"Инкассатор: Слезы из черного золота" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей Николаевич)

Глава 4

Грозный, некогда самый красивый из городов Северного Кавказа, сейчас больше напоминает развалины Сталинграда. Первая чеченская кампания – наведение конституционного порядка, вторая – контртеррористическая операция. 10 лет войны, печать смерти и горя. Руины зданий хищным оскалом оконных дыр смотрят на город. Его ландшафты – словно из фильмов Сергея Бондарчука, а лица людей – словно с картин Босха. Такое чувство, будто все эти люди, населяющие город, притворяются живыми, настоящими. Жизнь в Грозном похожа на дом, в котором в одной комнате справляют свадьбу, а в другой – хоронят жениха.

Грозный стал городом контрастов. Рядом с разрушенными домами здесь можно увидеть салоны красоты, кафе, автомойки, которые открылись за последнее время в большом количестве. Везде невообразимая пыль, и после трех шагов обувь становится одного цвета с дорогой. Каждый день на улицах города и по обочинам появляются новые ямы и ухабы – следы от свежих взрывов мин и фугасов. А по этим искореженным войной «трассам» виляют шикарные иномарки «новых чеченцев». Первые этажи развалин Грозного поделены на две части: те, которые «служат» туалетами, и те, которые оборудованы под кафе. Наверху – страшные развалины, внизу – шикарно отремонтированные забегаловки.

Кафе – одна из важнейших составляющих жизни современного Грозного. Здесь иногда пьют за соседними столиками «федералы» и боевики, обсуждая, как эффективнее воевать друг с другом. «Федералы» – открыто, боевики – инкогнито.

Людей в Грозном снова много, немногим меньше, чем до начала войны. Большинство из них приезжают сюда на день из сел и районов республики: кто на работу, кто на учебу, но в основном – на грозненский рынок. Грозненский рынок – это своего рода чеченский Клондайк, где можно заработать на жизнь. Здесь можно купить все – от изъятого в чьей-то разбитой квартире унитаза до навороченного компьютера последней марки.

Во многих городских квартирах люди живут без воды и света. Только очень небольшая часть Грозного электрифицирована, процентов десять от всего города, и то многие из этих лампочек работают от движков. Свет есть в больнице, а вот в школах уже нет. Вечером в квартирах люди сидят при свечах. Некоторые завели у себя газовые лампы.

Электроприборы либо пылятся без дела, либо приспособлены к новым условиям. Например, от утюга можно отрезать шнур, чтобы не мешался, и пользоваться им, периодически подогревая на газе.

Единственное, что действует в квартирах безотказно – это газовые плиты. На газе готовят, газом освещаются и обогреваются. Включенная духовка газовой плиты – это уже серьезный источник тепла, поскольку батареи в квартирах Грозного всю зиму неизменно холодные. Кто-то устанавливает в квартирах печки-буржуйки с выводом трубы в окно. К печке подводится газовая труба, и печка нагревается, служа безопасным источником тепла. А когда газа нет, ее можно топить дровами.

Некоторые улицы вечером тоже освещены газом. Там, где в газопроводах течь, ее поджигают, и на улицах горят факелы. Большая и серьезная проблема – вода. Водопроводы восстановлены далеко не везде. Колодцы, которые выкапывают во дворах, быстро загрязняются, и это – не питьевая вода. Помогают гуманитарные организации, которые развозят по городу огромные подушки с чистой, хорошей водой. Но, к сожалению, ресурсов у них гораздо меньше, чем нужд, и эта вода мало кому достается. Воду из колодцев нельзя пить, не прокипятив, поэтому возникает проблема с детьми, за которыми надо следить, чтобы не напились воды из ведра. Правда, Красный Крест раздал в некоторых школах фильтры для воды, и, тем не менее, опасность заражения велика.

Эпидемии могут вспыхнуть не только из-за воды. В городе пока еще не организован вывоз мусора, техники катастрофически не хватает, поэтому специальные мусороуборочные машины в Грозном мало кто видит. Периодически город просто утопает в бытовом мусоре, в помоях. Отсюда и проблема бродячих животных. Расплодились бездомные собаки, которые кормятся на помойках, многие одичали и иногда нападают на людей.

Больницы и школы переполнены, а восстанавливаются медленно. Большая проблема с образованием и досугом детей, с помещением для изостудий, музыкальных школ.

И все-таки город не сдался. Грозный остался столицей Чечни и медленно, со скрипом четырех колес старой телеги, жизнь возвращается. Стайкой возвращаются студенты из университета, появилась мобильная связь, работают две телерадиокомпании. Пропадает и прежнее отчуждение между федеральными войсками и местными жителями. Грозненцы получают работу в воинских частях: строят казармы, прокладывают дороги. Вблизи военных городков расположились торговые палатки и кафе.

Люди в городе стремятся одеваться аккуратно, красиво. Молодежь модничает. Это – своеобразный способ противостоять нищете и разрушению...

Более эффективным способом восстановления Чечни стала реализация большей части добытой на ее территории нефти. Именно «черное золото» сегодня стало одним из флагманов чеченской экономики. Вопрос остается лишь в том, насколько сильно все будет зависеть от государства и государственной компании, занимающейся продажей нефти. Об этом спрашивают многие. В первую очередь, те представители чеченской деловой диаспоры, которые достаточно долго вертелись в российском бизнесе, и кому хотелось бы выйти на мировую арену самостоятельными фигурами.

Один из таких людей, Эмиль Асланович Халипов, состоящий в числе первых лиц компании «Грознефтегаз», встречал очередной рассвет у себя в кабинете. Халипов не любил город и старался редко выходить на улицы. Когда же появлялась возможность оставаться на ночь в офисе, он спал прямо на рабочем месте. Конечно, не в кресле. Как любой нормальный руководитель, Халипов имел вторую комнату, обставленную не хуже, чем комната в пятизвездочном отеле.

Постоянным местом жительства Эмиля Аслановича был небольшой особняк в закрытой зоне в районе одного из нефтедобывающих комплексов. Несмотря на близость предприятия, это был элитный район, поскольку здесь благодаря усиленной охране, которую осуществляли различные силовые ведомства, опасность вооруженного нападения или теракта была минимальна.

От малоподвижного образа жизни в тридцать девять лет у Эмиля Аслановича образовался внушительный живот, одышка и все прочие неприятности со здоровьем, вызываемые нарушением обмена веществ. Его узкий лоб плавно перетекал в щеки, а голова сливалась с туловищем, пропуская толстую шею, скрытую жировыми складками. Голову господин Халипов предпочитал брить наголо, поскольку редкие волосы никак не украшали его внешность.

В своем кругу Эмиль Асланович имел большой авторитет и пользовался уважением среди коллег. Несмотря на внешнюю флегматичность, это был очень бойкий человек, умевший найти подход к людям и любыми средствами настоять на своем.

Одним из первых в руководстве Эмиль Халипов заговорил о независимости и создании собственной чеченской нефтяной компании. Поначалу идею никто не поддержал, что было и неудивительно, ведь только что отгремели две войны, результатом которых стало серьезное наказание активистов сепаратизма. Как известно, участи Дудаева и Масхадова не удалось избежать многим сторонникам самостоятельности республики. И вот – новое предложение по отделению. На этот раз не государства, но его недр, что по большому счету равнозначно.

Однако от своей идеи Эмиль Асланович не отказывался, и вскоре о самостоятельности заговорили в правительстве Чечни, а позже этот вопрос стали обсуждать с руководством «Роснефти». Результатом переговоров стал, разумеется, отказ России.

Именно тогда Халипов затеял новую авантюру, только на этот раз играть решился в одиночку.

Услышав крик разъяренного начальника, Дина, молоденькая секретарша, пулей влетела в его кабинет.

– Что это за безобразие? – гневно спросил он. – Вот уже вторую неделю ты не можешь запомнить, что я пью только кофе! И вот уже третью неделю я вам объясняю, что попытка изменить мои привычки со стороны подчиненных равносильно преступлению!..

Дина стояла, виновато опустив глаза, молча выслушивая ругань. Она уже успела привыкнуть к взрывному характеру начальства и знала, что самое главное в таких ситуациях – просто переждать грозу, которая вскоре сменится солнцем. Вспыльчивость и вместе с тем способность быстро остывать стали визитной карточкой директора компании «Black Gold» Виктора Сергеевича Шевцова. Слушать его крики было действительно трудно, тем более что, несмотря на свой гренадерский рост и худощавую фигуру, кричал он глухим басом, которому мог бы наверняка позавидовать начинающий оперный певец. Гнев Виктора Сергеевича простирался на несколько этажей высотного здания, сигнализируя остальным сотрудникам о настроении шефа. Это серое утро начиналось весьма неудачно.

– Леди, я делаю вам последнее китайское предупреждение! – продолжал разоряться Шевцов. – Если вы не прекратите мне подавать чай, я вас уволю к чертовой матери, и пойдете вы в воинскую часть штабные толчки мыть. Ясно?

Дина молча кивнула в знак понимания, добавив на лицо выражение искреннего раскаяния.

– Боже, – отходя, вздохнул Шевцов, присаживаясь опять в кресло. Было видно, что он начал остывать. – Неужели все чеченцы такие тупые?

– Вряд ли, – в открывшейся двери показался Халипов.

– Проходите, дорогой Эмиль Асланович, – замешкался Шевцов, подавая секретарше знак, чтобы она немедленно удалилась.

– Конечно, подслушивать нехорошо, – продолжал Халипов, радуясь, что поймал партнера на деликатном вопросе, – но я ведь тоже могу кричать русским подчиненным, что они много пьют.

– Вы правы, господин Халипов, – дипломатично отвечал Шевцов. – Просто секретарь вывела меня из себя, а в запале чего только не наговоришь. Конечно, мне нужно быть осмотрительнее в выборе выражений, но ведь вы знаете – сам я в Чечне только полгода и толком еще не успел свыкнуться.

– Конечно, – улыбнулся Халипов, – после Москвы вам Грозный кажется чем-то вроде Хиросимы после взрыва, только населенной негритянскими племенами.

– Ну, это уж вы слишком... – Шевцов впал в крайнюю степень смущения.

– Ладно, Виктор Сергеевич, – Халипов благородно решил сжалиться над партнером. – Вы понимаете, что я не зря пришел к вам в такую рань?

– Да, на вас это действительно не похоже. Что привело вас? – спросил Шевцов, подавая гостю чай, принесенный секретаршей пять минут назад.

Эмиль Асланович взял в руки чашку, сделал глоток и, глядя сквозь собеседника в окно, сообщил:

– До меня дошли слухи, что в Нальчике произошла задержка.

– К сожалению, это так, – вздохнул Шевцов.

– Это печально, – покачал головой Халипов. – В чем дело, дорогой партнер? У нас были четкие сроки. Надеюсь, вы не забыли, что наши азербайджанские коллеги уже перевели на наши заграничные счета авансы и ждут первой прокачки больше нас с вами? Кроме того, вы прекрасно знаете, что для меня важны не столько гонорары, сколько перспективы сотрудничества. Я честный партнер...

– О честности попросил бы вас помолчать, – вставил Шевцов.

– Вы это о чем? – удивился Халипов.

– О том, что азербайджанская нефть будет выдана за российскую, наши коллеги не знают, так что говорить о честности не будем.

– Ошибаетесь, Виктор Сергеевич. Подписывая с вами контракт, в котором обозначалась нулевая наценка за транзит, они прекрасно понимали, что вступали в аферу, только им на это плевать. Задача Азербайджана вовремя поставить нефть сюда, а дальше, по условиям договора, вы погашаете все расходы по транзиту, а какими способами – это их меньше всего интересует. И потом, юридически ваша фирма подписала контракт, так что, и отвечать вам. Вот поэтому я именно вас и спрашиваю, почему не начинается поставка?

Шевцов слегка замялся. Рассказать о провале в Нальчике своему единственному партнеру, который в любой момент мог раздавить его, было не так-то просто.

– Задержка действительно есть, – начал он. – Документы не прошли фильтрацию в Нальчике. Там подобрался какой-то семейный клан: принципиальный папаша, директор филиала, и не менее упрямая дочка. Она занималась проверкой документов и поставила их под сомнение. Затем начала копаться в истории вопроса. Короче говоря, затормозила процесс. Мы пытались ее убедить, потом пошли на крайние меры, в результате которых был убит ее родной брат, только все без толку. В итоге ФСБ накрыло моего человека в Нальчике, который работал с этой бабой. Мое счастье, что урка он бывалый и все взял на себя, но больше так на рожон переть нельзя.

– Надо было ее кончать, – невозмутимо вставил Халипов.

– Вот тогда точно бы меня взяли. Кроме того, от проблем нас это не избавило бы.

– М-да, – процедил Халипов, – дела. Впрочем, проблемы эти не наши, а твои, – чеченец наклонился к Шевцову и ткнул в него пухлым указательным пальцем. – Что хочешь делай, но нефть должна пойти... А сколько лет этой девчонке? – неожиданно спросил он.

– Около двадцати пяти.

– Двадцать пять, – Эмиль Асланович сдвинул брови, – невеста, поди, уже. А что у нас на Кавказе делают с невестами, знаешь? – ехидно улыбнулся Халипов.

– Не очень, – пожал плечами Шевцов.

– «Кавказскую пленницу», кино такое, помнишь? Похищают у нас невест. Старинный обычай.

– Да-да, – кивнул головой Шевцов, – только там, в конце фильма похитителю из ружья в задницу соль вогнали. Как бы в наше время не вогнали свинец в голову.

– Возможно все, – подтвердил Халипов, – только тебе его скорее вгонят, если ты будешь сидеть, сложа руки, – с этими словами он встал и направился к двери. – Базар окончен, – сказал он, опуская вниз позолоченную ручку, – спрятать спортсменку-комсомолку здесь я тебе помогу, а в Нальчике решай сам.

– Вы поможете спрятать? – удивился Шевцов.

– Конечно. Вы же в силу характера испугаетесь брать на себя эту ответственность, кроме того, вам негде будет ее держать. А у меня особняк в закрытой зоне, я обладаю там правом неприкосновенности, живу один...

– Но потом она сдаст вас... – с удивлением пожал плечами Шевцов.

– После подписания контракта ей надевается мешок на голову, и она вывозится в центр города. Свидетелей и следов ее пребывания в моем городе не будет, да и я не стану ей показывать свои документы. Поэтому она может говорить, что была у Джорджа Буша на ранчо, только кто это проверит?

– Логично, – согласился Шевцов.

– Так что с вас причитается, вы только доставьте ее сюда...

И оставив партнера один на один со своими мыслями, Халипов удалился.

Несмотря на то, что Виктор Сергеевич не привык отступать от намеченных планов, задача предстояла нелегкая. После провала в Нальчике ФСБ и служба безопасности «Роснефти» наверняка подозревают его в махинациях. Похищение Мининой только усугубит проблему. Стало быть, о постоянной работе этого проекта можно и не помышлять. С другой стороны, отступать поздно. В махинации, которую задумал владелец некогда престижной компании «Black Gold», участвовало слишком много влиятельных людей, разорвать договоренность с которыми было равносильно самоубийству. Поэтому «кидать» Виктор Сергеевич Шевцов никого не собирался.

Его идея не отличалась новизной. После ряда известных историй с коллегами – крупными бизнесменами, оказавшимися за решеткой, – Шевцов понял, что оставаться на арене нефтяного, газового и иного бизнеса, связанного с разработкой недр матушки России, нельзя. Эта отрасль возвращается под государственный контроль.

Чтобы не оказаться в тюрьме, а при худшем раскладе в могиле, Виктор Сергеевич решил сыграть последний аккорд, что-то вроде небезызвестной в свое время компании «МММ». Только вкладчиками должны были стать не рядовые граждане, а ряд крупных организаций, и обманывать Шевцов никого не планировал. Просто он соберет чемоданы и, помахав отчизне «на прощание рукой, сядет в самолет, который унесет его куда-нибудь в район круглогодичного солнца, где бывший бизнесмен встретит достойную старость. А виноватые в том, что проект был сорван, всегда найдутся. Главное – подписать контракт и получить дивиденды.

На пути стояло только одно препятствие – Елена Минина. Подумать только, маленький винтик в огромном механизме нефтяного рынка застопорил движение! Что ж, возможно, Халипов прав. Винтик нужно удалять. И тут перед Шевцовым вновь вставал вопрос организации. Не ехать же, в самом деле, ему самому? Конечно, было бы разумно использовать друзей из местных правоохранительных органов, но задерживать Минину нужно под официальным предлогом, а такого нет. И все-таки приятели в милиции могли принести пользу.

Шевцов открыл личный блокнот, отыскал номер и снял трубку телефона:

– Алло, Зуфар? – спросил он, когда на другом конце провода ответили.

– Да, – послышался ответ.

– Зуфар, здравствуй, дорогой. Это Шевцов Виктор.

– Слушаю, Витя, есть проблемы?

– Не телефон. Давай встретимся, – предложил бизнесмен.

– В обед устроит?

– Разумеется.

– Тогда в «Клубничке».

Не успел Шевцов повесить трубку, как из динамика коммутатора раздался голос секретарши:

– Виктор Сергеевич, к вам начальник службы безопасности компании «Виктория-нефтепром» Эрик Робертович Муратов.

– Проси-проси, – поторопил Дину Шевцов. – Черт возьми, – выругался он, ответив, – вот некстати.

В кабинет вошел высокий, лет сорока человек в черном костюме. По его тонким прямым чертам лица можно было сделать вывод, что если этот человек и представляет азербайджанскую сторону, то по национальности он полукровка.

«Это хорошо, – подумал Шевцов, – если русский: договориться будет проще, чем с чуркой».

И уже вслух, приклеив «голливудскую» улыбку, добавил:

– Рад вас видеть, Эрик Робертович. Чем обязан?

– А вы не догадываетесь? – сухо ответил мужчина, присаживаясь на тот самый стул, где еще недавно сидел Халипов.

– Наверное, насчет задержки? – сделав глупое виноватое лицо, спросил Шевцов.

– Наверное, насчет задержки, – съязвил Муратов. – Виктор Сергеевич, не надо изображать саму невинность. По контракту уже должна была начаться поставка. Вы же понимаете, что каждый день простоя – это миллионные убытки.

– К сожалению, да...

– Так в чем дело? – удивился Муратов.

– Технические причины, – опустив глаза, произнес Шевцов. – Неполадки на нашей станции, куда должна поступать ваша нефть.

– Боюсь, что это не совсем так, – покачал головой Муратов.

– Эрик Робертович, дайте небольшой срок, заморозьте поставки или начните подачу в малых объемах. У меня есть резервуары, я буду создавать запас ресурсов. Это окупится в плане двойных поставок.

Муратов встал из-за стола и, направившись к выходу, бросил фразу:

– У вас еще неделя. Если вы не начинаете поставку, мы выставляем вам неустойку и разрываем контракт, – хлопнув дверью, незваный гость вышел.

Визит начальника службы безопасности вновь заставил Шевцова задуматься. Почему этот Муратов прибыл без предупреждения? Почему такой резкий тон? Очевидно, азербайджанская сторона решила начать свое расследование. Тут уже возникал серьезный риск. Конечно, Халипов был прав. О том, что Шевцов жульничал, предлагая свои услуги по реализации нефти, азербайджанская сторона могла догадываться, но если вскроется тот факт, что их нефть выдается за российскую – договор действительно будет расторгнут. Взвесив все «за» и «против», Шевцов решил предупредить Халипова, ведь к нему азербайджанец обратится в первую очередь.

Сделав короткий телефонный звонок чеченскому партнеру, Шевцов принялся за текущую работу. До обеда оставалось еще несколько часов.

Старший оперуполномоченный отдела борьбы с организованной преступностью областного управления внутренних дел Грозного майор Зуфар Алиев пережил в городе обе чеченские кампании. Здесь он родился и прожил тридцать пять лет, наблюдал несколько режимов и знамен над государственными зданиями. Друзья детства и трое братьев, двое из которых погибли в первые дни 1995 года, воевали по разные стороны баррикад. И, как водится во времена любой гражданской войны, во время наступления федеральных войск Алиев укрывал тех, кто был на стороне боевиков, а во время правления сепаратистов прятал раненых федералов, отставших от своих. И те, и другие впоследствии были ему весьма благодарны.

Во время перемирий представители обеих сторон собирались дома у Зуфара и вместе пьянствовали, поднимая бокалы за мир и дружбу, вспоминая старые добрые времена, горланя «Подмосковные вечера», «Белоруссию», «Сулико» и другие любимые песни народов СССР.

Свои действия Алиев не относил к аморальным, поскольку в кутерьме бесконечных перемен власти, законов и социального устройства чеченского общества перестал адекватно воспринимать не только окружающий мир, но и самого себя. С кем ему, сотруднику отдела борьбы с оргпреступностью, было бороться, если федеральная власть называла «бандитами» сепаратистов, а сепаратисты «преступниками» русских? Как можно исполнять долг согласно российскому законодательству, когда той же Россией было узаконено правительство, утвердившее в республике шариатский суд? И, наконец, можно ли верить руководству в Кремле, которое сначала провозгласило правительство Чечни, а затем объявило его преступным и начало вторую войну? Есть ли гарантии, что вскоре не начнется третья, когда и эта чеченская власть не понравится Москве. Между прочим, первые ласточки уже полетели: Кремль не утвердил проект переименования Грозного, а руководство «Роснефти» отклонило просьбу о создании независимой чеченской нефтяной компании.

Двухстороннее общение Алиева, впрочем, далеко не единственного человека, имеющего связи во многих легальных и нелегальных организациях, нередко помогало его знакомым выйти друг с другом на связь. Вот и в этот раз Шевцов, с которым Зуфар сдружился сразу, как только в городе открылся офис компании «Black Gold», прибегнул к его помощи и в назначенное время пришел в открытое кафе, расположенное в центре города на первом этаже полуразрушенного здания.

Войдя под красный навес с характерной эмблемой «Колы», Виктор Сергеевич сразу увидел круглое лицо Алиева, заказал два бокала пива и присел за столик.

– Освежиться не желаете, товарищ майор? – предложил Шевцов.

Поскольку день был действительно жаркий, холодное пиво в тени было как нельзя кстати.

– Спасибо, – вежливо ответил Зуфар, взяв бокал. – Как бизнес? Все спокойно?

– Ну, так моя милиция меня бережет, – рассмеялся Шевцов.

– Ясно. Тогда звал зачем? – без прелюдий перешел к делу Зуфар.

– Ну что же, давай сразу о деле, – согласился Шевцов. – В Нальчике ФСБ накрыло мой филиал. Человек, который мог бы решить там один серьезный вопрос, провалился и выйдет теперь из мест не столь отдаленных очень не скоро.

– А с меня что нужно?

– Исполнитель, которого можно было бы отправить в командировку. В сущности, работа не сложная. Нужно привести оттуда груз... – Шевцов сделал паузу, подбирая слова.

– Ну, не тяни, – поторопил его Зуфар.

– Бабу одну... Заместителя директора филиала компании «Роснефть»... Привезти нужно против ее воли...

Дослушав фразу, майор поперхнулся пивом.

– Ты что, рехнулся? Это не Чечня 97-го года! Это столица относительно мирного региона. И вдобавок баба в руководстве «Роснефти» работает! А не похитить ли нам сразу начальника московского областного управления ФСБ или комбрига нашей 46-й бригады? Устроим засаду, заляжем вдвоем – я с оптикой, ты с гранатометом...

– Не ерничай, – перебил Зуфара Шевцов. – Мне не до шуток.

– А я не шучу. На это дело ни одного малахольного даже в горах ты не найдешь.

– Зуфар, – бизнесмен взял собеседника за руку, – очень надо. Не выручишь – меня самого похитят.

– Может, хотя бы объяснишь, в чем дело? – поинтересовался Зуфар, убирая руку. – Только, Витя, давай все начистоту. Мы с тобой немало вопросов вместе решили, и между нами должно быть доверие.

После паузы в несколько секунд Шевцов решил открыться майору. Тот внимательно выслушал его рассказ о планах на ближайшее будущее и в конце вывел свое резюме.

– Значит, насколько я тебя понял, Витя, ты скоро станешь богатым Буратино...

– Только не надо меня шантажировать, Зуфар, – перебил его Шевцов.

– А я и не собираюсь тебя доить, – спокойно ответил майор. – Круглую сумму ты отстегнешь человеку, с которым я тебя познакомлю, а мне презентуешь стандартную таксу за эту услугу.

Шевцов удивленно поднял брови.

– Удивлен? – спросил его Алиев. – Зря. Это вы птицы ненасытные. Все вам мало: денег, власти... Будут у вас золотые унитазы – захотите срать в платину... А я нормальный человек, мне нужно лишь столько, сколько я потребляю. Живу нормально, в достатке, но и не борзею. Так, как Аллах велит. Ваш Иисус, поди, это же советует. И почему только христиане самые жадные люди на планете?

– Ближе к делу, мулла хренов, – обиделся Шевцов.

– К делу так к делу, – согласился Алиев. – Вечером, часов в шесть, за этим же столиком будет сидеть мужчина, чеченец. Хорошо одетый, спортивного телосложения, с короткой бородой. Зовут его Аслан. Подойдешь к нему, спросишь имя и скажешь кодовое слово. Допустим, «серый пес». И дашь ему это, – майор достал из кармана небольшую железную коробочку и вытащил из нее вылепленную из пластилина собаку. – Если вдруг тебя на подходе к нему возьмут – раздави ее.

– Прямо как чекисты в тылу врага, – улыбнулся Шевцов.

– Тут ничего смешного нет. Эти ребята очень сильно опасаются слежки и правильно делают. Так что выполни все, как я сказал. Аслан недавно говорил, что собирается в Нальчик по своим делам. Думаю, этот сын Кавказа тебе поможет. По-моему, в таких делах он уже участвовал. Но возьмет дорого, предупреждаю сразу.

– Мы за ценой не постоим, – заверил майора Шевцов.

Через несколько минут они расстались. Весь оставшийся день Виктор Сергеевич, как любая эмоциональная натура, представлял вечернюю встречу. То, что Алиев выведет его на боевика, сомнений не было. Для Шевцова это был облегчающий фактор, ведь в случае очередного провала на него опять-таки не падет прямого подозрения, а сдавать заказчика профессионал не станет.

В кафе Шевцов пришел ровно в шесть. Как и обещал майор, за тем же столиком сидел мужчина. Шевцов вновь подошел сначала к продавщице, только на этот раз заказал бутылку коньяка и шашлык, а затем присел напротив чеченца.

– Вы Аслан?

– Да, – коротко ответил тот.

– Серый пес, – тихо произнес бизнесмен и вручил пластилиновое изделие чеченцу.

Тот взял собачку, внимательно осмотрел ее, затем смял, положил ее в карман и грубым тоном спросил:

– Ну, что у тебя за дело?

– Все очень просто, – начал Шевцов, протягивая собеседнику листок с бумагой, – тут даны координаты человека, который должен быть здесь не позднее, чем через два дня.

– Простого тут ничего нет, – буркнул чеченец, – тут все очень даже непросто. Ты когда-нибудь этим дерьмом занимался? Знаешь, как ведет себя человек, когда его похищают? Кроме того, если учесть, что в цивилизованном обществе граждан охраняют органы правопорядка, а элитных персон, к которым, как я понял, относится наш клиент, специализированная охрана, то задача чертовски усложняется.

– Сколько вы просите? – осторожно спросил Шевцов.

– Просить ты будешь у жены, может, и даст, – не переставал хамить Аслан, – а я выставляю цену. И цена моя будет не меньше пяти штук.

– Пять? – невольно повысил голос Шевцов.

– А что, считаешь мало прошу? – съязвил чеченец, не мигая глядя в глаза Шевцову. – Так ты добавь, добрый человек.

– В общем, нормально, – рассудил бизнесмен. – Но я могу твердо рассчитывать на решение вопроса?

– В этом мире ни на что нельзя твердо рассчитывать, – многозначительно заявил Аслан. – Но ты останешься довольным. Связь будем держать через майора, – вставая из-за стола, произнес бандит и, не прощаясь, вышел, так и не выпив вместе с Шевцовым.

Как раз в тот момент, когда он уходил, официантка подала заказ. Виктор Сергеевич спокойно открыл бутылку, налил полбокала и залпом осушил его. Несмотря на неприятный осадок от встречи он был доволен ею. В том, что этот человек выполнит заказ, Шевцов не сомневался, так что теперь проблему с подписанием контракта можно считать закрытой. Только бы азербайджанские партнеры не передумали, тогда в один миг перспективные планы рухнут, и возникнет реальная угроза потерять не только деньги, но и жизнь.

В этот момент в кармане пиджака заиграл мобильный телефон. Шевцов посмотрел на номер – звонил Халипов.

– Слушаю, Эмиль Асланович, – ответил бизнесмен.

– Вы были правы, господин Шевцов, «айзеры» садятся вам на хвост, – произнес Халипов.

– Он уже был у вас?

– Да, и просил еще раз предоставить ему документы по вашей фирме. Подробно расспрашивал о соглашении «Грознефтегаза» с «Black Gold», о вашей порядочности, черт возьми.

– Та-ак, – потянул Шевцов, – и что дальше?

– Дальше? Дальше я сделал то, что вы должны были. Я навел справки об этом Эрике Робертовиче. Он бывший разведчик. Служить начинал еще в КГБ, учился в Голицино под Москвой. Потом в ГДР, после этого в ГРУ. После распада Союза вернулся на родину и продолжил службу в Азербайджане. Готовил спецподразделения по борьбе с терроризмом. Уволился сравнительно недавно и сразу же стал на эту должность. Вы понимаете, что такой ни перед чем не остановится?

– Да уж, – согласился Шевцов. – А как вы эти сведения получили?

– Это моя забота. Ваша задача сделать все так, чтобы комар носа не подточил. Впрочем, это уже не мои вопросы.

Окончив разговор, Шевцов всерьез задумался над новой проблемой. За документацию и свою биографию он был спокоен, но допускать Муратова к самому промышленному комплексу, расположенному в глубине Аргунского ущелья, было невозможно, ибо тогда на поверхность всплыла бы еще одна тайна, о которой не знала ни одна сторона, участвовавшая в этом затянувшемся переговорном процессе.

Через две недели после смерти Кости Минина жизнь в филиале компании «Роснефть» вернулась в свое русло. Периодически работников, косвенно или прямо участвовавших в следствии, проводимом сотрудниками ФСБ и МВД, вызывали на дачу свидетельских показаний.

Как ни парадоксально, но именно трагедия, произошедшая с Мининым, быстро продвинула Филатова по служебной лестнице. Отношение к Юрию со стороны первых лиц компании стало еще лучше. Несмотря на то, что он не смог спасти жизнь своему начальнику и другу, все прекрасно понимали: человеческие возможности не безграничны. Но зато его совместная работа со следствием окончательно убедила руководство, что поставить на место погибшего сына директора нужно именно Филатова.

Догадываясь, что за действиями местного начальника «Black Gold» стоит руководство компании, Юрий в первую очередь усилил охрану всех сотрудников филиала. Кроме реальной пользы это был еще и хороший повод лишний раз встречаться с Еленой, которая симпатизировала Филатову и вызывала в нем ответные чувства. В конце рабочей недели Лена решила сделать первый серьезный шаг и пригласила Юрия на ужин.

– Настоящее мясо? Не из микроволновки? С соусом и жареной картошкой? – улыбаясь, спрашивал Юрий в ответ на приглашение.

– И даже с салатом, – в ответ рассмеялась Елена.

Вечером Филатов отправился по знакомому адресу. Доехав на маршрутном такси до окраины города, он подошел к старухе-цветочнице, расположившейся рядом с остановкой, и, вдыхая аромат свежих роз и чистого воздуха, отправился к Елене. Его мысли были свободны. Юрий не привык совмещать работу и отдых, поэтому терпеть не мог поговорку о сочетании «приятного с полезным», считая эти понятия абсолютно противоположными.

Легким шагом Филатов подошел к дому и остановился. Что-то волновало его, однако это беспокойство он списывал на первое серьезное свидание. Однако, случайно повернув голову вправо, он заметил человека, идущего мимо дома Елены. Его лицо показалось Филатову знакомым, но где он мог видеть этого кавказца, Юрий не мог вспомнить. Проводив незнакомца взглядом, Филатов выдохнул воздух из груди и направился к входу.

– Сегодня ты выглядишь просто... – Юрий, давно перешедший с Леной на «ты», подыскивал изящный комплимент открывшей дверь девушке, но в голову как назло ничего «сверхъестественного» не приходило. – Ты прекрасно выглядишь, – наконец выпалил Филатов.

– Спасибо, – кивнула с улыбкой Лена и, машинально поправив шикарную блузку, пригласила гостя в дом.

Вечерний стол был накрыт в гостиной со вкусом. Несмотря на то что блюд было не так уж много, Елена приготовила их по местным национальным рецептам, и выглядели они довольно аппетитно. Окна были зашторены, в комнате тускло горел свет. Гостиная Лены, да и другие комнаты напоминали скорее обыкновенную квартиру с обоями на стенах, среднестатистическими картинками, часами и книжными полками.

– Интересно, – полюбопытствовал Филатов, оглядываясь по сторонам, – а где картинные галереи, манекены рыцарей в доспехах и иная дороговизна, присущая людям твоего уровня?

– Моего уровня? – удивилась Лена.

– Ну да. Деловые нынче очень это любят. Иногда я забирал клиентов из их «усадеб», и некоторые приглашали меня внутрь, особенно если были сильно выпившие. К ним входишь, как в Третьяковку или в Эрмитаж. Такое ощущение, что еще неизвестно, где ценностей больше.

– Ну мы же не в Москве! – рассмеялась Лена, ставя на стол вино. – А ты был в Эрмитаже? – удивилась она.

– А что, по-твоему, десантники только по горам шастают и за забор воинской части не выходят? – обиделся Филатов. – Конечно. В Эрмитаже я побывал еще в советские времена, а в Третьяковской галерее, уже живя в Москве, как только туда приехал после службы. И не только там, но и в Большом театре был.

– Нет-нет, Юра, – поспешила исправиться Лена, – я не хотела тебя задеть. Просто, побывать там – моя мечта.

– Воплотим в реальность, – сказал Филатов, присаживаясь за стол.

– М-да, – потянула Лена, – только сейчас там все не так...

– В каком смысле?

– Костя недавно был в Питере. Рассказывал, что от града Петра ничего не осталось. Все превратилось в Лас-Вегас. Сплошные казино, рестораны, неон, и жизнь для богатеньких «Буратино». Раньше в Эрмитаж смог пойти любой человек, хоть десантник, хоть шахтер... Сейчас предпочтение отдается иностранцам и стопкам баксов.

– Ну, что ж тут удивительного, – пожал плечами Юрий, – капитализм.

– Это не капитализм, а вандализм. Искусство принадлежит народу, это же наше достояние, а не немецкое, французское и тем более американское.

– Ты прямо по-ленински рассуждаешь, – улыбнулся Филатов.

– А хотя бы и так. А ты что, считаешь нормальным, когда картины вместо того, чтобы находиться в Третьяковке, висят дома у бизнесменов? Потому и у меня самая обыкновенная обстановка. Я воспитана по-другому и никогда не поставлю на полку яйцо Фаберже только потому, что это подчеркивает мой престиж, или есть у моей подруги.

– Ну, в конце концов, они покупают эти ценности на свои деньги...

– Украденные у тех, кто должен смотреть на эти шедевры в картинной галерее. Извини Юрий, – Елена завелась серьезно, – вы там, в Москве, зажрались и от своей сытости окончательно отупели. Впрочем, насколько я знаю, и в столице есть контрасты. Просто ты сам работал в элитной фирме и развозил элитных гостей, а пешком-то по московским подворотням, поди, не особо ходил?

– Почему? – возразил Филатов. – Жил я в обыкновенной квартире без «наворотов» и общался с обыкновенными соседями...

– Общался, – перебила его Лена, – а какая зарплата у учителя или врача? Могут они отдать ее половину, чтобы один раз сходить в Третьяковку? А ведь они коренные жители Москвы, и на благо родины, возможно, делают больше, нежели «Такси-Элита», ты уж прости за сравнение.

– Все это так, – вздохнул Юрий, – только на родину после Чечни у меня собственный взгляд... Ты тут разоряешься: учителя, врачи, нищета, Питер для богатых... А кто это допустил? Между прочим, армия никогда не поддерживала демократов.

– А раз не поддерживала, почему не взяли автоматы и не пошли на Кремль в свое время? Вы могли сохранить державу, осколки которой сегодня до сих пор режут друг друга.

– Почему? – Филатов начал нервно барабанить пальцами по столу. Он никак не ожидал, что первое свидание обернется для него политическими дебатами. – А кто стоял у военного руководства? «Паша-Мерседес»? Между прочим, тоже десантник. Генералы – это уже не военнослужащие, а политики. А политики, как известно, сволочи. А солдат без приказа начальника не пойдет в атаку, иначе его расстреляют или посадят. У меня в самом начале службы, в Литве, когда я еще сержантом в десантной учебке служил, была такая история. Во время путча в 91-м году «лабузы» уже не входили в состав СССР. У них была своя полиция, свои порядки, но мы там еще стояли. И вот, когда объявили о перевороте, часть, разумеется, перевели на особое положение. Вдоль забора пустили патрулей с автоматами, правда, без патронов. В один такой наряд поставили старшего лейтенанта Добышева. Мужик был здоровый, добродушный, сам из-под Архангельска, но слегка заторможенный. И вот идет он с двумя солдатами, видит полицейскую машину. Вскидывает автомат, подходит к полицейским и спрашивает: «Русский язык помните?» Те испуганно отвечают: «Да». Тот продолжает: «Дома милицейская форма есть?» Те опять: «Да», – еще больше испугавшись. «Переоденьтесь», – ненавязчиво советует он. Как потом показало следствие, оба полицейских вернулись домой, переоделись в советскую ментовскую форму и пришли в отделение. Самое смешное, что после обеда все это отделение пришло в милицейской форме на службу. Так вот, я думаю, найдись такой Добышев среди хотя бы одного генерала, может быть, все сейчас было бы по-другому. Был бы у нас старый добрый Ленинград с Эрмитажем для народа, а там, где страдает два народа, где пролито безмерное количество крови, работали бы знаменитые на весь мир курорты Кавказа... Только среди купленных генералов честных, похоже, не осталось. Вот почему я ушел из армии и считаю, что главный наш враг – это не чеченцы или американцы, а бесконечная алчность, ради которой предаются самые святые идеи...

Филатов вел откровенный разговор с Еленой, даже не подозревая, что их диалог внимательно слушает еще один человек. Он, вместе с тремя помощниками, прибыл в Нальчик еще утром. В этом городе никто не знал полевого командира, или, как проще выразились бы оперативники, главаря банды Аслана Мирабова, посланного в столицу Кабардино-Балкарии для сбора последней информации о местности. Кроме того, Мирабов выполнял еще одну миссию, возложенную на него руководителем компании «Black Gold» Виктором Шевцовым. И то, и другое задание со свойственным Мирабову упорством он намерен был выполнить.

Если с первым справиться было несложно, то с похищением Елены Мининой оказалось, как он и предполагал, хлопотнее. С самого начала он понимал, что она находится под охраной, и возлагал большие надежды на похищение ее из дому. Однако появившийся Филатов расстроил его планы. Прежде чем совершить нападение, Аслан решил подробнее разузнать о госте из первых уст и, подслушав разговор Филатова, узнал в нем того самого лейтенанта, с которым встречался десять лет назад под селом Карачхой на переговорах с командиром разведывательного подразделения русских. У Мирабова была прекрасная память на лица, поэтому ошибиться он не мог. Дальше планы на сегодняшний вечер можно не строить. То, что русский без боя не сдастся, а оружие у него наверняка имеется – очевидно. Рисковать Мирабов не мог, ибо попытка была только одна. Значит, нужно выбирать другой момент, о котором, возможно, можно будет узнать из дальнейшего разговора. И Аслан продолжал слушать.

– Ты прав, – согласилась с выводами Филатова Лена, – вот почему я не хочу вписываться в правило о накоплении капиталов новыми русскими.

– Да, тебе бы лет двадцать назад научный коммунизм преподавать, – снова перевел разговор в шутку Юрий.

– А вообще из меня был бы неплохой преподаватель, – согласилась Лена. – Я люблю общаться с людьми.

– Только с группой или можно с одним?

– Не пошли, – улыбнулась Лена.

– А тут каждый понимает в меру своей испорченности, – уколол девушку Филатов. – А если серьезно, Лен, давай попробуем что-то завязать. Как сказали в одном кино: «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего зря время терять?» И мужа у тебя нет, который бы из меня крысу сделал.

– Зато есть папа, который может сделать из тебя отбивную.

– Ну вот, – наигранно расстроился Филатов, – так всегда...

– Ладно, – рассмеялась Лена, – отец мой – добрый человек, хотя и властный. Он давно хочет, чтобы я замуж вышла. Ты, кстати, готов такую занудную жену принять?

– А что, нужно сразу жениться?

– Ну, начинается, – теперь пришла очередь расстраиваться Лене, – все вы, мужики, одинаковы. Как о политике горланить и обсуждать мировые проблемы, так хлебом не корми. А как на серьезное дело решиться – так вас и нету.

– Попрошу не обобщать.

Весь оставшийся вечер они провели за непринужденными разговорами, наслаждаясь приготовленными блюдами и местным вином.

– Ну, что могу сказать, – произнес Филатов, вставая из-за стола. – Готовить вы, мадам, действительно, умеете, так что ваши шансы на поиск хорошего мужа удваиваются.

– Может быть, – Лена подошла к Юрию и, обняв его за талию, посмотрела в глаза, – может быть, я уже нашла...

– Так, – засмущался Филатов, – кажется, мне пора, завтра на работу...

– А мне, представь себе, к восьми утра в косметический салон «Весна» попасть нужно. Не могу ж я туда без охраны поехать.

– Мне быть тут к восьми? – спросил Юрий, отводя взгляд от девушки.

– Какой же ты тупица, Филатов! – возмутилась она и, поцеловав его в губы, погасила свет.

В оставшийся вечер из дома Елены Мининой никто не выходил.