ума от желания.

Нолан принялся целовать ее плечи, потом скользнул губами к ее груди и захватил ртом розовый сосок. Ее плоть затрепетала под его прикосновениями. И в тот же миг он оказался на ней и ощутил, как ее ногти впились ему в спину. Только теперь Нолан испытал блаженство, которое до сих пор ускользало от него.

И тотчас неистовый ураган подхватил обоих, сметая все на своем пути. Одно ощущение сменяло другое с быстротой грозовых туч, несущихся по небу. Страсть напоминала громовые раскаты. Желание, как зарница, вспыхивало между ними. Его возбуждение передавалось ей, и они стремились достигнуть вершины наслаждения.

Едва ураган страсти выплеснул всю свою ярость, Нолана закружил водоворот наслаждения. Ему показалось, что он сейчас взорвется, таким сильным было удовольствие. Его кожа хранила пленительный аромат Шандры. Их тела слились воедино, и любовники задвигались в завораживающем ритме. Проще встретить смерть, чем вынести эту сводящую с ума жажду.

Нолан был уверен, что умрет, так и не положив конец сладчайшей пытке. Но секунду спустя ураган улегся. Душа его переполнялась восторгом и непередаваемым удовлетворением. Он чувствовал себя непривычно слабым, истомленным, но умиротворенным. Теперь он не был больше ни обладателем, ни собственностью. Шандра обнимала его обеими руками, пока он медленно возвращался к реальности. Обратное путешествие было неторопливым и долгим.

Восхитительные ощущения постепенно покинули его, и он в изнеможении упал подле Шандры. И так продолжал лежать, вызывая в памяти незабываемые мгновения их близости. Сможет ли он вновь вернуть себе самообладание?

– Это нормально?

Удивление, звучавшее в голосе Шандры, вызвало у него слабую улыбку. Непростой вопрос. Если он скажет «да», то Шандра решит, что он сравнивает их близость с его прошлыми победами, и ее это вполне может оскорбить. Она же взрывается от каждого его слова. Если он скажет «нет», то это будет означать, что они испытали необычайное наслаждение, гораздо большее, чем то, что обычно испытывают в объятиях друг друга мужчина и женщина.

– Все зависит от того, что ты считаешь нормальным, – хрипло вымолвил Нолан, подложив руку под голову. – Думаю, нам надо повторить все сначала, чтобы сравнить… Но на сей раз не так быстро… – С плутовской улыбкой он метнул взгляд в сторону Шандры.

Впервые на его памяти Шандра улыбнулась ему в ответ открыто и искренне. Они постоянно ссорились, и Нолан даже не подозревал, что она может улыбаться ему, не замышляя какую-нибудь хитрость. А сейчас ее словно подменили. Должно быть, страсть смягчила ее крутой нрав. Она, казалось, совершенно забыла о своей ненависти к нему.

– Если мы снова станем любить друг друга, я смогу ласкать тебя, как захочу и где захочу? – спросила она, медленно проводя ладонью по его лицу.

Ее рука опустилась ниже, погладила его плечо и дотронулась до груди, и сердце Нолана подпрыгнуло и отчаянно заколотилось.

– Ты можешь ласкать меня, пока не устанешь, – сказал он ей, сомневаясь, что сдержит свое обещание. Судя по всему, он вспыхнет за доли секунды.

– А можно мне целовать тебя, пока я не научусь делать это так же, как ты? – прошептала она, потянувшись к нему губами.

И не успел Нолан ответить, как Шандра тут же принялась целовать и ласкать его, и надо сказать, преуспела в этом. Нолан снова почувствовал возбуждение. Жажда обладать ею вернулась с новой силой.

Что-то здесь не так, думал он, пока ее руки и губы колдовали над его плотью. Теперь-то он уже привык и к ее ласкам, и к сладким поцелуям, и к тому, как ее нежное тело тает в его объятиях. Давно пора бы ему позабыть эту злосчастную интрижку. Шандра – всего лишь очередное приключение, она потеряла в его глазах прелесть недоступности. Но что самое удивительное, каждый раз, когда страсть бросала их в объятия друг друга, ему казалось, что это происходит с ним впервые в жизни.

«Как будто я первый раз с женщиной!» – внезапно подумал Нолан. Именно так и выглядит со стороны его неистовое влечение к этой плутовке. Смешно, но он сам именно так и чувствовал. И это он, Нолан Эллиот, который никогда не испытывал недостатка в женщинах. Соитие с женщиной всегда было для него лишь удовлетворением примитивных потребностей мужчины. А сейчас он позабыл все свои прошлые увлечения, запамятовал, как это было у него с другими женщинами. Что за порчу навела на него эта ведьма?

Ласки Шандры стали более откровенными, и тело Нолана охватило пламя. С этой нимфой он воспламеняется в одно мгновение. Когда-нибудь он обретет выдержку, чтобы любить ее ночь напролет, и доставит ей истинное удовольствие. Но только не сегодня – не теперь, когда он хочет се всем своим существом.

С глухим стоном Нолан обнял ее шелковистое тело. Казалось, он целую вечность входил в нее и так же медленно выходил, пока Шандра не прошептала его имя. Его мужское самолюбие было уязвлено тем, что он, мужчина с железной волей, не может держать себя в руках с этим голубоглазым эльфом. Но даже мужское самолюбие отступало перед бурным потоком наслаждения.

– Господи, Шандра, я хочу тебя до безумия, – простонал он.

Шандра не отвечала – она не могла вымолвить ни слова. Ее тело охватила сладостная истома. Его желание ни за что не сравнится с ее желанием. Шандра была в этом уверена. Иначе как бы он смог говорить в такой момент?

Как только его мускулистое тело придавило ее к земле, Шандра с упоением отдалась волшебному потоку, уносящему ее в мир страсти. Она убеждала себя, что женщина далеко не все в жизни способна объяснить. Она должна просто принять происходящее. Ее страсть к Нолану – одна из таких загадок. Он предаст ее при первом же удобном случае. Но даже сознание того, что судьба ее предрешена, ничуть не умалило наслаждения от парения под облаками. Страсть для нее – нечто новое, не испытанное ранее, и поэтому она так бурно отдается ей. Как только влечение иссякнет, они с Ноланом скоро устанут друг от друга. Их связь совсем не похожа на любовь ее отца и матери. Это чувственные потребности, которые направлены на удовлетворение желаний, гнездящихся внутри и не дающих ей покоя, пока волна страсти не покатит по проторенной дорожке.

То, что Шандра испытывает к Нолану, нельзя назвать любовью. Она бы знала наверное, если бы это было не так… Ведь если бы она любила, сердце ее пело бы, а душу наполняла нежная мелодия. А то, что происходит с ней сейчас, – всего лишь похоть.

Эта мысль мелькнула в голове Шандры, прежде чем пламя страсти поглотило ее целиком. Она сама стала частью жаркого костра. Шандра невольно выгнулась ему навстречу, уже не заботясь о том, что ее может обжечь. И костер запылал еще ярче. Наслаждение затопило ее, и имя Нолана то и дело слетало с ее губ, пока он не утолил свою жажду.

Шандре казалось, что она целую вечность парила во времени и пространстве, трепеща от ни с чем не сравнимого восторга. Умиротворение нахлынуло на нее, как вино, перелившееся через край бокала, и она лежала, чувствуя лишь блаженную усталость.

Шандра открыла глаза, всматриваясь в суровые черты Нолана. У него такое необычное лицо, думала она, коснувшись кончиками пальцев его чувственных губ. А обаятельная улыбка бывает такой самоуверенной, что порой раздражает ее до безумия.

Странно, размышляла Шандра, лаская его широкие плечи. Иногда ее возмущает его способность все обернуть в свою пользу и оставаться спокойным и невозмутимым, когда она так бесится от злости. Нолан обладает поистине сверхъестественной выдержкой… за исключением тех моментов, когда ласкает ее. Тут все его хладнокровие улетучивается как дым. Он хитер, изобретателен и всегда верен себе. Хотя он тщательно скрывает свое прошлое и свои настоящие цели, Шандра многое успела понять в его характере. Но эти открытия только еще больше запутали ее. Вряд ли когда-нибудь ей удастся разгадать, что на самом деле представляет собой этот мошенник. Она испытывает к нему противоречивые чувства. Бог знает, чего от него ждать. Он загадочный человек, который способен вызывать и неприязнь, и любопытство.

– По-моему, пришло время сложить половинки карты и определить, в каком направлении двигаться дальше, – заявил Нолан, потянувшись за одеждой. Усмехнувшись, он указал Шандре на шнуровку куртки, которую та в порыве страсти порвала.

Чары рассеялись, и реальность снова вступила в свои права. Шандра пристально наблюдала за тем, как Нолан сунул руку в карман панталон и вытащил карту. Ее удивило, что он больше не скрывал, где прячет карту. Может, он надеется, что и она, в свою очередь, откроет ему свой тайник? Что ж, она отвечает на его ласки с откровенностью бесстыдной шлюхи, но доверять ему – дело другое. Он так хитер, что вполне мог соблазнить ее ради того, чтобы усыпить ее бдительность. Но Шандра по природе была осторожна и недоверчива. Показать Нолану, где она прячет свою половинку карты, – значит вызвать у него соблазн похитить ее. И если он сделает это, то, возможно, бросит ее на произвол судьбы, и она попадет в руки испанцев, индейцев или разбойников – в зависимости от того, кто из них первым доберется до нее. Ему же, Нолану, наплевать, что с ней случится.

Окинув Нолана подозрительным взглядом, Шандра собрала свою одежду и направилась к реке.

– Куда же ты, черт побери? – удивленно воскликнул Нолан.

– Искупаться, а заодно и взять карту, – бросила она через плечо.

Нолан молча смотрел, как грациозная наяда скрылась за кустами. Шандра так спешила спрятаться, что даже не стала одеваться, и Нолан имел возможность созерцать ее со спины. Зрелище было волнующее, и кровь в нем закипела. Господи, когда же он наконец насытится этой прелестницей?

Нолан делил женщин на несколько типов. Одних он считал дурнушками, других – не лишенными привлекательности. Некоторые дамы использовали пудру и румяна, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Но красота Шандры была совсем иного свойства. Она расцветала с каждым днем. Шандра рождена с этим чудесным даром феи. Повзрослев, она превратилась в само совершенство. Неудивительно, что с ее обольстительной внешностью и богатством она научилась не доверять мужчинам, вьющимся вокруг нее. У нее есть все, что надо для счастья, и мужчин к ней влечет неодолимая сила. Но она сама никогда не сможет точно знать, что нужно от нее тому или другому пылкому ухажеру. Подозрительность воздвигла в ее сердце оборонительные укрепления. Высокомерие и холодность сковали ее душу. Шандра так упряма, что Нолан подумал бы, что она спит стоя, если бы сам не видел, как она ложится в постель.

Чтобы завоевать доверие Шандры, потребуется терпение и время, решил Нолан. Только когда она вытащит карту у него перед глазами, он сможет убедиться в этом. Однако этот торжественный момент вряд ли наступит. Рыжеволосая плутовка ни за что не сдастся.

Проклиная свою неумелую попытку войти к ней в доверие, Нолан последовал за Шандрой к реке. Но лучше бы он этого не делал. Там, у берега в небольшой заводи, плескалась настоящая русалка. Оказывается, ко всем своим талантам Шандра еще и отлично плавала. Лучи вечернего солнца пробивались сквозь прибрежные заросли, и на ее коже играли алмазные отблески.

Нолан опустился на траву и стал зачарованно смотреть, как она ныряет, плавает и плещется в волнах, словно игривое дитя. Господи, да когда же он научится обуздывать свою страсть к этой фее? Она давным-давно должна была ему наскучить. Но его увлечение ею только усилилось, и сознание этого терзало Нолана.

Шандра заметила Нолана, сидевшего в траве, и испуганно отпрянула. Она была так увлечена купанием в прохладных водах реки, что не заметила, как он оказался на берегу. Иногда ей казалось, что эта бронзовая гора мускулов – наполовину индеец, наполовину горный лев. С той самой минуты, как они встретились, он неотступно следит за ней, пытаясь застать врасплох. Меррил д'Эвре тоже обладал такой сверхъестественной способностью – появляться и исчезать в самый неожиданный момент. В чем-то они, отец и Нолан, очень похожи. Возможно, это-то и нравится ей в Нолане…

Шандра тут же выбросила эту мысль из головы. Она терпеть не может черноволосого дьявола. Нолан всего лишь пробудил дремавшие в ней страсти. Будучи по природе любопытной, она не устояла перед искушением узнать, что происходит во время близости между мужчиной и женщиной. Очевидно, ее пылкость – обычная реакция женщины на мужские ласки. Нолан занимался с ней любовью три раза, и каждый раз это было великолепно. Наверное, такова сама страсть, и не имеет значения, в чьих ты объятиях. Глупо думать, что в их соитии есть что-то особенное. Нолан, по-видимому, испытывает то же самое и с другими женщинами. Но никакая страсть не заменит настоящей любви, и Шандра это хорошо знает.

Твердо решив считать их интрижку всего лишь небольшим приключением, Шандра отбросила невеселые мысли и поплыла к берегу.

– Знаешь, ты прелестна, – выдохнул Нолан, наблюдая за тем, как волны несут к нему обворожительную сирену.

Шандра за двадцать один год наслушалась немало льстивых речей, которые претили ей. Она не могла принять комплимент ни от Нолана, ни от любого другого мужчины, зная, что мужчины все делают с какой-то тайной целью.

– Мне прекрасно известно, что ты отпускаешь подобные комплименты каждой женщине, встретившейся на твоем пути, – сказала она, одеваясь.

Нолан взглянул в ее мерцающие голубые глаза, окаймленные мокрыми ресницами, и усмехнулся.

– Ты прекрасна, Шан. Это истинная правда, хочешь верь, хочешь нет.

Шандра торопливо застегнула рубашку и презрительно скривила губы.

– По-моему, ты не знаешь, что такое правда, Нолан. – Она тряхнула головой, перекинув длинные, до пояса, волосы через плечо. И, наклонившись, вытащила карту из кустов, куда спрятала ее на время купания, помахала ею перед носом Нолана и снова убрала ее за спину. – Ты мужчина, следовательно, тебе нельзя доверять. Вот это и есть истинная правда!

– О маловерная женщина, – тяжело вздохнул Нолан. Между ними снова встала невидимая стена.

– А ты сделал хоть что-нибудь, чтобы я могла верить тебе? – огрызнулась она.

Нолан поднялся с ленивой грацией пантеры перед прыжком и навис над ней. Черты его лица окаменели.

– Мне ничего не стоит повалить тебя на землю, обыскать, отобрать у тебя карту и скрыться, – рявкнул он, глядя на нее сверху вниз. – И то, что я этого не сделал, доказывает, что я намерен честно поделить сокровища пополам.

– Ты соблаговолил разделить со мной мои сокровища? – насмешливо фыркнула она. – Как это великодушно с твоей стороны!

– Я мог быть более суров с тобой, – буркнул он.

– Мне, наверное, следует бухнуться на колени и благодарить Бога, что он послал в твоем лице такого благодетеля, – ядовито заметила она.

Все попытки Нолана успокоить ее подозрительность не возымели успеха. Она, что называется, закусила удила. Нолан скрыл от нее, что за ними следят, что испанцы гонятся за ними по пятам, надеясь отобрать у них карту. Нолан обманом женился на ней, чтобы обеспечить себе право на половину сокровищ. Она для него – всего лишь средство для достижения цели.

Смерив его ледяным взглядом, Шандра развернула свой обрывок карты и приложила его к половинке карты Нолана. Но на этот раз она более внимательно разглядывала пометки, ведущие к месту захоронения сокровищ: вдруг Нолан исполнит свою угрозу, отберет у нее карту и отправится в путь один?

Нолан молча изучал карту. Отыскав на плане место, где они в данный момент находились, он провел смуглым пальцем вдоль Ред-Ривер к горе Монумент-Хилл.

– Я думаю, нам надо следовать вдоль реки, а потом свернуть на север. Племя вичита обитает на холмах неподалеку от каньона Дьявола. Мы немного поторгуем с индейцами всякими безделушками, а потом двинемся к каньону Ред-Рок. Индейцы будут с нами гостеприимны, если мы явимся к ним с дарами и попросим приюта.

– Откуда тебе известно, что вичита обитают в каньоне Дьявола? – недоверчиво осведомилась она.

Нолан свернул свою половинку карты и сунул ее в карман.

– Я уже проезжал здесь раньше, – пояснил он с улыбкой. – В отличие от тебя я не убиваю все свое свободное время на светские рауты.

К удивлению Шандры, Нолан стянул с себя одежду, швырнул ее на землю и вошел в реку. Она наблюдала, как напряглись его мускулы. Святители и ангелы, доколе ее будет волновать вид этого смуглого великана?

Постаравшись взять себя в руки, Шандра перевела взгляд на его одежду. Как это просто – вытащить карту и броситься прочь. Нолан не сможет преследовать ее без одежды и без лошади. Так ему и надо: будет теперь скитаться по лесу голым.

– Что, заманчиво, плутовка? – усмехнулся Нолан, заметив, как Шандра уставилась на его одежду. – Ну же, возьми карту, – поддразнил он ее. – Посмотрим, как ты справишься без меня.

Итак, он сам подтолкнул ее к этому решению, и она примет вызов. Он заслужил унижение.

– А твое самолюбие не будет уязвлено, если я скажу, что прекрасно обойдусь и без тебя? – Ее голубые глаза злобно сощурились, а он смотрел на нее с этой своей ехидной ухмылочкой. – Я знаю, что являюсь для тебя помехой и что ты мне совершенно не доверяешь. Если бы ты убедил меня в обратном, то, возможно, я поверила бы тебе.

Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. И ни один из них не собирался уступать. Безвыходное положение.

Шандра колебалась всего один миг, прежде чем последовать своему плану. Словно кошка, она прыгнула на груду одежды, которую Нолан бросил на берегу. Она не могла точно сказать, что ею руководило: мстительность или воздвигнутый барьер между нею и этим человеком. Шандра была не в силах объяснить, что именно она испытывает к Нолану, пока он находится рядом. Как только он прикасался к ней, все ее мысли путались. Ей необходимо время, чтобы разобраться в себе, а еще ей нужны обе половинки карты.

Когда Шандра подхватила его одежду и шмыгнула в кусты, Нолан так и остался стоять в воде по пояс с изумленно разинутым ртом. Боже правый! Она приняла его вызов. Он-то думал, что у нее хватит ума оценить свое положение. Он ведь хотел только испытать ее, заставить довериться ему, как он доверился ей. А теперь сам же от этого и пострадал!

Не переставая проклинать все на свете, Нолан вылез на берег, и колючие сорняки больно впились в его босые ступни. Ринувшись через прибрежные заросли, он увидел, как Шандра уносится прочь, уводя за собой его коня и мулов, и снова выругался. Она все-таки сделала это, будь она проклята! Эта ведьма оставила его без одежды, без лошади, без еды. Когда… нет, если ему удастся поймать ее, он ее задушит своими руками!

Женщины! Нет, гневно подумал он. Женщина! Хитрая, ловкая бестия довела его до белого каления, и имя ей – Шандра д'Эвре Эллиот. Один из них ненормальный – либо он сам, потому что взял ее с собой, либо она, потому что решила путешествовать по диким землям в одиночку. Теперь Нолану предстояло выяснить, кто же из них двоих глупее. Ответ лежит на поверхности. Будь проклята эта плутовка! Хоть бы испанский патруль наткнулся на нее и хорошенько проучил ее. Пусть получит сполна, чертова ведьма!