"Последний бастион. Фантастические романы" - читать интересную книгу автора (де Камп Спрэг, Нортон Эндрю, Браннер Джон)

ГЛАВА 1

Доктор Джулиан Фредро встал с койки, покачнулся и вновь обрел равновесие. Медицинская сестра из Новоресифе убрала аппаратуру. Свет перестал мигать, а вещи прекратили свое вращение. Правда, доктор все еще чувствовал легкое головокружение. Открылась дверь, и вошел Геркулес Кастанхозо, похожий на белку офицер службы безопасности из земного космопорта, с полными руками бумаг.

— Здравствуйте, синьор Джулиан, — сказал он на бразильско-португальском космоязыке. — Все в порядке, но не мешает еще раз проверить. Вот ваши бумаги. Вам разрешено посетить Гозаштанд, Микарданд, свободный город Маджбур, Квириб, Балхиб, Замбу и все прочие дружественные государства Кришнана, с которыми у нас имеются дипломатические отношения.

— Хорошо, — кивнул Фредро.

— Нет необходимости напоминать вам о параграфе 368 Устава, запрещающем передавать сведения о земной науке и изобретениях туземцам планет типа Н. Псевдогипноз, которому вы только что были подвергнуты, воспрепятствует этому, даже против вашей воли.

— Простите, — сказал Фредро с легким польским акцентом, — но это похоже на — как это говорится? — на стремление скрыть всем известное.

Кастанхозо пожал плечами:

— Что я могу сделать? Утечка сведений произошла до того, как был изобретен псевдогипноз. Вы знаете, он появился несколько десятилетий назад после выхода в свет работы Сан-Реми о телепатических свойствах осириан. Помню, как мы с Абро, моим предшественником, тоже офицером службы безопасности, своими руками разрушили пароход, построенный каким-то землянином для Ферриана, пандра Сотаспа.

— Должно быть, весьма волнующие воспоминания.

— Волнующие не то слово, синьор доктор Джулиан, — воскликнул Кастанхозо, сопроводив слова яростным жестом. — Самое удивительное, что кришнане все-таки многого не усвоили: они не знают винтовок или, скажем, машин. Конечно, некоторые требуют, чтобы они лишились туземной самобытности… Кстати, о принце Ферриане — вы посетите Сотасп? Он все еще правит этим островом. Весьма яркая личность!

— Нет, — улыбнулся Фредро, — я выбрал противоположное направление — Балхиб.

— Вот как? Желаю приятного путешествия. Могу ли я спросить, чего вы надеетесь достичь в Балхибе?

Глаза Фредро сверкнули, как у пьяницы, после многих дней воздержания увидевшего бутылку виски.

— Я хочу разрешить загадку Сафка.

— Вы имеете в виду эту колоссальную искусственную раковину?

— Конечно. Исследование Сафка будет достойным завершением моей карьеры. После этого я уйду в отставку — мне уже почти двести лет — и проведу остаток дней, играя с прапраправнуками и посмеиваясь над работами молодых коллег. Благодарю вас за любезность, синьор Геркулес. Я иду осматривать достопримечательности, а вы остаетесь здесь, как голландский мальчик с пальцем во рту.

— Вы хотели сказать — с пальцем в дамбе. Увы, — вздохнул Кастанхозо, — дамба расползается во многих местах. Технологическая блокада была бы успешной, если бы проводилась решительно с самого начала и если бы псевдогипнотическйй метод Сан-Реми был у нас с самого начала. Но вы, синьор, увидите изменяющийся Кришнан. Возможно, это интереснее.

— Поэтому-то я и нахожусь здесь. До свидания, синьор.

Был праздник Анерика, и любящий веселье народ Занида отмечал это событие на пыльной равнине к западу от города.

Поперек мелкой и мутной Эсквы шла изгородь, ограничивающая участок равнины более одного квадратного хода. В одном его углу молодые кришнане состязались в верховой езде на шомалах и эйасах и в гонках на колесницах. В другом — маршировали с копьями под звуки труб и цимбал, а Рокир — звезда Тау Кита — заставлял ярко сверкать их полированные шлемы. Неподалеку закованные в броню рыцари пытались выбить друг друга из седла, орудуя длинными острыми пиками. Искры летели из-под копыт.

На поле для игры в минашт толпа кричала: команда Занида отобрала узорчатое полотно у команды гостей из Луссара. Личный оркестр доура Кира играл на помосте, возведенном к празднику, среди скопления палаток, где чинили обувь, чистили одежду, подстригали волосы. Здесь можно было купить пищу, напитки и табак, прицениться к украшениям, одежде, обзавестись мечом или арбалетом, отдать должное искусству медников и гончаров, приобрести снадобья (большей частью бесполезные) или яд, полистать книги, полюбоваться на картины, божков, амулеты, сосуды, потратиться на светильники, ковры, мебель. Да всего и не перечислишь! Жонглеры и акробаты демонстрировали ловкость, танцоры плясали, актеры расхаживали с напыщенным видом. Какие-то люди передвигались на ходулях. Музыканты гремели, певцы выводили рулады, поэты выкрикивали свои творения, рассказчики излагали очередную выдумку, фанатики разглагольствовали. Шуты сыпали остротами, колдуны заклинали злых духов огнем, матери с криками разыскивали своих детей.

Среди собравшихся встречались не только кришнане, но и представители других миров. Два осирианина, похожие на маленьких двуногих динозавров, с чешуйчатым туловищем, расписанным сложным узором, возбужденно бросались из стороны в сторону. Три обросших мехом, с глазами-бусинками, тотианина, ростом вдвое ниже кришнан, обыгрывали туземцев в азартные игры дюжины планет. Похожий на кентавра вишнуванин мрачно жевал зелень, извлекая ее из большого кожаного мешка. Была здесь и рассудительная супружеская пара ормаздиан, похожих на землян, если не считать большого гребня, и карминового цвета кожи, которую прикрывала только узкая накидка, свисавшая со спины. И, конечно, не обошлось без туристов-землян с камерами в маленьких кожаных чехлах.

Мелькали в толпе и земляне, облаченные в кришнанский наряд: набедренную повязку от талии до колен типа духоти и подобие тюрбана. Несколько десятилетий назад они замаскировались бы, покрасив волосы в сине-зеленый цвет, прикрепив большие остроконечные уши и приклеив ко лбу пару перьевых антенн — имитацию органа обоняния кришнан. Эти антенны напоминали вторые брови.

Один такой землянин прогуливался вдоль помоста, как будто без особой цели. На нем была кришнанская повязка, слишком просторная для него, и полосатая рубашка или туника, аккуратно заштопанная; обыкновенная кришнанская рапира свисала вдоль бедра. Он был довольно высок для землянина, примерно среднего кришнанского роста — кришнане были высокорослой, на земной взгляд, гуманоидной расой с оливково-зеленой кожей и плоским лицом, черты которого напоминали о монголоидном типе землян.

Этот человек, несомненно, принадлежал к белой расе и явно был европейцем; его волосы, подстриженные в балхибском стиле, поседели на висках. В молодые дни, вероятно, его агрессивное лицо с орлиным носом было красиво, теперь же впечатление портили мешки под налитыми кровью глазами и сеть мелких красных сосудов на лице. Благодаря лонговиту, при помощи которого земляне втрое увеличивали продолжительность жизни, ему нельзя было дать больше сорока лет. На самом деле ему стукнуло девяносто четыре.

Когда-то Энтони Феллон, уроженец Лондона, правил островом Замба, что расположен в кришнанском море Садабао. К несчастью, излишек высокомерия толкнул его на авантюру: с отрядом наемников, вооруженных двумя десятками контрабандных пулеметов, он напал на могучую империю Гозаштанд. Этот поступок навлек на него гнев Межпланетного Союза. МС объявил технологическую блокаду Кришнана, чтобы уберечь воинственных туземцев этой прекрасной планеты от овладения мощным разрушительным оружием до той поры, пока прогресс цивилизации не сведет опасность до минимума. Феллон был свергнут с трона и отбывал срок в Гозаштанде. Много лет он провел в заключении в состоянии каталептического транса, пока его вторая жена, Джульнар, которую вынудили улететь на Землю, не вернулась на Кришнан и не добилась его освобождения. Оказавшись на воле, Феллон попытался вернуть трон, но потерпел неудачу, потерял Джульнар и теперь жил в Заниде, столице Балхиба.

Феллон прошел мимо палатки префектуры, над которой реял черно-зеленый флаг Кира, доура Балхиба. Под ним развевался праздничный стяг с изображением шена — дракона из экваториальных лесов Мутаабвка, на котором, согласно легенде, полубог Анерик много тысячелетий назад, распространяя просвещение, въехал в Балхиб. Побродив среди лавок, Феллон снова поравнялся с помостом. Оркестр играл марш, сочиненный триста лет назад земным композитором по имени Шуберт. Музыку Шуберта заглушал громкий голос человека, взобравшегося на высокий ящик и проповедовавшего на ломаном балхибском с земным акцентом:

— …бойтесь гнева единого Бога! Ибо этот Бог ненавидит зло, особенно грех идолопоклонства, фривольности и нескромности, к которым так склонны вы все, балхибцы, Я должен спасти вас от этого гнева. Покайтесь, пока еще не поздно! Разрушьте храмы ваших лживых богов!..

Феллону хватило нескольких слов, чтобы узнать доктрину вселенского монотеизма, которой придерживалась синкретическая секта, появившаяся на Земле, в Бразилии, после третьей мировой войны. Говоривший был дородным человеком в черном земном костюме, его невыразительное лицо искажал фанатизм, длинные черные волосы выбивались из-под белоснежного тюрбана. Наибольшее негодование вызывал у проповедника традиционный наряд алхибских женщин — короткая плиссированная юбка и небольшой платок на плечах. Кришнанская аудитория больше забавлялась, чем слушала.

Устав от экзальтации, экс-король двинулся дальше. Путь ему преградила триумфальная процессия с поля для игры в минашт. Болельщики несли на плечах капитана местной команды с рукой на перевязи. Когда дорога освободилась, Феллон прошел мимо тира, в котором кришнане всаживали в цель белые стрелы, и остановился перед палаткой с надписью по-балхибски: «ТУРАНЖ, ясновидец, астролог, гадальщик по стеклу, некромант, одомант. Вижу все, знаю все, говорю все. Предсказываю будущее, обнаруживаю возможности, предотвращаю несчастья, отыскиваю утерянное, помогаю в сватовстве, разоблачаю врагов. Позвольте мне помочь вам!»

Феллон заглянул в палатку, разделенную на две части. В меньшей сидел на подушечке морщинистый кришнанин и курил длинную сигару.

На беглом балхибском Феллон сказал:

— Привет, Квейс, старина!

— В Балхибе я Туранж, — одернул его гадальщик. — Не забывайте этого, сэр!

— Значит, Туранж. Могу я войти, о ясновидец?

Кришнанин стряхнул пепел с сигары.

— Конечно, можете, сын мой. Почему вы пришли ко мне?

— Вы знаете, о прозорливый… Если вы укажете мне путь…

Туранж, встал, ворча и провел Феллона в другую половину часть палатки, где между подушками стоял стол. Каждый взял себе подушку, и Туранж (или Квейс из Бабаала — под этим именем он был известен в родном Кваасе) приступил к делу:

— Ну, Энтони, дитя мое, что интересного у тебя?

— Вначале позволь взглянуть на деньги.

— Ты так же скуп на новости, как Дакхак на золото. — Квейс извлек шкатулку, в которой звякнули золотые, и поставил ее на стол. Он открыл крышку и достал пригоршню десятикардовых монет.

— Продолжай.

Феллон подумал, потом сказал:

— Кир глупеет. Он решил, что его оскорбляет борода посла республики Катай-Джогорай. В сравнении с бородами землян ее едва можно было заметить, но король приказал отрубить несчастному голову. Затруднительное положение, не правда ли? Особенно для бедного посла. Министру Чабариану пришлось побыстрее вытолкать посла и отправить паковать вещи, пока сам он уверял доура, что жертва уже обезглавлена.

Квейс хихикнул:

— Я рад, что не служу королю, более глупому, чем Джедик, пытавшийся заарканить луну. Почему Кир так раздражается при виде бороды?

— А разве ты не знаешь? У него самого была борода в двенадцать или четырнадцать волосинок, а потом великий магистр из Микарданда отправил одного из своих рыцарей на поиски приключений точно с такой же бородой. Кир где-то увидел его и причинил множество неприятностей Микарданду; вынужден был вмешаться Джувиам и дать ему хороший урок. Кир всегда был эксцентричным, но теперь у него явно винтика в голове не хватает.

Квейс протянул две золотые монетки.

— Одна за новость о сумасшествии Кира, другая — за рассказ, откуда бы ты его ни взял. Камуран получит от него удовольствие. Но продолжай.

Феллон вновь задумался:

— Зреет заговор против Кира…

— Они всегда зреют.

— Похоже, что этот серьезный. Один парень по имени Чиндор, Чиндор эр-Квинан, племянник одного из мятежных дворян, уничтоженных Киром, когда он отменил феодальные владения, собирается свергнуть доура, как он клянется, из благородных побуждений.

— Они все клянутся, — пробормотал Квейс.

Феллон пожал плечами:

— Возможно, им на самом деле руководят бескорыстные мотивы, кто знает? У него репутация честного человека. Как бы то ни было, Чиндора поддерживает один из новоявленных магнатов, оплот среднего класса, Лийяра-медеплавилыцик. Говорят, Чиндор обещал ему в благодарность за поддержку ввести протекционистский тариф, чтобы прижать медников Мадхика.

— Еще одна выдумка землян, — проворчал Квейс. — Если так будет продолжаться и дальше, нарушится торговля по всей планете. Подробности известны?

— Никаких, кроме того, что я рассказал. Если ты оценишь по достоинству эти сведения, я покопаюсь еще. Чем щедрее оценишь, тем глубже покопаюсь.

Квейс протянул еще одну монету.

— Копай, а потом оценим, сколько это стоит. Есть еще что-нибудь?

— Некоторое беспокойство вызывают земные миссионеры — все эти космотеисты, монотеисты и другие. Местные жрецы натравливают на них свою паству. Чабариан старается защитить землян, так как опасается Новоресифе.

Квейс улыбнулся:

— Чем больше поводов для беспокойства, тем для нас лучше. Что еще?

Феллон протянул руку ладонью вверх и пошевелил пальцами. Квейс покачал головой:

— Новости незначительные, я знаю их и сам. По новостям и плата!

Он положил десятикардовую монету в ладонь. Феллон нахмурился.

— О мудрец, я знал бы гораздо больше, но моя маскировка несовершенна. Прояви щедрость.

Он спрятал монету и продолжал:

— Жрецы Бакха начинают новую кампанию против культа Ешта. Бакхиты обвиняют ештитов в человеческих жертвоприношениях и тому подобных мерзостях. Укоряют их также за то, что они, представители государственной религии, не смогли искоренить культ бога тьмы. Бакхиты надеются застать Кира в одном из припадков сумасшествия и побудить его разорвать договор, заключенный его дядей Биладом, по которому Сафк отдается ештитам в вечное пользование.

— Гм, — промычал Квейс, протягивая еще одну десятикардовую монету. — Еще что?

— Не сейчас.

— Кто построил Сафк?

Феллон изобразил кришнанский эквивалент пожатия плечами:

— Бог его знает! Возможно, в библиотеке можно откопать что-нибудь об этом.

— Ты бывал в этом сооружении?

— Ты считаешь меня дураком? Каждый, кто хочет сохранить свою голову, не сунет ее туда, если он не ештит.

— До нас дошли слухи, что в этом Сафке творятся странные вещи, — заметил Квейс.

— Ты считаешь, что обвинения бакхитов справедливы?

— Нет, речь идет не о религии. Я не знаю, что делают ештиты. Но говорят, что в этом зловещем сооружении разрабатываются планы, как погубить империю Кваас.

Феллон вновь молча пожал плечами.

— Попытай счастья. Правдивое и подробное сообщение о том, что происходит в Сафке, стоит тысячу кардов. И не говори мне, что не возьмешься за это. За золото ты сделаешь все что угодно.

— Не возьмусь даже за миллион кардов, — сказал Феллон.

— Клянусь зелеными глазами Хои, ты возьмешься! Камуран настаивает.

У Феллона голова пошла кругом от мысли, каких дел он мог бы натворить с золотом могучего Камурана, повелителя Квааса.

— Послушай, — уговаривал Квейс. — За это золото ты купишь достаточно мечей, чтобы вернуть себе трон Замбы. Разве не к этому ты стремишься?

— Не только к этому. Разложившемуся трупу все равно, на троне он или нет.

— Но разве не этой цели добиваешься ты много лет, как Кварар, совершивший свои девять подвигов?

— Да, но годы сделали меня осмотрительным. Я не стану даже обсуждать это предприятие, пока не буду знать точно, что встречу в Сафке. Нужен план всего здания, а также расписание церемоний.

— Имей я все это, мне не нужно было бы нанимать землянина, чтобы он совал свой нос в чужие дела. — Квейс в раздражении плюнул на пол. — Ты упускаешь прекрасную возможность. Вы, земляне, иногда сбиваете меня с толку. Хорошо, я накину…

— К Хишкаку это предложение! — выпалил Феллон, вставая. — Где я найду тебя в следующий раз?

— Я буду в Заниде еще день или два. Ты сможешь увидеть меня на постоялом дворе Ташина.

— Где останавливаются игроки и шуты?

— Разве я не играю роль одного из них?

— Вы играете ее весьма натурально, маэстро!

— Гм, однако никто не знает моего истинного ремесла, поэтому попридержи свой ядовитый язык. Прощай!

Феллон попрощался и вышел на яркий свет Рокира. В уме он взвешивал результаты: сорок пять кардов — достаточно, чтобы он и Гази продержались некоторое время. Но совсем мало для того, чтобы бороться за возвращение трона.

Феллон хорошо знал свои слабости: деньги утекали у него сквозь пальцы, как вода. Его манила тысяча кардов, о которой говорил Квейс, но просить его пробраться в Сафк — это уж слишком. Многие пытались сделать это, а конец был один и тот же.

Он остановился возле винной лавки и купил бутылку квада, самого крепкого кришнанского напитка, напоминавшего по вкусу разведенную водку. Как и большинство землян, осевших на Кришнане, он предпочитал этот напиток всем остальным. Но сейчас вкус мало интересовал его — он хотел напиться, чтобы забыть свои неприятности.

— О, Феллон! — произнес резкий, язвительный голос.

Бывший повелитель Замбы нехотя обернулся. Рядом с ним стоял землянин: высокий, стройный, чернокожий, с курчавыми волосами. На нем был новый земной костюм. Со своим резким голосом, четкими жестами и живыми манерами он составлял полную противоположность Феллону. Он имел вид человека, уверенного в себе и сознающего свое превосходство над остальными. Это был Перси Мжипа, консул Земной Федерации в Заниде.

Лицо Феллона приняло неопределенное выражение. По некоторым причинам он не любил Перси Мжипу и не мог выдавить из себя лицемерную улыбку. Он просто сказал:

— Хэлло, мистер Мжипа!

— Чем вы заняты сегодня? — спросил Мжипа на беглом английском, но с акцентом, выдававшим его принадлежность к народу банту.

— Ем лотос, старина, всего лишь ем лотос.

— Не согласитесь ли вы пройти со мной в палатку префектуры? Я хотел бы познакомить вас с одним человеком.

Озадаченный Феллон последовал за Мжипой. Он хорошо знал, что не относится к числу тех людей, которых Мжипа мог бы представить заезжей «шишке» как примерного землянина, крепящего дружбу с Кришнаном.

Они миновали плац, где маршировали отряды гражданской гвардии Занида — взводы копейщиков и алебардщиков. Хотя их строевая выправка была далека от совершенства и им недоставало глянца наемников Кира, гвардейцы выглядели внушительно в своих алых туниках под кольчугами.

Мжипа взглянул на Феллона.

— Я думал, вы тоже в гвардии.

— Верно. Сегодня вечером патрулирую. Кошачьей походкой…

— Тогда почему вы не на параде?

Феллон улыбнулся:

— В нашем отряде половина гвардейцев — инопланетяне. Можете себе представить землянина, кришнанина, осирианина и тотианина, шагающих на параде в одном строю?

— Зрелище пугающее. Что-то вроде горячечных видений или эпизода из триллера.

— А как насчет восьминогого исидианина?

— Думаю, ему можно было бы поручить нести флажок, — ухмыльнулся Мжипа. Теперь они поравнялись с земным миссионером, продолжавшим говорить.

— Кто это? — полюбопытствовал Феллон. — Мне кажется, он ненавидит все.

— Его зовут Вагнер Уилком Вагнер. Американец, вселенский монотеист.

— Вклад Америки в межпланетные недоразумения, не так ли?

— Можно сказать и так. Самое странное, что в прошлом он был известным авантюристом. Его настоящее имя Даниэль Вагнер; под прозвищем Унылый Дэн он известен на многих планетах как отъявленный мошенник.

— Что же с ним случилось? Бросил свое занятие?

— Да, решил замолить грехи, сидя в тюрьме Новоресифе. Когда он вышел оттуда, вселенские монотеисты вербовали миссионеров для отправки на Запад. Вот они и обратили его. Но сейчас он приносит еще больше вреда, чем раньше.

Тень беспокойства промелькнула на темном лице Мжипы:

— Эти парни доставляют мне больше хлопот, чем плуты, вроде вас.

— Плуты? Дорогой Перси, вы удивляете меня. Больше того — вы меня обижаете. Никогда в жизни я…

— Идемте, идемте! Я знаю о вас все. Или, точнее, — поправил пунктуальный Мжипа, — гораздо больше, чем вы думаете.

Они подошли к большой, увенчанной флагом палатке. Африканец ответил на приветствия алебардистов, охранявших вход и вошел. Феллон последовал за ним по лабиринту коридоров в комнату, отведенную для консула на время праздника. Здесь его взгляду предстал плотный, почти квадратный, морщинистый человек с ежиком коротко подстриженных волос, вздернутым носом, широкими скулами, невинными голубыми глазами, седыми усами и бородкой-эспаньолкой. Он был тщательно одет, как землянин-турист. Когда они вошли, человек встал и вынул изо рта трубку.

— Доктор Фредро, — обратился к нему Мжипа, — вот этот человек. Его зовут Энтони Феллон…

— Спасибо, — пробормотал Фредро, слегка наклонил голову и полузакрыл глаза, как от яркого света.

Мжипа продолжал:

— Доктор Фредро прибыл для археологических исследований. Он самый неутомимый из всех туристов, каких мне приходилось встречать.

Фредро сделал протестующий жест и проговорил на английском со славянским акцентом:

— Мистер Мжипа преувеличивает, мистер Феллон. Я нахожу Кришнан интересной планетой, только и всего. Поэтому боюсь что-нибудь упустить.

— Он меня загонял, — вздохнул Мжипа.

— О, это преувеличение, — улыбнулся Фредро. — Мне нравится изучать обычаи тех мест, которые я посещаю, и смешиваться с туземцами. Сейчас я изучаю язык. Что же касается туземцев… О, мистер Феллон, не знаете ли вы в Заниде кого-нибудь из балхибских философов? Мистер Мжипа знакомил меня с солдатами, дворянами, купцами, рабочими, но не с интеллигентами.

— Боюсь, что нет, — отозвался Феллон. — Кришнане не придают большого значения интеллектуальным занятиям, особенно балхибцы, которые считают себя практичной нацией. Единственный же философ, которого я знал, был Сайниан бад-Сабзован, придворный доура Гозаштанда. И я никогда не понимал его.

— А где сейчас этот философ?

Феллон пожал плечами.

— Там, где прошлогодний снег.

Мжипа включился в разговор:

— Ну что ж, я уверен, что вы сумеете показать доктору Фредро множество интересных вещей. Его особенно занимает одна достопримечательность, которую не посещают обычные туристы.

— Что же это? — спросил Феллон. — Если вы имеете в виду усадьбу мадам Фаруди в Изенду…

— Нет, нет, ничего подобного. Он хочет, чтобы вы проводили его в Сафк.