"Десант в прошлое" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 18 Спасение "Титаника", гонка вооружений в Европе

и наша первая победа в большой политике

Больше всего меня удивляло в прошлом то, что не смотря на наше массированное появление в нём, социальная, политическая, экономическая и морально-этическая инерция общества была настолько велика, что довольно многие события, произошедшие в прежней истории, происходили, как и впредь, да ещё и в те же самые сроки. Так на верфи "Харланд энд Вольф" в Куинс-Айленде, в Северной Ирландии, тридцать первого марта одна тысяча девятьсот девятого года был заложен лайнер "Титаник". Два с лишним года спустя, тридцать первого мая одна тысяча девятьсот одиннадцатого года он был спущен на воду и точно в тот же срок, что и прежде, второго апреля тысяча девятьсот двенадцатого года прошёл ходовые испытания. Его даже построили из всё той же низкосортной стали с высоким содержанием серы, которая при низких температурах делалась хрупкой, как стекло.

В это время в Великобритании уже полным ходом шло техническое перевооружение как военного, так и гражданского флота, а потому уголь, как топливо, на "Титанике" заменила нефть и вместо ста пятидесяти девяти угольных топок в машинном отделении были установлены нефтяные форсунки, что уменьшило численность экипажа, так как кочегаров стало намного меньше. Вместе с этим усовершенствованием появились и другие нововведения. Так на "новом" "Титанике" были установлена намного более мощная радиостанция и, вообще, он стал куда современнее, чем прежний лайнер "Титаник". Жаль только, что он не стал при этом прочнее и его ни в коем случае нельзя было назвать непотопляемым. Мы внимательно следили за ходом его строительства и порой поражались тому, до чего же слепо люди повторяли все прежние ошибки. Они, словно действовали по заранее написанному сценарию. Понять это было очень трудно, практически невозможно и некоторые из нас были склонны видеть в таких действиях нечто совершенно мистическое.

На эту тему в нашей среде, а мы ведь все эти годы жили, как бы параллельно ко всем остальным людям на планете, было написано немало книг, но ни о каком "влиянии" потусторонних сил в них не шло и речи. Их писали дотошные учёные, а не мистики или какие-то писатели-фантасты. Какая, спрашивается, мистика могла быть в том, что компания "Уайт Стар Лайн" находилась на грани банкротства и потому боролась за каждый пенни? Да, никакой! Не было в её действиях и злого умысла, а капитан Чарльз Эдвард Смит вовсе не гнал своё судно к гибели на аллее айсбергов. Была просто цепочка случайностей, небрежностей и халатностей далеко не самых высоких должностных лиц. Мы дотошно изучили историю гибели "Титаника" в прошлом, а сейчас выяснялось, что всё должно было повториться снова и даже тот злополучный айсберг, на который налетел этот пароход длиной в двести шестьдесят девять метров, перевернулся и его верхняя часть имела не белый, а тёмно-синий цвет с зеленовато-серым оттенком. Айсберг такого цвета очень трудно заметить издалека, да ещё ночью, вот лайнер и напоролся на него в темноте.

Поэтому, ещё за трое суток до столкновения "Титаника" с айсбергом мы прибыли на место. До нас другой точно такой же дирижабль кружил над этой частью Атлантики, разыскивая айсберги и устанавливая на них сигнальные "керогазы", которые через каждые тридцать секунд в течении минуты выбрасывали из себя в небо пятиметровый язык пламени. Очень уж нам не хотелось, чтобы лайнер утонул во второй раз и унёс с собой тысячу пятьсот тринадцать человек. На "керогазы" большой надежды не было. Они хотя и предупреждали моряков об опасности, всё же частенько попросту сваливались с айсбергов из-за таяния, так как те не имели "правильной", столовой формы. В общем мы на всякий случай решили подстраховать "Титаник", который, покинув Квинстаун, сразу же лёг на гибельный курс и мчался к айсбергу на всех парах, весело коптя небо. Мы рассчитали в его курс на аналитическом навигационном компьютере и выходило так, что лайнер должен снова столкнуться с айсбергом и мы вылетели ему навстречу с таким расчётом, чтобы в пятнадцать часов четырнадцатого апреля, то есть за девять часов до столкновения предупредить капитана Смита о гибельном курсе судна.

Относительно поведения английского капитана у меня имелись кое-какие опасения, что ни говори, а две наши предыдущие встречи закончились крупным скандалом. Однако, когда мы снизились, замедлили скорость, пролетели над пароходом на высоте в триста метров и сигнальщики просемафорили, что я желаю спуститься на борт с несколькими своими офицерами, нам дали на это добро и лишь спросили: — "Вы желаете, чтобы мы снизили скорость?" Этого не требовалось и вскоре мы опустили вниз шахту лифта. На море был чуть ли не полный штиль, а нам уже не раз приходилось спускаться с борта дирижабля на авианосцы и другие наши суда, о которых в мире пока что никто даже и не подозревал. Всего нас спустилось на прогулочную палубу "Титаника" двадцать восемь человек и капитан Эдвард Смит вышел нас встречать вместе со своими офицерами. Как только мы вежливо поздоровались и представились друг другу, я сразу же сказал вполголоса:

— Капитан Смит, ваше судно идёт навстречу гибели. Немногим менее, чем через девять часов, а точнее в двадцать три часа сорок минут, вы столкнётесь с так называемым тёмным айсбергом. Мы установили на него световое сигнальное устройство, но всё же будет лучше, если вы проложите с нашей помощью новый курс.

Седобородый капитан сдержанно кивнул и попросил нас пройти на мостик. Наши собственные судоводители принесли с собой с полдюжины карт, на которых были прочерчены какие-то линии и изображены всякие закорюки. Мне тут же сделалось скучно, но моя жена, которая разбиралась в этом деле много лучше меня, присоединилась к штурманам, а я подошел к иллюминатору и принялся разглядывать океан. Доводы наших моряков были убедительными и капитан Смит изменил курс судна. На всякий случай мы пробыли на "Титанике" до самого утра и лишь тогда, когда лайнер пересёк "аллею айсбергов", вернулись на "Великую Россию". Это было самая негероическая и скучная спасательная операция, но в результате неё все пассажиры благополучно прибыли в Нью-Йорк, где мы всё-таки доказали всему миру, что этот лайнер изготовлен из дерьмового металла с помощью портального крана и стальной болванки весом всего в полтонны. Она пробила в борту дыру много выше ватерлинии, причём в самом безопасном месте, но даже от этого не такого уж и большого сотрясения вода стала просачиваться внутрь судна в тех местах клёпки.

Мы не стали делать из этого трагедию и предложили тут же в Нью-Йорке, куда специально пригнали громадный плавучий док, буквально за шапку сухарей усилить корпус до такой степени, что он станет крепче, чем у любого ледокола. Для этого всего-то и требовалось, что нанести тридцатисантиметровый слой финабена прямо на металл, с которого предварительно нужно было снять пескоструйными машинами краску. Поскольку компания "Уайт Стар Лайн" находилась в сложном финансовом положении, мы даже согласились сделать в кредит. Англичане согласились и "Титаник" был поставлен в сухой док. Это была отработанная до мельчайших деталей далеко не самая сложная операция и проделали её роботизированные механизмы при минимальном количестве не рабочих, а высококвалифицированных испанских и итальянских операторов. Под занавес, чтобы океан не стёрся о корпус "Титаника" до дыр, его покрыли толстым, в четверть миллиметра, слоем нитрида титана и даже отполировали. Впечатление было такое, что корпус позолоченный.

Ну, а когда лайнер покинул плавучий док и направился в порт "Нью-Йорка", чтобы взять на борт пассажиров и отправится после двухнедельной задержки в Европу, на причале уже стояла гаубица калибром в двести десять миллиметров. В неё зарядили чугунную болванку и жахнули прямо в борт лайнера, прицелившись в носовую часть. Снаряд разлетелся на куски, а там, куда он угодил, просто образовалось большое, тёмное пятно, которое "стёрли" уже через час. На "золотом" лайнере хотело проплыть по морю куда больше желающих, чем на чёрном и потому на этот раз почти все билеты были проданы и в то помещение на судне, куда угодил снаряд, во время рейса не раз водили пассажиров. В конце концов, через семнадцать лет "Титаник" всё же столкнулся с айсбергом, но в результате пострадал не лайнер, а ледяная глыба. Правда, задолго до этого его корпус с честью выдержал куда более серьёзное испытание — прямое попадание трёх торпед подряд. Этот пароход пять раз подвергался модернизации и последняя, проведённая тридцать пять лет назад, была самой капитальной. С лайнера был снят весь интерьер, представлявший из себя историко-культурную ценность, после чего его основательно выпотрошили изнутри и он был снова спущен на воду потому, что корпус судна будет служить ещё не одну сотню лет, он же практически вечный.

Всё это мы сделали только с одной единственной целью — сделать рекламу испанским и итальянским кораблестроителям и особенно их новым приобретениям, двум громадным плавучим докам, в которых они вскоре стали модернизировать океанские суда большого тоннажа. Естественно — гражданские, так как повышать боеспособность вражеских флотов мы не имели никакого желания, а вот пассажирские лайнеры — пожалуйста. Вскоре "золотым" корпусом обзавелась наша красавица "Королева морей", а потом пошло-поехало. При всём ажиотаже, вызванном в первую очередь дешевизной модернизации, а во вторую повышением мореходных качеств, полированные корпуса не обрастали ракушками и развивали чуть ли не четверть большую скорость, мы не стали модернизировать боевые корабли, так как после Первой мировой войны они все должны были пойти на слом, как никому ненужный хлам. Точно такая же участь ждала все военно-морские флоты мира.

Зато в Великобритании, Франции, Германии и Австро-Венгрии строился качественно новые военно-морские флоты и концепция all-big-guns (только большие пушки), расцвела пышным цветом, так как линкоры стали оснащать орудиями калибром в четыреста десять и даже четыреста шестьдесят миллиметров, которые могли вести эффективный огонь на дистанции в сто двадцать кабельтовых. Водоизмещение этих монстров выросло до сорока пяти тысяч тонн, а скорость увеличилась до двадцати шести узлов и все они были "нефтяниками" с паровыми турбинами мощностью до девяносто тысяч лошадиных сил. По сути дела новые линкоры стали походить своими характеристиками на японские линкоры типа "Нагато" и всё это произошло благодаря тому, что мы сделали доступными часть своих знаний, которые легли в основу новых военных разработок. Единственное, до чего не успели додуматься разработчики новой техники, это до радаров, но зато сначала Франция, затем Великобритания и последней Германия заложили вдобавок ко всему ещё и полторы дюжины авианосцев, причём довольно-таки серьёзных, несущих на борту свыше полусотни самолётов, включая пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы.

Бипланы в одна тысяча девятьсот двенадцатом году устарели и их стали повсеместно заменять на монопланы, но до эры реактивной авиации в Европе ещё не доросли. Зато были созданы грозные, пусть и не быстроходные, танки. В общем гонка вооружений шла полным ходом и меня часто охватывал ужас, когда я начинал думать о том, что всё это оружие уже очень скоро начнёт стрелять. Всё, что мы могли этому противопоставить, это композитные бронежилеты, способные защитить солдата от винтовочной пули и отличные противогазы с двойным фильтром. Один фильтр надёжно противостоял большинству боевых отравляющих веществ, а второй давал возможность защитить человека от угарного газа. Нужно было только вовремя надеть резиновую маску на голову и открыть отверстие нужного фильтрующего элемента. Наши противогазы были значительно лучше тех, которые были когда-то в уже российской армии.

В деле создания средств индивидуальной защиты мы добились куда больших успехов, чем разработчики стрелкового оружия. Здесь себя прекрасно показал композитный материал на основе финобена, кубический сантиметр которого весил всего два и четыре десятых грамма. Плита размером метр на метр, толщиной в семь миллиметров, имела такую же прочность, как если бы она была изготовлена и прочнейшей броневой стали толщиной в сорок миллиметров, но при этом весила всего шестнадцать килограммов. Антропометрический бронежилет с броневоротником, наплечниками, гульфиком, бронезащитой для рук и ног и шлемом с защитным забралом из пятислойного бронестекла, в зависимости от размера весил от двадцати до тридцати килограммов, но в нём уже можно было не бояться ни пуль, ни осколков и хотя ударом винтовочной пули человека сбивало с ног, внутренняя толстая подкладка из губчатой резины не давала бронежилету переломать солдату все кости. Упав на землю, он поднимался на ноги максимум через пару минут и мог снова идти в атаку.

Мы разработали восемнадцать типоразмеров защитного боекостюма для пехотинцев, кавалеристов, танкистов, лётчиков и даже моряков, эти были снабжены ещё и спасательными поплавками, а также утеплёнными гидрокомбинезонами и вместе с пресс-формами и всей оснасткой передали двум компаниям. Итальянской "Джулио Сезаре" и испанской "Фернандо Кортес". Название этим компаниям придумала моя жена. Кортесы и цезари, такое название сразу же получили наши боекостюмы, стали активно рекламироваться на радио и телевидении. Хотя телевизоры в странах Европы были мало того, что чёрно-белые, так ещё и с экраном диагональ которого была всего тридцать сантиметров, их уже было продано почти пять миллионов штук. В основном под торговой маркой "Маркони", что просто дико забавляло моих друзей. В каких только условиях не испытывались кортесы и цезари, но везде боекостюмы доказывали только одно — если на тебе надет такой защитный костюм, то тебя может быть и ранят, но не убьют.

Результат был вполне ожидаемый. Все европейские армии и даже турецкая, пусть и в небольшом количестве, стали закупать их для защиты жизни своих офицеров и солдат. Тем более, что они стоили дешево и не разоряли бюджета. Подготовка солдата любому государству обходилась значительно дороже. Особенно впечатляющими были испытания морских кортесов и цезарей, которые надевались поверх водонепроницаемых гидрокомбинезонов. В них моряк мог находиться в ледяной воде до пяти суток, так как они были снабжены помимо микроэлектрогенераторов, приводимых в движение просто качкой, ещё и химическими элементами, выделяющими тепло. Моряк, свалившись за борт в Арктике, рисковал скорее умереть от голода, но только не от переохлаждения.

Российская армия тоже получала защитные боекостюмы, изготовленные компаниями "Джулио Сезаре" и "Фернандо Кортес", но как и те, которые поставлялись вооруженным силам Италии и Испании, а также США и Латинской Америки, это были куда более совершенные изделия, оснащённые осветительными приборами и радиосвязью. Помимо этого эти цезари и кортесы были ещё и исполнены в виде боевой разгрузки с удобным ранцем. Армии Испании, Италии, всех стран Латинской Америки уже почти на половину были профессиональными и попасть на службу могли только грамотные, инициативные, физически сильные, ловкие и подвижные молодые люди. В Российской империи уже почти вся армия была профессиональной, а призыв существовал только на бумаге и то исключительно для шпионов. Получить же полное представление о российской армии они не могли, но отмечали, что все офицеры и солдаты одеты с иголочки и пользуются очень большой популярностью в обществе.

В одна тысяча девятьсот двенадцатом году произошло одно из самых знаменитых событий двадцатого века. Большой Тедди, который передал эстафетную палочку в девятьсот восьмом году своему другу Уильяму Говарду Тафту, не стал создавать свою "Партию лосей" в двенадцатом году. Поэтому Старый Билли, как мы его называли, переизбрался на второй срок практически автоматом, зная, что на следующих выборах Теодор Рузвельт выставит свою кандидатуру в третий раз, чтобы потом снова побороться за президентский пост, но уже в новой стране. О всех своих недугах он уже давно забыл, здорово помолодел и больше не носил пенсне. Начиная с девятьсот девятого года он почти безвылазно находился в Латинской Америке. В своём летающем дворце "Авраам Линкольн", Большой Гринго облетел все страны этого континента, но больше всего полюбил Аргентину и даже стал настоящим летающим гаучо.

Как и практически все члены нашей огромной команды, Большой Тедди научился пилотировать не только самолёт, но и вертолёт, а потому довольно часто отправлялся в сопровождении шестёрки истребителей на воздушные прогулки. Они имели очень большой смысл. Мы не навязывали нашему другу никаких идей по той причине, что у нас их попросту не было, как таковых. Единственное, что мы старались донести до смысла каждого человека, поднявшегося над другими, так это то, что он должен чувствовать себя отцом по отношению к тем, кто слабее и беднее него. В общем пропагандировали идеи чуть ли не феодального патернализма. Тем же самым занимался и Большой Тедди, который не стеснялся объяснять каждому богатому ранчеро или идальго, что тот должен быть добрым отцом для своего народа, а не деспотом-самодуром, окружившим себя жестокими нукерами.

А ещё Большой Гринго объяснял всем, что Латинская Америка должна стать единым государством, в котором у всех людей должны быть равные права независимо от цвета кожи. Наши образовательные программы уже дали свои плоды и результаты были весьма впечатляющими. Молодые индейцы Южной Америки, получив классическое образование несравненно более высокого уровня, чем европейское, стали учёными, инженерами-конструкторами и такими врачами, каких было не сыскать больше нигде в мире. Мы вы выкупали в джунглях захваченные белыми плантаторами земли и создавали на них индейские научно-промышленные корпорации, по большей части фармацевтические, бесплатно обучали креолов и чернокожих граждан латиноамериканских стран, создавали для них всевозможные бизнесы, но что самое главное, обучали грамоте и делали и высококлассными специалистами. Про белых людей мы тоже не забывали и постепенно, шаг за шагом добивались пусть и небольших, но всё же успехов.

Варианты типа "Рабыня Изаура" уже не проходили. Каждый молодой идальго считал своим долгом стать офицером и мы предоставляли им такую возможность, давая им такое военное образование, о котором они не могли мечтать и в Европе. Даром что ли мы взяли с собой в прошлое свыше трёхсот самых лучших преподавателей из высшей военной школы своей страны? Ранчеро и крупные землевладельцы-плантаторы, быстро смекнув, что они смогут получить от нас огромные кредиты только в том случае, если будут проявлять заботу о своих пеонах, размышляли недолго. Даже не алчность, а просто здравый смысл взял верх над прежними предрассудками и они "повернулись" лицом к народу и решили, что перестать быть угнетателями в первую очередь означает, что ты сможешь прожить долгую жизнь.

Как это не прискорбно, но всех тех людей, которые выступали против нас тайно или открыто, причём не просто сердито ворчали, а пытались поднять мятеж, мы ликвидировали. Тихо, под видом банального инфаркта или инсульта, они уходили из жизни, а им на смену приходили куда более вменяемые люди. Мы ведь даже и не собирались ликвидировать, как класс, богатых. Мы просто вели жесточайшую борьбу с бедностью, но не путём раздачи денег налево и направо, а через создание множества рабочих мест и небольших предприятий с самыми разными формами собственности. В таких условиях Большой Тедди правильно понял свою задачу — создать как можно быстрее Южно-Американские Соединённые Штаты как государство, в котором все люди будут иметь равные права и равные возможности. Самого ценного — земли, для этого хватало с избытком.

При этом Теодор Рузвельт постоянно говорил о том, что только так северный сосед также сможет преобразиться и по ту сторону Панамского канала можно будет создать Северо-Американские Соединённые Штаты. Он настолько взвинтил темп, что уже к лету одна тысяча девятьсот двенадцатого года в Асунсьоне, столице Парагвая, состоялся Конгресс латиноамериканских народов, а незадолго до этого войска Бразилии и Венесуэлы, после очередной крупномасштабной военной провокации вышвырнули европейских колонизаторов из всех трёх Гвиан. На этом Конгрессе было принято решение создать Южно-Американские Соединённые Штаты, как единое континентальное государство. Выборы президента должны были состояться через два года, а пока что новым государством должен был управлять временный президент. Им был избран Анастасио Рикос, которого был до этого президентом Венесуэлы, наш старый друг и умнейший человек с большим жизненным опытом.

Так пятнадцатого июля одна тысяча девятьсот двенадцатого года произошло то, что впоследствии стали называть Великим переломом. Начиная с этого дня на всей территории Южной Америки полностью отменялись границы и вступили в силу новая Конституция и Гражданский кодекс законов, а также вводилась новая денежная единица — золотой боливар. При том, что запасы золота ЮАСШ составляли на тот момент четыре с половиной тысячи тонн, это была одна из самых обеспеченных валют в мире. Разумеется, золотые монеты лежали в хранилищах федеральных банков, а на руки людям выдавались новенькие пластиковые, "неубиваемые" банкноты, на которых был изображен Симон Боливар на одной стороне, а на другой самые величественные пейзажи и архитектурные памятники. В качестве архитектурного символа Бразилии была избрана установленная три года назад на горе Сахарная голова в Рио-де-Жанейро статуя Христа, её изобразили на купюре в один золотой боливар, а для колумбийцев им стала ещё большая по размеру статуя Симона Боливара. Она была изображена на банкноте в тысячу золотых боливаров.

Наш лозунг — "Война хижинам — мир дворцам!", прекрасно сработал, а поскольку был поддержан огромными капиталовложениями, в результате которых бедняки переселялись из трущоб в отличные коттеджи, то народ не очень-то протестовал против того, что Венесуэла или, скажем, Чили стала федеральным штатом, а президент страны теперь именовался губернатором. Тем более, что на Конгрессе было принято решение установить новые границы штатов по экономическому принципу. Экономика, социальная политика и элементарная целесообразность постоянно выдвигались вперёд. Главным приматом права стали права каждого отдельно взятого человека, а государство ставило перед собой цель заботиться о постоянном росте его благосостоянии, интеллектуальном, культурном и физическом развитии. Было также заявлено об охране природы, как высшего достояния человека, и государственном планировании и регулировании экономики с целью обеспечения прав человека.

В условиях, когда за счёт поднятых со дна моря и найденных на суше сокровищ государственная казна была главным инвестором, это не вызывало ни у кого никаких вопросов. Спорить было просто не о чем. Кто платит, тот и заказывает музыку. Зато в Европе латиноамериканские инициативы вызвали шок. Англия и Франция как раз планировали направить в Латинскую Америку большую эскадру, чтобы отстоять свои колонии, а тут выходило так, что им теперь придётся иметь дело с населением целого континента. К тому же в ходе трёхдневной войны выяснилось, что армии Бразилии и Венесуэлы вооружены чуть ли не на порядок лучше, чем армии этих стран, а выучка и боевая подготовка солдат такова, что ни Иностранному легиону, ни непальским гуркхам с их ножами-кхукри, которые так лихо подавляли восстания в Индии, ловить там нечего и идея восстановления попранных прав быстро угасла, так и не успев разгореться, как следует.

Южно-Американские Соединённые Штаты сразу же признали Российская империя, США, Испания, Италия, Мексика и Китай, в котором несколькими месяцами раньше, пятого февраля, к власти пришел Сунь Ятсен. Как таковой Синьхайской революции не было. Внешняя Монголия, а вслед за ней и Внутренняя Монголия давно уже освободились от маньчжурской зависимости, а после смерти императрицы Цы Си и целого ряда локальных восстаний китайцев, направленных против маньчжурской бюрократии, шестилетний император Пу И "отрекся" от власти и Китай из империи превратился в президентскую республику. Поскольку коммунистическое движение в Китае так и не смогло сформироваться, а наши агенты ели свой хлеб не зря, нам удалось привлечь на свою сторону Сунь Ятсена и раскрыть ему всю прелесть перспектив союза с Российской империей. Получив от нас финансовую поддержку, он принялся наводить порядок в Китае и, что самое главное, разгромив маньчжурскую бюрократию, славящуюся своим мздоимством, жестко задавил все поползновения к коррупции в китайской бюрократии.

Поскольку главного врага — Японии, уже не существовало, как такового, а военная поддержка Российской империи была весьма значительной, то немцы сами, не дожидаясь, когда их об этом попросят, покинули Циндао, в котором базировалась немецкая Императорская Восточно-азиатская крейсерная эскадра, ранее проводившая военные операции по всему Тихому океану. Хотя немцы успели хорошо обустроиться не только в этом городе, но и во всей провинцию Шаньдун, где было построено немало немецких предприятий, отдавать свою жизнь не за понюшку табаку никто не хотел. Колонизаторы были также изгнаны из Гонконга и Макао. В итоге президент Китая, которого весьма основательно подлечили наши врачи, прибыл в Асунсьон, как глава независимого государства и тут же начал судить. Он попытался договориться с Анастасом Иванычем Рикосом о модернизации, но тот вежливо сказал ему, что говорить об этом надобно с Петром Аркадьевичем, но никак не с ним.

Модернизация Китая началась в том же девятьсот двенадцатом году, но под эгидой России, хотя львиная доля поставок шла из Южно-Американских Соединённых Штатов. Как и в саму Российскую империю, между прочим. Для Европы Китай был теперь отрезанный ломоть и президент Сунь Ятсен, который провёл переговоры со Столыпиным, к тому времени уже понял, что вся Азия должна стать единым государством, во главе которого будет стоять российский император. В любом случае Китай останется при этом президентской республикой, но тогда для китайцев будут открыты двери на все континенты и им уже не придётся ни о чём беспокоиться. Это был очень важный момент и хотя такое объединение формально произошло намного позднее, между Россией и Китаем вскоре был подписан в Пекине такой союзный договор, что разделять две великие державы было с того момента просто глупо.

На Конгрессе в Асунсьоне председательствовал Большой Тедди, поэтому он прошел в подчёркнуто демократических рамках и все самые главные вопросы были решены за каких-то три дня. Во всей Латинской Америке этот человек зарекомендовал себя, как архитектор объединения всех государств этого континента в одно государство и его авторитет был очень высок. В самих же Соединённых Штатах и особенно в Мексике к Конгрессу было приковано внимание миллионов человек. Тем более, что его заседания транслировались по телевидению и подробно отражались в выпусках газет. Выстави Теодор Рузвельт свою кандидатуру на выборах и его буквально внесли бы в Белый Дом на руках, но он этого не сделал не смотря на то, что хотел снова стать президентом, но только четырьмя годами спустя, чтобы создать Северо-Американские Соединённые Штаты, в которые бы в конечном итоге вошли почти все острова Карибского бассейна. К такому мнению мы пришли взвесив все за и против, хотя сначала подумывали о другом. Так было куда проще решить все проблемы.

После того, как Конгресс в Асунсьоне завершил свою работу, все президенты отправились в Панаму, чтобы на год раньше завершить строительство Панамского канала взрывом. Это было временное решение, так как на всем протяжении канала уже полным ходом шли буровые работы, чтобы значительно расширить его всего через год и полностью избавиться от шлюзов. Для этого уже было изготовлено полтора миллиона тонн специального, сметанообразного пластита и в девятьсот тринадцатом году Теодор Рузвельт нажал кнопку дистанционного устройства ещё раз, только второй взрыв был гораздо мощнее и вметнул в воздух миллионы тон породы, чтобы не только "прорыть" канал шириной восемьсот метров и глубиной пятьдесят, но и спрямить и углубить фарватер. Второй взрыв, произведённый с ювелирной точностью, сделал проводку судов по Панамскому каналу делом не требующим никаких специальных знаний — бери и плыви себе вдоль бакенов, как по аллее парка.

Увы, но этот взрыв по сути дела стал предвестником большой войны в Европе, развернувшейся из-за колоний. Он резко ускорил и усилил гонку вооружений, а заодно вызвал буквально шквал пропагандистских заявлений Великобритании, Франции, Германии и Австро-Венгрии. В Османской империи его эхо отозвалось армянскими погромами, жестокими репрессиями в отношении греков и угрозами в адрес Российской империи. Мы же ничего не могли сделать в той ситуации, кроме, как объявить Турции войну, но это было бы большой глупостью. Как это ни печально признавать, но несколько десятков тысяч человек погибли, а мы только и могли сделать, что заявить протест от имени всех тех государств, в которых наши позиции были особенно сильны, побудить их разорвать с этой страной дипломатические отношения и объявить об экономической блокаде. Это в какой-то степени отрезвило не столько Мехмеда V Решада, тот был марионеткой младотурок, сколько триумвират, состоящий из трёх конченых мерзавцев — Энвер-паши, Талаат-паши и Джемаль-паши, к которому впоследствии примкнул Мустафа Кемаль. Этот деятель так и не стал Ататюрком и вообще был повешен, как и многие другие турецкие военные преступники, ответственные за геноцид.

Сама Турция не могла производить ни самолёты, ни танки, ни военные корабли. Зато её весьма охотно вооружали против России все четыре державы, хотя младотурки и тяготели к Германии и Австро-Венгрии так сильно, что в конечном итоге Турция стала их союзником. Нам удалось предотвратить Итало-Турецкую войну, а также Вторую Балканскую войну, но это лишь отсрочило начало Первой мировой войны, как отсрочило её и то, что Гаврило Принцип, излеченный нами от туберкулёза, так и не грохнул второго туберкулёзника — эрцгерцога Франца Фердинанда. Сербию мы ведь тоже смогли немного "успокоить" и дождаться того момента, когда наступит окончательная развязка этой драмы. В этой стране даже не была создана организация "Млада Босна", зато несколько десятков тысяч сербов эмигрировали из Австро-Венгрии и выехали в Латинскую Америку на учёбу. В качестве молодых учёных и инженеров они впоследствии принесли своей стране куда больше пользы, нежели в качестве солдат, хотя очень многие приняли участие в войне, направленной против агрессоров. Мы не оставили эту страну беззащитной.

Начиная одна тысяча тринадцатого годы мы понимали, уже ничто не сможет спасти Европу от войны и мечтали только об одном, чтобы она не была такой ужасной, как в нашем прошлом. Мы ведь всё-таки сделали очень многое для того, чтобы сохранить жизни как многих солдат, так и гражданских лиц. Хотя если отбросить в сторону все сантименты, эта война всё же была необходима, как прививка от той же "испанки", от которой умерло бы свыше ста миллионов человек, но этого не случилось благодаря тому, что наши учёные разработали вакцину от любых, даже самых экзотических форм, гриппа, но об этом мы никогда не говорили. Все люди как не считали грипп серьёзной болезнью тогда, так и не считают так сегодня, чему я, по большому счёту, только рад. Человеку право же есть о чём задуматься и без какого-то там паршивого гриппа. Мы ведь так и не решили всех проблем, с которыми людям приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно и вряд ли решим их хоть когда-нибудь. Ничего не поделаешь, такова жизнь и мы тут бессильны. Ну, а если честно, разве нам нужно было это делать? По-моему жизнь без проблем будет чертовски скучной и неинтересной, а потому я не боюсь их решать.