"Робот-блюз" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Перрин Дон)

ГЛАВА 19

Примерно в то время, когда роботу снились роботы с человеческими глазами, причиняющие непоправимый ущерб двигателям космопланов, а Джамиль потел и краснел перед лорд-адмиралом Дикстером, человек по имени Джеффри Грант, живший в другой части Галактики, никогда не слышавший о Пандоре и знавший о Дикстере лишь из выпусков новостей, совершал обычную утреннюю прогулку.

Грант жил на планете, известной как Икс-О, если не считать длинного порядкового номера, присвоенного ей древними исследователями. То, что обитатели Икс-О так и не потрудились найти более достойное название для своей родины, уже многое говорило об их оригинальности и творческих наклонностях. Планета обладала богатыми минеральными ресурсами, и на ней полным ходом шла индустриализация. Фабричные трубы выбрасывали в атмосферу немыслимые яды, которыми дышали люди, делавшие большие деньги. Всем правила прибыль. Законов об охране окружающей среды не существовало, но, откровенно говоря, первозданное состояние планеты не слишком отличалось от нынешнего.

Жители Икс-О были трудолюбивыми, солидными и здравомыслящими людьми, почти целиком принадлежавшими к среднему классу. Немногочисленные магнаты, управлявшие основными отраслями производства, жили на других планетах. Как и адонианцы, они гордились тем, что в их обществе нет нищих. Если человек состоял в профсоюзе, то он либо имел хорошо оплачиваемую работу, либо получал пенсию. Если человек не состоял в профсоюзе, ему нечего было делать на Икс-О.

Джеффри Грант состоял в профсоюзе в течение тридцати пяти из пятидесяти пяти лет своей сознательной жизни. Теперь он вышел в отставку и, поскольку не имел семьи, мог вести вполне обеспеченное существование благодаря щедрому пенсионному плану своего профсоюза.

Внешность Гранта была довольно заурядной. Пробивавшаяся седина придавала его волосам неопределенный мышино-серый оттенок. Он носил серые костюмы, купленные в дешевом магазине. Его лицо казалось пепельно-серым — возможно, из-за пыли и сажи, постоянно висевшей в воздухе. Его глаза, наверное, когда-то были голубыми, но теперь выцвели и стали бледно-серыми. Он был невысок, склонен к полноте и часто улыбался добродушной, немного рассеянной улыбкой.

Обычный серый человечек, скажете вы. И ошибетесь: Грант был одержимым человеком.

Он страстно любил космические полеты.

В своем роде Грант был пилотом: его работа заключалась в управлении орбитальным челноком, летавшим с одного континента Икс-О на другой. Непросвещенные люди считали его скорее водителем грузовика, чем пилотом. Грант никогда не спорил с ними, а лишь улыбался загадочной улыбкой, намекавшей на богатое приключениями прошлое, сравнимое лишь с подвигами асов Королевского флота, но известное лишь ему одному. Такое прошлое действительно существовало, хотя лишь в его воображении.

Тихий, немного застенчивый и замкнутый человек, Грант коротал долгие челночные рейсы, представляя свой орбитальный транспорт «Ледиберд» грозным истребителем, а самого себя — участником всех крупных космических баталий, начиная с эпохи Черной Земли. Его челночный транспорт никогда не отклонялся от установленного курса и поддерживал постоянную скорость. Всеми системами управлял компьютер, а Гранту оставалось лишь наблюдать, как звезды проплывают мимо.

Но Джеффри Грант видел не только звезды. Он видел эскадрильи «Скимитаров», атакующих планету по приказу мятежного диктатора. Он видел, как бомбардировщики «Клей-мор» устремляются в битву за нового короля. Он видел смертельные схватки между имперскими крейсерами и коразианскими летающими крепостями. Он видел Джеффри Гранта на своем «Скимитаре», «Клейморе» или «Фламеберге». Он видел Джеффри Гранта, командующего флотом.

Поскольку ненавистные коразианцы, тревожившие своими набегами другую сторону Галактики, никогда не нападали на Икс-О, Гранту так и не представилось случая воплотить свою мечту в действительность. Учитывая тот факт, что его челночный транспорт не имел вооружения, это, наверное, было и к лучшему. На самом деле он не хотел подвергнуться атаке коразианцев или увидеть свою родную планету под пятой кровожадного диктатора. Но он испытывал смутное разочарование ибо самым волнующим событием, случившимся за его тридцатипятилетнюю карьеру космического пилота, была авария в туалете, что привело к наводнению самого неприятного свойства.

В течение этих тридцати пяти лет Грант каждый день пилотировал свой челночный транспорт и каждую ночь пилотировал боевые космопланы на своем симуляторе полетов. Когда руководство профсоюза ласково попросило его уйти на пенсию, чтобы освободить место для более молодых сотрудников, Грант не стал спорить. Кроме солидной пенсии у него имелся приличный счет в банке — годы экономии не прошли даром. Это позволило ему осуществить давнюю мечту и открыть музей истории космических путешествий.

Его музей так же отличался от Музея аэронавтики и космических исследований на Мегаполисе, как транспортный челнок отличается от изящного истребителя Музей был расположен в пыльном складском помещении на боковой улочке, которую не стал бы посещать ни один турист, находившийся в здравом уме и твердой памяти. Впрочем, Грант не любил туристов и не доверял им. Если кто-то — случайно или по ошибке — заходил в его музей, он прилагал все усилия, чтобы избавиться от посетителей.

В музее были выставлены разнообразные диковинки давно минувших эпох космических путешествий, собранные за много лет. Среди лучших экспонатов числились настоящие ускорители терраформирующего транспорта Ж-класса и два маленьких истребителя Ф-66 со снятым вооружением. (Эти старые космопланы, доживавшие свой век в «Галактик Экспресс», были выкрашены в ярко-оранжевый цвет, но Грант перекрасил их, вернув первоначальный оттенок, серый со стальным отливом.) Он был гордым обладателем неработающего аппарата по перегонке джамп-джюса, а также бесчисленных измерительных и компьютерных инструментов давно прошедших эпох, находившихся на разных стадиях неисправности.

Грант коротал дни, ухаживая за своими сокровищами, размышляя над книгами и старинными документами, играя на симуляторах полетов (у него было сорок семь штук) и просматривая антикварные видеокаталоги в поисках новых экспонатов для своей коллекции.

Сегодня ожидалось новое поступление: симулятор кабины стрелка в «Сюшитаре» типа «А», в отличном рабочем состоянии. Грант улыбнулся, предвкушая приятное развлечение.

Утро выдалось ясное — редкая удача на Икс-О. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь дымку промышленных выбросов, но по крайней мере можно было видеть очертания светила. Грант наслаждался короткой прогулкой между своим маленьким домом и музеем. Он кивал в ответ на приветствия соседей (Грант не разговаривал с ними, если не считать одного раза, когда в соседнем доме случился пожар. На следующий день он вежливо осведомился, не нужно ли кому-нибудь теплое одеяло).

Музей находился в одном из старейших районов города с обветшавшими кирпичными зданиями, где когда-то располагались офисы крупных фирм, а теперь продавалась подержанная мебель, дешевая одежда и видеофильмы для взрослых. Лишь самый любознательный человек стал бы искать музей в таком месте. Тем не менее Грант считал, что ему крупно повезло с помещением.

Он вставил ключ в замок деревянной двери и немного помедлил, чтобы, по сложившейся традиции, окинуть любовным взором золотые буквы на стеклянной панели:

МУЗЕЙ КОСМОСА И АЭРОНАВТИКИ ГРАНТА: ВНЕЗЕМНОЙ ОПЫТ

Довольный надписью, собой и хорошей погодой, преисполненный энтузиазма перед началом трудового дня, Грант открыл дверь и включил свет.

Что-то было не в порядке.

Джеффри Грант пока не знал, что именно, но он настолько привык к атмосфере своего тихого маленького убежища, что мгновенно улавливал малейшие перемены. Он замер у двери, встревоженный и озабоченный, пытаясь понять причину своего беспокойства. Первый поверхностный взгляд показывал, что все предметы находятся там, где он оставил их вчера вечером.

Разумеется, Грант не мог видеть сразу весь музей с того места, где он стоял; однокомнатное помещение было от пола до потолка заполнено его пестрой коллекцией. Промежутки между скафандрами, инструментами и корпусами ракетных ускорителей занимали древние книги, документы и видеозаписи. Статья, которую он читал вчера, была раскрыта на той же странице, один из ценнейших экспонатов — кольцо выпускника Марсианской летной академии — лежал под стеклянным колпаком.

Его не ограбили.

Однако что-то определенно было не в порядке.

После некоторого размышления Грант решил закрыть дверь. Сделав это, он сразу же услышал странный звук, напоминающий гудение на высокой ноте, — звук, которого не было ни вчера, ни когда-либо раньше.

Грант позволил себе расслабиться. Он больше не был встревожен, лишь слегка раздосадован. Отопительный котел, стоявший в подвале, был таким старым, что вполне мог считаться одним из музейных экспонатов. Он требовал постоянного внимания и причинял Гранту немало беспокойства. Правда, раньше котел не издавал таких звуков, но все когда-нибудь случается в первый раз. Что-то укоризненно бормоча себе под нос, Грант пробрался между стеллажами в дальний конец помещения, открыл дверь и начал спускаться в погреб.

Спустившись до половины лестницы, он остановился и озадаченно поскреб подбородок. Вместо того чтобы стать громче, звук почти совсем стих. Грант наклонил голову и внимательно прислушался. Да, гудение было далеко не таким четким, как наверху.

Ради эксперимента Грант спустился в подвал. Здесь звук вообще не был слышен. На всякий случай он проверил котел и выяснил, что источник звука находится в другом месте.

— Понятно, — пробормотал он и обратился к котлу: — Прошу прощения. Должно быть, это один из компьютеров, а может быть, я забыл выключить симулятор полетов.

Но он уже знал, что дело не в этом. Грант был чрезвычайно педантичным человеком. После ухода на пенсию ему понадобилась целая неделя, чтобы избавиться от привычки ходить на работу. Он добился этого, лишь написав крупными буквами «НЕ НУЖНО», на табличке, которую прикрепил к дверце холодильника. Следуя привычке, Грант выключал все симуляторы полетов каждый раз после того, как заканчивал свои занятия. Иначе счета за электричество, и без того весьма внушительные, стали бы просто астрономическими.

Он поднялся в музей и сразу же услышал странное гудение. Оно начинало действовать ему на нервы.

Грант методично проверил все компьютеры, затем прошел вдоль ряда симуляторов, занимавшего целую стену. Он по очереди включал каждый из них, прислушивался, выключал аппарат и переходил к следующему. Впрочем, Грант был уверен, что симуляторы тут ни при чем; он обладал великолепным слухом, а шум вроде бы исходил из другой части помещения. Однако лучше было исключить очевидные причины, прежде чем приступать к дальнейшим расследованиям. Он выключил двадцать третий симулятор, и тут ему пришла в голову неприятная мысль: гудение могло быть прелюдией к чему-то гораздо худшему. Например, к взрыву.

Решимость Гранта проверить оставшиеся симуляторы заметно поколебалась. Он со страхом огляделся по сторонам, размышляя о том, не следует ли вынести из помещения все экспонаты. Но на такую работу потребовалось бы несколько дней. Может быть, вынести наиболее ценные вещи? Это означало, что придется выбирать между ними. У Гранта горестно сжалось сердце. Нет, никогда! Вызвать специалиста? Но в какой области? Специалиста по раздражающим шумам? Или вызвать полицию и пожарную команду? Перед мысленным взором Гранта возникли пожарные со своими лазерными резаками, огнетушителями и шлангами, извергающими потоки пены. Он передернул плечами. Нет, лучше уж взорваться вместе с музеем.

Грант брал в руки один предмет рассеянно откладывал его в сторону и тянулся к другому, не в силах отказаться от любимых вещей. Он совсем уже было решил направиться к телефону, когда вдруг увидел свет.

Свет был голубым и мигал на панели древнего прибора, одного из наиболее ценных артефактов в коллекции Джеффри Гранта. Насколько ему было известно, прибор бездействовал уже несколько веков. Теперь он мигал и издавал отчетливое гудение.

Грант задрожал всем телом. Он испытывал те же чувства, что и верующий человек, на глазах у которого икона глубоко почитаемого святого внезапно заплакала кровавыми слезами. Грант мелкими шажками приблизился к прибору, занимавшему почетный угол музея, и с благоговейным страхом начал рассматривать его.

Он приобрел этот прибор несколько лет назад. Прибор был очень старым; источником его питания служило электричество из кабелей проложенных в стенах. Поскольку электрическая энергия использовалась очень редко и лишь в особых случаях, Грант был вынужден подключить прибор к ядерной батарее. Это стоило немалых денег, но он решил не считаться с издержками. Прибор был снабжен небольшим экраном в передней части хотя там не высвечивалось никакой информации, Грант держал его включенным. От экрана исходило мягкое сияние, освещавшее весь угол комнаты белым люминесцентным светом. Другими словами, Грант использовал прибор как настольную лампу.

Это была настоящая реликвия. Аппарат имел клавиатуру со встроенным трэкболлом. Центральный процессор, память и прочее электронное оборудование помещалось в небольшой коробке, укрепленной за клавиатурой. Передняя часть коробки представляла собой экран испускавший чудесное белое сияние. Сбоку располагалось шесть индикаторных огоньков диаметром около двух сантиметров. Один из этих огоньков сейчас мигал ярким голубым светом.

Грант не прикасался к прибору: он боялся случайно выключить его. Он внимательно осмотрел аппарат, изучил каждую его часть, вращая поворотный стенд. Покончив с инспекцией, Грант с сомнением покачал головой. Он читал об этом приборе, знал его назначение и имел некоторое представление о принципе его работы. Существовало лишь одно разумное объяснение, одна причина пробуждения аппаратуры после долгих лет молчания. Но это объяснение было таким странным и нелепым, таким невероятным, что Грант невольно начал искать другие причины. Сбой в системе, короткое замыкание, удар молнии…

Ему так хотелось поверить! Ему хотелось упасть на колени и воздать хвалу. Он знал, что должен посоветоваться с неким высшим авторитетом. Он был обязан доказать, что святой плакал настоящими кровавыми слезами, а не потеками ржавчины.

Оставив аппарат в покое — гудение больше не раздражало Гранта, но казалось ему ангельским хором, — он отправился в библиотечно-справочный отдел музея. Однако по пути он был вынужден остановиться и перевести дыхание. Его сердце бешено стучало в груди, руки дрожали, ладони взмокли от пота. Перед глазами Гранта плясали яркие точки, и он ужасно боялся потерять сознание.

— Ну-ка соберитесь, сэр, — сурово посоветовал он. — Я ожидал, что вы послужите примером для молодых пилотов. Враг приближается: сосредоточьтесь на цели.

Поскольку единственными людьми, с которыми Грант общался в течение последних нескольких месяцев, были пилоты и командиры в его компьютерных играх, он привык разговаривать и даже думать на их языке. Он перепробовал все роли и в данном случае представил себя пилотом, вытянувшимся в струнку перед своим командующим.

Короткий приступ дурноты миновал. Грант почувствовал себя лучше. Он сосредоточился на цели — книжной полке — и уверенно двинулся к ней. Выбрав три сияющих лазерных диска в пластиковых коробках, он отнес их к своему компьютеру, вставил первый и вызвал нужный файл.

Остаток дня он посвятил исследованиям, полным волнующих и замечательных открытий. Он потерял всякое представление о времени и даже забыл съесть сандвич с ветчиной и горчицей, чего не случалось с ним за последние тридцать пять лет. Грант достиг высшего состояния души; он купался в экстазе своего открытия, презрев рутину повседневного бытия.

Неизвестно, как долго он мог бы пребывать в таком состоянии. Увы, люди подвержены слабостям плоти. Джеффри Грант вернулся в царство реальности, ощутив резкое покалывание в области мочевого пузыря, побуждавшее его как можно скорее сходить в туалет.

Вернувшись оттуда, Грант посмотрел в окно и поразился: солнце уже почти зашло за горизонт, скрытый в туманной дымке. Прибор по-прежнему мигал и тихо гудел. Теперь Грант знал, что мигание и гудение будет продолжаться и его драгоценный музей не взлетит на воздух вместе с древней реликвией. Его вера получила вознаграждение.

— Отличная работа, парни, — поздравил он свою исследовательскую группу.

Грант подошел к аппарату, который теперь с полным правом мог называть коллимационным командно-приемным устройством. Исследования показали, что чудо имело под собой вполне реальную основу, но это не уменьшило его благоговения. У Гранта появилась теория, объяснявшая включение устройства. Эта теория выглядела абсолютно надежной, основывалась на логических предпосылках, и если его выводы были верными, то сейчас он стоял перед одной из величайших научных находок последнего тысячелетия.

Во-первых, Джеффри Грант должен был найти в себе мужество прикоснуться к устройству. Он должен был ввести правильную последовательность команд, чтобы активировать декодер. Хотя прикосновение к столь древней реликвии казалось немыслимым грехом, Грант напомнил себе, что это необходимо сделать ради высшего блага. Это было командно-приемное устройство, и сейчас оно принимало сигнал. В справочниках имелось описание метода, с помощью которого Грант мог запросить координаты устройства, которое послало сигнал, заставлявший мигать индикаторный огонек на панели его аппарата.

Грант был готов совершить нечто, чего раньше никогда не делал, о чем не мог даже помыслить. Затаив дыхание, он с величайшей осторожностью положил дрожащие пальцы на клавиатуру. После нескольких секунд цепенящего бессилия, когда пальцы отказывались повиноваться слабым приказам, исходившим от мозга, Грант овладел собой. Он ввел нужную серию команд. Экран потемнел.

Грант испытал приступ жуткого страха, как будто встретился в бою с настоящими коразианскими истребителями.

Но затем экран вернулся к жизни. Перед восторженным взором Гранта быстро замелькали строки информации. Большая ее часть осталась за пределами его понимания, но этого и не требовалось. Ему был нужен лишь номер — и вот он, в самом низу экрана!

Грант переписал номер на листок бумаги, вернулся к своему компьютеру, вывел на экран карту Галактики и ввел номер. Компьютер выдал ответ.

Затем он положил коллимационное командно-приемное устройство в кожаный футляр, где оно хранилось с самого начала, защелкнул замки и застегнул ремни, предварительно убедившись, что прибор по-прежнему тихонько гудит. Лазерный диск он положил во внешний кармашек футляра. После короткого раздумья он сел и написал записку: «Закрыто на неопределенный срок».

Грант надел свое пальто и шляпу и вышел из музея — за целых полчаса до обычного срока. Закрыв дверь, он запер ее, положил ключ в карман и приклеил записку к стеклу.

Некоторое время он стоял на тротуаре, ощущая необычную легкость в голове. Ему никак не удавалось собраться с мыслями. Естественный страх перед переменами боролся с решимостью, и последняя в конце концов одержала верх.

— Вы можете это сделать, капитан, — обратился он к самому себе. — Адмирал верит в ваши способности.

Покрепче взяв тяжелый и неудобный футляр, Грант двинулся вперед. Его дом находился всего лишь в десяти минутах ходьбы.

Однако на углу он повернул направо, а не налево.

Он не пошел домой. Он пошел к ближайшему банкомату, снял со своего банковского счета все деньги, накопленные за много лет, добрался на такси до ближайшего космопорта и арендовал космоплан.

— Пункт назначения? — осведомился распорядитель полетов, вручив Гранту его пилотскую лицензию.

— Пандор, — ответил Джеффри Грант.