Глава восьмая

— Росита, — сказала Дезирэ горничной, когда та зашла утром в спальню, чтобы раздвинуть занавески, — приготовь мое лучшее платье для прогулок. После завтрака мы поедем нанести визит майору Эврарду. — Увидев испуганное лицо горничной, Дезирэ улыбнулась. — Не бойся. Мне просто надо с ним поговорить. Он еще не знает, что я уезжаю из Мадрида.

— Хорошо, сеньорита. Я принесу вам горячую воду, а потом закажу карету.

Французский гарнизон квартировал в парке Ретиро. Бонапарт распорядился закрыть все комнаты великолепного старинного замка, а гарнизон поселить в заброшенном здании королевского фарфорового завода, расположенного на территории парка.

Когда они подъехали к зданию завода, Дезирэ попросила часового вызвать майора Эврарда. Арман появился почти сразу.

— Простите, что беспокою вас, Арман, — извинилась Дезирэ. — Вы можете уделить мне несколько минут?

— Разумеется.

— Росита, подожди меня в карете. Ведь ей здесь ничего не угрожает, майор?

— Пусть только не выходит из кареты. Мы скоро вернемся.

Они спустились к небольшому озеру.

— Что привело вас сюда, мадемуазель Фонтэн?

— Я приехала, чтобы сообщить вам, что уезжаю из Мадрида.

— Когда?

— В пятницу.

— Но почему столь неожиданно?

Дезирэ объяснила ему ситуацию с домом и сказала о приглашении Рафаэля.

— Я не знал, что вы так хорошо знакомы с Веласко, — нахмурился Арман.

— Он друг, и ничего больше.

— Понимаю. — Арман был явно рассержен, и это озадачило Дезирэ. — Я рад, что вас не связывает ничего, кроме дружбы. Ему не очень-то можно доверять.

— Арман! Это непохоже на вас!

— Да, я был гостем в его доме. Но долг офицера для меня значит больше, чем светские условности. Веласко выдает себя за сторонника французов, однако недавно я узнал, что он слишком часто интересуется численностью наших войск.

— И у вас есть доказательства? — потребовала Дезирэ.

— Пока нет.

— Если ваши обвинения необоснованны, советую вам держать их при себе, не то последствия могут оказаться губительными для вас. Не забывайте, что дон Рафаэль принадлежит к весьма уважаемой семье.

— Я знаю, что король питает слабость к этим испанцам, — проворчал Арман. — Ему бы следовало некоторых из них повесить, а не стараться умиротворить.

Дезирэ хотела заметить, что Арман не очень-то сведущ в дипломатии, но воздержалась: зачем ссориться с майором.

— Разве это грех, интересоваться политикой? Дон Рафаэль умный человек. Вполне естественно, что он хочет разобраться в том, что происходит.

— Вы верный друг, и я восхищаюсь вами. — Он похлопал ее по руке. — Ладно, согласимся на том, что мы не согласны.

Дезирэ отдернула руку.

— Мой визит в Каса-дель-Агила ничего не изменит: я по-прежнему хочу, чтобы убийцы моего брата были наказаны.

— Рад это слышать, тем более что я вот-вот смогу кое-что узнать.

— Моро заговорил?

— Сегодня утром он пришел в себя, и врач сообщил мне, что я смогу с ним потолковать.

— Вы дадите мне знать, если… О, почему это не случилось раньше!

— Вам не обязательно покидать Мадрид. — Тут только Дезирэ увидела, что Арман изменился в лице, и он снова крепко схватит ее за руку. — Если вы этого не хотите.

— Арман, о чем вы?

— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж, Дезирэ.

— Вы меня удивляете, майор. — Она с трудом вырвалась из объятий Армана, пытавшегося поцеловать ее. — Вы знаете, что я не так давно потеряла близкого человека. Неужели вы думаете, что я буду в такое время помышлять о замужестве?

— Я не предлагаю вам романтической привязанности. Прошу выслушать меня.

— Говорите. — Любопытство оказалось сильнее гнева.

— Благодарю. Буду откровенен, Дезирэ, мне нужна богатая жена. До вас, наверно, дошли слухи, что у меня огромные долги. Вы — богатая наследница. Более того, ваши связи помогут мне сделать военную карьеру.

— А что я получу от этого брака, месье?

— Вы выражали желание остаться в Испании. Но вам нужен защитник, потому что оставаться здесь одной так же нежелательно, как и неразумно. Я из уважаемой семьи, у меня отменное здоровье и отличные перспективы.

— Значит, вы предлагаете мне брак по расчету?

— Почему бы и нет? В вашем возрасте девушка уже должна быть замужем, а я считаю себя завидной партией.

Боже, она и не подозревала, что он может быть таким напыщенным! Она чуть было не расхохоталась ему прямо в лицо.

— Возможно, вы и подходящий муж, Арман, но замужество — слишком радикальное решение моих проблем в настоящее время. Гораздо проще вернуться во Францию.

— Вы, конечно, вольны выбирать. Но вы же хотите, чтобы поймали убийц Этьена… — он сделал многозначительную паузу, — а я тот, кто вам поможет. — Самодовольная улыбка мелькнула на губах Армана, когда он понял, что его замечание попало в цель. — Я понимаю, что застал вас врасплох, но прошу хорошенько подумать о моем предложении, и вы найдете в нем много преимуществ.

— Арман, не сердитесь, но я никогда не смогла бы выйти замуж по расчету. Мне кажется, любовь — необходимое усл…

— Любовь — это сказка, дорогая, которую сочинили, чтобы заставить восторженных молодых девиц смириться с прозой супружеской жизни.

— Ваш цинизм, — медленно произнесла она, — только укрепляет меня во мнении, что мы не подходим друг другу.

— Не спешите с окончательным ответом, Дезирэ. Вы расстроены, и вам надо подумать. Уверяю вас, вы не пожалеете, если примете мое предложение. Я, возможно, не разделяю ваши взгляды, но до сих пор мы неплохо ладили, и я приложу все усилия к тому, чтобы быть сносным мужем.

— Вы думаете, мы сможем быть счастливы? — прямо спросила она.

— Как всякая супружеская пара. А теперь разрешите проводить вас до кареты. Лошади, наверно, застоялись, да и мне надо заняться своими обязанностями.

По возвращении Дезирэ расположилась в гостиной, захватив с собой поднос с чаем. Привычку к чаепитию привил ей английский дедушка, и она гордилась тем, что умеет заваривать хороший чай.

Надо было сразу и более решительно отказать Арману, размышляла она. Она никогда бы не смогла выйти замуж за такого человека. Слишком расчетлив, циничен и тщеславен!

Она была уверена, что Арман ни за что не признался бы ей в своих долгах, если бы она сразу же упала в его объятия. Когда же он понял, что ей отвратительны его ухаживания, он сменил тактику и решил быть откровенным. Но она видела его насквозь.

Однако писать ему не станет. Пусть думает, что она еще не приняла решение.

Весь вечер прошел в сборах к отъезду. Рафаэль должен был заехать за ними рано утром на следующий день, чтобы они успели проехать хотя бы часть пути до того, как станет жарко.

Дезирэ решила поужинать дома и лечь пораньше. Однако, приняв ванну, она вместо халата, приготовленного Роситой, надела простое черное платье, накинула на светлые волосы черную шелковую мантилью, а на плечи — темную шаль.

— Вы решили выйти, сеньорита? — удивилась Росита.

— У меня кое-какие дела.

— Погодите, я только переобуюсь…

— Нет, Росита, я пойду одна.

Дезирэ ни разу не выходила на улицу без сопровождения, но она знала, куда идет, и шла уверенно. Никто не узнает ее в этом простом наряде.

Она зашла в цветочный магазин на углу узкой улочки и, купив большой букет красных роз, направилась в церковь Святого Мартина, покровителя солдат.

На главном алтаре горели свечи. Дезирэ опустилась на колени и начала горячо молиться, не сдерживая слез.

Потом, встав с колен, высыпала в церковную кружку большую горсть монет и поставила свечку. Ее яркое пламя было как обещание вечной жизни.

Здесь на маленьком погосте за церковью был похоронен Этьен. Таково было его желание. Дезирэ нашла его могилу с простым мраморным крестом, на котором было высечено только его имя. Месье Дюбек, присутствовавший при установке креста, посоветовал ей больше ничего не писать. Не стоит, сказал он, афишировать тот факт, что в испанской земле похоронен французский офицер.

— Прощай, Этьен, — прошептала Дезирэ и положила розы к подножию креста. Слезы застилали ей глаза, когда она торопливо шла к выходу.

— Дезирэ. С вами все в порядке? — Нельзя было не узнать этого спокойного бархатного голоса.

— Рафаэль! Как вы узнали, что я здесь?

— Росита сказала мне, что, возможно, я найду вас здесь.

Дезирэ вспыхнула, увидев сочувствие в его глазах.

— Для вас мой брат был врагом, — буркнула она.

— Верно, — спокойно ответил он. — Но ваш брат, вне всякого сомнения, был храбрым солдатом, и я могу его за это уважать, даже если я ненавижу военную форму, в которую он был одет.

— Мне больно оставлять его здесь одного.

— Он не один. — Рафаэль обнял ее за плечи и привлек к себе. — Господь охраняет его покой. А когда-нибудь настанет день, и вы воссоединитесь. А теперь я отвезу вас домой.

— Спасибо, — прошептала Дезирэ. Его сострадание согрело ей душу.

— Боже, чуть не забыл! — вдруг воскликнул он. — У меня для вас письмо.

— Для меня? Вы поэтому меня разыскивали?

— Вообще-то, я решил зайти к вам сегодня вечером, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь. В дверях вашего дома я столкнулся с посыльным из гарнизона. Он сказал Росите, что письмо срочное. Так как я решил, что все равно поеду вас разыскивать, то захватил с собой это письмо. Надеюсь, новости хорошие.

— Даже очень хорошие, — сказала она, вскрыв конверт. — Майор Эврард узнал, кто убил Этьена.

— Он знает, кто напал на патруль вашего брата?

Дезирэ была слишком возбуждена, чтобы уловить хрипотцу в голосе Рафаэля.

— Он пишет, что предводителя партизан зовут Эль Вердуго. Что означает это имя, Рафаэль?

— Мститель. — И снова Дезирэ не заметила, как глухо прозвучал его голос.

Дезирэ, пожелавшая ехать верхом, очень скоро поняла, почему Рафаэль нанял для своей сестры и Роситы легкую, но прочную двуколку, а не громоздкую, хотя и более удобную, карету.

— Нам придется взбираться так высоко?

Рафаэль, ехавший немного впереди, оглянулся и увидел, что она с ужасом смотрит на дорогу, вьющуюся серпантином высоко в горы.

— Да, дорогая. Через перевал, а потом еще довольно долго.

— Я вижу, вам это нравится, — с укоризной заметила Дезирэ.

— Скажем так: мне нравится здесь больше, чем в городе.

Дезирэ ехала верхом на гнедой лошади, которую она иногда нанимала в Мадриде. Теперь Мадригал был ее собственностью. Похлопав его по шее, она сказала:

— Надеюсь, ты хорошо позавтракал. Путь предстоит нелегкий. — Девушка повернулась к Рафаэлю: — Я обрадовалась, когда вы сообщили, что мы поедем коротким путем. Вот, подумала я, это будет настоящим приключением.

— Если бы мы поехали через Вальядолид, это заняло бы у нас на несколько дней больше. Но вам действительно не страшно? — Он бросил на Дезирэ проницательный взгляд. — Уверяю вас, что летом эта дорога совершенно безопасна, вот зимой я бы сюда не отважился заехать.

— А Наполеон решился. — Она сразу же пожалела о своем бестактном заявлении, заметив, как помрачнел Рафаэль.

— Я никогда не отказывал вашему императору в смелости и решительности, но считаю, что даже он призадумался бы, стоит ли ему переходить горы Сьерра-Гуадаррама, если бы у него на попечении были женщины.

— Значит, сеньор, вы презираете слабый пол?

— Вы сами только что признались, что эти горы вас пугают.

— Это потому, что я к ним не привыкла, — начала горячиться Дезирэ. — А это не имеет ничего общего с недостатком смелости или стойкости.

— Дамы, возможно, и обладают этими качествами, но вы должны признать, что они не могут сравниться с мужчинами в силе и выносливости просто потому, что не обладают большой физической силой.

— Согласитесь, сеньор, ум иногда предпочтительнее обыкновенной груды мускулов.

— Мир! Сдаюсь! — Рафаэль расхохотался.

— Вы не собираетесь со мной спорить? — спросила Дезирэ, чувствуя подвох.

— По последнему вопросу — даже не смею. — Его невинный тон не обманул ее.

— Да вы просто надо мной смеетесь!

— А вы возражаете?

— Да нет, мне это даже нравится. Этьен часто надо мной подтрунивал и тем самым сбивал мою спесь, особенно когда я начинала распространяться на тему о правах женщин.

— Не сомневаюсь, что ваша начитанность немного вскружила вам голову.

— Как вы догадались? — в притворном ужасе воскликнула Дезирэ, еле сдерживая смех.

— А я рад, что ваш дед не придавал значения условностям.

— Это комплимент? — Она посмотрела на него с подозрением.

— Надеюсь. Видите ли, нимфа, хорошеньких женщин везде много, и умных тоже немало, но сочетание красоты и ума встречается очень редко.

Дезирэ зарделась, но все же возразила:

— Осторожнее, сеньор, я могу принять ваши слова за чистую монету и воображу, что я просто идеал.

— Я признаю вашу победу… на этот раз.

— А у нас что? Было сраженье, сеньор?

— Только стычка. Беседа с вами никогда не бывает скучной, нимфа.

Настроение Дезирэ улучшалось с каждой минутой. Приятно было находиться в обществе мужчины, которого не страшит образованная женщина. С ним она могла, не стесняясь, говорить о чем угодно.

— Дон Рафаэль! — Крик одного из сопровождавших их верховых прервал веселую беседу. Оказалось, что двуколка, в которой ехали Элена и Росита, застряла.

Потом это случалось еще несколько раз, и Рафаэль начал хмуриться.

— Мы потеряли много времени. Я надеялся, что мы успеем добраться до Буитраго до наступления темноты.

— Нам придется заночевать под открытым небом? — спросила Дезирэ.

Рафаэль обернулся. Росита правила лошадьми, пока Элена отдыхала. Вид у обеих был измученный.

— Очень надеюсь, что нет. Еды у нас достаточно, но в деревне все же было бы гораздо удобнее. Там есть гостиница.

Дезирэ взяло сомнение. Насколько она помнила, удобства в этих гостиницах были примитивными. А клопы! Лучше уж спать на жесткой земле!

Элена сказала Дезирэ, что тоже предпочла бы спать под открытым небом.

— Пойду поговорю об этом с Рафаэлем, — заявила она. — Он обращается со мной, как с инвалидом, а я прекрасно себя чувствую.

Когда солнце село, они все еще были в нескольких милях от Буитраго. Приметив защищенное от ветра место, Рафаэль решил остановиться.

— Заночуем здесь.

Верховые разожгли два небольших костерка, и вскоре воздух наполнился запахом бобов, бекона, лука и пряностей.

— Как вкусно! — призналась Дезирэ.

— На свежем воздухе все вкусно, — откликнулся Рафаэль.

Он сидел напротив нее с чашкой красного вина, и вид у него был такой, будто он у себя дома. В который раз она удивилась тому, как многолик этот человек. Он был похож то на аристократа, то на бандита, то поражал ее трезвостью ума, а то, наоборот, романтизмом.

— А теперь всем отдыхать. Завтра встаем очень рано.

Дезирэ завернулась в одеяло — становилось холодно.

Лагерь постепенно затих. У костра остался лишь один часовой.

Дезирэ разбудили приглушенные голоса. Было холодно, тело затекло. Она села, протирая глаза. Костер догорал, а немного поодаль она различила фигуру человека. Когда он подошел к костру, она увидела, что это Рафаэль. Она вылезла из своего кокона и приблизилась к огню.

— Дезирэ? Что случилось?

— Я замерзла. У нас остался кофе?

— Пойду посмотрю, а вы пока погрейтесь. — Он вернулся с кофейником. — Сейчас подогрею, — сказал он и поставил кофейник на тлеющие угли. — Вы не могли заснуть?

— Я проснулась оттого, что мне послышались голоса.

— Я обходил наш лагерь. Сейчас выпью кофе, а потом сменю часового.

— Вы вообще не спали.

— Потом высплюсь.

Сердце Дезирэ захлестнула нежность.

— Ваш кофе готов.

Он снял кофейник с огня и разлил горячий ароматный напиток по чашкам.

Как же он хотел ее! Но он не должен поддаваться плотскому желанию. Он убедил ее покинуть Мадрид, чтобы она была в безопасности. И хотя искушение воспользоваться звездной ночью было велико, он останется тверд.

Обхватив руками горячую чашку, Дезирэ заметила:

— В таких горах хорошо устраивать засады.

— Вы боитесь?

— Как я могу бояться, если я с вами? Вы знаете эти горы как свои пять пальцев. Кроме того, бьюсь об заклад, вы не станете паниковать в минуту опасности. Вы не теряете головы, не сердитесь, даже если происходит что-либо непредвиденное, не так ли? Вы такой… надежный, такой храбрый!

— Спасибо! Так кто из нас делает комплименты?

— Я говорю серьезно. Вы умеете командовать людьми. Этьен говорил, что это весьма полезное качество, без него не может быть хорошего офицера.

— Ваш брат был прав.

Какой она выглядит юной и беззащитной! Перед сном она распустила волосы, и в лунном свете они отливали серебром. Дорожный костюм помялся и запылился, но это не имело никакого значения. В его глазах она всегда прекрасна. Сердце Рафаэля наполнилось грустью.

— Благодарю вас за лестное обо мне мнение, моя жемчужина, но не слишком доверяйте мне, — сказал он легкомысленным тоном, чтобы скрыть охватившие его чувства. — Мне бы не хотелось вас разочаровывать.

— Не бойтесь, сеньор. Я знаю, что вы не святой!

Она отмела его предупреждение как несущественное! Он не знал, радоваться этому или нет.

— Если вы согрелись, думаю, вам надо поспать. А то утром вы будете чувствовать себя ужасно.

Она легла, завернувшись в одеяло. Глаза закрывались, усталость мешала думать, но она никак не могла уснуть.

Вдруг она почувствовала, как ей со всех сторон подтыкают одеяло, а потом низкий бархатный голос сказал:

— Спокойной ночи, дорогая.

Потом шаги Рафаэля замерли, и, успокоившись, она заснула.

До места назначения они доехали на третий день к вечеру.

Поместье было расположено в плодородной долине в нескольких милях от старинного города Коваррубиас. По обе стороны пыльной дороги, которая вела к дому, тянулись виноградники и возделанные поля. Фасад дома выходил на большой мощеный двор, а позади него располагались сады, конюшни и другие хозяйственные постройки.

Дезирэ знала, что дом очень старый, но было видно, что все здесь заботливо поддерживается.

— Какой красивый у вас дом! — в восхищении воскликнула она, но Рафаэль, явно довольный комплиментом, не успел ответить: из дома с приветственными криками высыпали слуги, а вслед за ними возбужденно лающие собаки.

— Пойдемте со мной, Дезирэ, — пригласила Элена. — Сначала выпьем чего-нибудь холодного, чтобы утолить жажду, а потом я покажу вашу комнату. Вам, наверно, не терпится поскорее помыться и переодеться.

Они вошли в просторный холл с высоким потолком. Пол был выложен каменными плитами, а стены украшены разного рода оружием.

Элена повела гостью в гостиную, где по деревянному полу были разбросаны яркие ковры, а на диванах — многочисленные вышитые цветные подушки, от чего комната показалась Дезирэ чрезвычайно красивой и уютной.

Элена вышла, чтобы распорядиться насчет лимонада, а Дезирэ, сев на диван, стала осматривать комнату.

— Добро пожаловать в Каса-дель-Агила! — с улыбкой сказал Рафаэль. — Надеюсь, вам у нас понравится.

— Я в этом уверена.

Он сел напротив нее, вытянув длинные ноги.

— Как хорошо снова быть дома!

— Вы, наверно, очень устали. Вы ведь почти не спали все эти дни.

— Да, — подтвердил он. — Надо отдохнуть. Но завтра, если у вас достанет сил, я хочу показать вам поместье.

— Непременно.

Вошла Элена в сопровождении служанки, которая несла большой серебряный поднос.

Отпустив служанку, Элена налила Дезирэ в большой хрустальный стакан лимонада.

— Я приказала накрыть на стол через час. Вам хватит этого времени, Дезирэ? Росита уже готовит для вас ванну.

Выпив еще один стакан лимонада, Дезирэ поднялась. Рафаэль тоже встал и проводил ее и Элену до двери.

— Увидимся за ужином. Ваш багаж уже в вашей комнате. Если вам что-нибудь понадобится, скажите об этом слугам.

— Спасибо.

— Не благодарите меня, нимфа. Помните: мой дом — ваш дом.

Как было бы чудесно, если бы это на самом деле было так!