= 5 =

Ей теперь всюду мерещился Асадов. Постоянно вспоминала, как он попытался взять её за руку, и Марину начинало ощутимо трясти. Это была даже не нервная дрожь, а судороги какие-то. Как вспомнит, так внутри и начинает всё узлом скручиваться. Даже не думала, что так перепугаться можно. Если бы на неё маньяк напал, и то бы такого впечатления не произвёл, наверное. А Асадов даже не маньяк, это Асадов, абсолютно особенный человек, он только подумал её за руку взять, а она едва чувств не лишилась, как романтичная барышня позапрошлого века. Что даже странно. Как можно волноваться из-за мужчины, с которым несколько лет в одной постели спала? А уж тем более из-за того, что он за руку тебя берёт. За руку!.. Это же глупо.

И по улицам теперь ходила, постоянно оглядываясь, высматривая машину бывшего мужа. Ожидала, что он теперь за углом каждого дома караулить её будет?

О, как же она на него злилась! А из-за того, что волновалась по его милости, ещё больше злилась. На него же.

— У тебя что-то случилось? — спросила мама вчера, когда она приехала к родителям пообедать.

Марина удивилась.

— С чего ты взяла?

— Ты такой оживлённой выглядишь. Глаза горят.

Марина невольно обернулась к зеркалу и на себя уставилась.

— Правда?

— Да. Что-то должно было произойти, — улыбнулась Антонина Михайловна. — Что-то особенное.

Мама смотрела на неё с понимающей улыбкой, а Марина нахмурилась. Кажется, мама думает, что это Аркаша постарался, и даже не догадывается, что глаза у неё горят совсем из-за другого человека. По вине того, кто на это уже права не имел.

Немыслимо просто.

А сегодня утром ещё и Аркаша понервничать заставил. Притащил откуда-то тот самый злосчастный журнал. При этом радовался непозволительно бурно.

— Мариш, ты видела?

Он положил перед ней журнал, а Марина только глянула недобро.

— Нет, и видеть не хочу.

— Да там наши фотографии! С выставки.

— Аркаш, я знаю.

— Знаешь? Ты уже видела?

— Нет! Но мне уже рассказали.

Она поднялась из-за стола, обошла Исаева и скрылась за дверью спальни. Правда, одна пробыла совсем недолго, в дверях возник растерянный Аркадий.

— Марина, может, ты объяснишь?

— Да что объяснять? Слухи уже пошли!

— Какие слухи? — рассердился он.

Она замерла перед ним, не зная, как объяснить. Да и стоит ли это делать? Говорить про то, что бывшая свекровь пытала её на обеде на следующий день после собрания акционеров, и Марина не могла понять, что именно ей нужно рассказать. Что Валентина Алексеевна хочет услышать? То, что в её жизни наконец что-то изменилось, или то, что всё это несерьёзно, и по большей части — слухи? Аркаша не поймёт, если она начнёт оправдываться. Ему ведь нет никакого дело до родителей её бывшего мужа, до того, что она не может просто так вычеркнуть этих людей из своей жизни. Не может не оборачиваться, пусть и по привычке, не научилась пока этому.

— Прости меня, Аркаш. Я просто… не привыкла к тому, чтобы мои снимки появлялись в журналах.

— Тебе это неприятно?

— Я не знаю.

Она выглядела расстроенной и даже немножко несчастной. Аркадий всегда мысленно добавлял про себя это "немножко". Несчастный, разозлённый, влюбленный человек — это уже серьёзно, а вот когда немножко, значит, ещё можно что-то изменить, значит, есть надежда. Он сомневался всего пару мгновений, а потом подошёл к Марине и обнял.

— Дался тебе этот журнал. Хочешь, выбросим его.

— Какой в этом толк?

Он рассмеялся, намеренно легко.

— Наверное, никакого, ты права. Вот почему ты всегда права?

Марина лишь слабо улыбнулась, ничего не ответив. Аркаша обнимал её, сопел, уткнувшись носом в её шею, поцеловал, а Марина всё косилась на злосчастный журнал и думала совсем не о том, о чём стоило бы подумать в такой момент.

— Не понимаю, почему ты из-за этого так дрожишь? — удивилась Нина, когда Марина поделилась с ней своими переживаниями. Да и сама ситуация располагала к задушевным разговорам — некоторая злость и лёгкое раздражение помогали упорнее крутить педали велотренажёра. Дважды в неделю Башинская с Мариной встречались в этом спортзале и обсуждали новости и проблемы друг друга. — Какое тебе дело до всех этих сплетен?

— Неприятно, — коротко ответила Марина.

— Глупости, — фыркнула Башинская с присущей ей прямолинейностью. — Вот что ты мне врёшь? Тебе всегда было наплевать на шёпот за спиной, а сейчас вдруг забеспокоилась? Не верю.

— Нин, — просительно протянула Марина. — Хоть ты меня не мучай.

— А я и не мучаю, я и так всё знаю. Боишься, что до Асадова слух дойдёт.

Марина одарила подругу холодным взглядом, даже педали крутить перестала, уперевшись руками в руль.

— Не боюсь! — в итоге сказала она, но Нина лишь недоверчиво усмехнулась.

— Кому-нибудь другому расскажи.

— Не в этом дело, — упрямо покачала Марина головой. — Он всё равно узнает рано или поздно, я ведь это понимаю, но…

— Боишься его реакции.

— Может не только его.

Нина поднажала в последние секунды, затем выпрямилась и вытерла вспотевший лоб. Но на подругу взглянула заинтересованно.

— Аркаша стал показывать характер?

От прямого ответа Марина уклонилась, и просто поделилась:

— Он не любит, когда всплывает Лёшкино имя. Не злится, конечно, но я же вижу, что ему неприятно.

— Интересно, — фыркнула Башинская, — он муж твой бывший. Поневоле всплывать будет.

— Да это понятно, но… — Марина помолчала, собираясь с мыслями, а после спрыгнула с тренажёра, благополучно позабыв о том, что её время ещё не вышло. — Ты же знаешь Лёшку, Нин. Как он отреагирует — не ясно, а тут Аркаша. Столкнутся, не дай бог…

— И Асадов его прибьёт под горячую руку, — закончила Нина со смешком.

Марина укоряюще посмотрела.

— Не наговаривай на него зря! Он с возрастом спокойнее стал, не так бурно реагирует на то, что его не устраивает.

— А ты его не защищай, — посоветовала Башинская.

Марина обиженно отвернулась.

— Даже не думала.

Нина улыбнулась накаченному молодому человеку, прошедшему мимо, подбоченилась, демонстрируя фигуру в обтягивающем спортивном костюме, а когда тот едва не споткнулся, оглянувшись на неё, потеряла к нему всякий интерес и вернулась к разговору с Мариной.

— Я тебя поняла, ты боишься, что Лёшка своей ревностью, подстегнёт к ревности Аркашу?

Марина лишь плечами пожала, раздумывая.

— Сложно это всё как-то, — пробормотала Башинская, — но смысла не лишено.

— А вдруг он не будет меня ревновать? — неожиданно проговорила Марина. — Я иногда себя глупо чувствую… Почему я думаю, что Лёшку это наверняка заденет? А если нет?

— У тебя есть основания так думать? — усмехнулась Нина.

Марина вспомнила сцену в машине, заметно занервничала и поэтому говорить ничего не стала, опасаясь лишних расспросов. Но Нина всё же задала ещё один каверзный вопрос:

— А тебе как хочется, чтобы ревновал или нет?

— Аркаша снова замуж звал, — вместо того, чтобы ответить, сказала Марина.

— Да? Что ж, это совсем неплохо. — Башинская улыбнулась и благоразумно промолчала о том, что Марина снова от ответа на важный вопрос уклонилась. — Что ты ответила?

— Ничего.

— Ну и дура. На массаж? Или в бар зайдём?

— Пить хочу…

— Тогда пойдём в бар.

— Просто понимаешь, у меня такое чувство, что вся моя жизнь делится на три неровные части. До Лёшки, с ним и без него. А перед Аркашей мне неудобно немного. Внутри пусто как-то, и заполнить эту пустоту не получается никак. Знаю, что Аркаша хочет видеть меня довольной и счастливой, но всё равно не получается. Вдруг так и не получится, Нин? А я Аркаше жизнь буду портить?

— Ну, знаешь ли… Не всем же тебе жизнь портить, у тебя тоже должно быть такое право.

— А Аркаше-то за что?

— А ты замуж выйди, сразу и найдётся повод. Штамп в паспорте многое меняет.

Марина только улыбнулась. Села за небольшой столик и отпила сока.

— А собрание как прошло? — спросила Нина, присаживаясь напротив.

— Как всегда. Когда я перестану туда ходить?

— Поговори с Лёшкой.

— Да он слушать меня не хочет! Думаешь, я не пробовала? Только лишняя ругань.

Нина побарабанила пальцами по столу, огляделась по сторонам, а потом с усмешкой проговорила:

— Встретила тут недавно Сонечку его, так такая особа важная стала, смотришь — глаза слепит.

— И зачем ты мне это говоришь?

Башинская передёрнула плечами.

— Просто так. Жалко девочку.

— Тебе её жалко?!

— А что? Я таких, как она, хорошо знаю, Марин. Знаешь, скольких перевидала? Если бы не подфартило ей так, если бы Асадов на пути не попался, ещё неизвестно в какой дыре бы она закончила. А теперь звезда, теперь она актриса!.. Смех просто.

— Актриса? — нахмурилась Марина.

— Говорят, ей роль в каком-то сериале предложили.

— Господи…

— Вот-вот, Лёшка наверняка в бурном восторге.

Марина махнула рукой.

— Не моё это дело.

Нина поболтала в высоком стакане остатки сока.

— Знаешь, я тебе даже завидую, — заявила она со вздохом. — У тебя жизнь кипит, а вот мне даже пожаловаться не на кого. Засыхаю, как цветок на окне.

— Не преувеличивай.

— А что? Знаешь, сколько мне уже лет? Как вспомню, прямо мурашки по всему телу. Замуж что ли выйти?

— Выйди, — согласилась Марина, присматриваясь к подруге с опаской. Обычно Нина никогда не жаловалась. — А за кого?

Башинская уставилась на неё, затем безнадёжно махнула рукой.

— Нет в жизни счастья. Даже замуж сходить не за кого…

Нина выглядела расстроенной, и Марина не стала ей говорить, что когда есть за кого, тоже не всегда радостно. Иногда одни проблемы от этих мужчин. Затем вспомнила, кто перед ней сидит и мысленно застыдилась. Нину Башинскую учить вздумала? Просто неприкрытая лесть самой себе.

Вечером Аркаша пригласил её в ресторан. Марина не любила, когда приходилось собираться за какой-то час, но он позвонил, и ей ничего не оставалось делать, как сопровождать его на важный деловой ужин.

— Там все будут с жёнами. Мариш, я тебя умоляю…

— Я всё поняла, — оборвала она его. — Пойдём в ресторан.

— Ты у меня самая лучшая.

— Даже не сомневайся, — пробормотала Марина, вешая трубку.

В ресторане было многолюдно, на небольшой сцене музыканты и девушка в белоснежном платье, с тоской во взгляде пела, почти прижимаясь ярко-накрашенными губами к микрофону, на вечную тему любви. Красиво извивалась и обводила зал ресторана долгим взглядом, словно ища поддержки у окружающих, но на неё почти никто не обращал внимания, люди пришли сюда поесть и отдохнуть, а кто-то и поработать, отвлекаться на певицу никто не хотел.

Аркаша провёл Марину к столику, несколько минут ушло на приветсвия-знакомства, наконец уселись, и пока Исаев бросился с головой в важные разговоры, она с интересом взглянула на присутствующих за столом женщин, ещё разок улыбнулась им, а потом взяла меню, потому что стало понятно, что ничего интересного этим вечером не светит. Мужчины будут "работать", а дам своих с собой захватили по одной лишь причине — чтобы потом не выслушивать упрёки, что у них совершенно нет на них времени. "Вот в ресторан ходили позавчера! А ты всё придумываешь… Да я каждую свободную минуту тебе уделяю!".

Марина спряталась за папкой с меню и закусила губу, скрывая улыбку. Выглянула и посмотрела на Аркашу. Он выглядел возбуждённым и как-то по-особенному привлекательным. Очень старался произвести впечатление на начальство. Встретилась глазами с мужчиной, сидящим напротив, он разглядывал её с любопытством, а когда Марина на него посмотрела, улыбнулся. Ей его улыбка не понравилась, и улыбаться в ответ она не стала, вернулась к изучению меню. За плечом маячил официант, Марина негромко озвучила ему свой заказ, а он кивнул. Ему Марина улыбнулась, специально. И тут же кинула взгляд на мужчину напротив, который беззастенчиво разглядывал её уже несколько минут. Его взгляд вдруг растревожил, она даже нахмурилась. Очень знакомое чувство волнения, которое обычно возникало только в одном случае, и чувства такие у неё вызывал только один человек. А тут вдруг незнакомый мужчина. И что, что он смотрит пристально? Она уже давно научилась не обращать внимания на подобное бесцеремонное поведение. А в душе саднило всё сильнее, Марина даже за бокал с вином схватилась и сделала большой глоток.

Мужчина усмехнулся, словно был доволен её реакцией, но Марина окинула его неприятным взглядом и отвернулась, а Аркаша наклонился к ней и поинтересовался:

— Что-то не так?

Выдавила из себя улыбку.

— Всё так.

Исаев потрепал её по руке и вернулся к разговору, а Марина повернула голову, безошибочно определив направление.

Алексей сидел за столиком у окна и смотрел на неё. Марина даже обрадовалась на какое-то короткое мгновение. Всё правильно. Только один человек, только он способен вызвать у неё такие чувства… А какие-то незнакомые мужики в костюмах за немыслимые деньги здесь совершенно не при чём, каких бы суперменов из себя при этом не строили.

Лёшка был зол, Марина определила это с одного взгляда. Сидит, свободно откинувшись на стуле, и выглядит совершенно равнодушным ко всему, но она-то знала. По наклону головы, по взгляду с прищуром, по тому, как он едва заметно постукивает указательным пальцем по стенке бокала, сразу определила — он зол. Сверлил её взглядом, рот кривился в усмешке, к ней вроде не относящейся, но то, как заныло сердце, подсказывало, что всё это для неё. Она даже могла сказать, о чём он думает в эту секунду.

Да, с нашим-то везением, как говорится… Это только ей могло так повезти — бояться, что он узнает, оттягивать момент истины, и тут же попасться ему на глаза с Аркашей под ручку.

Тоненький голосок певицы стал по-настоящему раздражать… Кто её только на работу взял?

Марина резко отвернулась и уставилась на тарелку с салатом, возникшую перед ней, как по волшебству. Салат был уложен красивой горкой, и она расстроено на неё уставилась, понимая, что не сможет проглотить ни кусочка. Внутри такая дрожь, что едва удаётся усидеть на месте. Выпила ещё вина и аккуратно оглянулась через плечо.

Алексей был с женой. Она вернулась за стол, смеялась, кажется, за руку его держала, а Асадов был мрачен, Марина даже жалость почувствовала. Но длилось это всего секунду, потому что потом Лёшка вдруг улыбнулся и сказал жене что-то такое, что заставило её рассмеяться громко и достаточно счастливо. Марина зажмурилась на секунду и отвернулась.

Между лопаток заломило. Вдруг поняла, что сидит прямая, как струна, расправив плечи и таращится на узел галстука того самого мужчины напротив. Причём смотрит настолько пронзительно, что он, кажется, уже и не рад такому вниманию. Не ест, ёрзает и даже галстук дёрнул, словно тот его душил.

— Марина, перестань, — шикнул ей на ухо Аркаша и она вздрогнула.

— Что?

— Давай выйдем. — Он тут же поднялся, и, извинившись, повёл к выходу.

Как же Марина его ненавидела в этот момент! Он вёл её прямо к Алексею, точнее, не к нему, конечно, а мимо. Мимо их столика, и она видела, как изменилось лицо Лёшкиной жены, когда она её увидела, и как она отдёрнула свою руку от руки Асадова, а тот даже не обратил на это внимания.

Смотрит слишком насмешливо и жестоко. А что смотришь? Ещё совсем недавно ты смотрел совсем по-другому. Забыл? А теперь что изменилось? Теперь я не одна? И тебе не всё равно?

На самом деле не всё равно?

Ты тоже не один, и я слишком долго к этому привыкала. Слишком долго заставляла себя радоваться этому.

Всё правильно. Смотри, какая она. Настоящая красавица, ей здесь самое место, с ней удобно…

Разве я была не права?

Исаев выдернул её в коридор, и они на пару секунд замерли в блаженном одиночестве.

— Ты с ума сошла? — сказал он наконец.

Голос пропал, словно его и не было никогда. В голове целая уйма мыслей, но ни одной, которая касалась бы Аркаши.

— Ты о чём?

Он повернулся к ней и посмотрел достаточно зло.

— А ты не знаешь!.. — начал он громким шёпотом.

Марина опустила глаза.

— Аркаш, зачем ты меня сюда вытащил?

— Чтобы ты не превратилась в соляную скульптуру, украшение стола! — Он наклонился к ней. — Это всего лишь бывший муж. Бывший, понимаешь?

Она одарила его таким негодующим взглядом, что он невольно отступил.

— По-моему, ты говоришь о чём-то, что мне совершенно не понятно, Аркаша. При чём здесь Лёшка?

— А действительно, при чём он здесь? Всего лишь сидит и таращится на тебя!

— И что я могу с этим сделать? — требовалось очень много выдержки, чтобы не отвести глаза.

Исаев сверлил её взглядом на секунду дольше необходимого, потом недовольным голосом произнёс:

— Ты можешь не оборачиваться на него каждые десять секунд.

Щёки запылали от стыда, но глаза всё равно не отвела.

— Тебе привиделось.

Он кивнул.

— Я очень этого хочу, Мариш. Чтобы мне привиделось.

Она улыбнулась ему, пусть и несколько натянуто, но улыбнулась, и заявила, что это просто недоразумение.

— Давай вернёмся в зал, — попросила Марина. — Неудобно, — и сама взяла его за руку.

Аркаша вдруг в руку её вцепился, сжал, а потом поднёс к своим губам. Марина успокаивающе улыбнулась ему, а когда он открыл дверь в зал, глубоко вздохнула, словно в омут готовилась броситься. Алексей с женой собирались уходить, поднялись из-за стола, с Соней Мариной чуть не столкнулась, зато та взглядом её едва с землёй не сравняла. Устояла, отвернулась. Но тут не вовремя влез официант, поспешно отступил в сторону, чтобы разрешить Аркаше с Мариной пройти, извинился, но этих секунд хватило, чтобы Асадов развернулся и задел Марину рукой.

Ей показалось, что время остановилось. Всё стихло, замолкли музыканты, и певица замолчала, все звуки отступили, Марина повернула голову и встретилась с Алексеем глазами. Его рука всё ещё касалась её руки, и Марина чувствовала её так долго, словно Асадов вцепился в неё, стараясь удержать, но на самом деле его рука лишь скользнула, обожгла кожу. Дыхание сбилось. Марина машинально потянулась вслед за его рукой…

— Алёш, пойдём!

Воздух ворвался в лёгкие и закружил голову. Всего какие-то доли секунды, незаметное движение руки, мимолётный взгляд, а показалось чёрти что…

Господи, они даже не поздоровались, словно чужие.

Пришлось как-то вытерпеть этот вечер, продолжала улыбаться Аркаше и его начальнику, и налегала на вино. Исаев даже не спорил. Легко приобнимал за плечи и что-то шептал ей на ухо. Она улыбалась, совершенно его не слушая.

Выходя из машины у своего подъезда, Марина уже сама за Аркадия держалась.

— Зачем ты меня напоил? — пожаловалась она, держась за его плечи.

— Я тебя напоил? — рассмеялся он, прижимая её к себе одной рукой, а другой захлопывая дверцу машины.

— А кто же?

— По-моему, ты сама прекрасно справилась.

— Ты же знаешь… я не пью…

Он быстро поцеловал её в губы и крепко обнял за талию, ведя к подъезду.

— Вино было хорошее, — сказал Исаев.

— Как вино может быть хорошим? — искренне удивилась Марина и покачнулась, когда он остановился и притянул её к себе.

В затылке было как-то тяжело и неприятно, дрожь поднялась от сердца к самому горлу, Марина прервала поцелуй и несколько секунд стояла, таращась на тёмное небо, чувствуя губы Аркаши на своей щеке. Он что-то шептал ей, а она смотрела на небо, а когда мимо на большой скорости проехала машина, повернула голову, чтобы посмотреть ей вслед.

Лёшка.