"Алина Дымова" - читать интересную книгу автора (Заворотняя Инесса Олеговна)

Глава 3

— Ты где витаешь? — сквозь туман в голове, пробился окрик Инги, — Что с тобой вообще та-кое?

— Да ничего… — я с удивлением обнаружила, что по-прежнему мешаю ложкой чай в кружке, причем делаю это чересчур усердно. Смутившись, я вытащила ложку и как можно аккуратнее положила ее рядом с чашкой, — Я так просто вчера со Снеговым переспала, — при-зналась я и почувствовала, как меня опять кинуло в жар. Блин, стыдно-то как!

— У вас это часто бывает, — равнодушно пожала плечами Инга, отпивая из своей чашки. Кстати, мы с ней сидели в кафе. Я сама ее пригласила, а вот зачем не помню. И что значит "часто бывает"?!

— Инга, не в смысле уснули на одной подушке, — проговорила я, отчего-то раздражаясь. От стыда, наверное. Хотя, скорее от обиды. Моя лучшая подруга даже не допускает мысли о том, что я… что мы…

— А-аа… О-ооо, — ошарашено протянула она

— Какие еще гласные ты знаешь? — скептично поинтересовалась я. И зачем я ей сказала? Сейчас же начнется!

— Давно пора было! — быстро отошла от шока Инга, — И что он?

— Сказал, что у меня неудобный диван, — язык мой — враг мой! Ну, вот что мне мешало промолчать?!

— А ты? — с горящими от любопытства глазами, спросила Инга. Я же наоборот чувствова-ла, что лицо мое напоминает помидор, да и злилась я на себя очень и очень

— А мне смешно стало, я рассмеялась, — сдерживая злость, как можно вежливее ответила я

— А потом? — все не унималась Инга. Вот какое ей дело, а?! Я сама мало что помню и по-нимаю! Зачем я ей рассказала?!!

— А потом приехал твой муж и Снегов уехал! — окончательно разозлившись, прорычала я

— Ты не злись только, — попыталась меня успокоить Инга, — Еще не все…

— Инга, давай закроем тему, — настойчиво предложила я

— Как хочешь, — с улыбкой согласилась она, — Так куда мы идем? — точно! Вспомнила! Я же пригласила ее, чтобы она помогла мне с покупкой мебели. От этой мысли я опять помрачнела

— Кровать мне покупать, — злясь, ответила я. Инга рассмеялась и заметила

— Додумалась, наконец, — тут до меня дошел весь комизм, хотя скорее трагикомизм, ситу-ации и я сама рассмеялась.

Ладно, с мебелью разобрались. Возвращаемся к нашим баранам. Я опять открыла проект Тимофея в надежде найти там хоть что-то для меня полезное.

Ничего не понимаю! В разработках Тимофея нет ничего секретного! Он только начал свою работу, даже толком информацию еще не собрал! Да и вообще это его единственный самостоятельный проект, до этого работал только в группе.

Почему рылись в моих документах?!

Так, нужно вспомнить какие договора заключала моя фирма в последнее время. Еще это облако непонятное! Ну ладно в офисе я еще могу придумать причину его появления, но у ме-ня дома?! Зачем нужно было ставить эту ловушку? Облако это не смертельно, значит, убить меня не хотели. Получается, просто хотели обезвредить на время? Раз не получилось отпра-вить меня на материк, решили не пустить меня в офис таким способом? Вполне логично. Вот только зачем?

Не могу сосредоточиться! Мысли все время вокруг этого блондина с льдистыми глазами вертятся! Еще эта Люська! Мы с ней случайно столкнулись, когда с Ингой вчера обмывали чаем купленную два дня назад мебель. И надо же было этой Люське при мне начать рассказы-вать про Снегова! Честное слово, я думала, что прибью ее! А она вся такая радостная расска-зывала мне, как какой-то анекдот, что он, не смотря на то, что уже не работает в ОВП по-прежнему ходит в Подземелье вместе со своей группой и его там, как всегда, ранило. У меня при этих Люськиных словах как-то потемнело в глазах. Вот тут вмешалась Инга, видимо за-метила перемену в моем лице.

— Тоже мне ранило! У него на руке просто небольшая царапина! — воскликнула она, — Вы, Люсьен, не порите чепухи, раз уж правды не знаете, — добавила Инга. Люська тут же обиделась и ушла. Лично я была только рада.

Вот только теперь не могу не на чем сосредоточиться! А мне нужно уже что-то решать — завтра на работу выходить. Иван Федорович позвонил и настойчиво попросил прекратить болеть. Как же я могу выйти, если до сих пор не разобралась во всем этом случившемся?!

Так, спокойно. В кабинете моем так никто и не появлялся за время моего отсутствия. Значит, уже забрали все, что их интересовало. Что-то мне подсказывает, что все это облако и обыск в моем кабинете никак не связаны с убийством Тимофея. Почему рылись именно в до-кументах? Там у меня только приказы и договора хранятся, причем все знают, что все это дублируется в компьютере. Зачем там рыться? Так, стоп. Единственное, что я не дублирую в компьютере это заявления моих сотрудников. Что если искали именно заявление?

Нужно вспомнить, что такого экстраординарного случилось в последнее время. Хм, в последнее время я что-то не припомню каких-то архиважных заявлений… Там-то и было все-го два: Поляковой и Стрельниковой. Я тогда только вернулась из командировки с материка и подписала оба заявления, почти не читая. То облако в офисе появилось примерно в то же вре-мя. Если я не путаю, буквально на следующей неделе курьер принес эту коробку, а Анна Иоанновна ее так неосмотрительно открыла. Неужели все дело в этих заявлениях? Нужно бу-дет завтра же найти их.

— Анна Иоанновна, а когда наша пани выходит? — услышала я вопрос сквозь входную дверь

— Я уже вышла, — открывая дверь, сказала я.

— Ой, — тихонько вскрикнул Павел, один из наших программистов. Анна Иоанновна (как же долго я училась правильно выговаривать ее отчество!) как всегда восседала на своем троне в приемной, — Здравствуйте, Алина, — пролепетал Павел. Я с улыбкой кивнула ему и подошла к Анне Иоанновне

— С выздоровлением вас, — вежливо, со сдержанной улыбкой сказала она

— Спасибо, — улыбнулась я. — Анна Иоанновна, дорогая, скажите вы ведь фиксируете заяв-ления наших сотрудников?

— Конечно! — чуть обиженно воскликнула она

— Отлично, — улыбнулась я и прошла в свой кабинет

А заявлений-то не было! Ни Стрельниковой, ни Поляковой. Да и самих приказов об их увольнении тоже. Я пригласила Анну Иоанновну к себе, и мы вместе попытались восстано-вить эти документы.

— Анна Иоанновна, а что тогда вообще произошло? — спросила я, вдруг осознав, что так толком и не знаю, из-за чего этих двух уволила. А всё из-за Ивана Федоровича! Он так выби-вает меня из колеи этими своими вызовами меня на материк, что приезжая я еще пару дней не могу толком собраться с мыслями.

— Ой, пани Алина! — отмахнулась она, я удивленно посмотрела на нее. Впервые она назвала меня так и, кажется, не заметила. Хм, а мне нравится! Пани Алина! Звучит! — Там такая история некрасивая получилась

— Что за история? — тут же нахмурилась я

— У Мариночки пропал готовый проект, — начала рассказывать она. Мариночка — один из аналитиков. Насколько я помню, Стрельникова и Полякова сидели вместе с ней в одном ка-бинете

— Она что соседок своих обвинила? — удивилась я. Странно, вроде приличные девушки, уж кого-кого, а их я бы никогда в воровстве не заподозрила. Насколько я помню, у них своих проектов хватало, зачем им чужой-то нужен?

— Да, — потупившись, ответила Анна Иоанновна

— А что за проект был? — А вообще что это за проект у нее мог быть? М-мм, что-то кру-тится в голове…

— Так заказ концерна игрушек, — подсказала Анна Иоанновна

— А-а, да-да, припоминаю, — мне еще Иван Федорович за него отчитывал, что мы задер-живаем сдачу базы. Он отчитал меня и велел приехать к нему с докладом. Я еще тогда вызва-ла Марину к себе, — постойте, когда я уезжала, Марина еще даже не приступала к нему! Я вер-нулась через день, как она за день могла проделать такую работу?! Даже я на такое не способ-на! — возмутилась я, а потом смутившись от такого своего не очень скромного заявления, про-говорила, — Ладно, потом разберусь. Что дальше было?

— Островский заставил девчонок написать заявление, сказав, что это ваш приказ, — про-должила Анна Иоанновна. Островский это мой заместитель, он у программистов главный. Вот гад, а мне даже ничего не сказал! Что-то такое вертелось в голове, связанное с ним и с Мариной…

— А я подписала их не разобравшись, — продолжила я, — Анна Иоанновна, почему вы меня не остановили и не рассказали всего? — если честно, то Островского мне навязал Иван Федорович и я его не очень любила, скользкий он какой-то этот Островский. Да даже если откинуть мою неприязнь, остаётся животрепещущий вопрос, какого черта он решения за меня принимает? Вроде пока еще я здесь главная, а не он! Чувствуя, что начинаю закипать, я вздохнула и как можно спокойнее сказала, — Ладно, разберусь. Спасибо. И пригласите мне Островского и Марину

— Алина Кристофоровна, вызывали? — зря Островский меня так назвал. Так быть может и пожалела бы и разобралась бы непредвзято, а так…

— Да, Кирилл Андреевич. Расскажите мне, что тут за история случилась с Поляковой и Стрельниковой? — облокачиваясь на стол, спросила я. В этот момент в дверь кабинета постуча-лись, и вошла Марина. Вспомнила. Я видела эту парочку у машины Островского. Любовнич-ки значит? Ладно, не буду торопиться с выводами. — Проходите, Марина. Что у вас с заказом концерна игрушек?

— Так его ж украли! — воскликнула это белокурое создание, у меня аж руки зачесались.

— Почти две недели назад, — напомнила я, — к тому же, насколько я знаю, он у вас уже был готов. Объясните мне, если вы смогли выполнить этот заказ за день, почему вы не смогли его выполнить еще раз за две недели? А вы, Кирилл Андреевич, почему не проконтролировали? Я, кажется, еще перед моим отъездом просила вас разобраться с этим заказом? — м-да, вообще-то я и сама виновата. Почему-то за эти две недели я даже ни разу не вспомнила об этом заказе. Хреновый из меня начальник, а организатор и того хуже…

— Да он уже почти готов был, — нагло ответил Островский. М-да, распустила я их, совсем расслабились и страх потеряли! Эхх, говорила мне тетя, что либерализм не подходит для мое-го коллектива!

— Ясно, — проговорила я. Нужно что-то с ними решать и как можно жестче. Может тогда уважать начнут? — Значит так. Даю вам время до конца недели, — начала я жестко. Не по мне эта жесткость, не по мне… — если к концу недели у меня не будет готовой базы для концерна, я уволю вас обоих. Понятно? — я чуть прибавила громкости и суровости в голос. Надеюсь, не переборщила. — Свободны, — добавила я, видя, что они в шоке. Что, голубки, не ожидали от пани такого? Ха! А пани может быть жесткой! Вот так!

Эта парочка слегка растеряно покинула мой кабинет. Еле удержалась, чтобы не показать им язык вдогонку.

Так, а теперь серьезно. Неужели Полякова и Стрельникова устроили это все с проникновением ко мне в кабинет? Ну, да я их обидела, согласна. Но Анна Иоанновна причем?

— Анна Иоанновна, а кому предназначалась та посылка? — решив не откладывать всю эту историю, я сразу позвонила секретарю

— Какая посылка? — удивилась та

— Из которой тот дым повалил? — рисуя посылку руками, сказала я.

— А-а, для Мариночки, — вспомнила она. Ну, теперь понятно. А я-то причем? Почему они мстили мне, а не Островскому?! Ах, да! Он же сказал, что это я приказала! Стрелочник! Уво-лю, даже если небо перевернётся и они принесут мне готовую базу!

К концу недели проекта мне никто не предоставил. Наверное, подумали, что я не серьезно решила их уволить. Зря. Я уволила. Из вредности уволила. Разозлили они меня!

Островский звонил, жаловался Ивану Федоровичу. Тоже зря. Я его опередила, и доло-жила начальству о его выходках. Так что вылетели оба этих красавчика, весело вылетели, со свистом.

На место Островского я поставила, естественно с величайшего разрешения Ивана Федо-ровича, Игоря Вешнего. Правда, не совсем я поставила. Я просто пришла в кабинет к про-граммистам и провела тайное голосование. Победил Игорь. Знаю-знаю, нужно было самой назначить, но я же говорила, что из меня плохой организатор, вот я и перестраховалась.

Мне же теперь оставалось только вспомнить, кому принадлежал голос, который так настойчиво отправлял меня на материк и еще найти новых аналитиков. Даже не знаю что сложнее. Впереди у меня выходные, будет время подумать.

На следующее утро я до чертиков испугалась, когда почувствовала чью-то руку на своем плече. Я тут же открыла глаза. На кровати сидел Витя. Приснится же такое! Стоп, рука горячая. Мне это не снится!

— Витя? А ты откуда здесь? — приподнимаясь, спросила я, все четче и четче понимая, что это не сон и что я заспанная, взлохмаченная и вообще страшная…

— Ты не отвечала на звонки, — хмуро сказал он. Телефон лежал на тумбочке рядом с ним. Звук я никогда не выключаю, стоит мне пропустить один звонок от тети и она всю страну на ноги поставит.

— Да? — удивилась я и потянулась к телефону, — я вроде звук не выключала… — но Витя ме-ня не слушал, — Витя… — позвала я его, вместо ответа меня поцеловали. Первая мысль была со-противляться, но она какая-то слабая былая, так что я вполне успешно ее отбросила.

— Тебя надо арестовать за незаконное проникновение, — твою тень через плетень! Зачем я это сказала?! Витя начал вставать, — Ты куда? — тут же всполошилась я

— Не хочу, чтобы меня арестовали, — спокойно ответил он. Ну, так нечестно. Почему он такой спокойный, а я… а я такая дура! Я заметила царапину на его руке, видимо ту самую о которой говорила Инга и Люська. Правда, это похоже было на порез, уж слишком глубокий, как для царапины. Не знаю, что произошло со мной в следующий момент, но я почему-то вдруг разозлилась

— А я хочу, — тихо воскликнула я и, толкнув его обратно, нависла над ним, опираясь в его плечи, — а я хочу, чтобы тебя посадили, и ты перестал лазить в свое Подземелье!

— Я уже давно там не был, — почти испуганно ответил Снегов. О! А где же его спокой-ствие?

— Да? А это у тебя откуда?! — мне уже было все равно, меня понесло. Я ткнула пальцем в его порез и, кажется, сделала ему больно, во всяком случае, он скривился, — Неделю назад кого шальная пуля зацепила в третьем квадрате?!

— Откуда ты знаешь? — слегка опешил Витя

— Люська, — буркнула я, отстраняясь и уже жалея о своей этой вспышке. Все это и еще много чего еще она нам с Ингой рассказала еще тогда.

— А она тут причем? — кажется, Снегов совсем уж растерялся. А я вдруг почувствовала сильную усталость. Устала я все время думать о нем и о своих чувствах к нему, о его чувствах ко мне. Устала.

— Решила меня повеселить, — усмехнулась я, — Извини, — проговорила я, чувствуя, что сей-час расплачусь. Я повернулась к нему спиной. Вот сейчас он уйдет, и я поплачу. А пока нуж-но держаться

— Алён, — осторожно позвал Витя. Что ему еще от меня нужно? — Алён, успокойся, — дотра-гиваясь до моего плеча, тихо добавил он

— Что тебе от меня нужно, Снегов? Я прекрасно знаю про все твои интрижки и про твою девушку тоже, — еле сдерживаясь, проговорила я. — Об этом мне тоже Люська поведала, а я да-же не могла ей ничего ответить. Я ведь тебе никто и права на ревность не имею… — блин, опять меня куда-то не туда понесло! — Зачем ты пришел, Снегов? — обернувшись, спросила я

— За тобой пришел, — серьезно сказал он.

С секунду я ничего не понимала, а потом усмехнулась. Вот только не от радости, а от грусти

— Ну, я и дура, — протянула я и резко села. Скорее всего, его Торин ко мне послал. Ну, да, официальные показания у меня они так и не взяли. А я дура размечталась! Я уже начала вста-вать, когда Витя схватил меня за руку

— Ты и, правда, дура, — качая головой, зло сказал он

— Слушай, хватит надо мной издеваться, а? — повышая голос, сказала я

— Это кто еще над кем издевается! — тоже на повышенных тонах, воскликнул Снегов. Рва-нув на себя руку, я высвободилась от его захвата, и встала с кровати.

— Когда это я над тобой издевалась?! — воскликнула я, кутаясь в свой халат

— Да хотя бы сейчас, — вскакивая, ответил он

— Ничего не понимаю, — честно проговорила я. Это ведь не я прихожу, когда мне вздума-ется, и ухожу, так ничего и не сказав!

— Вот в этом все твои проблемы! — резко сказал он и вышел из комнаты, через секунду я услышала, как хлопнула входная дверь

— И что это было? — спросила я у заглянувшей в комнату Куси, та слегка наклонила морду и начала усиленно мыть лапу.

Весь следующий день меня мучила тревога, я усиленно гнала ее от себя, но у меня плохо получалось. Наконец, я не выдержала и позвонила Торину

— Привет, Миш. Как у вас дела с расследованием? — голос почему-то дрожал, когда я это спрашивала

— Привет, мелкая. Дела идут, — мрачно ответил он

— А что ты такой мрачный? — сердце как-то не очень хорошо ёкнуло

— Снегов в больнице, — ответил Торин.

— Что с ним? — голос почти сразу же охрип. Я села на ближайшую поверхность

— Осколочное плеча и шеи, — ответил Торин, но я его уже не слушала, а бежала в больни-цу.

В конце коридора я увидела Леру в белом халате. Ладно, не увижу, так хоть узнаю что с ним.

— Лера, — окликнула ее я

— Алина? — удивленно спросила она и подошла ко мне, — Надеюсь, вы к Вите?

— Да, — слегка стушевавшись, ответила я. Странно, а причем здесь "надеюсь"?

— Пойдемте, он ждал вас, — цепко хватая меня за руку, сказала Лера

— Меня?! — но она уже тащила меня вперед и на вопрос не ответила. Ничего не понимаю. Толкнув дверь какой-то палаты, она зашла внутрь. Я задержалась на пороге, позвоночник вдруг решил о себе напомнить, спину сковало, а по коленям опять поползли мурашки. Я оперлась на косяк, чтобы не упасть. Я посмотрела вглубь палаты и увидела там Витю. Выгля-дел он как обычно, если не считать забинтованную шею и левое плечо, вот только чересчур был бледный, да и глаза закрыты.

— Витя, братишка, — тихо позвала его Лера. Значит она и правда его сестра. А я, и правда, дура. — Он спит, — шепотом, сказала она мне, я наконец смогла отлепиться от косяка и даже сде-лала шаг внутрь палаты.

— Я могу здесь остаться? — также шепотом спросила я. Лера кивнула и вышла из палаты. Как только за ней закрылась дверь, я кое-как смогла заставить себя подойти ближе. Я села на стул возле Вити, он и правда спал

— Не нужно было тебя отпускать, — тихо проговорила я, дотрагиваясь до его ладони.

Он проснулся, почувствовав легкий едва уловимый запах свежих духов. Следующим ощущением было ощущение тупой боли. Открыв глаза, он невольно улыбнулся. Рядом с ним лежала девушка, которая в данный момент для него была краше всех. Наверное, почувствовав его взгляд, девушка открыла глаза

— Прости, что так нагло залезла, — улыбнувшись, сказала она слегка хриплым спросонья голосом

Он хотел ответить "Ничего страшного", но горло не слушалось, получилось только ка-кое-то шипение. Девушка нахмурилась и, привстав, сказала

— Тебе еще нельзя говорить, нужно подлечиться. Спи, — он согласно прикрыл веки и почти сразу же уснул, чувствуя ее легкое дыхание на своей щеке.