"Маруся 3. Конец и вновь начало" - читать интересную книгу автора (Волошина Полина)Глава 8 УчительВ квартире было тихо и холодно. Папа еще не приехал с ужина и это было прекрасно — чем меньше вопросов, тем лучше. К тому же сил на долгие разговоры сейчас явно не хватало. На Марусю наваливалась слабость и с каждой минутой она становилась все сильнее и сильнее. Словно тело из легкого и живого превращалось в чугунный столб. Маруся накинула на плечи теплую кофту и взяла пульт управления климатом. Двадцать пять градусов. Странно. По ощущениям было гораздо меньше. Она включила обогреватель и полезла в ящик с медикаментами. Где-то должен быть градусник. Пока измерялась температура, Маруся включила кофеварку. Очень хотелось сделать пару глотков горячего шоколада, а еще залезть в ванну с кипятком или в сауну. Градусник подал звуковой сигнал. Ну, что там? Двадцать восемь и три. Маруся покрутила градусник в руках, подставила под струю горячей воды в ванной. Цифры начали быстро сменять одна другую. Работает... Но, видимо, врет. Где-то должен быть еще один градусник. Старинный, из стекла и ртути. Папа хранил его в специальной коробочке, вырезанной из пробкового дерева. Говорил, что это самый точный градусник на свете, хотя Маруся относилась к нему скорее как к антиквариату. Но где он? Маруся зашла в папин кабинет и раскрыла створки шкафа. Здесь папа хранил свою коллекцию странных вещей, привезенных с разных концов света. Компасы, весы, глобусы, измерительные приборы с монохромным экраном, телефоны с трубками и шнуром — интересно, зачем телефону шнур? Чтобы трубка не потерялась? Маруся пожала плечами и увидела искомую коробочку. Достала градусник — красивый, прозрачный, с блестящей трубочкой жидкого металла. Расстегнула кофту и сунула градусник подмышку. Теперь нужно было подождать. Этот градусник не пищал и вообще никак не проявлял себя. По рассказам папы, необходимо было подождать минуты три, а потом посмотреть на шкалу, до какой отметки дотянулся столбик. Маруся села в кресло и посмотрела на часы. Время тянулось медленно, но, наконец, три минуты миновали, и она с нетерпением достала стеклянный прибор из-под руки. Ничего. Ртуть осталась на месте, даже не тронувшись с места. Самой низкой отметкой на шкале было 34 градуса. Значит, у Маруси ниже. Но как может быть ниже, если ниже тридцати четырех это смерть? На кухне звякнула кофеварка, извещая о готовности горячего шоколада. Маруся попыталась встать, но это простое действие оказалось невыполнимым. Словно мышцы тела окончательно потеряли тонус и теперь больше не могли поднять ее. Каждое движение давалось с большим трудом. Маруся даже испугалась, что следующим, за руками и ногами, будет сердце, которое также станет тяжелым, неподъемным и не сможет больше перекачивать кровь. С сожалением приходилось признать, что мама в очередной раз оказалась права. Маруся не знала, что именно она собиралась сделать и почему отправила их с Эемом в медицинский корпус, но, видимо, это было необходимо. Возникла очередная дилемма. Дождаться папу и, возможно, умереть, или как можно быстрее вернуться на базу... но что сказать папе? Времени на размышления не хватало. Из последних сил Маруся достала телефон и нажала на кнопку вызова. – Свет? Не спишь? Привет. Можешь сделать для меня кое-что? Если будет звонить папа, подтверди, что я у тебя... Потом расскажу. Спасибо! Еще через несколько секунд Маруся перенеслась на базу. Она даже не успела понять, где именно оказалась, так как сразу же потеряла сознание. Очнулась Маруся уже в палате и первым ощущением стала паника, так как она совершенно не чувствовала левой руки. Повернуть голову не получалось и казалось, будто руку ампутировали, потому что вот она, правая — Маруся смогла легонько пошевелить ею, вот правая и левая ноги — они тоже шевелились, еще слабо, но все-таки. А левой руки не было совсем. – Проснулась? Маруся перевела взгляд в сторону голоса и посмотрела на маму. Она сидела рядом, подпирая обеими руками голову, как человек, который вот-вот упадет от усталости и недосыпа. Видимо, она просидела рядом с ней всю ночь. – Мама? – прошептала Маруся. – Лучше не разговаривай, ты еще слишком слабая. – Где рука? – Рука на месте — улыбнулась Ева, – она просто онемела от укола. Маруся нахмурила брови, беззвучно задавая вопрос. – Нам пришлось сделать тебе инъекцию. – Зачем. – Ты могла умереть. Маруся закрыла глаза. Было непонятно, хорошо это или плохо. Впрочем, сейчас непонятным было абсолютно все. – Я не хотела этого, – снова заговорила Ева, – не была уверена. Ты не такая как все. Маруся, я не знаю, как эта инъекция отразится на тебе. Но у меня не было выбора. Я очень испугалась того, что вчера произошло. Ты очень... Ты невероятная, понимаешь? Ты сильнее нас всех. Но ты не умеешь управлять этой силой. Вчера то, что ты сделала... ты очень хорошо поступила. Но ты чуть не убила себя. Мамины слова звучали как оправдание. Это напрягало. Почему она не хотела делать инъекцию? Как именно это может отразиться? – Что это за укол? – наконец спросила Маруся. – Раствор с уникальными элементами. Это долгая история... Маруся стала понемногу согреваться. Слабость отступала и даже левая рука вернулась на место. Она все еще была онемевшая, словно Маруся отлежала ее, но главное, что теперь ее можно было почувствовать. – Отпускает? – Да. – Попробуй пошевелить пальцами... Маруся сделала легкое движение. – Да... Хорошо... ты даже порозовела. – А была какой? – улыбнулась Маруся. – Синей, – улыбнулась в ответ Ева. – Эта инъекция помогает аркам существовать и, как выяснилось, помогает людям. Она словно дает способности человеческому организму. – Очередная попытка создать новую расу? – усмехнулась Маруся. – Да, – абсолютно серьезно ответила Ева, – и я очень надеюсь, что на этот раз она пройдет успешно. – Откуда такая уверенность? – Потому что у нас уже довольно большая организация, потому что мы учли все ошибки предыдущих поколений и потому что с нами наш Учитель. А он поистине великий человек. – Человек? – Да, – глаза Евы засияли, – человек, который осознал проблемы людей, который потратил много лет на изучение арков. Человек, сделавший все для спасения этой планеты и ее населения. – Кто он? – У него нет имени. Мы называем его Учитель. Когда-то он нашел меня в тайге и спас мне жизнь. С тех пор я всегда рядом... Я познакомлю вас. – Зачем? – пожала плечами Маруся. – Потому что если ты будешь с нами, мы победим. – Опять... – Нет, малыш. Вчера ты жертвовала жизнью, чтобы спасти больную девушку и своего друга. А теперь представь, что ты можешь спасти всех. – Но как я могу всех спасти? – Просто будь с нами. Ева быстро, словно испуганно, улыбнулась и встала с постели. – Я должна идти. – А я? – А тебе нужно еще какое-то время полежать. – Мне нужно хоть иногда появляться дома, иначе папа заподозрит... – Папа очень увлечен подготовкой к запуску проекта... думаю, ему сейчас не до тебя. Отчего-то эти слова задели Марусю. – Ему всегда до меня, – с нажимом отчеканила она, вызвав на лице Евы неподдельную боль. – Я скоро вернусь... Позову кого-нибудь, чтобы составили тебе компанию... Маруся кивнула. – У вас тут даже телеков нет, – со вздохом сказала она. – А он тебе нужен? – Нет... но в палате должны быть развлечения. – Это не палата, – закачала головой Ева, – и здесь совсем другие развлечения. Маруся скинула одеяло и потянулась. Она почти полностью ожила и чувствовала себя гораздо лучше. И не просто лучше, а полной сил, будто ее и правда зарядили энергией и теперь ей хотелось бегать, прыгать и совершать какую-нибудь безумную физическую активность. Проявлять активность в медицинском корпусе было крайне сложно. Здесь было тихо, стерильно и невероятно скучно. По обе стороны марусиной кровати стояли ширмы из пластика, покрытого серым цветочным орнаментом, так что увидеть то, что находилось по соседству, было невозможно, но, скорее всего, там тоже стояли кровати и, возможно, на них тоже лежали люди, которым недавно сделали инъекцию. Маруся подождала несколько минут и, не услышав никакой активности за стенками, встала с кровати. Это получилось так легко, будто она подпрыгнула и опустилась на пол. Возникло ощущение, что если бы она действительно прыгнула, то оторвалась бы от земли и взлетела. Почему бы не попробовать? В конце концов, никто не знает, какая у нее суперсила и какие возможности могли открыться после введения элементов инопланетного сплава. На всякий случай Маруся отошла подальше, слегка согнула колени и изо всех сил оттолкнулась ногами от земли. Прыжок получился действительно высоким и легким, но зависнуть в воздухе она не смогла. А если не так... Что если... Что если воспользоваться уроком Эема? Маруся, конечно, проспала все самое важное, но какие-то основные моменты она все же запомнила. Увидеть свои ноги изнутри. Схематизировать. Выделить мышцы, которые задействованы во время прыжка. Армировать. Честно говоря, Маруся не особо старалась сделать все правильно, к тому же она не знала, как правильно — пьянящее ощущение всесилия, уникальности и фантастичности затмевало рассудок. Хотелось попробовать, не особо заботясь о конечном результате. Пытаясь рассуждать логически, она пропустила сквозь волокна мышц цепочки из мельчайших металлических шариков, закрепляя их в узлах. Узлах, узлах... где узлы? Маруся задала новые параметры и мозг выделил тазобедренный сустав, колени и голеностоп... Могла бы и сама догадаться... – Эй! Ты в порядке? Голос Ильи прозвучал так неожиданно, что Маруся, сама того не желая, подпрыгнула и, оттолкнувшись ладонями от потолка, ударилась о ширму и упала на бок. Его руки моментально подхватили ее и подняли в воздух. – Ты что?! – Испугалась... – Не ударилась? – Нет! Сердце бешено колотилось. – Как ты это сделала? – Просто... – Просто? – Надо попробовать на улице, — улыбнулась Маруся. Волна счастья накрыла с головой. Было приятно ощущать новое тело, новые силы и, главное, то, что Илья был рядом и разговаривал с ней. – И кто тебя потом будет ловить? – Ты. – Я не буду... – Почему? – Пусть тебя Эем ловит. – Ты ревнуешь? – растаяла от удовольствия Маруся. – Я работаю. – И тут тоже? – Просто шел мимо. – Правда? – Надо было проверить кое-что... – А я думала, это мама тебя прислала. – Нет. – И ты не знал, что я здесь? – Откуда я мог знать? – Может, потому что ты делал инъекцию? – из-за ширмы показалось ухмыляющееся лицо Носа. – Сгинь отсюда... – Извините, я, кажется, помешал... – скорчив трагичную гримасу, загундел Нос. Маруся встала на ноги и сделала шаг в сторону. Она почувствовала легкое, но задорное смущение, как будто их с Ильей действительно застукали во время свидания. – И давно он носит тебя на руках? – Какого черта ты сюда приперся? Маруся с интересом посмотрела на Илью. Стоило отметить, что он выглядел не менее смущенным. – Ева прислала. – Ну и отлично, тогда я ухожу. – Не, не, не! – Нос быстро замотал своими длинными руками. – Лучше уйду я. – Лучше бы ты и не приходил! – с притворной злостью сощурилась Маруся. – Ты так добра! Вообще-то я шел тебя проведать. – Ну все, пока... – Илья развернулся и направился в сторону выхода. – Я тебя ненавижу! – зашипела на Носа Маруся. – Да куда он денется? Маруся дождалась, когда за Ильей закроется дверь и схватила Носа за руку. – Что у него за подруга? – Какая подруга? – Он сказал, что ждет девушку, и что это не ты. – Ну спасиииибо! – Тьфу ты, черт! В смысле, что ждет не тебя, а девушку! – Коалу? – Коалу? – Оала, его напарница из этих... – Из кого этих? Ааа... из этих? – Слушай, ну она же страшная! – Правда, страшная? – Да вообще. Как бегемот. Маруся вздохнула с облегчением. – А он точно ее не любит? – Ты бы ее видела! – Ну, может, у нее характер прекрасный? – У Коалы? – Ну! – Слушай, пойдем пожрем лучше! – Да что ты все жрешь, да жрешь? – У меня растущий организм. – Куда тебе еще расти? – Ты не понимаешь, у меня мозг растет. Мозг! Маруся осмотрелась по сторонам. – Мне даже одеть нечего. Не в рубашке же топать? – Отличная рубашка. Тут все так ходят. – Как так? Это больничная рубашка! – На ней не написано, что она больничная. И вообще, тебе все идет. Маруся критично осмотрела рубашку, вытянув подол перед собой и делая его то короче, то длиннее. – Гумилева, пошли жрать, а? – Да не хочу я жрать. – У меня уже в животе бурчит. А знаешь по... – У тебя пояс есть? – Нет. – А веревка? – Ты знаешь, что происходит у меня в животе? – Нет! И надеюсь, что никогда не узнаю. – Желудочный сок... – Нос! – Разъедает! – Что разъедает? – Желудок. Маруся выдержала паузу, потом встала на четвереньки и заглянула под кровать. – Соляной кислотой. – У меня даже тапочек нет! – Ты знаешь, что чувствует человек, когда его тело разъедает изнутри концентрированной соляной кислотой? – Куда они дели мою одежду? – У меня там раны! Ужасные кровоточащие раны... Маруся выглянула из-под кровати и посмотрела на Носа снизу вверх. – Нос! Я не поняла, это ты меня навещаешь или я тебя? Кто из нас больной? – Что-то ты не похожа на больную. – Зато ты похож. – Это пока голодный. – А сосиски тут есть? – Сосиски? Ну можно соорудить... наверное. – Только сначала cооруди мне тапки. – Оооох! Как с тобой сложно! – Нос скинул с ног кроссовки сорок седьмого размера и подтолкнул их ногой к Марусе. – Пойдем уже! – Я в этом не пойду. – Что опять не так? – Это лыжи! – Отличные кроссовки. Модель этого года. Маруся недовольно поморщилась, но в кроссовки влезла. – Они уродские. – Извини, я тебя на руках таскать не буду. – Знаешь что? – Еще нет... – С возрастом ты стал еще ужасней! – Это нравится девушкам. – Пандам? – Каким пандам? – Или как их там... Коалам? Нос расхохотался. Маруся прошаркала за ширму и заглянула в соседний сектор. Там было пусто. – Здесь что, кроме меня никого нет? – Нет. – Значит, Илья не просто так проходил мимо? – Да говорю же тебе! – А он правда делал мне инъекцию? Нос кивнул. – Круто. А почему он? Нос выглянул за дверь, взял Марусю за руку и потащил за собой. – Идем, пока никого нет. – А меня не убьют за то, что я вышла из палаты? – Они никого не убивают, – отмахнулся Нос. Тем не менее, чувствовал он себя не совсем уверенно. Постоянно оглядывался и, прежде чем свернуть, внимательно изучал каждый следующий поворот, наблюдая из-за угла. – Кому-то, кажется, влетит, – ехидно заметила Маруся, хотя в глубине души она была очень рада, что они избегают встреч. В таком виде встречаться ни с кем не хотелось. – Не дрейфь... Найдем мы тебе сосиски, – невпопад ответил Нос и, еще крепче сжав марусину руку, вывел ее на лестницу. – Ну уж нееет, – возмутилась Маруся, по ступенькам в таких лыжах я точно не пройду. – Ты умеешь ставить зеркало? – Это то что... Эем рассказывал. – Тебе объясняли – как? – Еще нет... – Ок... Давай попробуем другой вариант.. У тебя есть какая-нибудь любимая песня, которую ты знаешь наизусть? – Кажется, ты совсем рехнулся... – Ну есть? – Ну есть. – Можешь ее громко петь про себя? В голове. Не вслух, а в голове, но как будто ты очень громко поешь? – Могу, наверное... – Пой. Только очень громко. Маруся отшатнулась от Носа, как от безумного. – Пожалуйста. Пой... Пой песню. Нос быстро достал из кармана сложенный в несколько раз листок, сунул его в руки Марусе и быстро сбежал по лестнице, оставив ее одну. Видимо, этот странный поступок был настолько неожиданным, что заставил мозг работать быстрее и, каким-то образом Маруся догадалась, что громкое пение «про себя» должно заглушить то, что она прочитает в записке. Она наклонилась, подняла лист бумаги и развернула его. «Я отключил этот сектор от наблюдения. Надеюсь, ты поешь достаточно громко? Обернись и посмотри на стену. Там есть отметка». Петь и читать записку было очень сложно. Марусе казалось, что слова вплетаются в текст песни и предательски выдают себя. «Это самое хрупкое место на базе. Попробуй разрушить его». Бред... Почему разрушить? Зачем? «Можешь считать меня параноиком, но мне кажется, тебе лучше свалить отсюда». Маруся свернула записку и попыталась спрятать ее в карман. Однако в больничной рубашке карманов не оказалось. Выбросить такой текст было нельзя... Тогда куда спрятать? Маруся стянула с пятки кроссовок Носа и просунула записку под ступню. Петь она перестала. Наверное, потому, что это была невыполнимая задача. Если бы она точно знала, что делать, она бы, наверное, и смогла, но тут... Тут было слишком много непонятного, о чем необходимо было подумать. Во-первых, было непонятно, зачем бежать. За все время пребывания на базе и изучения этих людей у нее сложилась более-менее четкая картинка, и в этой картинке злодеев не было. Во-вторых, Нос сам только что сказал, что арки никого не убивают. В-третьих... Маруся обернулась и посмотрела на стену. Там действительно стояла маленькая отметка в виде крестика... Так вот, в третьих, зачем ей бежать таким странным и сложным способом, если у нее есть... Маруся снова машинально похлопала себя по бедрам, вернее, по тому месту, где должны были быть карманы, которых не было... Карманов не было. И не было змейки. Это открытие оказалось столь неприятным, что Марусе сразу же стало страшно. Ведь теперь в параноидальной записке Носова начал появляться смысл... На лестнице послышались быстрые шаги, будто кто-то бежал сверху вниз. – Стой, стой, стой! – это был голос мамы. Наконец, она сама появилась перед Марусей, запыхавшаяся и веселая. – Я тебя умоляю! – закричала Ева, вытягивая руки вперед, – не разрушай нашу базу! Маруся перестала что-либо понимать и сильнее всего ее смущал радостный вид Евы. – Это розыгрыш! Дурацкий школьный розыгрыш. Они так проверяют всех новичков... – Проверяют? – Этот крестик здесь был всегда, – улыбнулась Ева. – Стена непробиваемая, за стеной тонны и тонны песка, а камеры не выключены. Как это похоже на Носа! Маруся чуть не взорвалась от злости. – Сейчас они все наблюдают тебя на мониторе, слушают песню в твоей голове и хохочут... – Ева пожала плечами. — Это же мальчишки. Ничего святого. «Поздравляю с боевым крещением!» – услышала Маруся голос Носа в голове. «Я убью тебя!» – так же мысленно крикнула ему в ответ Маруся. – Не обижайся, – Ева обняла Марусю и заглянула ей в глаза, – хорошо? – Нехорошо... Маруся сгорала со стыда и в данную секунду ненавидела всех, кто находился на базе. Стало понятно, почему пропали тапочки. И почему Нос предложил свои ужасные кроссовки! Сделали из нее пугало, а теперь сидят и ржут, как свиньи... Образ ржущих свиней перебил марусин гнев и она не сдержала улыбки. – Все равно я их убью, – чуть более дружелюбно, но все еще с обидой сказала она. – Они этого заслуживают, – с притворной серьезностью согласилась Ева. – А где змейка? – неожиданно вспомнила Маруся и с подозрением посмотрела на мать. Ева вытащила змейку из кармана и протянула Марусе. – Змейка твоя. Можешь пользоваться ею, сколько угодно. Маруся забрала змейку и сжала ее в кулаке. – А теперь давай вернемся в палату. Если хочешь сосисок, я принесу. – Не, не хочу, – снова расстроилась Маруся, так как ей напомнили о неприятном эпизоде. Мысль о том, что Илья тоже сидел там и смеялся, казалась ужасной. Он ведь наверняка все знал и тоже участвовал в розыгрыше... Это было так обидно и отвратительно, что Маруся даже мгновенно разлюбила его. Ева протянула руку и потрепала Марусю по волосам. – Идем... Я провожу тебя, чтобы ты не упала. Маруся сняла кроссовки и отшвырнула их ногой в сторону. Оставаться и дальше в роли клоуна ей не хотелось. Они дошли до медицинского корпуса, и Маруся прошлепала босиком до своей кровати, попутно отмечая, что соседний блок оказался уже заперт. Сквозь пластиковые стены были видны тени людей и тихое жужжание приборов. – Кого-то привезли? – спросила она у Евы без особого интереса, просто чтобы о чем-то спросить. – Сюда постоянно кого-то привозят, – кивнула Ева. – Если это новенький, я обязательно расскажу про ваш идиотский розыгрыш, – предупредила Маруся. – Хорошо! Но сначала поспи. – Не хочу спать... – сказала Маруся и зевнула. – Это только кажется. Инъекция дает ощущение бодрости, но на самом деле ты не выспалась и очень устала. – Ощущение? – Нет, нет. Это бодрость, но не твоя. Это привитая бодрость, – Ева перешла на ласковый, почти домашний тон. Таким голосом говорят мамы, когда пытаются уложить спать своих детей. – Сейчас тебе кажется, что ты можешь свернуть горы, но как только твоя голова коснется подушки, ты сразу уснешь. – А почему здесь нет часов? Я даже не могу понять, какое сейчас время суток. И где мой телефон? И вещи? – Ложись... Я принесу. Маруся послушно легла в постель и в этот момент действительно почувствовала сильную усталость. – Только принеси обязательно... Мне надо позвонить папе. – Сейчас... Ева улыбнулась и вышла из блока, а Маруся подумала о том, что надо обязательно дождаться ее и ни в коем случае не засыпать до тех пор, пока она не узнает, который сейчас час, потому что, если сейчас уже время обеда, то самое время... обеда... звонить папе.... иначе. Маруся повернулась на правый бок, поджала ноги и уснула. |
||||
|