"Русский бунт - 2030" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава восьмая Китайский гамбит

— Вы должны немедленно прекратить репрессии против русского населения и передать нам все русские земли, которые отошли Казахстану. Своё согласие на возвращение земель России вы должны выразить в трёхдневный срок. Если этого не произойдёт, то четвёртого июля, в шесть часов утра наша армия вторгнется на территорию Казахстана и вернёт их силой. Всякое сопротивление будет жестоко подавляться. Если какое-то государство окажет военную помощь Казахстану, оно будет признано агрессором и мы применим против него военную силу, нанеся ответный удар по его военной инфраструктуре. При этом мы постараемся избежать массовых жертв среди мирного населения, но гарантируем максимальный ущерб армии и флоту любого государства. Такие возможности у нас имеются. Мы настоятельно советуем всем проявить выдержку и отнестись ко всему спокойно. Россия не захватывает чужого, она возвращает своё. Тем же, кто этого не поймёт и попытается воспротивиться нашему решению, мы докажем свою правоту иначе, силой оружия и неотвратимостью возмездия.

Максим произнёс эти слова суровым тоном, сверля взглядом объектив видеокамеры. Запись обращения производилась в кабинете бывшего губернатора Оренбургской области в присутствии нескольких десятков человек. Как только всё было закончено, Николай Бойцов с усмешкой сказал, не обращаясь ни к кому персонально:

— Вот так-то, господа хорошие, не всё коту масленица.

— Тем более, что на этих землях сейчас хозяйничают одни только иностранцы, — веско заметил майор Завьялов, — и сейчас они по сути дела грабят не казахов, а русский народ, у которого эти земли отобрали. Это всё хорошо, но я боюсь, что казахи бросятся в ноги к китайцам и те окажут им военную помощь, если и вовсе не захотят присоединить Казахстан к Китаю.

Максим пожал плечами:

— Ну, и пусть присоединяют. Только без наших, исконно русских земель. Вообще-то именно так всё и произойдёт. Посылать войска в Китай мы не будем, но удар по его ракетным базам и аэродромам бомбардировочной авиации при необходимости нанесём. Ладно, мужики, время покажет, а сейчас разбегаемся по своим частям и готовимся к войне.

Всё произошло именно так, как говорил майор Завьялов. Президент Казахстана, получив ультиматум из рук специального посланника, тотчас помчался в Пекин, где попросту слил свою страну Китаю. Китайское руководство отреагировало практически мгновенно. Уже утром второго дня в Казахстан были направлены элитные части воздушно-десантных войск, которые не только взяли под свою охрану крупнейшие города Северного Казахстана, но и выдвинулись к границе, а в некоторых мессах даже перешли её и углубились на территорию России на пятнадцать, двадцать километров. Одновременно с этим танковая армия выдвинулась из Китая по направлению к верховьям Иртыша и помчалась в Казахстан на полной скорости. Полк «Титаник» ещё за двое суток до ультиматума был передислоцирован поближе к границе. Ему предстояло с ходу взять Актюбинск, затем двинуться на Аральск, после чего повернуть на Байконур, захватить русские ворота в космос и закончить свой путь в Астане. На действия китайцев «Комитет триста сорок» не отреагировал никак. Зато на ультиматум Максима Первенцева откликнулся весь мир, причём очень резко. Все средства массовой информации обзывали его сошедшим с ума диктатором и вторым Гитлером, а военные аналитики гадали, за сколько дней Китай разгромит армию русских повстанцев. По самым оптимистичным подсчётам выходило, что всего за три дня. Пессимисты высказывались осторожнее и говорили о трёх, максимум четырёх неделях. Один только Китай предпочитал помалкивать и что самое главное, не двинул свои войска на север и восток, по направлению к Амуру и Уссури. Что было понятно, всё должно было решиться на территории Казахстана, куда «Комитет триста сорок» направил немногим более половины своей армии.

Максим отправился в полк тотчас, как только ультиматум был записан на видео. Настроение у бойцов было решительное. На повстанцев никак не подействовали те ушаты грязи, которые лились на них за рубежом. Пока они ждали окончания срока ультиматума, разведка каждый день доносила с сопредельной стороны сведения о бесчинствах сначала казахских, а затем и китайских солдат в отношении русского населения. Те избивали и даже убивали мужчин, а женщин насиловали чуть ли не до смерти. Поэтому, когда наступило утро четвёртого июля, полк выступил ещё затемно, за три часа до начала вторжения. Казахи укрепляли свою границу уже почти месяц, но это никого не пугало. Подполковник Первенцев не стал подводить танки и бронемашины непосредственно к границе, чтобы не демаскировать себя. Развернувшись по всей линии в пяти километрах от неё, бойцы «Титаника», храня полное молчание, побежали в атаку держа неторопливый темп, чтобы не сбить дыхание. Штаб полка выводил на экраны тактических шлемов каждого бойца его положение в цепи атакующих и не только задавал направление движения, но и предупреждал обо всех опасностях. Сканеры, размещённые на шлеме, даже в кромешной тьме были способны «разглядеть» противника, его вооружение, а так же практически все мины и сигнальные устройства.

Первый же секрет противника, выдвинутый далеко вперёд, был моментально парализован ампулами с быстродействующим снотворным. Этим солдатам повезло. Вскоре, сразу в нескольких десятках мест наступающие увидели такое, что это сразу же привело их в неописуемую ярость. Перед своими окопами вконец озверевшие вояки врыли в землю длинные, острые колья, на которые были нанизаны обнаженные, истерзанные и окровавленные женские тела. Некоторые из их изнасилованных и замученных насмерть жертв были детьми не старше двенадцати лет. Особенно Максима поразил самодельный плакат с надписью «Русские, так мы поступим со всеми вашими женщинами, если вы не повернёте назад». Ноги у него сами побежали быстрее, а в голове мелькнула мысль: — «А ведь это для их в порядке вещей.» Одновременно ему припомнился давний случай, имевший место быть в небольшом городке в Калининской области, в восьмидесятые годы. Трое солдат-казахов, служивших в стройбате, работавшие на торфоразработках, похитили десятилетнюю девочку и целую неделю насиловали её, после чего зверски убили. Их тем не менее почему-то не расстреляли. Наверное в память о той девочке он приказал:

— Солдат в плен не брать, только офицеров. После боя всех посадим на кол. Примкнуть к стволам тесаки.

Максим бежал в цепи атакующих вовсе не потому, что хотел воодушевить своим примером бойцов, это было излишне. Просто он со своей боевой выучкой стоил десятка парней. Хотя все они и тренировались с утра и до ночи, их ещё нельзя было назвать опытными бойцами. Положение в известной степени спасало то, что в полку «Титаник» не было необстрелянных, безусых мальчишек. Самому молодому из бойцов исполнилось двадцать шесть лет, но это была такая бой-баба, которая гоняла даже мужиков. Искушенные в тюремных драках деловые, про крутых и вовсе говорить не стоило, были способны порвать кого угодно. Особенно если они навалятся на кого-то скопом. Хотя боекостюмы весили полтора пуда, они не ощущали их веса. Тут сказывалось действие «Сыворотки здоровья», ежедневные тренировки до седьмого пота и хорошее питание. Все бойцы, даже девушки из смешанного батальона майора Завьялова, успели набрать солидную мышечную массу и в их физической подготовке сомневаться не приходилось. Они бежали легко и почти бесшумно, сходу перепрыгивая через кочки и рытвины.

Как и все титаниковцы, подполковник Первенцев сжимал в руках «Винторез» с пристегнутым к нему чёрным тесаком. По сути дела только клинок тесака, похожего на нож выживания «Джангл Кинг» и мог увидеть враг. «Винторез», а вместе с ним рукоять тесака, были покрыты хамелеоновым пластиком, способным по команде компьютера превращаться в подобие жидкокристаллического экрана, на котором изображался окружающий бойца пейзаж. Штыковой бой они отрабатывали особенно тщательно, так как в прямом боестолкновении ему не было цены. Умение ловко обращаться с оружием, оснащённым штыком, вещь хорошая, но умение группы солдат действовать в штыковой атаке, как единое целое, стократ лучшее. С каким количеством солдат противника не столкнутся титаниковцы, они в первую очередь будут действовать боевыми тройками и поэтому спина каждого не откроется перед врагом ни на секунду.

Максим бежал в атаку в точно таком же боевом порядке. Справа от него находился Борис Бойцов, а слева сын ещё одного старого друга, верзила за два метра ростом — Евгений Часовой. Для обоих, хоть ты тресни, он был дядей Максимом или Максом, но никогда товарищем подполковником. Ни казахские, ни китайские солдаты, хотя те и не спали, не увидели атакующих до тех пор, пока они не ворвались в хорошо обустроенные окопы. Тот китайский солдат, который стоял в окопе прижав к плечу приклад пулемёта «ПК» и с тревогой во взгляде всматривался в темноту, так никого и не увидел, когда носок тяжелой бутсы Максима врезался в его кадык с такой силой, что лопнул ремешок каски и та полетела в темноту. Подполковник Первенцев, ворвавшись в окоп, тут же выпустил из «Винтореза» короткую очередь вдоль него, вправо, и немедленно вонзил тесак в бок ошеломлённого заряжающего, стоявшего слева от пулемётчика. Вслед за ним в окоп спрыгнули Борис и Женя, после чего они помчались по окопу влево. Максим и Женя умудрялись орудовать в окопе, обшитом досками, тесаками, а командир полка «Титаник» прикрывал им спины и добивал ударами тесака или выстрелами раненых китайцев и казахов.

Группы по три бойца, двигаясь к линии окопов, держали дистанцию в тридцать метров. Добравшись до них, они, как и боевая тройка подполковника Первенцева, тоже двигались влево до первого же хода сообщения, ведущего вглубь линии обороны. Титаниковцы стреляли редко, схватившись с врагом врукопашную, они по большей части предпочитали вспарывать этим мерзавцам животы длинными, широкими тесаками. На китайское кунгфу они плевать хотели. Оно пасовало перед яростью русского солдата, доведённого до крайней степени ожесточения. Может быть кунгфу и хорошая штука на площадке какого-нибудь монастыря в Шаолине или в спортзале, но только не в окопе и не против тройки бойцов, вооруженных автоматами с пристёгнутыми к ним штыками, которые действовали слаженно и чётко. В общем учитывая то обстоятельство, что даже очередь из ручного пулемёта не могла убить бойца, облачённого в боекостюм, а лишь сбивала того с ног, шансов у обороняющихся не было. Лишь немногие из бойцов после этого не могли после этого вскочить на ноги сразу же и снова ринуться в бой, но и они приходили в себя через несколько минут и, матерясь, бежали догонять своих товарищей, хотя у некоторых и была сломана пара, другая рёбер.

Титаниковцы бились молча, а вот их противник уже очень скоро завопил от ужаса. Некоторые падали на колени, и, задрав вверх руки, молили о пощаде, но их поднимали с коленей на тесаках. У бойцов стояли в глазах женщины, посаженные на колы. После такого варварства врагу было невозможно рассчитывать на милосердие. Титаниковцы, действуя быстро и сноровисто, продвигались вперёд, оставляя после себя только трупы со вспоротыми животами. С рассветом линия приграничных укреплений была полностью захвачена. В плен было взято почти три сотни офицеров, включая китайского полковника. Их всех отдали девушкам и те принялись избивать их и отрезать всё лишнее. Быстро нашлись довольно толстые жердины и уже очень скоро к заднице китайского полковника, громко требовавшего по-английски, чтобы к нему было проявлено уважение, приставили остриё самого толстого кола. Когда кол встал вертикально, китаец терпеливо сносил боль минуты полторы, после чего завопил во всю мощь своей глотки. Каждый желающий мог увидеть как избиение офицеров, так и их страшную казнь в Интернете, в режиме реального времени.

Как только последний оскоплённый казахский офицер был посажен на кол, полк «Титаник» погрузился на боевые машины и помчался по пыльной степи к Актюбинску. К месту боя уже спешили машины похоронной команды, а вместе с ними бульдозеры. По пути к городу им попалось пять заградотрядов и все, кроме одного, догадавшегося вовремя поднять руки вверх, были уничтожены. Бой сходу тоже проходил под диктовку «Титаника». Спутники-шпионы, пролетавшие над территорией Казахстана один за другим, давали полную информацию о том, что происходило внизу. Поэтому орудия танков открывали огонь с дистанции в три-четыре километра и он был убийственно точным. Затем в бой вступали вертолёты огневой поддержки, а завершали разгром заградотрядов довершали боевые машины поддержки танков, так что бойцам даже не приходилось покидать боевых машин. Они сделали это только раз, чтобы разоружить батальон казахов, сдавшийся в плен без боя. Это были к тому же не солдаты регулярной армии, а резервисты и потому к ним никто не предъявлял никаких претензий.

Ближе к вечеру китайская танковая армия, двигавшаяся чуть ли не на максимальной скорости к Зайсану, пересекла границу Казахстана. Судя по всему это явно была домашняя заготовка китайцев, очень уж всё у них получалось складно. Не иначе, как её вторжение в Казахстан было хорошо отрепетировано на командно-штабных и общевойсковых учениях. «Спейсхантер» уже вышел на позицию открытия огня и произвёл всего пять выстрелов по вершинам горного хребта, лежащего слева от длинной танковой колонны, змеёй вползавшей в Казахстан, чтобы ударить по повстанцам. Волновая пушка, стрелявшая на максимальной мощности, превратила почти три десятка кубометров гранита в сверхгорячую плазму и тем самым последовательно, с промежутком в три секунды, инициировала пять взрывов, каждый из которых был примерно равен взрыву атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Да, и внешне взрывы были похожи на атомные, а потому произвели на китайских танкистов огромное впечатление. Электромагнитный импульс и световое излучение были несравненно меньше, чем при атомном взрыве, а вот ударная волна несколько сильнее. Она быстро докатилась до танковой колонны и ударила по ней своим пыльным кулаком, сопровождаемым чудовищным грохотом. Большинство танков устояли, а вот грузовики кубарем покатились под откос. Вскоре всё стихло и над горным хребтом стали подниматься хотя и грибовидные, но всё же совершенно безобидные облака раскалённой пыли. Именно они привели китайцев в панику.

Китайские танкисты, танки которых имели антирадиационную защиту, давя грузовики бросились наутёк. Паника быстро приобрела чудовищные масштабы. Танки сталкивались друг с другом и даже загорались, давили пехоту. Над долиной разносился рёв моторов и крики умирающих. Лёгкая, по мнению китайского командования, прогулка, обернулась кошмаром. Ни о каком вторжении в Казахстан и ударе по войскам повстанцев уже не шло. Боевой спутник, пролетев над разгромленной колонной, полетел над Китаем и по пути своего следования сделал ещё несколько десятков выстрелов, совершенно невидимых глазу. В считанные минуты была разрушена половина китайских пусковых установок, взорвано восемь огромных складов с боеприпасами и уничтожены все радарные установки и станции слежения. Ещё никогда в жизни по Китаю не наносился удар такой мощности, но самое главное, на весьма неопределённый срок эта страна перестала быть ядерной державой. Впрочем, жертв при этом было мало, так как удар был нанесён в щадящем режиме, о чём подполковник Первенцев немедленно известил китайского премьера, позвонив тому на номер его сотового телефона приватной связи. Высказав ему свои претензии на довольно приличном китайском, Максим тут же переключил своё внимание на куда более важные дела. Актюбинск они взяли практически сходу. Поскольку им почти никто не оказывал сопротивления, то и они только и сделали, что разоружили казахов и раздали оружие русскому населению. В городе действовало несколько ячеек повстанческого движения и теперь вся власть перешла к ним.

«Титаник», даже не передохнув толком, помчался дальше и так же сходу захватил ещё несколько городов. В бой бойцам подполковника Первенцева пришлось вступить только на следующее утро, когда, поспав всего шесть часов, они добрались до Аральска. Вот там им пришлось показать всё, на что они способны. В этом городе обосновались китайские десантники, получившие приказ дать отпор повстанцам любой ценой. В итоге китайцы действительно заплатили высокую цену за алчность своего руководства. Хотя китайские солдаты сражались не только храбро, но и умело, на стороне атакующих всё же была прекрасная погода и космическая поддержка.

Спутники повстанцев чётко распознавали диспозицию сил противника и корректировали огонь танковой артиллерии с потрясающей точностью. Только благодаря техническому превосходству и особенно маскировочной экипировке, бойцам «Титаника» удалось победить в ходе этого боя, продлившегося почти двое суток. В итоге китайцы, понеся большие потери, отступили к космодрому, к которому им было приказано не пропустить русских. Так, на плечах отступающих китайских десантников, титаниковцы ворвались на территорию Байконура, всё ещё являвшегося космодромом, но совершенно не нужного повстанцам. Для Максима просто было очень важно показать всему миру, что новая Россия не уступит никому и ничего из того, во что когда-то русский народ вложил столько труда и денег. Про то, что исторически эти земли были русскими разговора не было.

Минувшие трое с лишним суток сильно измотали бойцов полка «Титаник», но они были полны решимости идти вперёд. Полк понёс небольшие потери, двенадцать человек убитыми и полторы сотни ранеными, из которых только сорок два бойца были срочно отправлены в госпиталь. Остальные наотрез отказались лететь в тыл. Боекостюмы показали самым наилучшим образом. Потери китайцев были во много раз больше, до пятидесяти процентов личного состава, но они, отступив, пополнили довольно большую группировку. Правда, по большей части состоящую из казахов. Как одним, так и другим совершенно не хотелось умирать. Подполковник Первенцев не стал атаковать Байконур, представлявший из себя огромную для «Титаника» территорию, сходу. Он приказал разбить лагерь прямо в степи и отдыхать, пока самолёты военно-транспортной авиации будут подвозить им продовольствие, боеприпасы и топливо. На тот случай, если кто-то захочет помочь китайцам фотоснимками из космоса (все китайские спутники-шпионы к этому времени были сбиты), над лагерем натянули маскировочные сети, а вокруг него организовали из зенитных комплексов «С-400» противовоздушную оборону. Вторжение в Казахстан проходило успешно, но Астана еще не была освобождена, хотя из неё бежало всё казахское руководство.

Максим сидел в штабной машине с тактическим шлемом на голове и выслушивал доклады командиров полков и корпусов. Временами они были неутешительными. Казахи буквально растерзали несколько тысяч русских и это мучило его больше всего. То, что их положение в этой стране было незавидным и к этим людям нужно было обязательно прийти на помощь, его мало утешало. Может быть над ними здесь и издевались, но по крайней мере не убивали. Выслушав очередной доклад и узнав, что казахи под Костанаем сожгли в одном из посёлков заживо почти восемьсот человек, в том числе детей и беременных женщин, и это сделали не каратели, а самые обычные люди, их соседи, он застонал, как от сильнейшей боли, и спросил:

— Ну, и что вы, Володя?

— А что мы, Максим? — Громко закричал майор Ротмистров, видевший всё своими глазами — Мы выявили всех, кто сотворил это и посадили на кол на глазах у их детей и родителей. Пусть знают, что начиная с этого дня за каждого убитого соотечественника мы будем жестоко мстить. Ну, а после этого я приказал всем остальным собирать манатки и уматывать за линию разделения. Извини, но теперь я, как и ты, тоже настаиваю на этнической чистке этой территории.

В этот момент в штабную машину заглянул майор Завьялов и Максим, кивнув, указал ему на сиденье. Вздохнув, он сказал усталым, слегка осипшим голосом:

— Володя, России давно нужна не столько этническая чистка, сколько освобождение страны от тех уродов, которые всех, кроме себя, считают быдлом, а это в первую очередь — русские. Как не противно это осознавать, но среди русских людей тоже очень много дерьма. Ну, ничего, теперь, благодаря чиновникам, решившим вернуть нашу страну в шестнадцатый век, всё стало просто и ясно. Эти уроды дали русским людям возможность полностью проявить себя и теперь даже без телепатии не нужно гадать, кто плохой, а кто хороший. Всё и так понятно, но тем не менее наши телепаты должны проверить на вшивость чуть ли не каждого человека.

Это был последний доклад и как только майор Ротмистров отключился, Максим молча посмотрел на майора Завьялова. Тот смущённо опустил голову и спросил вполголоса:

— Максим Викторович, можно задать тебе вопрос личного плана, не по службе?

— Да, хоть десять, Игорь. — С улыбкой ответил Максим.

Майор Завьялов как-то огорчённо вздохнул и сказал:

— Понимаешь, Максим Викторович, наш «Титаник» почти весь состоит из русских парней, за исключением женской части моего батальона. У меня в батальоне, кроме русских девчат есть армянки, грузинки, татарки и даже одна мулатка. Хотя они ни о чём таком не говорят, я же по глазам вижу, что это их беспокоит. После того, как закончится эта война, мы что, их тоже выдворим из страны, как нерусских?

Максим подался вперёд и чуть ли не прорычал:

— Даже думать об этом не смей, майор! За твоих девчат я кому угодно глотку перегрызу. Пойми, мы воюем не с какими-то инородцами, а со сволочами всех мастей. Если Володька Ротмистров дал под зад коленом казахам, то сделал это только потому, что те молча смотрели, как сжигают русских и пальцем не пошевелили, чтобы остановить тех тварей, которые это делали. Армяне, грузины, евреи… Да, какая разница, кто ты по национальности! Будь нормальным человеком и никто в России тебе слова поперёк не скажет, но если ты ненавидишь русских и мечтаешь жить за их счёт — вон из страны! Игорь, сейчас, когда у нас есть телепаты, это не так уж и сложно определить. Между прочим, они в том числе занимаются и этим, так что успокойся.

— Значит я могу построить своих девчонок и честно сказать, что они давно прошли проверку на вшивость и теперь никто не попрёт их из России? — Максим кивнул, а майор Завьялов, широко заулыбавшись, продолжил — Ну, тогда я задам второй вопрос, уже чисто по-дружески. Какого хрена мы здесь сидим? Ночь ведь только-только началась. Максим, ну, что нам стоит двинуть полк на Ленинск? Ночью, в кромешной тьме мы подберёмся к ним вплотную и снова сойдёмся врукопашную. Ты только отдай нам такой приказ.

Отрицательно помотав головой, Максим строго сказал:

— Угомонись, вояка. Утро вечера мудренее. Не нужно давить на китайцев больше необходимого. Пока что они понесли не такие уж и большие потери в живой силе. Зато в военном отношении мы их здорово ослабили своими ударами из космоса. Сейчас в Пекине ещё полны решимости сражаться за Казахстан, точнее за казахскую нефть, но уже завтра утром всё изменится. Мы покажем китайскому руководству, что никто из них не застрахован от внезапной смерти и тогда, как мне кажется, им навсегда расхочется воевать с нами. Они же в конце концов не полные идиоты, чтобы мочиться против ветра.

Майор Завьялов покрутил головой и спросил:

— Максим, твои парни хотят приставить пистолет к голове китайского премьер-министра?

— Бери выше, Игорь. — Насмешливо ответил подполковник Первенцев — Наш спецназ уже в Пекине и завтра, когда в китайском Генштабе состоится совещание, на котором будет присутствовать председатель КПК, мы объясним им, что к чему.

Пристально посмотрев на Максима, Игорь тихо сказал:

— Максим Викторович, что-то подсказывает мне, что ты намерен посетить китайский Генштаб. Я прав или мне так только показалось?

— А мне, Игорь, что-то подсказывает, что ты начал потихоньку подслушивать, о чём думают другие люди. — Насмешливо сказал Максим и добавил — Ну, вот, так и есть. Что же, парень, я только рад за тебя. Похоже, что «СРС» подействовала на тебя лучше, чем на кого-либо другого. Если это действительно так, Игорёк, то тебе нужно обязательно предстать перед нашими Эскулапами. — И тут же сказал — Разумеется не сейчас, а после того как мы возьмём Москву.

Майор Завьялов, который сразу же напрягся, облегчённо вздохнул и почти радостным голосом признался:

— Есть такое дело, Максим Викторович. Правда, иногда я отчётливо, как бы читаю чужие мысли и даже могу заглянуть в память человека, а иногда, словно слышу шепот издалека. Нет, если это действительно так важно, то я готов поговорить с медиками, но только не в тылу. Понимаешь, Максим, мысли врага, хотя он и думает на своём языке, я всё же читаю быстрее всего и это помогает мне лучше командовать батальоном. Я просто моментально определяю, где у врага в обороне самое слабое место. Хотя надо сказать, что во время боя я, как бы сливаюсь со всеми своими бойцами и это мне тоже здорово помогает.

— Да, спору нет, телепатия хорошее подспорье в бою, — согласился подполковник Первенцев, — особенно такая. Ну, всё, Игорь, давай, иди к своим ребятам, а мне нужно вздремнуть несколько часов.

На сон Максиму удалось выкроить целых пять часов. Ещё затемно он проснулся, быстро умылся-побрился и вскоре поднялся на борт «Пионера». Именно на нём он и отправился вместе со всей своей разведгруппой в Пекин. Там уже находился «Рикошет третий», который не только провёл рекогносцировку, но и разработал план предстоящей операции. Любая попытка взять здание Генштаба штурмом, непременно провалилась бы. Пока они прорывались бы внутрь под шквальным огнём, все самые важные персоны смылись бы, спустившись на лифте вниз и уехав на поезде специального правительственного метро. Зато в здание китайского Генштаба можно было проникнуть как раз через тоннель метро. «Пионер» долетел до Пекина всего за два часа. Погода в столице Китая стояла жаркая и ясная, что только облегчало дело, а потому уже через несколько минут они высадились из космического корабля-невидимки и быстро спустились под землю, чтобы ещё через несколько минут оказаться буквально в десяти шагах от цели. Тоннель метро привёл их к роскошной станции, которую охраняло два десятка офицеров. Никто из них так и не понял, что погрузило их в беспамятство.

Совещание было в самом разгаре, когда они поднялись по шахте лифта, его кабина находилась внизу, на тот подземный этаж, на котором размещалась ситуационная комната. От дверей лифта до неё было каких-то тридцать пять метров и они преодолели это расстояние стремительным броском, расстреляв дверные петли свалили дубовые входные двери, промчались через просторное помещение, в котором находилось до полусотни мужчин и женщин в мундирах, и влетели в ситуационную комнату. Подполковник Первенцев и его разведгруппа появились в ней в тот момент, когда председатель КПК сурово отчитывал военных. От грохота пожилой китаец с непроницаемым лицом лишился дара речи, но ничего не понял, поскольку только и увидел, что двери, отделяющие квадратный в плане зал от помещения операторов, внезапно рухнули. Только несколько секунд спустя он увидел, как вокруг круглого стола, позади генералов материализовались высокого роста люди, облечённые в массивные, чёрные боекостюмы. В руках они держали грозное на вид оружие, но их лиц не было видно. Они были закрыты чёрными лицевыми щитками тактических шлемов. Подполковник Первенцев шагнул вперёд и, держа автомат с глушителем и оптическим прицелом вертикально, поднял бронещиток шлема и громко сказал по-китайски:

— Я же предупреждал вас, господа, что мы сможем доказать свою правоту силой и что возмездие за преступления против русского народа, неотвратимо. Вы послали своих убийц и насильников в Казахстан и те были казнены за свои зверства. Неужели для того, чтобы вразумить вас, нам нужно посадить кого-то на кол? Именно так мы и сделаем. Можете успокоиться, сегодня, чтобы продемонстрировали вам свою силу и решительность, мы предадим смертной казни командующего воздушно-десантных войск за то, что этот мерзавец отдал своим подчинённым преступный приказ любым, даже самым бесчеловечным образом устрашить нас. Если вы немедленно не отдадите приказ своим войскам, находящимся в Казахстане, сдаться, то через какое-то время мы снова появимся в Китае, но уже для того, чтобы посадить на кол вас всех. Запомните, Россия больше никогда не будет молчать, когда кто-то убивает и истязает русских людей. Кара будет одна — смерть. Страшная смерть.

После такого заявления подполковник Первенцев выпустил длинную очередь в бетонный потолок. Сбитая пулями штукатурка посыпалась вниз и китайцы невольно пригнулись. Они были в ужасе от того, что русский спецназ во главе с самозваным президентом новой России появился там, где его никто не ждал. О самом страшном китайцы почему-то так и не подумали, а зря. Двое русских диверсантов схватили маршала Лю Гофена за руки, это был довольно крупный мужчина пятидесяти семи лет, швырнули его на стол, и как он не брыкался, ещё один диверсант, сноровисто действуя большим, чёрным мачете, быстро отрубил ему по предплечья обе руки и ноги чуть выше колен. Маршал взревел от боли нечеловеческим голосом, его стащили с окровавленного стола и поволокли к тому месту, где русские уже установили на крестовине кол. Посажение на кол так же произошло быстро и вот тут-то военное руководство Китая смекнуло, что русские не шутят. Правда, они не стали мучить маршала, отдавшего преступный приказ, слишком долго. Тому воткнули в рот светошумовую гранату, выдернули чеку и та через несколько секунд с оглушительным грохотом взорвалась.

Как только казнь свершилась, Максим опустил лицевой щиток и попятился назад, к выходу. После их вторжения в ситуационную комнату в той царила паника и неприятный запах. Кое-кто из китайцев наделал в штаны. Часть огромного стола, за которым они сидели, была залита кровью и на ней лежали руки и ноги маршала Лю Гофена, которому взрывом гранаты оторвало голову и всё это миллионы людей могли увидеть в Интернете. Несколько бойцов, остававшихся в помещении операторов, уложили их всех на пол. Вдобавок ко всему были брошены дымовые шашки и потому никто не смог помешать обоим «Рикошетам» добежать до шахты лифта. Через несколько секунд наверху раздался взрыв. Это была взорвана часть крыши. Спецназовцы по одному вбегали в шахту и поднимались вверх с помощью реактивных ранцев, после чего исчезали в клубах пыли. Подполковник Первенцев, бросив ещё пару дымовых шашек, поднялся последним. Его буквально втащили в люк «Пионера». Как только люк закрылся, майор Бойцов врубил двигатели на полную мощность и на пару секунд космический корабль стало видно, вот только никто его так и не увидел.

Ответная реакция китайского руководства наступила через три с половиной часа. Председатель КПК, оценив весь тот ущерб, который нанесли его стране русские повстанцы, решил их больше не сердить и отдал приказ о капитуляции. Китайские солдаты, которые уже знали, какая участь постигла парашютно-десантный полк, вставший на границе с Россией, и маршала Лю Гофена, сдавались в плен неохотно. Некоторые из них успели позверствовать, а потому и на этот раз кара была неотвратима. Насильников и убийц расстреливали, а их трупы сжигали в ямах и потом засыпали землёй. Весь мир был в ужасе как от того, что повстанцы безжалостно казнили солдат и даже военачальников, повинных в смерти русских людей, так и от того, что Китай, эта мировая держава номер один, ничего не могла с этим поделать. Теперь военные аналитики стали рассуждать по-другому, поражаясь тому, как ловко президент Первенцев разыграл китайский гамбит, отправив страну с огромным населением в нокаут. Каждый желающий мог увидеть в Интернете видеоролики с казнями и что самое главное, они снабжались пояснениями, за что был казнён каждый человек. То обстоятельство, что русские при этом говорили, что среди них есть телепаты, пугало людей особенно сильно. Кое-кто даже поспешил объявить, что русские продались дьяволу.

Как это и предлагал Максим, сразу же после того, как Казахстан смирился с потерей северных земель и столицы, оттуда стали выдавливать всех тех казахов, которые не испытывали добрых чувств к русским. Параллельно с юга на север шли конвои с теми русскими, которым, наконец, новая власть оказывала помощь в возвращении на родину. Кто-то оставался на возвращённых в лоно России землях, кто-то предпочитал ехать дальше на север, но практически никто не захотел остаться в государствах Средней Азии, что было вполне понятно. Казахи тоже предпочитали, получив крупные суммы денег в долларах и евро, уехать на юг, а платили им за это помногу, хватит до конца жизни. Все те чиновники высшего ранга, за которых так хлопотал генерал Троицкий, уже не только улетели в Канаду, но и перечислили отступные. Пока что их никто не трогал, но никто не знал, как долго это будет продолжаться. Подполковник Первенцев лично подписал им амнистию, поскольку те действительно поступали весьма осмотрительно и не проливали крови русских людей по крайней мере впрямую, занимаясь одними только финансовыми аферами.

Максим не стал задерживаться в Казахстане слишком надолго, в России у него было куда больше дел. В первую очередь в Сибири. Зачистка на её огромной территории хотя и шла полным ходом, аналитики говорили, что эта работа выполнена всего лишь на пятнадцать процентов. Задача осложнялась в первую очередь огромными расстояниями, а во вторую тем, что в Сибири было построено множество таких охотничьих замков, которые больше походили на самые настоящие крепости. Окруженные колючей проволокой и даже минными полями, оснащённые новейшими системами сигнализации, с нешуточными гарнизонами, вооруженными до зубов и имеющие в том числе и артиллерию, да, к тому же воздушную огневую поддержку, они, после начала восстания, представляли из себя чуть ли не самую большую проблему. Пока что люди, засевшие в них, ушли в глухую оборону, но вскоре могли начать делать вылазки, а поскольку имели мощные бронированные джипы и вертолёты, то могли устроить в любой из сибирских деревень настоящий ад, а собрав свои силы в кулак, напасть и на крупный город.

Теперь, когда был решен вопрос с возвращением отторгнутых у России земель, а он был для новой власти принципиальным, и множество русских людей получили в руки оружие, можно было вплотную заняться Сибирью. Для того, чтобы находиться поближе к театру военных действий, подполковник Первенцем вместе с полком «Титаник» перебрался из Астаны, снова ставшей Целиноградом, в Усть-Илимск. Туда спешно перебрасывались все имеющиеся в наличие вертолёты «Ми-26», «Ми-28» и новые десантно-штурмовые вертолёты «Ми-32».

Восемнадцатого июля, когда они только начали размещаться на новом месте, пришла радостная весть. Русское население Крыма заявило о выходе из состава Украины и присоединении к новой России. Украинские власти, напуганные событиями в Казахстане, ничего не могли с этим поделать. В восточных областях Украины также набирало силу движение за присоединение к России, хотя её европейская часть всё ещё находилась под властью прежнего режима, но тот уже трещал по всем швам не смотря на все попытки закрутить гайки потуже. Вскоре всё должно было закончиться.

Приятные известия приходили и с Северного Кавказа. Мало того, что из горских республик возвращались вчерашние рабы, так в аэропорты Минеральных Вод, Краснодара, Сочи, Сальска и Ростова ежедневно прибывало по два, три чартерных рейса из Израиля, Кипра, Греции, Армении и других стран. В Россию, как выразился по этому поводу Максим, потянулись «дикие гуси», но это была только шутка. На самом же деле домой возвращались тысячи людей в возрасте от двадцати пяти до сорока, сорока пяти лет, которые хотели с оружием в руках очистить свою Родину от оккупировавших её негодяев. Впрочем, оккупанты это солдаты извне, а тут речь шла о тех людях, которые родились и выросли в России. Зато освобождать страну от них прилетали даже молодые люди, родившиеся в Израиле, причём очень многие из них были евреями, а не русскими и не только ими. Мягкая позиция «Комитета триста сорок», которую он занял в отношении кавказских народов, предоставив им полный суверенитет, не перекрыв при этом «кислород», а также то, что в Татарстан и Башкортостан так ещё и не были введены войска, сделали своё дело.

В Россию возвращались из стран Западной Европы бывшие жители этих республик, чтобы сначала покончить с прежним режимом в ней, а затем и у себя на родине, чего им никто не гарантировал. Максим и его друзья вовсе не стремились к тому, чтобы учить горцев жизни. Кавказу предоставлялся суверенитет, необходимые энергоресурсы и не более того в обмен на неприсутствие в России. Они даже не стали требовать, чтобы Чечня вернула исконно русские земли, прирезанные этой республике. Правда, от горцев в жесткой форме потребовали немедленного возвращения всех русских людей, а тем из них, кто проживал в освобождённых городах, но не был замешан в убийствах, выплачивалась компенсация за дома и квартиры, которые те оставляли. Причём такая, что горцы уезжали домой весьма охотно. О том, что новой властью были расстреляны сотни и тысячи их соплеменников, никто даже и не вспоминал. Пока не вспоминал. Некоторые из горцев, имевшие русских жен, не хотели возвращаться на Кавказ и им шли навстречу без каких-либо дополнительных условий и таких насчитывалось немало. В общем никто не заводил даже речи о том, что Россия только для русских. Может быть именно поэтому на освобождённых территориях дело не дошло до лозунга — «Бей всех чёрных».