«Давай, козел, попрыгаем, развеем грусть-тоску…»

Как оказалось – ушел навстречу новым неприятностям в виде двух сержантов милиции и служебного «газика», ожидавших Федорина у входа в редакцию.

Дальше было все, как в плохом детективе.

- Вы такой-то?

- Да, я.

- Проедем.

- А в чем дело?

- Там объяснят.

- В качестве кого «проедем»?

- Следователь объяснит.

- Какой следователь?

- Наш. Милицейский. Который капитан Горохов.

- И какого рожна ему от меня надо? Что, облом позвонить?

- Наше дело маленькое. Нам сказано препроводить – мы и препровождаем. Скажут доставить – доставим.

- А какая разница?

- Препровождают добровольно. Доставляют с применением технических средств.

Федорин в очередной раз подивился универсальной гибкости милицейской фразеологии и без применения «технических средств» спокойно забрался в машину. Почему-то «голос свыше» не счел нужным подсказать ему, что у следователя ждет его свеженький привет от Тещи.

А все дело в том, что дом в Новозадвинске действительно обокрали, причем вынесли все подчистую именно у квартиранта. У старухи-то брать особенно и нечего было. Так – десятка баксов в банке с гречкой, несколько бумажек по одному евро и украинской гривне, презентованных квартирантом как сувениры. Но, тем не менее, Кошкодамова задумалась. Думала весь день, вечер и ночь. А на следующее утро, где-то в пятом часу, она не выдержала, позвонила по междугородной дочери на курорт и заявила:

- Одно из двух, доченька: твой муж связан или с бандой, или – с нечистой силой.

И объяснила. Поскольку зять заранее знал то, чего знать никак не должен был – о прибытии Тещи – этому могло быть одно толкование: у него в ее городе своя агентура, которая следит за старой женщиной. Круглосуточно. Иначе – откуда бы ворам знать, что дом пустой стоит? А потом – откуда он узнал, что ее обокрали? Да потому, что это сделали его же подельщики.

Сонным голосом доченька объяснила маме, что волноваться нет причин: с нечистой силой Федорин связываться не будет, у него такая светлая аура, что ему с ней в церковном хоре петь бы, будь у него хоть капля слуха и голоса. А если с ним связалась какая-то банда, то тем хуже для банды, они его невезучесть на себя потянут, а Федорину давно надо чакры почистить, да и карма у него вся в дырках… А если мамочка расскажет об ограблении поподробнее, то можно будет попросить провидицу Пестимию, чтобы она грабителя определила. Перезвони, мама, вечером.

Вечером доченька подробно описала видение Пестимии: мужская фигура без каких-либо особенных примет, но с такой черной аурой, что провидица даже испугалась. Но предупредила, что идти поперек этой черной ауре очень и очень опасно.

Кошкодамова предупреждению не вняла – и накатала начальнику Новозадвинского ГОВД жалобу, где прямо указала на зятя, как на главного организатора ограбления. А тот, как водится, спихнул свои хлопоты коллегам из Матюганска.

Начальнику следственного отдела ГУВД РФ

погор. Матюганску

От начальника Новозадвинского ГОВД Матюганской области

Служебная записка

В период с… по… (точного времени установить не удалось) была ограблена квартира по адресу:Новозадвинск, ул. Третьего Интернационала д. 7, кв. 11. ответственная квартиросьемщица – гр. Кошкодамова М.И. – в этот период находилась по ее словам, подтвержденным представленными ж.-д. билетами, в гор. Матюганске в гостях у зятя Федорина А. С. (адрес). Квартирант Кошкодамовой – гр. Кадьян С. А. с… по настоящее время находится на стационаре травм. отделения горбольницы Новозадвинска с диагнозом «перелом левой ноги и компенсаторная травма копчика на почве бытовой травмы».

По предварительной версии основным объектом грабежа была комната, снимаемая квартирантом Кадьяном, частным предпринимателем, коммерческим представителем Матюганского ООО «Лебедь» в гор. Новозадвинске, поскольку именно это помещение было тщательно обыскано неустановленными грабителями, включая разборку мебели и срывание половиц. Однако Кадьян от подачи заявления по возбуждению уголовного дела отказался, мотивируя это тем, что у него ничего не пропало, т.к. выручку он хранил в сейфе офиса представительства, а личные деньги и ценности взял с собой в больницу еще до факта ограбления.

Уголовное дело по факту грабежа возбуждено по заявлению гр. Кошкодамовой М.И. к заявлению ею приложен список якобы похищенных у нее вещей, изделий из драгметаллов и личных сбережений в рублях и иностранной валюте (доллары, евро и украинские гривни). Кроме того, в заявлении и показаниях следователю потерпевшая обвинила своего зятя Федорина А.С. в ближе не установленном причастии к грабежу на том основании, что зять делал ей странные намеки на тему: «Пока она гостит у него в Матюганске, в Новозадвинске, у нее дома может случиться нечто неопределенно неприятное».

Исходя из вышеизложенного, прошу вашего официального содействия в расследовании этого уголовного дела. В частности – путем установления алиби гр. Федорина А.С. в означенный выше период, за который произошло ограбление квартиры его тещи. Желательно также установить, откуда Федорин знал, что у его тещи Кошкодамовой могут случиться неприятности.

Протокол показаний гр. Кошкодамовой и список якобы пропавших у нее вещей и ценностей прилагается.

Подпись, дата.

…Вообще-то пройти от редакции до городского УВД пешком, напрямик через дворы в два раза быстрее, чем в объезд на машине. Но у матюганского угрозыска, видимо, были опасения, что подозреваемый Федорин при пешем конвоировании легко даст дёру, поэтому и жгли казенный бензин.

Когда Федорина выгрузили и препроводили по коридору к поцарапанной двери с треснувшей табличкой, он уже был морально готов занудствовать до конца.

Следователь Горохов, бывший одноклассник Федорина, давно понял, что быть следователем в Матюганске так же несложно, как мисс Марпл в ее Сент-Мери-Мид: почитай всех знаешь, кто на что горазд. Потому подозревать Федорина в причастности к криминалу мог разве какой-нибудь заезжий следак, но только не Горохов, который в свое время получил двойку за контрольную по математике только потому, что Федорин не сумел незаметно перебросить шпаргалку. А вы говорите – криминал…

Горохову от рождения было предопределено стать следователем. Буквально с первого дня его жизни, когда идейно настроенный дед Валерьян Павлович вознамерился назвать внука Феликсом. Да-да, в честь того, который Железный. Слава Богу – мама спасла, объявив, что всю жизнь мечтала иметь сына Юрочку, а если кому не нравится, пусть сам рожает и называет, как хочет.

Горохов вспоминал маму добрым словом каждый раз, когда приходилось заполнять какую-нибудь анкету. Представляете, как бы ему работалось в органах, если бы его звали Феликс Эдмундович? Затравили бы. Тут с одним отчеством – и то довольно кисло. Еще в школе ехидные пацаны как прилепили прозвище «Эдмудь Гороховый» – до сих пор порой всплывает.

Кстати, в авторстве этого гнусного прозвища Горохов подозревал именно будущее светило региональной журналистики Федорина, поэтому (с подленькой целью отыграться), подмигнул коллеге, с которым делил кабинет, и сделал вид, что понятия не имеет, кого к нему привели.

- ФИО? – спросил он, не отрывая глаз от каких-то документов.

- ФАС! – так же кратко ответил Федорин.

- Что? Что за намеки?

- Какие намеки? Ты сокращенно спросил, я сокращенно ответил. А полностью – так ты и сам знаешь, что я Федорин Аркадий Станиславович. Сокращенно – ФАС.

- Прекрати умничать! И вообще, ты у нас не Фандорин, а всего лишь Федорин, – рявкнул следователь, человек довольно начитанный и большой поклонник Акунина.

- Федорино-Горин, – добавил второй следователь, которому книги только бабушка в детстве читала. – Так что – нишкни! Ты здесь так же к месту, как баклажан в компоте. Я понимаю, после того, как ты схлопотал кирпичом по бестолковке…

- При чем здесь это?

- А при том, что только стукнутый зять додумается свою тещу обворовывать.

- А что моя теща? И вообще – чего меня позвали?

- На, читай.

- А, узнаю почерк мадам Кошкодавовой.

Мы уже упоминали, что Федорин за глаза, а порой и прямо в глаза обзывал свою тещу Кошкодавовой. А в моменты особенной ее злокозненности именовал товарищем Гицелевой. (Кстати, услышав это, новозадвинские старожилы-евреи почему-то ехидно хихикали). Поэтому к протоколу показаний, предъявленному следователем, подозреваемый отнесся как к филькиной грамоте. То есть, не стал даже читать, а вернул со словами:

- Все показания всех тещ, ежели они супротив зятьев, так это не документ, а, говоря по-народному, «ка-пе-де», то есть – «к прибору дверца». Я извиняюсь, товарищ следователь, но лично вы – женаты?

- Федорин, не дури! Вроде забыл, что я – дважды разведенный.

- Ну, ты же мою фамилию тоже забыл… как-то одномоментно.

- Одномоментно и вспомнил. При чем здесь мое семейное положение?

- А при том, товарищ следователь…

- Гр-р-р-р!…

- Все, не буду, не буду. Притом, что как женатик со стажем, ты обязан знать, что любая нормальная теща зятя при первом же случае в ложке воды утопит. Некоторые даже из гроба являются.

- Ничего такого я не знаю. Обе мои тещи – ангелы. Не в том смысле, что характер ангельский, а в том, что обе померли… и нечего улыбаться. Отжили свое – и померли. В отличие от твоей Кошкодавовой, которая еще нас с тобой похоронит.

- Да уж… это факт.

- Однако, кто, кроме тебя, знал, что тещи дома нет, и что она гостит у тебя в Матюганске? Это тоже факт, а не всякие там мистические байки насчет «из гроба».

- А как тебе нравится такая версия, что моя дражайшая теща сама навела своих подельщиков на комнату квартиранта, как только он в больницу лег, а сама для алиби скорехонько чесанула ко мне в Матюганск? Как тебе такой преферанс?

- В азартные игры не играю. А вот откуда ты знал о краже в чужом городе, до которого сто верст?

- Я не знал.

- А чего ж теще говорил, что ждут ее, мол, в Новозадвинске неприятные новости по возвращению? И даже торопил с отъездом?… чего молчишь?

- А как еще я мог ее заставить обратно к себе в Новозадвинск задвинуться?

- Остряк!… Хотя – логично. Конечно, стоило бы у тебя обыск сделать на предмет изделий из драгметаллов и валюты в виде украинской гривны.

- Ну, делай. А не найдешь – так я на тебя жалобу напишу. Или еще хуже – настучу в газету «Матюганские новости» насчет нарушений прав человека в матюганском угро.

- Ты же вроде в «Матюганских известиях»? Это что же получается – вместо собственную газету порадовать, конкурентам компромат сольешь?

- Да какая она мне собственная? Выгонят не сегодня-завтра. Платить нечем.

- С чего бы это? После репортажа с вокзала ваш, так сказать, орган с руками отрывают.

- Оторвать бы кое-что другое… кое-кому. Ты хоть знаешь, из-за чего народ этот номер расхватывает?

- Ясное дело, из-за сенсации. Нашли Ромео и Джульетту.

- Да какая к черту сенсация! Из-за опечатки в «расследовании». Там во фразе «Пребывание главного редактора Калиновского в УВД уже дало первые результаты» в первом слове вместо Р отпечаталось О. Представляешь? Весь тираж расхватали. Калиныч имел в виду, что он там в УВД всех в позу поставил, а оказалось, что это его имели… в виду.

Посмеялись, припомнили еще пару опечаток из местной прессы, перекурили и Горохов заговорил уже почти примирительно:

- Ну, в общем, Федорин, ты нас, конечно, извини за всю эту карусель, но понимаешь, в этом чертовом Новозадвинске у сенатора какая-то родня. Так начальство велело быть особо внимательным к сигналам из этого города.

- Стоп-стоп-стоп! Мне теща тоже что-то вякнула насчет высоких связей по линии Матюганск-Новозадвинск или даже Новозадвинск-Москва.

Следователь Горохов сразу как-то даже напрягся, как собачка перед тем, как задрать лапку, и приказал:

- А вот теперь ты – стоп! Как говорят сейчас сыщики в сериалах, с этого места, пожалуйста, поподробнее – и без б…

- Да, честно говоря, уже и не помню. Несла там старуха какую-то ахинею, будто этого обворованного квартиранта к себе на постой взять ее чуть ли не сам Тошман лично по телефону просил. Ну, точно заливает!

- Минуточку! Сейчас поглядим, что там за птица твой квартирант.

- Да не мой, а тещин.

- Не цепляйся к слову. Так… минуточку… что у нас тут в запросе? «Потерпевший – гражданин Кадьян, торговый представитель матюганской ООО «Лебедь» в городе Новозадвинске».

- Ну, я же говорил – где имение, где наводнение! Где сенатор Тошман, а где эта… «лебедь белая с неограниченной безответственностью».

Горохов сменил свое обычное выражение лица на то, с каким фотографируются на документы, обернулся, дабы убедиться, что его сосед по кабинету как вышел полчаса назад «на минутку», так и не вернулся, и только после этого объяснил:

- Ты что – в самом деле, не знаешь, кто стоит за этим ООО? Или прикидываешься? Или это мулька какая-то журналистская – в порядке мести?

- Сука буду – не знаю.

- Слезай с чужой фени, интеллигент! Будем считать, что я тебе и так верю.

- Ну, спасибочки.

- Ну, пожалуйста. А теперь – без протокола. Что ты там говорил насчет звонка твоей теще чуть ли не от самого сенатора?

- Тошман ей, конечно, не звонил. Не та птица. А вот его помощник, который у нас в Матюганске, вроде бы просил взять этого самого… как его там?… Козьмодемьяна…

- Кадьяна.

- Один хрен. Просил взять его к себе на квартиру и даже вроде бы намекал, что может всю жилплощадь под офис арендовать. На весьма выгодных условиях.

- Ну, а он-то откуда твою тещу знает? Только не сочиняй очередную байку, что помощник Тошмана – внебрачный сын твоей тещи от сенатора.

- Горохов, у кого память дырявая – у меня или у тебя? Забыл, кто у нас в классе первым отличником был? Ну, мне-то простительно, я журналист. Чем меньше помню, тем больше сочиняю. А ты-то профессионал.

- Мать твою! Это ж надо: всех двоечников помню, всех, с кем дрался на переменах и курил в туалете – тоже помню. А гордость школы позабыл.

- Да не наезжай на самого себя. Я тоже, пока теща не заикнулась, о нем и не вспоминал. Серенький он какой-то был. И скользкий. Вроде бы – и нашим, и вашим, никому специально ничего плохого не делал, а когда мимо проходил, так и тянуло пинка ему под зад дать. Классовый рефлекс, что ли?

Но Горохов эту тему развивать почему-то не стал. Папочку с тещиным доносом закрыл и демонстративно в ящик стола бросил.

- В общем, так, Федорин: разговор наш мы закончили, больше у меня к тебе претензий нет, что от дела оторвали и зазря потревожили – извини.

Рядовой гражданин принял бы извинения – и на этом все. Но Федорин был журналистом, а это – особ-статья.

- Иди ты знаешь куда, Горохов, со своими извинениями? Туда, куда я свою Кошкодавову уже десять лет посылаю. Мысленно. Так что – не надо извиняться, гони монету.

- Чего-чего???!!!

- Информашку мне хоть какую-нибудь. Чтобы Калинычу пасть заткнуть. А то он уже давно обещает отправить меня собственным корреспондентом на церковную паперть.

- Размечтался! Я тебе информацию – а мне начальство в дыню?

- Добром не дашь – сам нафантазирую. Как тебе заголовочек: «Странная кража в переулке Третьего Интернационала! Обворованный отказывается заявлять в милицию». Или вот так: «Кто обокрал представителя фирмы «Лебедь» в Новозадвинске? Проделки конкурентов или игра в кошки-мышки с налоговой инспекцией?». Или вот – вообще гениально! Слушай: «Мальчик есть, а была ли кража?»

- Федорин, я на тебя гляжу – и удивляюсь: вот вроде бы на первый взгляд нормальный человек, на нормальном русском языке объясняешься. А как шлея тебе под хвост попадет – все! Одна газетная матерщина из тебя сыплется.

- Горохов, не жлобись.

- Ладно, сделаем приятно и мухам, и котлетам. Можешь наехать на свою тещу как на бессознательного субъекта, пытающегося обогатиться на горе скромного коммерсанта имярек, название фирмы. Да еще вводящую при этом в заблуждение наши славные правоохранительные органы. Но никаких намеков на Тимура и его команду. Понял? А то загремишь за нажим на следствие.

- Хоть это тоже невесть что, у тещи все-таки алиби – но и на том спасибо. Если учесть, что это алиби смогу подтвердить только я. А я уж на этом сыграю. Вот так бы и сразу. А то – тоже мне защитнички простого люда. Тещу с зятем разнимать! Что – другой работы нет?

Вместо ответа Горохов демонстративно раскрыл первую попавшуюся папку и уткнулся в нее. Федорин понял намек, поднялся и пошел к двери. Но на пороге вдруг остановился:

- Слышь, Эдмундыч, я б на твоем месте настучал по этой краже в ФСБ. И даже не в наше областное, а прямо в Москву.

Горохов, по прежнему не поднимая головы, буркнул:

- Щас-с-с! Вот так – все брошу и сочиню реляцию. Причем не на Лубянку, а прямо в Кремль. Чего уж тут мелочиться.

- А ты не ершись. Потому как еще неизвестно, чем эта кража твоему ведомству обернется.

- Да не было там никакой кражи, сколько тебе повторять! То есть, дверь, может и взломали, но потерпевший уверяет, что не взяли-то ничего!

- А может, друг мой ситный, главное для воров было не взять, а подбросить? А? Ну ладно, думай, думай, пока не отлились ментам журналистские слезы.

- Федорин, не каркай!

Оказалось – накаркал.