Уильям Айриш Чем заняться мертвецу

~~~

Ларри не знал, что отец дома, пока не услышал, что тот спускается по лестнице. Шел шестой час. Сам Ларри только что вернулся с пляжа.

— Привет, папа! — закричал он, бросившись к отцу с протянутой рукой. — Ты не сказал, что вечером приедешь.

Потом добавил:

— Ты плохо выглядишь! Ты слишком много работаешь!

Ларри обожал отца и все время беспокоился за него: несмотря на то, что врачи советовали мистеру Виксу поберечь свое сердце, тот очень много работал, чтобы обеспечить семью.

Отец ничего не ответил. Вместо того, чтобы пожать протянутую руку, он глухо простонал:

— Не поднимайся, малыш!

Ужасное предчувствие заставило Ларри побледнеть и устремиться на второй этаж.

Большая дверь в конце коридора.

Он не ошибся комнатой. Она была здесь.

Она лежала поперек кровати, голова свешивалась с другой стороны, белокурые волосы касались пола. Одна рука была подвернута под тело, другая оставалась протянутой вперед, безнадежно прося уже не нужной помощи. Миссис Викс, мачеха Ларри. Дикий страх, обуявший юношу на лестнице, теперь, столкнувшись с реальностью, стих. С недавних пор он ожидал чего-то в этом роде.

Ларри приподнял тело, перевернул и встряхнул его, словно пытаясь оживить. Но слишком поздно. Неподвижные глаза глядели, не мигая, голова болталась из стороны в сторону, как резиновый мяч. Позвонки шеи были сломаны, фиолетовые следы уже начали появляться на горле, куда пришлись пальцы. Ларри отпустил Дорис Викс, и она осела, как шифоновая кукла.

Он вышел из комнаты, аккуратно прикрыл дверь и нетвердым шагом пошел к лестнице, где все еще сидел, склонив голову, его отец. Ларри сел рядом. Через минуту он положил руку на плечо отца. Тот поднял голову.

— Она мертва?

Ларри кивнул.

— Я и не сомневался — слышал, как хрустнуло…

Мистер Викс содрогнулся и прижал ладони к ушам, будто боясь снова услышать этот звук.

— Она сама виновата, — зло буркнул Ларри.

Отец покосился на него:

— Ты знал?

— Конечно. Он приезжал сюда на выходные. Они встречались в Беркли.

— Почему же ты ничего мне не сказал?

— Ну, она же твоя жена…

Вдруг затрезвонил телефон, стоявший на журнальном столике у лестницы. Двое мужчин, казалось, окаменели. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. А звонок все продолжал надрываться, разгоняя тишину, воцарившуюся в доме.

— Я подойду, — сказал Ларри, поднимаясь.

Отец проводил его взглядом, полным страха.

Молодой человек замер на минуту перед аппаратом, пытаясь взять себя в руки, и только потом поднял трубку:

— Алло?

Затем он с видимым облегчением в голосе произнес:

— Нет, она еще не вернулась с пляжа.

И переглянулся с отцом. Затем продолжал:

— Почему бы вам не поискать ее на пляже? Вы же знаете, где ее можно найти. Боюсь, если вы придете сюда, придется ждать очень долго. Я это говорю только потому, что вы… Ну да! До свидания.

Ларри повесил трубку и с облегчением вздохнул. Капельки пота выступили на его лбу.

— Ухажер Элен, — сказал он, подходя к отцу. — У нас есть еще два часа, если он сделает, как я ему сказал…

Мистер Викс не поднял головы.

— К чему? Лучше позвонить в полицию… Покончить со всем сразу…

— Нет! — воскликнул Ларри. — Нет, нет и нет! Ты мой отец, я не позволю… Я не хочу, чтобы… ты погубил остаток жизни!

Он схватил отца за плечи, пытаясь заставить его подняться:

— Возьми себя в руки, прошу тебя! Нужно убрать ее отсюда. Неважно, где ее найдут, но только не здесь!

Юноша безуспешно пытался расшевелить отца:

— Послушай… Ты был в Нью-Йорке… Я хочу сказать, ты был в этот момент в Нью-Йорке. Ты меня понимаешь? Ты не приезжал сюда. Мы ведь не рассчитывали тебя сегодня увидеть.

Ларри снова встряхнул отца, пытаясь заставить его слушать.

— Ты встретил кого-нибудь в поезде? На вокзале? По дороге сюда? Кого-нибудь, кто тебя знает?

Мистер Викс приложил руку ко лбу:

— По дороге сюда — нет. Улица была пуста. Все на пляже. В поезде — тоже нет. На вокзале — не знаю. Возможно, некоторые из служащих меня знают.

— Они же видят тебя всего раз в неделю. Через пару дней они не смогут точно сказать, когда видели тебя в последний раз. Завтра устрой так, чтобы тебя увидели. Поговори с кем-нибудь, поищи подольше билет… Не важно, что… И если их спросят, они вспомнят именно этот день. В поезде обрати на себя внимание контролера…

Лицо мистера Викса слегка прояснилось. Он как будто начал понимать, куда клонит его сын.

— О, но… У меня ведь абонемент…

По лицу юноши скользнуло разочарование.

— Правда… Я и забыл… Там штамп сегодняшнего дня, и мы не сможем…

— Нет, нет, подожди… Со мной такого раньше не случалось, но в этот раз я забыл абонемент в бюро, и пришлось покупать билет.

— Тогда дело в шляпе! — воскликнул Ларри. — Господь на нашей стороне. Глупо не воспользоваться таким шансом. Это доказывает, что мы должны…

Он на секунду задумался, затем продолжил:

— Ты взял и обратный билет, я надеюсь? Или придется его покупать?

— Не помню… Я был в таком состоянии, что не обратил внимания… Подожди-ка… Да, вот он!

И отец, и сын, увидев обратный билет, вздохнули с облегчением.

— Прекрасно! — сказал Ларри. — Твой абонемент станет первым пунктом алиби. Есть у тебя кто-нибудь… Или, еще лучше, найдутся у тебя два-три друга, в компании которых ты мог бы провести сегодня вечер?

— Могу позвонить Фреду Джэрмену. У него куча друзей, с которыми он часто засиживается почти до самого утра.

— Отправляйся к нему. Сходите в театр или в кабаре. Выпей немного и пробудь с ними как можно дольше. А перед этим, не после, а перед, и так, чтобы это могли увидеть и услышать — позвони мне сюда. На почте будет зафиксирован междугородний звонок. И тогда я тебе скажу, как ты должен себя вести. Если я еще не избавлюсь от трупа, все можно будет объяснить тем, что алкоголь заставил тебя расчувствоваться и позвонить домой. Но если все пойдет, как надо, я сообщу тебе ужасное известие, и ты все сможешь рассказать друзьям. До этого момента держи себя в руках. Тебе нельзя казаться беспокойным, нервным, озабоченным. Обрати на это внимание, ведь многие нас знают и легко смогут почувствовать, что что-то не так. Вот твоя задача. Моя же… ждет меня наверху. Где твоя шляпа?

Ларри посмотрел на часы.

— Поезжай на вокзал. Шестичасовой поезд придет через 10 минут. У тебя есть еще время, и лучше будет, если ты пойдешь по Шэратон Стрит. Хоть это и дольше, но безопаснее — скоро все начнут возвращаться с пляжа. Иди, пригнув голову, ни на кого не смотри. Благодари Господа, что она не общалась с соседями.

Говоря это, Ларри подталкивал отца к двери.

— А что ты собираешься делать? — негромко спросил сына мистер Викс.

— Еще не знаю, но во всяком случае, мне не нужны свидетели. Все, что мне нужно — это темнота и память о том, каким хорошим отцом ты всегда был. И тогда я смогу все сделать как надо. Подожди минуту — я выгляну на улицу.

Ларри открыл дверь, вышел на крыльцо, посмотрел в разные стороны, как будто просто вышел подышать воздухом. Затем, вернувшись в дом, он вытолкнул отца на улицу.

— Иди, пока никого нет. Это, возможно, единственный шанс за весь вечер.

Но мистер Викс вдруг начал возражать:

— Это невозможно. Я не могу тебя так оставить. О чем я думал, соглашаясь, чтобы ты рисковал всем из-за меня. А если тебя застукают…

— Ты в самом деле хочешь умереть на электрическом стуле? — грубо оборвал его Ларри.

На лице отца легко можно было прочесть ответ.

— Тогда позволь мне делать то, что я решил.

Они обнялись, и мистер Викс вышел из дома. Ларри закрыл за ним дверь. Однако не прошло и секунды, как дверь отворилась снова, и отец, стоя на пороге, в ужасе проговорил:

— Элен! Она возвращается!

— Заходи быстрее, — Ларри втащил отца внутрь. — Сейчас ты не сможешь уйти. У нее хорошее зрение, и она увидит тебя даже издали.

После секундной заминки он спросил:

— А он с ней?

— Нет.

— Прекрасно. Они разминулись. Сейчас я отправлю ее на поиски… Черт возьми, но если ты через пять минут не уйдешь, то пропустишь поезд и приедешь в Нью-Йорк слишком поздно. Это опасно… Пройдет еще три часа, за которые ты не сможешь отчитаться… Спрячься в шкафу.

— А ты не думаешь, что можно ей сказать… — начал было мистер Викс.

Но сын поспешно прервал его:

— Нет, она любила Дорис.

Послышался скрежет ключа в замочной скважине. Открыв дверь, Элен оказалась лицом к лицу с братом. Она была в купальнике. Этого Ларри не учел, посылая Гордона на пляж искать ее.

— Кто был на крыльце минуту назад? — спросила Элен.

— Я, — ответил Ларри.

— Нет, тебя я видела. Но мне показалось, что чуть позже я видела еще кого-то.

— Может, стоит купить очки, — пошутил Ларри.

— Ладно уж, — Элен приблизилась к лестнице.

— Дорис дома?

— Нет.

— Отлично. Я воспользуюсь ее пудрой.

Она начала медленно подниматься по лестнице. Ларри понадобилось всего несколько секунд, чтобы сообразить, что делать. Когда она повернула в коридорчик, брат догнал ее и встал перед дверью.

— В чем дело? Что-нибудь не так? — она попыталась отпихнуть его в сторону.

— Не стоит, — ответил он хриплым голосом. — Уходя, Дорис ворчала — ей не нравится, что ты без конца пользуешься ее вещами.

За спиной ему удалось запереть дверь на ключ и положить его в карман.

— Неправда… Я не верю ни единому твоему слову. Это на нее не похоже. Если это так, я спрошу, когда она…

Элен подергала дверь, но та оказалась запертой.

— Видишь? Что я тебе говорил? Она даже заперла дверь на ключ.

Ларри уже начал спускаться, когда сестра спросила:

— Если дверь была заперта, почему ты пытался помешать мне войти?

Но у него уже готов был ответ:

— Я предпочел бы, чтобы ты этого не заметила. Ужасно, когда женщины начинают ссориться.

— Может быть, я ненормальная, но мне кажется, здесь что-то не так. Что-то странное… И почему ты послал Гордона на пляж, если он хотел прийти сюда?

Элен остановилась перед дверью своей комнаты, соседней с комнатой Дорис. В этот момент Ларри услышал, как закрылась дверь… Отец ушел! Слава Богу!

Почему сестра так пристально смотрит на него? Ах, да! Он же не ответил на ее вопрос.

— Потому что тебя еще не было дома. Я просто сказал ему, где тебя можно найти.

Элен вошла к себе, громко хлопнув дверью. Ларри вздрогнул. Ванная комната! Как же он не подумал раньше? Ванная комната находилась между комнатами Элен и Дорис, и Элен может попасть в комнату мачехи через нее! И конечно же, она увидит на кровати то, что видел он. Совершенно неизвестно, какова будет ее реакция? Ларри не был уверен, что сестра любит отца также сильно, как он сам, и сможет понять и простить его. Поэтому он не решился рисковать. Ведь в опасности была жизнь отца…

Он подошел к комнате Дорис, доставая из кармана ключ. Открыл дверь, стараясь не шуметь. Это ему, правда, не очень-то удалось, ведь он слишком спешил. Элен наверняка что-то слышала. И только когда он вошел в комнату, он понял, что его спасло — сестра была уже в ванной, и расслышать что-либо из-за шума воды не могла. Дверь между комнатами была приоткрыта, и Элен достаточно было бросить взгляд в сторону комнаты Дорис… Она этого еще не сделала. Но в любую минуту могла.

Ларри видел сестру в зеркальном отражении: она смывала лицо холодной водой. Вынести труп из комнаты не было времени. Не стоило даже пытаться этого делать, обязательно привлечешь внимание Элен. К тому же, куда его деть в коридоре? Можно, конечно, устроить все так, будто Дорис немного вздремнула… Но он уже сказал сестре, что мачехи нет дома.

Мысли быстро сменяли одна другую, пока Ларри осторожно приближался к кровати.

Даже прятать тело в шкафу было опасно. Оставалось единственно возможное решение. Ларри опустился на колени около кровати. Взяв труп за запястье и за лодыжку, рванул его к себе. Труп уже окоченел, и это облегчало действия. Юноша задвинул тело под кровать, а сам лег рядом.

Из-под кровати он видел порог ванной комнаты, где вдруг появились ноги сестры. Элен оглядела комнату, но ничего подозрительного не заметила. Она уже собиралась уходить, как вдруг… У Ларри перехватило дыхание — ноги сестры приближались к кровати. Они росли, как в кошмарном сне… Элен остановилась с другой стороны кровати. Носок ее туфельки замер в двух-трех сантиметрах от окоченевшей руки Дорис. «О Господи! — в ужасе подумал Ларри, — что, если она зайдет с этой стороны?!.»

Что же она так долго там делает? Может нашла что-нибудь подозрительное? Кровь? Или еще что-то? Нет, крови быть не должно. На коже не было ни одной царапины, только синяки. Может, что-то осталось на кровати? Покрывало задело лицо Ларри, заставив его вздрогнуть. Он, наконец, понял, что происходило. Стягивая труп с кровати, он смял покрывало, и теперь Элен его поправляла. Ее ноги перемещались вдоль кровати взад-вперед — она любовалась своей работой. Ларри боялся, что ей придет в голову подойти к кровати с другой стороны или заглянуть под нее — тогда уж она точно все увидит. Секунды казались ему часами. Но все кончилось благополучно — то, чего он опасался, не произошло.

Ноги пошли было вокруг кровати, но вдруг повернули обратно. Ларри, не шевелясь, лежал на полу, глотая воздух, как рыба, вытащенная из воды. Потом вместо того, чтобы вернуться в ванную, Элен прошла к туалетному столику Дорис. За пудрой, конечно! Но сейчас перед Элен было зеркало. Ларри знал особенности этих наклонных зеркал. Девушка могла заметить то, что находилось под кроватью… Ларри услышал, как его сестра ставит пудреницу, и представил себе, как она закричит, если увидит руку Дорис, отражающуюся в зеркалах. Он испытал желание встать во весь рост и сказать: «Да, я здесь… И посмотри, что под кроватью…» Но не сделал этого. Если уж рассказывать Элен, то нужно было сразу, сейчас уже поздно. Ларри начинал уже отчаиваться, но тут ноги Элен двинулись в сторону ванной комнаты и исчезли. Он снова остался наедине с трупом.

Он не мог подняться, хотя понимал, что лучше всего выбраться из-под кровати именно сейчас, пока Элен в ванной. Наконец, он вылез, первым делом отправился к двери, ведущей в ванную, закрыл ее, стараясь не шуметь, и запер со своей стороны на ключ. Пусть сестра думает, что хочет, но она не войдет в комнату, пока там находится труп. А чтобы его убрать, надо дождаться, пока она уйдет. Ларри мысленно обругал ни в чем не повинную сестру. Досталось и проклятому Гордону, который, сам того не зная, только увеличил трудности. Он обругал даже труп за то, что тот находился в доме. Он поносил весь мир, за исключением одного человека, который ехал сейчас в Нью-Йорк навстречу своему спасению.

Выйдя в коридор, Ларри закрыл дверь на ключ и положил его в карман.

Когда он приближался к лестнице, зазвонил телефон. Слишком рано для Нью-Йорка. Поезд туда еще не прибыл. Высунув голову в коридор, Элен крикнула:

— Если это Гордон, передай ему, что я уже готова.

Но это был не Гордон. Голос, явно принадлежавший мужчине постарше, спрашивал Дорис. Ларри сразу понял, что произошло. Час назад Дорис собиралась куда-то. Видимо, к человеку, которому принадлежал этот голос.

Ларри злобно подумал: «Конечно, это ты! Ты за это заплатишь!» — но в трубку вежливо произнес:

— Ее нет дома. А кто ее спрашивает?

Молчание на другом конце провода заставило Ларри зачастить:

— Извините, что я так спрашиваю, просто она велела передать кое-что, если ей позвонят… Только вот я не знаю, вы ли это…

— А кто у телефона? — подозрительно поинтересовался голос.

— Я друг Элен.

Это должно было убедить собеседника, который, конечно же, знал, что в последнее время Дорис сблизилась с Элен, и, значит, друг Элен мог быть другом Дорис.

— Как это вы оказались в доме совсем один? — все еще очень осторожно спросили на том конце линии.

— Я не один. Элен одевается наверху. Она не смогла подойти к телефону и попросила меня передать…

— Это сообщение, конечно же, для меня. О чем речь?

— Миссис Викс недавно звонила. Она встретила друзей в Нью-Йорке и не смогла от них отвязаться. Велела передать, что собирается ужинать в Пинеде. Вы знаете, где это?

Ну, конечно же, он знал! Много раз Ларри вынужден был из-за них уходить оттуда. Голос, однако, ничем себя не выдал.

— Да, мне кажется, я знаю, где это. По дороге в Лейквуд, верно?

— Да, их яркая вывеска видна издалека.

— М-да, ладно… А что, миссис Викс будет ждать меня там?

— Да, она просила передать, что освободится в половине десятого. Друзья не смогут ее подвезти, и если бы вы смогли заехать за ней на своей машине… Ей очень не хочется брать такси…

— Да-да, я понимаю, — нерешительно протянул голос. — А вы уверены, что в половине десятого она будет свободна?

Ларри понял, что мужчина чуть было не сказал «одна».

— Это время мне назвала Элен, — подтвердил он и тут же воскликнул: — Ах, чуть не забыл!..

Не удивительно, что он чуть не забыл сказать про это. Скорее даже удивительно, что он вспомнил… Это самая важная вещь из всего сообщения, и ее необходимо произнести так, чтобы не вызвать ни малейшего подозрения.

— Миссис Викс попросила передать, чтобы вы не подъезжали к самому ресторану. Остановитесь у сосновой рощи и посигнальте. Она к вам придет.

«Идея должна ему понравится, — подумал Ларри, — ведь в таком случае ему не придется оплачивать ее счет».

К тому же он отлично знает эту рощу — Ларри много раз видел там его машину, поставленную так, чтобы не платить чаевых на стоянке. Ларри знал наверняка, что это была его машина. Он как-то раз видел, как они с Дорис спускались к ней после танцев.

Он услышал, как из ванной вышла Элен. Уже одетая, наверное, и готовая к выходу. Но он не посмел сразу повесить трубку.

— С кем ты говоришь? — спросила Элен.

Ларри предвидел этот вопрос и уже успел закрыть трубку курткой.

— Со своей девушкой. Оставь нас в покое, прошу тебя.

Он не мог продолжать разговор в присутствии Элен, боясь, что она начнет делать замечания, а собеседник, услышав ее голос, захочет с ней поговорить.

— Ну, ладно, прекрасно… — хрипел голос в трубке. — Теперь все? Вы ничего больше не забыли?

— Видел бы ты себя, — засмеялась Элен. — Глаза как новые полтинники.

Слава Богу, она пошла к двери, и Ларри смог ответить:

— Да, это все.

— Отлично… Спасибо.

Ларри услышал щелчок на другом конце провода.

— Передай ей мой привет! — произнесла Элен, открывая дверь.

— Рядом со мной здесь маленькая мышка, которая передает тебе, дорогая, свой привет! — сказал Ларри в трубку, деланно улыбаясь. — Но она далеко не такая красавица, как ты!

Когда сестра закрыла за собой дверь, улыбка сползла с лица Ларри. Он повесил трубку и минуту стоял, прислонясь к стене. После всего того, что ему пришлось пережить за последний час, он чувствовал себя обалдевшим. Но видит Бог, это еще не конец. Самое трудное впереди.

Он остался в доме один на один с трупом мачехи. Но не это его пугало. Его мучил вопрос, как вынести труп из дома. Их вилла была окружена другими коттеджами, и соседи могли увидеть. Но труп нужно было вынести. Может, разрезать его на кусочки и запихнуть в чемодан?.. Или как-либо еще?.. Он должен был не важно как всучить труп Дорис ее любовнику. Все должно выглядеть так, будто именно он, ее любовник, совершил преступление. И он его совершит. В общих чертах, это должно произойти в 9.30 вечера, в роще недалеко от Пинеды. В деталях все будет видно позже. Прежде всего, следовало унести Дорис из дома, чтобы ни у кого не могло возникнуть никаких подозрений. Ларри знал, что он сможет это сделать. Он поможет Дорис встретиться со своим убийцей, который пока даже не знал, какую роль ему предстоит сыграть.

Если все получится, именно ему придется думать, как избавиться от трупа. И он увидит, что из объятий мертвого человека вырваться гораздо сложнее, чем из объятий живого. Именно ему придется объяснять, что он делал с ней в такой час в отдаленном лесу. Если у него хватит смелости сразу же заявить о находке, он окажется вне подозрений. Но положение его будет довольно двусмысленным… Нет, конечно же, он сразу потеряет голову и сбежит… Или отнесет тело в свою машину, чтобы отвезти его куда-нибудь… В любом случае, он точно будет скомпрометирован, поскольку кто-нибудь да увидит его, когда он будет убегать из леса или проезжать под ослепительной вывеской Пинеды.

Ларри позаботится о том, чтобы об исчезновении Дорис было объявлено завтра в первом часу, после того, как позвонит его отец. Конечно, немногие видели, как они танцевали вместе, пили в баре или курили, но и этого достаточно.

И снова юноша подумал: «Ты причиной всему! И ты, а не отец, должен за все заплатить! И ты сегодня вечером получишь ее, как камень на шею!»

Не прошло и минуты с тех пор, как ушла Элен. Ларри не двигался, поскольку сестра могла что-нибудь забыть и вернуться. Он подождет, пока она дойдет до Променады. Оттуда она уже не захочет возвращаться. И встретит Гордона, с которым останется до полуночи…

Прошло три минуты, пять… Наверное, дошла…

Он выпрямился, оттолкнувшись от стены, но остался на месте и закурил. У него еще было время — ведь он решил подождать, пока стемнеет. Ларри медленно докурил сигарету до конца. Это ему немного помогло, и он принялся за дело.

Ларри не заботился о своем алиби. Достаточно того, что оно есть у отца. Если все повернется против них, то, делать нечего, он возьмет вину на себя. Ему было все равно. Он только не хотел, чтобы пострадал отец.

Он опустил шторы на всех окнах и зажег лампу на лестнице. С улицы казалось, что в доме никого нет, и хозяева, уходя, забыли выключить ночник. Затем он поднялся на второй этаж и вытащил Дорис из-под кровати. Удивительно, но она не показалась ему тяжелой, когда он спускал ее вниз. Здесь, на полу возле лестницы, он оставил ее лежать, а сам сел рядом. Прошло немало времени, а Ларри все никак не мог придумать, что делать дальше. На колокольне часы пробили четверть. Значит, уже пятнадцать минут девятого. Еще куча времени, но Пинеда отсюда не в пяти минутах, и лучше бы отправиться туда прямо сейчас. Но как?

Он долго мучился, пытаясь придумать, в чем ему перенести труп, и тут его взгляд упал на небольшой яркий ковер, на котором лежала Дорис.

«Как раз то, что нужно», — подумал Ларри. Он поднялся, нашел в телефонном справочнике рубрику «Чистка ковров» и принялся звонить.

После нескольких неудач ему, наконец, ответили.

— Как долго вы сегодня работаете? — спросил Ларри.

Некто по имени Сарукьян объяснил ему, что сегодня уже закрыто, и приехать к нему за ковром смогут только завтра утром.

— А если я сам привезу его вам сейчас? Кто-нибудь сможет его принять? Мне бы надо завезти его к вам сегодня. А чистить можете как угодно долго.

Должно быть, Сарукьян жил за или над своей мастерской, потому что он, наконец, согласился и велел Ларри просто позвонить в дверь, когда приедет.

— Огромное спасибо. Я очень занят завтра, и если не отдам его сегодня… Бог знает, когда еще у меня выдастся свободный часок…

Повесив трубку, Ларри начал готовить ковер, положив на середину Дорис. Свернув ковер, он достал ручку и выдавил на него все чернила. Затем взял веревку и обвязал сверток с двух сторон. В середине получился горб, и Ларри чего-то туда напихал. Сверток получился толще, чем водосточный желоб, но с одной стороны свисали распущенные волосы, с другой — торчали ноги. Ларри заправил как мог волосы внутрь, и заткнул оба отверстия подушками с дивана. Пусть почистят и подушки… Не помешает…

В бескровном убийстве хорошо то, что на ткани не остается никаких следов. Ларри вскинул ковер на плечо, что бы посмотреть, не тяжел ли он. Нет, идти можно. Положив ковер на пол, он поднялся в комнату, где убили Дорис, чтобы посмотреть, все ли там в порядке. Включил свет, посмотрел на кровать, под кровать, — везде. Все чисто, ни одной улики. Убедившись в этом, он подошел к туалетному столику мачехи и покопался в шкатулке с драгоценностями. Там были только дешевые украшения, на некоторых выгравированы инициалы Дорис. На обратной стороне одного браслета он нашел ее полное имя. Этот-то браслет он и сунул в карман. Прихватил еще и пудреницу, в которую положил фотографию мачехи. Он думал о том, как облегчить работу полиции.

Ларри погасил свет в комнате и спустился на первый этаж. Открыв дверь, он взвалил ковер на плечи.

«До этого момента, — сказал он себе, — я не размышлял. Я полагался на свои рефлексы».

Ларри вынес длинный цилиндр на крыльцо, поставил его, чтобы запереть дверь. Затем вскинул его на правое плечо. Довольно тяжело, но ни один ковер не был бы легким. Ему пришло в голову, что именно таким образом переносили Клеопатру на встречу с Цезарем. Дорис же сможет встретиться со своим убийцей… три-четыре часа спустя после, того, как была убита.

На крыльце соседнего коттеджа кто-то стоял. Ларри вышел на тротуар и начал подниматься по улице. Первый фонарь осветил его, потом вновь отпустил в темноту. Ларри шел медленно, не спеша, разрешив своим рефлексам действовать за него.

— Это ковер, — повторял он про себя, — и я несу его в чистку. Люди, которые несут ковер в чистку, не должны бояться собственной тени.

На крыльце смолкла музыка, и женский голос с удивлением спросил:

— Ларри? Что ты делаешь? Решил сбросить вес?

— Я несу ковер в чистку, — улыбнулся юноша в темноту.

— Боже мой! В такое время?

— Да. Знаете, что со мной могут сделать? Я весь его вымазал ручкой.

Он остановился и переложил рулон с одного плеча на другое. Снова улыбнулся и, сказав: «До свидания», зашагал дальше. Женщина засмеялась.

— Славный парнишка, — произнесла она, обращаясь к сидевшему рядом. — Но его мачеха…

Конца фразы Ларри не слышал. Даже лучше, что у окружающих уже сложилось такое мнение о Дорис. Наверняка у них есть поводы для сплетен!

Летний вечер был прекрасен, и везде — на балконах, верандах, ступеньках — встречались люди. Ларри словно шел сквозь строй. Идти приходилось медленно, и он старался шагать небрежно, словно прогуливаясь. Впереди светились два огонька сигарет. Они двигались по направлению к нему по темной части тротуара, и под фонарем он их узнал — парень и девушка, с которой он недавно болтал на пляже. Ему пришлось остановиться: даже ковер на плече не мог послужить оправданием, если он пройдет мимо. К сожалению, это произошло не в самом удачном месте — как раз под фонарем.

— А, Ларри. Привет.

— Добрый вечер.

Ларри снял ковер с плеча и поставил на землю.

— Джонни, познакомься с Ларри… Что это ты тащишь?

— Ковер. Я пролил на него чернила и решил, что лучше сразу отнести его в чистку.

— О! С тебя же возьмут кучу денег за чистку чернил! Дай-ка мне взглянуть… Может, я смогу чем-нибудь помочь. У нас дома есть замечательный пятновыводитель.

Девушка протянула руку к ковру и ее пальцы коснулись подушки. Ларри почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы.

— Нет, спасибо. Если я разверну рулон, то не смогу свернуть обратно.

Ларри был до смерти напуган, но убирать ее руку с ковра не стал. И не смог сразу взвалить ковер на плечо. Он едва переводил дух.

— А что там внутри?

— Диванные подушки. Я и их испачкал. Никогда бы не подумал, что в ручке так много чернил.

— А руки у тебя чистые, — заметила девушка.

— Ручка вылилась в другую сторону. Уж лучше бы я испачкал руки. Чернила разлились повсюду.

Ларри с трудом сдерживал дрожь руки, на которую смотрела его собеседница. Но в это время, к счастью, ее спутник сказал:

— Ну, ладно, пойдем. Ты, кажется, хотела попасть в кино?

Свободной рукой Ларри залез в карман, но нащупал там только браслет Дорис.

— У вас не найдется закурить? Я свои оставил дома.

Парень дал ему и сигарету и спички. Ларри хотелось, чтобы они ушли первыми. У них не должно сложиться впечатления, что он спешит.

— О, у тебя весь лоб в поту, — сказала девушка, когда спичка осветила его лицо.

— Попробуй потаскать такую тяжесть, да еще в такую жару…

Наконец, она распрощалась и вместе со спутником стала удаляться.

Ларри остался на месте, докурил сигарету и только после этого двинулся в путь.

— Уф, — вздохнул он. — Я дешево отделался. После этого мне уже ничего не страшно.

Он положил ковер на другое плечо и зашагал вперед. Вскоре дома остались позади, дорога перешла в шоссе, которое вело прямо к Пинеде. Но идти было далеко — Ларри не прошел даже половины пути. По сторонам дороги тянулись соляные разработки. Спокойно можно было оставить Дорис здесь: машин было мало. Но это не устраивало Ларри. Он хотел, чтобы за преступление его отца расплатился другой.

Редкие машины проезжали мимо, но ни одна не остановилась. Ларри понимал, что здесь, на темном шоссе, с ковром на плечах он выглядит более чем подозрительно. В городе все это смотрелось обычно, а здесь… Лучше уж взять быка за рога, чем привлекать внимание каждого автомобилиста. Позади послышался гул мотора. Ларри остановился и поднял руку.

Грузовик притормозил и остановился в метре от юноши. В кабине кроме водителя, который весело заговорил с Ларри, никого не было.

— Садись, сынок… В поход собираешься?

До сих пор, в городе, отвечая на вопросы про ковер, он плел что-то про чистку, и не было смысла выдумывать что-либо еще. Здесь же объяснение с чисткой выглядело бы довольно нелепо, и Ларри решил его изменить.

— Нет. Это ковер из кабинета директора ресторана в Пинеде. Кого-то вырвало или что-то в этом роде. Он сдал его в чистку, и почему-то именно сейчас потребовал обратно. Как будто нельзя было подождать до завтра…

Он протянул водителю ковер. Тот поставил его рядом с собой. Потом уже и сам Ларри влез машину. Он устроился рядом с ковром, и когда грузовик тронулся, придержал его рукой. Его беспокоили несколько вещей. Во-первых, тряска грузовика могла разболтать веревку, и во-вторых, как быть с выходом — не мог же он выйти со своей ношей из грузовика прямо перед входом в ресторан, на глазах у посыльных.

— У кого ты работаешь? — поинтересовался водитель.

— У Сарукьяна. Он армянин.

— Разве у него нет машины, чтобы развозить заказы?

— Нет, сейчас нет. Была одна. Но пришлось от нее отказаться. Так плохо идут дела…

Дорога шла зигзагом. Соляные разработки мелькали между кучками деревьев. Грузовик шел довольно быстро.

— У вас есть часы? — спросил Ларри. — Мне нужно там быть в половине десятого.

— Сейчас примерно девять, — ответил водитель. — Было без четверти, когда я выехал.

Он поверх очков посмотрел на Ларри и неожиданно спросил:

— Ты думаешь, я поверил твоей истории?

— Простите?

— Все вранье. Все, что ты говоришь — неправда. Ты просто украл где-то этот ковер и везешь продавать.

— Почему вы так решили? — спросил Ларри, обняв ковер рукой.

— Скажешь тоже. Я ведь не дурак.

Тут Ларри передвинул рулон к себе, обхватил его руками и выбросил из грузовика. Затем выпрыгнул сам. При этом он упал на обочину и немного прокатился по земле. Поднявшись и отряхнувшись слегка, он сказал:

— Спасибо, что подбросили. Мне как раз здесь нужно было выйти.

— Хорошо, сынок, как хочешь, — покачал головой водитель. — Но я не собирался его у тебя забирать…

Не останавливаясь, он захлопнул дверь машины и скрылся в сумерках. Ларри спустился с шоссе и сел в траву у дороги. Падая, он довольно сильно ушибся, но ничего не сломал. Он поднялся и посмотрел туда, где лежал ковер. Перед тем, как опять взвалить тюк на плечи, он осмотрелся, чтобы определить свое местоположение. К счастью, оставалось немного. Уже хорошо был виден над деревьями отблеск огней яркой вывески. Сосновая же роща была еще ближе.

Но, приблизясь к своей роковой ноше, он увидел, что веревка развязалась, одна подушка выпала, и труп соскользнул вниз, так что стали видны волосы и верхняя часть лица. Вдалеке показался свет фар. Ларри быстро запихнул труп обратно, положил сверху подушку и начал затягивать веревку. К тому моменту, как машина проезжала мимо, он уже почти все закончил. Вздохнув с облегчением, юноша взвалил ковер на плечо и тронулся в путь. Однако шел он теперь не по дороге, а сбоку, стараясь держаться в тени деревьев.

Огни Пинеды светили все ярче, помогая Ларри ориентироваться. Вскоре он услышал музыку, понял, что пришел, и повернул, чтобы выйти на дорогу. Маленькая полянка впереди могла бы послужить удобной стоянкой для машины. Сейчас она была пуста.

Ларри спрятался за деревьями и начал развязывать веревки. Ковер развернулся и тело женщины, умершей в пять часов пополудни, вывалилось из него. Сидя на земле, Ларри стал ждать. Живая Дорис никогда не стала бы лежать среди сосен, но теперь, когда она была мертва, это не имело значения.

Так прошло минут двадцать. Ларри же показалось, что прошла целая ночь. Вдруг деревья осветили автомобильные фары. Машина съехала с дороги и остановилась на соседней поляне. Хотя Ларри и постарался держаться от нее подальше, он все равно инстинктивно пригнулся, когда фары осветили его. Но вскоре мотор машины заглох и слишком яркий свет фар погас.

Еще минуту Ларри ничего не видел, потом его глаза привыкли к темноте, и он различил контуры автомобиля. Это была та самая машина. Вдруг вспыхнула спичка, и он разглядел лицо водителя: тот человек, который танцевал с Дорис.

Ларри остался на месте, он старался не двигаться, боясь, что треск веток или какой-нибудь шум выдаст его присутствие. Он не мог ничего сделать, пока человек сидит в машине. Конечно, он мог в любую минуту уехать, не дожидаясь Дорис. Но Ларри это казалось маловероятным. Никто не уехал бы один, проделав такой путь. Никто не хотел бы быть одураченным женщиной, особенно женщиной красивой. Скоро он поймет, что она опаздывает, выйдет из машины и пойдет к ресторанчику. И конечно, Ларри не будет первым, кто устанет ждать.

Пружины сидения заскрипели — видимо, мужчина повернулся в кресле. Ларри увидел зажженную сигарету и почувствовал запах табака. Он поднял воротник пиджака, чтобы не был виден белый воротничок рубашки. Огонек сигареты потух. Пружины кресла заскрипели снова. Похоже, ждать надоедает…

Вдруг машина трижды громко просигналила. Ларри чуть не умер от страха, но потом понял, что это сигнал для Дорис — чтобы она поспешила. Дверца машины открылась и закрылась. Остановившись возле багажника, мужчина выругался. Ларри приподнял лежащую у него на коленях голову трупа. Он чувствовал, что любовник Дорис не будет долго ждать.

Вскоре стал слышен треск веток и звук удаляющихся шагов. Мужчина вышел на дорогу и встал там, глядя в сторону Пинеды. Затем он двинулся в сторону ресторана и скрылся из виду. Ларри еще немного подождал, потом поднялся и взял труп за руки. Он протащил тело до самой машины.

Оставив на минуту Дорис, Ларри открыл заднюю дверь. Несмотря на то, что машина была довольно вместительной, дело шло туго. Дорис не хотела его слушаться, и только после того, как он сам влез в эту проклятую машину, он сумел затащить туда и тело. Затем он вынул из кармана браслет и бросил его на пол. Дверца закрыта. Все. Кончено.

— Теперь, Дорис, ты готова к своей последней прогулке, — пробормотал Ларри.

Ему хотелось как-то замаскировать труп, чтобы хозяин машины подольше прибывал в неведении. Но под рукой ничего не было. Пудреницу с фотографией он оставил в кустах. Теперь пусть доказывает, что он с ней не был!

Затем Ларри скрылся среди деревьев и быстро направился в сторону ресторанчика. Очень скоро он оказался перед ярко освещенной дверью, и все выглядело так, будто он только что вышел оттуда. Посыльный вернулся к своему посту после разговора с человеком, который теперь удалялся к сосновой роще…

— Чего это он так разозлился? — спросил Ларри, как будто присутствовал при разговоре.

— Ему подложили свинью, — ухмыльнулся посыльный.

Ларри вышел на дорогу. В сосновой роще зажглись фары, заработал мотор и машина уехала. В этот момент к Пинеде подкатило такси. Ларри сел в машину.

— Отвезите меня в город, — сказал он шоферу. — И побыстрее, мне должны звонить.

Едва открыв дверь, Ларри почувствовал: дома что-то не так. Он оставил свет включенным только на лестнице, а сейчас… Он закрыл дверь и, повернувшись, чтобы войти в гостиную, столкнулся нос к носу с отцом. Мистер Викс выглядел очень усталым и напуганным.

— Я вернулся первым поездом, — сказал он спокойно. — В Нью-Йорке я вдруг понял, что я делаю. Как же плохо ты обо мне думаешь, если хочешь, чтобы я сыграл подобную роль. Я, должно быть, жуткий тип, если так легко, пусть даже на время, позволил тебе взять на себя всю ответственность за мое преступление.

Ларри опустил голову:

— Господи! Ты хочешь сказать, что все, что я делал, я делал напрасно!

Затем, придя в себя, спросил:

— Ты еще не позвонил?..

— Нет, я ждал твоего возвращения. Я думал, ты, возможно, согласишься проводить меня в участок. Понимаешь, я не могу идти туда один, — признался отец.

Затем строго добавил:

— Но не пытайся меня отговорить. Я уже принял решение, и пойду туда, даже если ты не пойдешь со мной.

— Конечно же, я пойду с тобой, — с горечью бросил Ларри. — Так будет даже лучше, поскольку я наделал много глупостей и нет ни единого шанса, что в мою историю кто-нибудь поверит. Я забыл в лесу ковер, в который заворачивал Дорис. А ведь довольно много народу видели, как я его нес. Меня видели в Пинеде, и я сказал шоферу, что жду звонка. Эти слова портят твое алиби: как я мог знать, что ты мне позвонишь, если между нами не было сговора? К тому же на пудренице и на браслете остались мои отпечатки пальцев… Пошли, бедный мой отец… Ты можешь всю дорогу меня пилить — я это заслужил.

Последние слова он произнес с печальной улыбкой на устах.

Перед полицейским участком они остановились и посмотрели друг на друга. Ларри положил руку на плечо отца:

— Подожди меня здесь, — сказал он грустно. — Я все им объясню сам. Так будет легче.

И он один вошел в участок.

Сержант поднял голову и спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Меня зовут Викс, — сказал Ларри. — Я пришел по поводу Дорис Викс, второй жены моего отца…

Сержант сочувственно покачал головой:

— Вы хотите сообщить об ее исчезновении?

И прежде, чем Ларри успел ответить, полицейский достал тот самый браслет, который юноша всего час назад бросил в машину около Пинеды.

Лицо Ларри окаменело, но он нашел в себе силы выдавить:

— Это ее браслет…

— Да, здесь выгравировано ее имя. Только так мы ее и опознали… сержант опустил глаза. — С ней дело худо…

— Она мертва! — воскликнул Ларри, ухватившись за край стола, который отделял его от полицейского.

Собеседник услышал в этом крике не констатацию факта, а выражение ужаса.

— Да, увы… — вздохнул он. — Я не хотел так сразу сообщать, но теперь вы знаете правду. Авария произошла примерно полчаса назад. Должно быть, мужчина, который был с ней, довольно много выпил или просто ехал с выключенными фарами. Их машина врезалась в грузовик и перевернулась. Его выбросило из машины, и падая, он сломал позвоночник. Она не смогла выбраться, осталась в горящей машине и… короче говоря, нам удалось установить ее личность только по этому браслету — он случайно выпал на дорогу.

— Там, на улице, мой отец, — пробормотал Ларри. — Лучше будет, если я сам сообщу ему…

И он нетвердым шагом пошел к двери.

Глядя на него, сержант сочувственно подумал:

«Какое страшное потрясение должен испытывать человек, когда слышит подобные вещи…»