"Клыки на погонах" - читать интересную книгу автора (Михальчук Владимир)

(оперативная)

— Ну куда ты поперся, дурная голова?

Окрик приводит меня в чувство и вытаскивает из грустных мыслей на белый свет. Если только что я раздумывал над своей несчастливой судьбой идущего на смерть, то сейчас смотрю на приунывшего Трешку.

Мы находимся в здании Оператория. Это стальной ангар, крыша которого теряется в тумане от выработанного топлива мощнейших агрегатов. Он нависает над нами, словно исполинская ладонь со множеством разноцветных пальцев. Пять основных колонн силы, чистейшего белого цвета, расположены по центру и образуют громадную пятиконечную звезду. За ними концентрическими кругами расходятся силовые колонны поменьше: шесть красных, семь голубых, восемь зеленых, девять лиловых и так далее. Почти под стенами ангара высится ряд дюжины самых маленьких — черные колонны, метров по тридцать в высоту. Среди всех этих "пальцев" рассыпаны опутанные кабелями коробки. Это разные магимашинки и громоздкие купола мозгомпьютеров из матового стекла. Колонны и остальные силовые агрегаты изготовлены из неизвестного мне материала. Если верить Курсам Самых Младших Офицеров, это магмитатум. Что это такое — не скажу. Я простой оперативник, а не ученый изверг, насилующий мозг всяческими ненужными терминами. Меня больше интересует не внешний вид и свойства интерьера, а удобство перемещения среди всего этого добра. Хорошо хоть на колдетонном полу нарисованы разноцветные линии. Они тянутся от одной колонны к другой, образовывая правильные фигуры. Очень легко сориентироваться в здешнем хаосе, чтобы пройти от входа к погрузочной платформе и водяной пирамиде.

Толстяк стоит перед силовой колонной и, виновато склонившись, внимает крикам какого-то темного эльфа.

— Не мог под ноги смотреть, свиное рыло?!! — орет тьмельф на моего подчиненного. — Ну как ты умудрился…

— В чем дело? — спрашиваю скорее Толстяка, а не злобного персонажа. Не люблю, когда на моих сослуживцев открывают рот и делают замечания. Это исключительно моя прерогатива.

— Вы посмотрите, куда он наступил? — довольно тонкий голос чернокожего создания переходит в фальцет.

Я опускаю взгляд и вижу стоящий на носке ботинок. Громадный ботинок Трешки, измазанный в каком-то ядовито-зеленом желе. Поднимаю глаза на Толстяка, хмурюсь для важности и спрашиваю:

— Во что ты вляпался?

Мой закономерный вопрос приводит тьмельфа в восторг. Он вначале громко хлопает ртом, несколько раз сжимает кулаки, потом краснеет и, наконец, набирает полную грудь воздуха.

— Во что? В кого он вляпался! Это же один из Перемещателей!

— Я не видел, — оправдывается Толстяк и пытается автоматически пошаркать ножкой.

Изумрудная субстанция колеблется под его каблуком и тихонько побулькивает.

— Ну все! — кажется, темного сейчас хватит удар. — Тебя уволят, жирная скотина!

Тьмельф одет в робу технического персонала. Погон на плечах не видно. Но, судя по всему, это обычный техник и его звание не превышает моего. Чин повыше тут же расстрелял бы Трешку за покушение на жизнь одного из сотрудников Оператория. А вот лица в звании ниже хват-майора могут только сотрясать воздухом и сыпать пустыми угрозами.

— Уважаемый, — цепко беру техника под локоть, — вы никогда не видели Скалу-под-Небом изнутри? Говорят, оттуда открывается изумительный вид на все Тринадцать Кругов. Незамедлительно могу оформить вам туда путевку — за оскорбление ответственного лица при исполнении…

— Э, — тьмельф не ожидал такого поворота событий. — Но он же убил…

— В самом деле? — многозначительно стреляю глазами Толстяку.

Он едва заметно кивает — все понял.

— Двигается, оно двигается, — бубнит Трешка и елозит ботинком по полу. Желеобразное тело Перемещателя тащится вслед за движением ноги.

— Очень хорошо, — успокаивается техник и ретируется куда-то за агрегат подачи энергии. Умный парень попался — понял, что оперативники всегда поддержат друг друга.

— Будет тебе выговор, — сообщаю Толстяку, — когда вернемся. Почему ты такой нерасторопный увалень?

Боров старается выглядеть очень виноватым. Это ему удается с трудом. Попробуйте изобразить какое-либо чувство на лице, заплывшем слоем жира, толщиной в четыре пальца. Впрочем, всегда можно распознать радость на физиономии Трешки. Именно с таким выражением Толстяк получает зарплату, принимает пищу и молится святому Расписанию: глазенки широко распахнуты, рот растянут до поросших короткой щетиной ушей, подбородок подрагивает.

— Чего обрадовался?

— Оно действительно шевелится! — оглашает оперативник и сгибает ногу в колене.

Желе со всхлипом отлепляется от подошвы его ботинка и брякается на колдетонный пол. В стороны разбрызгивается бесформенная кашица. Некоторое время она не двигается и напоминает обычную лужу мерзкого зеленого цвета. Затем ее края начинают подрагивать и загибаться к верху. От окружности лужи к центру пробегаются пузырьки, словно бы она впитывает воздух. Центр приподнимается над полом. Все выше и выше, пока хлипкая масса полностью не отрывается от колдетона. Повиснув в воздухе перед трешкиным носом, комок противной слизи превращается в привычного взгляду Перемещателя: больше всего похож на менталь-медузу, какие водятся в Черном озере. Выпустив тонкие ножки с волнистыми перепонками, медуза сварливо грозит ими Толстяку и летит в сторону водяной пирамиды.

— Желаю здравия и удивительно приятного дня, глубокоуважаемый хват-майор. Дозвольте обратиться?

Стандартное приветствие произнесено невероятно томным сопрано. Во всем Валибуре есть только одна женщина, кто может говорить так возбуждающе и одновременно дружелюбно.

Я забываю о Трешке и обо всем на свете. Млею еще до того, как поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с серыми очами. Уже давно и безнадежно влюблен в эти глаза. Широкий подбородок, ямочки на щеках, остренький носик и тонкие брови. Как они прекрасны! Мне даже не хватает слов описать остальные детали замечательного лица. Пытаюсь себя успокоить и барабаню пальцами по бедру. Пялюсь на ореол золотисто-огненных волос, маленькие ушки с сережками-каплями из янтаря. Смотрю на сногсшибательную фигуру в обтягивающем трико-комбинезоне красного цвета. Стараюсь оторвать себя от созерцания туго натянутой ткани, под которой колеблются полные груди. А уж бедра…

Фамильный демон мне под хвост, она приближается!

Клинна неодобрительно сопит, но я не обращаю на нее внимания. Дружеское объятие в столовой осталось где-то за бескрайними океанами прошлого. Сейчас мое сознание целиком поглощено другой женщиной.

— Обратиться дозволяю. Желаю в ответ крепчайшего здравия и самого что ни на есть приятного дня, — говорю и чувствую, что горло совершенно пересохло.

— Неужели вы так рады меня видеть? — спрашивает эта рыжая красотка. Она смотрит вниз и температура моих щек и лба становится как в горниле у гномов.

Совсем забыл и малость оплошал… Поскольку я успел переодеться в магщит-жилет и остальные атрибуты оперативника, мой хвост оказался на свободе. Будь я в любимом кителе и штанах, конфуз бы не случился! На рабочем месте ведь запрещено носить не зачехленный хвост. А перед оперативной работой… В общем, мой любимый хвостик вырвался из-под липучки и выгнулся, изобразив каллиграфический восклицательный знак.

— Прошу прощения, — мне кажется, сейчас сгорю. Рассыплюсь мелкими угольками по ветру, запутаюсь в огне ее прически. Какая…

— Кхм, желаю здравия и удивительно приятного… — отвлекает противника мудрый Ходжа. Вот спасибо Наследиеву — спас меня от позора. Но, к сожалению, остался стыд.

Пока Измаэль, руководительница Оператория, поворачивает головку в сторону лисоборотня, я занимаюсь несносным отростком. Чуть приседаю и нащупываю расстегнутые липучки сзади на правой ноге. Привычным движением возвращаю хвост на место и надежно его закрепляю. Это надо же так? Своего любимого хозяина в неловкое положение поставил! Ты не хвост, а сплошное разочарование.

Совершенно не внимая моим уничижительным мыслям, хвостяра дергается в путах. Э, нет, голубчик! У нас с тобой один мозг на двоих — так что не видать тебе свободы пока не войдем в пирамиду портала. Еще несколько раз попробовав липучки на прочность, моя гордость и, одновременно, стыд, успокаивается. Ну просто как малый ребенок. Можно подумать, никогда женщины не видел! М-да… Вздыхаю. А ведь действительно, давненько не видал.

— Слышала, у вас невероятно трудное задание, — голос Измаэлитантолинатл завораживает. Мое сердце начинает биться в такт ее грудному напеву. Эх, как бы хотелось сейчас…

— Невероятно трудное, — подтверждает Наследиев. — Можем не вернуться обратно.

Он хватает меня за рукав. Несмотря на его старания, могучая статуя живого воплощения мужественности в моем лице с места не трогается.

— В самом деле? — удивляется Госпожа Операторий, как ее называют за глаза. Я припоминаю, что у нее есть еще одно имечко, более интересное. К сожалению, подобные имена очень редко произносят вслух в приличной компании. — Тогда вы несомненно захотите обсудить со мной детали вашего перемещения.

Она совершенно игнорирует Ходжу. Вот что значит звание! Как-никак, а на ближайшие двести метров я здесь единственный хват-майор. И никаких старших по званию. Иначе, подозреваю, красавица обращала бы на меня внимание не более, чем на лиса-перевертыша. Такова настоящая природа этих чудных созданий. Как ни печально.

Тонкие пальчики Измаэли очень холодны и бледны как мрамор. И так же тверды, сколь требовательны и женственны. Они опускаются на мое левое запястье.

— Идемте ко мне — обещаю не задержать вас надолго. Вы ведь не будете возражать?

"Это когда я возражал?!! — орет мое сознание". Оно приказывает мне отпихнуть Наследиева и воспарить вслед за рыжеволосой прелестницей.

Она легонько теребит пальчиками мой рукав. Во взгляде красавицы столько истомы, что будь она материальна, — сейчас бы выплескивалась из окон ангара. А они находятся довольно далеко от пола… Передо мной само совершенство — женщина светлой и несбыточной мечты. Какая красивая! Если бы мог, кушал бы ложкой. До самого остатка. Начинаю размышлять о сладком креме, которым можно измазать всю…

Измаэль влечет меня за собой. Там, за грозно жужжащими силовыми колоннами, находится ее кабинет. Помнится, однажды я видел там небольшую, но, вероятно, очень мягкую кушетку…

— Прошу нас простить, — блеет Наследиев, изо всех сил стараясь удержать меня на месте. Пальцы Измаэли цепко тянут в сторону кабинета.

— Чего надо? — грозно спрашиваю Ходжу. Чувствую, как стучит в висках. Глаза у меня сейчас вытаращены от негодования. Да я готов удавить этого мерзкого лиса!

Картина выглядит донельзя забавной. На разноцветно-полосатом полу стоит разозленный и одновременно возбужденный тип в полевом обмундировании хват-майора. С одной стороны его за руки тащит огневолосая красотка, с другой — тщедушный мужичок в пятнистом комбинезоне. Сейчас разорвут, клянусь фамильным демоном! Куртка под магщит-жилетом трещит и грозит разойтись по швам.

Ситуацию спасает Клинна. Склочная девица, чтоб ей пусто было, путается в собственных ногах и со вскриком падает. Этого вынести я не могу — никто из прекрасной половины оборотнечества не должен ушибиться! Освобождаюсь от "конвоиров" и делаю скачок в сторону падающей заместительницы. Успеваю подхватить ее над самым полом.

Несколько мгновений она покоится в моих объятиях. В ее глазах читается немой восторг. Впрочем, это выражение моментально проходит, как только Клинна видит придвигающуюся Измаэль.

Сегодня просто праздник какой-то! Сразу две женщины в такой близости от меня. Начинаю верить, что это задание станет моим последним. Невероятно удачное расположение дел — не к добру…

— Ты не ударилась? — машинально спрашиваю заместительницу. И тотчас жалею об этом. Вместо восхищения ее взгляд горит презрением и укором.

— Нет, — фыркает она и отталкивает меня в грудь. — Осталось пятнадцать минут до отправки.

Клинна уже на ногах. Неимоверно длинных и стройных ногах, надо отметить! Как только я раньше не замечал? И как мне удалось попасть под чары Измаэлитантолинатл? Вот только сейчас вспомнил, что шашни с ней к особой радости не приводят. Скорее — наоборот. Ведь Измаэль — суккуба, демон родом из Кругов. К такой только попади на кушетку — целым не уйдешь. Хотя, я бы не отказался. Оперативники ведь не боятся опасностей!

— В таком случае, хват-майор, — говорит руководительница Оператория, — позвольте вас на две минуты?

Да хоть на час! Желательно на час или более…

Спасенная мной оперативница сердито раздувает ноздри и стремительно уходит. Ходжа стоит, покачиваясь. Словно не может решить, оставить свое вышестоящее руководство в опасности или топать на погрузочную платформу.

— Идите-идите, — стимулирует Наследиева Измаэль. В ее голосе ощущаются металлические нотки. — Или вам необходим приказ командира?

Она притрагивается до моего локтя. Кровь опять бьет в голову и я напрочь забываю о здравом смысле. Как последний дурак, в самом деле! И что со мной эти женщины делают?

— Кругом, — хрипло командую лису-перевертышу.

Он пожимает плечами. С видом, мол, "я пытался помочь, но ты как самый настоящий ослоборотень, стоял на своем". Миг, и спина Ходжи скрывается среди колонн.

— Слушаю внимательно, — стараюсь держать себя в руках. Это, надо сказать, получается не очень.

Измаэль приближается, почти прилипает ко мне всем телом. Сквозь одежду и толщу защитного магического жилета ощущаю невероятный жар. Сколько страсти в этой женщине. Сколько огня! Ее грудь дотрагивается к моей. Меня бросает в дрожь. Смотрю в ее глаза и вижу там пламенное вожделение. Осталось менее десяти минут! Как бы успеть? Лихорадочно размышляю над тем, как взберусь на верхушку колонны и… Глупее мыслей ко мне еще не приходило.

Горячие уста почти соприкасаются с моими губами. Я сейчас взорвусь и разнесу этот ангаришко в клочья! Хорошо, что его построили немного левее от южного входа в главную Башню Управления — никто из друзей-оборотней не пострадает… Она смотрит на меня. Серые глаза обещают такое! Внезапно что-то меняется и я ощущаю запах серебра. То есть чувствую опасность. Всего лишь мгновение, и во взгляде Измаэли клокочет ненависть.

— Знаешь Дашаушелию? — спрашивает она.

Киваю, ведь речь о Дашуле — той самой вампирше, которую вчера зашвырнули на Девятый Круг. И не могу понять, почему изменилось настроение начальницы Оператория. Неужели не будет пылких прощальных объятий и сладких поцелуев?

Удар коленом в пах приводит меня в чувство.

Как больно! Фамильный демон ей под юбку! Я громко выдыхаю воздух и упираюсь подбородком на плечо Измаэлитантолинатл. Она ласково треплет меня по макушке. Не вынимая, впрочем, колена… Со стороны это выглядит, словно бы меня не избивают, а благословляют на далекий путь,

— Это моя сводная сестра, ищейка ты позорная! — громко шепчет Измаэль. — Я тебе за нее знаешь, что сделаю?

Точно сестренка! Что одна, что другая — обе пользуются одинаковыми приемами. Ее колено отдаляется и, проклятье фамильному демону, повторно возвращается! Чтоб тебя!

Стараюсь слишком не выпучивать глаза. С чувством собственного ушибленного достоинства хватаю эту стерву за глотку. И грохаю ею о твердое покрытие колонны. Заношу кулак и понимаю, что мне не везет. Мимо проходит парочка тьмельфов. Они оживленно диспутируют на тему, удастся ли экстренно включить водяную пирамиду.

— Ведь последний выброс внепространственной энергии однозначно нарушил способность Перемещателей к причинно-следственному мышлению, — говорит один темный.

— Это еще неизвестно, ведь точных приборов еще не изобрели, чтобы измерить погрешность в направлении. Думаю, прыжок этих сверхсрочников (это он о моей группе говорит) поможет узнать, насколько мы отклонились от основной эклиптики по отношению к центру Большого Мира, — философствует другой.

— Считаешь, их на куски порвет?

— Не думаю… Скорее всего их вышвырнет где-нибудь в другой точке пространства. Или они окажутся в Зеркальном Коридоре Отражений.

— Считаешь, этот Коридор существует?

— А почему бы и нет…

Пока подчиненные не увидели, что ноги руководительницы болтаются над землей, опускаю стерву на пол. Она пытается пнуть меня еще раз, но я уже начеку. Тьмельфы проходят мимо, а мы с Измаэлью стоим в напряженных позах. Я прикрываю причинное место — она потирает горло. И оба мы сверлим друг друга уничижительными взглядами.

— Тебе не жить, — шипит рыжая бестия. Какая же она отвратительная! Эти громадные груди, по полкило весом каждая, кривые бедра со сквозным промежутком между ними. Настоящая уродина. Как я только мог допустить мысли о времяпровождении с ней?

— Посажу, проклятый полудемон! — сообщаю вполголоса.

— В пирамиде удавлю, — обещает Измаэль.

— Попробуй, — ухмыляюсь ей. Не сделает она этого, даже под страхом пыток. Ведь если оперативники не смогут отправиться на задание, Вельзевулон Петрович сделает с ней кое-чего похуже обычной смерти. — Сразу же со свистом в Скалу-под-Небом.

— Клянусь рождением моих предков! — произносит она страшнейшую клятву. — Тебе не миновать моей мести, чтоб ты сдох! Даже если ты не вернешься с задания!

От проклятия никто не уйдет. Придется получать раздачу от этой нехорошей женщины. Но пусть она попробует воплотить свои планы в жизнь. Что тут сказать?

— Фамильного демона тебе меж полушарий, — гордо говорю напоследок и марширую на погрузочную платформу. — Я еще вернусь.

Ухожу, но уверенности в возвращении не ощущаю. Женщины… С вами не просто трудно — с вами невозможно. Понимаю, что Девятый Круг — не Царствие На Небеси, но из-за чего она так взъелась? Сестричку Госпожи Грудь… то есть Госпожи Операторий, я отправил в застенки вполне заслуженно. Зачем серчать? Неужели было трудно подарить бедному старому оборотню немного внимания?

Вот так всегда с этими женщинами. Сперва подарят надежду, а потом по этой самой надежде ка-ак заедут коленкой… С такой мыслью я выхожу на возвышение грузовой платформы перед водяной пирамидой.

Клинна дарит презрительный взгляд и отворачивается. Ходжа поджимает губы и сокрушительно вздыхает. Небось думают, что я там с этой рыжей мымрой поцелуйчиками развлекался.

— Одевайтесь, — Трешка протягивает мне боекомплект и перевязи с оружием. Вот Толстяка я люблю — никаких лишних мыслей ни по поводу, ни без него. Будет у меня полевым сержантом! Едва окажемся в нужном мире — тотчас назначу.

Строение, по соседству с которым широкая колдетонная платформа выглядит не больше мелкой монетки, целиком состоит из воды. Кажется, что золотисто-голубая жидкость вытекает из верхушки на высоте в сто метров, мерно катится по гладким граням и пропадает в дренажных отверстиях где-нибудь в полу. Но это не так. Мелкие волны не плывут ни по какой видимой плоскости. Пирамида на самом деле создана из чистой воды, до отказа напичканной колдовством. Углы невероятно прямые, изнутри мерцает загадочный свет. На полупрозрачной поверхности пляшут мелкие капли-искорки. Над пирамидой раскинулась большая красочная радуга. Всегда восхищался идеальной красотой нашего портала.

Вода — лучшее вещество, с помощью которого можно перемещаться между пространствами. Она является самой нейтрально настроенной субстанцией среди всех известных. Если воздух в нашей вселенной пьянит силой жизни, в другом мире он может стать смертельно опасным. Земля, несмотря на то, что существует в большинстве миров, не подходт к перемещениям через нее без летального исхода для путешествующего. Вояж через огонь грозит сожжением, и прочее, и прочее… Это как нас учили на Курсах Самых Младших Офицеров. В общем, все возможные материи в разных Измерениях могут иметь разные свойства. А вот вода — везде вода. Она может быть обычной жидкостью, может находиться в затвердевшем или замороженном состоянии, может оказаться паром. Но всегда останется водой, и ничем более. Войдя в воду нашего мира, переместившись, выйдешь из воды в другом. Это в большинстве случаев. С другими веществами такой результат гарантировать нельзя.

Когда-то, в древние времена наши предки-оперативники путешествовали совершенно по-другому. Совали голые пятки в тазик с кипятком, били себя током, глотали яд и другие мало вкусные вещи. А потом познакомились с Перемещателями. Эти существа и помогают нам перемещаться через воду.

Большие и мелкие, разноцветные и без цвета, видимые, материальные и ментальные. Оказалось, что они, как и мои далекие родственники — кошки (если верить легендам других миров), могут существовать во всех измерениях одновременно. Во всех, где есть вода, конечно. Ну а те места, в которых нет воды, не представляют для нас, жителей Большого Мира, никакого интереса. Мы путешествуем только по тем вселенным, где есть разумная жизнь, сродни нашей. Шарить по безводным и, следовательно, почти безжизненным мирам нам не положено. Мне, по крайней мере.

Отправка в другое Измерение выглядит довольно просто. Если верить Курсам Самых Младших Офицеров, происходит это так. Перемещатель, из тех, которые обитают в пирамиде, поглощает ваше физическое тело. В это же время вас лупят сильным магическим ударом. Второе ваше тело — метафизическое, от удара отделяется от мирского и самостоятельно проходит вслед за Перемещателем сквозь воду пирамиды. Делается это для того, чтобы смерть, которая после такого надругательства над телами, неминуемо удавила бы вас на месте, не смогла добраться до вашего горла. В избранном для задания мире, на который настроена техника Оператория, концентрируется схарчившая вас медуза. Она материализуется в каком-нибудь назначенном месте, где находится вода: озере, пруде или даже в облаках. Может также появиться во льду. Мне даже приходилось несколько раз прорубаться сквозь ледники. Вместе с Перемещателем в том мире появляется ваше материальное тело, а вслед за ним влетает и метафизическая сущность. Это в теории, как говорится, на пальцах. На самом деле все намного сложнее и никаких отделений одного тела от другого я никогда не замечал.

— Кажется, жидкость давно не меняли, — комментирует Наследиев. — Видите золотые оттенки? Это отработанная энергия от прошлых перемещений.

Откуда он это знает, я не спрашиваю. Ходжа прожил немало и чем он занимался до оперативной службы сейчас меня мало интересует. Такие истории интересны при общении за стаканчиком чего-нибудь горячительного, а уж никак не перед ответственным заданием.

— Было когда-то, а я тогда работал испыта…

— Ты уже готов? — перебиваю лисоборотня. — Не знаешь, с чем была связана поломка пирамиды?

Он понимает, что мне сейчас необходимо сосредоточиться и умолкает. Кажется, от его цепкого взгляда не ускользнуло, сколь расстроенным я пришел от Измаэли.

Ходжа начинает рассказывать, что при последней отправке оперативников случился какой-то сбой. Произошел большой выброс внепространственной энергии и немного подпортил интерьер. А я-то думал, почему северная стена обуглилась до самого верха!

— Кто перед нами отправлялся? — спрашиваю Наследиева. Что-то гложут меня смутные подозрения.

— Отряд Клубукуса, — печально отвечает он. — Все звено оперативников пропало без вести. Нашли только одну ногу… До сих пор не опознали.

И тут меня осеняет.

Детектив Клубукус неделю назад арестовал целое вампирье гнездо, несанкционированно организованное вне гетто. Тогда добрый десяток клыкастых тунеядцев загремел на исправительные работы. Вот оно как! Оказывается, у Измаэли немалый круг родственных связей среди кровососов. Придется, возвратившись, провести несколько рейдов. То-то начальница Оператория порадуется моему возвращению! В паху неприятно зудит…

Тем временем технический персонал заканчивает настройки. Тьмельфы кружат по ангару на дымящих фитильмобилях. У основания пирамиды ковыряется отряд гномов из ТЕМЗы, Техотдела Магического Заземления. Трое техников тащат к порталу Перемещателя в большом магицеллофановом пакете. Медуза возмущенно упирается и старается удрать. Но темные остаются непреклонными — в Перемещателя тыкают магэлектрическими жезлами. Ему приходится уступить грубой силе.

Несомненно, это та самая медуза, по которой потоптался Трешка.

— Пора, — говорит Клинна и кивает на небольшое табло, размещенное над кабиной управления около пирамиды. Она видимо очень нервничает и едва не подпрыгивает на месте. Девушке явно охота побыстрее убраться отсюда. Боится перемещения что ли? Или причина в другом? Этот вспыльчивый нетерпеливый характер! Надеюсь, когда-нибудь я смогу ее научить быть сдержанной.

Черные цифры на красном фоне табло превращаются в семь нолей. Затем появляются ноль-два-ноль-один-ноль-ноль-один. Начинается обратный отсчет. Поверхность портала оживает, наливается синевой. По ней пробегают мелкие волны. Они текут от основания пирамиды вверх — к острой вершине. За прозрачными стенками движутся Перемещатели. Они хаотично кружат, то опускаясь, то поднимаясь. Темные эльфы подтаскивают отбившуюся медузу к одной из сторон строения и просовывают ее внутрь. Оказавшись на свободе, Перемещатель довольно встряхивает тонкими щупальцами и растворяется в золотисто-синей глубине.

Слышится рев сирены. Под далеким потолком включаются мощные прожектора. Апельсиновый колдовской свет танцует на наших напряженных лицах. Я беспокоюсь из-за мстительной Измаэли, Клинна думает о чем-то своем. Наследиев едва слышно бормочет на родном языке. Ну а Трешка — застывшее спокойствие, мечтательно пережевывает сухпаек.

"Вот же кабан! — хочу закричать на него. — Мы еще не отправились, а ты уже уничтожаешь наш запас пищи!" Но молчу — некогда уже.

Платформа движется вперед, к стенке пирамиды. Нас окутывают водяные брызги. Ноздри трепещут от знакомого запаха. Так пахнет Черное озеро в дождливый день. Кисловато и терпко одновременно. И свежо.

На балкончике кабины управления появляется Измаэль. Издалека не вижу ее лица. Но почему-то уверен: она кровожадно усмехается.

Передний край платформы соприкасается с покатой стенкой портала. Вода проглатывает колдетон и на меня накатывает невероятная тяжесть. Вес оружия, почти неощутимый тренированным телом, сейчас кажется невероятным. Позвоночник буквально трещит от напряжения. Стонет Клинна, всхрапывает Толстяк, скрипит зубами Наследиев. Это на нас навалилась "судьба спасаемого мира", как говорят многие суеверные оперативники. Что это на самом деле — не скажу. До сих пор неизученный феномен перемещения.

Золотисто-синяя стена приближается, накатывает на нас. Дотрагивается до кончика моего носа, и на глазах у меня выступают слезы. Во мне пробегает сильнейший магический удар. Вспыхивает белым, затем медленно темнеет, угасает. Последнее, что остается в памяти — ротовой мешок Перемещателя. Он стремительно заглатывает меня с головы.

Сквозь толщу заколдованной воды мне кажется, что слышу насмешливый голос Измаэли.

"А я ведь отомщу".

Прихожу в себя и понимаю, что до конечной точки еще не добрался. Мы стоим посреди бесконечного пространства, целиком состоящего из громадного зеркала. Вернее, из множества зеркал. Они образовывают землю и небо, создают причудливые горы. Или это стены? Не поймешь. Источника света не видно. Но все вокруг сияет, словно бы кто-то пустил тут единственный солнечный лучик, и маленький осколок солнца заискрился, заиграл в бесконечности зеркальных далей, отбиваясь от одного зеркала к другому. И будет танцевать здесь вечно.

Проклятый серебряный цвет, я его ненавижу! А сколько его здесь. Глаза режет от нестерпимого сияния, дышащего серебром.

— Хальт! — кричит кто-то совсем рядом.

Поворачиваю голову и вижу, что к нам приближается отряд из десятка человек. Кажется, это обычные люди из неизвестного мне армейского образования: светловолосые, с серыми выцветшими глазами. Одеты в черные формы из твердой кожи и черные же плащи. Среди них две женщины в обтягивающих кожаных комбинезонах. На шеях у всех висят небольшие кресты с расширенными концами. На головах незнакомцев странные шапки с высоко приподнятыми лобовыми верхушками с изображением каких-то крылатых созданий, похожих на наших орлоборотней. На руке каждого красуются две вышитые буквы в виде изогнутых змей. Что-то типа "ZZ" или "SS" на красном фоне. Такие же изображения по обе стороны воротников. На погонах у них какие-то четырехугольные звезды. Фу, как некрасиво! Не то, что у нас — клыки.

— Хенде… — орет один из них. Видимо, самый старший, потому что верхушка его шапки самая приподнятая.

— Чего? — не понимаю я. И на всякий случай достаю табельный Каратель. Вижу, что незнакомцы нацеливают на нас какие-то обугленные железяки. Черные трубки с ручкой внизу и ручкой сбоку. Видимо, оружие. Они щелкают у себя маленькими рычажками, я перевожу Каратель в режим веера. Небось, предстоит драка с этими идиотами, которые даже не понимают общемировой язык.

— Wir — Soldaten der deutschen Armee der Wehrmacht, gesetzliche Gewalt in all Frieden. Und wer ihr derart?[8]

— Как я понимаю, — отвечаю ему, — мы находимся в Зеркальном Коридоре Отражений. Это место, если верить легендам — центр всех Измерений и как будто бы вселенных. Что-то мне не верится, что вы местные жители. На всякий случай рекомендую вам сложить ваши странные пукалки и убраться куда подальше, пока я не придумал, как отправиться на свое задание.

— Ergib sich und durchmache mit uns![9]

— Видимо, разговор у нас не получится и…

Договорить я не успеваю. Со страшным гиком Наследиев вдруг прыгает вперед. Незнакомцы галдят что-то типа "Ableben AnkЖmmlinge!"[10] и щелкают своим оружием. Выглядит это эффектно. Трубки плюются огнем и стреляют маленькими комочками металла. Меня больно бьет в грудь. Но не смертельно, конечно же! Ведь это не серебро.

Убивать воинственных истериков я не намерен. Потому деактивирую Каратель и бросаюсь на них в рукопашную. Но успеваю схватить только одного. Меня опережает Ходжа. Лисоборотень вертится волчком среди этих кожаных психов. Хотя, я бы поспорил, кто из них сошел с ума — пришельцы выглядели мирно, пока не прыгнул Наследиев. Каратель лиса-перевертыша в режиме "огненный хлыст". Раскаленная нить хлещет по беднягам. Люди корчатся в муках: трескаются черепа, лопаются глаза. Стоит громкий звон — отрубленные конечности падают на стеклянную поверхность этого мира.

Одна девица ухитряется хряпнуть лиса по затылку. Удар не останавливает оборотня. Даже не оборачиваясь, Ходжа удлиняет рукоять Карателя и разрывает женщине живот.

Я застываю с занесенным для удара кулаком. Схваченный за подбородок пришелец что-то шепчет. В безумии Наследиев выдирает пленника у меня из рук и разбивает ему голову о ближайшее зеркало.

Пространство залито кровью и мозговой жидкостью. Лис убил всех — не слышно и стона. Лишь вдалеке позванивает стекло. Вибрация потревоженных зеркал, по которым мы потоптались, расходится во все стороны. Стеклянный гул нарастает, кажется, что мы находимся в громадном хрустальном бокале.

Трешка и Клинна застыли в боевых позах с активированными для стрельбы Карателями. Выглядят мои бойцы не менее удивленными чем я сам.

— Совсем сдурел от старости? Ты зачем это сделал? — грозно спрашиваю Ходжу. Мне очень не нравится убийство без объективной причины. Да и вообще убийства я не жалую. — Это ведь были обычные смертные из какого-то отсталого мира.

— Не смертные, — отвечает Наследиев. — Это изверги! Я некоторое время жил в том маленьком мирке. И даже участвовал в небольшом вооруженном конфликте. Тамошние войны — мелочевка, не чета нашим, но та война была поистине страшной. Один нехороший человек собрал огромную армию вот таких вот, — он кивнул на трупы. — И хотел завоевать весь мир.

— Да у нас по сто раз на дню какие-то полудурки миры завоевывают, — возразил я ему. — И это не означает, что без необходимости можно убивать невиновных людей.

— Они виновны, — тихо пробормотал Ходжа, низко наклонив голову. — Как видим, они изучали колдовство и перемещения между мирами. Иначе не смогли бы попасть в этот Коридор. Тот человек, чье имя я даже не хочу упоминать, связался с очень страшными силами.

Не представляю, какая сила может быть пострашнее нашего Управления, Тринадцати Кругов и Земель Хаоса. Впрочем, это меня не интересует.

— У него были все возможности, чтобы поработить тот мир, — продолжает лисоборотень, — и приняться за остальные миры…

— Впрочем, — заканчиваю вместо него, — как у остальных наших подопечных. Ведь каждый мало-мальский придурок, обремененный властью, стремится ко всеобщему порабощению и царствованию своих идей над остальными. Взять хотя бы того чудака, который возомнил себя величайшим Композитором Смерти и разрушил два материка в Глуховатом Мире.

— Но…

— И слышать не хочу, — рявкаю на лиса. — Нам необходимо заниматься делом, а не философствовать о судьбе каких-то варварских Отражений.

— Понял.

Нам требуется еще минут двадцать, чтобы разобраться, что делать дальше. Мы пытаемся придумать, как выбраться из Коридора. Решение не появляется. Единственное, на чем мы сошлись — оставить здесь межпространственную метку. Пускай Исследователи разберутся с этим местом.

— ТИПОЧЭК — Технологически-Исследовательский Полевой Отдел Чрезвычайно Эффектной Комиссии быстро здесь наведет порядок, — фанатично провозглашает Трешка. — Они здесь со всем разберутся и, согласно Священному Расписанию, выпишут нам премию за первооткрывательство этого мира.

— Знать бы точно, что это за Отражение такое… — бормочу я. Настроение поднимает, едва Толстяк упоминает о премии. Мы, оборотни, никогда не отказываемся от лишних наград и премий. Потому у нас активно процветает бюрократия и взяточничество. — И как мы вообще здесь оказались.

Клинна сообщает, что согласно древним легендам, Коридор открывается путешественникам только накануне больших катаклизмов, способных повлиять на судьбу всех миров.

Я не соглашаюсь. Скорее всего, здесь замешана милая Измаэль. Или тот Перемещатель, которого обидел Трешка. На худой конец, мы попали в Зеркальный Коридор Отражений из-за той загадочной магии Творцов в том мире, куда мы отправлялись. Или виной всему поломка водяной пирамиды.

Перемещатели возникают совершенно внезапно. Хотя они не умеют говорить или выражать эмоции, мне кажется, что они смущены. Словно извиняясь, медузы на мгновение повисают перед нами. А затем приходит резкий свет и последующая темнота.

— Гитлер капут, — слышу во тьме странное заклинание. Затем кто-то ругается голосом Наследиева. Слышится звук, словно бы кто-то пнул ногой мертвое тело. — И фамильный демон ему в ягодицу!

Воздух нещадно гудит и старается порвать мне барабанные перепонки. Ноет в груди, поврежденной металлическими снарядами тех кожаных типов. Я ору от боли и просыпаюсь как раз в тот момент, чтобы понять: сваливаюсь с огромной высоты. Недалеко от меня разбрасывает тучи лисоборотень. Клинны и Толстяка поблизости не видно. Они стояли подальше, потому вполне вероятно, что и перебросило их куда-нибудь в другую сторону.

В небе исчезают щупальца Перемещателя. Вот интересно, чья это месть: растоптанной Трешкой медузы или суккубы, будь она неладна? Впрочем, разобраться с этим пока мне не грозит. Сейчас меня больше всего беспокоит один вопрос. Что делать после того, как разобьюсь оземь?!! Предположим, сразу я не испущу дух и даже смогу дотянуться до одноразового Реаниматора. Допустим, мне даже удастся благополучно регенерировать ткани и срастить кости. Но вот как собрать расплескавшиеся мозги?

Все ближе к финалу.

Ветер раздирает веки. Глаза ужасно слезятся. Сквозь пелену слез различаю внизу сосновую чащу, изредка разбавленную дубовыми кронами. Под сводом деревьев кипит бурная схватка. Виднеются лохматые спины зверей. Мои дальние родственники нападают на других, но не более близких предков — людей. Два человека, облаченных в железные доспехи, отмахиваются от зверушек железными же мечами. О, радость! Пока не приземлился, замечаю, что к одному из людей тянется ранее виденная мною нить. Отросток того самого зонта, который висел над планетой на карте в кабинете Вельзевулона. Одну причину активации древнего колдовства я уже нашел.

Вдали наблюдается немаленький город с белокаменной крепостью в центре. Где-то за городскими стенами — с моей стороны не видно, вьются две другие нити.

Верхушки деревьев колеблются в опасной близости от моих ног. Все…

— Иеее-ех, полетали! — радуется Наследиев и резко уходит вверх.

Тьфу, фамильный демон мне под хвост! Как я мог забыть о магкомпенсаторах падения? Ведь они входят в каждый боекомплект оперативника.

Облегченно вздыхаю и активирую компенсатор. Магическая подушка бьет меня в пятки и швыряет обратно в небо. Спустя несколько мгновений я уже валюсь в ельник, поднимая редкие брызги из болотца, куда угодили мои телеса. Лес пока шумит вокруг меня, в голове кружится — не так легко прийти в себя после такого удара.

На меня несется громадный кабан, издали напоминающий Трешку. Но стремится он явно не ко мне. Мощные копыта несут его к человеку, обладающему нитью. Еще одного убийство нельзя допустить!

Я уже в нужном мире. Можно изменяться! Улыбаюсь и трансформируюсь, ощущая, наконец, что хвост оказывается на свободе.

Прыжок, и погружаю когти в мягкую плоть.