Савицкая Евгения Павловна Вечная душа или Лиза

I

Унылый декабрьский дождь встретил меня в аэропорту. Он был мелок и вездесущ. Мочил асфальт, машины, фигуры людей и меня. Как же странно — дождь зимой. Я привыкла к снегу. Видимо этот Новый Год я встречу без этого белого и холодного атрибута. Новый город, куда я переехала, встретил меня гомоном людского потока на тротуарах и массой машин на дорогах. Все спешили сделать последние покупки накануне праздника. Веселая суматоха витала в теплом и влажном воздухе, заражая всех вокруг позитивным настроением предвкушения грядущего праздника. Сколько я уже отметила таких праздников? Сколько лет прошло? Уже и не сосчитать…

Этот праздник уже больше не радовал меня. Не привносил новизны в жизни. Хоть я и переехала в этот город, но радости мне не принесло. Скорее лишь легкое любопытство — что ждет меня здесь? Уже через пару дней надоест — все та же жизнь, все те же люди. Уж в этом-то я была уверенна. Я грустно вздохнула… Такси медленно плыло по проспекту, среди остального потока машин. И не мудрено, что мы попали в пробку. Их было множество, и все куда-то спешили по своим делам. Я сидела на заднем сидении машины и уныло смотрела на слезы, стекающие по стеклу, и слушала унылую дробь дождя по крыше авто. Водитель, мужчина лет сорока, нервно посматривал на меня в зеркало заднего вида. Он шумно дышал и видимо боролся с желанием заговорить со мной. Его сердце гулко билось. Я случайно встретилась с его взглядом в зеркале заднего вида. Его глаза были блекло-зеленого цвета, а белки глаз были с красноватыми прожилками, как у человека, долго сидящего за рулем. В его взгляде читалось вожделение. Я немного дольше, чем обычно задержала свой взгляд на отражении и мужчина, заворожено как в ступоре замер на месте. Его глаза потеряли всякое выражение. Прошло пару секунд, и он отвел взгляд, более не интересуясь мной.

Я облегченно вздохнула. Таксист не запомнит меня и не станет искать больше со мной встречи. Он относился к той группе смертных, которые невероятно навязчивы. И если их не подвергнуть гипнозу, то так и станет таскаться следом за мной. Я с облегчением вздохнула и отвернулась к окну. Не выделяться — вот мое первое правило для жизни. Правда, с моей внешностью это сделать практически не возможно. Да и жаль было бы вечность ходить в серых одеждах. Когда мы подрулили к самому лучшему отелю города, было далеко за полночь и люди разошлись по домам. Так, что в принципе на меня глазеть было некому. Ну, разве что людям в отеле и обслуживающему персоналу. Номер в гостинице я получила самый обычный — двуспальная кровать, большой шкаф для одежды, прикроватная тумбочка, комод, телевизор, телефон. Комната была выполнена в бежево-синих тонах.

— Если что-нибудь понадобиться, то звоните на рецепшн, — бодро сообщил мне парень лет 19, несший мой багаж — один чемодан.

У меня еще была сумка, висящая на плече. Я, конечно, могла спокойно поднять и сумку и еще парня с чемоданом. Но зачем, же привлекать к себе внимание?

— Конечно, — сказала я, протягивая парню деньги на чай. Он вздрогнул, его сердце гулко забилось.

О, Боже, отчего же люди так реагируют на меня? Парень поставил чемодан на пол и удалился, заливаясь краской смущения по самые уши. Я нахмурилась и прошла в ванную, смежную с комнатой.

Нет ничего лучше, чем принять ванну после длительной поездки. И поэтому я еще час плескалась в горячей, наполненной ароматной пеной, воде. Большое зеркало на стене уже как минуту отражало девушку с кожей цвета нежных сливок. Как яркие звезды, на овальном лице, сияли глаза цвета лазурного неба. Черные как смоль брови изящно изогнулись в разлете от переносицы. Необыкновенно длинные и густые черные ресницы окаймляли оправой огромные, как два озера, глаза. Прямой маленький носик, коралловые губки, лебединая шея, узкие плечики, высокая небольшая грудь, тонкая талия, стройные бедра и длинные ноги, и черные как смоль волосы мокрой копной лежали на плечах и спине по самую талию. И я еще удивляюсь, почему все мужчины заглядываются на меня. Я нахмурилась и взялась за полотенце. По нынешним меркам я очень миниатюрная. Рост — 150 см. Да, что ни говори, а раньше люди были намного ниже ростом.

Я ловко обмоталась белым пушистым полотенцем и еще раз глянула в зеркало.

«И все-таки, я довольна своей внешностью» — подумала я.

Люди очень любят красивых людей и мне это на руку. Очень даже. Особенно на охоте. Я хищно улыбнулась, и между губок блеснули небольшие острые клыки. Дождь прошел и небо расчистилось. Восток уже посветлел, предвещая рассвет. Я неторопливо вышла на балкон босая и в одном халате. На голове было полотенце, обернутое вокруг мокрых волос в виде тюрбана. Несмотря на то, что была зима, я не боялась простудиться. У вампиров железная иммунная система и мне не страшна никакая простуда. Облокотилась о перила балкона и перевела взгляд на спящий город. Я с удовольствием вдохнула свежий, промытый дождем воздух. В нем чувствовался морозец. С большой вероятностью будет то, что на Новый Год все-таки выпадет снег. Что, несомненно, радовало меня. Внезапно улучшившееся настроение потянуло меня на прогулку ночным городом. Черные джинсы и серый свитер — все, чтобы не привлекать внимание. Кроссовки на ноги — для удобства. Длинные мокрые волосы убрала в высокий хвост, и я готова к прогулке.

Прыжок с балкона. Я мягко и пружинисто приземлилась на сырую землю. Влажный воздух мягко обдувал мое лицо, когда я со скоростью ветра неслась по улицам спящего города. Боковым зрением я увидела какое-то движение на соседней улице. Какая-то тень кралась по краю крыши. Присмотрелась. Движения тени были четкими и гибкими. Зверь? Нет. Очертания были человеческими. Я неслышно, словно тень вскочила на крышу напротив. Она была отличным наблюдательным пунктом.

Тень продолжала неслышно скользить, приближаясь к одному из балконов последнего этажа. Ветерок дунул мне в лицо и в нос ударил сильный запах вампира. Видимо, из народа вечных, я не одна была в городе. Я поняла, что он на охоте и с интересом продолжила наблюдение. Я была не голодна, а до рассвета оставалось порядочно времени. Идти мне было некуда, кроме гостинцы. Не то, чтоб я боялась солнца, но у нашей расы давняя привычка — избегать солнце. Ведь мы — Дети Ночи.

Итак, я продолжила свое наблюдение за вампиром. Скудный свет луны осветил его. Это был парень. Высокий. Светловолосый. Одетый в серые неприметные одежды.

Он гибко спрыгнул на балкон и едва слышно, даже для моих ушей, поскреб по стеклу балконной двери. К моему огромному удивлению, дверь сразу же распахнулась и на пороге стояла девушка в короткой ночной рубашке. Смертная!

Я сидела на карнизе крыши как громом пораженная и не знала, что и думать! Вечность и минута сошлись вместе. Параллельные прямые пересеклись. Жизнь странная штука — свела вместе день и ночь. Девушка меж тем с тихим возгласом кинулась на шею вампиру, и он любовно обнял ее за талию.

Столько нежности и тепла излучала эта странная пара. Воздух, словно, замер. Повис в пространстве. Время перестало существовать. Луна мягко освещала влюбленных. Они сидели на узкой скамеечке на балконе. Весь мир перестал для них существовать. Для вечного, эта смертная — целый мир. Для смертной — он навеки единственный. Их диалог был банален для моих ушей, но для них это были самые важные слова в мире. Слова любви — уже затертые до дыр, но все-таки никогда не потеряют своей свежести для влюбленных. Я неловко пошевелилась, и этот шорох услышал парень. Он одним движением поставил девушку за свою спину и приготовился ее защищать. Я ловко сорвалась с крыши и понеслась прочь от пары. Уже в гостинице, на балконе я смотрела на меркнущие звезды и вспоминала Алекса.

Его светло-ореховые глаза и золотисто-русые густые волосы. Он вошел в мою вечную жизнь давно. Когда он узнал мою сущность, то не приял меня. Я — зверь. Красивый хищник — это не укладывалось в его голове. А он всего лишь смертный. Параллельные не пересеклись, а день и ночь так и остались на своих местах. Любовь — как мечта… Алекс и Лиза… Наша любовь так и осталась мечтой. «Лиза, прости, я не могу это принять…» — прошептал далекий, как звезды, знакомый до боли голос.

Он все еще был жив. Его голова была в крови, такой ароматной и терпкой, что едва я меня хватало сил сдерживать себя. Он обезумел и спрыгнул с крыши высотного дома. Не смог примириться с моей сущностью. И его кровь навеки останется на моих руках. Это была самая страшная жертва в моей вечной жизни. И я не виню его за это. Кто бы ни обезумел, увидев свою любимую, пьющую кровь у человека. В ту ночь его не стало… «Лиза, я люблю тебя!» — были его последние слова. Любовь — как мечта…. А я все стояла, смотрела на восходящее солнце. Резко похолодало. Мои горячие слезы превратились в ледышки. Я резко смахнула их со щек. Когда же я буду вспоминать Алекса без слез?