"Тяжкие преступления" - читать интересную книгу автора (Гоуф Лоуренс)

Глава 4

В шесть сорок семь утра зазвонил телефон. Уиллоус снял трубку на третьем звонке.

— Джек?

— Да. Кто это? — хриплым со сна голосом спросил Уиллоус.

— Эдди Оруэлл.

Уиллоус нащупал в темноте выключатель. Лампочка ярко вспыхнула и, жалобно позвенев, перегорела. Он раздвинул шторы. Спальня наполнилась серым утренним светом.

— Этот парень, который пропал пару недель назад, владелец газеты «Чайниз таймс»…

— Кенни Ли?

— Да. Мы его только что нашли.

— Расскажи подробнее. Эдди.

— Он в садах Сун Ятсен. Плавает вместе с рыбками.

— Ты сообщил Паркер?

— Она уже едет.

— Я тоже еду, — сказал Уиллоус и повесил трубку. Кофеварка была запрограммирована на семь часов. Уиллоус поставил ее на механический режим. Он пошел в ванную.

Одевшись, он прополоскал горячей водой термос из нержавеющей стали, налил туда кофе и плотно завинтил крышку.

На лобовом стекле его сорок третьего «олдсмобила» образовалась тонкая корочка льда. Он сел в машину, завел мотор, включил печку, так как от «дворников» толку было мало. Он пил кофе, ожидая, пока теплый воздух печки очистит стекло.

Было десять минут восьмого, когда он отъехал от дома. Понедельник — рабочий день, но машин, направляющихся в центр города, было не много. Уиллоус подъехал к садам в двадцать две минуты восьмого и припарковался на платной стоянке около здания киностудии «Старлайт филмз».

Ответив на приветствие полицейского в форме, который патрулировал улицу перед садами, Уиллоус быстро прошел через главный вход.

Классические китайские сады Сун Ятсен отделялись от внешнего мира высокой стеной, покрытой белой штукатуркой. Вход был слева. Уиллоус прошел по узкой, выложенной белым камнем узкой дорожке, мимо лавки сувениров в маленький внутренний дворик, где в будке продавались входные билеты. Рядом на полочке лежали бесплатные брошюры на английском и японском языках, а также на кантонском диалекте китайского.

Уиллоус взял одну — на английском — и сунул себе в карман.

Здесь стоял еще один полицейский в форме, они не были знакомы, и Уиллоусу пришлось достать свое удостоверение. Сонный полицейский пропустил его, подавив зевок.

Уиллоус увидел просторное помещение с высоким потолком и стенами из стекла и толстых деревянных брусьев.

Уиллоус глянул в брошюру: это был Главный зал.

Он пошел дальше по выложенному камнем коридору. На краю водоема стояла Паркер и разговаривала с пожилым китайцем в белой сорочке, темно-синем костюме и лакированных черных туфлях.

Уиллоус в изумлении увидел, что тело Кенни Ли все еще было во льду. Мертвый, он сидел в позе лотоса: ноги скрещены, спина совершенно прямая, руки на коленях.

— Доброе утро. Джек, — сказала Паркер, — доктор Янг, это следователь Джек Уиллоус.

Рука у Янга была холодной и мягкой, а рукопожатие получилось коротким.

— Доктор Янг — управляющий садами, — продолжала Паркер, — это он обнаружил тело.

Янг был около метра семидесяти ростом, очень худой, с гладким, без морщин, лицом, хотя он явно приближался к шестидесяти.

— Во сколько вы увидели тело, доктор? — спросил Уиллоус.

— Как я уже говорил этой молодой женщине, сегодня в шесть тридцать утра.

— Вы всегда приезжаете так рано, доктор?

Янг неприязненно посмотрел на Уиллоуса.

— Вы что, подозреваете меня? — спросил он.

— Нет, конечно, нет, — улыбнулся Уиллоус. Он терпеливо ждал, но вместо ответа услышал вопрос:

— Вы здесь в первый раз, следователь?

Уиллоус кивнул.

— В лавке сувениров вы совсем дешево можете приобрести альбом, в котором много полезной информации.

— Она еще закрыта, доктор.

— Так вот, эти сады были созданы как оазис спокойствия в огромном шумном городе. В Китае говорят: «Для отдохновения сердца».

Янг повернулся и взглянул на тело.

— Так вот, иногда я чувствую, что моему сердцу необходимо отдохновение, следователь Уиллоус, и благотворное влияние садов ощущаю наиболее сильно, когда я здесь в одиночестве.

Вот и ответ.

— Когда вы позвонили в полицию?

— Сразу, как увидел тело мистера Ли.

— Вы его узнали?

— Мы знакомы много лет, но друзьями не были.

— Вы сразу поняли, что это он?

— Нет. Я узнал его уже после того, как позвонил в полицию. Хотя сразу лицо и показалось мне знакомым… — Янг пожал плечами.

— Где вы живете, доктор?

— В Керрисдейле. Вы знаете, где это?

Это был дорогой район, в южной части города, дельта реки Фрейзер, аэропорт. Там в больших домах жили врачи и юристы с хорошо одетыми женами, няньками-филиппинками и детьми, которые вряд ли даже подозревали о существовании системы общеобразовательных школ.

Янг не моргая смотрел, как Паркер что-то пишет в блокноте, и его лицо ровным счетом ничего не выражало.

— Дайте, пожалуйста, нам свой адрес.

Янг вынул из нагрудного кармана бумажник светло-желтой кожи и протянул Паркер визитную карточку.

— Во сколько вы сегодня покинули дом, мистер Янг?

— Без чего-то шесть.

— Вы женаты?

— Да, разумеется.

— Ваша жена в это время уже проснулась?

— Мы вместе пили чай, — нахмурился Янг. — Так вы все-таки подозреваете меня, следователь Уиллоус?

Уиллоус чувствовал, что надо быть осторожным и что Янг как-то связан со всем этим.

— Пока мы даже не знаем, было ли совершено преступление, — улыбнувшись, сказал Уиллоус. — А если нет преступления, откуда может взяться подозреваемый? Чем больше я задам вам вопросов сейчас, тем меньше их останется на потом. Так что не беспокойтесь.

— Запятнана чистота моих прекрасных садов. — Янг кивнул в сторону ужасного трупа. — Ведь все это подхватят радио, телевидение…

— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы пресса не проникла за эти стены, — сказал Уиллоус.

— Буду вам очень признателен. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов…

— Пока нет. Спасибо, что уделили нам время, доктор Янг.

Хорошо воспитанный человек, Янг деликатно повернулся и пошел по дорожке к своему офису. При этом спина у него была совершенно прямая, а движения рук и ног едва ли не механические.

— Что ты думаешь о нем? — спросила Паркер.

— Он нервничает, но его можно понять, — ответил Уиллоус,— Знаешь, что я еще думаю?

— Что?

— Пойдем поговорим с Эдди.

Оруэлл, два полицейских в форме и эксперт судебной медицины ждали их на том месте, где изогнутый берег водоема позволял поближе подойти к телу Ли. Полицейский фотограф Мэл Даттон стоял чуть в стороне, вставляя новую цветную пленку ASA-400 в фотоаппарат фирмы «Никон».

— Ну как, Мэл?

— Фототелеграфия с двух километров. — Даттон защелкнул фотоаппарат и протянул его Уиллоусу. — Вот, взгляни.

Уиллоус прищурился, посмотрел в глазок видоискателя и увидел тело Ли, сплошь покрытое льдом.

— А почему его до сих пор не перенесли?

— Лед слабый, а глубина под ним около полутора метров, и вода такая, что все себе отморозишь, — Даттон взял аппарат и ухмыльнулся, посмотрев на Паркер, -— конечно, если есть что отмораживать.

Оруэлл смотрел на них издали; поймав его взгляд, Уиллоус крикнул:

— Ты пожарникам звонил, Эдди?

— Уже едут, — ответил Оруэлл, направляясь к ним и держа руки в карманах черного кожаного полупальто. Его светлые волосы были гладко зачесаны назад и, покрытые гелем, казались влажными.

— Как он сюда попал?

— Вон там есть дверь, — Оруэлл указал на нее рукой в черной лайковой перчатке, — там, за колонной.

— Отличное пальто, — заметил Уиллоус. — И перчатки тоже.

— Спасибо, — настороженно ответил Оруэлл и спрятал руку в карман.

— Слышал, что ты собираешься попросить у шефа разрешить сменить табельный «смит» на «рюгер»?

— Очень смешно. — Взгляд, адресованный Уиллоусу, должен был выразить иронию, но получился просто обиженным. Он повернулся и пошел к полицейским. Там ему самое место, подумал Уиллоус.

— Знаешь, иногда, если в такую рань звонит телефон, я так тороплюсь снять трубку, что вскакиваю не с той стороны кровати, где он стоит. А потом целый день хожу злая. С тобой так не бывает, Джек? — поинтересовалась Паркер.

— Нет. Значит, это Янг вызвал полицию?

Паркер кивнула.

Диспетчер наверняка зарегистрировал и записал на пленку звонок Янга. Надо будет обязательно прослушать запись.

Уиллоус пошел туда, где, по словам Оруэлла, была дверь.

Бледное зимнее солнце низко висело над горизонтом. Холодно поблескивала гладкая поверхность водоема. Молочно-белый труп Ли сидел посередине ледяного пространства, словно находился там всегда.

— Мы собираемся осушить пруд. Надеемся что-нибудь найти, — сказала Паркер.

— А может быть, ничего не найдем и только даром потратим время.

— Если удастся сузить круг подозрений, это уже не пустая трата времени, Джек, — весело отозвалась Паркер.

Дверь луны — два полукруга из полированного красного дерева — ярко выделялась на фоне белых стен. Возле замка были глубокие отпечатки на полированной поверхности, — как будто лошадь била копытом.

— Даттон уже сфотографировал дверь?

— Пока нет, — ответила Паркер.

— Столько льда… У Янга, наверное, отличное зрение.

— Лицо видно довольно хорошо.

— Ну да, — ответил Уиллоус, подумав, что ему неплохо бы сходить к окулисту. Он свистнул Даттону и махнул рукой, чтобы тот подошел.

За последний год Даттон набрал килограммов шесть, а то и все восемь и отрастил двойной подбородок. Он подошел к Паркер и Уиллоусу с розовой от мороза лысиной. Теплая куртка делала его еще толще.

Уиллоус почти на четвереньках обследовал траву около двери. Надо все самому обнюхать, не то, как всегда, насобирают целый мешок мусора, а важное упустят. Он достал из кармана рулетку, вытянул сантиметров десять ленты, приложив ее к двери рядом с отметинами, и стоял так, пока Даттон не отснял полпленки. Потом он измерил расстояние от земли до этих самых отметин, сантиметрах в пяти ниже замка. Девяносто девять сантиметров. Он поднял ногу. Каблук его ботинка коснулся двери сантиметра на четыре выше. Проделав несложный арифметический подсчет, Уиллоус узнал, что рост убийцы около метра семидесяти семи. Негусто, но все-таки.

— Все? — спросил Даттон.

— Пока да.

Приехали четверо пожарных с деревянной лестницей метров десять в длину. Они положили лестницу на лед, и самый маленький из них уже занес ногу через каменный бордюр, окружавший водоем.

— Подождите! — крикнул им Уиллоус.

— Вы не хотите, чтобы мы его достали?

— Я сам.

Пожарник снял желтую резиновую перчатку и погладил усы, — совсем как у моржа. Он промолчал, но был явно недоволен. Уиллоус перелез через бордюр и осторожно ступил на первую ступеньку лестницы. Лед затрещал. Уиллоус распластался на лестнице и осторожно пополз.

— Джек, улыбочку! — заорал Даттон. Пожарники засмеялись, и Оруэлл с ними вместе. Лед под ним стонал и скрипел, но Уиллоус подобрался уже достаточно близко, и окоченевший труп абсолютно голого Кенни Ли был хорошо виден. Худой и костлявый, он весь был в ледяном панцире. С носа и мочек ушей свисали сосульки, на плечах огромными бородавками пузырились застывшие капли, на спине будто висел ледяной рюкзак, на голове — шапка изо льда. Рот Ли был широко открыт, словно, умирая, он отчаянно кричал, и крик был забит ледяным кляпом. Темные глазницы казались комками застывшей грязи.

Никаких внешних ран видно не было, да при подобных обстоятельствах это не имело значения.

Хорошо, что Уиллоус догадался привязать на пояс топор.

Почти полчаса он трудился, вырубая труп изо льда, промок до нитки, ободрал в кровь костяшки пальцев, а лицо саднило от осколков льда, разлетающихся под ударами топора во все стороны.

Он обхватил труп обеими руками и попытался вытащить его на прочный лед.

— Эй, тебе помочь? — крикнул Оруэлл.

Уиллоус не ответил. Он топором расширил прорубь, набрал побольше воздуха и прыгнул в воду. Господи Боже! Голый Ли весил, должно быть, килограммов шестьдесят, не больше. Но в своем ледяном одеянии он был раза в два тяжелее. Уиллоус наклонил труп так, чтобы он лег на лед, потом, приподняв, вытолкнул его из проруби. Полицейские и пожарники зааплодировали. Это действовало Уиллоусу на нервы. Взобравшись на лестницу, он подполз по ней к месту, где находилось тело, и с силой толкнул его обеими руками; оно пронеслось через весь водоем и стукнулось о каменный бордюр.

Уиллоус медленно пополз по лестнице обратно, неловко перелез через бордюр. Его руки закоченели. Тело не слушалось, он не мог сдержать дрожь.

— Отличная работа, — сказал Оруэлл, — Даттон, наверное, тысячу снимков сделал.

Паркер отвезла Уиллоуса в департамент уголовного розыска, высадила у главного входа и отогнала машину в подземный гараж. Уиллоус спустился на лифте в цокольный этаж. В его шкафчике лежала смена чистой одежды, но руки так дрожали, что он не мог справиться с замком, набрать нужный код, и он попросил об этом проходившего мимо полицейского. Сняв мокрую одежду, Уиллоус нырнул в горячую ванну.

Когда через полчаса он вошел в свой отдел, на его столе стояло маленькое чучело пингвина. Он оглядел всех, кто был в комнате, но встретился взглядом только с Паркер. Остальные следователи, а их было пятеро, сделали вид, что не заметили, как он вошел. Уиллоус вынул из ящика стола нож для бумаг, вспорол пингвину брюхо, оторвал голову и бросил весь этот ворох в корзину у стола Эдди Оруэлла.

— Что ж, неплохо, — заметила Паркер — Как себя чувствуешь? Голодный?

— Да, немножко.

— Ничто так не возбуждает аппетит, как хороший заплыв.

— Откуда это тебе известно?

— Пойдем перекусим, — улыбнулась Паркер.

Они отправились в кафе «Овалтин» на улице Хастингс, прямо за углом департамента уголовного розыска, и сели за столик в глубине зала. Официантка, женщина лет шестидесяти с редеющими волосами, посмотрела на Паркер и спросила, как всегда:

— Чай и булочку с черникой?

Паркер улыбнулась и кивнула. Уиллоус заказал полный завтрак: яичницу, сосиски, тосты.

— Кофе?

Он утвердительно кивнул.

— Сию минуту, — ответила официантка. Полицейские обычно не отличались щедростью. Но этот, особенно если он с напарницей, мог оставить хорошие чаевые.

— Янг, похоже, не слишком обрадован, особенно идее осушить водоем, — сказала Паркер.

— Он вообще был не в самом радужном расположении духа.

— Кенни Ли — владелец газеты «Чайниз таймс». А когда он исчез?

— Пару недель назад, — пожал плечами Уиллоус. — Это никого особенно не удивило. Я слышал, что Ли около года назад уже исчезал. Пропал на неделю, а потом позвонил кто-то из Рино и сообщил: Ли проигрался в дым; мало того, что спустил всю наличность, так еще и все кредитки исчерпал, продал обратный билет и не мог оплатить счет за гостиницу. Я тогда звонил Томми Уилкоксу.

Уилкокс был начальником отдела поиска пропавших без вести.

Официантка принесла заказ. Рядом с булочкой лежали два кусочка масла. Паркер вздохнула и отодвинула масло на самый край тарелки.

— Опять худеешь? — спросил Уиллоус.

— Не твое дело.

Уиллоус вытер вилку салфеткой, поперчил яичницу. Мимо прошли четверо полицейских, и все бросили восхищенные взгляды на Паркер.

Уиллоус невозмутимо жевал яичницу.

— У Ли были дети? — спросила Паркер.

Он молча пожал плечами.

— Может быть, ему кто-то угрожал, требовал деньги? — продолжала Паркер. — Может быть, его похитили, а потом убили?

— Мы же ничего не знаем. Возможно, это самоубийство.

— Да? Вот так, сидя?

— И нам неизвестно, когда наступила смерть. Янг говорит, что сады были закрыты все выходные.

— Не в этом дело, Джек, — сказала Паркер, вытаскивая из кружки пакетик с заваркой.

— Передай мне кетчуп, — попросил Уиллоус.

— Человека похищают. Он бизнесмен, владелец газеты. Может быть, причиной стала какая-то публикация?

— Я не читаю по-китайски.

Паркер молча смотрела, как обильно поливает он кетчупом сосиски, и Уиллоус ответил на ее невысказанный укор:

— Ты права — вредно. Зато вкусно.

Паркер откусила кусочек булочки. Она оказалась черствой.

— Надо поговорить с кем-то, кто знает китайский. Может быть, с Фредом Ламом? — сказала она.

Уиллоус кивнул. В полиции было четыре знакомых полуканадца-полукитайца, один из них — Лам.

— И надо попросить Томми, чтобы он дал нам информацию о Ли, все, что ему известно. Знаешь, о чем я думаю?

— Знаю: о том, что официантка не получит на чай, потому что не принесла тебе лимон.

— Да, и об этом тоже, — улыбнулась Паркер.

— А еще о чем?

— Может быть, была попытка вымогательства? Как ты понимаешь, фактов никаких — одна интуиция.

— Может, так, — пожал плечами Уиллоус, — а может быть, и нет. Ли был владельцем газеты и редактором, значит, успел нажить уйму врагов. Да еще эта страсть к игре. Так что весьма многие могли хотеть его смерти.

— А почему убийцы оставили тело в таком людном месте, где его наверняка должны были скоро обнаружить? Чтобы взбудоражить общину?

Запищал бипер Уиллоуса.

— У тебя есть двадцать пять центов позвонить?

Паркер порылась в сумочке и дала ему две монетки по десять центов и пятачок. Около кассы у входа в кафе был платный телефонный аппарат. Быстро поговорив, Уиллоус повесил трубку.

— Это Томми, — сказал он и допил свой кофе.

— Доешь мою булочку, — предложила Паркер.

— В следующий раз, когда ты еще не успеешь выковырять из нее всю чернику.

Томми Уилкокс предложил Уиллоусу сесть и достал из большого картотечного шкафа рядом с его столом досье на пропавшего без вести Кенни Ли, дело которого проходило за номером девяносто ноль двадцать семь. На Томми была белая рубашка, гладкий голубой галстук, коричневый твидовый пиджак и такого же цвета брюки. Грустные карие глаза с набухшими мешочками, казалось, уже видели все трагедии, на которые горазда жизнь, и знали, что все они еще не раз повторятся. В Ванкувере, только в черте города, ежегодно пропадало без вести от трех до трех с половиной тысяч человек, он работал один, занимался сам каждым конкретным случаем и был всегда страшно занят. Он сел за стол и раскрыл папку.

— Итак, начнем. Нам позвонила миссис Ли — ее муж до сих пор не приехал с работы. Ее попросили перезвонить утром, если к тому времени он не вернется, — было еще мало оснований для тревоги.

Уиллоус кивнул. Обычное дело.

— Она перезвонила в семь ноль-ноль и была очень взволнована. Ранняя пташка. Мы составили описание внешности Ли и разослали во все подразделения, — продолжал Уилкокс, почесав шею, которую натер слишком тесным воротничком, и поправив галстук. — В полдень она позвонила еще раз: его не видели ни друзья, ни деловые партнеры, он пропустил важную встречу. Я сдал информацию в ИЦПК.

— Когда? — спросил Уиллоус.

— Вскоре после этого разговора. — Томми ни минуты даром не потратил.

ИЦПК расшифровывается как Информационный центр полиции Канады и является компьютерным банком данных, которым пользуется полиция всей страны.

— Я попросил ее прийти в отдел, — продолжал Уилкокс. — Она появилась около пяти, незадолго до конца моего дежурства.

Уиллоус посмотрел в окно. Низко над землей висели тяжелые темные облака. Интересно, пойдет опять, снег или нет? — подумал он. И вообще, кончится когда-нибудь эта мрачная зима?

Уилкокс вынул из кармана зажигалку и стал вертеть ее в руках. Он не курил уже трое суток и чувствовал, что еще чуть-чуть, и его легкие взорвутся.

— Миссис Ли принесла все, что я просил, — продолжал Томми,— в том числе недавнюю четкую фотографию Ли. Я просмотрел отчеты о скоропостижно скончавшихся, обзвонил больницы: нет ли неопознанных трупов, похожих по описанию на Ли. Следующие два дня я сидел на телефоне и беседовал с теми, кто недавно видел пропавшего: с сослуживцами, друзьями, соседями. Никто понятия не имел, что могло произойти. Размножив фотографии, я разослал их в средства массовой информации и занялся накопившейся за эти два дня работой.

Уилкокс убрал зажигалку в карман, сунул жевательную резинку в рот, снова достал зажигалку и любовно погладил ее.

— Прошло три дня. Ли так и не появился. Но он уже как-то раз исчезал несколько недель назад. Оказалось, он ездил в Лас-Вегас. Жена утверждала, что больше такого не случалось. Ну ладно, хорошо. Он не пьет, не ходит по женщинам, его бизнес процветает. Я позвонил в полицию Лас-Вегаса — ничего. Ладно, тогда я попросил у миссис Ли разрешения поговорить с их семейным врачом. Ли здоров как бык, сказал тот, ни малейших признаков депрессии. Я узнал его группу крови, посмотрел рентгеновские снимки. Что еще?… Позвонил его стоматологу, потом взял копию карты Ли.

Уилкокс щелкнул зажигалкой, в воздухе заплясали язычки огня.

— Прошла неделя, и я стал предполагать, что Ли убит. Возможно, кто-нибудь наткнется на труп, а может быть, его так надежно спрятали, что за сто лет не отыскать. — Уилкокс посмотрел в окно. — И еще через пару дней, — вздохнув, продолжал он, — кажется, десятого, она позвонила мне и сказала, что ее муж дома и поиски следует прекратить.

— Она объяснила, где он был?

— Нет.

— Ты уверен, что звонила именно миссис Ли?

Уилкокс остервенело зажевал — словно жевательная резинка внезапно утратила свои целебные свойства.

— Это был ее голос, Джек. Это точно. Кроме того, она знала номер дела.

— Я только спросил, Томми. У Ли есть дети?

— Сын и дочь. Девочке тринадцать, ходит в школу. Сыну — двадцать два, и последние три года он живет в Бостоне.

— Что он там делает?

— Учится на факультете экономики и управления в Гарвардском университете.

— И больше миссис Ли тебе не звонила?

— Нет. Я решил, что парень еще раз смотался в Вегас, проигрался до нитки, слонялся там по пустыне без гроша в кармане… Или спутался с хористкой из кордебалета. Что-то в этом роде.

— Мне нужны имена людей, с которыми ты беседовал: друзей, соседей — словом, всех.

— Считай, что они у тебя уже есть… Сразу после обеда.

— На голодный желудок ты работаешь куда быстрее.

Уилкокс вздохнул, развернул еще одну пластинку жевательной резинки и вонзил в нее зубы. Следователи по делам, связанным с убийствами, вечно торопятся как ненормальные. Люди, на которых они работают, уже убиты, мертвы и никогда не оживут. К чему же такая спешка?

Уиллоус поднялся и сделал несколько шагов к двери, но вдруг вернулся и посмотрел Уилкоксу прямо в глаза.

— Полчаса тебе хватит, Томми?

— Конечно, хватит. Сверим часы?

— Сколько на твоих?

Уилкокс посмотрел на руку. Двенадцать, нет, тринадцать минут одиннадцатого. Он поднял глаза, но Уиллоуса уже не было.