"На помощь далеким мирам" - читать интересную книгу автора (Автухова Лариса Николаевна)

Пролог

Тая стояла у окна и смотрела на свой город, где прошла вся ее жизнь. Теплый ветерок приятно согревал ее почти бронзовое от загара лицо. Сегодня ей предстоял серьезный разговор с Учителем. Она знала, что все проходят через ЭТО, но все равно ей было немного не по себе. Непросто было осознавать, что наступил, наконец, и ее черед. Она пыталась окинуть мысленным взором свою жизнь, еще до предстоящей встречи оценить каждый свой поступок, все выполненное ею. Ей казалось, что она не зря прошла отведенный ей срок. Но как ее жизнь оценит Учитель, а потом и Совет Учителей. Какой вердикт они вынесут ей? Каков будет их приговор?

Тая вздохнула и закрыла окно. В дверь постучали. Она прикоснулась к одной из кнопок пульта, при помощи которого только что закрыла окно, и дверь бесшумно распахнулась. В комнату, улыбаясь, вошла дочь Таи — Ия.

— Мама, ну как ты сегодня, тебе лучше? — спросила она, с трогательной заботой заглядывая Тае в глаза.

Тая не могла не улыбнуться, дочь неизменно вызывала в ней радостные, теплые чувства. Ия — гордость мамы — прекрасно образована, талантлива, развита. Совет города уже сейчас, в ее тридцать с небольшим лет, прочит для Ии одну из важных обязанностей по управлению целой группой городских конгломератов. Ии приходится немало трудиться, чтобы пополнить свои знания новыми специфическими, теми, что позволят ей реализовать себя в нужном для общества деле.

— Спасибо, дорогая, мне сегодня значительно лучше. Сердце ведет себя нормально, почти, как у молодой.

— А ты и так молодая! Мама, тебе надо больше бывать на воздухе, отдыхать, кушать фрукты. Ты же без конца работаешь и работаешь. Ну, вот, пожалуйста, что это — опять работа?

Ия устремилась вглубь комнаты, где стоял новый холст Таи, она задумала создать еще одну картину. Правда, сомневалась, успеет ли. Дочь сбросила невесомую, прозрачную ткань, которой Тая всегда прикрывала свои картины. Так она, любившая почти целыми сутками наслаждаться свежим воздухом из распахнутого настежь окна, пыталась защитить от городской пыли еще неокрепшие штрихи красок.

— Мама, и ты хочешь чувствовать себя нормально, когда ты не даешь себе и дня отдыха. И так всю жизнь! Ну, нельзя же так.

— Ты же знаешь, что каждому из нас за отведенное время сделать нужно немало. А если я буду отдыхать, то не успею полностью выполнить свою жизненную задачу. Да что я тебе говорю, ты и сама очень много работаешь.

— Но ты заслужила хотя бы немного отдыха и покоя, ведь твои заслуги общеизвестны. Ты среди тех, кто выполнил огромную работу для упрочения красоты и гармонии в нашем обществе. И не только в городе, но и во всей сети городских массивов. Разве это тебе не зачтется?

— Не в этом дело, зачтется мне это или нет. Дело в том, что я просто хочу еще поработать. Моя душа просит этого, мне творчество не в тягость. Наоборот, я бы еще больше работала, если бы мне позволили.

Сердце Ии в тревоге сжалось, она вдруг почувствовала, что Тая как будто уже готовится к переходу. Она подошла к матери, ласково прикоснулась к ее руке:

— Мама, но ты же не уйдешь? Не надо, мама, я прошу. Ну, только не сейчас. Пожалуйста.

— Девочка, ты знаешь, что это неизбежно наступает. Когда-то это обязательно произойдет. И я, и ты, и твои дети пройдут через это. Будет так, как решат Учителя.

— Тебе… тебе… уже сообщили?

Тае не хотелось огорчать дочь, но она не могла сказать неправду. Тая утвердительно кивнула головой. Дочь обессилено опустилась на маленький диванчик, стоящий поблизости от мольберта матери. Как она любила сидеть на нем, отсюда хорошо был виден холст, в юности она часами могла наблюдать за тем, как мамина рука, легко и красиво держащая кисть, наносит все новые и новые мазки, которые, сливаясь, создают образ картины. Неужели совсем скоро эта комната, да и весь дом, опустеет. Мама уйдет. Ие не хотелось думать об этом, но она понимала, что это неизбежно. И если маме уже сообщили о дате встречи, то значит все решено.

— Обещай, что не будешь горевать.

— Мама, а мы встретимся?

— Я попрошу об этом. Но все будет зависеть от того, куда меня отправят. Если задание будет очень трудным, значит, кого-то можно будет попросить себе в помощники.

— Мама, пусть это буду я!

— Не знаю. Я не хочу, чтобы ты жила в каких-либо несовершенных условиях, где дисгармония и отсутствие красоты.

— Но ты-то готова там жить! Кто, если не я, поможет тебе выполнить твое задание и поддержит тебя?

— Мы зря сейчас на эту тему говорим. Еще не было встречи, мне неизвестно, какое решение принято.

— Но потом, когда уже все пройдет, поздно будет об этом говорить — тогда надо будет просто подчиняться и выполнять.

— Хорошо, я обещаю подумать об этом. Ну а сейчас, давай не будем грустить! Хочешь, куда-нибудь сходим?

— Пойдем, — Ия смахнула слезинки с ресниц — а куда?

— Пойдем в какой-нибудь ресторанчик. Мы уже давно никуда не ходили вместе.

— Да, ты права, давно. Я вызываю машину?

Через несколько минут они уже были в кабине самоуправляемой машины, методично продвигавшейся по улицам, заполненными транспортом в этот час. Мать и дочь держались за руки, как будто они вновь были в самом начале своего пути.

В немноголюдном высотном ресторане они заняли столик у окна, через которое открывался прекрасный пейзаж — горы на горизонте, упирающиеся своими заснеженными вершинами, казалось, в самое небо, и город, его дома и магистрали, расположившиеся у подножия этих вечных, незыблемых гор. Тая, любившая созерцать масштабные перспективы, наслаждалась замечательным видом, свежим воздухом, наполненным пьянящим ароматом цветущих деревьев. Ия наблюдала за матерью, изучала ее улыбающиеся красивые глаза в сеточке мелких, едва заметных морщинок, ее лицо, весь ее образ, такой родной и близкий, как будто старалась запомнить каждую черточку, чтобы подольше задержать их в памяти, чтобы суметь вспомнить тогда, когда и ей самой предстоит преодолеть переход и, возможно, встретиться с мамой где-то там, в чужом и далеком мире.

Неожиданно Тая принялась вспоминать смешные случаи из своей жизни, из детства дочери, но тем самым она, казалось, еще больше подчеркивала всю печаль их настоящего. Ия смеялась, но глаза оставались грустными. Она была полностью под впечатлением от состоявшегося разговора.

Только под вечер Тая вернулась домой. Они расстались с дочерью на улице. Тая так и не сказала Ие о том, что встреча состоится уже сегодня. Они обе не смогли бы вынести этого тягостного расставания.

Дома она по привычке распахнула окно и замерла перед величественной картиной вечернего города, который переливался мириадами огней. Где-то звучала красивая мелодия, наполнявшая душу Таи тихой грустью. Но о чем ей грустить? Ее жизнь прошла не зря. Ия права, в ее жизни было много труда и удач, она была полезна обществу. В общем, она выполнила свою задачу. О чем же грустить? Но печаль не покидала ее душу. Быть может, потому, что просто все закончилось, и стремится больше некуда.

Тая вздрогнула от громкого хлопка: засветился ее настенный экран, посредством которого обычно происходило общение с родными и друзьями, когда те были далеко. Разница была лишь в том, что когда на связь выходили близкие люди, экран подавал сигнал. Здесь же он включился сам. Тая знала, — так бывает в исключительных случаях, и это был один из них. Она увидела на экране изображение пожилого человека в белых одеждах. Он улыбнулся Тае и жестом пригласил ее сесть.

— Тая, дочь Исы, приветствую тебя. Тебе назначена эта встреча в знак окончания твоего пребывания в очередном круге. Твоя задача признана Советом Учителей выполненной полностью. Ты много трудилась, и тебе удалось на протяжении всей жизни дарить людям свет, нести красоту и гармонию в наш мир. Совет благодарит тебя за твой великий труд. Тебе, как и любому жителю нашего мира, известно, что по окончании пути всегда оглашается вердикт, указующий твой следующий круг. Ты знаешь, что в некоторых случаях, когда человеком на протяжении нескольких кругов, неизменно достигается успех, он на время должен покинуть наш совершенный и гармоничный мир и отправиться туда, где нужнее всего свет его души.

Тая напряженно вслушивалась в слова Учителя, сердце ее взволнованно билось. Она уже поняла, что оправдались ее предположения. Сейчас ей предстоит дать свое согласие на долгое вынужденное отсутствие в родном для нее мире.

— Место твоего будущего рождения и жизни выбрано.

— Учитель, дозволено ли мне будет узнать его?

— Это очень далеко отсюда. Я скажу тебе только, что тебя ждет непростая задача, ее выполнение будет осложнено разными препятствиями. Они необходимы, ибо в том мире, более грубом и материальном, тебя, полностью лишенную до поры до времени памяти обо всех твоих кругах и твоем истинно родном мире, ждут многие соблазны. Чтобы ты не встала на ложный путь, проходя через предварительные испытания, препятствия сии будут тебе ограждением.

— Спасибо. Я согласна.

— И еще. Тебе придется очень нелегко, тебе предстоит пройти трудный жизненный путь, на котором у тебя почти не будет истинных друзей и помощников, равных тебе по разуму и силе твоего духа. Ты внутренне должна быть готова к этому.

У Таи перехватило дыхание. Она так боялась и ждала этого разговора! Ждала решения своей участи.

— Не печалься о судьбе дочери — ее жизнь не будет столь сложной, как твоя. В отличие от тебя, ее задача более проста. Как ты понимаешь, твоя дочь через переход пройдет еще очень и очень нескоро. Но после твоего возвращения в родной мир в твоем последующем круге здесь она тоже будет твоей дочерью. В этом — награда тебе за трудное и опасное задание. Но ты должна вернуться! Обязательно!

— Спасибо. Я все поняла и готова уйти.

— Совет дает тебе возможность закончить работу и подвести итоги прожитой жизни.

— Учитель, я… я вернусь еще… сюда?

— Непременно вернешься! Но для этого тебе надо выполнить порученную задачу, и остаться на пути развития и самосовершенствования. Мы не сомневаемся, что тебе это удастся. Да пребудет с тобою наше благословение!

Вновь раздался негромкий щелчок и экран погас. Тая вновь подошла к окну, она, неподвижная, созерцала картины ночного города, и теперь в ее душе уже не было места для печали, — ее переполняли умиротворение и любовь.