"Америка о’кей" - читать интересную книгу автора (Д’Агата Джузеппе)4О’кей. Я чувствую, что все может начаться сейчас. С этой минуты. Песчинка, которая порождает обвал. Я медленно разворачиваю записку. В расправляемых складках проступают слова. Елизавета меня не видит. Она сосредоточенно жует яблоко, гарантирующее (обеспечивающее) ей ежедневную (pro die) порцию витаминов. — Эй, парни, — эй, парни. Она продолжает петь, жуя. — Бетти. — А? — Я должен бросить тебя в мусор. — Эй, парни — чего это? — Так нужно. — Эй, парни — жена не вещь. Эй, парни — она человек женского рода (пола). Ей-ей, будь уверен. И по закону так — эй, парни. — Конечно, дорогая, но по закону жена должна быть верна мужу. — У, будь уверен, так оно и есть. Жена должна быть верна — а как же! — мужу. О’кей. Если хочет жить — эй, парни. Сейчас, друзья, я попробую ее огорошить. Надеюсь, мне это удастся. Сегодня я чувствую себя очень хитрым, ловким, умным (сверх, супер, архи). Везучим. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. — Согласен, — говорю я. — В таком случае могу я узнать, кто такой А.? — А.? Первая буква алфавита, а что? Пока она держится как ни в чем не бывало. Либо до нее еще не дошло, либо она чиста. Да поможет мне бог. — На А начинается имя того, кто написал тебе записку. О, она краснеет, ага, краснеет. — Ах, мне? — лепечет она. — Записку, угу. Мне? Эй, парни. — Конечно, тебе. — Где ты ее нашел? — В тронном зале. — Эй, парни, угу, верно. На полу, угу. Я ее подняла и бросила — эй, парни. — Наверно, он, этот твой А., не знает, что ты умеешь читать только красные цифры, которые зажигаются в магазинах на кассовых аппаратах. Она пытается взять себя в руки. — Будь уверен, я не умею читать. Она заявляет об этом с гордостью. — А он едва умеет писать. Хочешь, прочту, что он пишет? — Эй, парни — эй, парни, не… не хочу… — Ах не хочешь! — Ладно, о’кей. — Он пишет: «Я тебя люблю». Елизавете приятно это слышать: она улыбается уголками сжатых губ. — О, наверно, эти слова очень о’кей. На ее лбу (челе) появляется сосредоточенная складка. В широко раскрытых глазах — ужас. У, как она кричит! Ого! — Ричард, ты опять трогал мусор! Бог тебя накажет. Ой-ой-ой. Она поняла. А я-то идиот, не подумал. И влип. — Я? Да нет, я не прикасался к мусору, клянусь. — Ты плохо кончишь, ох, плохо, а из-за тебя и я. Эй, парни — эй, парни — эй, парни. Приходится снова искать в ней сообщницу. Упрашивать не выдавать меня. — Эй, парни — эй, парни — эй, парни. Вырывать клятву, что она меня не предаст. Ох, друзья, ох, люди. — Прошу тебя. Бетти! — Жена не выдает своего мужа — эй, парни. — Почему ты не говоришь «будь уверен»? — О’кей, будь уверен. — Обещаю тебе никогда больше этого не делать. Надоело обещать, пропади оно пропадом. Аж зло берет. Особенно сейчас, когда я всерьез собрался дать бой и выиграть (одержать победу). У, они у меня запомнят. — Эй, парни — эй, парни. — Бетти, я не нарочно. Это получается само собой, это инстинкт, который сильнее меня. А все из-за ошибки в моих хромосомах (ах!). Елизавета назидательно (предостерегающе) поднимает пухлый указательный палец. Я стараюсь втянуть голову в плечи, под прикрытие горба. — Твоя вера должна победить плохие хромосомы. Рикки должен бороться. Эй, парни — будь уверен! — Да, Бетти, я буду стараться. — Эй, парни — эй, парни — эй, парни. Я ее ненавижу? У, ненавижу. Я повторяю и повторяю про себя слово «ненавижу», будто твержу молитву или монотонное заклинание. Хорошо бы пристроить это слово к чему-нибудь более основательному. Например, к злости, к ярости. Неужели мне не дано испытывать ничего, кроме скуки? Тоски? Тоски одиночества (сиротства). Ах. Люди, я хочу, я должен ненавидеть, в противном случае я похож на того Ричарда только внешностью. — Эй, парни. Уу. Елизавета взяла записку. Внимательно рассматривает ее, поворачивая то вверх ногами, то обратной стороной. — Рикки. — Что? — Ты умеешь читать и писать. Говорил, что умеешь, о’кей? Значит, записка от А. — тебе. Неужели? У, я должен поду-у-мать. Ненавижу. Ненавижу. У-у-у. — Мне? — Тебе, — убежденно заявляет она. — А. значит Анна, будь уверен. Если бы так, люди! — Анна, жена моего брата? — Ага. Эй, парни — эй, парни — эй, парни. — Исключено. Она меня видеть не может. — Эй, парни — эй, парни. Будь уверен, тебя все видеть не могут, одна Елизавета, твоя жена, может. Ненавижу, у, ненавижу. — Я тебя не просил приносить себя в жертву. — Ты — нет, а мой отец — да. «Пойдешь за хромого Ричарда, папского сына. Ради моего бизнеса». Отец так и сказал, а я сказала «о’кей». Елизавета произнесла все это спокойно. Тщательно подбирая слова. Следует признать, она умеет прекрасно пользоваться своими двумя сотнями слов. У, уверен, что двумя сотнями, не больше. — Эй, парни — эй, парни. Может, она еще и умная? Не знаю, почему я женился именно на ней. С моей фигурой выбирать не приходилось. К тому же меня не очень-то выпускали на люди. Можно сказать, держали в изоляции. Потом Его Святейшеству пришло в голову, что мне нужна жена. Меня женили мой отец и отец Бетти, граф Оклахомский. Высокий джентльмен. Неизменно одетый в черное. В темных очках. Крупный капиталист. Оборотистый. Себе на уме. Осторожный. У нас нет газет. Но, даже если б и были, вы никогда не встретили бы в них его имя. Граф Оклахомский. Ихихихихи. |
||
|