"Царство мертвых" - читать интересную книгу автора (Кристенсен Том)

11

Но ушел Микаель не через пятнадцать минут, а только через час.

Остаток рабочего дня пошел псу под хвост. Вместо того чтобы заниматься неотложными делами, Томми крутил, вертел, прикидывал.

Был второй рабочий день января, на улице холодно. Выйдя после работы из конторы, Томми заметил, что поверх старого, грязного снега лежит слой нового.

Рождество он провел у дяди и тети в Тронхейме, как, впрочем, и в предыдущие четыре года, с тех пор как умер отец. Мать он почти не помнил. Она утонула, когда ему сравнялось три года, так что тетя и дядя были теперь его единственной родней. Своих детей они не имели и после смерти отца общались с ним довольно часто — поддерживали, но не наседали. Дядя Эрик и тетя Лисбет неизменно держались деликатно, дружелюбно и радушно. И за это он был им благодарен. Попытайся они играть при нем роль родителей, он бы, скорей всего, от них отдалился. Дядя Эрик — человек спокойный, молчаливый и рассудительный, тетя Лисбет — говорливая, энергичная и неугомонная, причем эти ее качества регулярно усиливались с каждым выпитым бокалом красного вина. Рождество встретили весело, расслабились, однако после недели с лишним, проведенной под одной крышей, он с облегчением вернулся в свою ословскую квартиру.

А теперь еще и это.

До дома Томми было всего пять минут ходьбы: он жил в центре Осло, в районе Пилестредет-Парк, на территории старого Национального госпиталя, теперь застроенной жилыми домами. Год назад он купил там, на Нурдалс-Брунс-гате, квартиру — новую, современную, двухкомнатную, с открытой кухней и небольшим балконом, который летом до семи вечера заливало солнце. До работы пять минут пешком, квартира в центре, сам по-прежнему холостяк — что может быть лучше?

Он до сих пор упивался чувством свободы, какое дала ему покупка квартиры, — сознанием, что квартира принадлежит ему и никто ее у него не отнимет (за исключением, конечно, банка, выдавшего ссуду почти на всю необходимую сумму — 1,8 миллиона).

Но как раз сейчас, шагая по тротуару, он не испытывал чувства свободы, в голове неотвязно крутились мысли о том, что рассказал Микаель.

— Весь последний год в Лиссабоне я только об этом проекте и думал, — сказал Микаель. — Прямо как одержимый. Чувствовал, что если когда-нибудь разбогатею, по-настоящему разбогатею, то непременно на чем-то вроде этого.

И вот что Микаель затем рассказал. Через финансовую компанию, на которую работал в Португалии, он установил тесный контакт с руководством фирмы под названием «Глобал кэпитал», занимающейся инкассо, то бишь взысканием просроченных долгов. Их головная контора находится как раз в Лиссабоне.

Пятью годами раньше «Глобал капитал» приобрела у одной компании, зарегистрированной в Гибралтаре, уникальный патент, на основе которого сумела выстроить серьезный инкассовый бизнес. Что это был за патент? Совершенно новый способ взыскания долгов — программное обеспечение и методика, которые принесли такие результаты, о каких другие аналогичные компании могли только мечтать. Если обычной фирме, как правило, удавалось взыскать 15 процентов всего портфеля неоплаченных долговых обязательств, то «Глобал кэпитал» со своей новой системой выбивала вдвое больше. Как минимум. В особых случаях показатель доходил до шестидесяти процентов.

— И что это за система? — спросил Томми.

— Прежде всего, база данных, которая объединяет информацию, содержащуюся во всех доступных официальных и частных регистрах. Эта база данных — сердце системы. Ее дополняют инструкции по разным примыкающим системам — от методики взыскания, поиска, создания колл-центров и до работы с документами. Ничего подобного в мире просто не существует. «Глобал кэпитал» обогнал конкурентов на годы!

— Это было начало, — продолжал Микаель. — «Глобал кэпитал» открыл дочерние компании в семи странах. — Он перечислил, отгибая пальцы: — Помимо Португалии она учредила филиалы и франшизные отделения в Испании, Нидерландах, Австрии, Польше, Греции и Таиланде. Таиланд стал первой неевропейской страной. Структура дочерних фирм различна, но управляются они все по своего рода франшизной концепции — по той самой запатентованной технологии.

К этому времени Томми несколько оживился. И по всей видимости, сам того не желая, подал бывшему однокашнику многовато известных и легко читаемых сигналов готового к сделке покупателя. Именно это вызвало у него раздражение.

Микаель убедил руководство «Глобал кэпитал», что именно ему, Микаелю Рамму, можно доверить организацию филиала в Скандинавии.

— Я спросил у своей жены-португалки, как насчет переехать на несколько лет в Осло, — сказал Микаель. — Она согласилась, при условии, что я стану меньше работать. — Микаель осклабился. — Сейчас она как раз занята переездом в новую квартиру на Фрогнервейен.

Томми тоже улыбнулся. Как дурак на ярмарке, подумалось ему потом.

— Ты вообще представляешь себе размах? — спросил Микаель — Может, слыхал, какой куш Ион Фредриксен и «Спетален» отхватили от «Актив кэпитал»? Знаешь, сколько миллионов они из них вытянули?

— Так мы о таком размахе говорим? — Томми готов был откусить себе язык за это «мы» в своем вопросе.

После подписания договора о франшизе головная контора в Португалии обязалась войти в дело с начальным капиталом в виде ответственного займа на миллион евро. Лиссабонская инвестиционная компания, где работал Микаель, тоже выразила желание участвовать, причем крупным паем. Норвежским партнерам также будет предложено стать акционерами.

— А что с лицензией? — спросил Томми.

— Ты слыхал о «Нурвик инкассо»?

Томми покачал головой.

— Я тоже, пока не прознал, что владелец собрался закрыть фирму и уйти на пенсию. За несколько сот тысяч я перекупил контракт на аренду помещения на Бюгдёй-алле, в старом доме, и лицензию, выданную господину Теллефу Нурвику на три года. А двух его сотрудников уволил.

— Так он тоже в деле?

— На бумаге. Теллеф скоро достигнет пенсионного возраста и мечтает проводить побольше времени на даче в Саннефьорде. Из фирмы его ничего путного не вышло: за много лет он доказал свою полную некомпетентность в этой области.

— И что же ты предлагаешь мне?

— Будешь заместителем директора.

— А жалованье?

— Пять сотен тысяч плюс акционерные опционы, бонусы и дополнительные льготы.

— И ответ тебе, значит, нужен завтра к восьми утра?

— Самое позднее, — ответил Микаель. — Иначе, считай, поезд ушел. — Он провел рукой по волосам. — Но есть еще одна мелочь.

Вот оно, подумал Томми.

— Ты помнишь Петтера? Петтера Невлунга?

Томми улыбнулся:

— Еще бы.

— Он работает в «ДЭ», фирме, занимающейся кредитными картами.

— Знаю, ведь он один из лучших моих друзей.

— «ДЭ» собирается выставить на продажу крупный пакет задолженностей. Потребительская муть. Петтер говорил, что… хорошо тебя знает. — Микаель приподнял брови.

— Верно, — кивнул Томми. — Так, значит, поэтому…

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Провожая Микаеля к выходу, Томми вдруг задал еще один вопрос:

— А кто владелец «Глобал кэпитал»? Кто главный акционер?

— Саудовский араб, — ответил Микаель.

— Шутишь!

— Шучу? Да он член королевской семьи! Зовут — принц Ясир.