"Мистер Бридж" - читать интересную книгу автора (Козырев Михаил Яковлевич)8. КладоискателиВ половине одиннадцатого ночи две тени быстро скользнули по парку, стараясь не шуметь и придерживаясь наиболее темных мест. Впереди шел Иван уверенно, бодро, как будто не ему показывали дорогу, а он вел своего дрожавшего от страха спутника, который время от времени крестился и тихо шептал: — Свят, свят, свят! В дальнем углу парка тени остановились. — Тут, — сказал Кузьма. — Где? Они стояли у неглубокой ямы, когда-то служившей колодцем, но ныне осыпавшейся и обросшей травой. Яма была огорожена на всякий случай, чтобы человек ли, скотина ли не сломали себе ноги. — Лезем, — распорядился Иван. Кузьма перекрестился и прыгнул в яму. — Ишь ты, какая мышеловка! Щупай давай… Дерево? Вынимай топор… Доска? Зажгли спичку: за тонким слоем земли виднелся полугнилой колодезный сруб. — Наврали! — Ну, брат… Наврали!.. Полчаса провозились в колодце, пока наконец под одним из бревен не отыскали узкий, только пролезть человеку, проход. — Видал? Теперь он у нас в руках! — Не дастся! — Полезай, полезай… Нечего тут… Кузьма полез первым. Проход, сначала узкий, все более и более расширялся. Коегде осыпавшаяся земля перегораживала путь: разгребали руками. Потом проход стал так широк, что можно было встать во весь рост. — Тутося? — прошептал Кузьма и вдруг дернул Ивана за руку. — Стой… Не шевелись… Впереди слышался шорох, как будто чьито шаги по осыпавшейся мягкой земле. — Мыши? — Нишкни… Опять прислушались: явно шаги. Совсем близко. Ктото дышит — в тишине подземелья казалось, что дышат рядом — над самым ухом… — Они… — прошептал Кузьма. И как ни храбрился Иван, это дыхание в таком месте, куда не мог забраться ни один человек, сильно тревожило и его. — Я тебе говорю: они, — беззвучно шептал Кузьма. Мелькнул легкий свет — мелькнул и погас. Так же быстро вырисовалась и исчезла смутная человеческая фигура. Кузьма уверял потом, что он слышал глухой подземный голос: — Кто здесь? Потом рассказывал он, что при блеске "будто от молоньи" видел он человека в нахлобученной на лицо шляпе, — далее следовало точное описание шокоровского привидения — будто бы это привидение стояло у большого железного ящика, чтото вынимало из ящика и запрятывало в свои широченные карманы. Но все это рассказывал он на другой день, на самом же деле он видел только темную человеческую фигуру и закричал при виде этой фигуры: — Свят, свят, свят! И оба они бросились вон, и побежали, не соблюдая необходимой в таких случаях осторожности. — Держи их, держи! — слышали сзади глухой подземный голос. Шокоровские сторожа действительно не заснули в эту ночь и бродили по парку под охраной висевших за плечами винтовок. Слышали они будто бы шум в старом доме и видели будто бы свет в одном из нижних окон — но в дом не вошли. — Ежели человек, то он как вошел, так и выйдет, а мы его и на воле поймаем, а ежели… И верно: не прошло получаса, как заслышался треск сухих сучьев и чьито быстро мелькающие тени пробежали между деревьями. — Держи их, держи! Ефрем наугад выпалил из винтовки. Ктото упал. Сторожа приволочили упавшего человека в сарай. В сарае зажгли коптилку. — Ну и привидение, — сказал Нефед, разглядывая тщедушного мужичонку с рыжей, клином бородкой, — ну и привидение… Да никак это ты, Кузьма? — Так и есть — Кузьма! С нами крестная сила! Утром Кузьма был доставлен в совет и допрос выяснил, что Кузьму "нелегкая занесла", что будто бы пошел он с верным человеком клад искать, а верный человек оборотился чертом, и клад ему, Кузьме, в руки не дался. Несмотря на страх перед нечистым, Кузьма не хотел выдавать свой секрет, полагая причиной неудачи неправильное время, — надо было идти после петухов, когда, как известно, нечистый над человеком власти не имеет. И потому он сказал, что искал будто бы клад в старом доме и видел будто бы тень молодого барина, — далее следовало обычное описание привидения. Кузьму оставили в покое, заперев предварительно в холодную, — а сами стали обсуждать создавшееся положение. Привидение надо было немедленно поймать — тем более что приметы его были всем известны, — но насчет клада единодушия не было. Одни полагали, что клад — пустая выдумка, другие, опираясь на народную молву, считали его существование вполне возможным и полагали, что если Кузьму припугнуть, он расскажет, — недаром он связался с нечистым. Припугнуть выпало на долю Митьке, который так ловко сумел вооружить сторожей, — и на него же возложена была обязанность раскрыть и всю эту чудеснейшую историю. Кузьма за это время успел успокоиться — и обдумывал новую историю о том, как очутился он в ночное время на усадьбе, — но обдумать этой новой истории не успел. Явился Митька. — Или, — говорит, — ты все расскажешь, или тебе крышка! А потому говори правду: куда спрятал клад! Пришлось сказать, что клад спрятал не он, а покойник — и рассказать ту историю, которая нами изложена выше. Отыскана была и яма и проход, в меру пролезть человеку; дошли до места, где можно встать во весь рост, видели наполовину засыпанные землей следы, но не нашли ни привидения, ни железного ящика, о котором рассказывал Кузьма. Кузьма тут же сознался, что железного ящика могло и не быть. Стало ясно, что клад был кемто украден. Но так как клад этот, как и все оставшееся от бежавшей буржуазии имущество, являлся по закону собственностью государства, то покража его признана была преступлением, нанесшим ущерб интересам республики. Оставить такое дело без расследования было даже преступно, а за отсутствием поблизости следователей пришлось взяться за это дело самому исполкому. И первым долгом заявились, конечно, к Ариадне. Как прожила Ариадна эти тревожные дни? Мы оставили ее с глазу на глаз с привидением — конечно, не могла не слышать она, что говорили по деревне, и даже, может быть, слышала и шум в парке и выстрел, — но почемуто все эти события не произвели на нее особенного впечатления. Даже наоборот — она была в эти дни в возбужденном, даже радостном настроении, она пела, смеялась, весело работала в огороде. Она стала больше прежнего бродить по роще и парку, она заходила даже в старый дом, не обращая внимания на слухи о привидениях, — и уходила оттуда не испуганная, а даже радостная. Когда пришли к ней за справками, она отвечала, что все это ее не касается, а если кому надо что узнать о семье Вахрушиных, могут обратиться к Петру Степанычу, а где он живет, на селе каждому известно. Не добившись здесь ничего, опросили всех, кто видел когдалибо привидение или человека, напоминающего это привидение, — и таким образом добрались до станции. В конторе дежурного агента тот же человек во френче сразу узнал в описываемом привидении англичанина, которого обокрали на станции. — Где вы раньшето были? Он только сегодня уехал! — Что ж вы его… — А я почем знал, что он привидение! Головы! Делать нечего — все пути вели в город. Секретарь исполкома сказал Кузьме: — Можешь ты узнать его, если встретишь? — Как живой стоит! — Ну, так поедем вместе… |
||||
|