Элизабет Бэйли Ради дружбы

Глава первая

Конечно, в какой-то степени это можно было объяснить июньской духотой. В конце концов, мисс Далвертон только что вернулась с верховой прогулки, которую совершала каждое утро, а теперь отдыхала на своей собственной конюшне и имела право сидеть как угодно. По всему было видно, что ей жарко. И все же… Пристальный взгляд, которым окинул ее бесшумно подошедший молодой человек, выражал все что угодно, но только не одобрение.

В любой другой день мистеру Виттералу и в голову бы не пришло сомневаться в праве Тимотии вести себя как угодно, но только не сегодня, учитывая, с какой целью он явился. Столь небрежный вид вовсе не приличествует женщине, которую он намерен сделать своей супругой.

Тимотия устроилась на ветхом стуле, откинувшись на спинку и положив скрещенные ноги в сапогах на перекладину изгороди, так что подол ее амазонки, являя взору часть обтянутой чулком ноги, свесился до земли, успев собрать изрядное количество пыли и соломы. И это еще не все. Ее жакет валялся на старом дощатом столе вместе с перчатками, хлыстом и касторовой шляпой. Ворот сорочки был распахнут, слегка приоткрывая мягкие округлости грудей, рукава завернуты до локтей, и, в довершение всего, пряди светлых волос, выбившись из толстой растрепавшейся косы, падали на чистую кожу.

Во всем этом было что-то неприличное и в то же время притягивающее, и мистер Виттерал почувствовал, как внутри поднимается какое-то неведомое ему до того мгновения ощущение, тут же сменившееся раздражением, тем более что Тимотия и не думала его замечать. Она застыла, уткнувшись в лежавшую у нее на коленях газету.

Но вот она не глядя протянула руку к стоявшей на столе оловянной кружке и, поднеся ее ко рту, изволила наконец поднять глаза.

Увидев кузена, Тимотия опустила кружку. (Они привыкли называть друг друга “кузен” и “кузина”, хотя родство их было весьма дальним.)

– Лео! Откуда ты взялся?

– Что все это значит, черт возьми? – сердито спросил тот.

Брови девушки взметнулись вверх.

– Что “все”?

– Вот это! – Лео обвел рукой представшую его взору картину. – Ужас какой-то!

Тимотия быстро осмотрела себя.

– Ужас?

– А как еще это назвать!

Тимотия невозмутимо отпила из кружки.

– Ну, жарко…

– Тогда пошла бы в дом. Вдруг кто-то застанет тебя в таком виде!

– Маловероятно. Кто еще, кроме тебя, может ворваться без предупреждения? И вообще, что-то я не пойму, с чего это вдруг ты решил меня поучать? Прежде тебе было все равно, как я выгляжу.

– А сейчас не все равно.

Брови Тимотии снова поползли вверх.

– Почему?

Лео замешкался с ответом. То есть ответ ему, конечно, был известен, но не мог же он выложить все вот так сразу. Он уже сожалел, что начал разговор в таком тоне. К тому же Тимма права: в том, как она выглядела сейчас, ничего необычного не было. До сих пор ее мальчишеские замашки ему даже нравились.

Тимотия вопросительно смотрела на Лео. Он отвел взгляд от ее лица и неожиданно заметил, что ее юбка покрыта короткими темными волосками.

– Ты что, сама чистила коня?

– Это ясно и без слов, ведь так?

Уголки ее губ дрогнули. Только Тимотия умела так улыбаться, и эта ее улыбка всегда выводила Лео из равновесия.

– Тимма, ты просто невозможна, – проговорил он, невольно улыбаясь в ответ.

– Я это уже слышала, правда не от тебя. С чего вдруг такая перемена?

Лео не ответил, и Тимотия с удивлением увидела легкий румянец на его щеках. Он оперся о край стола и задумчиво уставился на мыски своих сапог. Странно, Лео никогда еще не упрекал ее в недостатке женственности, хотя, конечно, не раз посмеивался над ней. Будучи на четыре года старше, он с давних пор относился к ней с некоей братской придирчивостью. А поскольку Тимотия росла упрямой и своевольной, это частенько приводило к ссорам и даже дракам. Природа не обделила ее ростом и силой, но Лео был выше, а с течением времени стал и сильнее, что, впрочем, никогда не останавливало Тимотию, старавшуюся непременно дать сдачи. Она никогда ему не уступала, не собиралась это делать и впредь, тем более если ему вдруг вздумалось ее перевоспитывать.

Тимотия взяла со стола кружку и, помедлив, протянула ее Виттералу.

– Хочешь? Поможет тебе остыть… а то очень жарко.

Лео поднес кружку к носу и с подозрением понюхал.

– Что это?

– Коктейль по моему собственному рецепту: пиво, вода и капелька лимонного сока. Попробуй.

– Нет уж, не надо. – Лео сунул кружку в руку Тимотии. – Пиво. А кружка! Где ты ее выкопала?

– Мне она нравится. И пиво тоже, особенно в такие дни, как сегодня.

– Если б ты не хваталась за тяжелую работу и не сидела на солнце, оно бы тебе не понадобилось, – проворчал он. – С чего это тебе вздумалось самой чистить коня? У меня в голове не укладывается… а уж сегодня тем более.

Ответом ему был озадаченный взгляд девушки.

– Сегодня? Сегодня пятница. И что в ней такого особенного?

Ага, вот оно! Пора переходить к делу. Лео глубоко вздохнул, выпрямился и повернулся к Тимотии.

– Ты что, забыла, что вчера был последний день твоего траура? Если б не траур, я бы приехал раньше.

Тимотия засмеялась.

– Ну и приехал бы! Или ты думал, что я сижу и заливаюсь слезами?

– Да нет, я знаю, что ты давно смирилась со смертью отца. То, о чем я хочу с тобой поговорить, касается твоей будущей жизни.

Тимотия с любопытством смотрела на Лео. Он выглядел как обычно – то же гладко выбритое лицо, смуглая, обветренная кожа которого выдавала человека, проводящего значительную часть времени на воздухе, та же подтянутость. Прежде, когда он заплетал волосы в косицу, у него был чересчур суровый вид. Эту суровость несколько сгладила новая мода – теперь подстриженные темно-каштановые волосы Лео, зачесанные, как и раньше, назад, не были ничем стянуты и вились свободно. Эта перемена Тимотии нравилась. Новая прическа придавала ему немножко легкомысленный вид, несмотря на строгость одежды. Он был в костюме для верховой езды, высокие сапоги, как всегда, блестели, меж отворотов темно-голубого чопорного сюртука виднелись более темный жилет и завязанный простым узлом галстук. В общем, необычным было только выражение, с каким глядели на девушку серо-голубые глаза Лео.

– Так что, у тебя какое-то важное дело? – спросила Тимотия.

– Очень важное. – Лео запнулся. Надо было наконец решиться, но на ум никак не приходили подходящие слова. – Я мог бы догадаться раньше, что застану тебя в таком виде, – свернул он на другое. – Кстати, ты не ответила на мой вопрос.

– Вопрос? Какой?

– Почему ты сама чистила Фейтфула?

– Потому что Бикли убирается в доме и ему некогда, – терпеливо объяснила Тимотия.

– Я так и знал, – проворчал Лео и тут же нашел еще одну зацепку: – Я уж не спрашиваю о том, каталась ли ты одна.

– Ты же знаешь, я всегда езжу одна!

– Ну-ну. Носишься как угорелая, а случись что, некому ни помочь, ни защитить. Все одно к одному!

– Лео, ты сегодня какой-то странный, – заметила Тимотия. – Что одно к одному?

– Ну, твое поведение… и жизнь, которую ты ведешь, – ответил он. – Начнем с того, что этот дом до смешного мал.

Девушка вздохнула:

– Не начинай.

После кончины отца она покинула Далвертон-Парк, куда вселился ее кузен Дадли со своим многочисленным семейством, и переехала в тихую деревушку Фентон в нескольких милях к востоку. Фенни-Хаус, старинное строение в готическом стиле, изобилующее скрипучими лестницами и узкими коридорами, было единственным жильем, не входившим в майорат. Мистер Далвертон завещал дом дочери, с тем чтобы его продали, а вырученную сумму добавили к ее приданому. Тимотия же решила поселиться здесь, а для соблюдения приличий разыскала и пригласила к себе престарелую миссис Хонби, свою бывшую гувернантку.

Это казалось Тимотии удачным решением. Ее друзья и доброжелатели, однако, так не считали. В течение почти всего года траура она только тем и занималась, что отстаивала свою правоту, а делать это становилось тем труднее, чем явственнее проступали вопиющие недостатки Фенни-Хауса.

– Для меня он вполне годится, – упрямо заявила она и на сей раз. – А что? Три гостиные, спальни для меня и Эдит, да еще две комнаты для гостей, помещения для шести слуг, каретный сарай и стойла для лошадей. Что еще нужно?

– Три гостиные! – фыркнул Лео. – Да у меня одна гостиная больше, чем все эти три каморки! А если у тебя есть место для шести слуг, то почему их так мало?

– А потому, что мне не нужны шестеро слуг, – отрезала Тимотия. – Хватает и трех.

– Понятно. – Виттерал махнул рукой в сторону конюшни. – Уж могла бы нанять лакея или вторую горничную! Не понимаю я этого Бикли: как он до сих пор не сбежал от хозяйки, которая заставляет его заниматься…

– Ты не забыл, – с жаром перебила Тимотия, – что я знаю Бикли с самого рождения? Он первый посадил меня когда-то на пони, ради меня он готов на все!

– Наверное, так же, как и Пэдстоу, который посылает эту хихикающую дурочку открывать дверь, пока сам резвится на кухне среди кастрюль?

– Полли всего четырнадцать, деревенская девочка, чего ты от нее хочешь? – с достоинством возразила она. – Ну, хихикнула разок, увидев такого представительного молодого джентльмена. Что же до Пэдстоу, то ему это очень даже нравится.

– Вот уж не поверю.

– Я не обманываю. Он учит меня готовить.

– А вот в это еще труднее поверить!

– Ну, может, я выразилась не совсем точно, – уступчиво проговорила Тимотия, – но мы с ним очень мило провели пару уроков на кухне.

– В теплой домашней обстановке, да? И это ты, Тимма? Хотелось бы взглянуть одним глазком!

– А кто тебе мешает? Вот пришел бы вчера – попробовал бы замечательный пирог.

– Все, хватит морочить мне голову! – рассердился Лео. – Неужели ты серьезно думаешь, что я поверю в эту твою дружбу с дворецким, да еще на кухне?

Тимотия вздохнула.

– Если хочешь знать правду, очень приятно, когда есть с кем поговорить. Самое ужасное в трауре то, что совершенно нечего делать.

– При чем здесь траур? – проворчал Лео. – Все из-за твоего дурацкого решения жить здесь в одиночестве!

– И вовсе не в одиночестве. Со мной Эдит, и Бикли, и Полли, и…

– … Пэдстоу. Не придуривайся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Хотя что могло заставить Пэдстоу уехать из Далвертона – понять невозможно.

– Спроси его самого. Он скажет, что с облегчением скинул с себя многочисленные обязанности. Дело в том, что он в юности мечтал получить место главного повара, но по каким-то причинам это не случилось, и он стал дворецким.

Лео не знал, то ли ему презрительно фыркнуть, то ли рассмеяться. Неужели она верит в эти выдумки? А Пэдстоу, если он в самом деле такое говорит, действительно необычайно к ней привязан. Ну да ладно. Виттерал заговорил снова:

– Как бы там ни было, ты же не рассчитываешь, что трое слуг могут справиться со всеми работами по дому…

– А я и не рассчитываю. К нам каждый день приходит кухарка, миссис Вай. – Тимотия подарила ему свою подкупающую улыбку. – Так что можешь не расстраиваться из-за Пэдстоу. Да еще мальчик из деревни помогает по мелочам и за садом ухаживает. – Она неожиданно прыснула. – Хотя, по правде сказать, с миссис Вай мы немножко прогадали, поэтому-то Пэдстоу и зачастил на кухню. Она готовит средненько, или даже хуже, а раз мы собираемся принимать…

– Принимать?! – перебил ее Лео. – В этой развалюхе?! Ты серьезно?

– Это не развалюха! – сердито возразила девушка. – Да, кое-что надо подремонтировать, но…

– Кое-что? Да твои гости должны будут благодарить Бога, если крыша не упадет им на головы!

– Ты что же, явился ругать мой дом? – холодно вопросила Тимотия. – Тогда можешь уходить!

Лео расстроился донельзя.

– Сидишь среди этих развалин как ни в чем не бывало, словно и не видала ничего лучше! Черт возьми, Тимма, не ты ли набрасывалась на меня и на Валентина, стоило тебе заметить малюсенькую трещинку на потолке или стене? А кто, как не ты, читал нотации местным землевладельцам при виде слегка покосившейся крыши на халупе какого-нибудь крестьянина? Кто…

– Хватит! – оборвала его Тимотия.

Она сняла ноги с изгороди, выпрямилась и с силой отшвырнула газету, что яснее ясного говорило о том, как она сердита.

С чего это Лео тычет ей в глаза ее собственными бедами? Он что, не видит, что она просто старается приспособиться к ситуации, изменить которую не в силах? Да она все бы отдала, чтобы очутиться подальше от этого ветхого дома! Впрочем, он не так уж и ужасен, она кое-что тут подремонтировала. В начале своего заточения – так Тимотия назвала свое вселение сюда – именно хлопоты по ремонту и налаживанию более или менее терпимой жизни помогли ей справиться с горем.

Все это по сравнению с тем, чем ей приходилось годами заниматься в Далвертон-Парке, было сущим пустяком. И все же, как это ни было неприятно, понадобились плотники из имения. Господи, как ужасно идти на поклон к кузену! Еще ужаснее была безмерная щедрость Дадли. Вместе с плотниками он прислал специального человека проследить за тем, чтобы мисс Далвертон было предоставлено все необходимое.

Она по старой привычке взяла на себя руководство работами, и это отвлекало ее от мыслей об умершем отце, но зато постоянно напоминало о потере Далвертон-Парка. После восьми лет единоличного управления отцовским поместьем ремонт Фенни-Хауса был для Тимотии просто пустяком.

Через считаные недели оказалось, что ей больше не к чему приложить свое умение. Именно это вкупе с нежеланием быть обязанной Дадли Далвертону и заставило ее ограничиться починкой, без которой просто нельзя обойтись.

Лео прав. Те условия, в коих ей приходилось теперь жить, она ни за что бы не потерпела в Далвер-тоне, да и, заметив что-то подобное в поместье кого-нибудь из знакомых, не преминула бы сделать замечание. Но то, что Лео с такой бесцеремонностью задевал ее самое больное место, было нестерпимо. Тимотия терпеть не могла людей, готовых перед кем попало плакаться на свою судьбу, и не собиралась им подражать. Наоборот, она всегда старалась не обременять своими заботами никого, даже тех, кто ее поддерживал, даже Лео, своего друга.

Тимотия уже сформулировала в уме, что она ответит, но Лео ее опередил:

– Тимма, так дальше продолжаться не может.

В его голосе звучали какие-то странные нотки. Тимотия подняла голову и посмотрела ему в глаза. Его пристальный взгляд что-то означал, но что – непонятно.

– Конечно, – согласилась она, стараясь говорить спокойно. – Неужели ты думаешь, что я буду тут сидеть как отшельница? Траур-то кончился! Уверяю тебя…

– Я не это имел в виду, – нетерпеливо прервал ее Лео. – Ты, наверное, хотела сказать, что намерена вернуться к прежней жизни. Так вот, хочу, чтобы ты знала: без Далвертон-Парка у тебя ничего не выйдет.

Тимотия подавила вздох. В ее глазах стоял укор, губы подрагивали.

– Я сама это знаю.

Лео внутренне поежился. Ну почему получается, что, разговаривая с Тимотией, он постоянно выглядит грубияном? Просто он привык держаться с ней на равных и забывает, что она чувствительна, как всякая женщина. Впрочем, это даже неплохо. Пусть прочувствует все как следует, тем легче ей будет увидеть хорошие стороны в том, что он собирается предложить.

– Прости, Тимма, я был излишне резок. Но у меня есть на то свои причины.

– Можно подумать, ты когда-нибудь вел себя иначе, – фыркнула Тимотия, уже успевшая взять себя в руки.

– Это нечестно. Мы знаем друг друга сто лет. Надеюсь, это дает мне право говорить откровенно.

– Допустим. – Тимотия смотрела ему в глаза, откинувшись на спинку стула. – Ну так что же это за причины?

Лео колебался. Откладывать больше было невозможно, да и бессмысленно. И все же, почему это так трудно? Это же Тимма, которую он знает почти всю свою жизнь. Они всегда были очень близки. Может быть, в этом-то и дело. Они друзья. Получится ли что-нибудь? Он все продумал, рассмотрел со всех сторон. Нет, это единственный выход – и для нее, и для него. Лео вдохнул всей грудью и выпалил:

– Я думаю, ты должна выйти за меня замуж. Тимотия смотрела на него непонимающе, чувствуя, как только что пережитое огорчение уступает место безграничному удивлению. Под ее пристальным взглядом лицо Лео словно окаменело, а глаза… Их выражение совсем не соответствовало тому, что он вроде бы только что сказал. Странно…

– Что ты сказал? – тихо спросила она. Лео оживился.

– Это наилучший выход, разве не так? Если мы поженимся, это разом решит и твои, и мои проблемы. Я специально не говорил об этом раньше – ждал, когда кончится траур. Ну а сейчас никаких препятствий не осталось. К чему тебе сидеть в этой развалине, когда ты можешь жить в Уиггин-Холле и использовать свои таланты управляющего в моем поместье. А я буду ужасно рад, если ты меня от этого освободишь. Можешь себе представить?! Я и дня не посвятил своему любимому спорту с тех пор, как получил наследство. Уже почти два года, Тимма. Я скоро с ума сойду!

Лео умолк, переводя дыхание, и тут наконец заметил, какими глазами смотрит на него Тимотия.

– У тебя такой удивленный вид, – пробормотал он с обидой.

– Я действительно удивлена, – сказала девушка. – Мало того, я поверить не могу, что это серьезно. Ты случайно не шутишь?

Лео протестующе поднял руки.

– Черт побери, Тимма, ты что, не знаешь меня?

– Я думала, что знаю хорошо, – вполголоса проговорила она, борясь со странным ощущением, что мысли ее разбегаются и она никак не может собраться. – Но начинаю думать, что, наверное, ошибалась. Как тебе вообще могло прийти в голову делать мне предложение?

– Это не предложение! – возразил Лео. И в самом деле, разве он имел в виду банальное предложение руки и сердца? Ничего подобного! Но, с другой стороны, очень похоже на то.

– То есть ты мне предложение не делаешь и при этом полагаешь, что я пойду за тебя замуж? – уточнила Тимотия.

– Ну, я хотел сказать… – растерянно заговорил Лео. – Я делаю тебе предложение, но не совсем обычное. Я… я предлагаю, чтобы мы стали мужем и женой.

Тимотия прищурилась.

– А в чем разница?

– Не будь такой занудой! Я вряд ли гожусь на роль твоего поклонника. Мы с тобой слишком хорошо знаем друг друга, чтобы между нами… – Лео замолчал, поняв, что его заносит не туда. Он наморщил лоб. Черт побери, надо наконец собраться с мыслями! – В общем, так, Тимма: я предлагаю тебе сделку.

Тимотии хотелось расхохотаться, но в то же время к глазам почему-то подступили слезы. Комок в горле мешал говорить. Значит, сделка. По разумению Лео, она прекрасно понимает, что никаких романтических чувств с его стороны ждать не приходится. Но она действительно это понимает! Какие тут чувства, какая романтика? Да даже если б они и были, разве она могла бы на них ответить? Они старые добрые друзья, и это уже само по себе исключает что-то иное. А Лео молчит, наверняка ждет ответа. Тимотия с трудом проглотила комок в горле.

– Но это же… это просто смешно, – глухо прого-ворила она. – Я ничего подобного никогда не слышала. Может, ты все это придумал, чтобы посмеяться надо мной?

Взгляды их встретились. Что-то такое Лео увидел в ее глазах, от чего порывисто схватил ее за руки и заставил встать.

– Послушай, Тимма, – заговорил он дрожащим от волнения голосом, продолжая сжимать ее руки. – Пойми раз и навсегда: у меня и в мыслях не было смеяться над тобой. Я все заранее продумал и взвесил. Ты для меня не просто родственница. Я всегда считал тебя своим самым близким и надежным другом. Разве найдется лучшая основа для более близких отношений?

Так он, оказывается, хочет более близких отношений! Тимму бросило в жар, сердце забилось как сумасшедшее, перед глазами все поплыло. Она не могла вымолвить ни слова. Господи, она, наверное, покраснела…

На ее счастье, Лео выпустил руки девушки и, отвернувшись, пошел вдоль изгороди. Тимотия оперлась о стол, стараясь унять дрожь в коленях. К тому моменту, когда он повернул обратно, она уже почти овладела собой и смогла встретить его не лишенный торжественности взгляд вполне спокойно, не выдавая ни выражением лица, ни дыханием своего беспокойства. По крайней мере она на это надеялась.

– Не слишком ли много пыла, Лео? – проговорила она, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно. – В конце концов, речь идет о браке по расчету, ведь так?

Его лицо потемнело.

– Больше.

– Да? Тогда что же это?

– Неужели ты думаешь, я хочу жениться только потому, что мне это выгодно?

Тимотия прищурилась:

– А мне показалось, именно такова твоя цель. Или я тебя неправильно поняла?

Губы Лео сжались в ниточку.

– Ты нарочно стараешься вывести меня из себя! Нам обоим это выгодно. Я думал, ты это понимаешь. Конечно, я застал тебя врасплох, этим все и объясняется. Но если ты хорошенько подумаешь…

– Зачем? Ты, как я вижу, сам уже все обдумал и продумал за меня. – Тимотия обогнула стол, неосознанно стараясь отойти подальше от Лео. – Теперь ясно, почему ты вдруг разругал мой дом.

– Ничего я не ругал!

– И это еще не все, – продолжала она, в ее глазах горел гнев. – Теперь ясно, почему тебе вдруг разонравились мои манеры! Дескать, ах, как неприлично!

– Я этого не говорил.

– Ну, ужасно. Какая разница? – Я не думал…

– О чем вы думали, мистер Виттерал, я наконец поняла: такое поведение недостойно супруги владельца Уиггин-Холла. Я вообще удивляюсь, как это вы решились сделать мне столь высокое предложение!

Лео почувствовал, что краснеет. Она угадала! Это было неприятно, но он подавил досаду.

– Тимма, будь благоразумна, – заговорил он. – Ну подумай сама, захотел бы я на тебе жениться, если б мне что-то в тебе не нравилось?

– А я и не думаю, что тебе так уж хочется жениться на мне, – отозвалась Тимотия. – Просто в голову пришел замечательный план…

– Дай мне одну минуту, и я заставлю тебя изменить мнение! – с горячностью закричал он. – Просто помолчи и послушай!

Она замолчала, но глаза ее метали молнии, и Лео не мог не признать, что сердится она не без оснований. Он поднял руки.

– Мы что, ссоримся?

– Не я первая начала.

– Согласен.

Он улыбнулся так знакомо и дружески, что гнев Тимотии стал утихать.

– Я дурак, Тимма, – продолжал Лео. – Сам запутался и тебя запутал. Валентин предупреждал меня…

Час от часу не легче! Дурак, он дурак и есть.

– Так ты говоришь, Валентин знает об этом? – язвительно уточнила Тимотия. – Чудесно! Может, лучше было бы сразу сообщить городскому глашатаю, тогда тебе не пришлось бы утруждать себя визитом.

Лео согласился, что она в какой-то мере права. Он, конечно, не потерпит, чтобы ему указывали, кому доверять, а кому нет, но нельзя отрицать, что Валентин болтун. Просто в тот момент Лео почему-то был уверен, что ему можно открыться.

– Не бойся, Валентин дал мне слово, что никому ничего не скажет… по крайней мере нашим знакомым.

Тимотию, которая знала Валентина, это нисколько не убедило. В том, что Лео рассказал все Валентину, ничего странного не было: еще в детстве тот был своим в Уиггине, а Лео – в Блантишеме и оба приезжали в Далвертон-Парк так часто, что Валентин был знаком с Тимотией почти так же хорошо, как и с Лео. Загвоздка состояла в том, что Валентин, хотя он именовался теперь лордом Пентром Блантишемом и в местой табели о рангах занимал наивысшую строчку, не умел держать язык за зубами. Не то чтобы он желал кому-то зла, нет, просто был забывчив и не слишком умен. Нашел же Лео с кем советоваться!

– Валентин одобрил твой план?

Лео ответил не сразу. По правде говоря, участие Валентина ограничилось тем, что он соглашался со всем, что говорил Лео. С необычной для него прозорливостью он посоветовал другу поаккуратнее выбирать слова, когда тот будет делать предложение Тимме, но в общем был уверен, что она только обрадуется возможности уехать из фентонской халупы. Тогда Лео был с ним согласен, но сейчас засомневался.

– Честно говоря, – признался он, – Валентин в основном просто слушал, как я спорил сам с собой.

Тимотия подняла брови.

– Спорил?

– Размышлял вслух, – быстро поправился Лео. – Прекрати ловить меня на слове. Интересно, как бы ты вела себя на моем месте? Мужчина, прежде чем делать предложение, должен хорошо обдумать все, что за этим последует, разве не так?

– Так. А женщина не может принять предложение, не сделав того же самого, – живо подхватила Тимотия.

– А я, черт подери, чего от тебя добиваюсь? – взорвался Лео. – Чтобы ты минуту помолчала и дослушала меня!

Тимотия сжала губы, чувствуя, как в ней, непонятно почему, снова поднимается гнев… как будто Лео оскорбил ее. А ведь по идее ей следовало чувствовать себя польщенной. Не каждый день делаются такие выгодные, по общим меркам, предложения. И неважно, что они родственники, – подобные браки не редкость. Все так, но это же Лео, с которым ее связывают более крепкие нити, чем родство или соседство. Нет, на брак – такой, какой он предлагает, – она ни за что не согласится.

Тимотия снова села на стул и, не говоря ни слова, уставилась на Лео.

– Это уже лучше. – Лео с облегчением вздохнул. Тимотия молчала, и он почувствовал, что не знает, с чего начать. Когда он репетировал свою речь, она звучала прекрасно. Но дело в том, что воображаемая Тимотия встретила план с одобрением, а реальная подняла на смех его неуклюжие попытки доказать ей что-то, да и вообще разговор получился какой-то рваный и нервный. Лео помедлил, стараясь собраться с мыслями. – Что бы ты ни говорила, Тимма, – начал он, – я вижу, тут, в Фенни-Хаусе, ты несчастлива. – Лео взглянул на Тимотию. Та ничего не сказала, и он, приободрившись, продолжал: – А я предлагаю тебе хороший дом… больше, чем просто дом… Хотя я никак не возьму в толк, почему ты не осталась в Далвертоне, – добавил он, внезапно возвращаясь к тому, что уже не раз обсуждалось.

– Ты это уже говорил, – напомнила Тимотия.

– Да, говорил, и добавлял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Надо было меня послушаться и попросить у Дадли разрешения остаться в имении.

– В этом не было нужды. Он сам предлагал мне жить там, сколько я захочу.

– Ты мне никогда этого не говорила, – удивился Лео.

– Не видела необходимости. Дадли предложил это из вежливости, ну а я отказалась.

– Отказалась! Сумасшествие!

– Лео, подумай сам, – нетерпеливо проговорила Тимотия. – Как я могла согласиться? У него самого полно ртов, которые нужно кормить, а тут я. Пять душ, да маленький Гарри, который родился в этом году. И бог знает сколько еще Элла нарожает.

– Меня не проведешь, – усмехнулся Лео. – Ты отказалась вовсе не из-за этого. Просто ты боялась, что по старой привычке начнешь командовать.

Тимотия улыбнулась.

– И это тоже. Я не могла после стольких лет оказаться на вторых ролях. А еще у меня нет ни малейшего желания возиться с их выводком.

– А со своим? – вырвалось у Лео.

Тимотия застыла, чувствуя, как сердце подпрыгивает и на нее снова накатывает жаркая волна. Ее молчание было понято неправильно.

– Прости, Тимма, я нечаянно. Хотя, скажу честно, это одна из причин, почему я должен жениться… мне нужен наследник. Но я не хотел… не собирался…

– Оставь, не мучайся, – произнесла Тимотия, с трудом приходя в себя. – Это долг каждого землевладельца.

– Да, но мне не к спеху. – Черт! Нашел о чем говорить! Как будто только из-за этого он решил жениться на ней. Лео резко сменил тему, вернувшись к тому, что они обсуждали с Валентином: – Тимма, ты меня знаешь. Я совершенно не приспособлен к тому, чем вынужден заниматься. То есть не совсем, конечно. Но отказаться от стольких вещей из-за того, что почти все время уходит на хлопоты, связанные с поместьем… Я выполняю свой долг, потому что знаю: иначе нельзя. Но для меня это такая же скука, как для тебя твоя нынешняя праздная жизнь. Для меня спорт так же важен, наверное, как для тебя дела. Если мы поженимся, каждый будет заниматься тем, что ему по душе. Ты меня понимаешь?

– Чего ж тут непонятного. – Тимотия кивнула, но на лице ее не было радости, которую ожидал увидеть Лео. – Я буду управлять поместьем, а ты – охотиться на лис да пропадать на скачках.

– Ну, в общем, да, – неуверенно согласился Лео. Конечно, картина, нарисованная Тиммой, выглядела не очень красиво. С другой стороны, так оно и есть. – Ты же сама знаешь, что меня интересует… Только времени совсем не остается. Представляешь, я в этом сезоне так мало стрелял, что вообще разучился, а в прошлом году чуть не пропустил финальные боксерские бои!

Тимотию эти жалобы не тронули. Она прекрасно знала, что Лео, вместо того чтобы вести хозяйство, большую часть времени развлекается.

– Хватит об этом, Лео. У тебя есть условия для занятий спортом. Но ты хочешь свалить на меня все дела, которые тебя до сих пор пугают. Хотя на самом деле управлять поместьем не так уж и трудно, надо только приложить мозги.

– Это для тебя нетрудно, – возразил Лео. – У тебя способности.

– Здесь и нужен-то всего лишь здравый смысл.

– Вот видишь! – торжествующе воскликнул он. – А я что говорю? Выходи за меня и используй свой здравый смысл по максимуму, а мужа избавь от головной боли!

Тимотия окинула Лео спокойным взглядом, от которого тот почему-то занервничал. Было ясно, что он ее не убедил. Ему очень хотелось узнать, о чем она думает. Ее последующие слова спокойствия не добавили.

– Давай посмотрим, правильно ли я тебя поняла, – сказала она. – Тебе нужен наследник, ты хочешь избавиться от скучной работы по управлению собственным поместьем. И рассчитываешь, что я тебе обеспечу и первое, и второе. Я жертвую своей свободой в обмен на более просторный дом и…

– Да пошла ты к черту! – взорвался Лео. – Как будто это все! А то, что ты будешь не одинокой? А то, что ты станешь полной хозяйкой в собственном доме? Она жертвует своей свободой! Какой свободой? Это ты называешь свободой? – Он махнул рукой в сторону дома. – Кем же ты меня считаешь, если думаешь, что я хоть в чем-то стесню тебя?

– Замужество – это так или иначе ограничение свободы… я уж не говорю о детях. Хотя ты, как я поняла, хочешь жениться не только ради этого.

– Здесь я с тобой согласен. – Лео в отчаянии всплеснул руками. – Что на тебя нашло, Тимма? Я предлагаю тебе то, что, как я надеялся, будет при-нято если не с жаром, то хоть с какой-то долей благодарности, а ты ведешь себя так, будто я тебя обидел!

Тимотия хотела было возразить, но закусила губу: именно так она себя и чувствовала! Она порывисто вздохнула и одарила его вялой улыбкой.

– Да, мне стоило бы тебя поблагодарить, но знаешь, я не могу отделаться от мысли, что за твоим предложением кроется что-то еще.

– Да, кроется! – выкрикнул Лео. – Кроме всего прочего, я должен подумать о Бабе.

Тимотия мгновение смотрела на него с недоумением и вдруг вспомнила:

– А-а, это твоя сестра.

– Ей уже пятнадцать, представляешь? Просто не верится!

– Это потому, что она живет не с тобой. Четыре года назад, когда умерла мать Лео, его отец отправил свою единственную дочь к младшему брату Герберту, у которого были две дочери примерно того же возраста, что и Барбара. Мистер Виттерал счел это наилучшим выходом. Лео очень переживал за сестренку.

– Ты хочешь привезти ее домой?

– Обязательно. Не могу же я допустить, чтобы ее вывели в свет дядя Герберт с женой. Он даже ради собственных дочерей в Лондон не поедет. Насколько я знаю, одну из них он собирается выдать за своего делового партнера. Если я не заберу Бабе домой, то в один прекрасный день мы узнаем, что она помолвлена с каким-нибудь выскочкой – торговцем углем.

– Но я не вижу особой срочности. Как я поняла, ты решил взять в дом жену, чтобы она сопровождала Бабе при ее выходе в свет, но ведь девочке всего лишь пятнадцать…

– Год или два мне понадобится, чтобы привыкнуть к положению семейного человека. – Сообразив, что ляпнул лишнее, Лео смутился. – Я хотел сказать, что тебе… в общем, моей жене… ей нужно будет освоиться со своим новым положением, прежде чем вывозить Бабе.

В голосе Тимотии снова почувствовался холодок:

– Уж больно ты привержен светским правилам. Не все девушки горят желанием, чтобы их выводили в свет. В конце концов, я обошлась без этого.

– Но ты сама так решила, Тимма. Все зависело от твоего желания. Насколько я знаю, несколько дам предлагали тебе свои услуги, а ты не захотела.

– Да, не захотела, – согласилась она. – Я была слишком занята хозяйством. Да и потом, что бы отец делал без меня, выйди я замуж?

– Ну, если все дело в этом, то что тебе мешает дебютировать сейчас?

– В двадцать три года?! Ты с ума сошел! Да и кто возьмет на себя труд меня представлять?

– Леди Херст, например.

– Леди Херст?! Вот уж спасибо, Лео! Да я лучше умру старой девой!

Как ему это в голову пришло? Более надменную и зловредную женщину просто трудно найти! И Лео это хорошо известно.

– Если ты можешь допустить хоть на миг, что я когда-нибудь обращусь к ней за помощью, зная, как бессердечно она обошлась с Сюзан – заметь, своей собственной племянницей, – значит, ты меня совершенно не знаешь! Я просто поражена. Как ты мог такое предложить?

Лео, который просто выпалил в сердцах первое пришедшее на ум имя, гневная отповедь Тимотии ничуть не обескуражила. Он очень хорошо относился к ее ближайшей подруге и тоже был возмущен, когда противная баба отказалась взять Сюзан под свою опеку и вывести ее в свет. Хотя, с другой стороны, от этого все равно толку не было бы. Сюзан с детских лет была влюблена в Валентина, так что, по мысли Лео, вряд ли обратила бы внимание на кого-нибудь другого.

– Если ты такой обожатель леди Херст, – ехидно добавила Тимма, – так почему бы тебе не попросить ее вывести в свет Барбару?

– С чего это вдруг? – вскинулся Лео. – Даже если оставить в стороне отвращение, которое вызывает у меня эта женщина…

– Ага, значит, отвращение!

– … мне гордость не позволит просить ее о помощи в таком деле.

– А мне, выходит, гордость не положена!

– Ничего подобного! Я сболтнул, не подумав. – Лео выставил перед собой ладонь, словно защищаясь. – Давай не будем ссориться по пустякам, Тимма. Мы же оба знаем, что ты не станешь искать себе мужа таким путем. На мой взгляд, то, что я предлагаю, – единственный выход. Мне нужна жена, так почему бы не жениться на тебе, в конце концов?

– Значит, дело обстоит так? – уточнила Тимотия. – Ну тогда мне остается только поблагодарить вас, сэр, за столь лестное для меня решение!

– О, черт! – смущенно пробормотал Лео. – Я не это хотел сказать. Ты довела меня до того, что я уже не соображаю, что говорю. Но, черт возьми, подумай сама! Твое положение не лучше моего. Тебе нужно выйти за кого-то замуж, если не хочешь остаться в полном одиночестве.

Тимотия с трудом подавила желание дать ему пощечину. Вместо этого она мягко, ласково произнесла:

– Может, не надо продолжать, Лео? А то у тебя получается все хуже и хуже. Но если ты все же намерен указать мне еще пару раз, почему я, ничтожная, не могу ни на что претендовать, так предупреди заранее, чтобы я послала за флакончиком с нюхательной солью.

Лео застыл с открытым ртом. Наконец до него дошел смысл всего того, что он наговорил, и он расхохотался.

– Господи, да я просто свихнулся, честное слово! Тимма, прости! Я не хотел тебя обидеть. Ну, не обижайся! Посмотри на это с другой стороны: разве я мог такое сказать кому-то кроме тебя, своего друга! – Лео протянул руку. – Ну давай, скажи, что мы друзья, и прости меня!

Тронутая его искренним порывом, Тимотия подала ему руку. К удивлению девушки, Лео наклонился и поцеловал ее пальцы. Когда он выпрямился, Тимотия, чувствуя, как пальцы дрожат, торопливо сжала их другой рукой.

– Извинения приняты, мистер Виттерал.

– Вы очень добры, мисс Далвертон.

С минуту они молчали. Тимотия поднялась, взяла со стола свои вещи и повернулась, чтобы идти к дому. Лео остановил ее.

– Ты мне так и не ответила.

Тимотия мгновение смотрела на него, слегка нахмурившись, потом улыбнулась:

– Мне надо хорошенько подумать над твоим предложением.

Лео разочарованно вздохнул:

– И это все?

– А что еще? Как я понимаю, ты все обдумал и взвесил. Разве я не должна сделать то же самое?

– Нет, но… хорошо, но хоть намекнуть-то ты можешь… я имею в виду, ты вообще ничего не сказала.

– А зачем? Ты же сам все сказал.

– Так это я. А ты что думаешь?

– Это что, имеет какое-то значение?

– Понятно. Я вел себя так глупо, что ты в отместку решила: пусть, мол, подождет, потомится.

Тимотия невольно хихикнула.

– Но ты же не думаешь, что я вот так сразу приму решение, от которого зависит все мое будущее!

Лицо Лео прояснилось.

– Нет, конечно, нет. Это было глупо с моей стороны. – Он улыбнулся. – В конце концов, вряд ли мне захотелось бы на тебе жениться, если б ты решалась на такое с бухты-барахты.

Тимотия, не улыбаясь, пытливо посмотрела на него.

– Так ты все еще хочешь на мне жениться, Лео? После всего, что мы тут наговорили?

Этого вопроса он не ожидал.

– Да, конечно. Ничего не изменилось. Я уверен, что это наилучший выход для нас обоих.

Тимотия еще мгновение вглядывалась в его лицо, потом с шутливой миной присела в реверансе.

– Благодарю за лестное предложение, мистер Виттерал. Можете быть уверены: вы получите ответ, как только я завершу свой спор с самой собой.

Лео, сердито сверкая глазами, открыл было рот, словно хотел что-то сказать, потом, не говоря ни слова, повернулся и быстро пошел прочь.