ГЛАВА 21

— У тебя что-то случилось? — тихо спросила Карла.

Они с Айслинн дожидались, пока Рианна вернется из туалета. Мать запрещала ей ходить в школу с макияжем. Но после занятий Рианна считала себя свободной от материнских запретов и вовсю красилась в туалетных комнатах.

— Заболела? — снова спросила Карла.

— Нет.

— Расскажи, легче будет. Вид у тебя какой-то… опрокинутый.

Карла не то чтобы лезла в чужую жизнь. Просто она привыкла опекать Айслинн и Рианну и была им кем-то вроде «мамочки».

— Мы с Сетом…

Айслинн осеклась, боясь, что не выдержит и разревется. Ей не хотелось говорить об этом вслух. Слова делали случившееся еще более невыносимым.

— Его здесь… нет. Мы с ним… вроде как поругались.

Карла обняла ее.

— Все будет отлично. Он тебя любит. Я же вижу: он вечно толкается возле школы, поджидая тебя. Подуется и придет.

— Не знаю. — Айслинн старалась не глядеть на стражников, незримо присутствовавших в зале. — Он… уехал.

— Сет? — округлила глаза Карла.

Айслинн молча кивнула. С одной стороны, ей отчаянно хотелось выговориться. Рассказать все Карле, Рианне или кому-то еще. Но главного человека, которому она привыкла рассказывать все, рядом не было. А говорить об этом с Карлой? Полуправда была бы хуже лжи; открыть всю правду Айслинн не решалась. Более того, не имела права. Смертным без магического зрения незачем знать о мире фэйри.

— Его нет, — тихо сказала Айслинн, глядя на Карлу и фэйри у себя за спиной. — Мне больно, — шепотом добавила она.

Подруга говорила разные утешительные слова, какие говорят в подобных случаях, а фэйри гладили Айслинн по лицу и волосам. Когда-то это пугало ее, но сейчас их прикосновения были очень кстати. Ее фэйри, ее подданные. Предмет ее заботы и ответственности. «Они мне нужны», — не раз думала Айслинн в эти дни. И она была нужна им. Она знала, что фэйри ее никогда не бросят. Ее двор нуждался в ней. Это помогало выдерживать занятия в школе.

Раньше фэйри нечасто заходили внутрь здания. Металл и обилие религиозных символов отрицательно действовали на них. Но сейчас фэйри оставались подле нее все часы занятий. На уроках Сиобан сидела рядом с ней на пустом стуле, невидимая для смертных. В обеденный перерыв Элиза пела ей колыбельную. Слова несли утешение, как и жесты. Фэйри делали это без принуждения, по доброй воле, желая показать, как она им дорога.

«Они моя семья».

Ее двор был не просто местом, где обитали странные создания. Их любовь не могла изгнать или заглушить всю боль, но она помогала. Они помогали. Они нянчились с Айслинн как с ребенком. Их забота целительным бальзамом ложилась на ее истерзанное сердце. Пожалуй, только это и помогало ей не захлебнуться в своем горе.

После занятий Айслинн не мчалась к Кинану, как еще недавно мчалась к Сету. Но она все равно шла в лофт и торопливо поднималась по лестнице. Там, рядом с ее королем, в пределах Летнего двора, она чувствовала себя защищенной. В мире смертных ее все чаще охватывало состояние беззащитности.

Айслинн продолжала ходить в школу. Иногда она ночевала в квартире бабушки, но спустя восемнадцать дней после исчезновения Сета оставила попытки вернуться в прежнюю жизнь. Айслинн не встречалась с друзьями и не звонила им. Никуда не ходила одна. Безопаснее всего ей было с Кинаном. Вдвоем они были сильнее, и лофт стал ее убежищем.

В первые же дни после исчезновения Сета Кинан научился не задавать неуместных вопросов вроде: «Как ты? Как себя чувствуешь?» — и самого скверного: «Сет еще не позвонил?» Вместо этого он придумывал для нее всевозможные дела. Уроки в школе, выполнение домашних заданий, дела двора и занятия по магии (Кинан сказал, что ей пора этому учиться) так изматывали Айслинн, что на несколько часов она проваливалась в сон.

Иногда Кинан как бы мимоходом сообщал, что в поисках Сета «пока нет ничего нового». И тут же добавлял:

— Мы его обязательно найдем.

Медленное продвижение Кинан объяснял соблюдением мер предосторожности.

— Официальное заявление о его исчезновении может лишь усложнить ситуацию и сделать ее более опасной для Сета, — говорил Кинан. — Сейчас он уязвимее, чем прежде, когда был с нами.

Естественно, Айслинн хотелось быстрых и результативных поисков. Но подвергать Сета дополнительной опасности — этого она ни в коем случае не желала. Ее даже не волновало, покинул ли Сет ее добровольно или по принуждению. Она по-прежнему его любила.

Айслинн и Кинан располагали немногочисленными фактами. В ночь своего исчезновения Сет отправился в «Воронье гнездо» и несколько часов провел там в обществе Дамали — местной певицы, с которой он прежде вроде бы встречался. (Кинану Дамали запомнилась не столько голосом, сколько множеством африканских косичек.) Стражники не видели, как он уходил: им пришлось вступить в стычку с несколькими ли-эргами, похитившими совсем юную летнюю деву. Когда они вернулись в «Воронье гнездо», Сета там уже не было. Но потом Скелли ходил к нему и говорил с ним через дверь.

— Сет был дома и в нормальном состоянии, — твердил стражник. — Когда ушел — не знаю. Прежде он такого не делал.

Исчезновение Сета по-прежнему оставалось непонятным для Айслинн. Собрался на скорую руку, однако взял с собой Бумера. Говорил взволнованно, но страха в голосе не было. И главный вопрос: он ушел добровольно? Айслинн хотелось бы думать, что нет, но доказательств у нее не было.

Сет не заводил интрижек на стороне. Даже до встречи с Айслинн он не слыл ловеласом. В последнее время ее отношения с Кинаном волновали его все сильнее. Айслинн ругала себя за разрядившийся мобильник. Может, Сет хотел ей позвонить, но не смог. А если не хотел и предпочел попрощаться столь странным образом — через голосовую почту?

Может, он отправился навестить родителей или родственников? Едва такая мысль мелькнула в голове Айслинн, она сразу же отправила своих фэйри проверить вокзал и автобусную станцию и навести справки о покупке билетов. Фэйри добросовестно выполнили ее поручение, но ответы были неутешительными: ни в том, ни в другом месте Сет не появлялся.

Общение с Кинаном хотя бы частично освобождало ее от груза тяжких мыслей. Но сегодня, когда она вошла в лофт, Кинан встретил ее фразой, которую она не ожидала и, честно говоря, не хотела услышать:

— С тобой хочет поговорить Ниалл.

— Ниалл? — со страхом и надеждой повторила Айслинн.

Она пыталась встретиться с Ниаллом на другой день после исчезновения Сета, но Темный король не захотел с ней говорить.

Обычно все чувства Кинана были написаны у него на лице, но сейчас его лицо хранило напряженное бесстрастие.

— Когда поговоришь с ним, можем заняться бумагами Тэвиша, а потом пообедать.

У Айслинн сдавило грудь.

— Так Ниалл здесь?

Ярость Кинана все-таки прорвалась наружу, но он тут же совладал с собой. Лицо приняло прежнее выражение.

— В нашем кабинете. Сказал, что хочет поговорить с тобой наедине.

Айслинн не поправила его, как делала всегда. Теперь его кабинет стал и ее кабинетом. Это был ее дом. Как же иначе?

«Я бессмертна, если только меня не убьют».

До превращения в фэйри Айслинн не думала о конечности и бесконечности. Теперь вечность представлялась ей нескончаемой чередой повторяющихся дней: завтра, через год, через век. Это ее пугало, но после стычек с Ниаллом, Донией и Бананак появились страхи иного рода. Оказывается, ее могут убить как обыкновенную смертную девушку. И один из тех, кто был в силах это сделать, ждал ее сейчас в кабинете.

Сознание того, что Кинан рядом, конечно, помогало, но встреча с Ниаллом, от которой ее отделяли мгновения, вызывала у Айслинн дрожь. В первые дни после превращения в фэйри ее обуревали страхи, неуверенность в себе, тревоги. Словом, все, что накапливалось с раннего детства, когда бабушка велела ей ни в коем случае не показывать фэйри свою способность видеть их. Потом это ощущение прошло, а сейчас вдруг вернулось, став еще сильнее, чем прежде.

— Хочешь, я пойду с тобой? — с напряженным спокойствием спросил Кинан.

— Если он сказал «наедине»… Может, у него есть какие-то сведения, а в твоем присутствии… — Айслинн умоляюще поглядела на Кинана. — Мне нужно знать.

Кинан кивнул.

— Если понадоблюсь, я здесь.

— Я знаю, — сказала Айслинн, открывая дверь в кабинет.

Ниалл с удобством расположился на диване. Совсем как в те времена, когда он здесь жил. От этой мысли Айслинн стало немного легче, но презрительная усмешка на лице Темного короля вновь заставила ее встревожиться.

— Где он?

— Кто? — спросила Айслинн, чувствуя дрожь в коленях.

— Где Сет? — отчеканил Ниалл, сердито сверкнув на нее глазами. — Дома его нет, на мои звонки не отвечает. В «Вороньем гнезде» тоже давно не появляется.

— Он… он… — промямлила Айслинн, и все ее спокойствие рухнуло.

— Учти, Сет находится под моей защитой.

Кабинет был полон теней, застывших в осуждающих позах. По обе стороны от Ниалла тоже сидели две тени: мужская и женская. Их бесплотные тела наклонились вперед.

— Ты не можешь прятать его от меня только потому, что тебе не нравится…

— Я не знаю, где Сет, — перебила его Айслинн. — Он исчез.

Теневые фигуры возбужденно задвигались.

— Давно?

— Восемнадцать дней назад.

Ниалл придирчиво глядел на Айслинн, не шевелясь и ничего не говоря. Потом вдруг встал и вышел из кабинета.

— Ниалл! Постой! Ты что-то знаешь? Ниалл?

Темный король одарил Кинана таким же сердитым взглядом, но не остановился. Через мгновение его уже не было в лофте.

Айслинн хотела броситься за ним, но Кинан схватил ее за руку.

— Пусти! Он что-то знает! — крикнула она, вырываясь. — Он что-то знает!

Кинан не пытался снова схватить ее руку или закрыть дверь.

— Эш, послушай меня. Я знаю Ниалла девятьсот лет. Если он ушел, лучше его не догонять. И потом, он больше не принадлежит к нашему двору. Я бы не рискнул ему доверять.

Айслинн глядела в пустой коридор.

— Он что-то знает, — снова повторила она.

— Возможно. А может, просто разозлился. Решил сам начать поиски.

— Я хочу, чтобы Сет вернулся.

— Знаю.

Айслинн закрыла дверь и привалилась к ней спиной.

— Ниалл не знал, что Сет исчез. И он так поспешно ушел. Не думаю, что только из-за меня.

— Говорю тебе: Ниалл решил начать собственные поиски.

— А вдруг с Сетом что-то случилось?

Этот вопрос Айслинн гнала от себя даже в мыслях. Легче было думать, что Сет рассердился на нее и ушел, чем… чем даже на секунду допустить, что с ним произошла беда и они его не найдут.

— Он взял с собой Бумера. Своего ручного удава. И дверь запер на ключ.

Некоторое время они стояли молча. Потом Кинан кивком указал на кабинет.

— Может, все-таки посмотрим бумаги Тэвиша? Или хочешь что-нибудь поколотить?

— Сначала поколотить.

Кинан улыбнулся и повел ее в спортивный зал, где висели боксерские груши и тяжеленные мешки с песком.

Айслинн била по груше, пока у нее не заныли все мышцы и не свело желудок. Она пошла в ванную, примыкавшую к спальне, и наскоро приняла душ. До недавнего времени Айслинн не ощущала эту спальню своей. Это было просто «спальное помещение», место хранения кое-каких ее вещей, не более того. Но после исчезновения Сета все изменилось. Она часто укрывалась в спальне, чтобы побыть наедине с собой, но долго оставаться одна не могла. И тогда она снова выходила в пространство лофта, к своим фэйри, чтобы побыть среди них и с ними.

Но в ее отсутствие никто из фэйри не смел зайти в спальню. Поэтому Айслинн немало удивилась, увидев у себя Сиобан. Та сидела, скрестив ноги, на громадной кровати Айслинн. Тонкие, как паутинка, занавески балдахина были откинуты и наколоты на шипы роз, торчащие из столбов. Сиобан была похожа на сказочную принцессу из мультфильмов. Айслинн вспомнила, как сердилась бабушка, когда она смотрела эти мультики. Длинные волосы летней девы разметались по одеялу. Плющ, обвивавший ее тело, как живая татуировка, слегка зашелестел, когда листочки потянулись к Айслинн.

«Какая она красивая, — подумала Айслинн. — Людям такая красота недоступна. И моя красота теперь тоже нечеловеческая».

Айслинн вспомнила бабушкины предрассудки по части красоты фэйри и мысленно усмехнулась.

— Мы грустим о его исчезновении, — прошептала Сиобан. — Мы пытались уговорить его остаться здесь.

Айслинн застыла на месте.

— Как ты сказала?

— Мы танцевали. Знаешь, мы даже отняли у него амулет. — Сиобан по-детски надула губки. — А потом пришел Ниалл и увел его от нас. Но мы не хотели его отпускать. Уговаривали остаться с нами.

Накричать на Сиобан? Бесполезно. Она только строила из себя простушку. На самом деле Сиобан была умна. Но почему же она сразу не рассказала об этом? Раньше Айслинн считала летних дев преданными своим правителям. Получалось, что они не настолько преданны.

Айслинн завязала кушак халата и тоже села, но не на кровать, а на табурет возле туалетного столика.

— Ты говоришь, Ниалл увел Сета из парка. Он забрал амулет?

Сиобан улыбнулась. Улыбка на ее лице проявлялась постепенно, как в замедленной киносъемке.

— Это ведь Ниалл подарил Сету амулет. Конечно, он забрал у меня свой подарок.

— Амулет делал Сета…

Айслинн взяла щетку с ручкой из оливкового дерева, но расчесываться не стала.

— Да, моя королева. Амулет делал его невосприимчивым к нашим чарам и уловкам. — Сиобан вскочила с кровати, взяла щетку и принялась расчесывать Айслинн волосы — Амулет уберегает его от любых иллюзий фэйри.

— Верно. Потому Ниалл и подарил Сету амулет, который вы посмели забрать.

Айслинн закрыла глаза. Сиобан методично расчесывала пряди ее волос.

— Да, мы его забрали.

— Кто именно? Ты?

Айслинн открыла глаза и посмотрела на отражение Сиобан в зеркале.

Летняя дева опустила руку со щеткой.

— Нет, я бы не посмела огорчить Ниалла. Конечно, если бы ты приказала, а так… Мы с Ниаллом танцевали несколько веков подряд. Это он мне показал, что значит не быть смертной. Когда мой король обращал свое внимание на очередную смертную… — Сиобан покачала головой. — Нет, я бы не стала огорчать Ниалла. Только если бы этого потребовали мои правители.

— Я не знала про амулет Сета, — прошептала Айслинн. — Неужели он настолько мне не доверял?

— Этого я не знаю, но мне больно видеть тебя грустной, — сказала Сиобан, возобновляя расчесывание волос.

Глаза Айслинн наполнились слезами.

— Я скучаю по нему.

— Знаю, — покачала головой Сиобан. — Когда Кинан потерял ко мне интерес… Мы все пытались заменить Кинана кем-то другим. Я думала, что мне это удалось, я нашла другого… — Она посмотрела в пол. — Пока он тоже не покинул нас.

— Значит, вас с Ниаллом связывало что-то большее, чем танцы?

— Да, — не скрывая своих чувств, ответила Сиобан — Моя королева, вечность это очень долго. Наш король часто увлекался смертными девушками, но, пока не появилась ты, Ниалл… прятал свою темную природу во всплесках страсти. Львиная доля их доставалась мне.

Сиобан подошла к гардеробу, раскрыла дверцу и вытащила платье.

— Тебе стоит красиво одеться к обеду. Порадовать короля.

Айслинн встала и тоже подошла к гардеробу, проведя по дверце. Дверца была украшена искусной резьбой на темы увеселений фэйри. Когда-то Айслинн останавливалась и подолгу разглядывала эти сцены, потом привыкла. И роскошное убранство спальни ее больше не удивляло. Кинан всеми силами пытался доставить ей радость и сделать счастливой. Поначалу Айслинн не хотела признаваться даже себе, но ей все это нравилось, как и обилие красивых платьев в гардеробе.

— Я не хочу наряжаться, — заявила она Сиобан.

Лицо «принцессы из мультиков» пренебрежительно сморщилось. Она сложила руки на груди. На мгновение Айслинн подумалось, что Сиобан лучше годилась на роль королевы Лета, чем она.

— Что ж, наслаждайся страданиями. Делай нас слабее. Пусть Бананак рыщет вблизи границ нашего королевства. Отвлекай нашего короля своим эгоизмом. Мешай ему обрести счастье с тобой или с королевой Зимы.

— Это не…

— Он уклоняется от встреч с Донией, чтобы быть рядом с тобой, чтобы помочь тебе. А ты по-прежнему отказываешься относиться к нему должным образом — как к своему истинному королю и законному супругу. Он с таким трудом восстановил свои отношения с Донией, но готов их поломать в надежде, что ты откликнешься. А ты льешь слезы и прячешься в спальне. Он тревожится и вздыхает. Видеть вас обоих несчастными… знала бы ты, как это тяжело! Нашему двору нужен смех и флирт. Меланхолия и отказ от наслаждений ослабляет твою истинную суть, а в результате мы все тоже становимся слабее. — Сиобан шумно захлопнула дверцу и печально взглянула на Айслинн. — Если твой смертный куда-то исчез и не пожелал разделить с нами радость и удовольствия, если наш король не может испытать радость в любви с другой королевой, если вы оба готовы вздыхать и лить слезы, мы слабеем и чахнем. Все ваши чувства передаются нам. Сейчас, вместо смеха и радости, мы погрузились в тоску и отчаяние. Не упрямься. Оденься как подобает и иди обедать с королем. Пусть хоть это заставит его улыбнуться.

— Но я его не люблю, — сказала Айслинн, сознавая, насколько неубедительно звучат ее слова.

— А свой двор ты любишь?

Сиобан имела мужество сказать ей то, что Айслинн очень не хотелось услышать.

— Люблю, — тихо ответила Айслинн.

— Тогда будь нашей королевой. Если твой смертный вернется, ты решишь, как тебе действовать дальше. А сейчас твой двор нуждается в тебе. Ты нужна своему королю. Ты нужна нам. Повернись лицом к наслаждениям… или скажи королю, чтобы шел за наслаждениями к королеве Зимы. Мы не можем жить без наслаждений. Ты удерживаешь его рядом, но не даришь радости. Твои страдания ранят и всех нас. Прими предлагаемые им удовольствия.

— Я не знаю, как это сделать, — сказала Айслинн.

Ей не хотелось идти обедать. Ей хотелось лечь и замереть. Но ведь она дорожила атмосферой покоя и защищенности. Дорожила обществом Кинана. Айслинн не сказала об этом вслух, признаваясь только себе.

Сиобан разглядела замешательство, отразившееся на лице королевы.

— Я не знаю, что делать, — честно сказала Айслинн.

— Быть счастливой, — потеплевшим голосом посоветовала ей Сиобан. — Это нужно нам всем.