"Полное погружение" - читать интересную книгу автора (Корсакова Татьяна)5 В дверь настойчиво позвонили. Ну кого еще принесло в такую рань?! Что за невезение! В кои-то веки она решила выспаться, и нате вам – гости! Сима выползла из-под одеяла, накинула халат и прошлепала к двери. – Кто там? – Открывайте, ФСБ! – послышался бодрый голос. – Угу, я уже трепещу! – Сима распахнула дверь. На пороге стоял долговязый парень. В руках он держал огромную коробку конфет. – Заходи, ФСБ, – Сима посторонилась. Парень ввалился в прихожую, сунул ей в руки коробку. – На. – Давай. – Она забрала конфеты. Парень неспешно сбросил кроссовки, пригладил взъерошенные русые волосы и жалобно посмотрел на Симу. – Дашь похавать чего-нибудь? – Яичница устроит? – Устроит, – милостиво согласился гость, – только она должна быть очень большой. А мясо есть? – Есть колбаса «Докторская». – Тогда мне яичницу с колбаской, будь так любезна. Конфеты можешь оставить себе. – Да что ты говоришь?! И как это я сама не догадалась?! Иди мой руки. – Ну, что у тебя стряслось, Вадик? – Сима сидела за столом, подперев кулаком щеку, и наблюдала, как сводный брат расправляется с ее недельным запасом яиц и колбасы. – С мамулей нашей поругался, – с набитым ртом пробубнил тот. – Не сошелся характером с ее новым хахалем. Слушай, можно я у тебя до завтра перекантуюсь? – А что изменится завтра? – поинтересовалась Сима. – Завтра я к кому-нибудь другому переберусь, – отмахнулся Вадик. – И долго ты так кочевать собираешься? – Надеюсь, что недолго. Может, маман одумается и начнет меня искать. Сима вздохнула. Ей бы очень не хотелось, чтобы «маман» стала искать своего блудного сына в ее квартире, но отказать любимому братцу она не могла… Вадик ворвался в ее жизнь как сквозняк, легко и бесцеремонно. На следующий день после памятного разговора с мамой в дверь позвонили. – Привет, сеструха! – Привет! Она с любопытством рассматривала стоящего на пороге молодого человека. Кожаные штаны, кожаная куртка, ботинки на «тракторной» подошве и черный мотоциклетный шлем под мышкой. – Я Вадик. – Парень широко улыбнулся, на заросших редкой щетиной щеках появились ямочки. – Проходи, Вадик. – Сима посторонилась. Эти застенчивые ямочки на щеках как-то плохо сочетались с общим агрессивно-независимым видом. Брат еще раз улыбнулся и вошел в квартиру Они не виделись несколько лет. Сима запомнила его долговязым, нескладным подростком с колючим взглядом и пресыщенным выражением на прыщавом лице, такое выражение почему-то бывает именно в подростковом возрасте. Тогда они не произвели друг на друга никакого впечатления. Бабушка уже тяжело болела, и Симе не было дела до подростковых комплексов сводного братца – своих забот хватало. А Вадика мало интересовала какая-то двадцатилетняя старуха. На сей раз все оказалось по-другому. Не было колючих взглядов и саркастических усмешек. Был довольно симпатичный молодой человек с открытым лицом и ямочками на небритых щеках. – А ты изменилась, – сказал тогда Вадик. – Тебе говорили, что у тебя кошачьи глаза? Сима утвердительно кивнула. Всю свою сознательную жизнь она слышала подобные высказывания. Обычно люди приходили в легкое замешательство, когда впервые заглядывали ей в глаза. Особо суеверные даже осеняли себя крестом. Она привыкла. Она привыкла даже к тому, что с детства почти всех интересовала ее национальность. И к насмешкам, и к расистским высказываниям тоже привыкла. Ну родилась она такой желтоглазой уродиной! И что с того? – Очень эффектно! Просто улет! Мне бы такие глазищи! – Вадик снял косуху и пристроил ее в углу. – Вешать не рекомендуется, слишком тяжелая, – объяснил он. – Чай будешь? – Сима улыбнулась. Братец ей определенно нравился. – Мне бы пожрать чего-нибудь. – Вадик быстро осваивался. – И… можно я у тебя сегодня переночую, по-родственному? Он жалобно посмотрел на растерявшуюся Симу. – Да ты не волнуйся. Я на кухне на полу могу устроиться. Или вот прямо здесь, на коврике. Сима постепенно приходила в себя. – Пошли поедим, а потом решим, где тебя пристроить. – Так ты меня что, оставляешь? – недоверчиво спросил Вадик. – То есть ты не из вежливости?… – Нет, я так, по простоте душевной, – усмехнулась Сима. – Шлем можешь на полку положить. – Ну, сеструха! Не ожидал! Думал, что ты такая же, как мамочка, а ты человек! Чувствуется, что тебя не коснулось ее тлетворное влияние. – А тебя коснулось? – Не то слово! Накрыло с головой! А что у нас сегодня на обед? – На обед пельмени. Уплетая за обе щеки пельмени, Вадик рассказывал про свою жизнь: – С маман последнее время просто беда! Наверное, приближается климакс. Каждый месяц – новый мужик. И заметь, с каждым разом все моложе. Скоро, чего доброго, на моих друзей переключится. Но что характерно, сама ведет распутный образ жизни, альфонсов всяких прикармливает, а я должен быть пай-мальчиком. Никаких байков. Никакого пива. Никаких баб. Никаких ночных тусовок. Учиться, учиться и еще раз учиться! Я ей пытался по-нормальному объяснить, что я уже самостоятельный чувак. А она, вместо того чтобы спокойно выслушать про все мои насущные потребности, сразу же кислород перекрывает. А куда мне без бабла? Травку не купить, бензина не купить, девок в ресторан не сводить… Несправедливо получается. Вот, я из дома и утек. В воспитательных целях, так сказать. Пусть ее совесть помучает. – А сам зарабатывать не пробовал? – ехидно поинтересовалась Сима. – Сам? Да ты че?! Я же еще маленький! – Да? А по-моему, кто-то говорил про самостоятельного чувака? Вадик не услышал сарказма в ее голосе. Или сделал вид, что не услышал. – Я у тебя несколько дней поживу? – сказал он полуутвердительно-полувопросительно. Сима пожала плечами: – Оставайся. Балбес и эгоист, но не злой и очень обаятельный. И к тому же он ее брат, ее семья… С того самого дня Вадик стал частым гостем в ее квартире. Иногда, как сегодня, он приезжал к ней после ссоры с матерью. Но чаще ему требовалось место для интимных свиданий. «Симуля! Ну, войди в мое положение! Она девушка моей мечты! Не на скамеечке же нам с ней встречаться?! Два часа, Симуля! Всего два часа! Я умоляю! От тебя сейчас зависит моя дальнейшая жизнь! Ну, будь человеком! С меня килограмм шоколадных конфет!» Такого рода просьбы Симе очень не нравились. Ей не хотелось уходить из дома и два часа слоняться по улице. Тем более что после очередного романтического свидания ей приходилось делать генеральную уборку. Почему-то ни одна из девиц, которых приводил Вадик, не считала нужным убрать за собой постель, ополоснуть бокалы и вытереть лужи воды на полу в ванной. Наверное, эти приземленные занятия могли разрушить ауру чувственности и романтизма. Сима о чувственности имела весьма размытое представление. Зато о чистоте и порядке знала достаточно. Видимо, поэтому и придавала излишнее значение таким мелочам, как переполненная окурками пепельница. Пепельница выводила ее из душевного равновесия. Однажды Сима не выдержала и устроила Вадику настоящий разнос. После этого брат старался оставлять квартиру в более или менее приличном состоянии. Во всяком случае, пепельница теперь всегда была вымыта, а диван застелен. Узнав, что сегодня ей нужно предоставлять кров только одному Вадику, Сима вздохнула с облегчением. На этой неделе с нее хватило нежданных гостей. Вадик задержался на все выходные. Он хандрил, маялся бездельем и доставал ее рассуждениями о смысле жизни. К вечеру воскресенья братец решил, что маман уже достаточно наказана и включил, наконец, свой телефон. Мобильный тут же зазвонил. Вадик неспешно поднес трубку к уху, минут пять просто молча слушал, а потом с неохотой сказал: «Хорошо, скоро буду». – Все, маман раскаялась, – весело сообщил он. – И, кажется, собирается купить мне тачку! Ладно, сеструха! Некогда мне тут прохлаждаться, я полетел! Он чмокнул Симу в щеку и испарился. Сима устало опустилась на табурет. Вадик неплохой парень, но общаться с ним два дня подряд очень утомительно. У нее скопилось много заказов, но за выходные она так и не смогла подойти к швейной машинке. Придется наверстывать этой ночью. Опять начальник будет придираться, что у нее тени под глазами. Клиентов, видите ли, раздражает, когда его сотрудники плохо выглядят. Можно подумать, кто-то из клиентов обращает внимание на уборщиц! Сима потянулась. Прежде чем садиться за шитье, придется подумать о хлебе насущном. Весь ее провиант уничтожен Вадиком. Придется топать в магазин. Хорошо еще, что она одолжила денег у Инки. Кстати, куда подевалась подруга? «Послезавтра» уже давно наступило. Сима возвращалась из магазина. Теперь она за версту обходила злополучный сквер. Это просто счастье, что тогда поблизости оказался Илья. Сима замедлила шаг. Она впервые подумала о своем спасителе не как о бомже, а как о человеке с именем. И вообще, нечего о нем думать! У нее своих забот хватает! Сима оглянулась, точно опасаясь, что ее мысли могут подслушать, и ускорила шаг. В подъезде царил полумрак. Лампочка была на последнем издыхании и лишь вяло подмигивала, вместо того чтобы светить, как полагается. От этого мигания у Симы закружилась голова. Она закрыла глаза, на ощупь отыскала в сумочке ключи от квартиры. За спиной послышался шорох. Она вздрогнула, ключи со звоном упали на пол. – Извините, я вас напугал. – Из полумрака выдвинулась темная фигура. Бомж Илья, легок на помине, караулил ее на лестничной клетке. – Вы меня не напугали, – сердито буркнула Сима и принялась шарить рукой по полу: ключи не могли улететь далеко. – Я помогу, – он присоединился к поискам. – Не нужно, я сама. Вы весь свет загородили. – Вдвоем будет быстрее, – не сдавался бомж. Пахло от него очень приятно – тонкий, едва уловимый аромат. Какой-то до боли знакомый запах… На несколько секунд Сима отвлеклась от поисков. Что же это за запах? – Нашел! – послышалось металлическое звяканье. – Ну, давайте же! – сказала она нетерпеливо и протянула руку. Никакой реакции. Мужчина даже не шелохнулся. Сима занервничала. Наверно, он все-таки решил ограбить ее квартиру. В прошлый раз присматривался, а сегодня вышел «на дело», вон что-то прячет за спиной – скорее всего, лом… А тут она явилась со своими ключами и облегчила ему задачу. Права была Инка, на все сто права… Что же теперь делать? Сима почувствовала дрожь в коленках. Может, закричать, позвать на помощь?… Она не закричала. Вместо этого сказала как можно решительнее: – Верните немедленно мои ключи! Мужчина сделал шаг. Сима попятилась и уперлась спиной в дверь. Все! Дальше отступать некуда. Сейчас он легонько тюкнет ее ломиком по голове, откроет дверь ее же ключами и вынесет весь ее нехитрый скарб… Спина стала влажной от страха. – Сима, – позвал бомж тихо, – не нужно меня бояться. Вот ваши ключи. – Он встряхнул связкой. Сима шумно вздохнула. – Я вас не боюсь. Сколько можно повторять? Она осторожно, кончиками ногтей, подцепила брелок, чтобы, ни дай Бог, не коснуться его руки. Попытка не удалась – ключи выскользнули и шлепнулись обратно на его ладонь. – Не волнуйтесь, – сказал он насмешливо. – Я сегодня вымыл руки, и даже с мылом. – Ничего я не волнуюсь! – Сима решительно взяла ключи. У него была горячая, гладкая кожа. Почему она такая гладкая? Он же бомж! Впрочем, ей-то какое дело? Сима повернулась к нему спиной, сунула ключ в замок. Ключ скользил во влажных пальцах, замок ни за что не желал открываться. А еще это дыхание за спиной… Она его просто кожей чувствовала. Ну что ему нужно? Почему он ее преследует? Сзади опять послышался шорох. Сима зажмурилась. Перед внутренним взором вспыхнула яркая картинка: бомж со зловещим выражением лица достает из-за спины лом и подкрадывается к ней. Еще секунда, и ее бедная голова расколется… Нет! Это выше ее сил… Сима стремительно обернулась. Он стоял прямо за ее спиной и держал в руке не лом, как она себе нафантазировала, а ветку жасмина. Вот, значит, откуда этот запах… – Это вам, – сказал он. – Мне? – Сима совершенно растерялась. Еще мгновение назад она думала, что этот человек собирается ее пришибить, а вместо этого он дарит ей цветы. Она прожила двадцать два года, и никто ни разу не дарил ей цветов. Она понятия не имела, как нужно себя вести в такой ситуации. – Они немного помялись, – произнес бомж Илья извиняющимся тоном. – Ерунда, – Сима осторожно коснулась крошечного лепестка, – они просто замечательные и так хорошо пахнут. – А еще их можно будет засушить и заваривать с чаем, – весело сообщил он. Сима еще раз понюхала ветку жасмина. Что же делать? Впервые в жизни мужчина подарил ей цветы. Что ей теперь делать с цветами, и с мужчиной? Сказать спасибо и захлопнуть у него перед носом дверь? Это будет правильно? – Илья, а хотите чаю с конфетами? – выпалила она. Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Хочу. – Тогда входите, – она решительно толкнула дверь. Гость переступил порог, и в ее маленькой прихожей стало совсем тесно. – Вы пока раздевайтесь, – Сима старательно не смотрела в его сторону, – а я поставлю цветы в воду. Почему-то у нее совсем вылетело из головы, где стоит ваза. Она так редко ею пользовалась… Наконец чудесная ваза богемского стекла, бабушкина реликвия, отыскалась. Сима поставила в нее ветку жасмина. Получилось очень красиво. Она пристроила вазу на журнальный столик и вернулась к гостю. Он уже снял куртку и свою дурацкую вязаную шапку и заканчивал разуваться. На сей раз на ногах у него были носки, старые, вытертые на пятках. Илья проследил за ее взглядом. – По ночам босиком холодно. Пришлось купить носки в сэконд хэнде. Я нашел очень хороший сэконд хэнд, – пояснил он. – А где вы ночуете? – спросила Сима и прикусила язык. Она вовсе не собиралась задавать этот щекотливый и в общем-то бестактный вопрос. Как-то само собой получилось. К счастью, ее гость не обиделся. – Когда как, – сказал он. – Иногда на вокзале. Иногда на чердаках, а если повезет – в ночлежке. В ночлежке, конечно, лучше всего. Там можно поесть и помыться. Знаете, хуже всего, когда нет возможности вымыться. Даже с голодом мириться легче. – Он застенчиво улыбнулся. – Извините, что посвящаю вас в такие интимные подробности. – Не нужно извиняться. – Симе самой было неловко. – А знаете, что? Давайте я сейчас быстренько организую нам ужин, а вы тем временем примете душ. – Спасибо. Только мне не хочется вас напрягать. – Перестаньте, – она отмахнулась, – все равно ужин будет готов не сразу. Что вам без толку сидеть? Сима направилась на кухню. – Полотенце – на вешалке. Все остальное, как и прежде, на полке, – крикнула она уже оттуда. Илья закрыл дверь в ванную и подмигнул своему отражению. Похоже, он выбрал правильную тактику. Почти всем женщинам не чуждо чувство жалости, а у этой Желтоглазой оно, по всей вероятности, в крови. И цветочки – это верный ход. Бедная девочка, она смотрела на несчастную ветку жасмина так, словно это не простая ветка, а как минимум очень редкий сорт орхидеи. Ей что, никогда не дарили цветов? Это вряд ли. Такой хорошенькой барышне наверняка многие оказывали знаки внимания. Илья включил воду и осмотрелся. Вместо розовой мочалки на бортике ванны лежала зеленая. Значит, розовую она все-таки выбросила. Ничего удивительного. Он бы и сам так поступил. Но, несмотря на эту вполне здравую мысль, Илья почувствовал легкую обиду. Он потянулся за флаконом «Шампуня травяного для всех типов волос». Может, ничего страшного не случится, если он вымоет голову эти чудом отечественной химической промышленности. Вон у Симы какая копна волос! Илье вдруг захотелось почувствовать, какие они на ощупь, намотать на палец упругую прядь. Странные мысли. Никогда раньше ему не хотелось ничего подобного. Доставая с полки шампунь, он обратил внимание, что духи, так впечатлившие его в прошлый раз, исчезли. Может, она переставила их в другое место? К моменту, когда Илья вышел из ванной, Сима успела накрыть на стол и переодеться в домашнюю одежду – яркую зеленую майку и давешние порванные джинсы. Дыру на колене она старательно прикрыла заплаткой в виде сердечка – на улицу, конечно, не выйдешь, а для дома вполне сгодится. – С легким паром. – Она оторвалась от плиты и улыбнулась гостю. – Прошу к столу. Слава Богу, на сей раз он не разгуливал по ее дому с голым пузом. Пресс «кубиками» был целомудренно прикрыт футболкой. Ужин прошел в «непринужденной и дружеской атмосфере». Неожиданно выяснилось, что Илья очень приятный собеседник. Несколько раз Сима ловила себя на мысли, что у ее странного гостя грамотная, почти литературная речь. Кем же он был до того, как стал бомжем? – Илья, можно задать вам бестактный вопрос? – Любопытство, в конце концов, взяло верх над хорошими манерами. – Пожалуйста. Сколько угодно. Симе показалось, что, несмотря на легкомысленный тон, ее гость внутренне напрягся. Не стоило лезть с глупыми вопросами, но сказала «а», говори «б»… – Кто вы, Илья? – В смысле? – Ну, вы не похожи на обычного… бездомного. – Да? – иронично усмехнулся он. – Я хочу сказать, что вы разговариваете как интеллигентный, образованный человек. – А что, интеллигентный человек не может стать бомжем? – Я не знаю… Извините меня, ради Бога, – она окончательно смутилась. – Ничего страшного. Я постараюсь ответить на ваш вопрос. – Илья вдруг стал совершенно серьезным. – Я не знаю, кто я такой. Сима растерянно моргнула. Она ожидала любого ответа, но к такому оказалась не готова. – Просто однажды я очнулся на вокзале, с разбитой головой, полураздетый, без денег, без документов и без воспоминаний… Сима ахнула. – Думаю, я ответил на ваш вопрос? Вас ведь не заинтересует рассказ, как я стал тем, кем стал… – Но так же нельзя! – пришла она в себя. – Нужно было обратиться в милицию. – Сима, вы слишком наивны. В милиции со мной никто не стал разговаривать. – Почему? – Почему? Вы ведь сами не выказали особой радости от общения с бомжем. Сима покраснела до корней волос. – Я же не знала… – Что вы не знали? Вы видели перед собой человека второго сорта, только и всего. Неплохая легенда у него получилась. Ничего не помню, ничего не знаю. Теперь, если вдруг случатся ляпы, можно будет все списать на амнезию. Только, кажется, со своей «обличительной» речью он немного перегнул палку. Девочка вот-вот расплачется. – Простите, вы совершенно правы, – сказала она шепотом. – Я видела только фасад. Сима сгребла со стола пустые тарелки, включила воду. Ей нужно было время, чтобы успокоиться. Илья сказал правду: она действительно видела в нем только ущербного бомжа. Человека второго сорта. И это при том, что сама не один раз чувствовала себя убогой и второсортной – из-за бедности, из-за сиротства, из-за внешности. Особенно из-за внешности – необычной, чуждой… Илья растерянно смотрел на узкую, подозрительно вздрагивающую спину. Да, палку он все-таки перегнул. И что теперь делать? Он никогда не умел да и не стремился утешать. Он жил в мире сильных и жестоких людей. Жалость в этом мире не приветствовалась. И вот прямо сейчас нужно что-то делать с этой чересчур впечатлительной девочкой. Илья встал из-за стола, подошел к ней. Что дальше? Кажется, она действительно плачет. Может, подождать, пока сама успокоится? Правильно. Замечательное решение. Но вместо того чтобы подождать, он почему-то осторожно коснулся черных блестящих волос. Девочка вздрогнула, Илья это отчетливо почувствовал. Он стоял слишком близко, чтобы не почувствовать. То ли от этой близости, то ли из-за необычности ситуации его тренированное, холеное тело повело себя неадекватно. Пришлось срочно увеличить дистанцию, иначе она тоже это ощутит… Черт! Черт! Черт! Вот тебе и «полное погружение»! Так и утонуть недолго! – Не плачь, – сказал он тихо. – Не надо плакать. Я не хотел тебя обидеть. – Я не плачу. – Вот и молодец. – Он не удержался-таки, намотал шелковистую прядь на палец. – У тебя красивые волосы. В ответ – настороженное молчание. Девочка затаилась, кажется, даже дышать перестала. – Сима, мы будем пить чай? – Да. Она упорно не желала поворачиваться к нему лицом. Отпущенная на свободу иссиня-черная прядь тут же строптиво свернулась в упругую спираль… Сима закусила губу. Она с детства не выносила, когда к ней приближались ближе чем на метр, и ревностно оберегала свое внутреннее пространство. Когда-то она читала, что подобный дискомфорт испытывают только люди, привыкшие жить на больших и пустынных территориях. Дикари и кочевники. Сима родилась и выросла в мегаполисе, но почему-то очень тяжело переносила близкие контакты. А сейчас ее внутреннее пространство было грубейшим образом нарушено – Илья стоял слишком близко. Мало того, он касался ее. Сима ощутила неприятную, болезненную тяжесть в затылке. Совершенно чужой человек ворвался в ее мир, и при этом еще смеет спрашивать, будут ли они пить чай. – Сима, – голос был тихий, но настойчивый, – ты скоро протрешь дыру в этой несчастной тарелке. Хватит. Он перегнулся через ее плечо и закрутил кран. На несколько секунд его тяжелое тело прижало Симу к мойке. От него пахло детским мылом и ее собственным шампунем. Неожиданно эти привычные, домашние запахи помогли ей вернуть утраченную гармонию. – Конфеты – на холодильнике, а чай я сейчас заварю. – Пусть она так и не нашла в себе сил посмотреть ему в глаза, зато голос ее звучал очень даже бодро. – Вот и замечательно. Не возражаешь, если мы перейдем на «ты»? – По-моему, мы уже перешли. Он наконец отошел к столу, и теперь Сима могла вздохнуть свободно. – Так ты не возражаешь? – Нет. Вообще-то она предпочла бы более официальный уровень общения, но Илья уже шагнул со ступеньки «незнакомец» на ступеньку «случайный знакомый» и, похоже, присматривал место на ступеньке «хороший знакомый»… Сима задумалась, а нужно ли ей такое знакомство? Она не знала. Илья поставил на стол коробку дорогущих немецких конфет. Загадочная девушка, ничего не скажешь. «Шампунь травяной для всех типов волос» – и эксклюзивные духи. Соевые сосиски – и немецкие шоколадные конфеты. – Чай… – Сима поставила перед ним дымящуюся чашку. – Ешь конфеты. Они очень вкусные. Я страшно люблю шоколад. – Она положила в рот крошечное шоколадное сердечко и довольно зажмурилась. «Ну точно, сытая кошка, – подумал Илья. – Наверное, если ее сейчас погладить, она заурчит». У него даже руки зачесались от желания проверить свое предположение. Еще не время. Всякого зверя нужно сначала приручить. Почему-то он был уверен, что на приручение этой желтоглазой кошки времени уйдет не так уж много… |
||
|