"Марина из Алого Рога" - читать интересную книгу автора (Маркевич Болеслав Михайлович)XI— Ахъ, якая-жь вы нехорошая сегодня, барышня! замѣтила прислуживавшая Маринѣ дѣвочка изъ крестьянокъ, вошедшая, по обыкновенію, будить ее въ семь часовъ утра и заставшая ее въ постели, съ закинутыми за голову руками, съ устремленными въ потолокъ мутными и покраснѣвшими отъ безсонной ночи глазами. Почти безсознательно схватила Марина стоявшее на туалетномъ ея столикѣ, подлѣ кровати, небольшое складное зеркало изъ несесера, наслѣдованнаго ею отъ покойной г-жи Самойленковой, взглянулась, покраснѣла и тутъ же кинула обратно зеркало на столъ… Ей стало вдругъ ужасно стыдно предъ собою и за Она быстро вскочила съ постели и принялась за свой туалетъ. "Какое мнѣ до всѣхъ ихъ дѣло!" съ внезапнымъ взрывомъ пробужденной гордости и какъ бы скидывая добровольно наваленную на себя ношу, проговорила она почти громко. "Жила я безъ нихъ, безъ нихъ и жить. буду!… Она одѣлась, надѣла свою большую соломенную шляпку и вышла изъ спальни. Въ гостиной она наткнулась на Іосифа Козьмича, допивавшаго, — очевидно въ ожиданіи ея, — свой пятый стаканъ чаю. — Ты куда? спросилъ онъ, пытливо вглядываясь ей въ лицо. — Куда? повторила Ей самой показалось забавнымъ употребленное ею на смѣхъ выраженіе: она улыбнулась. — Умнѣе будешь вчерашняго? молвилъ Іосифъ Козьмичъ, разжимая сдвинутыя брови;- придешь въ завтраку? — Куда? — Ну, извѣстно, — къ намъ! Г. Самойленко кивнулъ по направленію главнаго зданія. — Нѣтъ, не приду! — Что же это значитъ? Вѣдь ты же все время ходила туда чай пить? — То было время… а теперь другое!… Голосъ ея дрогнулъ. Іосифъ Козьмичъ снова поглядѣлъ ей въ лицо. — Да ты говори путно, Марина: обидѣла тебя чѣмъ княгиня, что-ли?… — Кто же меня можетъ обидѣть? вскрикнула Марина, сверкнувъ широко раскрывшимися зрачками. — И я такъ думаю! одобрилъ ее "потомокъ гетмановъ", — такъ, значитъ, съ твоей стороны это больше ничего какъ… капризъ, да!… и… и неучтивость!… Вѣдь княгиня можетъ подумать, что ты… Страннымъ показалась Іосифу Козьмичу выраженіе глазъ Марины, когда онъ произнесъ эти слова: "моя дочь"… Онъ невольно смутился… — Не теперь же объясняться съ нею на счетъ — А я вамъ вотъ что скажу, поспѣшно промолвила она, какъ бы боясь, въ свою очередь, объясненія — Ну, это напрасно! наставительно молвилъ г. Самойленко:- очень могла бы ты, напротивъ, позаимствоваться отъ нея… на счетъ манеръ… Марина какъ-то особенно повела плечами: — А мнѣ на что онѣ? Или вы изъ меня также думаете — А почему бы нѣтъ, почему нѣтъ, Марина? задвигался въ своемъ вольтерѣ Іосифъ Козьмичъ… Да что ты стоишь?… Присядь на минутку, успѣешь со своимъ Онъ потянулся къ ней, словилъ ея руку и привлекъ къ креслу, насупротивъ себя… Марина опустилась въ него, недоумѣвая… Не подлилъ-ли онъ себѣ коньяку въ чай? подумала она. Но вмѣстѣ съ тѣмъ она съ какимъ-то ужасомъ чувствовала, что кровь приливаетъ въ ея голову, и сердце забилось учащеннымъ біеніемъ… Іосифъ Козьмичъ торопливо глотнулъ изъ своего стакана, кашлянулъ и, близко наклонясь къ дѣвушкѣ, заговорилъ съ какою-то торжественною таинственностью: — Я такъ полагаю, Марина Осиповна, что быть вамъ такожде княгиней совершенно отъ васъ зависитъ. Ея заалѣвшее лицо такъ же мгновенно поблѣднѣло. — Перестаньте глупости говорить! воскликнула она, порываясь съ мѣста. Г. Самойленко удержалъ ее за обѣ руки. — А ты перестань недотрогу-царевну предо мной разыгрывать! Сама лучше меня знаешь… — Что я знаю! крикнула Марина. — А то, что онъ въ тебя посюда врѣзался! Іосифъ Козьмичъ показалъ на свое горло. — Кто — Коли быть тебѣ княгиней, — значитъ, — Это что же вы — на счетъ Александра Ивановича — Ну, какъ ты тамъ ни зови его, все равно… А только что меня, стараго воробья, не проведешь, — къ тому идетъ… — Александръ Иванычъ на такую Іосифъ Козьмичъ такъ и привскочилъ на своемъ мѣстѣ: — Она высокомѣрно улыбнулась: — Очень просто: во-первыхъ, онъ знаетъ, что я не люблю его, а во-вторыхъ, я ему не ровня. — Такъ-съ! проговорилъ г. Самойленко и съ торжествующею улыбкой повелъ на нее взглядомъ. — Во-первыхъ, любите вы его или не любите, того, я полагаю, вы и сами не знаете; человѣкъ онъ не старый, лѣтъ сорока не болѣе, ученый и опричь того развѣ, что голосомъ визжитъ маленько, да борода красная, — такъ вотъ, онъ же сказывалъ, въ Азіи даже нарочно въ этотъ цвѣтъ красятъ, — опричь сего, и наружностью, можно сказать, представителенъ… Значитъ, любить его можно… Во-вторыхъ, кто кому не ровня — выходитъ еще вопросъ… Марина вопросительно взглянула на него: — Это еще какъ?… — А такъ это, какъ мнѣ хорошо извѣстно, князь этотъ разоренъ въ конецъ… А, — Никакого вашего приданаго мнѣ не нужно, пылко перебила его дѣвушка, — и вы никогда не поймете… — Чего я не пойму? обидѣлся г. Самойленко. — Долго разсказывать… Только объ одномъ прошу васъ: не обижать Александра Иваныча!… ему въ голову не можетъ прійти такой вздоръ, потому что это бы значило… — Ничего бы не значило, прервалъ ее Іосифъ Козьмичъ, — окромѣ того, что влюбленъ онъ по уши… — Во что ему влюбиться? даже топнула ногою она. — Такъ вѣдь ты же красива на рѣдкость, Марина, объяснилъ онъ, любовно оглядывая ее, — Что мудренаго, что человѣкъ врѣжется… — Въ Она вскочила съ кресла и выпорхнула изъ комнаты. — Въ меня, вся въ меня нравомъ! сказалъ себѣ еще разъ господинъ Самойленко, проводивъ Марину долгимъ взглядомъ… А выраженіе у нея, глаза вылитые Машины глаза, только у той кротче у бѣдной были… Онъ вздохнулъ и, задумавшись, принялся машинально постукивать ложечкой по своему опорожненному стакану… — А что она теперь кобенится, сказалъ себѣ послѣ нѣкотораго времени Іосифъ Козьмичъ, — такъ это пустяки! Обойдется!… Главное съ ней — поделикатнѣе… А тотъ… — онъ засмѣялся, — тотъ съ крючка не сорвется… клюнулъ, повидимому, солидно!… "Потомокъ гетмановъ" широко еще разъ улыбнулся, всталъ, самодовольно крякнулъ, вздѣлъ свою отставную гусарскую фуражку, — онъ не зналъ другаго головнаго убора, и, вооружившись длиннымъ манежнымъ бичомъ, отправился на конный дворъ, на проводку |
||
|