Глава 4

Гостиничный номер, который Элен зарезервировала для меня, оказался роскошным помещением с отдельно расположенной гостиной и маленькой кухонькой, снабженной современной мойкой и микроволновой печью. Один взгляд на убранство номера в стиле европейских курортных гостиниц из разряда пяти звезд, и я поняла, что баланс моей кредитной карточки значительно уменьшится в течение нескольких часов. Возможно, даже минут.

Но номер был шикарен: полы сплошь устланы коврами, ванная облицована мраморной плиткой, и даже нашелся мини-бар, заполненный деликатесами.

– Пора отпраздновать, – сказала я Люку. – Сейчас совершим набег на мини-бар.

Я открыла банку с детской смесью, которую взяла с собой из машины, сделала несколько бутылочек и поставила их в крошечный холодильник. Потом наполнила белоснежную ванную теплой водой и искупала Люка.

Когда он после ванны поел и стал засыпать, я положила его в центре кровати огромных размеров. Я закрыла шторы, и яркий свет дня был погашен гладкой тяжелой парчой. Смакуя прохладу и тишину гостиничного номера, я направилась в ванную, чтобы принять душ. Но задержалась, засмотревшись на малыша. Люк выглядел очень одиноким и маленьким, неподвижно уставившись в потолок. Я не могла пройти мимо и оставить его одного, пока он не заснул. Не тогда, когда создавалось впечатление, словно он гадает, что еще с ним может случиться. Я опустилась на кровать и легла рядом с ним, поглаживая темный пушок на его голове.

Живя с Дэйном, я слушала, обсуждала и обдумывала огромное количество несправедливостей в жизни. Но едва ли нашлось бы что-то худшее, чем нежеланный ребенок. Наклонившись, я поцеловала хрупкую бледную кожу на его голове. Я наблюдала, как закрылись его веки, а рот сжался, как у сварливого старика. Его ручки лежали на груди, как крошечные, розовые морские звезды. Я тронула одну пальцем, и его рука тут же схватилась за него с удивительной силой.

Он заснул, держа мой палец. Это была такая близость, которую я никогда раньше не ощущала. И совершенно незнакомое, сладкое чувство, подобное боли, разлилось у меня в груди, как будто раскрылось сердце.

Я некоторое время подремала. После этого я долго принимала душ, а затем оделась в непритязательную широкую серую футболку и простые хлопчатобумажные шорты. Вернувшись в кровать, я открыла ноутбук и проверила электронную почту. Одно сообщение было от Лизы:

– Черта с два, – пробормотала я, отвергая эту мысль: моя сестра утратила право на неприкосновенность личной жизни в тот момент, когда оставила своего ребенка в доме нашей матери.

– Лиза, – с жалостью сказала я, – неужели тебе никогда не показывали, что можно пользоваться клавишей SHIFT, чтобы писать заглавные буквы?

Я открыла приложенный список и со стоном покачала головой… как могло столько поместиться в ограниченный объем файла?

Я закрыла файл и нажала кнопку сохранить.

Прежде чем просмотреть остальные письма, я запросила в Гугле имя Джека Тревиса, любопытствуя, что он выдаст.

Был длинный список результатов, загроможденных ссылками на отца – Черчилля Тревиса, и его старшего брата Гейджа.

Но было несколько интересных статей, посвященных именно Джеку, одна из них в «Национальном деловом журнале». Она называлась «Сын не отстает от отца».

Статья описывала и другие проекты, находящиеся сейчас в работе. Вернувшись к ссылкам, я нажала на иконку с фотографиями. Мои глаза чуть не вылезли из орбит, когда я увидела выложенную фотографию, изображающую Джека, катающегося на водных лыжах, и демонстрирующую его сильное, подтянутое тело, во всей красе. На другой фотографии Джек и популярная комедийная актриса отдыхали на Гавайском побережье. Джек и ведущая новостей в танце на благотворительном балу.

– А ты занятой мальчик, Джек, – пробормотала я.

Прежде чем я открыла следующие фотографии, раздался звонок моего сотового. Схватив кошелек, чтобы достать телефон, я надеялась, что его звук не успеет разбудить ребенка.

– Алло?

– Как дела? – спросил Дэйн.

Я расслабилась, услышав знакомый голос.

– У меня связь с молодым человеком, – сказала я ему. – Он слегка маловат ростом для меня, и немного несдержан…но мы работаем над этим.

Дэйн хохотнул.

– Ты у мамы?

– Ха. Она выставила меня сегодня с утра. Но я с Люком устроилась в клевой гостинице. Господин Тревис сделал так, чтобы его секретарша нашла нам номер. Я думаю, что он в сутки стоит примерно столько же, сколько моя ежемесячная оплата за автомобильную стоянку.

Пока я рассказывала ему события прошедшего дня, налила себе чашку кофе. Я не смогла сдержать ухмылку, когда добавила в него несколько пакетиков смеси сахара и сливок.

– Таким образом, Тревис согласился пройти тест на отцовство, – закончила я, с удовольствием потягивая кофе. – А Лиза пока разыскивает Тару. Пришло время для моей колонки, поэтому мне придется закончить статью сегодня вечером.

– Как думаешь, Джек лгал, когда утверждал, что не спал с Тарой?

– Возможно, но не специально. Я думаю, есть шанс, что он ошибается. Но совершенно очевидно, что он сам в этом уверен, иначе ни за что не согласился бы пройти тест.

– Хорошо. Если бы Люк оказался его сыном, Тара вытащила бы свой счастливый билет, не так ли?

– Очень может быть, что именно так она к этому и отнесется, – нахмурилась я. – Но я надеюсь, все же, что она не станет использовать Люка, чтобы вытаскивать деньги из Тревисов всякий раз, когда ей этого захочется. Он заслуживает большего, чем отношения как к банковской карточке.

Я посмотрела на маленькую спящую фигурку. Люк дернулся во сне, словно видел какой-то сон. Я задалась вопросом, какие можно видеть сны в недельном возрасте.

Аккуратно наклонившись, я поправила одеяльце на его груди.

– Дэйн, – мягко позвала я, – помнишь, ты рассказывал мне историю об утке и теннисном мяче? О том, что утенок принимает за мать первый же предмет, который видит после рождения?

– Припоминаю.

– Как это действует?

– После того, как утенок вылупится, есть небольшой промежуток времени, когда любое существо, или даже неодушевленный объект отпечатываются в его нервную систему, и он испытывает к нему привязанность. В том исследовании я прочитал, что утенок привязался к теннисному мячу.

– А на сколько времени?

– Почему ты спрашиваешь? – голос Дэйна прозвучал наполовину настороженно, наполовину удивленно. – Боишься, что ты – теннисный мяч?

– Я не знаю. Возможно, Люк – теннисный мяч.

Я услышала, как он выругался вполголоса.

– Не привязывайся к нему, Элла.

– Я не буду, – тут же пообещала я. – Я вернусь в Остин как можно скорее. Я, конечно, не буду… – я была прервана стуком в дверь. – Подожди минутку, – попросила я Дэйна.

Как была босиком, я бросилась через весь номер к двери, чтобы открыть ее.

За дверью стоял Джек Тревис. Его галстук был ослаблен, а растрепанные волосы непокорными прядями падали на лоб. Он посмотрел на меня, замечая мое лицо без косметики, голые ноги и отсутствие обуви. Медленно его взгляд поднимался обратно к лицу. Я почувствовала горячий спазм внизу живота от этого взгляда.

Мои пальцы сжались на мобильном телефоне.

– Это обслуживание номеров, – сказала я Дэйну. – Можно я перезвоню попозже?

– Конечно, малышка.

Закрывая телефон, я неуклюже отошла в сторону, жестом приглашая Джека войти в номер.

– Привет, – сказала я. – Когда вы сказали, что будете на связи, я думала, что дело ограничится общением по телефону.

– Так быстрее. Я встречался со своими клиентами. Они остановились в этой же гостинице. Они устали после перелета и пришлось прекратить переговоры. Вам понравился номер?

– Да. Спасибо.

Повисла неловкая тишина. Голыми пальцами ног, с ненакрашенными ногтями, я зарывалась в ворс коврового покрытия. Я чувствовала себя неуютно, будучи одетой только в шорты и футболку, тогда как он был в деловом костюме.

– Мой доктор будет ждать нас завтра утром, чтобы сделать тест, – сказал Джек. – Я зайду за вами в районе девяти.

– У вас есть предположения, когда приблизительно будет готов результат?

– Обычно три-пять дней. Но, заинтересовав доктора, можно рассчитывать получить результат уже завтра к вечеру. Есть какие-то известия от вашей сестры?

– Я надеюсь узнать о ней в самое ближайшее время.

– Если с этим проблемы – у меня есть парень, который находит людей очень быстро.

– Частный детектив? – уточнила я. – Не думаю, что он справится быстрее.

– Если у вашей сестры мобильный телефон с собой, то потребуется не больше пятнадцати минут, чтобы определить ее местонахождение.

– А что, если телефон отключен?

– Если он новой модели, то все равно можно отследить. Есть и другие способы разыскать кого-то… Оплаты в магазинах, след SSN, отчеты кредитной карточки…

Что-то в его холодном рассудительном тоне заставило меня почувствовать себя неудобно. У него мышление охотника, подумала я.

Думая о Таре, я в волнении прижала руку к своим воспаленным глазам и несколько секунд постояла с закрытыми глазами.

– Если я не смогу найти ее до завтра, я подумаю о других способах, – сказала я.

– Вы уже ели? – Услышала я вопрос Джека.

– Кроме закуски из мини-бара, нет.

– Хотите пойти на обед?

– С вами? – удивленно глядя на него, я ответила вопросом на вопрос. – У вас впереди, должно быть, интересный вечер. Разве у вас нет целого гарема, чтобы пойти пообедать?

Джек глянул на меня сузившимися глазами.

Я тут же пожалела о вырвавшихся словах. Я не хотела выглядеть озлобленной. Но в своем нынешнем состоянии физического и умственного истощения, я потеряла способность нормально общаться.

Прежде чем я смогла принести свои извинения, Джек спросил меня тихим голосом:

– Я что-то сделал вам, Элла? Кроме помощи в получении гостиничного номера и ничем не обоснованного согласия пройти тест на отцовство?

– Я заплачу за номер. А по поводу теста… Если бы это было необоснованно, то вы не согласились бы на него.

– Я в любой момент могу отказаться. Мне приходится столько всего выносить, не говоря уже о тесте.

Примирительная улыбка невольно появилась на моих губах.

– Простите, – сказала я. – Я голодна и хочу спать. У меня не было времени подготовиться к такому состоянию дел. Я не могу найти свою сестру, моя мать ненормальная, а друг находится в Остине. Боюсь, вам пришлось столкнуться со всем моим накопившимся раздражением. И, думаю, что на подсознательном уровне, вы представляетесь мне всеми теми парнями, которые имели мою сестру.

Джек бросил на меня сардонический взгляд.

– Намного легче представлять кого-то, когда у тебя на самом деле был с этим человеком секс.

– Мы уже установили, что вы не на сто процентов уверены, спали вы с Тарой или нет.

– Я на все сто процентов уверен. Единственное, что мы установили – это то, что вы мне не верите.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы удержать еще одну улыбку.

– Ну ладно, я благодарна за предложение пообедать. Но, как сами видите, я не одета для обеда. И мало того, что я безумно устала от ношения восьмидесятипятифунтового младенца, так нет ни одного места, куда вы можете меня пригласить, потому что я – строгая вегетарианка, а в Хьюстоне никто понятия не имеет, как можно приготовить еду без мяса животных.

Упоминание об обеде, должно быть, усилило мой аппетит, потому что в этот момент мой живот громко протестующее заурчал. Смущенная, я прижала руку к животу. В то же мгновение со стороны кровати донесся нетерпеливый крик. Я посмотрела в ту сторону и увидела, что Люк уже бодрствует и размахивает ручками.

Я поспешила к холодильнику, достала бутылочку и поместила ее под струю горячей воды. Пока я таким образом разогревала смесь, Джек прошел к кровати и взял Люка на руки. Держа его аккуратно и удобно, Джек что-то нежно бормотал ребенку. Это не произвело ни малейшего эффекта. Люк начал орать еще громче, широко открыв рот и крепко зажмурив глаза.

– Бесполезно его успокаивать, – я рылась в сумке с памперсами, пытаясь найти салфетки для срыгивания. – Он только кричит громче и громче, пока не получает того, что хочет.

– Я ничего не имею против этого, – сказал Джек.

Через несколько минут я взяла бутылочку, проверила температуру смеси, и устроилась на мягком стуле. Джек принес мне Люка и положил на мою согнутую в локте для кормления руку. Ребенок захватил соску и начал есть.

Джек стоял рядом и пристально смотрел на меня.

– Почему вы строгая вегетарианка?

Я знала из опыта, что беседа, начинающаяся с этого вопроса, не несет ничего конструктивного.

– Я предпочитаю не вдаваться в подробности по этому поводу.

– Нелегкая диета, – заметил Джек. – Особенно в Техасе.

– Я обманываю, – призналась я. – Иногда я хочу немного масла или французского жаркого.

– Вам нельзя картофель-фри?

Я покачала головой.

– Неизвестно, не приготовлен ли он на том же масле, где жарилась рыба или мясо.

Я посмотрела на Люка, который двумя ручками ухватился за бутылочку. В животе у меня заурчало еще громче, чем в первый раз. Я покраснела от неловкости.

Брови Джека удивленно поднялись.

– Такое ощущение, что вы не ели несколько дней подряд.

– Я всегда голодна. Я всегда хочу есть. – Я вздохнула. – Я придерживаюсь вегетарианства, потому что так делает мой друг Дэйн. Я никогда не чувствую себя сытой больше, чем двадцать минут, и мне трудно сохранять энергичность.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Мне нравится польза для здоровья, которую это приносит. Мой холестерин и давление на самом деле в норме. И моя совесть спокойна оттого, что я не ем животных.

– Я знаю несколько отличных рецептов от совестливости.

– Уверена, что знаете.

– Создается ощущение, что если бы не ваш друг Дэйн, вы бы прекрасно ели мясо.

– Вполне возможно, – допустила я. – Но я соглашаюсь с Дэйном, чтобы не иметь проблем, и большую часть времени это не вызывает у меня никаких трудностей. Но, к сожалению, я очень легко поддаюсь соблазнам.

– Это качество мне очень нравится в женщинах. Оно почти компенсирует вашу совесть.

Я рассмеялась. Какой же он плут, подумала я. В первый раз в моей жизни это качество в человеке походило на достоинство. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся мне так сногсшибательно, что даже урчание в моем животе прекратилось.

Волшебная ДНК, напомнила я себе с грустью.

– Джек, вам, наверное, уже пора идти.

– Я не собираюсь бросать голодную женщину с одними лишь с несвежими чипсами из мини-бара. И я уверен, что в номере вы точно не найдете ничего вегетарианского.

– Внизу есть ресторан.

– Это закусочная.

– Я уверена, что у них найдется овощной салат. И, может быть, какие-нибудь фрукты.

– Элла, вы явно слишком хотите есть, чтобы удовлетвориться такой ерундой.

– Да. Но у меня есть принципы. И я пытаюсь по ним жить. Кроме того, когда я делаю себе послабление, потом гораздо труднее возвращаться.

Джек уставился на меня с игривой улыбкой. Медленно он взялся за свой галстук и снял его. У меня зашевелились волосы на затылке, когда я наблюдала за этим. Он неторопливо свернул галстук и положил в карман пиджака.

– Что вы делаете? – удалось мне спросить.

Джек скинул пиджак и повесил его на спинку соседнего стула. У него было великолепное тело: стройное, подтянутое. Вне всяких сомнений, под его консервативной деловой одеждой скрывалась отличная мускулатура. Когда я уставилась на такой образец мужественности, то почувствовала невольное притяжение, вызванное миллионами лет эволюционного развития.

– Собираюсь узнать, насколько вы подвержены соблазнам.

Я принужденно рассмеялась.

– Послушайте, Джек, я не…

Приложив палец к губам, Джек дал мне знак помолчать, и направился к телефону. Он набрал номер, подождал, раскрыв в это время гостиничную книгу услуг в кожаном переплете.

– Обслуживание номеров для двоих, – сказал он в трубку.

Я удивленно моргнула.

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Почему нет?

– Из-за вашей репутации плейбоя.

– У меня была бурная молодость, – согласился он. – Но это же делает меня интересным собеседником во время обеда. – Он переключил свое внимание на телефонный разговор, – Да, с доставкой в номер.

– Мне эта идея тоже не нравится.

Джек посмотрел на меня.

– Очень жаль. Потому что я ставлю обед условием моего посещения доктора завтра. Если вы хотите получить образец моей слюны, вам придется накормить меня сегодня обедом.

Я серьезно задумалась об этом. Обед с Джеком Тревисом… один на один в гостиничном номере.

Я посмотрела на Люка, который деловито сосал смесь из бутылочки. Я была с ребенком, уставшая, издерганная, я не могла вспомнить, когда в последний раз приводила в порядок свои волосы. Бог знает, я не собиралась вызывать у Джека Тревиса хоть какой-то сексуальный интерес. У него был трудный долгий день, и он хотел есть. Может, он относился к той категории людей, которым не нравится есть в одиночестве.

– Хорошо, – неохотно согласилась я. – Только никакого мяса, рыбы или молочных продуктов. А так же масло и яиц. И никакого меда.

– Почему? Пчелы не животные.

– Они артроподы – членистоногие. Точно так же, как омары и крабы.

– Ради Бога…– начал Джек, но его внимание отвлек человек, с которым он говорил по телефону. – Да. Бутылку каберне от Хоббса.

Я заинтересовалась, сколько же мне это будет стоить.

– Узнайте, не изготовлено ли оно с продуктами животного происхождения.

Джек проигнорировал меня и продолжал заказывать.

– На закуску мы будем перепелиные яйца на подстилке из колбасы чоризо. И два стейка на кости, настоящие ковбойские порции из высококачественной говядины. Угадали.

– Что? – с расширившимися глазами спросила я. – Что вы делаете?

– Я заказываю несколько порций лучшей говядины в США, – сообщил он мне. – Она содержит белок.

– Вы садистский ублюдок, – удалось сказать мне, потому что мой рот заполнился слюной. Я не помнила, когда в последний раз ела стейк.

Глядя на выражение моего лица, Джек послал мне понимающую улыбку и снова возвратился к разговору по телефону:

– Печеная картошка, – сказал он. – Вот это дело. И соус со сливками, беконом…

– И сыр, – словно со стороны услышала я свой голос. Настоящий сыр, который таял во рту. Я громко сглотнула.

– И сыр, – повторил Джек. Он посмотрел на меня с ехидством. – Что по поводу десерта?

Все мысли о сопротивлении пропали. Если уж я решила нарушить все правила строгого вегетарианства и диетического питания, предавая Дэйна, то стоило сделать это по полной программе.

– Что-нибудь с шоколадом, – затаив дыхание, сказала я.

Джек посмотрел в меню.

– Две порции шоколадного торта. Спасибо, – записывая номер телефона, он послал мне торжествующий взгляд.

Еще было не слишком поздно. Я еще могла настоять, чтобы он отменил мою половину заказа, и заменил его на зеленый салат, отварной картофель и овощи на пару. Но я потеряла всю свою силу воли при мысли о сочном стейке.

– Когда принесут мой стейк? – спросила я.

– Через тридцать пять минут.

– Я должна была бы послать вас к черту, – пробормотала я.

Он самодовольно улыбнулся.

– Я знал, что вы этого не сделаете.

– Откуда?

– Потому что женщин, которые могут обмануть в малом, всегда можно уговорить обмануть в большом. – Джек рассмеялся, когда я, недовольно нахмурившись, посмотрела на него. – Расслабьтесь, Элла. Дэйн об этом никогда не узнает.