"И невозможное вожможно" - читать интересную книгу автора (Завьялов Валерий Иванович)Глава 2Лето мы провели в Константинове, а в августе переехали в Звенигород. Со страхом ждал я нового учебного года. Ведь мне предстояло начать его в новой школе. Как отнесутся ко мне ребята? Будут ли новые учителя так же внимательны, как в Константиновской школе? С таким чувством шел я первого сентября в школу. Вот и красное каменное здание, Незнакомые лица. Все друг с другом здороваются, рассказывают, как провели лето. Только я одиноко стою в стороне. Мое внимание привлек мужчина в выгоревшей солдатской гимнастерке, подпоясанной тонким ремешком. Он стоял на пригорке, поглаживая острую бородку клинышком, и кого-то искал глазами. Увидев меня, спросил: — Новенький? Из какой школы? — Из Константиновской,— ответил я.— А вы учитель? — Я классный руководитель 6-го класса «Б». Зовут Владимир Сергеевич, фамилия — Морошкин! — Меня направили в ваш класс. — Очень хорошо,— ответил Морошкин и, подмигнув, добавил полушутя-полусерьезно: — Только я строгий! Тебя как звать? — Завьялов Валерий! Он записал в тетрадь. Потом снова поискал кого-то глазами, наконец, видимо, нашел и подозвал к себе стройного паренька в синей футболке. — Макаров, собери ребят! Через несколько минут 6-й «Б» окружил своего классного руководителя. — А что-то я не вижу Агафонова. Где он?— спросил Морошкин. — Я здесь,— отозвался один из ребят. — Все в сборе... Начнем... Прошу записать временное расписание на завтра. История, математика, физика, литература, немецкий, ботаника. — Шесть уроков!— зашумели шестиклассники. — Ничего, ничего, мы уже с вами не маленькие,— утихомирил Морошкин недовольных.— И не стыдно вам? А сейчас организованно отправляемся в класс. Первая неделя в новой школе прошла без происшествий. В субботу у нас по расписанию четвертый урок — физкультура. На перемене ребята переоделись, направились в спортзал. А я стал готовиться к очередному уроку. В класс заглянул преподаватель физкультуры Михаил Савватьевич Нестеренко. — Почему не в спортзале?— спросил он, окинув меня внимательным взглядом. Я стоял и молчал. — О тебе я все знаю,— пришел на помощь Нестеренко.— Зря стараешься освободиться от физкультуры. Это, пожалуй, одно из средств, с помощью которого ты сможешь найти свое место в жизни. Пошли в зал! Дав задание учащимся, он сел рядом со мной. — Нужно научиться расслаблять мышцы,— вслух размышлял учитель.— Они у тебя напряжены. Будешь ощущать боль. Но другого выхода нет. Лечебная физкультура возвратила многих тяжелораненых в строй. Слышал ты о книге Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке»? Если не читал, прочти! «Повесть о настоящем человеке» я прочитал быстро. Летчик без ног полетел на самолете. Я поверил в чудотворную силу физкультуры. Приходил в школу задолго до уроков и проделывал все упражнения, рекомендованные Михаилом Савватьевичем. Труднее всего было, не сгибая ног, достать пол руками. Одна попытка, вторая, третья... И никаких результатов. Обливаясь потом, я садился на скамейку и, отдохнув, снова начинал упражнение. Однажды в зал заглянул Нестеренко, Он некоторое время наблюдал за мной, задумался, а затем решительно сказал: — Хватит на сегодня. Перегрузки могут принести вред, Вера Яковлевне Пороховой тебя бы показать! Это крупный специалист по лечебной физкультуре! — И я буду здоровым? — Совсем, конечно, не вылечишься, но с помощью тренировок многого можно добиться. — Мне бы только руки чуть подправить, чтобы писать. — Зря сетуешь на свои руки,— проговорил он.— У Веры Яковлевны в клинике я видел девушку. У нее руки совсем не работали. А она заочно где-то училась. — Как же она писала?— удивился я. — Зубами. — Зубами?!. — Да, зубами. Вот видишь, дела-то твои не так плохи, как тебе кажется. Через несколько дней учитель отправился со мной в клинику нервных болезней 1-го Московского медицинского института имени И. М. Сеченова. Она помещалась в двухэтажном здании. Мы поднялись на второй этаж. Вера Яковлевна была на лекции, и нам пришлось немного подождать. Но вот прозвучал звонок, и в коридоре стало светло от белоснежных халатов. Окруженная студентами, из аудитории вышла невысокая, с энергичным лицом женщина. Она сразу узнала Михаила Савватьевича. — Помню, помню,— говорила она, пожимая его руку, и пригласила нас в свой кабинет.— Кажется, вам я советовала специализироваться по лечебной физкультуре? — Мне,— подтвердил Михаил Савватьевич и, улыбаясь, добавил: — Только я оказался непослушным студентом: пошел в школу преподавателем. — И здесь, по-видимому, нашли себя? — Думаю, что физическое воспитание в школе весьма необходимо. От войны нам достались дети со слабым здоровьем. Кому, как не нам, закалять их? — Пожалуй, вы правы,— согласилась Вера Яковлевна.— Что вас ко мне привело? — Вот мой ученик Валерий Завьялов,— представил Михаил Савватьевич и рассказал обо мне. Вера Яковлевна попросила раздеться, осмотрела меня и покачала головой. — Нельзя давать силовые упражнения. Они увеличивают спастику. Занятия лучше перенести в лес- На холмистую местность. Это будет развивать координацию движений. Вера Яковлевна дала еще несколько советов. С тем мы и уехали. А на другой день я начал упорно заниматься лечебной физкультурой. Не оставляю ее до сих пор, убедившись за долгие годы, что именно она поставила меня на ноги. В восьмом классе я увлекся краеведением, записался в кружок, которым руководил Владимир Сергеевич Морошкин. Учитель поддержал мое увлечение и поручил собрать материал для краеведческого музея по истории чулочной фабрики «Красный маяк». Я договорился встретиться с Николаем Константиновичем Белоусовым, главным бухгалтером фабрики, у него дома. Давая задания, Владимир Сергеевич мне рассказал, что Белоусов работает на фабрике со дня основания и за все эти годы накопил интересный материал по истории предприятия. Дверь открыла девушка с двумя толстыми косами. — Могу ли я видеть Николая Константиновича?— с усилием произнес я, разглядывая девушку, которую часто встречал в школьном коридоре и на вечерах. Я стоял на пороге, смотрел на нее и не мог двинуться с места. — Ну проходи же,— пригласила девушка, немного смутившись. Я несмело пошел за ней. — Сюда,— она открыла дверь небольшой комнаты.— Папа, к тебе пришли. — Иду!— отозвался он.— Наташа, займи гостя. Я сейчас... Наташа вернулась в комнату и села напротив. С минуту мы молчали, разглядывая друг друга. — Я слышала, у тебя есть книга «Повесть о настоящем человеке»,— нарушила молчание Наташа,— Дашь почитать? — Конечно... Завтра принесу… Можно мне иногда заходить? — Буду всегда рада тебя видеть. «А зачем мне сюда ходить?— мысленно спросил я себя.— Все равно она дружить со мной не станет». Сколько раз я хотел подружиться с девушкой — и не получалось. Теперь мне встретилась Наташа. Не знаю, что меня привлекло в ней: чудные косы, а может, добрая улыбка. Сердце тянулось к девушке, а мысль останавливала: «Я же инвалид, Но может быть, это моя Тая, подобная подруге Павки Корчагина?» Я представил Наташу, стройную, красивую, и себя, идущего шатающейся походкой. «Нет, нет!» Стараясь не глядеть на Наташу, стал ждать ее отца. В комнату вошел жизнерадостный пожилой человек, и трудно было поверить, что он проработал на фабрике около тридцати лет. — Ну-с, юноша, чем могу служить? — Я собираю материал о вашей фабрике, Николай Константинович. — Кое-что дам,— сказал он. Через несколько минут передо мной лежали документы, рассказывающие об истории фабрики: вырезки из старых газет, снимки и т. д. Материал, конечно, богатый. Но попробуй сделай из него выписки больными руками. К тому же не хотелось показывать Наташе свою беспомощность. Она, поняв мое состояние, сама предложила свою помощь. Сколько раз я давал себе слово не ходить больше к Наташе! «В последний раз,— говорил себе,— должен же я ей книгу отнести», Так я оправдывал очередной визит. Дверь открыла Наташа. По ее глазам я понял, что пришел некстати. — Наташа, я книгу принес. — Спасибо... Проходи,— пригласила девушка. Мне бы сразу уйти, а я послушно поплелся за ней в знакомую комнату, где на диване сидел Алешка, студент филологического факультета МГУ. В школе поговаривали об их дружбе, но я никогда вместе их не видел и потому разговорам не верил, скорее не хотел верить. «Соперничество-то мне не под силу»,— с горечью подумал я. — Валера, ты посиди минутку... Пока Алеша мне теорему объяснит,— засуетилась Наташа.— Посмотри свежий «Огонек», Алеша купил... «Алеша, Алеша»,— больно отозвалось в сердце. А тот между тем терпеливо объяснял Наташе теорему. — Поняла?— спрашивал он. — Кажется,— отвечала Наташа, пряча свой взгляд. «Третий лишний»,— я встал и решил уйти. — Куда же ты? Посиди, мы сейчас закончим и будем музыку слушать. — Нет, надо идти!— решительно сказал я, простился и вышел. Долго в тот день бродил по улицам, пока не оказался около дома Морошкина. — Валерий! Легок на помине. Я твою работу о «Красном маяке» прочитал. Недурно! Совсем недурно! У тебя что-нибудь случилось?— заметив мою растерянность, спросил он. — Да нет... Вроде ничего... — А по-честному? — Влюбился!..— неожиданно признался я. — Задача!— Морошкин по привычке потянулся к бородке и зажал ее в кулак.— И что же?.. — Разве можно полюбить инвалида?. — А почему же нет? Да вот пример. Перебегая железнодорожный путь, парень попал под поезд и потерял обе ноги. Так вот девушка, с которой он дружил, стала его женой. Только думаю, Валерий, ты просто увлекся, а настоящую любовь ты еще встретишь. — Но, Владимир Сергеевич, Наташа — самая лучшая в мире. — Так уж и лучшая?— усмехнулся Морошкин. — Самая лучшая... — А вдруг она любит другого? — Может быть. — А ты объяснись. — Объясняться? Зачем? — Легче будет. И не переживай. Поверь мне, обязательно встретишь ту, которая будет самой лучшей. На новогодний бал я решил не ходить. С увлечением читал «Три мушкетера». Настойчивый стук в дверь прервал мое чтение. «За мной»,— догадался я, открывая дверь, и не ошибся: неразлучные друзья Костя Макаров и Вася Агафонов в белых сорочках и галстуках предстали предо мной. Не скрывая восхищения и зависти, я осматривал своих друзей. «Сегодня они с девчатами будут танцевать. Счастливцы!» — подумал я. — Хандрим?— спросил Вася Агафонов. — Да нет, что ты!— пробормотал я. — А почему на вечер не идешь? — Плохо себя чувствую... — Все ясно. Тоска напала,— уточнил Костя Макаров.— Одевайся. Тон его не допускал возражений. — Да нет, ребята. Я... Но все мои возражения были напрасны... Когда мы вошли в зал, бал был в полном разгаре. Играла музыка. Вокруг елки танцевали пары, а среди танцующих сновали семиклассники, выполнявшие роль «аккуратных почтальонов». Я поискал глазами Наташу, она танцевала с Алешкой. Была она в бледно-розовом платье. «Красивая!— восхищался я Наташей.— Какой у нее номер? 25». Я вынул свое послание. Хотел отдать пробегавшему «почтальону», но помедлил. «Зачем? Разве не все ясно без слов?» Порвал письмо и бросил в корзину. «Все!.. Забыть! Через полгода она кончит школу. Уедет в институт. И будет легче... А будет ли?..» Наконец наступил и мой выпускной вечер. Взволнованные лица ребят и девушек. Все рассаживаются. Мы впереди, за нами родители и гости, В президиуме наши учителя. Я смотрю на них благодарными глазами. Началось вручение аттестатов зрелости. — Завьялову Валерию Ивановичу!— звучит голос директора До стола президиума ковровая дорога. Сколько трудов стоило получить право идти по ней! Будто на экране возникает лицо первой моей учительницы Александры Ивановны. Сто с лишним километров разделяет село Константиново и Звенигород, но все равно кажется, что и она сегодня здесь, в президиуме. Мне вручают аттестат зрелости. — Дорогие… Спасибо вам…— голос обрывается, и я с трудом сдерживаю нахлынувшее волнение.— Спасибо… Вы много сил и времени тратили на меня. Я не знаю, сумею ли оправдать ваши надежды… — Я не в силах сдержать слезы. — Мужественный человек, и вдруг слезы,— укоризненно говорит Морошкин.— Мы верим, ты преодолеешь все трудности и неудачи по-корчагински. Даешь слово? — Даю,— тихо говорю я и под аплодисменты моих друзей иду на свое место. |
||
|