ГЛАВА 5

Помещение старой обсерватории, которое раньше звенело от смеха и восхищенных криков детей, впервые увидевших в мощную оптику звезды и планеты, теперь было в запустении и погружено в тишину. От зеленого здания мало что осталось. Разбитые экраны и испорченные дождями и ветрами экспозиции были брошены на произвол судьбы без всякого уважения к науке, которую они когда-то пропагандировали.

Страницы рассыпанных книг шелестели под ветром, слова на них постепенно стирались, как и память о тех, кто их написал.

Ничем не сдерживаемые заросли кустарников, когда-то уничтоженные ради постройки обсерватории, теперь возвращали себе свою территорию и постепенно спускались со склона холма, отвоевывая все больше пространства у потрескавшегося асфальта автомобильного паркинга и не отдавая никакого предпочтения ни машинам, ни людям. Деревья пробивались сквозь трещины в асфальте, а лианы, ползучие кустарники и буйно разросшиеся цветы взбирались по обветшавшим стенам и забирались в разбитые окна.

Несмотря на полное запустение, место не было совершенно необитаемым.

Война против машин лишила большую часть человечества доступа к источникам электроэнергии, но, несмотря ни на что, огонь еще остался в их распоряжении. Вокруг недавно вырытой ямы, наполненной всеми видами топлива, включая пару ножек от стульев, были собраны остатки былой цивилизации: несколько бесполезных телевизоров, два радиоприемника и микроволновая печь, годная если не для приготовления пищи, то хотя бы для ее хранения. И вот в этом импровизированном лагере появились три уставших существа. Различия в их силуэтах и размерах могли навести на мысль о принадлежности к трем разным расам, но на самом деле они были представителями одного вида.

Вида, который в данный момент переживал не лучшие времена.

Райт окинул взглядом развалины.

— А где машины?

— Не стоит идти туда после наступления темноты, — предупредил его Риз. — Охотники-Киллеры оснащены инфракрасными датчиками и бог знает чем еще. По ночам Они охотятся еще успешнее, чем днем. — Он перешагнул через изгородь, состоящую из обломков металла и пластмассы. — Лучше сбегаем туда рано утром.

Он присел на корточки у впадины с закопченными краями, вероятно служившей очагом, и стал разводить небольшой костер. Девочка, пошарив в груде сломанной мебели и других ставших бесполезными предметов, протянула ему два небольших куска мяса неизвестного происхождения.

Райт молча наблюдал. Ему в свое время тоже частенько приходилось копаться в кучах отбросов.

— И что будет на обед?

Риз кивком указал на неаппетитные куски.

— Койот двухдневной давности. — Он помолчал, давая время осознать сообщение. — Это лучше, чем койот трехдневной давности. — Еще немного помолчав, добавил: — Здесь хватит на всех.

— Спасибо, — улыбнулся Райт.

— Добро пожаловать. Извини, но у нас кончилась свежая горчица и все остальное тоже.

Райт решил чем-нибудь заняться, пока подростки жарят мясо, и его взгляд остановился на пистолете. Порывшись в ближайшей куче мусора, он отыскал достаточно длинный обрывок прочного шнура. Затем потянулся за пистолетом, и Риз сразу заметно насторожился. Райт улыбнулся, но ничего не сказал и повесил кобуру себе на плечо.

— Выхвати его.

Риз недоуменно нахмурился.

— Что?

— Выхвати пистолет.

Оставив шипящее на палочке мясо, Риз резким движением протянул руку и схватился за рукоятку пистолета. Но не смог его вытащить — привязанный шнур был соединен с поясом Райта.

— Вот такой фокус, — усмехнулся Райт. — Ты понял?

Недоумение на лице Риза сменилось пониманием.

— Понял. Спасибо.

Райт вернул пистолет, кобуру и шнур их владельцу. Риз ответил задумчивым взглядом. Выражение его лица говорило, что незнакомец так и остался незнакомцем, только теперь чуточку менее чужим.

Райт снова отвернулся от детей и готовящегося ужина и на этот раз проявил интерес к сваленной в кучу электронике. Он покопался в груде аппаратуры, вытащил радиоприемник и стал нажимать кнопки. В какой-то момент послышался характерный треск. Держа приемник на вытянутой руке, Райт внимательно его осмотрел.

— Это радио работает? Похоже, приемник в лучшем состоянии, чем все остальное.

Риз покачал головой.

— Сломано. Мой отец пытался его настроить, но так и не сумел заставить работать. — Он пожал плечами. — Пусть уж лучше молчит. Меньше ненужного шума.

Райт повертел приемник в руках, изучил крепления и попытался снять заднюю крышку. Риз внимательно наблюдал за его действиями.

— Если весь этот хлам ни на что не годен, как же вы узнаете, что происходит в мире?

А мы и не узнаем. Подросток отвел взгляд. Райт переключил внимание на девочку. Его жизнь не научила понимать детские взгляды, тем более что она тотчас опустила глаза. И тогда до него дошло: они не отвечали на его вопросы, потому что не могли ничего сказать. Они не имели представления ни о чем кроме того, что происходило в непосредственной близости от их логова в обсерватории. Эти двое детей оказались в полном одиночестве.

Он был взрослым. И знал, что должен защищать их и помогать. Поддерживать их уверенность. Заверить их, что он взрослый мужчина, теперь с ними и что теперь все будет хорошо. Вместо этого, снова взяв в руки радио, он сказал то, что пришло ему в голову:

— Девочка. Телефон. Найди мне телефонную трубку.

Маркус Райт никогда не верил в волшебные сказки. По крайней мере в те, что имели счастливый конец.

Парень немного подумал, потом повернулся к своей спутнице и стал жестикулировать. Она показала, что все поняла, встала и куда-то ушла. Возможно, они выработали какой-то свой код для общения. Возможно, это был местный сленг для этого района ада. Райта это не интересовало. Все, что имело значение, так это их совместные решительные действия.

Кроме того, что он не верил в сказки, Райт еще и не любил тратить время впустую. Он не собирался дожидаться, пока ему принесут желаемый телефон, и начал потихоньку ковыряться во внутренностях приемника. Его крепкие сильные пальцы оказались способны и к самой деликатной работе. В прошлом они причинили немало вреда — иногда неодушевленным предметам, иногда тем, кто ему возражал, и слишком часто это случалось тогда, когда кто-то на свою беду просто попадался ему под горячую руку. Но его пальцы были пригодны и для созидательной работы.

— Как ее зовут?

Маркус сражался с неподатливой техникой, но при этом действовал весьма осторожно. Райт пытался вытащить все детали из корпуса, не повредив те элементы, которые еще были целы и могли работать.

Он заметил, что Риз наблюдает за его манипуляциями с радиоприемником.

— Я зову ее Звездой. Когда я ее нашел, она не помнила своего настоящего имени. Она осталась совсем одна под звездами. Я ее спросил, но она только отвернулась. — Парень пожал плечами. — Она очень любит свою шляпу. Я просто… — Его голос на мгновение прервался. — Может, Звезда — это и есть ее настоящее имя? Я не знаю. Она откликается на него. Как еще я могу ее называть?

Райт ненадолго отвлекся от своего занятия и снова окинул взглядом пустынную местность, в которой он так внезапно для себя оказался.

— Как же вы живете? Как просыпаетесь каждое утро — в этом?…

Риз задумался над его вопросом — нет никаких сомнений, что он никогда не спрашивал себя об этом.

— Я просто знаю, как важно то, что мы делаем. — В его ровном голосе не было и намека на браваду. — Кроме того, другого пути нет.

В своей прошлой жизни, не всегда идущей в ногу с законом, Райту приходилось встречать мужчин и женщин, которые считали себя сильными, даже опасными. Но ни в ком он не видел такой решимости и убежденности, как в этом худеньком пареньке. Кайл абсолютно не соответствовал воспоминаниям о собственной юности Райта.

Маркус все еще возился с внутренностями приемника, когда вернулась Звезда. Добытый ею телефон мог бы быть и поновее, и в более хорошем состоянии, но Райт все равно обрадовался находке. Он собрался с мыслями и вдруг понял, что радуется возможности чем-то заняться. Занятие давало ему возможность отвлечься от угнетающей картины окрестностей и от загадки необъяснимой силы, которая забросила его сюда.

— Спасибо, Звезда. Мне бы пригодилась твоя помощь. Ты не против?

Девочка оглянулась на Риза, и тот одобрительно кивнул. Повернувшись к Райту, она уставилась на него внимательными, широко раскрытыми глазами.

— Вот, подержи это.

Райт протянул ей заднюю панель приемника, которую благодаря своей осторожности сумел снять неповрежденной. Затем снова углубился в работу и уже не заметил восхищенного взгляда маленькой девочки.

— А куда все подевались? — пробормотал он, осторожно отсоединив несколько проводов и пытаясь их не спутать.

— Они ушли, — спокойно ответил Риз.

— А почему вы все еще здесь?

— Я и Звезда участвуем в Сопротивлении.

Райт, удивленно взглянув по очереди на мальчика и девочку, постарался удержаться от улыбки.

— Вы состоите в Сопротивлении?

Риз утвердительно кивнул.

— Лос-Анджелесское отделение.

— Сопротивление чему?

Подросток прищурился на наивного незнакомца, словно прикидывая, прилетел ли он с Луны или сбежал из полуразрушенной психиатрической лечебницы.

— Здесь нет ничего смешного. Машинам Скайнета.

— Только вы, вдвоем?

— Да.

Райт свободной рукой показал на красную полоску нашивки на его рукаве.

— Тогда почему у вас нет знаков отличий?

— Мы еще их не заслужили, — многозначительно произнес Риз.

Райт кивнул.

— А ваши родители? Это они внушили вам такую чушь?

— Они погибли. — Риз отвечал спокойно, словно декламируя очевидные истины. — В этом мире смерть ходит за нами по пятам. Это отвратительно. Но постепенно привыкаешь. Привыкаешь пользоваться любыми средствами, привыкаешь выживать. — Он задумчиво взглянул на Звезду. — Одни переносят такое положение лучше, чем другие. Каждый справляется по-разному.

Райт все понял:

— Боль можно контролировать. Ты просто должен отключить ее. Как и все другое, если необходимо. Так намного лучше.

Он попытался включить приемник, и наградой за труды стала тишина. Маркус был разочарован, но не удивлен.

— Проклятье. Ладно…

Он протянул открытый корпус Звезде. Разноцветные проводки торчали из него, словно внутренности какого-то древнего морского моллюска.

— Подержи-ка это.

Пока он рылся в окружающем мусоре, девочка с любопытством изучала содержимое приемника. Райт остановился на микроволновой печи, при помощи ножа снял заднюю крышку и стал сортировать детали. Отыскав нужные элементы, он аккуратно извлек их, вернулся к девочке и взял из ее рук приемник. Больше всего ему сейчас пригодились бы паяльник и пинцет, но хоть ситуация была для него совершено новой, работа не слишком отличалась от той, которую ему частенько приходилось выполнять в прошлом.

Усевшись поудобнее, он продолжал возиться с внутренним устройством приемника.

— Это все равно что работать с замком зажигания «мустанга», — задумчиво бормотал он. — Только там я управлялся за восемь секунд. «БМВ» занимал больше времени. А «шеви» — где-то посередине между ними.

— Разве это хорошо? — удивленно спросил Риз.

Как ни странно, Райт ответил, хотя и не поднял головы, продолжая копаться в приемнике.

— Их владельцы не слишком огорчались. — Закончив сборку, он стал аккуратно соединять проводки, подбирая их строго по цвету. — Звезда, хочешь увидеть фокус? — Девочка молча уставилась на Райта. — Не смотри на меня так. Помогай. Нажми эту кнопку. — Он протянул ей приемник. — Вот здесь. Посмотрим, удастся ли тебе его оживить.

Приемник был старым, и динамик никуда не годился, Но треск статических помех, возникший при повороте ручки настройки, показался Райту прекраснее самой чудесной музыки.

Девочка, глядя во все глаза на приемник, даже приоткрыла рот. Затем она перевела взгляд на Райта, и в нем светилось такое преклонение и восхищение, что ему пришлось отвернуться. Детское благоговение на мгновение заставило его забыть, кто он такой. Это не только опасно, ни и просто непозволительно.

Райт поворачивал ручку настройки очень медленно и осторожно, не желая пропустить даже самый далекий и тихий сигнал.

Статика. Еще статика. Ничего, кроме статики.

Он видел, как испарялся энтузиазм подростков, как постепенно опускались их плечи. Он и сам был огорчен не меньше этих детишек, но ничего не мог поделать. В жизни полной разочарований, молчание приемника было линь еще одним из них. Маркус привык к разбитым иллюзиям, и это огорчение перенесет так же стойко, как и все предыдущие.

Что касается детей, что ж, им надо учиться сносить неудачи. Либо они справятся с этим, либо нет. В любом случае это не его проблема.

Дойдя до конца шкалы, он все так же сосредоточенно начал поворачивать ручку настройки в другую сторону, словно мог что-то пропустить. Статика — то громче, то тише. Музыка ничего из ниоткуда.

Неожиданно в динамике послышался скрипучий голос. Он от удивления едва не забыл остановиться. Потом все же чуть-чуть подстроил волну и повернул ручку громкости. Далекий голос звучал очень тихо, но теперь можно было разобрать слова.

«…эффективный радиус действия их главных орудий составляет не больше ста метров. Самый оптимальный вариант — держаться от них подальше».

Каким бы слабым ни был сигнал, уверенность, сквозившая в далеком голосе, не вызывала сомнений. Райт, не понимая, что происходит, не зная, что случилось с миром, который он когда-то знал, неожиданно для себя поверил этому голосу. О людях можно многое узнать не только по их поступкам, но и по словам.

— Похоже, этот парень знает, о чем толкует. Кто это?

Риз, также ошарашенный неожиданной удачей, только тряхнул головой, не отрывая глаз от приемника.

— Я не знаю.

Что касается Звезды, так она вообще вряд ли понимала смысл произносимых слов. Она и не старалась вникнуть в суть передачи.

Девятилетней девочке казалось чудом уже одно то, что где-то далеко еще существуют другие люди.

Эти передачи стали нерегулярным, но очень важным ритуалом. Люди, разбросанные по всему западу Соединенных Штатов и в Северной Мексике, все оставшиеся в живых, собирались вместе у немногочисленных работавших приемников и любительских раций, чтобы послушать передачи. Ни спортивные репортажи, о которых многие искренне жалели, ни речи важных политиков, ни развлекательные программы не вызывали у них такого напряженного внимания, как эти передаваемые от случая к случаю выступления. Поворачивались ручки настройки, соединялись провода, латались динамики, и голос Джона Коннора, часто прерываемый помехами, иногда скрипучий, но всегда завораживающий, звучал в ветхих зданиях, пустынных каньонах, густых лесах и отчаявшихся душах.

«Если вы не можете от них убежать, — звучал так хорошо знакомый голос из неизвестного убежища, — у вас еще остается одна или две возможности».

Где-то в штате Юта чумазые обитатели руин, внимательно слушая, теснее сгрудились вокруг походного костра.

«Машины Т-600 обладают огромным ростом и большим запасом снарядов, но их устройство довольно примитивно…» — шипел из полуразвалившегося приемника голос Коннора.

В пещере неподалеку от Нью-Мехико старший из мужчин вытянулся во весь рост и держал в поднятой руке самодельную антенну, стараясь хоть на йоту улучшить звук, доносящийся из найденного его семьей древнего приемника.

«Затылок и плечевой шарнир уязвимы даже для легкого оружия. В качестве последней возможности можно рассматривать вентиляционные отверстия, необходимые для работы схем головного мозга. Они находятся сзади на шее. Удар ножом в эту область может замедлить их действия. Но не надолго».

Коннор, сидевший перед передатчиком в тщательно охраняемой радиорубке, замолчал. Он уже много раз обращался к своим невидимым слушателям. Много раз старался выбрать верные темы. Он не был ни опытным спикером, ни прирожденным оратором. Он не мог интуитивно понимать, как ободрить людей, как вселить в их сердца надежду, как их успокоить. Ему могла помочь только практика.

Практика и необходимость. И все равно порой он не мог подобрать слова, не мог выразить свои мысли и ощущал растерянность.

И тогда ободряющее тепло руки на его плече помогало лучше, чем целые тома руководств по общественным связям. Только улыбка сидевшей рядом Кейт побуждала его возобновлять передачу.

— Все вы, каждый из вас… — продолжил Коннор.

Укрывшиеся в руинах обсерватории у крошечного копра двое решительных подростков и один очень растерянный взрослый мужчина старались не пропустить ни единого слова.

«…и самое важное — постарайтесь выжить, — убеждал их голос из радиоприемника. — Вы даже представить себе не можете, насколько важны ваши жизни, насколько ценной является каждая личность и все вы вместе».

Коннор сделал паузу и оглянулся на жену. В его голосе зазвучали личные нотки, и он намеренно старался их заглушить.

— Силы людей невозможно измерить механическими методами, и машинам, как бы они ни старались, этого не понять. Присоединяйтесь к нам. Перебирайтесь в безопасные районы, чтобы вас не нашли враги. Ищите наши символы. Дайте о себе знать. Мы вас разыщем. — Наконец он полностью овладел своими эмоциями и поспешил закончить передачу: — Я обещаю — мы обязательно победим. Но вы, я и каждый из нас должны продолжать борьбу. Меня зовут Джон Коннор. Если вы меня слушаете, вы уже участвуете в Сопротивлении.

Снова послышался треск статических помех, но на этот раз никто не огорчился. Радиообращение стало неоспоримым доказательством того, что в мире остались не только руины. Не только немые, бесчеловечные и опасные механизмы. В мире еще есть люди. Люди, продолжавшие борьбу, вместо того чтобы затаиться, подобно презренным крысам и тараканам. В мире оставалась надежда.

Риз повернулся и встретил задумчивый взгляд Райта.

— Джон Коннор. — И голос, и взгляд мальчика, обращенный поверх умолкнувшего приемника, выражали неудержимое восхищение. Сосредоточенный взор Звезды не отрывался от его лица. — Я не знаю как, но мы должны отыскать этого парня.

Дежурный радиотехник старательно проверял, не вычислил ли кто источник сегодняшнего вещания. Коннор откинулся на спинку стула и потер глаза. Передача получилась?

Кейт Коннор сжала его плечо и кивнула:

— Все прошло отлично, Джон. Как и всегда. На самом деле слова не имеют большого значения. Скорее, твердое убеждение в твоем голосе заставляет людей во что-то верить.

Он кивнул, поднял руку и легонько сжал ее пальцы. Сколько еще людей разбросано по миру? Сколько из них имеют доступ к исправным приемникам? Права ли Кейт, утверждавшая, что его редкие выступления приносят пользу, невозможно узнать. А есть ли вероятность того, что один из слушателей, один из пытающихся выжить людей его отец?

И это тоже узнать невозможно.