"Повенчанные дождем" - читать интересную книгу автора (Армстронг Линдсей)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

У Мэтта и Мери родилась дочка, Табита, с такими же рыжими волосами, как у мамы.

А Ли и Райнон решили не узнавать пол своего будущего ребенка до того, как тот появится на свет.

Для Райнон это была довольно тяжелая беременность. Однако с того дня в Маунт-Тамбурин жизнь их стала налаживаться. Эти несколько месяцев прошли без бурь и скандалов.

Люк Фейрфакс полностью поправился. Он и тетя Ди переехали в Саутхолл. Они быстро привыкли к его образу жизни, вступили в общество любителей искусства и наслаждались деревенскими пейзажами.

Вместе с Шерон они организовали оркестр, и с согласия Ли и с помощью Райнон их концерты в Саутхолле скоро начали пользоваться популярностью среди местных жителей и даже туристов.

Райнон знала, что отец иногда грустит о былой славе, но его депрессия сейчас осталась далеко позади.

Однажды Люк все-таки узнал о том, что Ли входил в команду его бывших кредиторов. Но к тому времени они с Ли уже очень подружились. Кроме того, Райнон ждала ребенка. Поэтому Люк спустил все на тормозах и забыл об этой детали.

Что же до тети Ди, то она с каждым днем все больше сближалась с Клиффом и Кристи. Даже Поппи, пони из преисподней, стала поспокойней. Однако Райнон все равно посоветовала Ли оградить упрямицу от других лошадей.

Райнон беспокоилась теперь об одном: по ее мнению, Ли скучно столько времени проводить в Саутхолле, особенно теперь, когда она стала толстой и неуклюжей, как ей казалось, но она недооценивала мужа. Ли, как выяснилось, задумал использовать несколько акров в Саутхолле для постройки конного центра и уже вовсю занимался этим. И Райнон, хоть ей и запретили кататься, принимала активное участие в разработке дизайна и выборе скакунов.

Их брак постепенно все более креп, превращаясь в союз, основанный на дружбе и доверии.

Райнон, конечно, все еще скрывала свои чувства от мужа, боясь признаться ему, но сомнений, которые терзали ее в первые две недели замужества, уже не было. Может быть, этому способствовало то, что ее живот сейчас стал более заметен.

Единственное, что невольно омрачало жизнь Райнон, это мысли об Андреа. Как бы она ни старалась забыть о ней, эта женщина постоянно стояла незримым барьером между ней и Ли.

Ли был очень заботлив и внимателен к жене. Замечая ее грусть, он интересовался, что ее беспокоит, но Райнон всегда списывала свое плохое настроение на гормональную перестройку и беременность.

Иногда ей приходилось оставаться дома одной. Конечно, теперь у нее были отец и Ди. Но без Ли все равно Саутхолл казался пустым и одиноким. Ли же старался не оставлять жену надолго, уезжая только в те поездки, которые не мог отменить или отложить.

Райнон видела, что беременность изменила ее жизнь, но все же не без помощи папы, тети и Ли она чувствовала себя занятой и полезной. Она вела почти такую же активную жизнь, к которой привыкла.

В редкие минуты одиночества Райнон посещали ужасные мысли, которые ножом вонзались в сердце. Но она старалась гнать их прочь.

И только когда Ли уезжал, Райнон не могла удержаться от того, чтобы не пожелать большего…

Через две недели Мери и Мэтт с Табитой приехали на выходные в Саутхолл. Наступила зима, и все сидели в гостиной у камина.

Табите исполнилось уже три месяца. Малышку уложили в кроватку. Мери Ричардсон, несмотря на ожидания некоторых, окунулась в материнство с головой. Она была полна энтузиазма и надежд.

— Слушайте, — предложила она в тот вечер, — у меня потрясающая идея. Когда родится ваш ребенок, Райнон, мы могли бы покрестить его вместе с Табитой здесь, в Саутхолле. Я уже рассказала об этом Андреа, и она согласилась, что это чудесная мысль. Она собиралась приехать сюда в скором времени, поэтому можно как раз пригласить ее на крестины!

Райнон смотрела на Мери с открытым ртом.

Мэтт тоже не скрывал своего изумления.

— Нет, Мери, — возразил Ли. — У нас с Райнон другие планы.

— Какие? И почему? — Мери накрутила на пальчик прядь рыжих волос. — О, перестань, Ли. Только не говори, что ты так и не простил Андреа того, что она вышла замуж за твоего отца!

— И вовсе не потому! — отрезал он. — Мы сообщим вам, когда захотим покрестить нашего малыша. Это, — он замолчал и прислушался, — не Табита ли плачет, Мери?

— Да, наша малютка. Пойдем, дорогая. Нам тоже уже пора спать. — Мэтт взял жену за руку и увел в спальню.

Ли встал и закрыл за ними дверь.

— Мери никогда не изменится, — произнес он, подкинув дров в камин.

— Она же ничего не знает. Или ей известно о тебе и Андреа?

— Нет, знаешь только ты. Если только Мэтт не постарался.

— Может, он рассказал ей?

— Сомневаюсь.

Райнон вдруг снова почувствовала почти непереносимую боль. Она попыталась понять, откуда взялось это чувство. Последнее время Райнон чувствовала себя неважно. Плохо спала. Иногда ей казалось, что она беременна уже целую вечность и это никогда не кончится. И все чаще и чаще думала, что никому не нужна, а Ли — так больше всех.

Или это потому, что Мери неосторожно упомянула об Андреа?

Как бы то ни было, Райнон неожиданно почувствовала, что злится на Ли. Даже хуже того. Все его недостатки вдруг всплыли наружу. Его всегдашнее снисхождение к невестке… Да, Мери, может быть, слегка легкомысленна и иногда не думает, что говорит, но она стала прекрасной женой и великолепной матерью.

Ее раздражало — Райнон тщательно подобрала нужное слово — превосходство мужа над всеми и всем. Не только самоуверенность в отношении брата, но и те стены, на которые натыкалась сама Райнон, когда пыталась пробиться сквозь непроницаемость Ли. А уж то, как он воспользовался своей дружбой с местными полицейскими, чтобы остановить ее, выходило за всякие рамки!

Нет, уговаривала она себя, я должна дать нам шанс. Но в следующую секунду она уже думала, что ей все равно, что с нее хватит! Она хотела сделать хоть что-нибудь наперекор Ли.

Теперь даже его вид, гордый и независимый, казался Райнон слишком напыщенным.

— Ли, — с трудом сдерживая злость, начала она, — думаю, идея с двойными крестинами вовсе не плохая. Я с удовольствием займусь подготовкой праздника. Кроме того, это отличный шанс наладить отношения с Андреа.

Ли помолчал, смерив супругу проницательным взглядом.

— Ты хочешь мне что-то этим сказать, Райнон?

— Да! — не выдержала девушка. — Я хочу устроить эти крестины, и я сделаю это. Можешь сам сказать Мери, что передумал.

Теперь Райнон не пыталась скрыть свою ярость. Ее глаза блестели гневом, когда она взглянула на Ли.

— Райнон, — спокойно произнес он, — послушай меня, мне нужно…

— О, нет, молчи! — перебила она. — И вообще, уйди, Ли! Будет лучше, если я какое-то время побуду одна.

Ли с минуту молча смотрел на нее, а потом встал и, не сказав ни слова, вышел.

В эту ночь Райнон спала в спальне для гостей, закрывшись на замок, хотя «спала» — это громко сказано. Она ворочалась, чувствуя злость, снова запутавшись в паутине сомнений. Какого черта ей вообще понадобились эти двойные крестины с присутствием Андреа?

Райнон, должно быть, сошла с ума, но в тот момент ей было очень важно каким-то образом бросить Ли вызов.

И тут ее пронзила другая мысль. Не потому ли она восстала против Ли, что нарушила свой главный завет — влюбилась в мужчину, который мог причинить ей боль?

Наутро Райнон проснулась бледной и больной. После отъезда Мэтта и Мери Ли застал ее в кабинете матери.

— Райнон, нам нужно поговорить. Тебе и ребенку вредно так…

— Я в порядке, — соврала она.

Ли оглядел ее лицо и округлившийся животик под свободным свитером и брюками на резинке.

— Не похоже.

— Физически я полностью здорова, а в остальном… я вполне довольна своей ролью.

— О чем это ты? Какая еще роль?

— Счастливая госпожа-горничная, которая кончила тем, что оказалась в постели своего хозяина. Знаю, знаю, — поспешила добавить Райнон, — я могу, но не стану вытряхивать грязное белье. Старая избитая фраза, а?

— Неужели когда-нибудь я дал тебе повод почувствовать себя так?

— Нет, — пожала она плечами. — Иногда я даже ощущала себя волшебным созданием, которое…

— Райнон…

— Но мне до смерти надоело, что ты всегда все решаешь, Ли!

— Так это потому, что я не согласился на эти чертовы двойные крестины? Или, может, ты услышала от Мери то, что так хотела услышать?

— Вовсе нет!

— Тогда послушай меня. Андреа…

Но Райнон закрыла уши руками и вышла из комнаты.

Весь день лил дождь. Кажется, он так бы и лил вечно. Сильнейшие порывы ветра склоняли деревья до самой земли, проселочные дороги превратились в непроходимую кашу.

Кроме Ли и Райнон, в Саутхолле никого не было. Отец и тетя Ди уехали в Брисбен с концертом; Клифф и Кристи были на каникулах, Шерон отпустили домой.

Другими словами, хуже не придумаешь.

Райнон стыдилась своего недавнего выпада и того, что вела себя по-детски. Она старалась не попадаться Ли на глаза. Впрочем, это было нетрудно. Все утро Ли занимался своим конным центром, а потом поехал выручать бригаду рабочих, которые застряли в грязи после того, как затопило мост.

Райнон поставила обед для мужа в духовку и немного подождала его.

Он просил звонить ему на мобильный, если ей понадобится его помощь.

— Все будет хорошо, — заверила его Райнон, когда он только уходил. — До родов еще две недели, и Мери говорит, что неожиданностей уже не будет.

— Просто позвони мне, если я буду нужен.

Но ничего особенного не случилось. В большом доме Райнон чувствовала себя в тепле и в безопасности, несмотря на разбушевавшуюся погоду. Ей было искренне жаль застрявших посреди бури рабочих и тех, кто отправился в этот шторм им на выручку.

Райнон старалась дождаться Ли, но заснула прямо в кресле у камина до его возвращения.

Она не знала, что разбудило ее, но когда девушка открыла глаза, то увидела перед собой Ли, который внимательно смотрел на нее.

Он уже вымылся и переоделся в чистую одежду.

— Ой, — Райнон потерла спину, — ты давно пришел? Как рабочие? Что там с погодой?

— Люди уже в безопасности. Но дороги размыло. Так что по ним не проехать, только если на лошади или пешком. Кроме того, повсюду лежат выкорчеванные деревья. Озеро вышло из берегов. — Ли выругался, услышав очередной раскат грома. — Боюсь, электричество тоже отключат, так что я принес керосиновые лампы и свечи. Телефонная линия уже не работает.

Райнон поморщилась и приложила руку к животу Схватки? Нет, кажется, нет. Только не это!

Но да. Воды уже отошли.

— Райнон? — забеспокоился Ли. — Что происходит?

— Ребенок готов появиться на свет, — выдохнула она. — О, Ли, ну и ночку он выбрал. Мы даже не сможем поехать в больницу или…

— Мы справимся, — он взял ее за руку и заглянул в глаза. — Можно позвонить в больницу по мобильному. Я так и сделаю, а ты пока расслабься, засекай время и считай схватки. Возможно, у нас есть еще несколько часов в запасе. Вот, возьми. — Ли снял с руки часы и протянул Райнон, погладив ее по щеке. — Потерпи немного, секретный генерал.

Впервые Ли назвал ее так же, как в медовый месяц. Значит ли это?.. Что это значит?

Через полчаса они узнали, что вертолет смогут подать не раньше, чем через пару часов. Врач заверил Ли, что у них, скорее всего, есть в запасе какое-то время, учитывая, что это первые роды, но нужно быть готовыми ко всему.

Ли выполнил все указания доктора. Он передвинул к камину кровать и уложил туда Райнон. Помог ей переодеться в свободную пижаму. Принес чистые полотенца, нагрел воды и на всякий случай прокипятил и продезинфицировал ножницы.

Райнон благодарила звезды, что в Саутхолле нашлось все необходимое для нормального разрешения родов.

Ли приготовил им чаю и присел на край кровати.

— Спасибо всем этим дородовым курсам, на которые ты меня таскала. Теперь я хотя бы знаю, что делать.

— Никуда я тебя не таскала, — обиделась Райнон. — Хоть и признаюсь, для молодых пап всегда трудно проходить нечто подобное.

— Я уже принимал роды, раз уж на то пошло.

— Правда?

Ли улыбнулся ее удивлению.

— В свое время я помог появиться на свет и телятам, и жеребятам. Так что мне не привыкать. Можешь на меня положиться.

— Так и сделаю, — прошептала Райнон.

С минуту они просто слушали шум дождя за окном. А потом, глядя на огонь в камине, Ли произнес:

— Единственная женщина, которую я бы хотел увезти с собой на пустынное побережье, — это ты, Райнон. Ты рождаешь во мне совершенно новые ощущения, моя русалка. Только ты. Я так скучаю по нашему времени в Блумфилде…

Райнон смотрела на мужа, зная, что он искренен с ней сейчас. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова, снова сжавшись от боли.

— Сильнее, да?

Райнон выдохнула, когда боль поутихла. Ли подождал пару минут, держа ее за руку, а потом снова заговорил:

— Могу я признаться тебе кое в чем? Да, на какое-то мгновенье в день годовщины смерти отца мне показалось, что все мои чувства к Андреа вернулись, но ты не представляешь, как быстро улетучилась эта мысль. И я не хочу быть ни с кем больше, кроме тебя. Только здесь, с тобой.

— Ли?

— Я впервые понял это, когда нашел твою записку и жемчуг. И когда мне показалось, что я могу потерять тебя, сердце едва не разорвалось. Потерпи, моя дорогая, любимая Райнон, — добавил Ли, когда девушка сжалась во время очередной схватки. — Дыши, как тебя учили. Вот так, умница.

— Кажется, схватки участились.

— Да. Теперь каждые восемь минут. Тебе удобно?

Райнон кивнула.

— Почему ты не рассказал мне обо всем раньше, — Ли?

— Я собирался, — тихо признался он. — Но разве ты поверила бы мне?

— Нет. — Райнон стыдливо отвернулась. Все эти девять месяцев она считала, что Ли по-прежнему любит Андреа.

— Я не виню тебя. Я сам во всем виноват. Ты говорила, что наш брак «удобный», считала, что это непосильный груз для тебя. И я решил — покажу тебе свою любовь, но ты не давала мне ни единого шанса. Врачи говорили, что тебе вреден любой стресс, и я оставил тебя в покос, чтобы ты не волновалась и…

— О, Ли… — на глазах Райнон блеснули слезы.

— Время пришло. Дыши, милая. Дыши одновременно со мной, и все пройдет, — шептал он, вытирая ее лицо влажным полотенцем.

Они вместе дышали, и странным образом Райнон вдруг ощутила, что они стали одним целым. Эта мысль, это волшебное чувство помогло пережить ей боль.

— Знаешь, — Райнон погладила руку Ли, — может, я никогда этого не показывала, но я… я полюбила тебя уже давно. С самого начала. Поэтому я сбежала от тебя тогда. Мне было так больно… Больнее, чем сейчас в сотню, тысячу раз.

— Правда, Райнон?

— О, да, да!

— Каким же идиотом я был! — хлопнул себя по лбу Ли. Райнон заметила, что он расслабился. — Но ты ведь держала меня на расстоянии…

— Только чтобы защитить себя. Если хочешь знать, — девушка слабо улыбнулась, — я выплакала тайком в подушку целый океан слез.

Ли взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал.

— Но ведь только сегодня утром ты, кажется, ненавидела меня.

— Немножко, — призналась Райнон. — Но я устала быть беременной, устала думать, что люблю только я. И я была уверена, что ты против крестин из-за Андреа…

— Нет. Просто я не люблю все эти формальные сборища. Да простит меня Мери. — Ли поцеловал руку Райнон. — Я люблю тебя, люблю.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, прижимаясь к нему, чувствуя, как бьется ее сердце. — Поверь мне, Ли. Знаю, я… со мной было трудно.

— Ты беременна.

— Может, поэтому. Но ты так резко переменился ко мне. Меня терзали сомнения.

— Почему же ты сейчас веришь мне?

— Сегодня ты совсем другой. Это как небо и земля. Я чувствую, будто мы едины.

— Слава богу! — воскликнул Ли, обнимая ее так, будто никогда больше не отпустит.

— Мне кажется или нашему малышу уже не терпится появиться на свет?

— Видимо, так. — Ли встал. — Я позвоню доктору. Полежи и постарайся расслабиться.

— Я сейчас словно на седьмом небе.

— Все может измениться, но я буду рядом. Ничего не бойся.

Схватки стали сильнее и участились. Ли поговорил с врачом и вернулся.

— Мы уже близки к завершению. Делай все, как я скажу. Тужься и глубоко дыши. Хорошо? Справишься?

— Да, — кивнула Райнон, сжав его руку.

А чуть позже на свет появилась девочка, которую назвали Риз Маргарет Ричардсон, в честь бабушек.

— У нас дочка! — воскликнул Ли. — Такая же светленькая, как мама.

— Она в порядке? — устало спросила Райнон.

— Выглядит чудесно. Райнон, я дам тебе трубку, послушай, что скажет доктор. О, маленькая наследница раскричалась. Да она настоящая тигрица! И, кажется, будет умненькой. Хотя почему должно быть по-другому, с такими родителями?

Райнон улыбнулась и взяла трубку, чтобы поговорить с врачом.

— Молодчина, Райнон! — поздравил ее акушер. — Я расскажу тебе, что теперь должен сделать Ли.

Уже через несколько минут Ли принес жене малышку Риз, завернутую в полотенце. Он сел в кресло у кровати.

— Мне нужно выпить. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне так понадобится алкоголь. — Мужчина улыбнулся. — Так приятно смотреть на вас обеих.

Райнон взяла его за руку.

— Нас трое. Спасибо тебе огромное. За твою любовь, за все, что ты сделал.

— Так будет всегда, Райнон. — Ли закрыл глаза.

Год спустя

— Ли! — воскликнула Райнон. — Сегодня не мой день рождения!

— Да, — согласился он. — Но год назад мы не только родили нашу малышку. То был великий день, согласна?

Они лежали в постели, в объятиях друг друга, недавно проснувшись. Это был первый день рождения Риз.

Им было тепло и уютно под пуховым одеялом, хотя на улице снова лил дождь. Ли только что подарил жене еще одну черную бархатную коробочку.

Райнон, затаив дыхание, открыла ее и увидела жемчужные серьги, подходящие к ее любимому ожерелью.

— Они такие красивые! И так подходят к ожерелью! Как тебе это удалось?

— Я купил их уже давно и приберег для особого случая. Знаешь, — Ли потер лоб, — с тех самых пор, как мы впервые занимались любовью, мне нравится видеть на тебе только украшения и ничего больше.

— Ах, — Райнон надела серьги. — Вот. Кажется, я потрясающе одета по такому случаю.

— Ммм… — промурлыкал Ли, лаская ее тело.

— Мне тоже нравится в тебе одна вещь.

— Только одна?

— Одна из многих, — улыбнулась Райнон. — Ты отличный дизайнер.

— О, мне просто нравятся красивые вещи и… красивые женщины.

— Итак, — Райнон заглянула в его синие глаза, — вот она я, твоя русалка. Кажется, все дело в этом жемчуге. Хочешь, чтобы я что-нибудь сделала? Каким способом поблагодарить тебя? Ведь ночь прошла.

Ли простонал и потянулся к красавице жене, когда из соседней комнаты раздался детский голосок.

— У нас впереди еще не одна ночь, — поцеловав Райнон в губы, произнес Ли. — Одевайся, я схожу к дочке. И еще кое-что, — Ли встал с постели и надел шорты от пижамы, — твое объединение сирен одобрило наш брак, Райнон?

— Десять из десяти, разве ты не знаешь? — поддела она его. Ее глаза светились счастьем и любовью.

Ли снова поцеловал жену.

— Просто решил удостовериться.

Райнон надела халатик и легла на подушки, чувствуя, что влюблена больше, чем когда-нибудь могла подумать.

Она улыбнулась, услышав разговор, доносившийся из детской, и ощущение безграничного счастья окутало ее.

— Привет, тигрица! Хорошо спалось? — раздался глубокий шутливый баритон Ли.

— Папа, папа, папа! — радостно заголосила Риз в ответ.