"Пираты 1. Остров демона" - читать интересную книгу автора (Пронин Игорь)

Глава десятая Прозрачный человек

Пока Дюпон отсутствовал, я весь извелся. Правда, открытая мне, все перевернула, но одновременно чудесным образом и объяснила странности поведения Моник. По крайней мере, мне так казалось. Помогая Роберту и другим матросам с починкой бизань-мачты, я то и дело поглядывал в сторону капитанской каюты, и как только француз вышел оттуда, немедленно кинулся к нему. Но еще раньше рядом с Дюпоном оказалась Кристин.

— Что сказал папа, Клод?

— Что испанцам в этот раз повезло! — усмехнулся Дюпон. — Видите ли, мадмуазель, негодяй Гомеш отправился за куда более ценными трофеями, чем эти три корабля.

— И что это за трофеи? — недоверчиво нахмурилась Кристин. — Какая-нибудь сказка о таинственных кладах, которую ему напела твоя разлюбезная Моник?

— Узнаешь в свое время! — французу надоело быть вежливым и он слегка оттолкнул девушку. — Иди займись чем-нибудь. Разработай план высадки десанта в Лондоне, королеву давно пора ограбить. Странно, что до этого еще никто не додумался… Джон, мальчик мой! Нам надо поговорить.

Мы отошли от расстроенной, но почему-то промолчавшей Кристин. Однако, прежде чем что-нибудь мне сказать, Дюпон отвел меня в каюту, где жил Янычар, боцман и одновременно помощник капитана. Здесь же квартировал теперь старина Мерфи.

— Ты теперь будешь жить тут! — сказал Дюпон и закрыл дверь изнутри. — Если, конечно, согласишься помочь мне отыскать Моник. С капитаном Ван Дер Вельде я договорился, правда, пришлось приврать… Вот ты удивлялся моей лжи, считал ее недостойной. Но как без нее? Мы среди пиратов, а они не совершают добрых дел, они заняты своим обогащением. Поэтому, кто бы ни спросил, говори одно: мы плывем за сокровищами. И все, за остальными ответами пусть идут к капитану!

— Что за сокровища? — не понял я.

— Ну, вообще-то, у меня есть подозрение, что Моник именно так сказала Гомешу и даже, может быть, подсунула какую-нибудь фальшивую карту. Она много фантазирует, а потом сама же верит своим фантазиям. Она ведь, наверное, говорила тебе, что много путешествовала? Увы, это неправда. Но так протекает ее заболевание… Так что Кристин, по случайности, оказалась права. Для Ван Дер Вельде я сочинил немного другую историю, но пока не думай об этом. Скажи мне, Джон, ты действительно очень хочешь снова увидеть Моник?

— Больше всего на свете! — воскликнул я. — Да как я могу желать чего-либо иного, если леди Моник больна?! Мы должны помочь ей!

— Да, конечно! — Дюпон вытащил из кармана знакомую мне фигурку дельфина и сразу повесил ее мне на шею. — Не спрашивай, как она у меня оказалась. Расскажу как-нибудь потом. Пока знай одно: когда дельфин коснется твоей кожи, вспомни Моник, почувствуй, как сильно ты хочешь ее видеть.

— А потом? — я развязал шейный платок и прижал дельфина к груди. — Что потом?

Кожу несильно кольнуло, потом дельфин стал теплым.

— А потом попробуй сказать мне, что делать, — сказал француз, пристально глядя мне в глаза. — Как отыскать Моник?

Как объяснить, что со мной происходило? Минуты не прошло, как я уже точно знал, в каком направлении «Ла Навидад» следует идти, чтобы приближаться к Моник. А еще я просто физически почувствовал, что она стремительно удаляется. И это было больно, у меня закололо в сердце. Никогда я так не стремился оказаться рядом с ней! Мое желание будто бы тысячекратно усилилось в один миг. Если бы на моем пути стояли сотни вооруженных воинов, я кинулся бы в бой. Если бы я был на берегу, я связал бы два бревна и бросился в океан. И знал, что победил бы! Но, к счастью, теперь в моем распоряжении был целый корабль.

— На починку, хоть небольшую, нужно еще несколько часов… — выговорил я, когда обеспокоенный Дюпон потряс меня за плечи. — Раньше нам не пойти достаточно быстро. Он увозит ее, мсье Клод! Негодяй увозит ее!

— Курс! — потребовал Дюпон и я увидел, каким бешеным, жадным огнем горят его разноцветные глаза. — Дай мне курс!

— Они идут на восток, к Наветренному проливу! — не зря я успел ознакомиться с некоторыми картами Ван Дер Вельде. — Нам нужно туда, как можно скорее! Мачту можно чинить и на ходу!

— Черт с ней, с мачтой!

Дюпон в мгновение ока вытащил меня на палубу и поволок к компасу. Стоявший рядом со штурвалом Ван Дер Вельде вопросительно посмотрел на него.

— К Наветренному проливу! — крикнул француз, бросил взгляд на компас и послюнявил палец. — Ветер меняется, капитан! Ветер меняется, он уже почти попутный!

— Ну, и ни к чему, чтобы он лупил нам прямо в корму, — хмыкнул бородач. — Значит, Джон, ты теперь знаешь, куда нам идти?

— Да, и я умоляю вас, капитан, командуйте скорее! Вы обязаны их догнать!

— Я? Обязан? — в голове Ван Дер Вельде эти два слова явно никак не связывались. — Я, мальчик, не обязан, а хочу их догнать. И догоню, тысяча чертей! — он закрутил штурвал. — Вот только какого рожна их понесло назад к Эспаньоле?..

— Пролив! — напомнил Дюпон. — Они пойдут на север, я уверен!

Корабль лег на нужный, безумно нужный мне курс. Но Моник продолжала удаляться, и я чувствовал эту странную душевную муку. Не в силах стоять на месте, я неуверенно двинулся вперед и вскоре оказался возле бушприта.

— В море только не прыгай! — посоветовала мне Кристин и кисло усмехнулась. — Корабль не обгонишь.

— Они уходят от нас все дальше… — беспомощно пролепетал я. — Все дальше.

— Наверное. Однако ветер крепчает! — Кристин по-матросски лихо сплюнула далеко за борт и проследила за судьбой плевка на поверхности воды. — Мы неплохо разгоняемся, Джон. Так значит, с помощью какой-то штучки ты обзавелся разноцветными глазами и теперь видишь ими, где сейчас ваша распрекрасная Моник?

— Да! То есть нет… — я едва вспомнил, о чем меня предупреждал Дюпон. — Теперь я знаю, где находится клад, за которым спешит Гомеш, и могу отвести туда «Ла Навидад» без карты!

— Тебе и компас не нужен, как я погляжу! Интересно лишь, отчего Клод сам этим не занялся?

— Оттого, что это невозможно. И давай поговорим об этом в другой раз! — Дюпон встал рядом с нами. — Все же «Пантера» очень быстроходна, и гнаться за ней придется долго. И починка продолжается… Капитан вечером будет говорить с командой о новом «охотничьем соглашении». Но тебе, Джон, там присутствовать не обязательно. Я сам позабочусь, чтобы ты получил свою долю. Иди-ка в каюту и приляг — у тебя не слишком здоровый вид.

— Новое «охотничье соглашение»? — Кристин даже присвистнула. — Похоже, папаша не знает, куда плывет, и хочет заранее подстраховаться!

Дюпон увел меня с носа корабля и вернул в каюту. Это было трудно, но я и сам понимал, что торчать у бушприта все плавание — невозможно. Да и легче мне там не становилось. Моник по-прежнему удалялась.

Зато ее брат был чрезвычайно доволен.

— Ветер крепчает, Джон! И я уверен, что не ослабнет до тех пор, пока мы не достигнем цели! Прости, я должен тебя оставить. Если не возражаешь, пришлю Роберта — пусть он присмотрит за тобой.

Когда за французом закрылась дверь, я подошел к зеркалу. Вид у меня и правда был, как у больного лихорадкой. Глаза ввалились, сам я будто высох, от напряжения в шее чуть тряслась голова. Я чувствовал, что как только сниму с шеи дельфина, мне станет легче. Но тогда я потерял бы эту могучую связь с Моник, перестал бы ее чувствовать… Опустившись на койку Янычара, я попытался сосредоточиться, но не смог — все мои мысли были очень далеко. Пришел Роберт, попробовал разузнать что-нибудь, но я лишь попросил его не надоедать и лег, уставившись в потолок. Так время тянулось до вечера, и я постоянно чувствовал, как все дальше и дальше от меня уходит Моник. Ниточка, тянувшаяся к ней из моего сердца, становилась все тоньше, все болезненнее, но оборваться не могла. Потом пришли Янычар и Мерфи, забрали свои вещи, что-то ворча про «оборзевших мартышек» — капитан Ван Дер Вельде приказал оставить за мной и Робертом всю каюту.

Ночью я не спал, а лишь время от времени впадал в нездоровую, полную смутных кошмаров дремоту. В один из таких припадков, делавших меня только слабее, я увидел Прозрачного.

— Дельфин у тебя — это хорошо! — сказал он. — Это самое главное. Теперь мы сможем обо всем поговорить.

— Я не хочу разговаривать! Я хочу увидеть Моник, даже если это будет стоить мне жизни, вот и все. Уходи.

— Тебе так плохо оттого, что цель удаляется, — Прозрачный присел рядом и я перестал понимать, сплю или бодрствую. Веселое похрапывание Роба с соседней койки я тоже прекрасно слышал. — Дельфин ведет тебя к цели, и если бы этой целью был, скажем, далекий остров, то с каждой милей ты становился бы сильнее. Но ты следуешь за женщиной, которая убегает… Что ж, пусть так. Главное, помни: когда ваш корабль начнет нагонять их, тебе полегчает. А до тех пор держись.

— Когда, когда я ее увижу? Сколько мне ждать, пока хотя бы парус не покажется?! — почти закричал я.

— Вы встретитесь нескоро и очень далеко отсюда, — уверенно сказал Прозрачный. — Потому что твоя истинная цель не женщина, а остров, покрытый дубовым лесом. Там, где Демон сторожит Башню Сатаны, ты поймешь свое предназначение…

— Уходи! — взмолился я. — Уходи, я не хочу слушать о демонах и Сатане, я и так вот-вот сойду с ума!

Вместо ответа он вдруг быстро протянул свою призрачную руку и ухватил холодными пальцами цепочку на моей шее. Миг — и фигурка дельфина закачалась над моей грудью, не касаясь кожи. Я хотел схватить ее, но вдруг почувствовал, как чудовищная тяжесть отпустила меня. Сразу захотелось спать.

— Нет, не спи! — приказал Прозрачный. — Часто так делать нельзя — ветер ослабнет, и Моник уплывет еще дальше. Но иногда можешь понемногу отдыхать. Попроси Роберта, чтобы он следил за тобой. Он твой друг, он поможет. Но не спи! Послушай меня еще немного. Дельфин направляет все стихии на пользу тебе, чтобы…

— Кто ты? — это я должен был выяснить с самого начала. — Кто ты такой? Человек, демон, морской черт? Что случится, если я тебя перекрещу?

— Ничего не случится, можешь попробовать, — Прозрачный не испугался, и мне стало спокойнее. — А кто я… Ну, пусть я буду человек. Может быть, все люди когда-нибудь станут такими, как я. А может быть, они были такими когда-то давно, до начала времен. И есть ли разница? Тебе важно знать одно: есть сила, которая стремится помочь твоей родине — я имею в виду всю Британию, Джон.

— У нас Кромвель, война… — припомнил я. Происходящее за океаном стало таким далеким. — Что-то вы нам плохо помогаете.

— Может быть, если есть те, кто помогает, то есть и те, кто мешает? — предположил Прозрачный и усмехнулся. — Да и откуда тебе знать, кто мешает, а кто помогает Британии? Может быть, Кромвель — спасение? Путь к тому, чтобы Британия стала абсолютной владычицей морей, открыла новые страны, целые континенты раньше, чем это сделали бы другие? Наша помощь неоценима. Помощь, которая приходит через волшебные предметы. Главное, чтобы они попали в нужные руки. Дельфин когда-то принадлежал португальцам. Именно с ним Васко да Гама совершил знаменитое плавание вокруг Африки и стал первым моряком мира. Но Португалия оказалась неверным выбором. Тогда мы постарались, чтобы дельфин и некоторые другие предметы оказались в Испании. Эта страна тогда никому не казалась заслуживающей внимания. Но мы выбрали ее для важной миссии, и все изменилось. В считанные десятилетия Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская объединили независимые прежде области, завоевали последние оплоты мавров за Гибралтаром, помогли снарядить экспедицию Колумбу, которому отказали другие монархи. И Колумб поплыл, имея с собой вот эту фигурку, Джон… — Прозрачный покачал дельфином. — Все это похоже на сказку? Но что заставило Магеллана, не взирая ни на какие трудности, идти и идти вперед?

— Магеллан погиб! — я все-таки шотландец и умею поспорить. — И погибли многие другие. Не похоже, чтобы дельфин сильно ему помогал…

— Потому что есть и другие силы! — Прозрачный снова покачал дельфином. — Магеллан потерял его, и прошло время, прежде чем предмет нашелся. Ему мешали враги. Но вокруг тебя их сейчас нет. И «Ла Навидад» будет мчаться к цели день и ночь, и команда не станет бунтовать, и ни один враг не встанет на пути. Плыви смело, Джон, но не забывай иногда отдыхать.

Фигурка упала мне на грудь, и я почувствовал знакомое покалывание.

— Но зачем мне идти к Башне Сатаны?! — успел спросить я, когда Прозрачный уже почти истаял.

— Мы еще поговорим об этом.

И все вернулось. За время нашего разговора «Пантера» опередила «Ла Навидад» еще на милю, и я даже застонал от ноющей боли в сердце. Я не знал, в самом ли деле говорил с Прозрачным, но одно уяснил: я обязательно должен понемногу отдыхать, иначе просто не выдержу.

Утром я снял фигурку и попросил Роберта разбудить меня через четверть часа. Когда срок давно прошел, а ветер стих и начал менять направление, обеспокоенный Дюпон прибежал к нам в каюту и застал Роба за безуспешными попытками заставить меня открыть глаза — так я вымотался за ночь. Француз отшвырнул от меня беднягу, отыскал дельфина под подушкой и вложил мне в руку. Спустя секунду я проснулся, и «Ла Навидад» снова набрал полные паруса попутного ветра.

Дни шли за днями. Я никого не хотел видеть и не выходил из каюты. Время от времени, чтобы поесть или поспать, я ненадолго снимал дельфина, а потом Роберт вешал его мне на шею обратно. Мы прошли Наветренный пролив, отделявший Эспаньолу от Кубы, и устремились на север вслед за «Пантерой». Ближе к Багамским островам мне понемногу начало становиться легче — наша бизань наконец была полностью восстановлена и «Ла Навидад» шла под всеми парусами. Теперь Моник понемногу начала приближаться. И, как и обещал Прозрачный, мне становилось легче с каждой милей!

Вскоре я начал выходить на палубу. Кристин, увидев меня первый раз, даже испугалась.

— На кого ты стал похож, юный Тристан или как прикажешь тебя называть?! Бледный, худой!

— Надеюсь, скоро приду в обычное состояние! — я улыбнулся ей и почувствовал, как больно натянулась кожа на щеках. — Мы начинаем догонять их.

— Пора бы! — фыркнула Кристин. — Мне эта гонка порядком надоела. Ветер такой, что можно к парусам вообще не притрагиваться. А вся команда будто с ума посходила: только и говорят о несметных сокровищах Морского Дьявола, о которых мой папаша сочинил для них целую поэму! И мсье Клод, конечно, не отстает. Это странно — обычно моряки побаиваются таких легенд.

— Но теперь-то, я думаю, все готовы идти до конца? — спросил я, довольно поглаживая дельфина сквозь одежду.

— Да… — Кристин с подозрением прищурилась. — Что вы с Дюпоном затеяли, а, мистер Джон Мак-Гиннис? Во что втянули моего отца?

— Мы плывем за сокровищами! Обычное пиратское занятие, разве нет?

— И все равно мне это не нравится. Вы все лжете, но, похоже, на «Ла Навидад» это понимаю только я. Что ж… Тогда скорее бы мы достигли цели — где-то к западу, совсем уже рядом, Новый Амстердам.

— Новый Амстердам? — я все еще не слишком разбирался в географии Нового Света. — Но где это?

— Я же сказала: к западу! — фыркнула Кристин. — Голландская колония на побережье, говорят — настоящий город, как в Европе. Я предложила отцу устроить там небольшой переполох, но он, конечно, и слушать не хочет! Даже стыдить меня взялся: мы, мол, тоже голландцы. А когда грабил голландские суда, представь, патриотом не был! Но я это все говорю только к тому, что мы забрались уже так далеко на север, что скоро, наверное, айсберги увидим.

— А Новая Шотландия? — вспомнил я слова деда Джона. — Это тоже где-то здесь?

— Где-то здесь! — передразнила меня Кристин. — Только еще севернее. Надеюсь, ты туда не собираешься — дикие края, там индейцев больше, чем белых. А белые, наверное, все бандиты не хуже буканьеров нашего милого Дюпона. И все такие же нищие.

Я понял, что именно последний пункт отваживал Кристин от посещения Новой Шотландии. И все же мы приближались к ней с каждым днем — несколько быстрее, чем приближались к Моник. Я чувствовал: «Пантера» совсем рядом, и лишь быстроходность корабля не позволяет нам ее нагнать. И все же каждый день, с утра до вечера я ждал крика марсового.

— Может быть, все дело в свойствах дельфина, — сказал мне как-то раз рассудительный Дюпон. — Видишь ли, Джон, дельфин притягивает попутный ветер. Пока мы были далеко, «Пантеры» это не касалось. Но теперь, боюсь, он дует и в ее паруса. Ничего страшного — у них ведь есть цель, и когда они причалят, мы быстро их настигнем.

— Но какая цель? — забеспокоился я. — Вы говорили, что Моник могла нарисовать для Гомеша какие-нибудь фальшивые карты? Что будет с ней, когда этот мерзавец раскроет обман?

— Думаю, он ничего не успеет сделать — ведь если я прав, мы совсем рядом! — обнадежил меня француз. — Ну, а куда она его ведет… Что-то мне подсказывает, что мы об этом скоро узнаем. Потерпи еще немного.

Спустя еще пару дней я уже не сомневался: Дюпон прав. Расстояние до Моник не увеличивалось и не сокращалось. Выходило, что прав и Прозрачный, являвшийся мне то ли во сне, то ли в бреду. Встреча состоится на острове, поросшем дубами. Вскоре мне пришлось чаще давать указания Ван Дер Вельде: Гомеш сменил курс и приблизился к побережью.

— Канада! — ворчал капитан. — На моих картах нет этой чертовой Канады!

— А мне говорили — тут Новая Шотландия, — осмелился заметить я.

— Какая разница?! — вскипел Ван Дер Вельде. — Как эту холодную задницу не назови, все равно она останется холодной задницей! Дюпон, если он пойдет вверх по реке, дело плохо. Уже осень, значит — гарантирована зимовка. Отправлю тебя в снежный лес, лосей бить!

— Думаю, ты не прав! — уверенно сказал Дюпон. — Гомеш и его парни боятся зимовки еще больше, чем мы. Говорю тебе: мы у цели!

И француз снова угадал. Мы прошли мимо нескольких островов, и, наконец, как-то утром увидели мачты. Спустя час мы уже осторожно входили в бухту, где стала на якорь «Пантера». Ван Дер Вельде, к моему ужасу, приказал открыть пушечные порты и изготовиться к бою, но на грот-мачту корабля Гомеша взвился белый флаг. Мы подошли еще ближе и спустили шлюпки.

— Где она? — подошел ко мне Дюпон, держа в руках любимое ружье. — Ты чувствуешь? Она рядом?

— Она недалеко, — признался я. — Но не на корабле. Моник в том направлении, где-то в лесу.

— Капитан? — Дюпон крутнулся на каблуках. — Надо отправить экспедицию, немедленно!

— Я сам знаю, чего мне надо! — одернул его Ван Дер Вельде. — Идем к «Пантере», и если Гомеш там — я его вздерну! А если нет, будем искать в лесу. Главное, захватить корабль, тогда ни Гомеш, ни твоя Моник никуда не денутся с этого чертова острова.

Мы высадились неподалеку от «Пантеры», но так, чтобы их пушки не могли нас достать. Канонирам на «Ла Навидад» капитан отдал строгий приказ: если команда попробует хотя бы только выбрать якоря, разнести корабль Гомеша на куски. Но я не сомневался, что Гомеша на судне нет — если Моник ушла в этот дикий, мрачный северный лес, то и он тоже. Дельфин звал меня немедленно отправиться на их поиски, и я умоляюще посмотрел на Дюпона.

— Отдай мне фигурку, Джон! — француз протянул руку. — Ведь она тебе больше не нужна.

— Подождите, мсье Клод! — я отпрянул. — А вдруг на этом острове есть пещеры или он больше, чем кажется? С дельфином я всегда смогу найти Моник, и лучше бы сделать это сразу, пока с ней что-нибудь не случилось!

— Ты прав, тысяча чертей! — Дюпон оглянулся на Ван Дер Вельде, не спеша шагающего к «Пантере» во главе вооруженного до зубов десанта. — Но у меня договор с капитаном, а старик не любит, когда договор нарушается. Придется немного потерпеть.

Я, скрипнув зубами от злости, полез за пазуху — оторвать дельфина от кожи, получить отдых. Но рядом оказалась Кристин, которой отец, вообще-то, приказал оставаться на борту.

— Послушный мальчик Джон! — с издевкой сказала она. — Дай-ка лучше мне этого «дельфина», если я верно расслышала Клода. И я сама посмотрю, что такого интересного в дубовом лесу. А Роберт составит мне компанию.

— Твой отец жутко рассердится… — Роб, словно верный оруженосец, держал на каждом плече по мушкету.

— Ты тоже боишься? — Кристин бросила на меня короткий взгляд, поняла, что дельфина я не отдам, и пошла к лесу, на ходу вытаскивая из-за пояса пистолет. — Ладно, одна погуляю.

Нужно ли уточнять, что мы с Робом, переглянувшись, двинулись следом? Как раз в этот момент команда «Пантеры» в полном составе попрыгала прямо через борт и отправилась сдаваться Ван Дер Вельде. Гомеш, конечно же, ушел вместе с Моник, прихватив с собой лишь несколько человек. Минута, и мы оказались под кронами могучих деревьев, встречу с которыми предрекал мне Прозрачный. Я вышел вперед — дельфин лучше всякого компаса указывал мне на Моник.

— Что за сокровища могут быть в такой дали? — беспечно болтала Кристин. — Нет пиратов настолько сумасшедших, чтобы тащить их сюда! Хороший тайник всегда где-то неподалеку, так удобнее. Но, раз уж мы здесь, надо придумать острову какое-нибудь название. Роберт, как бы ты его назвал?

— Ну… — Роб оглянулся и пожал придавленными мушкетами плечами. — Остров Оук.

— Ну и фантазия у вас, мистер Летбридж! — захихикала Кристин. — Впрочем, пусть будет Оук, раз уж вы так любите дубы. Тут, наверное, и правда, ничего кроме дубов нет.