"Покосная тяжба" - читать интересную книгу автора (Козырев Михаил Яковлевич)ПрологКогда, и уже окончательно, стало известно, что границы покосов останутся в этом году прежними, между деревнями Козлихой и Лепетихой на Дурундеевской пустоши — пустошь эта некогда принадлежала помещику, господину Дурундееву — ну, так вот — на Дурундеевской пустоши неожиданно пропала граница. Козлихинские мужики Фома Большой (изба от прогона направо) и Фома Меньшой (изба от прогона налево), выбранные козлихинским обществом в покосную той же деревни Козлихи комиссию, за неделю до Иванова дня пошли посмотреть, хороши ли на Дурундеевской пустоши травы. Трава, надо сказать, выросла куда выше колен, а уж густота, густота — что те сеянка! Ну так вот, посмотрели они на траву и сказали: — Хороша! Потом пощупали, помяли в руках, опять сказали: — Хороша! Посмотрели на солнце, закурили едкой самосадки, прошли по траве шагов пять, еще раз сказали: — Хороша! и направились было в Козлиху, как… Вот как было дело: Лепетихинский мужик Ефим Ковалев, брат Егора, который — это Егорто — изобрел такой аппарат, что самогон выходил не хуже, а даже лучше николаевской, такой самогон, что заборовский дьякон, а ныне секретарь лутошанского нарсуда, никакого другого не пьет, а пьет только этот и притом, когда пьет, обязательно каждый раз провозглашает: — Хороша! — потом пощупал, помял в руках… Надо еще сказать, что Дурундеевская пустошь, как отошла она от барина, господина Дурундеева, делилась по равным долям между козлихинским и лепетихинским обществами, и надо еще сказать, что и в прошлом году делилась она по равным долям и что в прошлом году поставили даже границу. И стояла эта граница от кривой березы на сто шагов в сторону лепетихинского леса, и были по правую руку покосы козлихинские, а по левую руку — покосы лепетихинские. Так. И вот этот самый Ефим Ковалев вдруг заметил, что на том месте, где стояла летось граница, растет трава. И выросла эта трава куда выше колен — а уж густота, густота — что те сеянка! Посмотрел Ефим на траву, закурил самосадки, прошел по траве шагов пять, еще раз сказал: — Хороша! но границы и след простыл: будто бы не было! Несомненно одно, что это козлихинские мужики, и в частности, Фома Большой и Фома Меньшой, которых Ефим Ковалев и узнал по штанам, границу простонапросто украли… Да. Прошли это они шагов сто, Фома Меньшой и говорит Фоме Большому: — Будто бы была здесь граница… Тогда Фома Большой посмотрел, посмотрел да и говорит Фоме Меньшому: — Будто бы была здесь граница… А границы и след простыл, будто бы не было! Несомненно одно, что это лепетихинские мужики, и в частности Ефим Ковалев, которого Фома Большой узнал по рубахе, эту самую границу простонапросто украли. И не будь этого прискорбного события, не пришлось бы мне преподнести нетерпеливому читателю подробное повествование, претендующее разве на последовательность изложения тех происшествий, коих вольным и невольным очевидцем мне довелось быть. |
||||
|