"Операция "Фауст"" - читать интересную книгу автора (Незнанский Фридрих)

  16

  — Тебе не о чем беспокоиться, Женя! — говорила Романова, снаряжая Жукова на «афганскую операцию». — Микрофончики тебе ребята из дивизиона рассовали по всем карманам. Слава и Саша будут сидеть в фургоне «телевидения» и слушать и писать все, что будет происходить в метре по твоей окружности. Трояну тебя представит начальник Первого спецотряда из вашего министерства: мы проверили — он знаком с Трояном по Афганистану, где часто бывал по различным делам. Я обо всем с ним договорилась. А там я целиком и полностью полагаюсь на твою хватку оперативника. Главное — не торопи дело...

Романова организовала эту операцию действительно, как «в лучших домах Лондона». Подъехав к зданию афганского посольства, Жуков отвалил от нас — присоединился к делегации своего министерства—Минспецмонтажстрой застраивает разрушенный Кабул и поэтому был приглашен послом в первую очередь. А мы с Грязновым вклинились в группу дивизиона слежки Главного управления внутренних дел Москвы. Чтобы усыпить бдительность чекистов — они работали как в самом посольстве, так и на улице, — начальник дивизиона слежки объяснил «смежникам», что особая бригада управления, натасканная на борьбу с терроризмом, будет дежурить возле здания Посольства. Ее цель — ликвидация любого эксцесса, который может возникнуть в округе. И еще он сказал, что эта «натасканная бригада» не просто отстоит вахту, сменяя друг друга, не только до тех пор, пока не уедет наш генсек, но и то1 время, пока здесь будет находиться наш высокий гость — генсек Народно-демократической партии Афганистана...

  Такая теплая забота о двух генсеках так растрогала комитетское начальство, что, проходя мимо нашего фургона, высокий комитетский генерал, видимо, отвечающий за вопросы безопасности афганского посольства, просунул свою птичью голову в салон «телевидения».

— Молодцы, муровцы! Спасибо за второй заслон!

  «Афганская операция» проходила на удивление успешно. В восемь с минутами к посольству подкатила дюжина лимузинов, прибыл наш генсек и с ним окружение. Около часа длилась суматоха приема, затем генсеки удалились поговорить с глазу на глаз. В эти минуты, судя по «шумам», которые слышались из динамиков, к Трояну подкатился его знакомый по Афганистану—начальник первого спецотдела Минспецмонтажстроя, отставной гебешный генерал. Завязав беседу и представив Жукова Трояну* начальник спецотдела пожаловался на слабый мочевой пузырь и удалился на минуточку — что ж, такое с каждым может случиться, тем более с отставным гебешным генералом.

И мы ясно услышали голос Жени Жукова.

  — Добрый день, Малюта! Двадцать шесть я шесть.

— В чем дело? Кто вы такой?

— Ты забыл сказать отзыв.

  Долгое молчание. А может, это нам только показалось. И наконец.

— Шесть и двадцать шесть.

  — Вернее... Пугаться не надо. Фамилия моя — Жуков, это ты слышал от предыдущего оратора...

  Голоса Жукова и Трояна растворились в шуме и снова выплыли минуты через две:

  — Он приказал помочь тебе с транспортом... У тебя проблемы. Знаю. А у меня —разнарядка. Завтра получу на ЗИЛе колонну грузовиков...

— Так...

  — И смогу парочку уступить. Дать на время. Чего молчишь, Малюта? А?

— Мне надо идти. Времени для разговора нету. Давай встретимся завтра. Завтра я раньше освобожусь. Шеф уезжает на дачу. В семь мы можем встретиться в Манеже. Сейчас там выставка Глазунова. Много народу, это удобно. Вот в вестибюле

и встретимся в девятнадцать ноль-ноль.

  Жуков покинул посольство вместе со «своими» — начальником Первого спецотдела и еще двумя членами коллегии министерства и, распрощавшись с сослуживцами, зыркнув по сторонам—нет ли за ним слежки? — юркнул в наш «телевизионный» фургон.

  Поздним вечером мы сидели втроем в этом подслушивающем «центре» на колесах и жевали довольно вкусные пирожки с рисом и яйцами (их в неограниченном количестве поставляет теперь Грязнову в обмен за «любовь» его новая пассия — завпроизводством какой-то фабрики-кухни) — закусывали после принятия на троих бутылки «Пшеничной», перекупленной с наценкой Грязновым у одного из «топтунов» из дивизиона слежки.

Жуков анализировал свой разговор с Трояном:

  — Понимаете, ребята, мне показалось, что он мне не поверил... Вернее, сделал вид, что поверил, а сам заподозрил чернуху в моих словах. И, как пить дать, он будет теперь меня щупать. Наверняка позвонит в Кабул — перепроверит мои слова.

Наведет справочку у «братьев», у моих деятелей в тресте и в министерстве... Одним словом, кое-что поспрошает...

  — Погоди, дед, паниковать,— перебил его Грязнов,— может, это тебе показалось, что он заподозрил чернуху?

— Не показалось...

  — Тогда что? Отменяем операцию? Я имею в виду внедрение Женьки в банду?— мельком взглянув на Жукова, спросил я.

  — Понимаешь, Саша, это не имеет значения, — сказал Жуков, откусывая полпирожка, — поверил ли он мне или нет... Я не наследил и никакой компры за мной нет, ни в Кабуле, ни в Москве — на легавых я работать не стану, коль меня из МУРа поперли, наоборот, зуб точу... А в «братство» меня запросто могла принять «первичная организация» — думаю, что свою структуру они с КПСС слизали... А вхожу ли я в «Афганское братство», Малюта не дознается... пока в Кабуле нет Серого.

—А когда он вернется? — спросил Грязнов.

—Сказали, не раньше пятницы.

—Значит, у нас есть целые сутки. Даже больше.

—Всякое может случиться. Вдруг этот Сергей раньше вернется. Или позвонит в Москву откуда-нибудь. Твое внедрение, Женя, все же опасная штука! — резюмировал я. — Возьмут, отвезут за город и шлепнут...

  — А что в нашей жизни не опасно? С незнакомой бабой переспать и то опасно, — рассмеялся Жуков.

  Грязнов разлил по последней в бумажные стаканчики:

—Кончай трепаться! Надо дело сварганить... И живым остаться. А это зависит от того — связывает ли Троян появление на горизонте Жукова и арест Валета. Вот в чем вопрос!

Он взглянул на Жукова и спросил:

  — Ну так что, Евгений Иванович, рискнем, как в старые времена, где наша не пропадала, а?!

  Евгений Иванович уверенно тряхнул кудрями и, запрокинув голову, высадил одним махом остатки водки.

Я обратился к Грязнову:

  — Слава, в наших интересах иметь завтра разработку на этого Трояна. Ее надо иметь до засылки Жени в стан врага. Сделаешь?

 Грязнов молча кивнул головой.

—Ириша, ты еще не спишь? Я просто так звоню.

— Ты успел?

— Куда?

— С деньгами?

— Успел, успел. Что ты делаешь в субботу?

— Мы с Лелей и Лидочкой Меркуловыми идем в Лужники на фестиваль. А потом ничего... — Позвони мне, когда освободишься.

  — Только не отключай телефон, — смеется Ирка, — и привет Фаусту...

  «Только не отключай телефон»... Ваня пришел утром — «Телефон у тебя не работает». Бунину кто-то позвонил и сказал, что у Турецкого не работает телефон. Но ведь я включил телефон, когда Ирка прибежала, еще ночью... Когда ко мне пришла Лана, я выдернул провод из гнезда. Я всегда так делал, когда у меня была Лана. Лане было известно, что я снова сунул вилку в розетку! Но им было известно, что я отключил телефон! Я сказал тогда Лане: «Завтра в двенадцать мы собираемся в прокуратуре». Значит, это она... Опять она... Неужели она хотела убить меня вместе с Ваней Буниным? Но может быть, она не знала, что они хотели нас уничтожить? Просто выполнила их волю: сказала, что мы едем в прокуратуру к двенадцати часам, и все? Я очень хотел поверить в такую версию, но не мог: я был уверен, что она планировала эту акцию вместе с ними, ведь только она одна знала, что телефон не работает, вернее, думала, что не работает.

  А Ирка смешная... «Привет Фаусту». Фауст по-немецки кулак. Женского рода. А мы привыкли думать, что Фауст мужчина. Мы привыкли думать... Люда Корабельникова: «Мне кажется, он гомосексуалист»... Ляля Истомина: «Вроде бы он педик», ...А если он вовсе и не педик, и не... мужчина?! Мы говорили — второй убийца. Утверждали — двое парней в черных куртках позвонили в квартиру Лагиных... В руках у одного был зонтик. «Разве тогда уже шел дождь?» Люда Корабельникова: «Да, шел очень сильный дождь». Я посмотрел тогда на часы — Лана спросила, который час, — было два часа ночи с минутами. Я слышал, как зашуршал дождь по листве и машины на перекрестке начали

 взвизгивать тормозами на мокром асфальте. Может быть, на Ленинском проспекте дождь пошел раньше?

  Я никогда не ожидал, что метеорологическая служба работает с такой точностью.

  — Осадки в районе Большой Москвы наблюдались повсеместно в ночь с 13-го на 14-е июня 1985 года с 23 часов 50 минут до нуля часов 25 минут и затем с семи часов утра — непрекращающийся дождь в течение...

  — Вы уверены, что около двух часов ночи или в начале третьего на Фрунзенской набережной не было дождя?

  — Повторяю: в интервале с нуля часов 25 минут до семи часов утра осадков в районе Москвы не зафиксировано...

  Может быть, они все-таки ошибаются, с тоскливой надеждой подумал я и почувствовал, как липкие щупальца страха обволакивают сердце...

  Я погасил свет и сидел неподвижно в кресле, закрыв глаза. Я должен вспомнить. Я должен вспомнить все, как было... Я не хотел вспоминать, я боялся вспомнить то, с чем невыносимо будет жить. Но я должен был это сделать: «Ким, я найду его»... Я должен вспомнить...

  ..Я проснулся тогда от непонятного звука. И подумал, что звук мне приснился, потому что это был очень знакомый звук, который не мог возникнуть наяву. Лана была рядом, а за окном шумел дождь. Лана спросила шепотом: «Который час?» Нет, нет: «Сколько времени?» Я думал, что было часов двенадцать, мне казалось, что я спал очень недолго. И когда зажегся свет, то удивился: на стенных часах было больше двух часов.

  Теперь я знал, что это был за звук — трак-трак-трак... трак-трак-трак. Если пальцем повернуть стрелки часов... Она готовила себе алиби: «Я вернулась домой около трех часов ночи. При необходимости этот факт может быть подтвержден». Потом она оделась, а я снова уснул и не слышал, как она ушла. Во сне я с кем-то спорил, я понимал, что это сон, но никак не мог проснуться...

  В тот день, когда я вернулся из Кабула, она ушла от меня, и я слышал через стенку соседней квартиры звуки полночного гимна по радио. Я тогда пытался вспомнить, когда уже так было — Лана ушла, и играли гимн. Теперь я знал, что это было в ночь убийства Ким...

  Я зажег свет и достал из портфеля фоторобот второго убийцы. Взял желтый фломастер, каким отмечают в учебниках нужный текст, и неумелой рукой сделал набросок женской прически: пышная челка — на лоб до бровей, закрыть уши, длинные пряди почти до плеч... «Мы привыкли думать, что это мужчина». Я нашел зеленый карандаш, чуть-чуть подзеленил глаза и посадил у затылка маленький зеленый бантик...