"Пираты. Книга 3. Остров Моаи" - читать интересную книгу автора (Пронин Игорь)

Глава первая
Предать, желая добра

Мое имя – Клод Дюпон, всегда к вашим услугам! Я буканьер и сын буканьера. Я родился в Вест-Индии и горжусь этим. Мой отец приплыл на далекие дикие острова из прекрасной Франции в поисках лучшей жизни. Он получил ее, но сам того не понял – потому что всегда думал только о деньгах. И нас с братьями воспитал такими же. Денег же, как известно, всегда не хватает, даже королям. Мы, вечно пропахшие дымом охотники, с завистью смотрели на пиратов. «Вот уж кому может однажды так повезти, что хватит на всю жизнь!» – так мы думали и мечтали о походах. Но отец не пускал нас на борт проходящих кораблей. Он понимал, что случись сыновьям такая удача, они уже не вернутся. А кто-то ведь должен был его обеспечивать! Тем более, что матушка скончалась вскоре после моего рождения, я ее почти не помню. Мы росли и начинали понимать, что большинство пиратов даже после удачного рейда пропивают свою долю меньше, чем за неделю. Цены у нас, конечно, не маленькие, но это мало что меняло. Полная риска жизнь – ради чего? Выходило, что ради короткого буйства и нового похода. А ведь не из всякого похода возвращались, и даже из самого счастливого возвращались не все.

Братья все вечера проводили, обсуждая новости Берегового Братства. Капитан, с которым каждому из нас хотелось бы попытать счастья, должен был быть удачлив. Удача – главное сокровище в наших краях! Если капитан теряет ее – по островам ползут слухи и лучшие люди понемногу покидают его. И наоборот – стоит совсем неизвестному парню обзавестись кораблем и сходить в удачный рейд, как к нему в команду бегут проситься все подряд, успевай выбирать. Но удача капризна… Поэтому те, кому удается долго держать ее за хвост, становятся легендами. Нам, юнцам, никогда не попасть к ним на борт, как бы ни ценились среди пиратов буканьеры за меткую стрельбу.

Отец с годами становился все жаднее, все мелочнее, как это порой происходит со стариками. Он не хотел больше искать дичь на маленьких островах. Рядом с Тортугой лежала огромная Эспаньола, открытая еще Колумбом. Испанцы выпустили на волю коров, они размножились и теперь служили надежным источником мяса для колонизаторов. И, конечно, для тех, кто не побоится прийти на чужую охотничью территорию. Пиратам нужна провизия, которая не испортится во время долгих переходов, и копченная на деревянных буканах говядина позволяла неплохо заработать. Поэтому мы снова и снова шли под испанские пули. До поры до времени нам везло, и семья Дюпонов стала причиной гибели не одного настырного испанца. Но жадность гнала отца все дальше от берегов, ближе к фермам. Вместе с другими такими же отчаянными головами мы однажды угнали целое стадо домашних коров. Большую часть пришлось бросить из-за погони, но и того, что осталось, хватило бы для хорошей выгоды. Однако такой наглости испанские власти терпеть не стали, и за нас взялись всерьез.

Первыми появились собаки. Эта порода была создана для травли людей – когда испанцы поняли, что коварных индейцев проще уничтожить, чем пытаться сделать из них рабов. Нам пришлось обратить ружья против животных, и испанцы успели подойти к нам вплотную. Ставлю сотню реалов – все равно их потери были выше, солдаты слишком медленно заряжают мушкеты. Но врагов было больше, и лишь нескольким охотникам, в том числе мне и Пьеру, старшему брату, удалось уйти на каноэ, когда опустилась ночь. До утра мы по очереди гребли и отчерпывали воду – несколько пуль пробили борта. И до самого утра, когда показались берега безопасной Тортуги, Пьер проклинал погибшего отца. Как оказалось, все деньги жадный старик зарывал, да еще в разных местах, а где именно – так никому и не рассказал.

– Я не желаю кончить, как бедняга Мишель! – сказал мне Пьер, как только мы высадились на берег. – Хватит. Я завербуюсь к Малышу Картеру на «Агнесс», он решил устроить налет на ловцов жемчуга. Если дело выгорит – у меня будет достаточно денег, чтобы купить пару рабов и убраться отсюда в какой-нибудь тихий уголок, чтобы устроить там плантацию. Придется много работать, но хотя бы насчет старости я буду спокоен: табак сейчас идет все лучше. Дело стоящее!

– Ты – плантатор?… – Я не верил своим ушам. – Пьер, да ведь мы хотели податься в пираты! Там – деньги! Золото!

– Золото! – Пьер скривился и сплюнул под ноги. – Папаша Дюпон тоже приехал сюда за золотом. А получил – свинец! Помни, Клод: самое важное в нашей жизни – деньги, но если жизни нет, то и они теряют цену! Ты слишком романтичен. Постарайся взяться за ум.

Пьер ушел на «Агнесс», и больше ни о корабле, ни о команде никто ничего не слышал. Так случается. Морской Дьявол утянул их на дно или испанцы отправили одинокого пирата туда же – какая разница? Так странно устроен мир – упрекнувший меня в излишнем романтизме Пьер сгинул, ввязавшись в ненадежное с самого начала предприятие. У Малыша Картера не было настоящей удачи.

Я остался один, если говорить о семье. Но приятели буканьеры никуда не делись, тем более что я уже тогда был прекрасным стрелком. Мы отомстили испанцем новым, еще более дерзким рейдом. Только теперь буканьеры пришли не за говядиной, а за всем, что можно быстро схватить и унести. Мы грабили плантации, забирая все мало-мальски ценное и пригодное для размещения в каноэ. Один плантатор, будто не видя направленных на него стволов, проклинал нас на чем свет стоит, показывая мозолистые руки. Именно таким и собирался стать мой брат Пьер! Я не смог побороть искушение и влепил ему пулю в лоб – слишком жалко этот парень выглядел. Думаете, это довольно-таки жестоко, вот так, без всякой нужды убить человека? Возможно. Во всяком случае его жена и дети восприняли это именно так. Зато четверо рабов кинулись целовать мне ноги – этот трудяга-скопидом довел их до полного истощения. Так уж сложно и противоречиво устроен мир, и не только в Вест-Индии.

Когда мы отплывали с Эспаньолы, рабы стояли по пояс в воде и умоляли взять их с собой. Но наши каноэ и без того были перегружены добычей. Странно – чего ждали эти люди, трое черных и один белый? Что мы примем их в Береговое Братство как равных? Все, что могло их ожидать, – продажа пиратам, которые, в свою очередь перепродав рабой с выгодой, нашли бы им нового хозяина где-нибудь на Кубе или в Панаме. Может быть, их это устраивало? Я смотрел на них и гладил свое привезенное торговцем из Франции длинноствольное ружье. Оно было единственным, что отличало меня от этих рабов. Вот тогда, наверное, я и начал понемногу понимать, что не смерть страшна, а рабство, и что не бедность делает человека рабом, а отсутствие оружия. И еще начал понимать, что ни купленная плантация, ни даже корабль с сорока пушками не сделают тебя по-настоящему богатым и свободным, потому что всегда может прийти кто-то более сильный.

Прошли годы. Я побывал в нескольких экспедициях, но настоящей удачи мне не досталось. Я разочаровался в жизни моряка: слишком долгие плавания, совершенно однообразный, но тяжелый труд, а свобода слишком ограничена пиратским кодексом и бортами корабля. Я предпочел остаться буканьером – со мной охотно заключали контракты на поставку провизии даже такие знаменитые капитаны, как Ван Дер Вельде. Но все чаще сердце сжимала тоска. Мне нужно, очень нужно было вырваться из этого круга… Нужен был какой-то шанс. Конечно же, я связывал его с каким-нибудь богатым кладом или легендой о золотой индейской пирамиде в сельве. И судьба мне такой шанс предоставила – на одном из островов, ожидая пиратов, мы увидели самый настоящий галеон и конкистадоров, которых наши края не видели уже полтора века. Я узнал о сокровищах, собранных тамплиерами, и более того, я узнал о силах, которые сильнее человеческих. Мне стало ясно: вот он, шанс зажить настоящей жизнью, сыграть в действительно серьезную игру, где я буду сам себе капитаном.

Я отправился в Европу и нашел старинные документы, с помощью которых можно было добраться до далекого острова Демона. В последний момент дорогу мне перебежала женщина. О, как я проклинал Моник! Тогда мне казалось, что я встретил ее на беду, что если бы не она – я получил бы все, о чем мечтал. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что все куда сложнее. Прозрачные – то ли люди, то ли неведомые существа, что приходят то во сне, а то наяву – вот истинные хозяева мира. С помощью волшебных предметов они играют самыми могущественными королями, самыми смелыми и сильными людьми. И что толку в огромном количестве золота, которое собрали тамплиеры в своем Храме? Они лишь думали, что строят свой Храм, а строили-то чужой, по неведомому им самим плану. Люди не хозяева миру, в котором живут! Осознание этого факта мучило меня все сильнее. Я даже простил Моник, причинившую мне и другим столько зла – она сама оказалась просто игрушкой в руках Прозрачных!

Хотя поначалу я едва не поддался. Какого француза не коробит английское засилье на морях? И когда Прозрачный, что смог показываться мне после того, как я завладел лягушкой – надо признать, чрезвычайно полезным предметом! – когда этот то ли ангел, то ли дьявол предложил мне изменить историю одним выстрелом, я заколебался. Нет пирата Френсиса Дрейка – и вся добыча достается пирату Гийому Ле Тетю. Такой пустяк! Но Британия лишается своего величайшего мореплавателя, а Франция, по словам Прозрачного, получает. Мне это показалось чертовски забавным! Но что-то подсказывало: Клод, не торопись играть в игру, правил которой ты не знаешь. Обстоятельства сложились так, что план и не удалось привести в исполнение. Внешне все выглядело так, будто мне помешал упрямый шотландский мальчишка Джон, патриот Британии. Но как бы я ни злился на него, существовала и другая, высшая правда: Прозрачные враждуют меж собой, и те, кто ставил на Дрейка, одолели тех, кто ставил на Ле Тетю. И что, спрашивается, мне или Джону проку от такой игры?

Меж тем чужая игра затягивала нас в себя, словно водоворот. И мне это начало нравиться. Я больше не хотел золота, я хотел познать истину: что происходит? На чьей стороне сражаться? Но, перемещаясь во времени, соглашаясь и споря с Прозрачными, мы были все так же далеки от разгадки. Сумасшедший фанатик странных идей всеобщего братства, полковник Мауриций Беневский, тоже оказался пешкой в чужой партии. Пешкой, которая так и не прошла в ферзи. Расставшись с ним и осознав, что находимся в 1771 году, теперь – больше чем на сто лет впереди нашего собственного времени, мы просто не знали, что делать. Корабли тут должны быть быстроходнее «Ла Навидад» и лучше вооружены, до острова Демона – многие месяцы пути. Команду веселило золото, что едва не проламывало наш трюм, но меня терзало смутное предчувствие, что нас не оставят в покое. Взять хотя бы те самые волшебные предметы. Для Прозрачных это большая ценность, не говоря уже о тех людях, которыми они манипулируют. Но дни тянулись, ничего не происходило, и меня совершенно заела печаль. Тем более что наша капитан Кристин, питавшая ко мне мало мной заслуженные добрые чувства, решила меня опекать. Выразилось это в требовании прекратить пить. О, я бы с радостью! Вот только как еще избавиться от мысли, что игра Прозрачных так и останется тайной для меня, а значит, жизнь никогда не будет иметь настоящего вкуса…

В таком настроении я и отпросился на берег поохотиться, когда мы пристали для пополнения запасов пресной воды. Со мной попросилась и бедняжка Моник – последнее время ей приходилось нелегко, и я-то понимал, почему. Иногда беременность сопряжена с множеством специфических недомоганий… Я уговорил Кристин отпустить ее, хотя бы погулять по твердой земле. И, конечно же, капитан наградила меня негодующим взглядом. Девочка никогда не простит Моник гибели отца. Я прекрасно понимал ее, но Кристин не могла осознать того факта, что, убив Отто, она уже отомстила. Той, былой, никогда не унывающей и чрезвычайно опасной стервы Моник мы уже больше никогда не увидим. Что, впрочем, не значит, что змея совсем потеряла ядовитые зубы. Что ж, это было лишним поводом убрать ее с «Ла Навидад» на время моего отсутствия.

Для начала я с группой матросов осмотрел остров. Как мы и предполагали, он оказался необитаем. Пираты занялись наполнением бочонков, Моник осталась возле шлюпки, а я отправился пострелять птиц – солонина надоела до смерти. Рука моя, так сильно изуродованная Моник, заживала лучше и быстрее, чем я ожидал, а славный мушкет, хоть и уступал доброму буканьерскому ружью, все же был недурным оружием для охоты. Птиц я уже видел во время нашего первого подъема в скалы и теперь пошел целенаправленно, чуть ли не насвистывая. Конечно, прыганье по скалам к насвистыванию мало располагает, но я буканьер с Тортуги, меня такими местами не удивить. И все же я, конечно, не свистел – ровно до тех пор, пока, протиснувшись через очередную узкую расщелину, не увидел перед собой группу вооруженных людей, целившихся в меня из мушкетов. Впереди стоял Басим Смертоносный собственной персоной, глядя мне прямо в лицо разноцветными – теперь уже – глазами. Вот тут я присвистнул.

– Здравствуйте, мсье Дюпон! – поприветствовал меня Басим на чистейшем французском, и я окончательно потерял дар речи. – Удивлены, что араб так хорошо выучил ваш родной язык? Странно! Согласитесь, у меня была уйма времени! Едва ли не двести лет. Даже странно, что вы совсем не изменились со времени нашей последней встречи.

– Да ты, Басим, тоже не очень постарел. Хотя…

Память могла подвести меня – не так уж долго мы общались с этим смуглым, узколицым человеком с жестокими глазами. И все же мне показалось, что путь Басима в 1771 год был не так быстр, как наш.

– Хотя морские ветра меня все же немного пообтрепали! – Басим с усмешкой кивнул. – Что ж, главное, что вы меня узнали. Тогда не будем терять времени: мне нужны ваши предметы, все. Я знаю обо всех: и о кобре, и о дельфине, и о лягушке. Для этого, знаете ли, существует специальный предмет – от его хозяина спрятать другие фигурки просто невозможно.

– Очень мудро со стороны Прозрачных создать такой предмет! – Я просто тянул время. – За столько сотен лет предметы могли бы потеряться. А теперь их легко найти.

– Полагаете, именно Прозрачные создали волшебные предметы? – Басим прищурился, изучая мое лицо. – Это всего лишь ваше предположение, Дюпон, не так ли? Конечно, такой ответ напрашивается, но я давно не верю в «очевидные ответы». Итак, повторюсь: лягушка, кобра, дельфин – и можете убираться куда хотите. Ни корабль, ни груз, ни экипаж меня не интересуют.

– Басим, вы же неглупый, как мне кажется, человек! – Я позволил себе довольно нагло усмехнуться. – Пока на «Ла Навидад» дельфин и кобра, им ничего не грозит. А вот если отдать предметы вам, ничто не помешает Басиму Смертоносному забрать все, что он пожелает.

Басим улыбнулся в ответ и покосился на перевалившее через полдень солнце, о чем-то размышляя. Воспользовавшись паузой, я получше рассмотрел его спутников. Около трех десятков, вооружены до зубов. И все равно в открытом бою я бы поставил на пиратов. Сами эти люди… Как-то не выглядели они бойцами. Скорее даже тощие, чем просто стройные, невысокие, с тонкими чертами лица. Чем-то неуловимо они напоминали мне индейцев, хотя пока я скорее видел отличия. И самым главным отличием были их уши – с вытянутыми едва ли не к плечам мочками, в которых поблескивали крупные тяжелые серьги. Но именно это их отличие заставило вспомнить виденную мной когда-то золотую пластину откуда-то из Перу, на которой был изображен индеец с такими же ушами. Вот только тот был крупный, носатый парень с пучком перьев в волосах, а эти воины походили на недоедающих подростков.

– Хорошо, Дюпон, поговорим проще, – продолжил наконец Басим. – Да, мне будет очень трудно добраться до предметов. Но я охотник и не упущу добычи. Вот только заплатить за нее в таком случае вам придется своими жизнями. Или ты думаешь, мой характер изменился?

Ну вот, теперь все встало на свои места! Немного насторожило слово «охотник», но времени терять не стоило. Кристин и команду нужно было успеть предупредить во что бы то ни стало. Я мысленно попросил у судьбы удачи, улыбнулся Басиму на прощание и выстрелил ему в грудь. Отзвуки грохота еще и в первый раз не отразились от скал, а я уже втиснулся обратно в расщелину и, раздирая камзол, просто-таки пролетел ее не хуже иного ядра. С той стороны меня ждали, и первому длинноухому парню крупно не повезло – я размозжил ему череп прикладом. А вот схватиться за пистолет, не говоря уже о шпаге, я не успел – странные солдаты Басима посыпались на меня со всех сторон. Они и правда не были сильны, но действовали все сразу, и вырваться из их тонких ручонок я не смог. Кому-то сильно досталось от моего локтя, кто-то закричал, когда я вывернул ему кисть, – но, к стыду моему, этим дело и кончилось. Мне даже было немного обидно, что сам я никаких потерь в этой короткой схватке не понес. Со мной обошлись, можно сказать, бережно. Ни единого удара – просто облепили со всех сторон, повалили и распяли на земле, навалившись на каждую конечность. Ругаясь на всех известных мне языках, я подергался минуты три и затих. Что попусту тратить силы? А потом надо мной встал Басим. Он, потирая грудь, нагнулся и вытащил у меня из-за пояса пистолет.

– Это чтобы ты не вздумал повторить попытку, – пояснил он, отчего-то перейдя с чистого французского на не менее чистый английский. Может быть, оттого что на этом языке я знаю больше ругательств? – Видишь ли, Дюпон, убить меня у тебя никак не получится. Хотя на мне нет никаких доспехов. Вот, смотри!

Он распахнул на груди свой черный с позолотой халат, и я увидел буквально на глазах затягивающуюся рану. Нет, я не промахнулся – пуля вошла прямо в сердце. Это было удивительно, но куда больше мое внимание привлек кожаный ремешок, обхватывавший шею Басима, – на нем висела целая гроздь фигурок, десятка полтора! Я различил попугая, ворона, ящерицу… Басим запахнул халат.

– Да, я удачливый охотник. – Басим запахнулся и подмигнул мне. – Поэтому часть добычи могу оставлять себе.

– А был слугой Аллаха! – засмеялся я от понимания и, честно говоря, зависти. – Теперь ты, кажется, поменял хозяина!

– Ну, можно и так сказать… Во всяком случае на службе у Ледяного Шайтана мне пока интересно. Интереснее, чем превратиться в лед. Может быть, я на свою беду отыскал его остров, заполучив шкатулку на Мадагаскаре. Будущее покажет! Так что, Дюпон, поможешь мне? Если я получу предметы – клянусь, остальных отпущу! Мне не интересны ваши драки ради какого-то золота! Вот как сильно изменился Басим.

Он подал знак, и меня отпустили. Я встал, отряхнулся, поискал шляпу, не нашел и махнул рукой – в которую тут же вцепились длинноухие.

– А знаешь, Басим, мы ведь тоже догадались, что скрывают рисунки на боках шкатулки. – Нет, теперь мне не хотелось расставаться с Басимом. – Не расскажешь мне, что это была за карта?

– Карта острова Моаи, – медленно проговорил араб, глядя мне в глаза. – Вы догадались, что карту можно получить, если отпечатать все шесть сторон шкатулки на одном листе?… Ах, да! Лягушка помогла заставить шкатулку рассказать свой секрет – я прав?

– Так и есть.

Глаза Басима заинтересованно сузились и я внутренне возликовал.

– У меня давно нет доступа к шкатулке, и нет карты, которую я отпечатал. Но она бы мне пригодилась… Нет ли на «Ла Навидад» карты, Дюпон?

Я решился. С такой связкой предметов на шее, бессмертный, Басим все же одолеет Кристин и ее приятелей. Кобры и дельфина маловато, а лягушка бесполезна в бою. Про Ключ Времени араб не вспоминал – вот и прекрасно. Пусть капитан и команда вместе с золотом уходят на «Ла Навидад» к острову Демона, пусть вернутся в свое время. А я постараюсь ввязаться в игру с Прозрачными и их Ледяным Шайтаном, не утащив за собой в яму остальных.

– Я добуду тебе карту и предметы. Но ты должен рассказать мне все. И еще… Мне нужны гарантии, Басим. Очень серьезные гарантии – я должен твердо знать, что ты не причинишь вреда моим друзьям. Если таких гарантий у тебя нет, сделка не состоится.

– У меня есть такие гарантии! – прорычал Басим, потерявший хладнокровие. – Но горе тебе, если попробуешь меня предать! Ах, если бы не кобра и дельфин! Плохое сочетание на море. Если бы не они. Я сегодня же был бы на вашей палубе, и разговор пошел бы иначе!

– Никто не сказал бы тебе про карту, – напомнил я. – А сам ты бы даже спросить не догадался. Так что давай-ка, любезный мсье Басим, о твоих гарантиях безопасности корабля и команды. А потом я бы послушал, чем для тебя на самом деле является служба Ледяному Шайтану и на самом ли деле ты у него на службе по своей воле!

– Дюпон, а чего ты сам хочешь? – Басим полез за пазуху. – В чем твой интерес?

– Я тоже хочу пойти на службу, – вполне откровенно ответил я. – Посмотреть поближе на тех, кто правит нашим миром. И хочу, чтобы ты мне в этом помог.

– Опасное дело, Дюпон… – Басим снял с ремешка одну из фигурок. – Есть силы, играть с которыми не стоит. Разве ты этого еще не понял? Вижу, что не понял… Что ж, этим мы похожи, и я с удовольствием помогу тебе. Может быть, когда-нибудь и ты сможешь помочь мне… Смотри. Это морж, есть такой морской зверь с клыками. В нем часть силы Ледяного Шайтана, крохотная, ничтожно малая часть. Это страшное оружие. Но я готов тебе его дать и тем поставить себя под удар. Не обмани меня, Дюпон! Погибнем оба.

Он протянул мне фигурку, и я внимательно рассмотрел невиданное доселе животное. Впечатлили большие, как у слона, бивни. Я поднял взгляд на Басима. Бывший арабский корсар, а ныне слуга неведомого Ледяного Шайтана смотрел на фигурку едва ли не с благоговением.

– Не думал, что использую моржа вот так. Но мне и правда нужна карта, Дюпон. И если ты хочешь того же, чего и я, – понять, что затеяли Прозрачные твари, и сделать их своими слугами… Мы могли бы стать братьями. И сейчас я тебе, как брату, отдаю этот предмет.

Я ждал продолжения – пока смысл происходящего до меня доходил не вполне. Тем не менее очень важное я уже услышал, и в душе моей запели трубы: значит, Басим видит способ, как переиграть Прозрачных! Ради такого стоит рискнуть всем, даже если ставка выше жизни. Я вопросительно покачал фигуркой в руке. Басим, будто очнувшись, выдернул из бороды длинный волос, а потом аккуратно обмотал его вокруг моржа.

– Вот и все. Теперь это оружие направлено против меня. Ты можешь заморозить меня, так, будто кругом снег и зима. Мое сердце превратится в лед. И этот лед не растает даже в кипятке, только Ледяной Шайтан сможет вернуть меня к жизни. Но он далеко. Какие еще гарантии ты можешь требовать, брат? Я полностью доверился тебе.

– Спасибо, брат. – Верить Басиму я не торопился. – Только что мне нужно сделать, чтобы заморозить тебя?

– Время идет! – прошипел Басим. – Скоро тебя хватятся! Нужно спешить, если мы все хотим сделать быстро и наверняка. На фигурке мой волос, часть меня. Теперь тебе достаточно подуть на него, думая о той моей части, которую хочешь заморозить. Не издалека, дуй, будто целуешь, чтобы твое тепло и лед Шайтана встретились… Нет!!!

Ну конечно, я решил проверить. Ведь часть Басима замерзла бы не навсегда, а лишь до тех пор, пока он не вернется к своему хозяину. Всерьез вредить своему «побратиму» я не собирался, поэтому подул на моржа, думая о правой кисти Басима. Тот не был левшой, а если начнет немного хуже орудовать саблей и пистолетом – это мне только на руку. Мало ли, как еще дело обернется.

– А-а-ах… – Басим присел, поглаживая руку, и что-то произнес на арабском. Наверное, не очень приятное для меня. – Теперь твоя очередь, Дюпон. Ты обещал дать мне карту. И помни: мои люди убьют тебя, если попробуешь сесть в шлюпку. И убьют тебя, если ты еще раз поднесешь моржа к губам. Вот еще что: один из моих предметов лишил моржа всех других сил. Лучше и не пытайся играть с ним, удар придется прямо по тебе.

– Но все же морж останется у меня, верно? – Я быстро спрятал драгоценную фигурку в карман. – Сделка есть сделка. Покажи руку, брат!

Басим, сверкая на меня глазами совсем не по-братски, выпрямился и протянул мне руку. Я осторожно взялся за его кисть и не удержался от ругательства – она и правда стала ледяной! Твердой, не гнущейся под моими пальцами и очень холодной. Еще несколько месяцев назад я бы хоть выругался от удивления, но все, окружающее Прозрачных, настолько необычно, что удивляться просто устаешь. Человек ко всему привыкает. И все же я про себя еще раз отметил: эта карта острова Ледяного Шайтана для Басима дороже жизни. Похоже, он человек весьма азартный.

– Прости, Басим. Надеюсь, ты не слишком страдаешь?

– Уже совсем не страдаю, – заверил меня Басим. – Это особый лед, он создан «лунным холодом», как говорят Прозрачные люди. А теперь – что ты сделаешь, чтобы карта и предметы оказались у меня?

– Думаю, предметы окажутся на острове, если меня будут искать, – с большой долей уверенности предположил я. – Капитан Кристин своих не бросит и использует все силы. Ну а что касается карты… Я знаю, кого за ней послать. Только не очень удобно мне появляться у шлюпки без добычи. Может, позволишь подстрелить пару птиц?

– У меня есть кому это поручить! – усмехнулся Басим и заговорил со своими длинноухими слугами на неизвестном мне языке.

– Еще ты обещал рассказать мне, как попал в плен к Шайтану!

– Позже! Действуй, Дюпон, теперь твоя очередь давать мне «гарантии»!

Пять минут спустя я, всего лишь с парой крохотных местных пернатых в руках, вышел к шлюпке, где скучала Моник. Охотники из длинноухих были скверные. Матросы в стороне, у ручья, возились с бочонками, и мы могли спокойно поговорить.

– Как себя чувствуешь, дорогуша? – Она вздрогнула, когда я швырнул мертвых птиц к ее ногам. – Наверное, не на шутку переживаешь о своем будущем?

– И не только о своем! – Глаза у Моник бегали, она и правда была близка к панике. – Кристин сказала, что высадит меня в первом же порту, где меня не прикончат сразу! Клод, ты же понимаешь: я изменилась. Повлияй на нее, прошу тебя!

– Изменения бывают разные… Впрочем, у тебя есть шанс. Оглянись, тебя кое-кто хочет поприветствовать.

Моник послушалась – и застыла, как изваяние. Тот, кто выглянул из-за скалы, всерьез удивил ее. Мне пришлось ущипнуть Моник за руку.

– Это Басим, если ты вдруг его не узнала. Басим служит Прозрачным, и я теперь тоже. Если поможешь нам, я помогу тебе.

– Я согласна! – сразу воскликнула она. – Дюпон, если ты отправишь меня в двадцатый век, чтобы ребенок Отто мог исправить ошибку отца… Я бы всю оставшуюся жизнь за тебя молилась!

Я поморщился. Вот дался же ей этот «фатерланд»! Покойный Отто фон Белов у меня больших симпатий не вызывал – сперва предал и друзей и родину ради женщины, а потом разыграл драму с трагическим концом. В сущности, он и Моник исхитрился провести. Сам-то получил от Кристин честно заслуженную пулю, а Моник теперь одна разбирается с проблемами, чтобы спасти себя и его ребенка. Вот уж действительно на всякого мудреца довольно простоты, или, проще сказать, глупости. И глупость заразна – теперь и Моник свихнулась.

– Ты получишь что хочешь, – смело пообещал я, хотя сам в этом сильно сомневался. – Но помни: история изменилась и этого твоего «фатерланда», может быть, вовсе уже и нет!

– Я должна попытаться. Так в чем моя задача, Клод?

И я объяснил Моник, где в капитанской каюте спрятана карта, так нужная зачем-то Басиму. Для опытной авантюристки не составит труда выкрасть ее в переполохе, который наверняка поднимет Кристин, когда узнает о моей пропаже. А еще она придет сюда сама, вместе с предметами. Подло, очень подло с моей стороны… Но я хотел только одного: подобраться к Прозрачным как можно ближе. А Кристин пусть возвращается вместе с золотом в то время, где она и должна жить. Насчет ее безопасности у меня были недурные гарантии, и, поглаживая лежавшую в кармане фигурку моржа, я снова ушел в скалы.