"Рунный камень" - читать интересную книгу автора (Лапиков Михаил Александрович)

Часть третья. Дранг нах Бобруйск

– Вот чтобы я… ещё хоть раз… ещё когда-нибудь… – слова приходилось давить из себя через силу, но Валерку это не останавливало, – поехал на какое-то дурацкое фэнтези…

– Спокойно, Валера, спокойно, – утешил его Кирилл. – Да, у нас до сих пор круги перед глазами, но зато нас уже никто не убивает.

– Тогда почему мне так холодно?

– Потому что кругом зима.

– Как зима? – Валерка рывком сел, хотя до этого мирно лежал без сил пластом на сырой траве.

Вокруг действительно была зима. Мокрая трава под Валеркой при ближайшем рассмотрении оказалась не только мокрой, но и пожухлой. Тёмное пятно талого снега размером и формой напоминало рунный круг, в центре которого несколько столетий назад вершил свой ритуал Женька. Или несколько мгновений – смотря как посмотреть. От сырой земли валил пар. Дальше, метрах в десяти, начинались сугробы. Поначалу слегка талые, они перерастали в нетронутые снежные наносы и тянулись до леса где-то с полкилометра.

Кто-то вполголоса выругался.

– Такие дела, – невесело пробормотал Кузьмич. – На этот раз видно сразу – не туда занесло. Чувствую себя вечным жидом. Скитаемся и скитаемся…

– А я чувствую желание дать кому-то по башке, – грозно сказала Галина.

– Отставить башку, – выдавил Женька. – Там железка.

– В башке железка? – переспросил Валерка. – По-моему там у кого-то некое другое… вещество.

– Голову поверни, – ответил вместо Женьки Данила. – Натурально железка с насыпью и вообще, только поезда не хватает. Мы же почти дома, нас к сторожке путевых обходчиков закинуло!

Действительно, пятно жухлой травы находилось лишь в нескольких метрах от унылого сарайчика у железной дороги. Судя по нежилому виду, основным назначением крохотной постройки было хранение всякого хлама, который мог потребоваться железнодорожным работникам.

– Хотел бы я знать, насколько мы в этот раз промахнулись, – сказал Данила. – Хорошо если на полгода раньше закинуло, а если позже? Нас тогда похоронить ещё чего доброго успеют!

– Не хочу тебя расстраивать… – задумчиво начал Кирилл. – Но…

– Но что?

– Но железные дороги, вообще-то, начали строить ещё в девятнадцатом веке. Правда, в наших краях в его второй половине. На русско-французскую войну мы уже не посмотрим, а вот какую-нибудь из русско-турецких, или, например, русско-японскую, можем застать.

– Ну, спасибо, – вздохнул Данила. – Умеешь приободрить.

– Да, – сказал Кирилл. – Умею. И разве хоть кто-то это ценит?

– Так всё-таки, маги, – Лемурка не выдержала и задала главный вопрос, – где мы?

– В Белоруссии, – ответил Денис. – Меня куда больше интересует вопрос, когда мы.

– Чего-чего? – переспросил Кузьмич. – Где мы?

– В Белоруссии, – повторил маг и вытянул руку. – Вон там Бобруйск.

– Денис, нашёл время шутить! – обиженно сказала Лемурка. – Хорош уже!

– Да кто шутит? – спросил маг. – Ребята, вы чего? Вон знак висит дорожный!

Все проследили за рукой мага. Действительно, припорошенный снегом знак на стене домика вполне ясно показывал и направление, и название города.

– Бобруйск, – задумчиво повторил Денис. – Женя, ты подонок.

– Я не подонок, – ухмыльнулся маг. – Я жгу. Как адский сатана.

– Как дурак, – недовольно сказала Галина. – На дворе, вообще-то, не лето, а мы тут не мёрзнем только потому, что в себя ещё не пришли. Сейчас адреналин отпустит и наступит полный колотун. Ты что, не мог точнее целиться?

– Ну, извини! Нас там чуть не убили, если ты не забыла!

– Не забыла! Из-за кого это произошло, я тоже не забыла! Делать что будем? Мы же через полчаса замёрзнем!

– Может, дождёмся поезда? – несмело предложила Настя.

– Ага, и посигналим, – фыркнул Денис. – Руками помашем.

– Ты посигналишь, – сказала Галина. – А Женя, если что, поможет. И махать будете не руками, а своей колдовалкой. Хватит, наигрались.

– А потом мы колданули ещё одно гипнотическое марево и тормознули крутейший поезд, – задумчиво протянул Денис. – Как бы так сделать, чтоб нам по шее за это всё не дали?

– Не будут нам давать по шее, – напряжённо сказал Женька. – Скорее всего, нас просто застрелят.

– Чего? – спросил Денис. – Чего-чего сделают? Жень, ты охренел?

– Сам ты охренел, понял? – отрезал маг. – На табличку посмотри!

– А что с ней не так?

– Она на немецком, дубина!

– Ох ё-моё… выдавил маг. – А я и внимания не обратил сначала…

– Влипли, – мрачно прокомментировал это Кирилл. – Мало было нашим магам одной войны с немцами, они на вторую захотели. Помасштабнее. Вам что, правда так хотелось подержать в руках настоящий пулемёт, а не эти фитильные самопалы?

– Ну, вы блин даёте! – возмутилась Лемурка. – Жмите обратно! Я домой хочу!

– Так обратно, или домой? – напряжённо спросил Денис. Он всё ещё не желал поверить в произошедшее. Ему очень хотелось, чтобы это не было правдой, но стилизованные готические буквы латиницы на совсем новом дорожном указателе неумолимо свидетельствовали о жестокой правде.

– Где мы, колдун? – На плечо Дениса легла тяжёлая рука в толстой перчатке. – Это Исландия? Куда ты меня притащил?

Маг взвизгнул и обернулся. Позади него с мечом в руках стоял Готфрид. Судя по синюшно-зеленоватому оттенку лица, он это путешествие перенёс куда тяжелее, чем привычные уже к скачкам во времени приключенцы, и потому очнулся позже всех.

– Это, как бы так сказать…- Денис поспешно решал, какую именно полуправду стоит поведать феодальному барону шестнадцатого века, чтобы тот не только понял, что с ним стало, но и ещё, не дай бог, за это не прибил, но продолжить у мага не получилось.

– Хальт! – истеричный окрик резанул по ушам. – Стоять!

Из-за угла домика выскочили двое караульных с карабинами в руках. Знакомая по многим кинофильмам форма и решительный вид неумолимо свидетельствовали о том, что это действительно настоящие фашисты, напуганные донельзя, а потому – готовые перебить всех при малейшем намёке на сопротивление.

Прибытие тёплой компании путешественников во времени, похоже, не оставило негостеприимных обитателей сторожки равнодушными. Один них нервно сглатывал, другой непрерывно дрожал мелкой дрожью. Но при этом стволы их карабинов цепко следили за нежданными гостями.

Не учли двое охранников только одно. Их агрессии как раз и не хватало растерянному средневековому феодалу, чтобы прийти в себя. Долго раздумывать Готфрид не стал.

О том, что существует оружие, которое стреляет без тлеющего фитиля, сразу, Готфрид просто не знал. Впрочем, если бы и знал, вряд ли его это остановило. Перед ним стояли враги. Двое. Напуганные. За спиной – полдюжины союзников. Проверенных в бою и способных на многое. Для Готфрида такая математика была предельно проста и понятна. Он атаковал, не колеблясь и не раздумывая.

Грохнули выстрелы. Кольчуга на спине Готфрида встала бугром и лопнула. Мелькнули два мокро блестящих свинцовых комочка. За ними оставался чуть заметный кровавый след из практически неразличимых глазом капелек.

Выстрелить ещё раз его враги не успели. Рыча от боли, средневековый рыцарь буквально разрубил одного из них быстрым косым ударом через живот и тут же всадил клинок в другого, пока тот судорожно дёргал затвор своего карабина. Немец заорал и умер. Готфид выдернул из него меч, неловко повернулся и упал.

Денис и Женька бросились к нему, чуть не столкнувшись головами. Увы, никакое доступное им колдовство уже не могло вернуть человека после двух пуль в лёгких.

– Вот оно как, – на губах у Готфрида пузырилась кровавая пена. – Не получилось. Жаль. Мне бы таких как они, хотя бы десяток…

– Собирайте оружие, быстро, – Женька поднялся. – Надо уходить, немедленно.

Денис в это время тщетно пытался хотя бы заглушить боль умирающего.

– Меч… – выдавил Готфрид. – Возьми. Хорошая сталь, возьми…

Денис потянул меч из мертвенно-белой руки, и вместе с оружием из тела ушла и сама жизнь. Готфрид умер.

Маг резко взмахнул мечом, и послушная его жесту земля брызгами разлетелась в разные стороны. Комья грунта расступились и тут же сомкнулись над безжизненным телом. Убийц Готфрида маг похоронил на тот же манер. На поверхности остались только две бесхозные винтовки.

– Патроны! – командный голос Женьки вывел Дениса из оцепенения. – У них там обязательно должны быть запасные обоймы для винтовок! Берите всё, и пошли, надо уходить!

– Куда уходить? – простонала Лемурка.

– В лес! – отрезал маг. – Я не имею ни малейшего желания дожидаться патрульной дрезины с пулемётами, или любой другой хрени, на которую тут можно нарваться. Даже если эти двое куковали тут без телефона, в чём я лично сомневаюсь, нам всё равно задерживаться нельзя! Мы уже наследили так, что хуже некуда.

– Я там гранату нашёл! – Данила вывалился из дверей домика. В руке у него была граната, похожая на колотушку на длинной деревянной ручке. – И патронов ещё целую коробку. А еды нет вообще никакой, ни крошки.

– И одежду! – добавил Кузьмич. – Одежду надо было брать! Денис, зачем ты их уже закопал, дубина?

– Я с мертвецов и клочка не возьму! – отрезала Настя.

– Это не с мертвецов!

– Всё равно не возьму!

– Да кто у тебя спрашивать будет? – не выдержал Кузьмич. – Замёрзнешь – всё поймёшь, только поздно будет!

– Спокойно, – Денис, наконец, пришёл в себя. – Мёрзнуть даже без одежды мы какое-то время не будем. Это я обещаю. А вот к лесу надо поторопиться. Чем быстрее пойдём, тем лучше.

– Снегоступы нам замутишь? – Женька нервно крутил в руках верный исландский топорик. В этих условиях оружием его назвать уже не получалось, но с ним в руках маг сохранял хоть какую-то уверенность в себе. Магическая книга снова заняла место в сумке за спиной. Женька был готов идти куда угодно, лишь бы побыстрее.

– Сделаю, – Денис напрягся. У ног отряда завертелись миниатюрные вихри силовых потоков.

– И побежали, а то я его знаю плохо, долго не продержу! – скомандовал маг. – Ну? Бегом!

До кромки леса неслись как на призовом кроссе. Успели минуты за три. Хитрая магия Дениса позволяла бежать по глубокому снегу как по ровному асфальту, даже не проваливаясь. К сожалению, нервы его товарищей такой надёжностью отнюдь не обладали. На окраине леса усталость, шок и осознание своего положения буквально парализовали небольшой отряд.

– Война, – простонала Настя и устало привалилась спиной к дереву. – Почему опять война? Почему не домой? Маги, сделайте что-нибудь, я скоро с ума сойду…

– Да, Жень, в самом деле, почему? – спросил Денис. – Кто-то, вроде, три раза все выкладки проверял, и клялся, что доставит нас точно до недели…

– Считается, – начал Женька, – что про мёртвых надо говорить или хорошее, или ничего…

– Это ты про того мага? Он же не мог тебе помешать, не было у него такой возможности, да и времени тоже не было. Я же видел!

– Это я про Готфрида, – мрачно сказал Женька. – Я же не мог оставить его там, чтоб его убили.

– Можно подумать, его тут не убили!

– Ну, я хотя бы попробовал. И потом… – Женька замялся.

– Что?

– Лучше его, чем нас.

Денис замер с разинутым ртом.

– Ну и сволочь же ты, Женя, – наконец сказал он.

– Ни разу! – обиделся маг. – Его никто с нами оставаться до последнего не тянул. Уйди он вовремя, я бы ему и слова не сказал! А нам теперь из-за него тут как-то выживать придётся, между прочим!

– Выживать… – зло сказал Денис. – А как?

– В деревню идти, – предложил Кузьмич. – Мы в лесу элементарно от холода загнёмся. Сейчас ты нас как-то защищаешь, но мне что-то не хочется проверять на практике, насколько тебя ещё хватит.

– В какую деревню, ты что, сдурел? – не утерпел Валерка. – Там же фашисты! Ещё пристрелят!

– Значит, надо идти в ту, где их нет, – ответил ему Данила. – Не могут они каждый хутор тут контролировать. Партизаны вон порой в лесу целые сёла устраивали, даже с какими-то мелкими оружейными заводиками, если мне память не врёт. Если наши маги поищут, я просто уверен, что хоть что-то да найдут.

– Согласен, – поддержал его Кирилл. – Если мы выйдем на какой-нибудь присёлок, а не центральное село с колхозом, есть шанс, что там не будет даже полицая.

– А если будет? – спросила Галина.

– А если будет, наши маги задурят его мозги. На это, надеюсь, ваших умений хватит?

Маги переглянулись.

– Наверное, – вздохнул Женька. – Можно попробовать. Хотя мы оба не испытываем особого восторга от подобной идеи.

– Хватит пробовать, – сказала Галина. – Ты делай. А то мы вам сами обеспечим отсутствие восторга. Чем под руку подвернётся.

– Сделаю, – Женька усмехнулся, – только в терновый куст не клади.

В отдалении послышалось гудение. Из снежной дали по железной дороге стремительно нёсся поезд. Из трубы паровоза клубами валил дым. Перед собой паровоз толкал открытую платформу с мешками с песком. Мин здесь уже боялись.

– Вот чёрт, – пробормотал Данила. – Он же сейчас…

– Ложись! – резко скомандовал Валерка.

Они едва успели. Состав затормозил. До тёмного пятна возле сторожки поезд не доехал верных сто метров. Скрип тормозов было слышно даже на таком расстоянии. Из вагонов горохом посыпались немцы.

– Предлагаю всем спешно отползти дальше в лес, – напряжённым голосом сказал Кузьмич. – Пока они заняты поисками фугаса, у нас есть время. Если же нас решат немного поискать – времени уже не будет.

– Какого фугаса? – не понял Валерка.

– Обычного, – сказал Кирилл. – Чего ты думаешь они поезд остановили? Увидели что-то подозрительное и теперь хотят выяснить, не диверсия ли это. Видишь, к домику пошли только сапёры, а все остальные лес пасут.

– Что характерно – через прицелы, – задумчиво сказал Данила.

– Вот именно, – сказал Кирилл. – Они вряд ли осмелятся уйти от железки, но проверять на себе не хочется. Бежим отсюда, пока нас ещё не заметили!

Страх Кира оказался напрасным. Заснеженный лес в иных условиях стал бы непреодолимым препятствием, но магия Дениса позволяла идти по снегу даже Галине. Никакая погоня догнать отряд без лыж и точного знания, куда идти, просто не могла – колдовские снегоступы даже следов не оставляли. Но это вовсе не значило, что у отряда мало проблем.

– Видок у нас, всё-таки, – Кирилл недовольно оглядел прожжённую и порванную одежду, набранную в трёх разных эпохах. – Ещё и кольчуга эта…

– Перед тем, как идти в деревню, снимем, – ответил Денис, – Или простенькую иллюзию смастерим, хотя в этом случае лучше не рисковать. А сейчас пусть себе висит. Мало ли.

– Пулю она, вообще-то не остановит, – сказал Данила. – Это вам не средневековье. Хотя она и в средневековье ни фига пули не держала. Даже лёгкие кирасы пробивало, я читал где-то.

– А это смотря как заколдовывать, – усмехнулся маг. – Не дай бог, конечно, но если что – может и спасти.

– Если повезёт, – ехидно добавил Женька. – Выбросить бы её нафиг, да только жаба душит.

– По поводу?

– Настоящая всё-таки. Вернёмся, так на любую игру можно будет ездить. Ни одна сволочь не докопается, что криво сделано.

– Ты после такого ещё и на игры хочешь ездить? – ошалело спросил Валерка. – Женя, ты псих!

– Я не псих, – с достоинством ответил маг. – Я ролевик. Что, из-за одного пошедшего наперекосяк заезда от любимого хобби отказываться? Да щазз! У меня и так нервная тяжёлая работа! Должна в ней быть хоть какая-то отдушина. Вроде как сейчас!

– Шуточки у тебя…

– Никаких шуток. Я вообще подумываю, не прыгнуть ли нам по возвращении на три недели раньше.

– Нафига? – обалдел Валерка.

– Я на "Экстерминатус" хотел инквизитором поехать, только экзамены помешали. Валер, давай, а? Там хорошая техногенка, я отчёты с игры читал, ребята говорили клёво было…

– Женя, – Валерка остановился. – Тебе не кажется, что если ты их уже читал, то нас там заведомо не было?

– Почему? Там никто конкретных имён ещё не писал. Наших с тобой знакомых тоже не особо там было, из тех, кто постоянно с нами общаются, вообще никого. Я потому и хотел вырваться разочек на что-то другое с новыми лицами.

– А ты не думаешь, что ты этим историю поменяешь?

– А последние тысячу лет мы чем занимаемся? – не выдержал маг. – Только и делаем, что историю меняем. Надоело уже. Почему мы не можем хоть раз махнуть что-то в свою пользу?

– Женя, ты меня пугаешь.

– Только об одном жалею – не увижу, как убивали того психа, из-за которого мы в это вляпались! Я бы и сам с удовольствием поучаствовал, честное слово!

– А с чего ты вообще взял, что там есть, кого убивать? – вмешался Денис. – Вышиби мы его на замене, он бы отправился в прошлое. А у нас что вместо этого вышло?

– Что? – переспросил Женька.

– То, что батареек не хватило, вот что! А значит, он сейчас находится где-то в начале двадцать первого века, – закончил свою мысль Денис. – Мы всего-навсего пустились за ним следом, и пока что не догнали!

– Нет, мне это нравится! – усмехнулся Кузьмич. – Мы находимся посреди второй мировой войны, зимой, в лесу, на оккупированной территории, без тёплой одежды, без еды, а эти двое обсуждают какую-то ерунду, вместо того, чтобы сказать, как мы будем отсюда выбираться?

Это не ерунда! – взорвался Денис. – Это чёртова прорва наших проблем!

Ну, так ваших же, – невозмутимо сказал Кузьмич. – Они у вас тысячу лет уже своего времени ждут, могут и ещё подождать. Общие проблемы в ближней перспективе куда важнее. Не так ли?

– Так, – хмуро буркнул маг.

– В таком случае, я слушаю твои предложения, – сказал Кузьмич. – Только, чтобы по делу.

– Ну, для начала, можешь завести свою шарманку и нашарить в эфире сводку от советского информбюро, – предложил Денис.

– Действительно, Кузьмич, – добавил Валерка. – Ты свою рацию в рюкзаке уже несколько столетий носишь, тебе не кажется, что пора бы найти ей применение?

– А ведь правда! – рюкзак плюхнулся в снег. – Сейчас посмотрим, чем тут местные живут.

– Не посмотрим, – сказал Женька.

– Ну послушаем, – Кузьмич улыбнулся в бороду и включил хитрое японское устройство.

Женька невесело усмехнулся. Настоящего смысла его слов просто не поняли. Между тем впереди Кузьмича и Дениса ждал грандиозный облом.

– Не понимаю, – Кузьмич безуспешно возился с рацией. Та прилежно отвечала свистом и треском.

– Может, перерыв какой в передачах? – спросила Настя.

– Угу, – ответил Данила. – Он самый. Ещё на ближайшие лет тридцать. Неучи они все!

– Не понял? – оторвался Кузьмич от рации.

– А чего тут понимать? – не выдержал Женька. – Коротковолновая она у тебя. Какие тебе короткие волны здесь и сейчас? Даже просто рация дай бог на каждом пятом танке стоит! Ты бы ещё с мобилы дозвониться попробовал!

– Уел, – Кузьмич раздосадовано щёлкнул выключателем.

– Впрочем, одно применение для неё у нас всё равно найдётся, – утешил его Женька.

– Какое?

– С партизанами будет проще договориться. Если повезёт – сойдём за каких-нибудь особо секретных диверсантов.

– Женя, – сказал Денис. – Ау. Какие партизаны? Ты собрался посреди войны притворяться тем, о ком понятия не имеешь. Ты чего, всерьёз воевать собрался? Нам убраться бы отсюда, и побыстрее. Неуютно тут.

– Угу, – хмыкнул Женька. – Убраться. Вот так вот прямо сейчас встанем такие ввосьмером и сами по себе пойдём. Потихонечку, ага. Нам без достаточного количества энергии и рунного круга отсюда не выбраться!

– И что делать?- спросил Валерка. – Опять в церковь?

– Да нет, что ты, – отмахнулся Женька, – какие в Советском Союзе церкви? Договор подписали ещё в начале века, они демонтированы с концами. Там разве что попам теперь какое-то развлечение, а магам ловить нечего.

– И что тогда?

– А посмотрим, – сказал маг. – Есть у меня пара идей…

– Женя, – Валерка остановился. – Скажи честно. Фашисты на оккупированных территориях столько людей для чего убивали? Магам на батарейки?

– Почему сразу на батарейки? Обычный геноцид. Не надо сразу нас, магов, в бедах человечества обвинять, мы этого не любим. Оно и без нас хорошо справляется.

– Только от вас, магов, действительно масса проблем, – сказал Кирилл.

– Угу, – в тон ему ответил Женька. – Не то, что от вас, евреев!

– Я хохол с польской примесью! – гордо сказал Кирилл. – Евреев не было!

– В каждом хохле есть немного еврея, – лениво парировал маг. – Только он порой хорошо спрятан.

Кирилл хохотнул.

– Слушайте, вы, шабесгои, – не выдержала Галина, – Хватит, а? На дворе война вообще-то, а они идут на весь лес смеются!

– Ну, идём, – сказал Женька. – Ну, смеёмся. Какой дурак, кроме нас, по этому лесу куда-то пойдёт? Дорогу по такому снегу разве что на танке прокладывать. Без Денисовых снегоступов мы давно бы уже потонули нахрен!

– Ещё на лыжах можно, – сказала Лемурка. – Мы как-то ходили.

– Покажи мне того немца, который осмелится зимой по нашему лесу на лыжах ходить. Тем более сейчас.

– Немца не покажу, – ответила девушка. – А лыжня – есть.

– Опаньки! – отряд встал. Действительно, в лесу кто-то прошёл на лыжах – след остался вполне отчётливый.

– Совсем недавно шли! – Денис наклонился и повёл рукой над следами. – Мужчина, один.

– Картинку поднимешь? – деловито спросил Женька.

– Наверное, – маг сконцентрировался. – Далеко тянется, с пару километров. Вроде как жильё там какое-то. Несколько изб, скотина и люди. Фон эмоций спокойный. Тихо у них.

– Значит, нам туда, – решил Женька. – Аккуратненько дойдём, посмотрим, что да как. Если окажется безопасно, попробуем вписаться на постой.

– Аккуратненько, – хмыкнул Денис.

– Ну, мы на жалость надавим. Сами не местные, кругом враги…

– И ведь до последнего слова правда, – грустно сказал Валерка. – Эх, надо было мне к мутантам ехать!

– Тут сейчас полная Белоруссия мутантов, – ответил Женька. – Фашисты называются. Всем хватит.

– Слушай, маг, – влез Кузьмич в разговор. – Ты мне вот что скажи: то, что фашисты на оккупированных территориях творили – это не ваши, маговские, разборки?

– Хватит уже, а? – простонал Женька. – Каждые полминуты спрашиваете! Что, криптоистории захотелось? Так не было её ни фига! Магам столько трупов просто незачем, успокойтесь!

– Точно? – подозрительно осведомился Кузьмич. – Жень, ты извини за подозрительность, но мне просто не хочется, чтобы нас тут какие-нибудь оберхексмайстеры из общества Туле по склянкам с формалином рассадили. Как ценных магических зверушек типа "путешественник во времени". Тоскливо мне как-то от этой мысли становится.

– Параноик, – фыркнул Женька. – Успокойся. Без магов эта война проходила. Договор об ограничении магической деятельности ещё до первой мировой был подписан. Кстати, именно в его рамках в Советском Союзе помогали новой власти церкви разрушать, какие сами расколдовать не успевали. Ленину слова про опиум для народа не просто так на ум пришли, ты не думай. Хорошо дедушка понимал, что значит контроль над толпой в чужие руки отдать. Так что сейчас тут с магией глухо. Ей почти не пользуются и совсем не в таких масштабах, как в средневековье. Нет сейчас достаточного количества магов, и до эпохи нормальных компьютеров не появится.

– А как мы тогда выбираться отсюда будем? – спросил Кузьмич.

– С трудом, – честно ответил Женька. – Но выберемся. Обещаю. Придётся только немного побродить, карту энергопотоков составить, а потом от них с Денисом зарядимся – и привет. В любую точку пространства-времени.

– Хорошо бы всё-таки домой, а не в любую, – вздохнул Кузьмич. – Может быть, хоть в этот раз у вас всё получится?

– Конечно, получится, – уверенно сказал Денис. – Осталось всего ничего. Решим проблему с энергией – и только нас тут и видели. Всего-то и надо, чтобы вы недельки две перекантовались где-нибудь тихонечко.

– Тихонечко, – хмыкнул Кузьмич.

– Во время войны, – добавил Данила.

– На оккупированной территории, – продолжил Кирилл.

– Маги, вы сами поняли, что сказали? – возмущённо завершила Лемурка.

– Мир не без добрых людей, – сказал Женька. – Нормально всё будет.

– А если нас расспрашивать будут? Поймают же на том, что каждый своё рассказывает!

– Могу исправить, – сказал маг. – Ща.

– Эй, ты чего задумал? – настороженно спросил Денис.

– Сеть поставлю, – Женька решительно воздел руку над головой. Из мешка с книгой рвануло янтарное свечение. Мир для небольшого отряда вывернулся наизнанку и разлетелся на куски.

– Идиот, что он делает…

– Что надо, то и делаю!

– Ой, а почему я себя со стороны вижу?

– Это не моя рука!

– Блин, как же я оброс, бриться пора…

– Это не ты оброс, это я оброс!

– И я тоже!

– А чьими глазами я сейчас смотрю?

– Ой, мама…

– Валерка, дурак, ты мог сказать, что у меня штаны порваны на заднице?

– Женька, отключай свою магию немедленно, они же сейчас такое учинят…

– Господи, это я что, со стороны так выгляжу? Ох, ну не ё-моё, а?

– Женька!

– Ой, а я твоей головой двигать могу!

– И я тоже!

– Меня сейчас стошнит…

– Догадывался я, что на бомжа похож, но чтобы так…

– Женька!!!

Мир дрогнул и стремительно сжался. Жертвы магического прогресса судорожно переводили дыхание.

– Я, – Женька криво улыбнулся, – извиняюсь, переборщил слегка. Подключение вышло полное. Хотел только память слить, а оно каскадом обвалилось, по всем органам чувств. Наверное, личностные проявления надо было сильнее давить, не дожал до конца. Надо ещё раз попробовать.

– Попробуй только! Я тебя на месте убью, – пообещал Денис. – Вот только дух переведу – и убью. Это ж не твоего допуска магия, ты вообще не имел права такое без подготовки делать!

– А что? – агрессивно спросил Женька, – по-твоему, лучше бы нас там, в деревне, скрутило? Нет уж. Сейчас тихо и мирно ещё пару заходов сделаем, а когда начнёт получаться…

– Нет! – в один голос рявкнули на мага все жертвы его произвола

– Во! – радостно воскликнул Женька. – Работает! Ещё пару раз, чтоб тело не задевало, и будем врать как один!

– Давай мы лучше так будем врать? – спросил Кирилл. – Без этих выкрутасов. А то угробишь ты нас экспериментами ещё надёжнее, чем пуля в затылок.

– А как мы тогда решим, что именно врать?

– Может, честно назовёмся марсианцами? – уныло спросил Данила. – Ухайдакает же нас этот юный талант, к гадалке не ходи…

– Какими ещё марсианцами? – переспросил Кирилл.

– В блестящих металлических одеждах, – Данила ткнул пальцем в Женькину кольчугу. – Таких вот. Летели с миссией коммунистического привета к земным братьям, были сбиты коварными фашистами…

– Отставить сумерки сознания! – приказал Денис. – Журнал "техника-молодёжи" сейчас издаётся нерегулярно, пишет не про это и вообще сюда не доходит. Лет через десять могло бы что-то навроде проканать, а сейчас – фигушки. Так что, встали и пошли.

– А врать чего будем?

– А врать будем мы с Женькой, – отрезал маг. – Не впервой.

– Ну и куда идём врать? – спросил Кирилл. – К той деревне?

– А есть варианты?

– Нету.

– Вот и пошли…

Унылая деревушка под низким серым небом вызывала далеко не самые приятные мысли. Невысокие хаты утонули в снегу. На мир вокруг они смотрели тёмными провалами окон, из труб едва курился дымок. Никаких других признаков того, что в селе кто-то живёт, не было.

От опушки леса посёлок отделяло метров триста непролазного снега. Если очень постараться, то получалось разглядеть не то лыжню, не то натоптанную тропинку, но здесь и сейчас ей почти не пользовались. Ходить местным жителям было некуда и незачем.

– Мрачноватая обстановочка, – сказал Валерка. – У них тут, похоже, даже лампочки Ильича нет. Я не вижу ни столбов, ни дороги. Как они тут живут?

– Бедно живут, – согласился Женька. – Но тихо. Кажется, нам повезло.

– В каком смысле?

– В том, что общаться придётся только с местными, – маг ещё раз оглядел деревню и потащил через голову кольчугу. – Кто-то один со мной, остальные пока ждите здесь. Денис, присмотри за ними. Я один схожу. Там всё вроде спокойно, но кто его знает…

– Я с тобой пойду, – вызвался Данила. Трофейная винтовка за спиной придавала ему смелости.

– Ну, идём, – маг вздохнул, оглядел свою драную одежду и решительно направился в сторону деревни.

– Стрёмно это всё как-то, – пробормотал Валерка им вслед.

– Стрёмно, – вздохнул Денис. – А что делать? Ладно, прорвёмся…

В деревне гостей уже ждали. Едва только Женька и Данила показались возле домов, как их окликнули.

– Эй, вы! – тихим злым голосом сказал кто-то. – Я же говорил, что покажется днём кто-то из ваших – собственноручно башку прошибу. Вы что, совсем соображать перестали? Живо в хату!

– Мы… – начал было Женька.

– Живо! – оборвал его собеседник. – Ну!

Осталось только подчиниться.

– Вы что же творите, а? – едва Женька оказался в полутьме избы, как его схватили за одежду и прижали к стене. – Договорились же, что тут новых лиц быть и близко не должно! Заметит кто – что я им врать буду? Совсем в лесу одичали?

Полутьма в доме казалась по контрасту с улицей чернильной темнотой. Весь лишний свет в комнате старательно загородили плотными занавесками. В углу кто-то прятался. Не очень удачно – маг их при некотором старании не то чтобы видел, но чувствовал. От двух фигур пахло ружейной смазкой и железом. Ничего хорошего это не сулило, но Женька решил всё же попытаться договориться.

– Понимаете, – начал маг, – мы…

– Вы, вы! – мужик тряхнул его за воротник и ткнул рукой в сторону Данилы. – Надо ж было додуматься! С оружием пришли! Вам что, в лесу не сиделось? Кто одной только муки три мешка взял? Что, мало уже? Думаете, одни вы там с голоду пухнете, а нас тут маслом с булками потчуют?

– Мы не из леса! – решительно выпалил Данила, – Мы сами по себе!

– Как? – опешил мужик.

– Так! – Женька вырвался из его захвата. – Мы от железной дороги сюда идём. Лыжню увидели, по ней пришли. Можешь заодно посмотреть повнимательнее, в чём шли, глядишь, вопросы глупые отпадут!

– Свет, – коротко сказал мужик.

Занавеску отдёрнули.

– Ё-моё! – громко удивился кто-то. – Это они что, вот так по лесу шли?

– Захочешь – ещё не так раскорячишься, – ответил Женька.

Мужик у окна задумчиво почесал в затылке двустволкой. Женьку аж передёрнуло с такого пренебрежения оружейной безопасностью. Второй мужик опустил ствол "нагана" к полу и теперь с интересом рассматривал гостей. Прожжённые и порванные во многих местах джинсы и столь же драная, явно не зимняя, верхняя одежда не оставили его равнодушным.

– И вы чего, от железки так вот идёте? – спросил он.

– Угу, – сказал Женька.

Мужик тихо выматерился.

– Искать будут? – спросил второй.

– Нет, – абсолютно честно сказал Женька. – Они вообще не знают, что мы были.

– И то ладно, – вздохнул мужик.

Градус агрессии в помещении стремительно убывал. Маг чувствовал каждое движение эмоционального фона и теперь наконец-то смог немного расслабиться.

– Ну и чего с ними делать будем, Петруха? – спросил мужик с наганом

– Не выгонять же, – Женьку наконец отпустили и теперь пристально рассматривали, на кого он похож. – Куда они такие уйдут?

– И как дошли ещё? – задумчиво протянул мужик с двустволкой.

– Тепло сегодня, вот и дошли, – ответил ему хозяин револьвера. – А на той неделе помёрзли бы, да.

– Давай скажи Машке своей что ли, пусть им что-то сообразит, – хозяин дома смотрел на Женьку с Данилой как на гостей, – вроде щи у неё вчерашние оставались… Зовут вас двоих как?

– Я Женька, – сказал маг. – Это Данила.

– Пётр, – назвался хозяин.

– Василий, – сказал мужик у окна.

– Семён, – мужик с револьвером убрал оружие в карман.

– Да, и вот ещё что… – осторожно произнёс Женька.

– Что?

– Нас не двое. Нас восемь.

– Веди, – вздохнул Пётр. – Чего уж там…

За что Женька оказался искренне благодарен хозяевам, так это за то, что общаться никто к ним так и не полез. Контакты остальных жителей деревни с подозрительными гостями свели к минимуму. Троица местных руководителей, похоже, отвечала в деревне вообще за всё – от общения с партизанами и оккупационными властями, до поддержания порядка. Больше всего их волновала судьба односельчан. Как им удавалось лавировать между властями, Женька не знал, и знать не хотел. Ему вполне хватало того, что у этих людей нашлось желание помочь случайным гостям. Тем более что ничего большего, чем временное убежище, гости от хозяев не просили – а значит и все проблемы с их появлением могли исчезнуть сами по себе. Это устраивало всех.

Не без некоторого магического вмешательства, конечно. Так бы всё закончилось парой ношеных тряпок, и, возможно, некоторым количеством еды в дорогу. Женька не мог винить этих людей в таком отношении, но его это не устраивало. Так что, после его вмешательства, для его товарищей нашлось и место в избе на отшибе, и вполне пригодная, хотя и ношеная, тёплая одежда.

Оружие хозяева отобрали и спрятали, пообещав, если что, вернуть. Женька не особо сопротивлялся. Для магов найти винтовку, если они знают о её существовании, вообще не проблема, а спокойствие хозяев стоило куда дороже, чем оружие под рукой.

Какие-то боевые действия маги не планировали. Сама мысль о том, что придётся в ходе какого-то маловероятного случая ввязаться в войну на стороне местных, их откровенно пугала. Выжить там, где свищут пули, затруднительно даже магу. А уж если при этом на шее висят несколько совершенно посторонних людей – и вовсе нетривиальная задача.

Впрочем, эта проблема относилась к маловероятным. Человеческого любопытства опасаться приходилось куда больше. Помогало только лишь то, что здешние хозяева приучили односельчан не задавать неудобные вопросы. Но вряд ли это могло продлиться долго. Оставалось лишь надеяться, что первый неудобный вопрос окажется задан после того, как маги закончат подготовку своего перехода – и можно будет просто уйти. А пока магам оставалось лишь психовать. Тихо, интеллигентно, без лишней паники, в жарко натопленной комнате, возле огромной тёплой печи.

– Не нравится мне всё это, – Денис разглядывал магическую карту.

– Что именно? – спросил Женька.

– Нам придётся много ходить по окрестностям, пропадать на весь день. А ребята будут сидеть тут, с местными. Ещё не известно, что им в голову взбредёт.

– Денис, – сказал Женька, – они взрослые люди с головой на плечах. Им не требуются няньки. Да, в какой-то мере ответственность за ребят наша, только мы вовсе не должны оберегать их на каждом шагу.

– Но…

– Никаких но. Они совсем не хуже нас с тобой. Вполне могут принять за себя решения самостоятельно. Я не думаю, что они полезут куда-то не туда сразу же, как мы разойдёмся искать точки силы.

– А если сюда кто-то придёт, пока нас не будет?

– А если не придёт? – парировал Женька. – Запомни, пожалуйста, чем быстрее мы с тобой закончим, тем быстрее уйдём. Чем быстрее уйдём – тем меньше риск. Простая математика?

– Ладно, убедил, – вздохнул Денис. – Посмотрим. Но всё равно, как-то мне в этот раз не по себе…

– У тебя с предвидением что?

– Ничего. А что?

– То, что ты паникёр. Успокойся и иди спать.

– Тебе легко говорить…

– Мне и сделать легко, – Женька прищёлкнул пальцами. У Дениса перед лицом вспыхнула гипнотическая руна, – спать иди.

– Женя, ты сволочь, – сонно пробормотал Денис и отключился.

Маг довольно ухмыльнулся и растянулся рядом. Впереди его не ожидало ничего кроме работы. В самый раз немного выспаться

Разбудил мага громкий вопль. Орал, как оказалось, Валерка. Глаза у него были совершенно безумные.

– Ты офигел? – Женьку трясло. Он успел припомнить за время побудки аж две зловредных руны, и теперь стоял с полными руками магической смерти, не зная, куда её деть.

– Он на меня смотрит! – затравленно сказал Валерка.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Пётр с револьвером в руках.

– Это что ещё за новости? – спросил он. – Кому говорил, чтоб тихо сидели? Ваши крики с улицы слышно!

Женька тем временем спрятал руки за спину и спешно развеивал заклинания, роняя капли огня на пол.

– Он на меня смотрит, – повторил Валерка.

– Да кто смотрит то?

– Этот. С книгой. – Валерку трясло.

– Так, – вмешался Денис. – Всё ясно.

– Что ясно? – раздражённо спросил Пётр. – Будете ещё так орать, выкину отсюда всех к чёртовой матери! Надо же хоть какое-то понятие иметь?

– Понимаете, – сказал Денис, – нашему товарищу приснился кошмар.

– Убил что ли кого?

– Угу.

– Давно?

– Ну, – Денис на секунду задумался. – Относительно недавно.

– Кого убил-то?

– Немца, – Женька, наконец, справился с заклинаниями. На полу хаты за его спиной дымилось небольшое выжженное пятно.

– Нашёл из-за кого трястись, – фыркнул Пётр. – Туда ему и дорога. Погоди, он что, в первый раз, что ли?

– Угу.

– Тогда понятно. Бывает. Может, ему самогонки принести?

– А есть? – быстро спросил Кирилл.

– Для него сыщем, – Пётр так посмотрел на Кирилла, что тот смутился и отвёл взгляд в сторону.

– Не надо, – сказал Валерка. – Не надо мне вашей самогонки.

– Ну, смотри, – Пётр вышел.

– Эй, что там за вопли? – недовольно спросила с печки сонная Галина. – Вы чего творите, маги?

– Ничего, – ответил Денис. – Совершенно ничего. Спать пытаемся.

– Нет, правда, что случилось? – над плечом Галины показалась Лемурка.

– А это нас арестовывать идут, – сказал Женька. – Точнее приходили.

– Жень! Серьёзно!

– Да говорят же, спи! Валерке кошмар приснился.

– Повезло, что лишь Валерке, – сказала Лемурка. – Мне почему-то казалось, что после всего, что вы тут натворили, вообще никто спокойно уснуть не сможет.

– Да ну брось, ерунда какая, – отмахнулся Женька. – Человеческая психика – штука пластичная. Ко всему приспосабливается. Спи давай.

– Спи, спи… а времени сколько?

– Не знаю, – сказал маг. – На улице темно.

– А на часах?

– А на часах двенадцать дня, – сказал Денис. – Только не знаю, какого именно.

– Я знаю какого, – Женька поднял руку с часами. – Двадцать первого июля.

– Что-то не похоже оно ни на июль, ни на двенадцать дня, – Кирилл мрачно смотрел на синие зимние сумерки за окном.

– Факт, не похоже, – сказал Женька. – Так что, пока мы с Денисом будем ходить, постарайтесь аккуратненько узнать, какой на дворе месяц и число. Будет полезно.

– Стоп! Не понял. Куда это вы собрались?

– Окрестности изучать – невозмутимо ответил маг. – В этот раз нам выбираться придётся самим, так что без этого никак. Книжка у нас есть, а вот энергию на перемещение придётся собирать.

– А мы? Нам что делать?

– Ничего. Сидите тут. Не светитесь, внимания не привлекайте. Попросят, так по хозяйству помогите. В лес там сходить, или дрова какие нарубить – что спросят, в общем. Устанавливайте отношения. Вам ещё неделю тут куковать точно, а то и две.

– Знаешь, Женя, всё-таки порой я удивляюсь тому, как мало ты думаешь о своих товарищах, – сказал Денис, когда два мага позаимствовали у гостеприимных хозяев лыжи и отправились на улицу. – Так спокойно предоставлять их самим себе…

– Не маленькие, – буркнул маг. – Мы их на себе всю дорогу тащить не подряжались. Мы так уже сколько бегаем? Неделю? Дольше? Устал я.

– Я тоже. Но это же не повод…

– Ещё какой повод. Мы с тобой столько наворотили уже, что когда вернёмся – нас в дальнем схроне под грифом "хранить вечно" опечатают.

Денис хихикнул. Потом не выдержал и заржал.

– Ну это ещё что? – хмуро спросил Женька.

– Нам по любой шкале с тобой теперь не меньше чем в европейском бюро заседать, – пояснил Денис. – Хоть по индексу силы, хоть по выслуге. Две крупных антимагических операции, предотвращение глобального вмешательства в человеческое сознание, уничтожение террористической организации… Да у Вилли фон Бланкенхайма боевых заслуг и то меньше будет!

– Ага, ты ещё про спасение реликтового гримуара эпохи второй волны забыл, – подхватил Женька. – Так что подозреваю я, тебя в европейском бюро под стекло положат, а меня для разнообразия в азиатском. Где-нибудь на солнечной Окинаве. А Вилли нам с перрона ручкой помашет, перед тем, как вагон опломбировать.

– Нет, я всё понимаю. Но почему в азиатском?

– А они мультики снимают хорошие, – сказал Женька. – Буду там, в тюрьме мультики смотреть. Времени на них, чувствуется, у нас с тобой много будет. Выше крыши. Пока нас препарировать не начнут. Глядишь, даже японский успею выучить.

– Ты, Женя, пессимист, – вздохнул Денис.

– Оптимист. Я верю, что какое бы идиотское решение не было предложено, его обязательно поддержат. Я не знаю уже, стоит ли нам возвращаться.

– Стоит, – уверенно сказал Денис. – Договор в девятнадцатом веке только разрабатывать начали, а приняли – ещё позже. Сейчас мы с тобой всё правильно делаем, и формально законы соблюдаем. Так что заткнись и давай работать.

– Работать, говоришь, – Женька вздохнул. – Блин, как же меня это всё достало…

Ничего приятного в предстоящей работе маг не видел. Составление карты магических потоков всегда считалось наиболее ненавистным занятием у молодых магов. Старшие этим не занимались, считая ниже своего достоинства беготню по оврагам и буеракам и фиксацию перепада уровня магической силы.

Поскольку все потоки, за исключением самых крупных, то и дело меняли своё направление и плотность, а сколько-нибудь надёжно предсказывать их поведение не могли даже самые лучшие компьютеры, отслеживать их приходилось постоянно. Умение искать, куда именно и как течёт магическая энергия, новичкам давали с первых лет подготовки. И без этой работы они не оставались никогда.

Через два часа на лыжах Женька взмок, как мышь, неоднократно обматерил Дениса, Готфрида, исландцев, за то, что ставят магические камни где ни попадя, немцев, за то, что пишут совершенно неподъёмные магические книги, и, особенно яростно, – организаторов ролевой игры, на которую он зачем-то поехал вместо того, чтобы остаться дома.

Единственным слушателем, правда, оказалось унылое серое небо и пустая лесная поляна. В центре этой поляны маг нашёл первую из подходящих энергетических аномалий. Для постройки рунного круга недоставало сущей мелочи – ещё двенадцати таких же в ближайших окрестностях.

Женька вздохнул, повесил колдовскую метку на палку в центре поляны и поплёлся дальше, искать следующую. Находиться ближе, чем в трёх километрах, другая аномалия не могла по определению.

Маг её даже нашёл, только вот за компанию с неожиданными и в целом нежелательными дополнениями. Слишком уж он погрузился в наблюдение за окружающим его миром магическим, и совсем забыл про мир физический. Поэтому то, что он уже не один, Женька заметил только заслышав мат, лязг железа по железу и чьи-то недовольные голоса.

Лес вокруг за то время, что маг брёл по сугробам, заметно поредел. Болотистую низинку впереди занесло снегом, но полтора десятка мужиков у какой-то угловатой штуковины в земле посреди чистого пространства изрядно этот снег повытоптали.

Женька когда-то интересовался бронетехникой, и потому узнал в угловатой железяке танк. Что-то старое, из тех смешных бензиновых таратаек, что устарели ещё до начала войны, но всё ещё состояли на вооружении тысячами и приняли на себя первый удар.

Утонул танк, похоже, ещё летом, когда под ногами была не смёрзшаяся до состояния железобетона ледяная крошка, а обычная топкая грязь. Боевую машину засосала грязь, а затем намертво схватилась на морозе – лучше бетона. Колёса танка уходили в мёрзлый грунт куда глубже, чем по оси.

Женька посмотрел, как в смёрзшуюся почву у танка безрезультатно долбят ломами, накинул морок, и тихо пошёл вперёд, знакомиться поближе. Защитить одного себя, когда рядом нету других людей, он мог без проблем. Разве что флегматичная лошадёнка местных эвакуаторов недовольно всхрапнула, когда он прошёл мимо.

Усилия людей у танка принесли некоторые плоды, хотя поначалу маг думал, что мёрзлый грунт ковыряют больше из упорства, чем в действительной надежде откопать боевую машину. Но верхний слой ледяной корки и мёрзлой грязи всё-таки сумели отдолбить. Следы копоти, горелые ветки, пепел и мокрая грязь довольно хорошо указывали на то, как именно.

Двое парней лет двадцати в танкистских шлемах с этим утопленным танком явно состояли в близкородственных отношениях. Судя по репликам – в том числе семейных. Будь танк человеком, он бы давно уже выкопался сам или провалился бы сквозь грунт от стыда, но бездушная железяка совестью не обладала и самовыкапываться не желала.

Женька прошёлся вокруг энергетической аномалии. Находилась она где-то под танком. Застолбить её для себя с такой металлической заглушкой прямо на выходе потока маг не мог. Железяку следовало убрать, и чем быстрее – тем лучше.

А вот с "быстрее" как раз и возникли проблемы. Раскопки у партизанов шли всё хуже и хуже. Настолько мёрзлую землю долбить только ломами просто не имело смысла. Костра же хватило совсем ненамного.

– Да тут взрывать надо, – один из танкистов раздосадовано бросил в сторону лом. – Так мы его до лета не откопаем.

– Рома, – сказал другой танкист. – Заткнись и копай.

– Копаю когда есть, чем копать! Ты эту землю видел? Её ломом не проковырять! Рвать надо!

– А у тебя, есть чем рвать, водила?

– Снаряды, – неуверенно сказал танкист.

– Зачем нам танк без снарядов?

– Ну, пулемёт ещё останется, – неуверенно сказал Рома. – Пугать всё равно хватит. Танк, всё-таки…

– Танк без снарядов – мишень, – отрезал второй танкист. – И нужен он мне, чтобы воевать! Так что бери лом и копай!

– Антон! – сказал Рома. – Тоха! Ну один снарядик, а? Всего один? Провертим дырку, рванём в ней, а потом по мягкому грунту изнутри – само пойдёт.

– Где он там этот мягкий? – раздражённо спросил Антон. – Железобетон! Да и разницы никакой нет, что дырку вертеть, что так ломом долбить.

– Так и я о чём! – горячо сказал Рома. – Рвать надо! У нас же их ещё почти сто штук, полная, считай, укладка!

Женька усмехнулся. Долбить такую землю ломом – занятие до весны, как минимум. Снаряды от малокалиберной пукалки в башне танка – тоже не вариант. Настолько мёрзлую грязь не брали даже куда большие по калибру снаряды.

– "Придётся им вечером помочь немного, – подумал маг. – Прогреть аккуратненько, упереть в сторонку телекинезом, и пусть забирают свою игрушку на все четыре стороны. Не искать же новую точку только из-за того, что эту заткнули?"

И тут в его сознании буквально взорвался мысленный окрик.

– Женька! – взволнованно передавал Денис. – Иди ко мне, немедленно! Тут такое…

Маг дёрнулся и рефлекторно схватился за голову. Удержать морок ему удалось только чудом.

– Денис, ты совсем, что ли, спятил? – возмутился он. – У меня тут полтора десятка партизан стоит, мне до полного счастья только выскочить из невидимости перед ними от неожиданности не хватало!

– Каких ещё партизан? – опешил Денис.

– Обычных! С ломами и винтовками! Они тут утопили танк в болоте посреди аномалии, теперь выкапывают. Прикинь, сколько им с моего неожиданного появления радости могло быть?

– Да какая разница! – ответил Денис. – Подумаешь, танк! У меня ретранслятор тут воткнут и энергию куда-то сливает!

– Ретранслятор? Чей?

– А я знаю? Хорошая такая гранитная руна, профессионально вырезанная, не самодел. Давай сюда, в общем!

– Иду, – буркнул Женька. – Но, блин, думай на будущее хоть немного, прежде чем орать, ладно?

– Не учи учёного, – огрызнулся Денис. – Всё, конец связи.

Женька вздохнул. Всё шло не так как надо.

– Надеюсь, хотя бы у этих, в деревне, порядок, а не как у нас, – понадеялся маг. Он ещё не знал, насколько заблуждался.

Поспешное исчезновение Женьки с Денисом их товарищей не порадовало. Ни о каком сне после невнятных объяснений магов речь уже не шла. Своих товарищей маги бросили маяться бездельем и страхами в одиночестве, и что теперь им делать с этим счастьем те просто не знали.

Местные жители проблемных гостей сторонились. Скучать без возможности занять себя хоть чем-нибудь оказалось самой тягостной пыткой из всех испытаний, что выпали небольшому отряду за последнюю неделю.

Предложение сходить в лес за дровами Кир и Валерка приняли с облегчением. Наконец-то в стене молчания вокруг них появилась хоть какая-то лазейка.

То, что деревенский глава тащит их разговаривать вдали от посторонних глаз, оба поняли сразу. Но вот сама тема разговора поначалу ввергла Кира и Валерку в натуральный ступор.

– А вот скажите мне, товарищи, – начал Пётр, когда деревня скрылась за окраиной леса, – почему это, когда я ваших Дениса с Женькой вижу, мне совсем не хочется ничего у них спрашивать? Это притом, что я, как местный глава, спросить у них должен был многое, и ещё до того, как в деревню вас пускать?

Кир и Валерка затравленно переглянулись.

– Более того, – продолжил сельский глава, – как я от них подальше ухожу – сразу всё это понимаю. А как ближе подойду – снова забываю. Как память отшибает. Ничего сказать не хотите? Почему такое происходит?

– Недоучки чёртовы, – Валерка тяжело вздохнул.

– И не говори, – согласился Кирилл. – Просто как детей малых.

– Вот кто мне к мутантам на техногенку мешал поехать? – Валерка выругался. – Не было же печали…

– Я не то чтобы особо рвался вас всех тут кончать, – сказал Пётр, – тем более, что друзей ваших разве что издалека с винтовки и возьмёшь, иначе снова голову заморочат, но всё-таки могли бы немного рассказать, чего следует опасаться, раз уж вы тут. Или вам он тоже на эту тему говорить запрещает? Вы подайте какой-нибудь знак, если можете, я пойму…

– Да какой тут к чёрту знак, – вздохнул Валерка. – Не запрещают ничего эти две бестолочи нам. И с вами тоже не сделают ничего плохого. Боятся они, вот и защищают себя и нас как могут.

– А как-нибудь по-другому они вас защищать не могли?

– А как? – уныло спросил Валерка. – Мы не местные. Вы не волнуйтесь, мы тут недолго побудем и уйдём, вы нас больше не увидите.

– Что не местные, это я уже понял, – сказал Пётр. – Часики у вас больно интересные.

Валерка судорожно схватился за руку, где предательски моргало жидкокристаллическим индикатором чудо корейской электроники.

– У всех, причём, – безжалостно добил его Пётр. – Вот мне и любопытно стало, что это вы за беженцы такие, если у вас столько всякого добра при себе, да ещё такого, какого в наших краях отродясь не видали.

– Всё, – усмехнулся Кир. – Слив засчитан. Фиговые из нас всё-таки конспираторы.

– Ну и что делать будем? – спросил Валерка.

– Рассказывать, – веско сказал Пётр. – Желательно сразу правду.

– Правду, – Кир вздохнул. – Тогда слушай правду. Мы сюда попали случайно. Направлялись домой, а получилось так, что сюда. Немец один помешал. Никаких проблем мы причинять не собираемся, подождём, когда наши товарищи смогут нас отсюда вытащить, и благополучно исчезнем. Как будто нас и не было. Никаких проблем не будет, обещаю.

– Хорошо говоришь, – усмехнулся Пётр. – Красиво. Только про себя так ничего и не ответил. Ты по существу давай. Кто такие, зачем, куда? А то, когда ваших друзей рядом нет, я и за пистолет схватиться могу без проблем.

– А тебе действительно хочется это знать? Не побоишься? Скажем правду, а ты её в себе не удержишь. Ничего хорошего от этого не будет. Вопросы начнутся, требования…

– Это я сам решу, – сказал Пётр. – Говори давай, раз уж собрался.

– Товарищ! – бодро сказал вместо Кира Валерка. – Мы из КГБ! Тринадцатый отдел, первый отряд!

– Валера, бестолочь, заткнись, – сказал Кир. – КГБ ещё не создали, сейчас только НКВД есть.

– Правда, что ли? – спросил Валерка.

– Правда. НКВД и СМЕРШ. Матчасть учи. Даже МГБ только после войны создадут.

– Интересное начало, – задумчиво сказал Пётр. – Ну и что дальше? Ответа я дождусь?

– Дождёшься, – вздохнул Кир, – Из будущего мы.

– Хватит шутить! Я серьёзно спрашиваю! Вы издеваетесь, или контуженные?

– Да нет, к сожалению не издеваемся. Герберта Уэллса читать не доводилось?

– Это кто?

– Писатель такой. Знаменитый. Даже с Лениным знаком был. Одна из самых известных его книг – "машина времени".

– И где же эта ваша… машина? Часом не та коробка в рюкзаке у тебя?

– Нет, – сказал Кир. – Это рация. Только она тут бесполезна, здешние станции не ловит. У нас вместо машины Женька с Денисом. И вообще, мы сначала не собирались никуда, оно случайно получилось.

– Докажи, что не врёшь!

– Доказать… – задумчиво сказал Кир. – Сейчас год какой?

– Под дурачка косишь?

– Зачем под дурачка? Честно не знаю, – сказал Кир. – Ну, какое сейчас число?

– Двадцатое января тысяча девятьсот сорок второго года, – сказал Пётр. – И что? Легче стало? Чем теперь порадуешь?

– Сталинградской битвой, – снова быстро сказал Валерка. – Второго февраля Союз окончательно возьмёт Сталинград. Вместе с фельдмаршалом Паулюсом и всеми окружёнными там войсками. Триста тысяч фрицев, все, кто на тот момент ещё будут там живы. Проверить, сам понимаешь, в ближайшее время сможешь. Эту новость все узнают, даже тут.

– А Москва?

– А что Москва? Стоит, как стояла.

– Её ж сдали?

– Ты чего, одурел? Её даже в сорок первом не взяли, аккурат в декабре обломались. Вам тут что, кроме пропаганды вообще ничего не известно? Вы чего?

– Валера, ты бестолочь и неуч, – вздохнул Кир. – Январь сорок второго, какой тебе Сталинград? Битва за Москву только что кончилась, до весны теперь наступать будут, а никакого Сталинграда ещё и намёком нет.

– Правда, что ли? – опешил Валерка.

– Правда! Он же сказал, январь сорок второго. До Сталинграда год ещё!

– Так что, Москву так и не взяли что ли?

– Нет, конечно. Скоро начнут политработников и оружие через линию фронта возить. Массово. Уж об этом вы должны тут знать?

– Всякое говорят, – Пётр замялся. – Но…

– Никаких здесь но! – отрезал Кир. – Не вышло у немцев ничего, да и не выйдет. Вашими, стараниями в том числе. Не лично вашими, конечно, а в смысле партизан вообще

– Да какой я тебе партизан, – махнул рукой Пётр и тут же оживился. – Вот! А с нами что будет?

– Беларусь в сорок четвёртом.

– А…

– А Германию в сорок пятом. В мае Берлин возьмут. Так что если всё ещё колеблешься, с кем дружить – выбирай коммунистов, не ошибёшься.

– Я в партии состою! – быстро сказал Пётр.

– Угу, – хмыкнул Валерка. – Подпольно. Если вас до сих пор отсюда не выселили нахрен и позволяют жить без полицая, значит, ты со всеми как-то договорился. И с коммунистами, и с оккупантами. Уж не спрашиваю, что и как у тебя до этого было, но факт есть факт. Ты не думай, всё мы понимаем, хоть и посторонние. И потом, кого такие дела в нашем будущем волнуют? Посидим у тебя недельку и уйдём, как будто нас и не было. Рассказывать что будет, извини, в подробностях не станем. Да и с историей у нас, если честно, так себе.

– Самокритично, – усмехнулся Кир.

– Ну, извини! Знал бы, что вместо "башни магов" на "партизанский Бобруйск" еду, уж чего-нибудь да прочитал бы!

– Вот, значит, как… – задумчиво сказал Пётр. – Хоть намекнули бы что ли?

– Живи по совести, не ошибёшься, – ответил ему Кир. – Метод простой, всегда помогает. Если не дурить.

– По совести… – Пётр вздохнул, – По совести мне чуть ли не с той войны счёт есть кому предъявить и по эту сторону фронта, и по ту. Все они хороши. Пошли в деревню, что ли?

– Что, веришь, потому что абсурдно? – спросил Кир.

– Да, вроде того, – Пётр кивнул. – Не похожи вы на психов. Не знаю, вы прямо как дети большие. Не идиоты, а просто другие совсем. Вы даже не боитесь по-настоящему.

– Ну, спасибо!

– Ну, пожалуйста. Ладно, пошли уже.

– А дрова? – спросил Валерка.

– Какие дрова? – Пётр рассмеялся. – Ты что, думал мы сюда не разговаривать, а за дровами пришли?

– Не, я так, хотя бы для вида…

– Для вида говоришь… – Пётр задумался. И в этот момент в отдалении приглушённо, но отчётливо, грохнул выстрел.

– Это что, стреляет кто? – спросил Валерка.

Выстрел повторился.

– Это же возле деревни! – воскликнул Пётр. – Немцы в деревне!

Денис злился. Осознание собственной неправоты раздражало его ещё больше. Единственным объектом для вымещения гнева мог служить разве что рунный концентратор, но тот на чувства мага плевать хотел. Кусок гранита с намертво вплавленным в него рунным контуром бесстрастно перекачивал энергию в одному ему известном направлении.

Маг вздохнул, попытался успокоиться, и отправился вдоль шнура магической энергии. Тот заслуживал более пристального ознакомления, не в последнюю очередь потому, что быть его тут по-хорошему не могло в принципе. Не то время и место.

Насколько знал Денис, за все годы войны никаких крупномасштабных магических действий так никто и не провёл. Именно это рассказывали на лекциях в центре подготовки. Рунный концентратор посреди заснеженного леса неумолимо свидетельствовал, что или кто-то не договаривал правды, или же эскапада магов привела к нежелательным последствиям. Вторую мысль Денис всячески гнал, но та возвращалась к нему снова и снова.

Конечно, оставалась слабая надежда на то, что это просто работы какого-то мага в чисто научных целях, но Денис подозревал, что халявы не будет, и всё куда серьёзнее.

Его подозрения оправдались.

Приземистую основательную избу лесника скрывал купол магической иллюзии. Обычным людям такая магическая защита гарантировано отводила глаза. Даже у Дениса возникли некоторые сложности с непокорными рунами заклинания. Правда, недолгие – сказались подготовка и опыт.

Внутри находился человек, судя по нервной пульсации магического поля – уже практически мёртвый. Денис распахнул дверь. Возле тела в серой форме пульсировали остатки защитного полога. Сгусток полуразумной магической энергии, в оптическом диапазоне похожий на ледяного волка с горящими глазам, проломил эту защиту насквозь и теперь неспешно пил жизнь из человека. Как только Денис появился в дверях, призрак развернулся к нему.

– Волк, стало быть, – Денис усмехнулся и сорвал меч Готфрида с пояса. – Ну, иди сюда… волк.

По лезвию рванулась послушная воле мага полоска рун. Волк бросился вперёд. Температура в избе скачком упала градусов на восемьдесят. Удар Дениса распорол магического конструкта на лету. Серия резких движений мечом превратила плотное сплетение магических потоков в беспомощные обрывки. Несколько мгновений они ещё сохраняли свою форму, а затем разлетелись в прах.

– Как на полигоне, – Денис резким взмахом стряхнул иней с меча.

Человек на полу издал слабый стон.

Денис присел рядом и провёл рукой над его телом. Человека ещё можно было спасти. Маг начал вспоминать лечебные руны, но замер. Из-под слоя инея на одежде раненого проглядывали сдвоенные молнии СС.

Денис медленно провёл рукой по знаку различия. Вздохнул. Напомнил себе, что перед ним человек после магической атаки. А затем продолжил лечение.

Раненый пришёл в себя не скоро. Потоки жизненной энергии ускользали от мага, слишком уж сильным оказалось враждебное заклинание. Денис успел изрядно вымотаться. Пациент то и дело норовил умереть. Магу оставалось только злиться на то, что недостаточно внимательно слушал курс медицинской помощи… и продолжать работать.

– Маг? – первое слово спасённый из себя буквально выдавил. – Как? Здесь же барьер…

– Какой барьер? – Денис настолько устал, что даже не удивился вопросу.

– Мы думали, – раненый временами умолкал, но всё равно заставлял себя продолжать, – не получится пройти вообще. Меня забрасывали через руководство Германии, я там до этого следил за их… оккультным отделом. Пять лет тайной работы насмарку! Вы люди ледяного лабиринта?

– Вроде того, – вздохнул Денис. Формально он действительно проходил подготовку в Ленинградском ледяном лабиринте, но объяснять, что это ещё только произойдёт, лет так через семьдесят, у него не было ни малейшего желания.

– А говорили, никто из ваших не прошёл, – человек сделал попытку приподняться. – Приятно, что хоть какие-то неожиданности происходят к лучшему.

– Это не важно, – сказал Денис. – Ближе к делу.

– Я под куполом уже две недели, – раненый запнулся, – всё хуже, чем думали. Не знаю, кто и как смог это подготовить, но здесь управляет один из великих магов, и я до сих пор не знаю кто это. Мы думали, что эти лавочники просто сумели найти описания какого-то ритуала, может быть раздобыть один из старых гримуаров, времён Второй Волны, но это не так. Это не Аненербе, не общество Туле, ни одна из других марионеточных организаций, и вообще не Германия! Это неизвестно кто! И страна работает на его цели под руководством этого дурака Гитлера!

– Вот, значит, как, – задумчиво сказал Денис. – А энергетические точки? Чья работа?

– Вот как ты меня отыскал, – маг усмехнулся. – Они тоже. Я не смог ничего сделать. Вообще ничего! Всё моё искусство бесполезно перед его силой. Я не дуал, что в наши дни кто-то вообще решит играть с такими силами, не считая затрат. Активный поиск он провёл на большем количестве энергии, чем Европа за год тратит. Я не ожидал, вот и…

– Бывает, – коротко сказал Денис.

– Сколько вас тут? – раненый завозился на полу в попытке встать, – где остальная группа?

– Я один, – Денис протянул ему руку.

– Один? – в глазах его собеседника промелькнуло удивление, – но как?

– Потом объясню, – сказал маг. – Пока что нужно убираться отсюда. Задерживаться дольше необходимого я не хочу. Бери свои вещи, мы уходим. Готовые руны, усилители, что у тебя здесь?

– Ничего, – сказал маг. – Он всё забрал. Сказал, что мёртвому уже ни к чему.

– Тогда пошли, – Денис усмехнулся, – мёртвый. И представься, наконец!

– Вильгельм, – сказал маг. – Вильгельм Вольфганг фон Бланкенхайм.

– Кто? – Денис замер.

– Общество извечного льда, – уточнил фон Бланкенхайм. – Магистр второй ступени

"Вилли фон Бланкенхайм, гроза антарктического Рейха, – невесело подумал Денис. – Ну вот за что мне это наказание? Только будущего куратора мне тут до полного счастья не хватало! Интересно, у нас хоть что-нибудь как у людей, будет?"

Что-то подсказывало магу, что дела уже пошли наперекосяк, и дальше окажется только хуже.

Возле деревни замерли несколько серых коробок полугусеничных бронетранспортёров. Следом за ними по колее подобрались к деревне и несколько грузовиков. Жителей выгоняли из домов, делили на группы и загоняли в кузова.

Деревню безжалостно уничтожали. Крыши домов пылали, скотину, не церемонясь, стреляли прямо в хлеву. Часто хлопали винтовочные выстрелы. Людей пока не трогали.

Пока.

Три человека в лесу видели всё в мельчайших деталях, но сделать что-либо не могли, только смотрели.

– Твою мать, – Пётр непрерывно матерился.

– Сиди, – Кирилл положил ему руку на плечо. – Сейчас ничем им не поможешь. Валерка, держи его!

– Я должен…

– Быть здесь, – резко оборвал его Кирилл. – Видишь же, нужны им они зачем-то. Хотели бы убить, могли жечь вместе с домами. Раз угоняют, значит, нужны живыми. Ты с одним пистолетом всё равно тут не сделаешь ничего.

– Вам легко говорить!

– Очень, – сказал Кирилл. – Прямо таки несказанно. Особенно с учётом того, что Настя, Галина, Кузьмич и Данила сейчас там же, вместе со всеми остальными.

– Вот чёрт! – Валерка вскочил. Кир толкнул его в спину и повалил в снег.

– Теперь ещё и тебя держать, – зло сказал он.

– И что, так вот просто сидеть и смотреть, да?

– Да, сидеть и смотреть! – отрезал Кир. – Пока время не придёт. Если кто забыл, или не в курсе – и Денис и Женька их найдут везде, куда их угонят. А как вытащить – придумаем.

Тем временем фашисты загнали селян в грузовики и покинули разорённую деревню. Дома пылали вовсю. Над разорённым селом кружились дымящиеся клочья.

– В отряд надо идти, – решительно сказал Пётр. – У них и люди и оружие.

С истерикой он, похоже, справился и теперь хотел действовать. Не важно как, но действовать.

– Идите с Валеркой, – сказал Кирилл. – Я тут ребят подожду. Потом вместе что-нибудь придумаем.

– Кир, а ты уверен? – спросил Валерка. – Может, вместе?

– Уверен. Давай, топай. Поскучаю на воздухе пару часиков, подумаешь! Сегодня даже не холодно. Главное оттуда кого-нибудь пришлите, чтобы нас забрал.

– Ты это, – Пётр ткнул рукой в пожарище. – Если никого из нас скоро не появится, в том крайнем сарае, в углу под корытом поройся, как огонь погаснет. Оно жестяное, не сгорит. Мы там ваше оружие прикопали, должно уцелеть. В холстину завёрнуто и на три штыка в землю зарыто. Винтовки, патроны, гранаты, и не только ваши. Берите всё, лучше пусть у вас будет, чем там останется.

– Давай лучше сам приходи, – сказал Кирилл. – И желательно чтобы не один.

– Приду, – коротко пообещал Пётр. – Валер, идём!

Кирилл проводил взглядом товарищей и уселся на край брошенных санок.

– Интересно, что сейчас делают эти раздолбаи? – пробормотал он.

Два мага – один помоложе, в телогрейке, другой постарше, в мундире СС, шли по лесу как на прогулке. Фон Бланкенхайм для недавнего почти что покойника держался на удивление хорошо. Только слишком уж он был любопытен, а отвечать на его вопросы Денису совершенно не хотелось.

– Всё же непонятно, как именно вы сумели тут появиться, – сказал фон Бланкенхайм. – Насколько я понимаю, вы представители русских, но с вашей стороны фронта проломить купол не смог никто. Там, вроде бы, потеряли троих, после чего все попытки закончились.

– Непонятно – это хорошо, – сказал Денис. – Будем надеяться, что те, кто это всё устроил, тоже не поймут ничего. Для вас наше появление тоже прошло незамеченным?

– Я добрался сюда всего три дня назад – очень много времени ушло из-за диверсий на железной дороге. Мне казалось, я наверстаю потерю, как только прибуду. Этот мундир и гипнотическое воздействие сейчас открывают многие двери Европы. К сожалению, настоящие хозяева этих земель имели своё мнение о том, можно ли мне здесь находиться.

– Хозяева? – быстро спросил Денис. – Их много?

– Мне хватило всего лишь одного, – грустно усмехнулся фон Бланкенхайм. – Я не успел ничего сделать. Центр их силы тут, где-то под Бобруйском, но у меня не было возможности определить, где именно. Я пытался раскинуть поисковую сеть, но в итоге нашли меня.

– Знаете, Вилли, – сказал Денис. – Я бы вам рекомендовал от магии воздерживаться. И поисковой, и любой другой. Хотя бы тех пор, когда я с моим коллегой осмотрю вашу защиту.

– Вы тут не один?

– Нас двое, – сказал Денис. – Ещё маг огня.

– Огня? Он-то что здесь делает?

– То же, что и я. Пытается выбраться из неприятной ситуации, в которую не собирался попадать. Чем ещё тут можно заниматься?

– Судя по вашим словам…

– Да, да, мы сюда отнюдь не собирались. Более того, у нас на шее висят шесть человек, которые тут вообще не при чём. Мы в ответе за их жизнь и здоровье. Но, по всему получается, что уйти отсюда тихо не выйдет.

– Вы сказали человек? Это в смысле непосвящённых?

– О, нет, Вилли, посвящены они уже просто целиком и по уши. Просто не маги. Не то чтобы мы с Женькой этого хотели, но так вот получилось. А их безопасность для нас вопрос первоочерёдный.

– Непривычно слышать про безопасность на захваченных землях. Они же, как я понимаю, тоже русские?

– Не только. Часть украинцы. Впрочем, я не думаю, что для оккупантов это важно. Для них все эти люди в лучшем случае такие же недочеловеки, как и всё остальное местное население. Так что мы оставили товарищей у местных жителей на постое, а сами хотели подготовить наше, – Денис замялся, – дальнейшее перемещение. Но тут нам весьма неудачно подвернулись вы. Есть у меня такое подозрение, что спокойно продолжить свой путь, как мы первоначально хотели, у нас уже не выйдет.

– Да, вырваться отсюда столь же невозможно, как и проникнуть, – подтвердил фон Бланкенхайм.

– Придумаем что-нибудь, – сказал Денис. – Не впервой.

– Извините, но ваш возраст…

– Возраст – не опыт. В магическом противостоянии я сейчас превосхожу даже вас.

– Боюсь, меня сейчас превзойдёт даже новичок-первогодок. Не думаю, что от меня вообще будет хоть какой-то прок в ближайшее время.

– Ну, это мы ещё не факт. Мы с Женькой не только калечить умеем. Уж как-нибудь залатаем.

– Денис, вы постоянно упоминаете свой опыт, но можно ли мне полюбопытствовать, в чём он заключается?

– Это долгая история, Вилли. Её лучше рассказывать в спокойной обстановке. Вот доберёмся в деревню, будет возможность рассказать всё как полагается.

– Боюсь, – напряжённо сказал фон Бланкенхайм, – с этим возникнут проблемы.

– Да ладно, Вилли, уж насчёт вашей формы мы чего-нибудь придумаем. На крайний случай, проведём вас как ценного пленного.

– Я не об этом. Неужели вы ещё не заметили? Ветер доносит запах гари. Там, впереди, где ваша деревня, сейчас ничего хорошего!

– Вот чёрт! – Денис замер и сконцентрировался, затем дёрнулся и устремился вперёд.

– Подождите! – фон Бланкенхайм бросился за ним следом. – Постойте же!

Денис его не слышал. Он уже нёсся к опушке леса, хотя отлично понимал, что в любом случае опоздал. На опушке он вновь замер, прислушался к окружающему миру и кинулся в сторону чуть заметного сигнала. Фон Бланкенхайм пытался бежать следом и то и дело проваливался в снег. К одинокому человеку в лесу Денис прибежал с напрочь сбитым дыханием.

– Ага, – невесело поприветствовал его Кирилл. – Именно. То самое слово. Мы с Валеркой и главой местным за дровами пошли, нас только поэтому не достали. Эти двое отправились к партизанам, а я тут жду вас.

– Твою мать, – Денис хватал воздух ртом. – На пять минут вас оставить нельзя!

– Пять, не пять, – Кирилл вздохнул, – а ребят увезли. Мы даже сделать ничего не смогли. Подъехали несколько броневиков, людей в грузовики загнали и всё. А село под корень сожгли.

– Вот уроды! – Денис перевёл дух и сказал. – У нас тоже всё плохо, но это я потом расскажу, когда Женька придёт, чтобы не повторяться.

– Я уже тут, – маг огня бесшумно вышел из леса и сбросил остатки маскировки. – Ну и горазд же ты, Денис, бегать…

– Извини, я тут немного…

– Да я понимаю, – отмахнулся Женька. – А я сейчас эсесовца завалил. Там, чуть в стороне валяется.

– Как завалил? – срывающимся на фальцет голосом спросил Денис.

– Он там идёт, один, – бодро начал Женька. -Не то своих потерял, не то ещё чего, я ему раз, такой, навёл сон, он и упал. Думаю, нам пригодится. Вывернем память наизнанку, чтоб знать, кто деревню жёг, и куда людей забрали, да пусть катится на все четыре стороны, до конца войны слюни на рубашку пускать. Остальные где? Кир, ты наших вывел?

– Никого он не вывел! – сказал Денис. – А вот ты меня точно довёл. Ты хоть знаешь, кого вырубил?

– Это что, Штирлиц был? – съехидничал Женька.

– Уж лучше бы Штирлиц! Женька, дубина, это же Вилли фон Бланкенхайм! Здешний!

– Твою мать, – у Женьки даже голос чуть сел.

– Извините, что вмешиваюсь, – подал голос Кирилл, – не могли бы вы уточнить, какого такого фашиста вы сюда приволокли?

– Координатора европейского бюро службы ликвидации последствий магической деятельности Вильгельма Вольфганга фон Бланкенхайма, – длинный титул Денис выплюнул как одно нескончаемое ругательство. – Начальника всей нашей лавочки. Будущего. Лет через шестьдесят.

– Нормально, – сказал Кирилл. – Теперь у нас три мага вместо двух. Что дальше?

– А ничего хорошего, – ответил Денис. – Он тут не просто так, а по работе, даром что пока что всего лишь магистр второй ступени. Его чуть не убили только что.

– Чего это сразу "убили"? – недовольно сказал Женька. – Что я, себя контролировать не могу, что ли? Усыпил аккуратненько, можно даже сказать, нежно…

– Да не ты, – отмахнулся Денис. – Помнишь, я тебе про руну говорил? Это его была, только не помогло. Пришёл кто-то, колданул, оставил помирать. Тут вообще сейчас кроме нас поколдовать куча народу лезет.

– Какие такие "поколдовать"? – спросил Женька. – Откуда? Известно же, не было ничего такого!

– Теперь известно, что было, – вздохнул Денис. – Во всяком случае, нам известно. Только я вот не знаю, радоваться этому или плакать.

– Плакать как-нибудь потом, – сказал ему Кир. – Если ваше начальство в сугробе помёрзнет нахрен, и от этого вся ваша история наперекосяк отправится. Несите этого вашего магистра, пока он партизанам на глаза не попался в сторонку. Пётр говорил, он сюда людей приведёт.

– Сюда зачем? – спросил Денис. – Тут и одного провожатого хватит.

– Есть у меня такое подозрение, – задумчиво сказал Кир, – что у жителей этой деревни прикопано добра всякого куда больше, чем в домах по сундукам лежало. И в отряде ничего лишним не будет. Так что я бы сказал, что придут сюда все, кто может что-то нести. Пока всё нормально было, оно им самим требовалось, а теперь беречь вроде и незачем. Боюсь, наш гостеприимный хозяин тем партизанам отдаст всё, что те смогут унести, а значит, придут сюда большим отрядом.

– Запросто, – согласился Денис. – Так, Женька, давай бери санки, и тащи сюда Вилли. Будем оживлять. Он как, хотя бы через два часа в сознание придёт?

– Придёт, – вздохнул Женька. – Только голова у него поболит. Я его не очень сильно уделал.

Маг скромничал. Привести в сознание фон Бланкенхайма получилось не сразу. Слишком уж много всего ему досталось за день.

– Что случилось? – спросил Вилли, как только смог хоть как-то общаться. – Я как с магистром огня сцепился…

– Почти, – вздохнул Денис. – Это Женька Андреев. Мой коллега. Я вам говорил про него.

– Извините, Вилли, – сказал Женька, – просто ваш мундир и всё остальное…

– С учётом обстоятельств, я вас понимаю, – сказал фон Бланкенхайм и добавил после некоторой паузы, – только голова всё равно болит…

– Маги, – произнёс Кирилл. – Я, конечно, извиняюсь, что вмешиваюсь в ваш разговор, но теперь, когда проблема с вашим коллегой улажена, вас не затруднит поискать, куда именно увезли наших товарищей? Или на это вас уже не хватит?

– Зависит от расстояния, – ответил Денис. – В крайнем случае можно будет пройтись по следу.

– Думаю, это лишнее, – успокоил его фон Бланкенхайм, – ваших товарищей увезли под Бобруйск. Там сейчас ведётся расчистка под аэродром за городом. Возможно, ими просто решили усилить строительные отряды. В городе большой лагерь для пленных, их труд используют на строительных работах.

– Замечательно, – сказал Женька. – Теперь нам придётся организовывать побег из трудового лагеря! Вот уж не было печали!

– Спокойно, – ответил Денис, – Мы туда просто войдём. И выйдем тоже. А если знаки различия фон Бланкенхайма сработают, как надо, то вполне можем выехать на машинах со всеми, кто нам потребуется.

– Использование магии в такой ситуации… – начал фон Бланкенхайм, но договорить ему не дали.

– Вилли, а когда я тебя откачивал, это какая была ситуация? – спросил Денис. – Считай это сделкой. Тем более, выбора у тебя нет.

– Что за сделка? – спросил Кир. – Вы что, опять в какую-то местную войну магов ввязались?

– Это она в нас ввязалась, – хмуро сказал Денис. – По самые гланды. Ты что, не понял? Когда маги дерутся, для окружающих ничего хорошего не бывает. Эти ещё и весь третий рейх под себя подмяли, как я понял. Осознал?

– Осознал, – сказал Кирилл. – Дальше можно не продолжать. И какой у нас план?

– Как всегда. Общаемся с партизанами, убеждаем помочь, вытаскиваем своих из лагеря, разбираемся с здешними царьками, а потом с чистой совестью отправляемся домой. И знаешь, – Женька понизил голос, – то, что было раньше – это так, цветочки. А сейчас у тебя будет шанс увидеть, на что способны маги, когда их не сдерживает вообще ничего!

Для Вилли фон Бланкенхайма день определённо пошёл наперекосяк. В партизанский лагерь ему пришлось идти под конвоем двух рослых мужиков, которые не столько помогали ему идти, сколько искали повод застрелить его на месте. Перекинуться с ним хоть словом вслух ни Денис, ни Женька не осмелились, а попытка воспользоваться телепатией грозила тем, что маг окончательно потеряет сознание.

Впрочем, пленник для партизанского отряда стал далеко не самым важным трофеем. Куда более ценный товар извлекли в разорённой деревне из-под земли.

Некоторые из свёртков оказались довольно увесистыми, и Женька с удивлением обнаружил под замасленными тряпками хорошо смазанный пулемёт Дегтярёва и автоматические винтовки. Оружия в деревне нашлось куда больше, чем он думал. Главным товаром, впрочем, оказалось не оно. С куда большей осторожностью на сани грузили мешки с зерном и схороненную в погребах картошку.

Дорога в сам партизанский лагерь подзатянулась. Замыкающая небольшой обоз лошадёнка еле тянула перегруженные сани, так что порой людям приходилось впрягаться за компанию с измученным животным.

К партизанскому лагерю отряд выбрался уже в сумерках. За это время щедро навьюченные грузом Денис, Женька, Валерка и Кирилл изрядно вымотались, а Вилли оказался на грани потери сознания.

Появление лагеря они прозевали. Просто в какой-то момент неудобная узкая тропинка среди нагромождений бурелома вывела их на расчистку с тремя невысокими буграми.

Вблизи эти бугры оказались заснеженными приземистыми срубами. В щелях между брёвнами серыми клоками торчала пакля. Вокруг срубов устроили сразу несколько землянок, но в зимних сумерках различить их было не так просто.

– Скидывайте мешки в сарай, – приказал один из мужиков гостям отряда, – и пошли.

– Куда? – устало спросил Женька.

– Говорить, – просто ответили ему. Никаких других уточнений не последовало. Оставалось только подчиниться.

Отвели их в одну из землянок. Изнутри та оказалась раза в три больше, чем казалось при взгляде снаружи, абсолютно сухая и на удивление обжитая. Даже раскалённая металлическая печурка в углу просто наполняла землянку теплом, почти без запаха гари. За массивным, из нескольких чурбаков и досок, самодельным столом сидел какой-то усатый мужик лет сорока, а на лавке у стены два знакомых Женьке танкиста – Антон и Рома.

И тут Женька уже не удержался. События дня всё же довели его до ручки. Теперь импульсивная натура огненного мага спешно искала, на ком бы отыграться.

– Ну что, Ром, так и не выкопали танк, да? – максимально участливо спросил он.

– Да какое там, захряс зараза, хоть до весны с ним долбись… – начал было танкист, но под взглядами товарищей увял на полуслове.

– А хочешь, мы тебе его завтра выкопаем? – продолжил развивать успех маг. – Весь, целиком. Перебрать его поможем. Думаю, бензин тоже достанем, хотя это уже только с вашей помощью.

– Я что-то не понял, – сказал усатый дядька. – Вы кто вообще такие?

– Мы – решение всех твоих проблем, – гордо заявил Женька. – У нас достаточно возможностей, чтобы сделать всё, что тебе потребуется. И надо за это нам совсем немного. Для начала вы приведёте сюда нашего товарища, которого ошибочно приняли за эсесовца. А мы вам расскажем, что за боевая операция тут проводится, и какая помощь нам от вас нужна.

– А с чего ты взял, что мы вообще будем вам помогать? – спросил мужик. – Свалились какие-то хрены с бугра, ведёте себя нагло, фашиста с собой притащили…

– А с того, – сказал Женька, – что я ни в жизнь не поверю, что твои два танкиста сегодня танк ковыряли для того, чтоб фашистам его торжественно подарить. А раз ты готов воевать – я тебе могу помочь. Всё, что надо в обмен – безопасность моих людей.

– Интересные заявки, – протянул мужик. – А подробнее?

– Нас сюда забросили выполнить ответственное задание по ликвидации, – Женька замялся, – одного немецкого объекта. Человек, которого вы держите в плену, должен был помочь нам изнутри, но свою часть задания выполнить не смог. Ему пришлось бежать. Деревня, которую мы использовали как базу для операций, по неудачному стечению обстоятельств оказалась сожжена, а её жители угнаны в рабочий лагерь. Но мы всё же обязаны довести порученное нам задание до конца. Приказать мы вам не можем ничего, зато готовы на честный обмен. Решить вашу проблему с танком для нас особого труда не составит.

– Чем докажешь? – хмуро спросил мужик.

– Чем? – Женька на секунду задумался. – Смотри!

Над поверхностью стола вспыхнуло неяркое свечение. Маг сконцентрировался и потянулся к миру вокруг. Масштабная карта окрестностей стремительно росла. Партизанский лагерь, лес, сожжённая деревня, несколько близлежащих посёлков… у каждого из них маг отмечал наличие фашистских гарнизонов. Остановился Женька только потому, что на столе закончилось место.

– Вот когда тебе для выполнения ответственных заданий доверят что-нибудь похожее, – сказал он, – у меня будет право рассказать тебе что-то большее.

– Слышь, Батька, – с восторгом сказал Рома. – А как он это делает, а? Прям кино без киноаппарата!

– Хороший фокус, – сказал командир отряда, после некоторой паузы, – нам полезный. Эта карта, она точная?

– Точнее не бывает, – уверенно заявил Женька. – Ну что, командир, с таким знанием, что кругом и как, и собственным танком рискнёшь нам помочь? Только действовать надо быстро. Наших товарищей надо спасти до того, как станет поздно.

– Ты про танк серьёзно это всё говорил? – спросил Антон.

– Серьёзней некуда, – ответил Женька. – Вытащим, от грязи отчистим, движок перебрать, или что там с ним делать надо, поможем. Думаю, за несколько дней управиться.

– Чем его перебирать, у нас тут нет вообще ни хрена! – не выдержал второй танкист. – Несколько дней ему! Мы копали-то больше из упрямства!

– Значит, сначала одолжим у обладателей некрасивой серой формы немного красивых новых инструментов, – маг ткнул пальцем в карту. – Вот здесь, например. И машину какую-нибудь. Благо у них там одних грузовиков четыре штуки. Не вашей же полудохлой лошади всё это переть.

– Там гарнизон больше сотни человек, – хмуро сказал командир отряда. – Если не врут. Местных уже скоро не останется там, всех перевешают.

– Если точнее – сто двадцать один, – уточнил Женька. – И что с того? Нам же лучше. Они думают, что к ним никто и сунуться не посмеет. А мы не только посмеем, но и унесём столько оружия, что всему твоему отряду на год хватит. Не забывай, момент для удара мы выбираем, а не они.

– Ох, и горазд же ты языком чесать, – сказал Батька. – Откуда такой к нам свалился?

– Из Подмосковья, – честно ответил Женька. – Ближнего.

– А этот фашист недобитый? Тоже из Подмосковья?

– Во-первых, – сказал Женька, – Вилли не фашист. Более того, если вы случайно при нём это ляпнете, он совершенно искренне обидится. И будет прав. Во-вторых, забрасывали его через Германию. А в третьих, если ты решил, что доверяешь мне, можешь смело доверять и этому человеку.

– Ладно, – вздохнул Батька. – Чёрт с тобой. Если завтра танк откопаешь, в остальное тоже поверю. Если нет – делать будете или то, что я скажу, или уйдёте отсюда на все четыре стороны.

– Договорились, – Женька протянул руку. – Нормальные условия.

Батька помедлил, но руку всё-таки пожал.

Утро встретило мага и его товарищей диким холодом. Их с Вилли поселили в одной землянке, и к утру она совершенно промёрзла. Печка в землянке имелась, но ребята попадали кто где и забылись мёртвым сном, так что к утру она погасла. Растапливать коварную железяку пришлось Женьке, с помощью средних размеров огненного шара. Впрочем, толком отогреться ему не дали.

– Ну что, фокусник, – Батька распахнул дверь и стоял на пороге землянки, – готов своё обещание сдержать?

– Вполне, – Женька отошёл от печки и подхватил с пола рюкзак с магической книгой. – Денис, пошли. Кир, Валерка, останетесь с Вилли, на тот случай, если понадобится чего-нибудь.

– Я, может быть, тоже посмотреть хочу, – сказал Валерка. – Тем более на танк.

– Успеешь ещё насмотреться, – ответил Женька. – Вили нам сейчас важнее. Кто, по-твоему, ребят пойдёт искать по лагерям, мы, что ли, с нашими рязанскими физиономиями? Или ты, половинка осетина по матери?

– Осознал, – грустно сказал Валерка. – Молчу.

– Вот и ладушки, – Женька поправил рюкзак, покосился на сонного Вилли на лавке и вышел. Денис последовал за ним.

Снаружи их встретил десяток бойцов партизанского отряда. Кто с оружием, кто с ломами и лопатами. Разумеется, там же их ждали и оба танкиста.

– Ну что, фокусник, – спросил Батька. – Видишь те два лома на санях? Это специально для вас двоих, если вдруг окажется, что вы только языком чесать горазды. Будете учиться работать вместо этого руками.

– Спасибона добром слове, конечно, – улыбнулся маг, – но в этот раз обойдёмся. Идём. Скоро у твоих двух мазутов будет танк.

– Чего это мы сразу мазуты? – возмутился Рома. На круглом лице танкиста проступила искренняя обида.

– Хотя да, – сказал Женька. – У вас так давно танка нет, что вы, наверное, уже и как горючка пахнет забыли. Ничего, скоро вспомните, обещаю.

– Пошли уже, болтун, – Батька хлопнул мага по плечу. – Хорош языком чесать.

Дорога много времени не заняла. Отряд шёл налегке, по утоптанной, явно не первый день хоженой, дороге. Зимой в гуще леса скрываться было не от кого. Пока что не от кого. Партизан в этих краях ещё не принимали всерьёз, хотя на самом деле их укусы становились более чем серьёзными.

– Ну что, командир, – Женька вышел вперёд и поправил за спиной рюкзак с книгой. – Сейчас увидишь такое, чего раньше не видел. Людей только убери подальше, осколки будут.

– Вы что, рвать будете? – влез Рома.

– Важно не то, что мы будем делать, – ответил вместо Женьки Денис, – а то, что полетят комья промороженного грунта. Много. Так что вы бы лучше в сторонку отошли.

– Попробуете сбежать, – негромко, но так, что все слышали, сказал Батька, – лично застрелю.

– Перестраховщик, – фыркнул Женька. – Денис, идём. Не тормози.

– Замечательно, – негромко сказал Денис, когда маги чуть отошли от партизан. – Не прошло и пары дней, как мы по уши в войне, вовсю нарушаем режим секретности, и вообще творим чёрт знает что.

– Спокойно, Денис, всё будет в лучшем виде. Без них ребят не вытащить. А уж режим секретности им потом Вилли аккуратненько сделает, когда всё закончится. Он человек ответственный, не то, что мы, два раздолбая.

– А танк? – прошипел Денис. – Мы же им танк собираемся магией откопать!

– Какой магией? – Женька широко улыбнулся. – Денис, ты что, магии ведь не бывает! Она ж диалектическому материализму противоречит! Зато взрывчатки у меня – целый рюкзак. И если ты прекратишь спать и сотворишь нормальную иллюзию, это поймут даже они.

– Ддействительно, – согласился Денис. – Всё гениальное просто.

Постановку взрывчатки маги сыграли настолько слаженно, будто до этого несколько дней тренировались. На самом деле они всего лишь закатали в грунт вокруг танка несколько магических зарядов. Энергия силового узла, на котором и утонул несчастный танк, оказалась крайне уместна. На тот случай, если выковырять железяку сразу не удастся, зарядов оба мага заготовили с запасом, и рвануть их могли в любой момент времени.

Когда Денис и Женька отошли в сторону и неспешным шагом направились к ожидавшим в отдалении партизанам, по рядам мужиков пронёсся сдержанный гул и смешки.

– Ну что, фокусник, – ехидно спросил Батька. – Не выходит твой фокус?

– Почему не выходит? – спросил Женька. – Не время ещё.

– А когда оно будет, время твоё? Часом не весной? – засмеялся кто-то из партизан.

– Да нет, я думаю, чуточку побыстрее, – Женька демонстративно покосился на часы и коротким импульсом активировал первый магический заряд. Грохнуло. У кормы танка встал фонтан промороженной земли. Бухнула ещё пара зарядов, с ближней стороны. Эти маг рвал больше из вредности. Мелкая ледяная крошка и комья промороженного грунта зашуршали по головам и одежде партизан.

– Говорил же, отойти, – недовольно сказал Женька. – А если куски больше полетят, что тогда?

Словно в подтверждение слов мага, перед ним тяжело шлёпнулся припозднившийся на ветвях дерева ком грунта с человеческую голову размером.

– Сплошной урон боеспособности вверенного подразделения, вот что, – подавленно закончил маг и перестал маяться дурью. – Отойдите уже, наконец!

Вокруг танка загрохотало всерьёз. Денис целых две минуты играл с зарядами, пока не счёл работу законченной.

– Ну вот, – сказал он, – держите свой танк. Теперь его только перебрать – и у тебя есть своя боевая машина. Которую, добавлю, тут никто не ждёт.

Оба танкиста, и Рома и Антон, не дожидаясь слов командира, уже бежали к раскопу. Вслед за ними лавиной устремились и остальные бойцы отряда.

Батька и двое магов неспешно отправились следом.

– А я говорил! – восторженно орал Рома, – говорил, что взрывать надо! Говорил!

Покрытый корявыми буграми мёрзлой земли танк стоял в почти идеально ровной воронке с небольшим креном на левый бок.

– Я даже не знаю, как вас благодарить, – сказал Антон. – Спасибо, товарищи. Просто спасибо.

– Зря радуешься, – сказал Денис. – Всё это хозяйство ещё и перебирать надо, только для того, чтобы оно хоть как-то поехало. Там внутри такой же пирог из говна со льдом, как снаружи.

– Да его Рома языком вылижет, если потребуется, говно это, – заверил Антон. – Главное, у нас теперь снова есть танк!

При словах товарища Рома обиженно вскинулся. На его лице застыло такое искреннее недоумение, словно ему действительно только что приказали облизать замёрзший танк до последнего винтика.

– Языком не советую, – Денис улыбнулся. – Примёрзнет.

– Да и не понадобится на такие крайности идти, – добавил Женька. – Уладим некоторые организационные вопросы – и добудем всё, что вам потребуется, от горючего до инструментов. Особенно если Батька свою часть уговора вспомнит.

– Уговорил, – сказал Батька. – Пошли в лагерь, фокусник. Будем о деле говорить. Антон, останься тут за старшего.

Танкист кивнул. К тому моменту, когда Батька, Денис и Женька покинули место раскопок, он уже успел забраться внутрь промороженной бронированной коробки.

– Ну что, Батька, выполнил я своё обещание? – спросил Женька по дороге.

– Выполнил, – согласился партизан. – Чего ты сразу не сказал, что у тебя взрывчатка есть? Цену себе набивал?

– У меня вообще много чего есть, – ответил Женька. – В том числе, ответственное задание. Понятия не имею, что мне для него понадобится и чего не хватит. Простая арифметика, да? То, что ты людей сберёг и оружие у вас есть – это очень хорошо. Потому что наша задача и от нас и от вас потребует всех сил. Сколько человек в отряде?

– Людей или бойцов? – уточнил Батька.

– Бойцов, конечно же. Хотя про людей тоже скажи.

– Бойцов у меня тридцать семь, – ответил Батька. – И ещё восемь человек. Врач, лет шестьдесят ему, он еврей. Из всей семьи единственный, кто живой остался, когда их в городе на кладбище у рва расстреливали. Мальчишка один есть, из цыган, он к нам вместе с лошадью прибился, летом на дороге им весь табор на гусеницы намотали. Диковатый, но смышленый. Ну и ещё шестеро, тоже из тех, кому идти некуда, а воевать не могут.

– А с оружием у вас как?

– Теперь хорошо. Эти, на Выселках много чего собрали. Я им, остолопам, говорил, что досидятся, а они всё за животы свои тряслись до последнего. Вот и досиделись! Осенью ещё Петру сказал, не будет им ничего хорошего, сколько бы не гнулись!

– У них семьи, – осторожно сказал Женька. – Дети.

– А у меня что, до того как немец пришёл, семьи что ли не было? – зло спросил Батька. – Мне ещё когда счетовода нашего колхозного вывели да у стенки вальнули, всё ясно стало. Если б тогда в погребе меня картошкой в углу добрые люди не закидали, и меня бы рядом с ним поставили. Бить этих гадов надо. Всех, до последнего, нещадно. Бить, а не договариваться! Они сюда не говорить пришли, им земля наша нужна, а мы на ней им никак не нужны, разве что рабами. И то сомневаюсь. Говорят, какие-то деревни и вовсе жгут под корень. Со всеми жителями. Живьём!

– Предлагаю всё-таки на время убавить эмоции, – недипломатично вмешался Денис. – Нам требуется вернуть наших товарищей. Это может сделать Вили, если в его распоряжении будет машина и группа прикрытия. А чтобы у него появилась машина, требуется маленькая победоносная военная операция. И немедленно. Если мы выступим сегодня вечером, к завтрашней полуночи до местного гарнизона даже по снегу доберёмся. А уж там я помогу учинить такую бойню, какой здесь ещё не видывали.

– Но там больше сотни…

– Больше, да. Только они спят, не ожидают нападения, искренне полагают, что получат своевременное предупреждение от часовых, а мы не знаем, в каких домах враги, а в каких – мирные жители. Вот только это всё не так. Не в этот раз.

– По четыре-пять их бойцов на одного нашего.

– Так не в поле же. Потом, если в избе никого, кроме них, туда и гранату можно кинуть. Лучше – не одну. Хотя мне хотелось бы всё-таки обойтись без этого. Нам их форма нужна.

– Это ещё зачем? – спросил Батька.

– Люди в форме, на грузовике и с человеком, который по всем немецким документам вполне законный эсэсовец, могут очень много куда внаглую проехать. А если будут вести себя тихо, быстро и решительно – ещё и столь же спокойно уехать. Осознал?

– Вполне. Только про это лучше потом думать будем. Нечего делить шкуру неубитого медведя.

– Нечего. Просто каждый день нашего промедления этим людям ничего хорошего не сулит. Я обязан их вытащить целыми и невредимыми, любой ценой. Такие дела.

– Обязан – значит, вытащим. Не переживай. Вряд ли с ними что-то за пару дней случится. Мир не без добрых людей. А хотели бы убить – могли ещё в деревне всех запереть в свинарнике да сжечь.

– Умеешь ты приободрить, – вздохнул Женька. – Слов нет, как нам с Денисом полегчало.

– А нечего раскисать! – отрезал Батька. – Поставил задачу – работай и не жалуйся!

– Есть! – хмуро ответил маг. На душе у него скребли кошки. Впервые за всё долгое путешествие домой его подопечные оказались без него среди врагов и без малейшего шанса быстро и легко это исправить. Таким беспомощным он себя ещё не чувствовал.

Кузьмич, Галина, Данила и Настя оказались в куда худшем положении, чем их товарищи. Когда в избы ворвались первые немцы и пинками и затрещинами погнали жителей деревни на улицу, никто из них даже не успел сообразить, что происходит. Вместе с другими жителями деревни их выгнали на улицу несколько десятков крайне раздражённых немцев с карабинами.

Протяжно голосили какие-то женщины. В одном из домов несколько раз грохнули выстрелы. Кроме немца из того дома никто не вышел. Над толпой повисло гробовое молчание.

Всякое сопротивление прекратилось. Слышались только подавленные всхлипывания. Селян сгоняли в одну большую толпу возле грузовиков. Кузьмич и Данила постарались задвинуть Лемурку и Галину вглубь рядов. Низенькая Лемурка за спинами других людей совершенно потерялась, а вот Галина возвышалась над толпой угрюмым изваянием.

– Внимание! – на довольно внятном русском языке начал речь немецкий офицер. Ни Кузьмич, ни Данила его знаков различия не знали, но сама его манера речи выдавала в нём достаточно высокого командира.

– Великий рейх ведёт бескомпромиссную борьбу с жидами и коммунистами за свободу и процветание всех народов! Ваша деревня обвиняется в пособничестве бандитам в их действиях против Рейха и Фюрера. В наказание за это она будет уничтожена. Вы сможете искупить свой проступок трудом на благо Рейха. Сопротивление наказывается расстрелом! Подчиняйтесь, и вы сможете заслужить прощение! – говорить долго фашист не собирался. Он ещё не успел окончить свою короткую речь, а несколько огнемётчиков уже деловито поджигали дома.

Под стволами пулемётов на броневиках и дулами винтовок подавленные селяне молча садились в грузовики. Один броневик плюнул дымом и пошёл вперёд, за ним, один за другим, потянулись грузовики. Второй броневик замкнул колонну. Машины по зимней дороге еле ползли. О побеге среди заснеженной равнины и речи быть не могло. Пленникам оставалось только переговариваться вполголоса, чтобы хоть как-то отпустил страх.

– Как ты думаешь, – спросила Лемурка у Данилы. – Женька с Денисом нас отыщут?

– Разумеется, – ответил тот. – Кирилла и Валерку я на улице не видел. Будем надеяться, они в лесу отсиделись и нашим бездельникам всё расскажут.

– А если нет?

– А если нет – Женьке и Денису придётся немного попотеть, только и всего. Успокойся. Если сразу не убили, несколько дней мы всяко протянем. А потом нас вытащат.

– Несколько дней?

– Ну, смотри, – терпеливо сказал Данила. – Сегодня днём, или, может быть, вечером, они придут в деревню. Никого там не найдут. Потом им понадобится какое-то время, чтобы найти, куда нас увезли. Скорей всего, идти они будут ночью, чтобы не заметили и не спросили лишнего, так что пара дней пройдёт точно. Это если нас дальше города не повезут.

– А с чего ты взял, что нас в город везут? – спросила Галина.

– В Бобруйске один из самых больших трудовых лагерей должен быть, – ответил ей Кузьмич, – Немцы там аэродром строили и ещё что-то. Я читал как-то, они вроде несколько тысяч поляков на работы пригнали. Нас тоже, наверное, туда определят.

– И что нам делать? – спросила Лемурка. – Я боюсь!

– Ничего, – усмехнулся Кузьмич. – Сиди тихо, не высовывайся, держись рядом. Несколько дней можно и потерпеть.

– Ты спокойно так об этом говоришь…

– Верно Кузьмич говорит, успокойся, – сказала Галина. – Мы будем сидеть тихо, и нас вытащат. Потому что, если не вытащат, я сама оттуда выберусь, и такого им вломлю…

Остаток дороги прошёл в подавленном молчании. Прибытие для пленников слилось в какой-то беспросветный мутный кошмар. Пленных выгнали из машин и выстроили шеренгами на плацу перед какими-то бараками. Из провалов окон смотрели на плац горящие взоры худых мертвенно бледных людей. Казалось, что на лицах не осталось ничего – только эти глаза.

Какие-то другие люди, кажется, местные начальники бараков, говорили длинные, бессмысленные речи о подчинении и труде на благо рейха, вслед за чем новичков разогнали по нескольким облупленным строениям в стороне от главных корпусов.

Чуть позже доставили новых пленников. Немцы зачистили сразу несколько малонаселённых деревень в стороне от города. Говорили новые пленники мало и неохотно.

Загребали всех, кто мог хотя бы ходить – детей, женщин, стариков. Исключение делали только для лежачих – убивали на месте. В бараке ни Кузьмич, ни Данила не сумели найти старожилов, хотя отправились расспрашивать людей чуть ли не сразу. Дольше одного дня никто в этом бараке не сидел. И, судя по всему, ожидалось ещё как минимум одно пополнение.

К вечеру обитателей барака должны были куда-то определить. Как и куда именно – неизвестно. Чаще всего поминали карантин, только медицинским осмотром даже не пахло. Людей набивали в здания как сельдей в бочки. Стёкол в окнах бараков не было, только проволочная решётка, но внутри было душно из-за тесноты.

К вечеру людей ещё прибавилось. Всё новые и новые группы пленников, кто на машинах, кто длинными пешими колоннами, входили на огороженную территорию под конвоем угрюмых солдат.

Барак, в котором оказались Данила, Кузьмич, Галина и Лемурка, почему-то заполняли не так плотно, как все остальные. К его населению добавили всего несколько десятков человек вразнобой из нескольких деревень.

Ночь прошла в тяжёлом ожидании. Утром всех разбудили, чтобы покормить миской жидкой баланды. В чуть мутноватой воде одиноко плавали разваренные ошмётки мёрзлых овощей. Лемурка эту едва тёплую бурду есть не смогла. Даже не притронулась, сколько остальные не уговаривали.

Сквозь разбитые окна тянуло гарью. Из бараков на другой стороне лагеря несколько раз конвоиры уводили длинные колонны измождённых людей в грязных армейских гимнастёрках.

Под вечер у Лемурки началась истерика. Успокоить её получилось далеко не сразу, да и то, скорей потому, что обессиленная девушка забылась тяжёлым, больше похожим на обморок, сном.

– Интересно, чем там заняты эти раздолбаи? – Данила мрачно смотрел на унылый, заметённый снегом плац в зарешёченное окно. – Как по мне, так им уже давно пора вытащить нас отсюда.

– Боюсь, чем угодно, – вздохнул Кузьмич. – Но вряд ли тем, чего хочется нам.

– Лучше бы им появиться, – сказал Данила. – А то Лемурка тут за неделю крышей поедет. И я, наверное, тоже. Съездили на игрушку, блин. Когда всё это закончится – я год никуда ездить не буду!

– Знаете, – Кирилл устало привалился спиной к дереву и хватал воздух ртом, – когда это всё закончится, я, кажется, год никуда ездить не буду. Поселюсь где-нибудь в Крыму, где тепло, и чтобы дальше, чем за пивом – вообще не ходить!

Партизанский отряд остановился на привал – немного перевести дух. Оставалось совсем немного – полкилометра, правда, всё по такому же непролазному снегу. В темноте зимней ночи даже на лыжах идти быстро получалось только потому, что Женька с Денисом наложили какое-то своё заклинание на бойцов. Предварительно маги добросовестно учинили паномиму с добавлением "капель для ночного зрения" в небольшое ведро с водой. Разумеется, капли эти они выдумали, но вот бойцам об этом знать совсем не требовалось. Главное, что руны легли как надо, и безлунная зимняя ночь помехой зрению не стала.

Настроение бойцов отряда изрядно повысилось. Теперь их шансы не казались призрачными. Драться пусть и с превосходящим противником, но при этом полуслепым – понятное любому преимущество.

– Интересно, сколько мы уже отшагали в сумме? – задумчиво спросил Валерка. Если километров по тридцать хотя бы в день, то это получается… Кир, сколько это получается?

– Много, – устало сказал тот. – Очень. А если по карте смотреть, куда нас заносило, то вообще какая-то невообразимая цифра выходит. Я без бутылки с хорошим коньяком это считать отказываюсь.

– И кто на техногенку мешал поехать? – пробормотал Валерка. – У мутантов броневик даже был. Реликтовая машина, они его из листового железа и старого запорожца собрали. Ездил бы на броневике…

– Спокойно, Валер, – Женька ухмыльнулся и хлопнул его по плечу. – Будет у нас броневик. Полугусеничный, улучшенной проходимости, с пулемётом MG-34. Даже целых два. А не хочешь – там грузовиков опелевских в ассортименте. Выбирай – не хочу!

– А танка не будет? – спросил Валерка.

– А танк у нас и так есть, – встрял Денис в разговор. – Правда, он пока не ездит. Возьмём гарнизон – начнёт работать как часы. Ну, это если перед тем, как в порядок приводить, от грязи его мы с Женькой чистить будем, а не те два мазута руками ковырять.

– Лучше б у нас появилось средство ребят вытащить из той задницы, куда они попали, – сказал Валерка. – На танке в город не въедешь. То есть, может быть и въедешь, но долго не проездишь.

– Ничего, – успокоил его Денис. – В город мы не так въедем. Спокойно.

– Ну что, все готовы? – прервал разговор Женька. – Тогда я пошёл. Как пройду охрану – посигналю. Денис, Вилли, присмотрите тут за ними. И страхуйте, если что.

Маги согласно кивнули. Женька вздохнул, поправил рюкзак с магической книгой и побрёл к деревне по снегу. Где-то на первых шагах его силуэт уже размылся в зыбкую тень. Даже усиленное магами ночное зрение не могло взять эту маскировку. Видели его только Денис и Вилли, и то потому, что смотрели не глазами.

Сгусток магической силы, которым они видели Женьку под маскировкой, неспешно двигался по окраинам спящего села, замирал возле отдельных домов и снова приходил в движение. Каждый раз, когда он так замирал, магический фон чуть заметно пульсировал. А затем в стороне деревни блеснул свет.

– Пошли, – Денис поднялся, – готово.

Партизаны бросились к деревне. Снег под лыжами шуршал, да и дыхание на бегу разносилось далеко, но это уже не имело значения. Часовые, после общения с Женькой, лежали пластом кто где. Тело одного из них, прямо на пути у партизан, несколько раз ткнули штыками на бегу. Просто для гарантии.

По указаниям трёх магов партизаны разбегались к домам. Себе маги взяли те дома, где врагов оказалось больше всего.

– Начали, – негромко сказал Женька и шагнул в дом. Вслед за ним то же самое сделали и его коллеги.

Партизаны тихо последовали этому примеру. Спящих приканчивали ножами и штыками. Валерка тоже пошёл в один из домов с винтовкой в дрожащих руках. Колдовское ночное зрение, к его глубокому сожалению, позволяло видеть каждую неаппетитную подробность. Будь у него выбор, Валерка искренне предпочёл бы оказаться где-нибудь ещё, желательно подальше.

Тёмная фигура партизана склонилась над спящими немцами. Послышался тихий влажный треск и булькающие хрипы. Валерку замутило. Его напарник спокойно перешёл к следующему немцу. Омерзительные звуки повторились. На четвёртом трупе Валерку мутило уже всерьёз. Когда следующий фашист вместо того, чтобы тихо умереть, проснулся, глухо зарычал и бросился на своего убийцу, Валерка это позорным образом прозевал.

По комнате покатились клубком два тела. Фашист сдавленно хрипел и пытался вырвать нож у партизана. Тот приглушённо матерился и пытался задушить своего врага левой рукой или исхитриться, чтобы ткнуть ножом в правой.

Удар головой о массивную, на полкомнаты, печь, оборвал этот мат. Фашист удвоил свои усилия. Наконец, он вырвал нож и с торжествующим криком занёс его над противником. Валерка, до того лишь оцепенело наблюдал за дракой, но в этот момент словно взорвался. Он заорал, с размаху воткнул ствол в бок немца и дёрнул за спусковой крючок. В замкнутом помещении выстрел показался оглушительно громким. В ушах зазвенело. Фашист обмяк и завалился набок.

– В следующий раз, – партизан спихнул с себя безжизненное тело и закашлялся, – просто стреляй, балда.

– Угу, – Валерка опёрся на стену. – Можно я на улицу выйду? Мне, кажется…

Договорить он не успел. К горлу подкатил комок спазма. Как Валерка оказался на улице, он даже не заметил, настолько ему оказалось не до этого.

Партизан вздохнул, пнул ногой труп, вынул из безжизненной руки нож, подобрал с пола винтовку и вышел следом за Валеркой.

Тот пытался отдышаться. Партизан остановился рядом и сочувственно похлопал его по спине. В отдалении грохнул выстрел. Потом ещё один. Других не последовало. Гарнизон пал за пять минут, почти без сопротивления.

– А всё-таки хорошо, что собак они в селе постреляли всех, – Женька устало вышел из соседнего дома. – Я боялся, что придётся тратить время ещё и на шавок. Специально заходил с подветренной стороны, время тратил…

Из тёмного провала дверей за спиной мага клубами валил пар с противным сладковатым запахом.

– Это что, газ? – один из партизан опасливо покосился на белёсые клубы.

Женька многозначительно промолчал. Объяснять, что делает с человеком скачкообразное повышение температуры тела до точки кипения, ему не хотелось. Равно как и заставлять кого-то дышать сопутствующим букетом ароматов хоть сколько-то долгое время.

– Всё что ли? – буднично спросил он.

– Поверить не могу, – Батька остановился рядом с магом. – Целый гарнизон в десять минут…

– Ещё две ночи на переход не забудь, – усмехнулся Женька.

– Да ради такого я бы и сутки без отдыху шагал, – ответил партизан. – Тем более, что обратно мы не пойдём, а поедем. Тут же и еда, и оружие, и топливо…

– И местные, – сказал Женька, ткнув пальцем куда-то в сторону. – Они сейчас, наверное, поговорить захотят…

– Эй… – на пороге одного из домов появился какой-то полуодетый дед. – Вы кто такие?

– Партизанский отряд Дарка Шнайдера, – вылез с ответом Женька. – Спите дальше. Вы переживаете кратковременное восстановление советской власти в отдельно взятом посёлке на временно оккупированных территориях. Утром этот сон кончится.

Дед ошалело кивнул и юркнул обратно в дом.

– Во люди, а? – усмехнулся Женька.

– Зря ты его так, – с тенью неодобрения в голосе произнёс Батька.

– Ничего, – усмехнулся маг. – Сейчас он очухается и вылезет снова. И остальных перебудит. У тебя как, речь готова?

– У меня?

– А у кого? Не у меня же. Моё дело маленькое. Пришёл, увидел, победил, ушёл, будто меня тут и не было. А тебе здесь представлять законную власть. Так что, пока они соображают, думай, что ты им скажешь.

Одна за другой хлопали двери. На улицы выскакивали люди. Слышался плач и гомон множества голосов. Деревня встречала своих освободителей.

– Ну, что встал? – спросил Женька. – Иди. Они тебя ждут. Выдай им что-нибудь про долг перед Родиной, борьбу с проклятым оккупантом и необходимость избежать кары за разгромленный гарнизон. Глядишь, кто в отряд пойти решит. Им тут после всего, что мы устроили, оставаться нельзя. Сразу не убьют в наказание, так на допросах замучают. Расскажи это всё так, чтобы поняли даже самые упёртые.

– А ты?

– А я пойду в немецких документах поковыряюсь. Есть у меня такое подозрение, что если почитать их повнимательнее, массу всего интересного узнать можно.

Маг развернулся в сторону штаба оккупантов. Денис и фон Бланкенхайм ушли туда ещё раньше.

Батька вздохнул, расправил плечи и направился к людям. Ему требовалось произнести самую убедительную свою речь с начала войны.

– Знаешь, – Денис рылся в бумагах на столе, – а это мы, получается, здешних карателей вырезали.

– Да ну? Покажи! – Женька отодвинул товарища в сторону и склонился над текстом. – Блин, во канцелярит! Как они это читают?

– Читали, – поправил его Денис. – Эти уже не прочитают ничего.

Восково-бледные покойники в форме валялись кучей в углу избы. Промёрзшие трупы сгребли туда, чтобы не путались под ногами, да так и оставили. У магов были дела и поважнее, чем уборка.

В документах покойников действительно, помимо всего прочего, занудным канцелярским языком предписывалось занять населённый пункт с названием, изуродованным немецкой транскрипцией до полной нечитаемости. После этого сопротивление на прилегающих территориях требовали свести к минимуму, уделяя особое внимание справедливой каре и уничтожению жидов, коммунистов и уцелевших представителей местной большевистской администрации.

– Интересное дело, – присвистнул Женька. – Это мы им, получается, не просто по носу щёлкнули, а капитально взбесили?

– Боюсь, ответные действия последуют незамедлительно, – сказал фон Бланкенхайм. – Но я не думаю, что у нас есть выбор с учётом обстоятельств. Нам понадобится как можно больше людей и желательно – хорошо вооружённых. Если неизвестные маги тут окопались с поддержкой армии рейха, нам придётся сперва так или иначе избавиться от их гарнизона. Мы должны заставить этих людей понять, насколько это важно. Любыми доступными нам средствами убеждения.

– Именно, – буркнул Женька. – Я без карманной армии даже на поиски не пойду. Не то время и место. Вили, пока мы будем заниматься танком, вам предстоит вытащить наших товарищей из лагеря.

– Мне? – опешил фон Бланкенхайм.

– А кому ещё? – удивился Женька, – нам, что ли? Вы свою несостоятельность в магическом противостоянии, увы, вполне доказали. Надеюсь, хотя бы на то, чтобы грамотно вывести с охраняемой территории наших людей, вас должно хватить. Считайте это платой за вашу небольшую проблему.

– Знаете, – сказал фон Бланкенхайм, – мне всё больше интересно, кто же вы на самом деле такие.

– О, вы это узнаете, – сказал Женька. – Честное слово, узнаете. Просто не сейчас, а чуточку позже.

Денис издал какой-то странный звук. Фон Бланкенхайм покосился в его сторону, но так ничего и не сказал.

– Извините, – Денис вышел на улицу. Мага душил смех – давало знать о себе нервное истощение. То, что сейчас они с Женькой, двое посредственных студентов, командуют своим будущим начальством, несказанно его веселило. Впрочем, можно ли их называть посредственными с учётом всего пережитого? В этом Денис уже сомневался.

– Что смеёшься, Денис? – спросил его Батька. Он уже закончил с речью и теперь неторопливо курил возле избы. В деревне шумели местные жители. К утру они должны были покинуть село.

– Да так, – Денис несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Мы, оказывается, местных карателей вырезали. Поголовно. Их сюда чуть ли не лично по твою душу пригнали. А теперь получается, что у нас ещё и всё их добро осталось.

– Лишним не будет, – сказал Батька. -Ко мне в отряд почти тридцать человек решили пойти. Тут за то время, что немцы стоят, несколько семей в Бобруйск угнали. Всех мужиков, баб, кто покрепче, и ребят. Только стариков и совсем детей оставили, как мусор какой. Сволочи.

– Остальных найдётся куда определить? – спросил Денис. – Их же тут будут искать, когда узнают. Не каждый день целый гарнизон пропадает.

– Будут. Только зря, – уверенно сказал Батька. – Кому идти некуда, те с нами уйдут, хозяйство вести, остальные по родственникам. Завтра в этом селе вообще не будет ни души, одни трупы.

– А тела хорошо бы спрятать, – сказал Денис. – Закопать в погребах, например, или в лесу схоронить. Чтобы пропали бесследно. Неизвестность пугает. А тут и вовсе панику можно учинить. Полноразмерную, чтобы мало не показалось никому.

– Эх, – Батька вздохнул. – Жаль, всех так не перебить. Лично бы, каждого гада…

– Придёт время, не переживай, – ответил Денис. – Сейчас твоя задача их кусать. Быть таким шилом в заднице, чтобы шагу сделать не могли. Чем больше немцев будет тут по гарнизонам от страха потеть, тем меньше их окажется на фронте. Бороться с врагом, который на открытый бой не выходит – это уметь надо. Они вот пока что не умеют. До того, чтобы предателей нанять из местных или откуда пригнать – не скоро додумаются. Изводи их, пока возможность есть. Сегодня здесь укусил, завтра там, а послезавтра – в лес ушёл, и как не было тебя. Мы свою задачу выполним и уйдём, а тебе вот поработать ещё придётся.

– Сказал бы уже, какая у вас задача, – не выдержал Батька. – А то секретничаешь всё, как с чужим.

– Важная, – Денис вздохнул и посмотрел в небо, где сквозь прорехи в тучах посверкивали звёзды. – Важнее не бывает.

Партизаны деловито собирали всё, что может пригодиться, и грузили в машины. Под навесами во дворах рядами высились ящики с запчастями, снаряжением и оружием, а также залитые под горловину бочки с горючим. В стороне фыркал мотором броневик – те из партизан, у кого было представление о машинах, уже осваивали трофеи.

– Хорошая ночь, – негромко сказал маг. – Удачная.

Для их товарищей эта ночь оказалась куда менее удачной. За полночь в карантинном бараке появился человек в эсэсовском мундире в сопровождении нескольких солдат. Обитателей барака выгнали на улицу, построили в несколько шеренг, и оставили ждать на холоде под ослепительным светом прожекторов.

Отдельных людей без всякой видимой системы выдёргивали из рядов и уводили куда-то в сторону, к зданиям администрации. Назад эти люди не возвращались.

– Дань, как ты думаешь, что с нами будет? – тихо спросила Настя.

– Понятия не имею, – честно ответил тот.

За время ожидания Данила весь извёлся. Ничего хорошего из таких ночных построений выйти не могло. Кузьмич и Галина стояли в стороне, даже словом не перекинуться. Конечно, пленных могли просто обрабатывать психологически, но какое-то чутьё подсказывало Даниле, что всё куда неприятнее.

– Не разговаривать! – прикрикнул один из солдат. – Стоять молча! Вы, двое, шаг вперёд!

Данила повиновался. Вслед за ним шагнула и Настя. Кроме них из рядов выдернули ещё нескольких человек, и под охраной увели туда же, куда и всех остальных до этого. Возле барака с медицинским крестом над облупленной дверью конвоир остановился.

– Заходить внутрь по одному! – приказал он. – Делать что велят!

– Как скотину на осмотре, – проворчал кто-то.

– Молчать! – рявкнул немец. – Идти вперёд! Быстро!

Первым в этой очереди стояли Данила и Лемурка, но болтуна погнали вперёд них. Через минуту конвоир запустил следом Данилу. Внутри его встретил обычный коридор с крашеными в унылый жёлтый цвет стенами и тусклые лампы под потолком. Выводил этот коридор в комнату с грудой верхней одежды в углу.

– Снять верхнюю одежду! – скомандовал охранник с автоматом в другом углу комнаты. – Не задерживаться!

В следующей комнате стояли невысокие металлические арки. Проволочная оплётка превращала их в извилистый коридор от двери к двери. В следующей комнате Даниле приказали взять холодный, больше похожий на кусок льда, чем на камень, ровно обтёсанный гранитный брусок. Ладонь кольнуло холодом. За всё то время, что Данила его держал, камень не потеплел ни на градус.

В следующей комнате пришлось называть количество и цвет огней в прорезях угольно-чёрной доски. Некоторые горели ярко, некоторые лишь тлели. В остальных комнатах обследование проводили настолько же загадочными и непонятными методами. На привычный медицинский осмотр всё это не походило ни капли.

Когда всё закончилось, Данила оказался в небольшой комнате, в полном одиночестве. Чуть позже там же оказалась Настя. Следом пришли ещё несколько человек. Среди них оказались и Кузьмич с Галиной. После долгой паузы вошли ещё двое. На этом новые поступления прекратились. От всех, кого выгнали на улицу из барака, в этой комнате не осталось и двадцати человек. Затем пришли двое конвоиров с автоматами.

– Следовать за мной, – сказал один из них. Судя по жуткому акценту, эту команду он просто затвердил, как и несколько других.

Пленников увели через всё здание по длинному прямому коридору, в ту же комнату, где они разделись в начале осмотра.

– Одеваться, – приказал немец.

На полу оставалась ещё целая груда одежды. Куда бы ни делись остальные люди, сюда никто из них так и не вернулся.

– Следовать за мной, – повторил охранник и вышел на улицу. Второй дождался, пока пленники выйдут за первым, и отправился следом.

Путь завершился в небольшом сарае без окон с голыми лавками вдоль стен. Не было даже ведра под естественные надобности. Зато наконец-то появилась возможность обсудить в сторонке последние события.

– Что-то не похоже это всё на медицинское обследование, – начал без долгих предисловий Кузьмич. – На обычное медицинское обследование – точно.

– Я знаю, на что это похоже, – сказала Галина.

– На что? – тоскливо спросила Лемурка.

– На то мумбо-юмбо, которым обычно занимаются два хорошо знакомых нам безответственных урода.

– Ну конечно! – воскликнул Данила. – А я думал, почему всё так знакомо! Эти камни холодные, они такие же, как в той немецкой церкви!

– Какой церкви?

– Откуда нас Женька сюда закинул!

– Голову ему за это отвернуть, – мрачно сказала Галина. – Сейчас, небось, где-нибудь в тепле сидит и даже не чешется, как нас отсюда вытащить.

– Придёт, – уверенно сказал Данила. – Я так думаю, при его тренировке почуять, что тут с нами делают, несложно. Вытащит, никуда не денется.

– Или завтра нас отсюда куда-нибудь увезут, – сказала Галина. – И там используют.

– В смысле?

– Ну, как ту лошадь в Исландии. Чик ножом по горлу и всё, – мрачно сказала Галина. – Или ещё как. Не знаю, как эти два урода свою историю учили, а то может и врали нам, что не было никаких колдуновских разборок в войну. Тут магов, как собак нерезаных. А нас они только что отобрали для каких-то экспериментов.

– Так, хватит, – оборвал её Кузьмич. – Ты сейчас такого наговоришь, что мы тут вконец перегорим. Ты Настю затерроризировала уже.

– И что ты предлагаешь делать? – хмуро спросила Галина.

– Спать, – вместо него ответил Данила. – Когда эти два раздолбая вспомнят про свои обязанности и начнут отсюда нас вытаскивать, лучше быть ко всему готовым. Так что вы как хотите, а я на боковую. Чего и вам советую.

Утро оказалось хмурым и безрадостным. Ни свет ни заря обитателей барака растолкали и чуть ли не пинками выгнали на улицу, к машине. Несколько угрюмых неразговорчивых солдат и рослый эсэсовец с каменной надменной физиономией холодно наблюдали за тем, как людей загоняют в кузов грузовика.

Лемурка шла к машине, обхватив себя за плечи. Девушку трясло, не то от страха, не то от холода – барак не отапливался вообще никак и за ночь изрядно промёрз. Даже тёплый воздух от дыхания свободно выходил через многочисленные щели. Даниле и Галине пришлось с двух сторон поддерживать девушку, чтобы она вообще хоть как-то шла.

Эсесовец заполнил грузовик людьми, расписался в учётной книге у коменданта, и скомандовал отъезд. Грузовик с людьми двинулся с места. Следом за ним, на второй машине, отправилась охрана.

– Интересно, куда это мы? – Данила сидел возле неплотно запахнутого брезентового полога и подсматривал в щель за окрестностями. Машина ехала через город. В глаза бросались непривычно безлюдные улицы, заколоченные витрины и редкие патрули.

– На запад едем, – его сосед, угрюмый мужик лет сорока, тоже подглядывал в щели брезентового кузова. – Сейчас на окраинах окажемся.

– Почему на запад? – спросил Кузьмич. – Аэродром же не там строят, я в бараке от людей слышал. Это же куда нас везут тогда?

– А я знаю? – спросил в ответ мужик. – Только мы едем на запад.

Грузовики тряслись на плохо укатанной зимней дороге. За городом они направились куда-то в сторону леса. Вокруг тянулись сплошные заснеженные поля. Монотонное движение нарушил чей-то встревоженный голос. Что именно сказал человек в кабине, никто толком не расслышал, но что произошло вслед за этим, поняли все.

Машина дёрнулась. Где-то поблизости, чуть ли не прямо над головой, часто застрочил пулемёт. Какофония панических криков и частая пальба из винтовок оборвались столь же быстро, как и начались. Завершающей точкой стал хлопок гранаты.

– Всегда бы так воевать, – удовлетворённо сказал кто-то. – Эй, там! В кузове! Вылезайте, уже всё. Поможете трупы убрать.

Не веря своей удаче, люди рванулись на свободу. Вторая машина, с охраной, криво уткнулась в придорожную канаву. Приземистый и очень похожий на гроб немецкий полугусеничный броневик превратил её кузов и кабину в решето одной длинной очередью. Из разбитого пулями радиатора валил пар. Охранники из расстрелянной машины валялись рядом, посечённые осколками гранат.

– Однако, – Данила оглядывал картину побоища. Среди трупов деловито люди в такой же форме, что и убитые, а в руках они держали то же самое оружие, но речь и поведение моментально выдавало их подлинную национальность.

– Данила Бодров, я полагаю? – человек в мундире СС подошёл к Даниле. – Ваши друзья тоже с вами? Мне дали достаточно точное ваше описание, но я хотел бы лишний раз удостовериться…

– Да, все здесь, – Данила кивнул. – А вы кто?

– Вильгельм Вольфганг фон Бланкенхайм, общество извечного льда, Магистр второй ступени, – представился эсэсовец, – Можете звать меня Вилли, оба ваших старших товарища именно так и делают.

– Я же говорил, – Кузьмич толкнул в бок Лемурку, – что нас вытащат.

– Угу, – девушка кивнула. На проявление каких-то иных эмоций её уже не хватало – сказывалось нервное истощение.

– Ещё один колдун, – Галина сплюнула. – Как же вы задолбали, господа маги!

Рядом кипела работа. Грузовик спихнули с дороги на обочину, тела бывших пассажиров убрали так, чтобы с первого взгляда их нельзя было заметить. Из кабины второго грузовика бесцеремонно выпихнули тела водителя и эсэсовца и поволокли туда же, к обочине.

– Зря вы его расстреляли, – сказал Данила. – Если вы действительно коллега нашим двум умникам, то в живом виде этот эсэсовец порассказал бы вам много всего интересного.

– Простите?

– Как, по-вашему, – вкрадчиво спросил Данила, – почему мы все находимся здесь? По какому принципу отбирали пассажиров для этого грузовика?

Маг задумался. По его лицу скользнула тень. На Данилу повеяло холодом. А затем Вилли завернул столь длинное и витиеватое проклятие на немецком, что Данила и Кузьмич только присвистнули. Такого им не доводилось слышать даже во время осады Хюгельдорфа от раненого Готфрида.

– Это всё меняет, – к фон Бланкенхайму снова вернулся дар членораздельной речи. – Надо убираться отсюда немедленно. Признаться, я первый раз за всё время с начала операции начинаю сомневаться в её успехе.

– А в чём дело? – спросила Галина.

– Вы отобраны по факту склонности к магии, – сказал фон Бланкенхайм. – Ни у кого из пассажиров нет способностей хотя бы ниже средних. И я не имею ни малейшего желания сталкиваться с тем, кто здесь и сейчас проводит такой отбор!

– Нас хотели принести в жертву? – спросил Кузьмич. – Как в том исландском ритуале перехода с помощью зарезанной лошади? Давайте уже, Вилли, признавайтесь, у вас тут идёт тайная война магов, да?

– Да, – отрезал фон Бланкенхайм. – И ни я, ни ваши друзья, до сих пор не имеем ни малейшего представления о том, с кем именно мы, чёрт побери, воюем!

– А где они, кстати? – спросил Данила. – Что-то я никого из них не вижу.

– Сейчас они с остальными вашими товарищами приводят в рабочее состояние танк.

– Танк? – переспросил Данила. – У них теперь ещё и танк есть?

– У нас теперь много чего есть, – фон Бланкенхайм кивнул в сторону броневика, – включая оружие и людей. Вот только с учётом ситуации – мы всё равно пока что в проигрыше.

– А с кем в этот раз воюем-то? – спросил Кузьмич. – Проясните, что ли?

На объяснения Вилли фон Бланкенхайм затратил всю дорогу до партизанского лагеря. Не так уж и много времени, если учесть, что с помощью его магического таланта броневик и трофейная машина не проваливались в снег, не оставляли следов и вообще шли как по асфальту.

– Насколько вы разбираетесь в теме? – спросил он для начала. – Видите ли, я не хочу повторяться, или опускать важные детали, так что мне хотелось бы представлять ваш уровень знаний…

– Минимальный, – усмехнулся Кузьмич. – У нас как-то больше практический опыт. Мага какого пристукнуть, или артефакт украсть. Так что про современное положение дел можете смело рассказывать с нуля.

– Но я же чувствую, что вы маги, – удивлённо сказал Вилли. – Вне всякого сомнения, у вас имеется талант, чтобы пройти обучение.

– Учитывая, сколько по нам лупили всякой зловредной и не очень магией за последние две недели, – сказал Кузьмич, – меня не удивит, даже если я начну плеваться ледяными иглами, а Галина – шаровыми молниями. Но вы первый, от кого мы это вообще слышим.

– Не удивительно, – фыркнула Галина, – Кто бы нам сказал? Я наших двоих магов в этом понимаю. Ещё им не хватало радости с нами разбираться, если из нас вдруг магия попрёт, которую мы вдобавок не умеем контролировать. Особенно если бы это произошло там, где мы неделю назад были.

– Всё равно гады они, – сказал Данила. – Могли хотя бы предупредить. На всякий случай.

– Боюсь, что после такого предупреждения, им от наших просьб чему-нибудь научить просто не было проходу, – Кузьмич задумчиво огладил рукой бороду. – Ну, мы с Галиной ещё кое-как удержались бы. И Кирилл, наверное, тоже. А вот остальные…

– Да, пожалуй, – вздохнул Данила. – Но всё равно сволочи. Теперь из принципа от них не отстану, пока не научат без зажигалки огонь разжигать.

– Не думаю, что у них получится, – улыбнулся Вилли. – У вас чёткая склонность к магии воздуха. Вашему спутнику близок металл, а вашим подругам – тень и огонь.

– Металл, говорите… – Кузьмич задумался. – То-то я думал, чего меня в кузнецы пойти дёрнуло? Учился же на экономиста…

– Да, на первых стадиях это проявляется именно так, – сказал Вилли. – Но, к счастью для нас, если какое-либо сильное потрясение не переведёт этот магический потенциал из простой склонности в активную форму, люди могут жить своими обычными жизнями.

– К счастью? Да уж, – согласился Кузьмич. – Несчастий мы уже навидались. Одна эта исландская колдунья с её книгой чего только стоит…

– Простите, – недоумённо сказал фон Бланкехайм, – но единственная известная колдунья Исландии – Слепая Даллина, и книга, о которой вы говорите…

– Бурая Корова, или как-то так, – сказал Данила. – Их по цвету обложки называли. Мерзкая штука, как и её последний известный мне владелец. С неё вроде ещё какие-то списки были, три или четыре штуки, Женька говорил. Но я их не видел.

– А оригинал, стало быть, видели? – уточнил фон Бланкенхайм.

– Видел, – не стал врать Данила. – Если наши маги не врут, с него всё и началось. Какая-то полоумная бабка ещё до первой магической катастрофы записала туда всё, что знала от других колдунов, дописала своего, а потом мирно померла. А после неё осталось самое привлекательное и опасное наследие для любого мага как своего времени, так и пары следующих эпох. Чем это всё кончилось я не в курсе.

– Много чем, поверьте мне, – вздохнул фон Бланкенхайм. – След книги оказался потерян после гибели Снорри Стадхейма, но один из списков с неё всплыл на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого века в Германии. Бунтарь Мюнцер, равно как и Флориан Гейер и многие другие предводители восставшей черни были не более чем послушными марионетками обладателей книги.

Если бы не усилия тайных магических обществ, их план увенчался бы успехом. К счастью, до Второй Волны установился более-менее прочный миропорядок, и другим посвящённым в тайны магии было, что терять. Восстание провалилось.

Некоторые обрывки документов сохранились до наших дней. Заговорщики намеревались изменить мир до прохода волны, а потом как-то пережить её с помощью тайного рецепта из книги Даллины. Это позволило бы им взять под свой контроль всю страну, а потом и куда больше, но каким-то образом эти люди потеряли книгу и большую часть руководителей заговора. Исправить ошибки до повторения катастрофы уже не хватило времени.

С той поры удалось восстановить не так много, но я совершенно чётко знаю, что мой предок, Готфрид фон Бланкенхайм, был одним из героев той войны и ценой своей жизни уничтожил одного из лидеров тайного общества.

– Какие интересные вещи вы рассказываете, – задумчиво протянул Кузьмич.

– Это единственное объяснение летописной записи о его последних днях. Там всё довольно цветисто, но при этом не укладывается ни в один известный канон. Он заключил сделку с дьяволом, обменял процветание нашего рода и жизни своих людей на собственную душу, после чего взорвал осквернённую церковь, в которой проводилась сделка. Взорвал с договором о передаче души, а, стало быть, от влияния тёмных сил полностью освободился.

– М-да, – Галина усмехнулась. – Красиво. Только в действительности всё было совсем не так, как на самом деле.

– В действительности всё не так, как… – повторил фон Бланкенхайм и запутался. – Это какая-то русская идиома, да? Вы мне не верите? Легенда, конечно, приукрашена сверх всякой меры, но расследование тех событий вели наши лучшие маги. Уцелело не так много, но там, где предположительно произошёл взрыв, до сих пор повышенный магический фон и некоторые неоспоримые свидетельства доказывают, что…

– О, нет, я верю, – сказала Галина. – Просто спросите как-нибудь у Дениса, откуда у него меч вашего предка.

– Простите?

– Откуда у Дениса меч Готфрида Дике, также, я полагаю, ныне более известного под именем Готфрид фон Бланкенхайм. Уверяю вас, если вы прижмёте нашего мага как следует, он расскажет вам и о последних днях вашего предка, и о том, как на самом деле протекала осада Хюгельдорфа, и уж тем более – чем именно при этом она закончилась.

– Ваша осведомлённость в некоторых вопросах меня просто пугает, – настороженно сказал фон Бланкенхайм. – Признаться, мне уже искренне интересно, кто вы и откуда.

– Мы не из дурдома, – внезапно сказала Лемурка. – Мы ролевики.

Данила не выдержал и засмеялся. Следом за ним столь же истерически расхохотались и Кузьмич с Галиной. Фон Бланкенхайм оторопело переводил взгляд с одного человека на другого.

Когда он уже хотел прекратить истерику спасённых пленников гипнотической руной, Кузьмич нашёл в себе силы успокоиться.

– Ладно, господа ролешпилеры – выдавил он. – Это всё предания старины глубокой. Нервное что-то, завязывать надо, честное слово. Давайте лучше ближе к делу. Сейчас у вас что происходит?

– Сейчас, – Вилли задумался, – сейчас происходит что-то глубоко неправильное.

– Хороший ответ, – прокомментировал это Данила. – Обтекаемый.

– А уж какой информативный! – добавила Галина. – Сразу всё по местам расставил!

– Извините, – обиделся фон Бланкенхайм, – но я не знаю, как ещё назвать ситуацию, которая возникла неожиданно, как гром среди ясного неба, наперекор всем прогнозам развития событий!

По всем нашим аналитикам выходило, что впереди долгая, больше пяти лет, война, которая начнётся с действий властей фашистской Германии и закончится её неминуемым поражением. А вместо этого, на третий год войны, когда предсказанное наступление на Москву, как и ожидалось, захлёбывается в крови из-за непродуманности действий верховного командования Рейха, на оккупированных территориях откуда-то появляется магический купол.

Все, кого мы туда отправляем, на связь не выходят и вообще пропадают. Меня срывают с задания, плюют на годы трудов по внедрению в тайные и оккультные общества Рейха, где, вроде бы, всплыли подлинные тибетские манускрипты, написанные ещё до Первой Волны, и отправляют сюда, под Бобруйск, искать создателя загадочного купола.

Вместо этого я оказываюсь совершенно беспомощным перед тем, кто здесь всем заправляет, и, если бы не ваши друзья, вообще давно бы уже погиб! Ни я, ни они ещё не знаем, кто тут проводит глобальное магическое вмешательство, как и зачем!

– Опять? – Галина возмущённо бухнула кулаком по металлической стенке броневика. – Ещё раз на войну магов? Сколько можно?

– Ну, я им выскажу, дятлам, – мрачно пообещал Данила. – И одному, и другому!

– Простите, – сказал фон Бланкенхайм, – но, как я понимаю, вы считаете эту ситуацию не только совершенно обыденной, но и… привычной?

– К такому привыкнешь, – вздохнул Кузьмич. – Скорей уж надоевшей. Это уже третья крупная магическая разборка, в которую нас втравили эти два остолопа.

– Дадим Валерке карабин, и пусть стреляет, – сказал Данила. – В тот раз мага убил, глядишь, и в этот справится.

– Вы уверены? – осторожно спросил фон Бланкенхайм. – Видите ли, ваш товарищ настолько тяжело переживает каждый раз, когда ему приходится кого-то убивать, что потом несколько часов пребывает в совершенно неадекватном состоянии. После захвата этого броневика мне пришлось успокаивать его с помощью магии.

– Угу, – сказал Данила. – Это смерть мага ему аукается. Слишком уж она была… зрелищная. Не в каждом кино такую нарисуют.

– Ваш товарищ убил мага в открытом бою? – недоверчиво спросил фон Бланкенхайм.

– Да что там сложного? Целься да стреляй. Вы извините, Вилли, но в открытом противостоянии, когда у вас нет возможности заморочить мозги противнику или напасть неожиданно, пуля или арбалетный болт ничем не отличаются от тех сосулек и огненных снарядов, которыми разбрасываются ваши коллеги. А этот остолоп с собой ещё и книгу таскал. Вы бы видели, как она рванула!

– Книгу? Но их перестали делать после второй катастрофы, современные рунные концентраторы работают гораздо стабильнее…

– Ну, перестали. Я ж не говорю, что у него была новая книга. Но поверьте, одной пули ей хватило. Как и её хозяину – взрыва той книги. Есть у меня подозрение, что несколько десятков современных винтовок окажутся более чем достаточным аргументом в противостоянии с любым магом. Вы, главное, нам его покажите.

– Вот с этим как раз и проблемы, – фон Бланкенхайм вздохнул. – Мне его найти не удалось. Попытка начать поиск привела лишь к тому, что меня самого чуть не убили. Я даже не успел толком разглядеть, кто это был – все силы уходили на то, чтобы защититься. Совершенно безрезультатно.

– Не переживайте, Вилли, – сказал Кузьмич, – Уж если чего наши маги и умеют, так это действовать незаметно. Найдём ваших неизвестных и всё им там развалим. Не впервой.

– Хотелось бы верить, – сказал маг. – Но я сомневаюсь, что всё окажется так просто, как вы думаете. Этой ночью мы заметили такие колебания силы, какие могут сопутствовать только мощному ритуалу мага крайне высокого класса. Наш прогноз на развитие событий совершенно неутешителен. Если у неизвестных магов получится задуманное – воля к сопротивлению пропадёт у всех людей на оккупированных территориях, и заметно пошатнётся у тех, кто ещё находится по ту сторону фронта. Ваши товарищи достаточно убедительно мне это объяснили. Похоже, что наши противники, кем бы ни были, хотят повторить то, что не получилось в шестнадцатом веке у организаторов Крестьянской войны.

– Чёрта с два у них получится, – сказал Данила. – Уж я постараюсь. Только оружие дайте.

– С этим проблем не будет, – заверил его Вилли.

Бронетранспортёр стремительно двигался по снежной целине, вдали от любопытных глаз. Не прошло и получаса, как он поехал вглубь леса по заросшей просеке.

Для Женьки с Денисом ночь и утро прошли в непрерывных хлопотах. Спешная ночная поездка, разгрузка трофеев из разгромленного гарнизона и обустройство людей на новом месте съели всё их время. Да и танком заняться требовалось немедленно. Маги физически ощущали давление готовящегося неподалёку глобального магического воздействия. Всё должно было решиться в считанные дни – сутки, может быть двое, вряд ли больше.

Именно поэтому освобождать пленных отправился фон Бланкенхайм, а оба мага занялись ремонтом. В предстоящем бою они делали немалую ставку на то, что уж чего-чего, а тяжёлой бронетехники на оккупированных территориях не ожидает никто. Пусть даже это всего лишь один давно устаревший танк, его всё равно не взять пулемётом, а пушка – более чем весомый аргумент в любой перестрелке.

Два грузовика трофейного оборудования и снаряжения сгрузили прямо на снег, рядом с раскопом. Тащить куда-либо и без того увесистую боевую машину ещё и с тонной мёрзлой грязи в ходовой части по зимнему лесу – дохлый номер. Так что работать пришлось на месте. Среди немецкого ремонтного барахла нашёлся даже сборный подъёмный кран. С его помощью работа над танком пошла заметно быстрее. Он помогал без особых усилий снимать и ставить на место вся тяжёлые детали, от элементов бронезащиты, до башни и двигателя.

Труднее всего для магов оказалось маскировать собственную помощь. Без них ремонт вполне мог бы затянуться на долгие недели, а то и пару месяцев. Жидкая грязь сначала затекла везде, где могла, а потом ещё и схватилась прочнее бетона.

К счастью, помощники магов не спали уже вторые сутки, да и питались не очень, так что изрядно "плыли", и порой вовсе норовили потерять сознание. Отводить глаза таким людям почти не требовало усилий. Тяжелей всего пришлось самим Денису и Женьке. И тот и другой с удовольствием бы потеряли сознание часиков на восемь крепкого здорового сна.

После того, как танк прокашлялся двигателем, плюнул клубами дыма и прополз несколько метров своим ходом, а потом крутанул башней и меткой очередью спилил берёзку-мишень, участники ремонта имели только одно желание – лечь вповалку и уснуть.

Возвращение товарищей оба мага проспали. Ни у кого из партизан так и не хватило совести, чтобы их разбудить. Из всего населения лагеря только Денису, Женьке и танкистам позволили выспаться. Зато вечером маги услышали от своих друзей всё, что им хотели сказать.

– Урод! – Не успел Женька выйти из землянки, как попался на глаза сердитой Лемурке. – Вы почему нас бросили? Я тебя ненавижу! Убей себя об стену, понял?

– И тебе доброе утро, – вздохнул маг. – Что за тон? Подумаешь, несколько деньков без нас покантовались. Не умерли же!

– А если бы нас там убили?

– Не расстраивайся, киса, – из той же землянки выбрался Денис. – Если что, мы бы за вас отомстили.

От подобной наглости девушка просто обалдела и так и не смогла найти достойного ответа. Её товарищи гнусно ухмылялись, Они снова почувствовали, что всё будет хорошо.

– Ну что, все на месте? – спросил Женька. – Ситуацию вам рассказали?

– Рассказали, – ответил Кузьмич. – Всё действительно так серьёзно, или Вилли преувеличивает?

Женька оглянулся, убедился, что его услышат лишь друзья, и тихо сказал: – Вилли по незнанию преуменьшает. Исландию с ледяным дождиком помните? Это ещё цветочки. Тут кто-то вчера ночью полностью высвободил энергию доброй сотни магов.

– Высвободил? – переспросил Данила. – Это в смысле?

– Совсем высвободил, – Денис сделал характерный жест ладонью по горлу. – И ещё вторую порцию, человек на полста где-то, по нашим с Женькой прикидкам сегодня должны были под нож отправить, но почему-то не отправили. Думаю, на пару дней завершение ритуала неизвестные маги отложили.

– Денис, – нервно хохотнул Кузьмич, – радость моя безмозглая, это они хотели нас под нож пустить! У них в том Бобруйске целая сортировочная по выявлению магов среди населения!

– Да? – задумчиво переспросил маг. – Ну, видишь, как удачно вышло.

– Стоп, – прервал их Женька. – Так это получается, они все тоже потенциальные маги?

– Поголовно, – сказала Галина. – Ваш магистр нас уже просветил. Где вы его откопали?

– А я ещё понять не мог, почему, когда вся эта катавасия с камнем завертелась, с поляны только их утянуло, а других ребят не тронуло, – задумчиво протянул Женька. – Это всё объясняет.

– Чего это объясняет? Что ты нас бросил, и чуть было не угробил?

– Начнём с того, – произнёс маг, – что я вас не бросал. Я честно сказал, куда пошёл, и что именно собираюсь делать. То, что за это время произошли события, ожидать которых я не мог никоим образом – не моя вина. Они просто произошли. Это, во-первых. Теперь, во-вторых.

Угробить вас собирался отнюдь не я. Как вы уже поняли, здесь кто-то проводит запретное магическое вмешательство. Глобальное вмешательство. Нарушает этим добрую половину свода уже существующих законов, не говоря о полудюжине тех, что придумают немного позже. Я планирую найти этого козла и обезвредить. Желательно так, чтобы вся его энергия при этом досталась мне. Для нас это прямой билет обратно домой, сразу на месте и без каких бы то ни было долгих объяснений тому же Вилли, кто мы такие и откуда здесь взялись. Это вам ясно?

Ответить никто не успел.

– Эй! – от соседней землянки к магам шёл Батька. – Вы как, уже готовы? Только вас ждём. Немец ваш и тот уже на ногах.

– Идём, – Женька махнул рукой. – Хоть послушаете, во что именно мы собираемся вляпаться через пару часов. Главное – не лезьте с глупыми репликами. И вот ещё что – поосторожнее с Вилли. Он ещё не понял, кто мы и откуда, и я не имею ни малейшего желания сейчас ему что-то рассказывать. Тем более что лет через шестьдесят мы его и так будем видеть куда больше, чем хотелось бы.

– Вы что, экзамены ему сдавали? – спросила Лемурка.

– Нет, – мрачно ответил Денис. – Не ему. Просто именно он будет нас за этот вояж иметь на полную катушку. И вас тоже. В полном соответствии с буквой закона и занимаемой должностью. Успеете возненавидеть его на полную катушку, это здесь он пришибленный, а та – орденоносный зануда первой статьи. Чем аккуратнее сейчас всё пройдёт – тем меньше потом нагорит. Учтите это и не выделывайтесь.

– Ну, вы попали! – Кирилл присвистнул. – И не отмоешься!

– Вот именно, – Денис кивнул. – И вы тоже. Ладно, пошли. Нечего тянуть.

В штабной землянке помимо Батьки и нескольких его людей присутствовали оба танкиста. Запах смазки, бензина и пороха от них шёл на всю землянку, но это не волновало никого. В углу скромно приткнулся фон Бланкенхайм. Денис искренне порадовался, что форма Вилли уже не вызывала у партизан желания пристрелить её обладателя на месте. Мага держали за своего. Это радовало хотя бы потому, что именно Вилли предстояло зачистить следы вмешательства. А с памятью людей проще работать, когда тебе доверяют.

– Ну что, начнём? – спросил Женька. – У меня для вас пренеприятное известие. Мы опаздываем.

– В смысле? – спросил Батька. – Подробнее.

– В прямом. Наш враг нас опережает. Здесь и сейчас, в этот самый момент. Если не выступим сегодня вечером, не успеем. Нужны все, кто способен хоть как-то держать оружие. Я предполагаю, что за ночь мы успеем доехать куда надо и рассредоточиться для неожиданной атаки с нескольких направлений. Местоположение объекта сейчас определено, его знаю я, Денис и Вилли. С координацией атаки проблем не возникнет.

– Кого атакуем? – спросил Батька. – Ты не темни.

– Одиночный укреплённый объект. Вряд ли там больше сотни человек охраны. Основная ставка противника сделана на то, что его местоположения не знают. Теперь это не так. Я думаю, что мы с вами сможем полностью уничтожить гарнизон объекта и всё его командование. Кроме того, там же окажется довольно много пленных. Я искренне надеюсь, что они пока что пленные, а не трупы. Надо успеть раньше, чем этих людей ликвидируют.

– Да что они там делают? – не выдержал Батька. – Для чего им столько людей гробить?

– Победу себе куют, – ответил Женька. – Так что наша с вами задача – сделать так, чтобы этот объект своё существование прекратил. Весь. До последнего охранника. Такие дела.

На столе вновь вспыхнула привычная уже магическая карта. Женька рукой обвёл область к северо-западу от Бобруйска.

– Вот тут они где-то, – сказал он.

– Это в лесу, получается? – спросил один из танкистов.

– Именно, – сказал маг. – Они, видишь ли, и от своих, и от чужих прячутся, чтобы меньше людей, если что, выдать тайну смогли. Только в данном случае это в нашу пользу работает. Даже если попробуют вызвать помощь, та всё равно гарантированно опоздает. От города по такой дороге минут сорок езды. Минимум. Это если знать, куда ехать, и не ожидать нападения. Я уверен, радио там у них гарантированно не работает, даже если оно есть, а телефонный кабель мы найдём и срежем к чёртовой матери перед началом операции. Минут за десять мы там всё закончить должны. Полностью.

– Атаку они, говоришь, не ждут? – спросил Батька.

– Не ждут, – подтвердил маг. – Грузи своих людей на машины – и поедем. Утром, часа в четыре, когда спать хочется сильнее всего, мы по ним и ударим. Один раз, так, чтобы второй раз возвращаться не пришлось. Танкисты готовы?

– Только цель укажи, – ответил Антон. – В лучшем виде всё развалим. Давно уже поквитаться с ними, гадами, хочу. За всё.

– С этим, – Женька усмехнулся, – проблем не будет. Ни малейших.

Маг оказался слишком оптимистичным в своих оценках. Внешнее кольцо обороны базы неизвестных магов начиналось за добрый километр до самих зданий. Мощная магическая иллюзия прикрывала расчистку сверху. Любой взгляд с самолёта мог показать лишь обычный лес. На самом деле все деревья беспощадно выкорчевали, вместе с кустами и любой кочкой выше трёх сантиметров.

Передний край обороны составляли несколько минных полей. Единственный проход к лагерю простреливался из пулемётных гнёзд и с вышек. Неглубокие канавы стоков по бокам этой дороги щедро усеивали мины. Забор из колючей проволоки вокруг зданий не мешал охране вести огонь.

Преодолеть заграждения незаметно мог разве что бесплотный невидимка. А на штурме в таком поле запросто можно положить и батальон пехоты, не то, что несколько десятков партизан, пусть и неплохо вооружённых. План атаки требовал пересмотра.

– Ну и что будем делать? – спросил Денис. – Просто так мы туда не пройдём. Охраны там сейчас только дежурная смена, но поднять остальных по тревоге – дело нескольких секунд. Мы и треть дороги не осилим, когда по нам станут лупить изо всех стволов!

– Да, пожалуй, – Женька кивнул. – Только, есть у меня одна мысль.

– Какая? – настороженно спросил Денис. – Надеюсь, ты не собираешься послать туда Вилли, чтобы он всё изнутри обезвредил?

– А что, – сказал Батька. – Хорошая идея. Если ворота откроют, броневики смогут прорваться до того, как большая часть охраны встанет по тревоге. Шанс есть.

– Шанс, – Женька фыркнул. – У нас такой роскоши как шанс нет! Тут нужна уверенность. И потом, уж где-где, а здесь про настоящую личность Вилли знают так же хорошо, как это знаем мы. А потому…

Маг резко повёл руками. Между ними полыхнула вереница колдовских рун. Книга отозвалась яркой вспышкой. По лесу протянулись янтарные нити потоков магической энергии. Сознания и тела одно за другим сливались в один сверхорганизм. Отдельных людей больше не осталось. В лесу стремительно разрасталась единая сущность.

Весь обмен мнениями и принятие единого решения внутри единения разумов занял считанные секунды. Где-то глубоко внутри пытались возмущаться Денис и Вилли, но единая воля оказалась сильнее, и несогласные послушно умолкли.

В лагере уже нервничал кто-то из дежурных магов противника. Для него всё выглядело так, словно вокруг лагеря, с трёх сторон, появился десант магов – и уже начал вовсю колдовать. Чувствительные к магии составляющие отряда – Денис, Женька, все их товарищи и фон Бланкенхйм тоже ощутили это беспокойство врага, но теперь это не имело ровным счётом никакого значения. Атака началась.

Магическая книга Женьки затрещала разрядами силы. В лесу загрохотали взрывы. Под непрерывный треск дымная волна разрывов понеслась в сторону лагеря – одна за другой детонировали под магической волной мины. Поле менялось так, словно по нему ехали невидимые асфальтовые катки. Осколки противопехотных мин с визгом разлетались в стороны.

Едва лишь стих грохот последних разрывов, магическая сущность пришла в движение. Меньшие составляющие, в тесных коробках бронемашин, рванулись вперёд по распаханному взрывами полю.

Пулемётные очереди координировали десятки внимательных к любой мелочи глаз. Часовых на вышках просто смело, вместе с оружием и досками обшивки.

Партизанский танк вырвался на опушку следом за броневиками. Несколько раз гулко кашлянула пушка. С третьего снаряда захлебнулось одно из пулемётных гнёзд. Из его амбразуры выметнулось облако дыма. На второе пулемётное гнездо ушла ещё пара снарядов. Очереди с броневиков заткнули остальные пулемёты. Отряд перешёл в наступление.

Танк рванулся вперёд и замер. Короткая, не больше трёх секунд, остановка, выстрел, и ещё одна пулемётная вышка разлетелась фонтаном щепок. Брёвна плавно развалились в стороны.

Винтовочный и пулемётный огонь с броневиков косил охранников, а от леса уже короткими перебежками, с остановками ради выстрела-другого, догоняли бронетехнику остальные партизаны. Прятаться от их перекрёстного огня у врага не получалось. Они могли только неорганизованно отстреливаться.

А вот магов отряд проморгал. Слияние разумов требовало непомерных усилий от всех, кто мог хоть как-то колдовать, так что вражеский ответ стал неожиданным, а от этого – ещё более неприятным.

Сразу три огромных, с хороший арбуз, ледяных снаряда рванулись от зданий в сторону танка. Один плюхнулся чуть сзади, другой ушёл вбок, но третий попал в башню. Танк содрогнулся. Двигатель заглох. По нервам отряда толкнулись нервным эхом две вспышки боли. При ударе броня отлетела и посекла экипаж осколками, а лютый магический холод ещё и выстудил танк изнутри так, что тот превратился в мёрзлый железный гроб.

Часть единой сущности утратила функциональность. Остановить весь отряд это уже не могло. Яркая огненная лента и винтовочные пули нашарили бойницы магов. Женькин снаряд вырвал кусок стены. Из провала выплеснулось чадное пламя. Выстрелы сработали куда менее зрелищно, но столь же эффективно. В глубине укреплений лагеря несколько раз дрогнуло магическое поле, и на этом всё закончилось двумя тихими смертями. После таких попаданий магам не помогла даже их огромная, через край, сила.

Бой кончился.

Где-то на дальней стороне лагеря ещё стреляли последние остатки гарнизона. Кучку паникующих охранников загнали в небольшую хозяйственную постройку. Всё их отчаяние и решимость продать свою жизнь подороже лишь ненадолго отсрочило неминуемую гибель под свист пуль и хлопки гранат.

Гарнизон пал. Удары прикладов и выстрелы сбивали замки с бараков. Изнутри доносились голоса людей. Пленные несмело выходили на свободу.

– Вот и всё, – Женька вздохнул и развалил своё магическое плетение. Сверхсущность распалась на отдельные самостоятельные части, лишь пульсировала где-то на периферии восприятия боль раненого танкиста. Женька влил немного энергии в его искалеченное тело, и теперь раненый пытался как-то прийти в сознание.

Выстрелы стихли. В лагере остались только бывшие пленные, трупы охраны и партизаны. Но все три мага чувствовали, что главный их враг всё ещё где-то рядом.

Что хуже – вся его энергия стремительно переходила в активную фазу. Остановить его следовало немедленно, пока есть время.

Небольшой отряд пересёк лагерь чуть ли не бегом. Отпечаток личности мага всё ещё давил на сознание всем Женькиным товарищам, так что разговаривать, или выяснять, куда идти, для них просто не требовалось. Все и так знали, где их цель, и что надо делать.

На дальней оконечности лагеря под куда более мощным куполом неприметности, чем защищал сам лагерь, находился ещё один участок за колючей проволокой. Посреди него стоял полуцилиндрический ангар и несколько хозяйственных построек.

Маги подозревали, что именно тут хозяин этого места устроил свою последнюю, самую мощную, линию обороны.

Быстрый жест Дениса снёс ворота. Разлетелись промороженные обломки. Аура страха и крови над отгороженной территорией не предвещала ничего хорошего. На полпути к ангару по группе нанесли первый удар.

Сразу с нескольких сторон с глухим злобным рычанием бросились приземистые мохнатые тени. Глаза заколдованных овчарок горели ослепительным белым огнём.

В ответ ударили выстрелы. Два залпа из винтовок и верных полмагазина, выстрел за выстрелом, из единственной на весь отряд СВТ. Безрезультатно. Часть пуль в цель попала, но их даже не замечали.

Магия оказалась более действенна. От рук Женьки ударило яркое, как выхлоп истребителя на форсаже, пламя. Собаки в доли секунды обгорели до костей. Снег моментально растаял, земля под ним почернела от жара.

Два его товарища действовали менее зрелищно, но не менее эффективно – пучки острых ледяных игл навылет пробивали тела. На снегу оставались длинные кровавые полосы и безжизненные изорванные тела.

– Вот же дрянь! – Денис глядел на мёртвую овчарку. Там упала в нескольких сантиметрах от его ноги. На клыках зверя пузырилась кровавая пена.

– Слушай, – нервно сказал Данила, – а чего их пули не берут?

– Оборотни, – коротко ответил маг. – Ну, то есть, на самом деле – обычные шавки, но магией накачаны по уши. Чтоб сдохли, разве что из пулемёта крошить надо. Или как мы – бить магией. Догадайся тут сразу их на партизан выпустить – хрен его знает, что могло выйти. Половину отряда запросто могли перекрошить.

– Не догадались, – сказал Женька, – так что мы счёт за ошибку сейчас выставим. Если б вы только знали, как меня это всё достало!

Что именно его достало – маг не уточнял, все поняли и так. Игра затянулась и слишком быстро перестала быть игрой. К последнему своему препятствию на пути домой отряд не испытывал ни жалости, ни каких бы то ни было чувств, кроме угрюмой злости.

– Пошли, что ли? – Кузьмич загнал новую обойму в патронник карабина.

– Пошли, – маг резким взмахом руки выбил двери ангара. Мятое железо с грохотом ускакало куда-то внутрь. Из пролома ударил яркий электрический свет. Женька вздохнул и первым шагнул вперёд.

– Ну, они тут понастроили… – пробормотал на пороге он.

– Индиана Джонс и Храм Арийских Богов, – усмехнулся Денис и подтолкнул товарища в спину. – Шевелись давай.

Ангар накрывал неглубокий котлован. На серых бетонных стенах барельефами вились рунические символы вперемешку с огромными шёлковыми красными полотнищами с разлапистой угольно-чёрной свастикой на белом фоне. В углу стучала поршнями громада паровой машины и гудел электрогенератор.

В центре зала, на возвышении, стоял круг рунных камней. Гранит покрывал узор кровавой изморози. В ажурном металлическом каркасе над кругом струился ослепительно яркий поток магической энергии.

Рядом с рунным кругом тарахтела серая лента конвейера. Её покрывали тёмные пятна, а тяжёлый запах крови чувствовался даже от входа в ангар.

– Кажется, нашли, – сказал Денис.

– Вопрос только один. Кто тут кого нашёл? – криво усмехнулся Женька и ткнул пальцем в большеголового низкорослого человечка в эсэсовском мундире в центре рунного круга. – Тебе не кажется, что этот коротышка подозрительно знакомо выглядит?

– Снорри Стадхейм!

– Просто удивительно, как меняет человека одежда ведущих итальянских модельеров, – задумчиво пробормотал Женька и крикнул в сторону карлика, – Эй, коротышка! Скучал без нас?

– А вот и вы, мои миленькие, – засмеялся колдун. – Вас почти не пришлось ждать! Идите же ко мне, мы поговорим, как и положено старым друзьям!

– Извини, что не зашли сразу, – Женька неспешно отправился в сторону колдуна. – Пришлось ненадолго задержаться в средневековье.

Никаких иллюзий маг не имел. Снорри несомненно превосходил его по силе, тем более здесь. Более того, наверняка готовился к этой битве. Но если противник был настолько самоуверен, что давал Женьке спокойно подобраться ближе, маг не собирался упускать эту возможность.

– Я знаю, миленькие, я знаю, – сказал колдун. – Летописец Готфрида фон Бланкенхайма оставил вполне узнаваемые описания. Скажите, вы действительно забрали душу Готфрида, чтобы продолжить свой путь? Или он сейчас с вами?

– Это не важно, – сказал Женька. – Куда важнее то, что мы сейчас сделаем с тобой. Признаться, я думал, одного предупреждения более чем достаточно, но ты почему-то не внял. Жаль, очень жаль…

Снорри зашёлся лающим смехом.

– Продолжаешь свою игру, мелкий обманщик? – спросил он. – Я раскусил твоё коварство долгие годы назад! У тебя ничего, кроме слов, никакого тайного оружия, никаких знаний! А на моей стороне величайшая сила! Я долго шёл к этой цели, но самое могущественное государство мира уже несколько дней существует под моим полным контролем. Когда они закончат свою войну, а я расквитаюсь со всеми здешними колдунами. Весь мир будет принадлежать мне! Даже без моей помощи они подчинили себе одно из самых могучих государств Европы, а скоро покончат и с двумя другими! Недалёк тот миг, когда я избавлюсь от их заносчивых властителей и взойду на трон, а единый народ, мой народ, распространится по миру, послушно выполняя каждое моё повеление!

– Айн райх, айн фолк, айн фюрер, – пробормотал Кирилл и вскинул карабин. Валерка и Данила сделали то же самое.

– Ах да, – Снорри прервался. – Совсем забыл.

Прозрачный купол ледяного свечения вспыхнул над группой Женькиных спутников. Запоздалый выстрел щёлкнул почти неслышно. Купол в месте удара на мгновение вспыхнул белым. Скомканный кусочек свинца бессильно упал на пол. На этом всё закончилось.

– Вас я оставлю на потом, – захихикал Снорри. – Вы мне ещё понадобитесь. Можете не отвечать, всё равно изнутри этот барьер непроницаем для звука. А твоя участь, жалкий лжец, будет ужасна! Ты почувствуешь, какая мощь сейчас у меня в руках и будешь молить о пощаде на коленях!

– Мощь? – с недоумением спросил Женька. – Одно единственное земное государство под руководством столь же безумного клоуна, как ты сам, и какой-то рунный круг, пусть и перекачанный энергией? Против меня? Дарка Шнайдера, повелителя времени?

Снорри запрокинул голову и захохотал.

– Прекрасно! Это прекрасно! Как же мне тебя не хватало! Назойливый щенок, ты действительно полагаешь, что я второй раз попадусь на твой обман? Тридцать лет! Тридцать лет я живу здесь, познаю тайны и обретаю силу! Всё это время я ждал. Ждал и боялся, что явятся те, чьим именем ты назвался! И что я увидел? Трусливых колдунов? Кучки бесталанных болтунов, не способные обрести и тени того могущества, которым владел когда-то любой самоучка? Ты думаешь, я опять попадусь на твой обман? Нет равных мне и не было! Все пророчества обо мне – святая правда. Только простые люди могут причинить мне вред, а значит и ты, маг, тут бессилен! Не поверь я в твою ложь, убил бы тебя ещё в Исландии!

– Тому, в чьём распоряжении всё время мира, – Женька демонстративно посмотрел на часы, – не к лицу торопиться с неотвратимым наказанием для зазнавшихся глупцов.

– Ха! – колдун резким жестом отправил в сторону Женьки сгусток морозного света. Вокруг мага вспыхнула огненная сфера. Магический заряд отрикошетил, пролетел через ангар и разорвался в углу. Белёсый морозный туман выстудил несколько квадратных метров пола.

– Это лишь начало, шут, – пообещал Снорри. – Нет времени устроить достойную казнь за твой обман, но я растяну удовольствие настолько долго, насколько ты выдержишь.

– Это, – Женька усмехнулся, – интересное предложение. Если тебе действительно так хочется поиграть в поединок, не стесняйся. Я терпим к чужой гордыне.

В мага ударила струя бритвенно-острых ледяных кристаллов. Жгут ледяных осколков рикошетил от его защиты и хлестал по стенам и полу. В бетоне оставались глубокие выбоины, словно кто-то наотмашь стегал водой из шланга по рассыпчатому сухому песку. Наконец, атака прекратилась. Огненный купол мигнул и погас.

Женька провёл рукой по неглубокой царапине на щеке и слизнул кровь с пальца.

– Знаешь, – доверительно сказал он, – а ты первый, у кого получилось меня хоть как-то ранить в магическом поединке. Это… интересно.

Его расчёт оказался верен. Напускное пренебрежение взбесило его противника окончательно.

Перед Женькой снова оказался полусумасшедший маг из прошлого, способный решать все проблемы только дубиной побольше. Под яростный нечленораздельный визг в сторону Женьки понеслись всё новые и новые магические снаряды. Ангар затянул молочно-белый ледяной туман. Сине-белые вспышки одна за другой расплёскивались о тёплое янтарное свечение защитного купола.

– Ну! Что? Лжец уже не так болтлив? – торжествующе засмеялся Снорри.

Женька припал на одно колено. Бетонные плиты вокруг него пучились горбом. Из промороженных обломков торчали гнутые прутья арматуры. От битого льда курился морозный пар.

– Неплохо, – Женька поднялся. – Мне понравилось. Особенно эта атака в конце. Как дубиной в лоб. Не придержи ты её, вполне могла бы стать для меня последней. Отражать её мне уже нечем.

– Ты зря думаешь, будто сможешь купить себе жизнь лестью, болтун, – заявил Снорри.

– О, что ты, – Женька улыбнулся. – И в мыслях не было. Просто твоё время вышло. Чудеса современного прогресса требуют жить в чуть более быстром ритме, чем ты привык. Видишь ли, так получилось, что за то время, которое мы тут с тобой… играли, Рома не только пришёл в сознание, но и запустил двигатель.

Маг торжествующе улыбнулся и прищёлкнул пальцами. Назойливая пульсация на периферии его сознания наконец-то оформилась в что-то разумное. Всего лишь один человек, но по-прежнему в полном контакте с магом, разделял все его чувства и помыслы. Более того, в отличие от усталого, измотанного поединком, мага танкист имел возможность действовать.

Тонкая металлическая стена ангара вспучилась и лопнула. Сквозь пролом ворвались тринадцать тонн брони, приводимые в движение авиационным мотором. Один из самых скоростных танков тридцатых годов, пусть даже и с разбитой попаданием башней, отдавал каждую лошадиную силу двигателя единому порыву, единому желанию двух людей – настигнуть и раздавить.

Совсем не та сила, на пути которой может встать один человек… пусть даже он великий маг.

Ледяной высверк заклинания снёс танковую башню окончательно. После удара остался ровный, зеркально гладкий, косой разрез. Обломок скользнул по корпусу танка и упал на разбитый бетон. Остановить боевую машину отчаянное действие мага не могло уже никак.

Искалеченный танк взлетел на возвышение рунного круга, дёрнулся под ещё одним ударом, замер на какое-то мгновение и всем своим весом рухнул на кандидата в повелители мира. Тот не успел даже вскрикнуть.

Танк провернулся несколько раз на распоротой гусенице и встал. Двигатель заглох. По корпусу змеилась паутина инея. Лязгнула створка люка, и по броне с громким матом скатился замёрзший танкист.

– Такие дела, – устало вздохнул Женька и бросился к телу возле танка.

Купол над его товарищами пошёл рябью и исчез, но Женька этого не замечал. Он был занят. Шок от смерти мага, даже ослабленный танковой бронёй, оказался слишком сильным для одного человека. Танкист потерял сознание и теперь медленно умирал от переохлаждения. Стабилизировать его состояние магу удалось не сразу и только с помощью Дениса.

– Великолепная демонстрация силы, великолепная! – фон Бланкенхайм в полном восторге смотрел на корявый ледяной торос посреди рунного круга. – Словно кошка с мышью! Скажите, вы действительно пришли сюда из другого времени? Признаться, я и поверить не могу, что мы когда-нибудь поднимемся до такого.

– Вилли, не гони ерунду, – Женька, не мог оставить бессознательного пациента, и только раздражённо дёрнул плечами. – Это он со мной играл. Что хотел, то и делал. Хватит уже вестись на такую примитивную чушь! Казалось бы, взрослый человек, маг, а туда же! Не было у меня в открытом бою с ним никаких шансов, ясно вам? Не было!

– Но почему тогда…

– Потому что он пафосный тупой позёр! Если бы не желание отомстить, он бы меня убил с одного удара!

– Признаться, ваша логика меня поражает, – проговорил фон Бланкенхайм.

– Странно. А вроде бы не должна, – Женька поднялся в полный рост, приложил руки ко рту и закричал, – Внимание, дамы и господа! Занимайте места согласно купленным билетам! Всем провожающим приготовиться к перемещению в живописные партизанские леса Бобруйска! Всем отбывающим – занять места в рунном круге! Мы возвращаемся домой! Денис, не спи, тебе нас отсюда забирать, я сейчас на перемещение не способен!

– Извините, что я вас отвлекаю, но…

– Но что, Вилли?

– А что вы собираетесь делать с тем, что тут построено? – спросил Бланкенхайм, – Он тут энергии накопил – на столетие хватит! Не говоря обо всех магических артефактах.

– Ну что ещё с ними делать? – Женька вздохнул. – Потратить, разумеется. Когда ж ещё представится возможность с такой силой поиграть? Мы весь этот балаган утащим. Останется только промороженный котлован, ни одна собака не докопается, что тут на самом деле было. От своих этот псих прятался как от чужих. Готов поспорить, что по всем документам его лагерь – это за колючкой, то, что партизаны развалили. Косил, небось, под какую-нибудь медицинскую лабораторию. Это вы уже сами выясните как-нибудь. Этого места, по документам, подозреваю, вообще нет. Так что мы его заберём, а лет через шестьдесят здешний хлам аккуратненько где-нибудь вывалим. Обломки служба ликвидации последствий шустренько оприходует – и всё.

– Вы уверены? – спросил фон Бланкенхайм. – При всём уважении к вашим знаниям и возможностям…

– Вилли, – укоризненно сказал Женька. – Ну что, по-вашему, только из-за того, что между нами проляжет шестьдесят лет, мы с вами не сможем договориться, куда деть несколько сотен тонн магического мусора? Вы, конечно, тот ещё зануда, но по личному знакомству, думаю, навстречу пойдёте.

– Я?

– С семьдесят четвёртого года, если мне память не изменяет, именно вы займёте пост главы службы утилизации магических отходов. Так что встречать нас предстоит именно вам.

– Мне? – Вилли недоуменно уставился на собеседника.

– Вам. Конечно вам. Герой Антарктического похода, наш человек в рейхстаге, самый дотошный и въедливый зануда двадцатого века. Там список долгий. Кому ж ещё?

– Жень, перестань издеваться над будущим начальником, – сказал Денис. – А то на тебя затаят обиду и будут всё это время лелеять. Оно тебе надо?

– А тебе не пофиг? – спросил маг. – На фоне всего остального это даже не провинность, а так, мелкая шалость. Совсем невинная.

– Мы вам честно всё расскажем, Вилли, – виновато улыбнулся Денис. – Просто не сейчас, уж извините. Ну, так получилось.

– Взятку ему дай, балда, – сказал Женька. – У тебя ж меч его священного предка остался. Подари, над камином повесит. Всё же память.

– Я, кажется, начинаю понимать, почему мой характер испортится в будущем, – сказал фон Бланкенхайм. – С такими подчинёнными кто угодно станет раздражительным.

– Ну что вы, – Женька смеялся не сдерживаясь. – Ваши обычно нормальные. В пиджаках все, рожи кирпичом, очки чёрные – Бюро-13 на выпасе. Просто мы – случай особый.

– Простите, но я окончательно запутался, – устало сказал фон Бланкенхайм

– Ничего, это к лучшему. Да, и вот ещё что, – заговорщицким шёпотом продолжил Женька. – Если у вас в европейском бюро веке эдак в двадцать первом два молодых стажёра сразу после экзаменов, ещё не вступив в должность, случайно, повторяю, чисто случайно, отправятся в прошлое и развалят один из самых глобальных магических заговоров за всю историю человечества… вы уж их за это не наказывайте слишком строго, ладно?

Фон Бланкенхайм окаменел.

Женька взглянул на него и захохотал. Маг наконец-то отправлялся туда, где мечтал оказаться больше всего на свете.

Домой.