"Алина Дымова" - читать интересную книгу автора (Заворотняя Инесса Олеговна)

Глава 5

Буквально через неделю мне сообщили о дате моей встречи с Ладовым. Официальная встреча должна будет состояться где-то недели через три. Я чувствовала, что встретиться с ним вот так будет не правильно. Мы столько не виделись, да еще и расстались не очень кра-сиво. Сначала я сбежала с нашей свадьбы, а когда он приехал ко мне, то заперла его под зам-ком да еще и конвой приставила. И после этого что-то у него просить? Да еще и под присмот-ром?! Не-е, так не пойдет.

Я решила встретиться с Артуром в неофициальной, так сказать, обстановке и рассказала Димитрию о своем решении. Сначала он со мной не соглашался, но я его убедила.

О том, чтобы мне ехать на Верхний остров, не могло быть и речи. За мной сейчас так следили, что фиксировали сколько корма я насыпала своим животным! Так что, оставалось только подкараулить Ладова, когда он уже приедет на материк.

Получилось, правда, что это он меня подкараулил.

Я сидела в кафе, рядом с посольством, и ждала Димитрия, когда Артур вдруг подошел ко мне из-за спины и сел напротив

— Ты хотела со мной поговорить? — без приветствия, холодно спросил он

— Да, — борясь с удивлением, ответила я. А он совсем не изменился, все такой же напы-щенный аристократ. Я почувствовала знакомое раздражение, когда-то я называла его аллергией на Артура, и сейчас обрадовалась этому чувству, как чему-то родному.

— На счет посольства, — решил показать свое превосходство Ладов, но аллергия уже всту-пила в полную силу, так что сильно меня он не удивил. Наоборот лишь распалил своей напы-щенностью

— Угадал. Откуда знаешь? — так, надо сбавлять обороты. С таким наглым тоном не просят.

— Ты забываешь, что я даже здесь далеко не последний человек и многое знаю, — еле по-борола желание сказать ему то, что вертелось на языке. А он продолжил, уже спокойнее. Ви-димо, у него эта напыщенность что-то вроде моей аллергии, — Я соглашусь на все ваши пунк-ты, но только…

— Что? — сердце как-то ухнуло в плохом предчувствии, слишком уж самодовольно он вы-глядит

— У меня есть условие, — явно наслаждаясь, с хитрым прищуром ответил Ладов

— Я слушаю, — обреченно, сказала я

— Ты дашь пресс-конференцию нашим журналистам, — улыбаясь, приговорил меня Артур

— Зачем? — испуганно спросила я, вспоминая те толпы журналистов, что преследовали ме-ня в Верхнем после того, как Ладов просто потанцевал со мной.

— Хм! — довольно хмыкнул Ладов, — Объяснишь, почему сбежала с нашей свадьбы

— И что я должна сказать? — понятно, решил мне отомстить. Ладно, могло быть и хуже.

— Что хочешь, — почти весело ответил Ладов. Скорее всего, ему действительно было весе-ло, и он еле сдерживался, чтобы не улыбаться

— Даже правду? — скептично поинтересовалась я

— Я же говорю, что хочешь, — легко, даже весело, пожал он плечами

— Только есть одна проблема. Меня не выпустят с материка, — возразила я

— А это уже твои проблемы. Времени у тебя две недели, — злорадно ответил он и ушел. Я зло посмотрела ему вслед. Моя аллергия приняла новый облик, более агрессивный.

— Как поговорили? — раздался надо мной голос Димитрия. Я еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Да что ж такое?! Что же они все со спины подкрадываются?!!

— Душевно, — буркнула я, наблюдая, как он садится на место Ладова, — Ты знал?

— Нет. Сам удивился, когда его здесь увидел. Чего он сказал? — легко пожимая плечами, спросил Дима

— Условие выставил. Я должна буду дать пресс-конференцию журналистам с Верхнего и объяснить причину моего побега со свадьбы, — угрюмо ответила я. Димитрий хмыкнул и отки-нулся на спинку стула, — Ну, и что мне делать? — в отчаянии спросила я

— Думать. Давай будем думать. Сколько он дал времени? — серьезно спросил Дима

— Две недели, — хмуро ответила я, опустив голову

— Хм! Это он щедро! Не дрейфь! Землю за 7 дней создали, неужели мы с тобой за 14 не придумаем причину твоего поспешного отъезда, а? — с улыбкой спросил Димитрий. Я только угрюмо хмыкнула, такой уверенности у меня не было.

— О! А у меня идея, — воскликнула я чуть позже. Из кафе мы передислоцировались в мою съемную квартиру и уже минут десять молча пили чай.

— Какая? — тут же ухватился Димитрий

— Когда я была там в прошлый раз, я кое-что придумала, чтобы Аэлин помогла мне до-стать информацию. Так вот, я сказала, что приехала, чтобы найти Ладова, который обманул и обидел мою подругу. А что если сейчас сказать тоже самое? — с радостью в голосе рассказала я

— Хм. А поверят? — с сомнением спросил Димитрий

— Аэлин тогда поверила, — пожимая плечами, ответила я, — В случае чего можно будет привлечь ее в качестве свидетеля

— М-м… Сыровата версия, много белых пятен. Если ты искала обидчика, то зачем замуж за него собиралась? — справедливо спросил Дима

— Ну, в отместку, например, — протянула я, понимая, что версия и вправду не очень.

— Как-то слишком уж по-сериальному, — скривился Димитрий

— Да уж. Согласна. Не пойдет версия, — подытожила я со вздохом

— Не пойдет, — согласно кивнул Димитрий

— Ладно. Будем дальше думать, — вздохнула я

— Дим, но это же не единственная проблема, — напомнила я, отставляя уже пустую чашку.

— А какая еще есть? — нахмурился он

— Меня ж в Верхний никто не пустит! — воскликнула я, как-то все забывают об этом по-стоянно

— Ай, не волнуйся об этом, — отмахнулся Димитрий

— Как это не волнуйся?! — удивилась я

— Сделаем видеоконференцию через интернет. Журналистов соберем там, а ты будешь отвечать здесь по видеосвязи. Это легко организовать. Главное, сейчас придумать, что ты го-ворить будешь. Нам надо придумать, почему ты приехала, почему согласилась выйти за него замуж и почему сбежала, — загибая пальцы, подытожил Дима

— Мгм. Еще по чашечке? — обреченно спросила я

— А что, если сказать, что я приезжала в поисках своей семьи? — посетила меня еще одна гениальная мысль. Определенно чай какой-то чудодейственный

— Семьи? — удивленно переспросил Дима

— Мгм. Главное, врать особо не надо будет. Ты что досье мое не читал? — удивилась я

— Читал, — кивнул Дима

— Вот. Корабль-то с Верхнего плыл, шел, — запуталась я. Знаю, что рыбаки ходят в море, а не плавают, а корабли как?

— А ты-то нашла? — поинтересовался Димитрий

— Нашла, — ответила я с грустью, — Арина Кировски, — произнесла я с местным акцентом. Они здесь четко очень выговаривают согласные и ударения в середине слова. Помнится, я даже боялась, что подцеплю этот акцент. А вот сейчас может и пригодится.

— Ну, в принципе для причины сойдет. А что с замужеством делать будем? — приподняв брови, спросил Дима

— Ну-у, в принципе и тут можно правду сказать. Что-то вроде того, что Ладов помогал мне с поиском и мы сдружились… а журналисты поспешили с выводами, — на ходу придумала я, чувствуя какой-то азарт, что ли

— Мгм… Но ты ведь могла отказаться от свадьбы? — с огоньком в глазах, подкинул он во-просик

— К тому моменту я родственников еще не нашла, а виза моя заканчивалась, вот Ладов и предложил в такой способ мне помочь задержаться на острове. К тому же это-то как раз и бы-ло истинной причиной свадьбы, — немного подумав, ответила я. Че-то меня проперло с идеями. Хороший, однако, чай! Надо будет название запомнить.

— Ну, кое-что, конечно, доделать надо будет, а так вполне приемлемо. Остается самое главное: почему ты сбежала? — обдумывая мои слова, спросил Дима

— Идей пока нет, — с огорчением призналась я

— Интересно, а как Ладовы все это прокомментировали? — потирая руку, с которой еще не сняли гипс, задумчиво спросил Димитрий

— Не знаю, — пожала я плечами

— Я тогда узнаю, пожалуй. Ладно, спасибо за чай! Я пошел. Появятся идеи, звони, — сказал он как-то отстраненно и ушел. Отлично! Опять мне одной думать!

Прошло два дня, а от Димитрия все не было никаких известий. Что же до меня, то я про-сто устала думать. Последние полтора года я то и делаю, что думаю и думаю! Устала я все время что-то придумывать, о чем-то рассуждать, вечно чего-то боятся и чего-то ждать. А ведь я и правда чего-то жду все время. Как будто что-то в моей голове мне все время повторяет: "Еще не время, подожди, еще не время". А я и жду, хотя умом прекрасно понимаю, что ждать-то нечего, надо действовать. А действовать не могу, потому что интуитивно жду чего-то. От этого противостояния ума и интуиции я порой схожу с ума!

Еще и с Витей это все! Столько времени даже не догадывалась и не думала, а тут вдруг как аксиому приняла! Может, я это себе действительно внушила? Ведь мне очень хочется ко-го-то любить, чтобы хоть в чем-то, наконец, перестать чувствовать себя ущербной. Правда, почему именно он? Почему не Димитрий? Не Ладов? В конце концов, если объективно су-дить, то они даже симпатичнее, чем Витя. Так почему я вдруг решила, что люблю его? Только из-за того, что у входа на кладбище захотела его увидеть? Только из-за этого?! А вдруг я ошиблась? Вдруг я так решила только для того, чтобы хоть как-то успокоится?! Чтобы, как когда-то в детстве, могла сказать, что я тоже страдаю от любви?

Помнится, моя подруга была влюблена в какого-то парня и просто с ума по нему сходи-ла, и все спрашивала у меня: "А кого ты любишь?". Я тогда ткнула в первого попавшегося парня, а потом почти два года усиленно делала вид, что влюблена в него и страдаю от этого. Хотя на самом деле говорила и делала все это только для того, чтобы быть как все, чтобы не отличаться, не быть ущербной. Помнится тогда я до того успешно это все изображала, что даже сама в это поверила. Стыдно признаться, но я потом успешно повторяла этот трюк и не один раз. И все для того, чтобы быть как все. Потому что было очень стыдно и страшно на вопрос: "Ты кого-то любишь?" отвечать: "Нет". И до сих пор страшно.

Так может и сейчас я просто внушила себе, что люблю его? Внушила для того, чтобы быть как все, а на самом деле я по-прежнему тот самый ущербный подросток, которого со-вершенно не беспокоит ни один из представителей противоположного пола.

На душе у меня давно не было так плохо. Раньше я приходила к тете и она успокаивала меня, сейчас же она была для меня недоступна и я просто все это время плакала. Силы воли хватало только на то, чтобы хоть как-то успокоится и заснуть.

Дома я больше сидеть не могла. Всё думала и думала, строила какие-то планы, а внутри все просто кричало, чтобы я подождала. В итоге у меня начала болеть голова. Сильно, как будто я сутки не спала. В последнее время со мной часто случались вот такие вот приступы головной боли. Наверное, все от этой моей внутренней борьбы и неопределенности.

Я вышла из дома и просто гуляла по городу. Голова все не проходила. От малейшей мысли хотелось плакать. Как будто я до того уже натянула тетиву, что малейшее прикоснове-ние и она порвется.

Обнаружила я себя на кладбище у могилы Кировски. Сама не знаю, как и почему села на автобус и приехала именно сюда. На кладбище как всегда было тихо. Солнце пригревало, зеленые листики шептались на деревьях.

Я вдруг резко почувствовала свое одиночество, причем мною же созданное, потому что я не способна никого полюбить и это только из-за моей душевной ущербности у меня всегда нет ничего личного. Это понимание окончательно выбило у меня остатки самообладания, я просто рухнула на колени и спрятала лицо в ладонях.

Я уже давно научилась плакать бесшумно, так что теперь не нарушала тишины. Я убра-ла руки от лица и посмотрела на портрет своей семьи. А ведь меня похоронили, я недолжна была выжить, не должна была жить. Вот я и не живу. И нужно с этим смириться и перестать ждать чего-то от судьбы. Я в ее списках уже давно не значусь. С этим нужно просто смирить-ся.

В монастырь уйти, что ли? В миру все равно мне ждать нечего. Лишняя я здесь, вот по-этому и пара мне за всю мою жизнь так и не нашлась. И возможно я не ущербная, а действи-тельно просто лишняя? Еще с древних времен, если не могли пристроить дочь, ее отдавали в монастырь. Может и мне в монастырь уйти?

Звонок телефона в этой тишине оказался просто оглушающим и кощунственным. Дер-нувшись, я достала его из сумочки. Вызывал меня Димитрий. Я вытерла слезы, хотя он все равно меня не увидит, и ответила

— Слушаю, Дим, — голос мне самой не понравился, а Дима сразу же насторожился

— Что случилось?

— Голова болит, — ответила я. Голова и правда болела, не так сильно, но вполне ощутимо. — Что ты хотел? — спросила я, стараясь прибавить бодрости в голосе. Еще не хватало, чтобы он начал докапываться до причин моего состояния!

— Тебя, — все еще настороженно ответил он, — Ты вообще где?

— Скоро буду, — ответила я. Вдруг отчетливо поняла, что не хочу, чтобы он знал о моем месте нахождения

— А где ты?! — не отставал он, в голосе промелькнули вполне сильные нотки беспокой-ства. Эти самые нотки как будто взбодрили меня. Мне тут же стало не по себе от стыда за свой пессимизм и истерику.

— Я не в городе, — угрюмо ответила я, начиная чувствовать холод в коленях. Я удивленно оглянулась и поняла, что по-прежнему сижу на коленях перед могилой. Такие брюки испор-тила! Как я теперь обратно поеду?

— Куда это тебя понесло? — удивился Димитрий

— На кладбище я! На кладбище! Доволен? — раздражаясь, ответила я. Вообще, когда у ме-ня голова болит, мне очень тяжело себя контролировать

— Ладно-ладно, не кипятись, — поспешно ответил Димитрий, — когда будешь? Может мне за тобой приехать?

— Нет! — чересчур поспешно ответила я. Не хватало еще, чтобы он видел меня зареванную и в грязных брюках! Истерика истерикой, а выглядеть я всегда должна на уровне! Это закон.

— Хорошо, — протянул Димитрий, — я тогда позже позвоню

— Позвони, — согласилась я, вставая и критично осматривая свои брюки. В принципе все не так уж и плохо. Меня угораздило упасть на землю, а не на траву, так что все вполне попра-вимо. Я положила телефон обратно в сумочку. Кое-как отряхнула брюки, благо они темные, поправила куртку, вытерла глаза. Вздохнув, я посмотрела опять на портрет семьи Кировски и с улыбкой спросила:

— Надеюсь, вы никому не расскажите о моей истерике?

Димитрию я сама позвонила. Через час, когда уже дома была и привела себя в порядок. Животные мои от меня не отходили, все время в лицо мне заглядывали. Я тут же почувство-вала укоры совести за свою истерику, вон бедняжки мои испугались как. А я еще в монастырь собралась! Как же я уйду? А с ними что без меня будет? Эх, эгоистка!

— У тебя точно все в порядке? — обеспокоенно с порога спросил Димитрий, приехал он, кстати, в рекордно короткие сроки. Мне опять стало стыдно, заставила человека нервничать.

— В порядке, Дим, в порядке, — уверила его я, прибавив в голос больше уверенности. Авось и сама поверю. Чего-чего, а убеждать себя я умею!

— Ну, ладно, — все еще настороженно согласился он и добавил, — Ставь свой чудодействен-ный чай! У меня есть новости

— Что за новости? — бодро спросила я, вернее сделала вид, что бодро

— Ладовы-то особо не комментировали твой побег, — похвастался Дима.

— Как им это удалось? — удивилась я

— Этого я уже не знаю. Официально они объявили, что свадьба была перенесена из-за проблем на объекте у Артура Ладова, — копируя какую-то телеведущую, ответил Дима. Я не-вольно усмехнулась

— А у меня идея, — я даже сама удивилась, что у меня проскользнула эта мысль, — А что ес-ли сказать, что меня депортировали из-за просроченной визы?

— Вполне. Вот только остается вопрос: почему ты не вернулась обратно? — кивнув, спро-сил Дима

— А мы и тут правду расскажем, — улыбнулась я, пришедшей мысли. Димитрий удивленно посмотрел на меня, — Скажем, что я ждала приезда Артура. Он-то ведь уезжал, правда? Скажем, что когда он приехал, мы оба поняли, что ничего кроме дружбы между нами быть не может, — с наигранным тяжким сериальным вздохом ответила я

— Ну, в принципе, — все еще сомневаясь, протянул Димитрий

— Сам подумай, вся моя история — правда. Я действительно искала свою семью, Ладов действительно просто оказался рядом, а журналисты действительно раздули из этого любов-ную историю. У меня действительно заканчивалась виза и эта свадьба действительно была нужна только для того, чтобы я могла остаться. Его действительно вызвали со свадьбы на объект, а меня действительно депортировали! Он действительно приезжал потом ко мне. И то, что кроме дружбы между нами ничего не может быть тоже…

— Действительно, — задумчиво за меня добавил Димитрий. Я смутилась, что-то я и правда слишком часто говорила это слово, — Хорошо, я согласую все это с Владимиром. Мы сочиним тебе речь, чтобы все это красиво подать, и организуем тебе видеосвязь.

— Мгм, — слегка испуганно ответила я. Я не боюсь выступать перед публикой, просто не люблю читать речь, не мною подготовленную

— А вообще, ты — мозг, — протянул Димитрий. Я удивленно посмотрела на него. Чего это он? Восхищается, что ли?