"Трудно быть сержантом" - читать интересную книгу автора (Химэн Мак)ГЛАВА IIIЯ уже готов был поверить, что отец забыл о том, что делал вчера. Однако скоро понял, что дело принимает серьезный оборот. Покончив с завтраком, отец достал свою охотничью двустволку двенадцатого калибра, а потом принес винтовку и старинное шомпольное ружье. Он разложил оружие на крыльце и принялся его заряжать. Я поел, вымыл тарелки и вышел к отцу как раз в тот момент, когда он заряжал шомпольное ружье с огромным курком и искривленным стволом. Оно почему то нравилось отцу больше других, и я видел, как он метко стрелял из этого ружья. Отец засыпал в дуло солидную порцию пороха, забил пыж, а потом стал совать гвозди и всякую всячину. Покончив с шомпол кой, он вложил патроны в двустволку и винтовку. После этого мы уселись на крыльце и стали ждать. Скоро все это мне порядком надоело. Признаюсь, я не очень-то возражал против призыва в армию, но сказать об этом отцу не смел, боясь его обидеть. Когда мне наскучило сидеть без дела, я взял варган и поиграл немного, потом подмел около дома, напоил привязанных собак и кур. Отец все это время сидел у перил с ружьем на коленях. Я вернулся к нему, и мы просидели еще часа два. Наконец около полудня мы услышали шум и вскоре увидели приближающиеся к нам три новеньких автомобиля. Машины остановились перед нашим двором, сидевшие в них люди прежде всего обратили внимание на колючую проволоку, а нас пока не замечали. И вот тут-то отец начал прицеливаться из шомпольного ружья. Клянусь, вы никогда не видели такого длинного ружья. Мне казалось, что отец целится не в машину, а куда-то метров на десять впереди нее. Я ожидал, что приезжие сейчас же разразятся смехом, как только увидят отца с допотопным ружьем. Но получилось наоборот. Когда один из парней, заметив нас на крыльце с оружием, подал знак другим, все тут же высыпали из машин, забыв захлопнуть дверцы, и, пригнувшись, начали разбегаться в разные стороны и прятаться кто куда. А одному толстому парню ужасно не повезло: пытаясь выскочить из машины, бедняга застрял в дверце и стал дергаться, как сурок в капкане. Увидев наведенное на него ружье, он заорал благим матом, дико вытаращив глаза, а потом вдруг затих, словно уже распростился с жизнью. Я насчитал одиннадцать человек без парня, застрявшего в машине, так как его не стоило брать в расчет. По примеру отца я стал искать себе первую жертву, хотя мне никого не хотелось убивать. Ведь в принципе я не возражал против призыва в армию. Но меня вся эта история настолько захватила, что я поднял винтовку и стал прицеливаться, сам не зная куда. Потом, увидев за машиной чью то руку с белым носовым платком, я взял ее на мушку. Рука с платком задвигалась вверх и вниз, и я стал водить дулом, не выпуская ее из прицела. Вдруг отец закричал: — Ладно, Рой, давай сюда! Он заорал так громко, что я подпрыгнул от неожиданности, и чуть было не нажал на спуск. В парне, к которому обращался отец, я узнал Роя Бартона, нашего старого, знакомого. Он подошел к забору и стал рассматривать колючую проволоку. Увидев Роя, я почему то обрадовался. Мне показалось, что теперь все разрешилось и мне осталось только одно: собрать вещи и отправиться на призывной пункт. Я уже хотел сказать об этом отцу, но вдруг слышу, как он громко спрашивает: — Чего тебе надо, Рой? — Я хотел поговорить с вами, Том. Можно подойти? — Конечно, Рой, иди сюда. — Но как я пройду? Вы хотите, чтобы я прополз под этой проволокой? — Да, Рой, я думаю, что это единственный способ попасть сюда, — ответил ему отец. Так они продолжали разговаривать некоторое время, и я в конце концов не выдержал, и сел на ступеньки, положив винтовку на колени. Теперь мне уже было все равно, и я решил не открывать рта, пока они не договорятся. Когда отец твердо заявил Рою, что он может попасть к нам, только преодолев препятствие или вообще не подходить. Рой попытался проползти под проволокой, но тут же запутался и стал звать на помощь своих товарищей. Однако никто из них не решался показываться из укрытий. И тогда Рою пришлось обратиться к отцу и взять с него клятву не стрелять в того, кто придет ему на помощь. Отец сказал: — Я не могу дать такую клятву, Рой. А если кому нибудь из них взбредет в голову натворить чего-нибудь? Тогда я вынужден буду нарушить свое слово. Но скоро отец уступил и разрешил одному из парней выйти к Рою на помощь. Все так рвались выручить Роя из беды, что компании едва удалось вытолкнуть из-за машины одного парня. Пытаясь помочь Рою, он сам запутался в проволоке. Тогда из-за другой машины вытолкали еще одного, но и тому не повезло. Конечно, отец мог сам подойти к парламентерам, но он не собирался этого делать; пусть сами к нему подходят. В конце концов, я сходил за ножницами и освободил Роя и остальных. Потом, поболтав немного с толстым парнем-он все еще торчал в дверце машины-о погоде, об урожае, о том, о сём, я подошел с Роем к отцу. Рой жил у Корнеров, поэтому он был знаком с отцом, и, как мне казалось, они могла быстро договориться. Тут из-за машины вышел тот самый парень, который приезжал к нам вчера. Его фамилия была Маккини. Он начал переговариваться на расстоянии с Роем, а потом с отцом. Переговоры продолжались минут десять, и только тогда стало ясно, что Маккини хочет посадить меня в машину и увезти в город. Отец вдруг согласился, чтобы я отправился в город, но только не сейчас и не на машине. — Эй, Маккини, — крикнул Рой, — он говорит, что Уилл может отправиться в город, но он не хочет пускать его с нами. Как быть? — Мы приехали сюда, чтоб взять его с собой, и мы так и сделаем! Он должен поехать сейчас же, — крикнул в ответ Маккини. Рой попытался еще раз уговорить отца: — Ну, какая вам разница, Том, поедет он сейчас или позже? Я не вижу в этом ничего плохого. — Нет, сэр, — ответил отец, — я не собираюсь изменять своего решения. Наконец отец сказал, что я приду на призывной пункт пешком, и, Маккини, в свою очередь заявил, что ему абсолютно все равно, как я буду добираться до города, лишь бы я был там завтра. Дело окончилось тем, что все мило распрощались, а отец и Маккини даже похлопали друг друга по плечу. Сначала я стоял в стороне и молча наблюдал, а потом и мне захотелось подойти и пожать им руки. Но в это время все разом пошли, сели в машины и стали махать нам на прощание, и мне было жаль, что они уезжают без меня. Я ведь никогда в жизни не ездил в новом автомобиле. И как не хотелось идти завтра пешком в город, когда сегодня туда шли целых три машины! Но я ничего не сказал об этом отцу и отправился отвязывать кур и собак, снимать проволоку с забора, в общем, приводить все в порядок. |
||
|