"Возвращение короля" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Джон Рональд Роэл Толкин ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ Летопись третья Возвращение короля КНИГА ПЯТАЯ Глава первая. МИНАС ТИРИТГлава вторая. СЕРАЯ ДРУЖИНАГлава третья. СМОТР ВОЙСК РУБЕЖНОГО КРАЯГлава четвертая. ОСАДА ГОНДОРАГлава пятая. ПОХОД РОХИРРИМОВГлава шестая. БИТВА НА ПОЛЯХ ПЕЛЕННОРАГлава седьмая. КОСТЕР ДЕНЭТОРАГлава восьмая. ДОМА ЦЕЛЕНИЯГлава девятая. ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТГлава десятая. ЧЕРНЫЕ ВРАТАКНИГА ШЕСТАЯ Глава первая. БАШНЯ НАД ПЕРЕВАЛОМ КИРИТ УНГОЛГлава вторая. СТРАНА ТЬМЫГлава третья. РОКОВАЯ ГОРАГлава четвертая. ВСТРЕЧА НА КОРМАЛЛЕНСКОМ ПОЛЕГлава пятая. НАМЕСТНИК И КОРОЛЬГлава шестая. РАССТАВАНИЯ И ПРОЩАНИЯГлава седьмая. ДОМОЙГлава восьмая. БЕСПОРЯДКИ В ХОББИТШИРЕГлава девятая. СЕРАЯ ГАВАНЬИЗ ПРИЛОЖЕНИЙ ХРОНИКИ КОРОЛЕЙ И ВЛАСТИТЕЛЕЙ КОРОЛИ-НУМЕНОРЦЫРОД ЭОРЛАСЧЕТ ГОДОВ ХРОНИКА ЗАПАДНЫХ ГОСУДАРСТВОТ ПЕРЕВОДЧИКА

КОРОЛИ-НУМЕНОРЦЫ

Из всех великих эльдаров Феанор лучше всех преуспел в науках и ремеслах. Но он же был слишком горд и самовластен. Три сокровища, три Сильмарила создал он, наделив их сиянием, взятым у двух волшебных деревьев: Тельпериона и Лорелина, освещавших некогда страну валаров, Валинор. Великий Враг, Моргот, пожелал Сильмарилы, украл их, уничтожил волшебные деревья, а камни забрал с собой в Средиземье и стерег их в своей главной крепости Тангородриме.

Вопреки воле валаров Феанор покинул Благословенный Край на Заокраинном Западе и отправился в добровольное изгнание в Средиземье, уведя с собой значительную часть своего племени. Ибо, ослепленный высокомерием, вознамерился он силой отобрать у Моргота украденные сокровища. Так началась безнадежная война эльдаров и атани с Тангородримом, которая кончилась для них страшным поражением. В племя Атани (или Эдаин) входили три рода людей, которые раньше всех пришли на запад Средиземья и на побережье Великого Моря и стали союзниками эльдаров в войне с Врагом.

История отметила три кровных связи между эльдарами и атани: браки Лютиэнь и Берена, Идрил и Туора, Арвен и Арагорна. В последнем браке (Арвен — Арагорн) воссоединились две давно разделенные ветви полуэльфов и возродился род, который чуть было не иссяк.

Лютиэнь Тинувьель была дочерью Тингола, прозванного Серым Плащом, короля государства Дориат в Первой эпохе, а ее матерью была Мелиана из племени валаров. Берен был сыном Барахира из первого правящего дома атани. Лютиэнь с Береном вырвали Сильмарил из железной короны Моргота. Став женой человека, Лютиэнь отреклась от бессмертия, так эльфы ее потеряли. Ее сына звали Диор, а дочь Диора Эльвинга Белоснежная сохранила драгоценный Сильмарил.

Идрил Келебриндал была дочерью Тургона, короля сокровенного города Гондолина. Туор был сыном Хьора из рода Хадора, третьего правящего дома атани. Он прославился в войнах с Морготом. Сыном Идрил и Туора был Эарендил-Мореход.

Эарендил взял в жены Эльвингу, с помощью волшебного Сильмарила прошел Затененные Моря и добрался до Заокраинного Запада как посол эльфов и людей. Они получили помощь и победили Моргота. Но Эарендилу было запрещено возвращаться к смертным. Корабль Эарендила с Сильмарилом на мачте унес его в небеса, и стал он Звездой Надежды для жителей Средиземья, притесняемых слугами Великого Врага. Только в трех Сильмарилах сохранился древний свет Двух Деревьев Валинора, которые светились, когда цвели, пока Моргот не отравил и не погубил их. Но два других Сильмарила пропали в конце Первой Эпохи. Всю историю этих камней, а также много другого об эльфах и людях рассказывает книга «Сильмариллион».

У Эарендила было два сына, Элрос и Элронд. Оба они были полуэльфами, единственными продолжателями прямой линии героев-вождей древнего племени Атани из Первой эпохи.

После гибели Гил-Гэлада лишь их потомки представляли в Средиземье линию Властителей-полуэльфов.

В конце Первой эпохи валары заставили полуэльфов окончательно решить, к какому племени они отныне будут принадлежать. Элронд выбрал племя эльфов и стал среди них мудрецом, получив наравне с теми высокородными эльфами, которые оставались в Средиземье, право отплыть на Заокраинный Запад из Серой Гавани, когда устанет от жизни среди смертных. Это право остается за бессмертными и после того, как мир изменится. Дети Элронда тоже могли выбирать: либо уйти с ним вместе за последний круг мира, либо, утратив дар бессмертия, остаться в Средиземье и умереть, когда пробьет их час. Вот почему конец Войны за Кольцо, независимо от того, кто победит, должен был принести Элронду печаль разлуки.

Элрос выбрал племя людей и остался среди атани. Но ему и его потомкам было дано жить в несколько раз дольше, чем обычным людям.

Валары, покровители мира, дали племени атани в награду за страдания, пережитые в войнах с Морготом, новую землю, далеко от Средиземья и его опасностей. Так вышло, что многие атани отправились за Море и, ведомые светом Звезды Эарендила, доплыли до далекого острова Эленна, расположенного западнее всех земель, где жили смертные. Там поселилось это племя, так было заложено королевство Нуменор.

Посреди острова высилась гора Менельтарма, с вершины ее дальнозоркие могли увидеть белый маяк гавани эльдаров в Эрессее. Эльдары приплывали оттуда к атани, дарили им дары и обогащали их знаниями. Нуменорцы не имели права заплывать дальше на запад, чем взгляд с острова, и не имели права ступать на земли Бессмертных. Таков был наложенный на них Запрет Валаров. Первое время наследники Элроса — долговечные — жили втрое дольше, чем остальные люди. Но вернуть им бессмертие взамен Привилегии Человека (или, как стали говорить потом, Проклятия Человека) валары не могли.

Элрос стал первым королем Нуменора. В истории он известен под именем Тар-Минэтур, так звучало его имя на языке Высокородных Эльфов. Его потомки были долговечны, но все они умирали в свой черед. Позднее, когда государство стало могущественным, они обиделись на предка, выбравшего смертный удел, позавидовали бессмертию эльдаров и возроптали на Запрет Валаров. Так начался бунт в великом государстве, подстрекаемый злобным и хитрым Сауроном. Этот бунт привел к гибели Нуменора и крушению всего древнего мира, как рассказывает книга «Акаллабет».

Во времена четвертого короля Тар-Элендила к берегам Средиземья вернулись первые нуменорские корабли. У первородной дочери Тар-Элендила, Сильмарины, был сын Валандил. Он стал первым Властителем западной земли Андунии и был в дружбе с эльдарами. Потомками Валандила по прямой линии были Амандил, последний Властитель Андунии, и его сын Элендил Высокий.

Шестой король Тар-Алдарион оставил после себя только дочь. Она стала первой королевой Нуменора, и в династии появилось право передачи короны старшему потомку короля, независимо от того, сын это или дочь.

Королевство Нуменор просуществовало до конца Второй эпохи, и всю первую половину этой Эпохи росла его мощь и слава. Нуменорцы обогащались знаниями и были счастливы. Первые признаки появления Тьмы, которая должна была накрыть их, были замечены при одиннадцатом короле, Тар-Минастире. Именно он выслал крупные силы на помощь Гил-Гэладу. Он любил эльдаров, но вместе с тем им завидовал. Нуменорцы к его времени стали знаменитыми мореходами, обследовали все моря на востоке и возмечтали о запретных водах и Заокраинном Западе. Чем счастливее они жили, тем острее завидовали бессмертию эльдаров и желали его.

Что еще хуже, наследники Минастира возжаждали новых и новых богатств и власти. Вначале нуменорцы прибыли в Средиземье как учителя и друзья малых людей, которым угрожал Саурон. Но постепенно нуменорские гавани стали напоминать крепости, царящие над прилежащими землями.

Тринадцатый король Атанамир и его наследники обложили соседей большой данью, нуменорские корабли при них возвращались в гавани с награбленной добычей. Тар-Атанамир первым посмел выступить против Запрета Валаров и заявил, что имеет право стать бессмертным, как эльдары. Тогда и сгустилась Тень над страной, а мысль о смерти стала разъедать сердца людей. В рядах нуменорцев начался раскол. По одну сторону оказались Король и его приверженцы, отошедшие от эльдаров и валаров; по другую — те немногие, кто был не согласен с королем. Они собрались в западной части королевства и назвали себя Верными.

Короли и их приспешники постепенно перестали пользоваться языком эльдаров, двадцатый король назывался по-нуменорски Ар-Адунакор, что означает «Владыка Запада». Это возмутило Верных, ибо так они титуловали лишь достойнейшего из валаров, самого Короля из Королей. Тогда Ар-Адунакор стал преследовать Верных и карал всех, кто открыто говорил на языке эльфов. Эльдары перестали приплывать в Нуменор.

Мощь и богатство нуменорцев росли по-прежнему, но жили они все короче, боялись смерти все больше, а радость от них уходила. Король Тар-Палантир пытался исправить зло, но было уже поздно. В Нуменоре продолжали вспыхивать ссоры, бунты, случались предательства. Король Инзиладун, назвавшийся Тар-Палантир, что означало «Дальнозоркий», имел дочь, которая должна была стать четвертой правящей королевой. Тар-Мириэль было ее имя. Но племянник короля подло захватил трон после его смерти и стал последним королем Нуменора, приняв имя Ар-Фаразон.

Ар-Фаразон Золотой был самым могущественным и самым высокомерным из королей и мечтал о господстве над всем миром. Он решил отобрать власть у Саурона Великого и во главе сильного флота сам прибыл в Умбар. Мощь и богатство Нуменора были столь велики, что Саурона предали его собственные слуги, и ему пришлось покориться, выплатить огромную дань и просить Ар-Фаразона о пощаде. Ослепленный гордостью, Ар-Фаразон повез Саурона пленником в Нуменор. И это стало гибельным. Саурону понадобилось немного времени, чтобы опутать короля и подчинить себе его советников. Он сумел проникнуть в сердца нуменорцев — за исключением горсточки Верных — и обратить их на сторону Тьмы.

Саурон лгал королю, уверяя, что тот, кто завладеет Островом Бессмертия, получит вечную жизнь, и что Запрет Валаров был объявлен единственно для того, чтобы помешать королям людей сравниться с Дивным Племенем.

— Но великие Короли сами берут то, на что имеют право,— лил Саурон яд в уши короля.

Наконец, Ар-Фаразон послушался советов Саурона, может быть, потому, что почувствовал приближение конца и страх смерти ослепил его разум. Он собрал невиданное дотоле великое войско, а когда все было готово, дал приказ затрубить в боевые трубы и поднять паруса. Выступив на войну, он нарушил Запрет Валаров. Пытаясь овладеть бессмертием, он вызвал на бой владык Заокраинного Запада. Но стоило Ар-Фаразону вступить на берег Благословенной земли Аман, как валары отреклись от покровительства смертным племенам, обратились к Единому — и мир изменился. Море поглотило Нуменор, а Страна Бессмертных навсегда отдалилась за круги мира. Так прошла слава Нуменора.

Последние вожди Верных, Элендил и его сыновья, спаслись на десяти кораблях и увезли с собой росток дерева Нимлот и семь Кристаллов Ясновидения (дары эльдаров роду Элендила). Великая буря на грозных крыльях унесла их корабли далеко в море и выбросила на берег Средиземья. Здесь, в северо-западном его краю, нуменорские короли-изгнанники заложили новые государства: Арнор и Гондор. Элендил стал Верховным Властителем обоих королевств и поселился на севере в Ануминасе, отдав южные провинции двум своим сыновьям, Исилдуру и Анариону. Именно они построили Осгилиат между двумя крепостями — Минас Итиль и Минас Анор недалеко от границ Мордора. Ибо они думали, что при гибели Нуменора сгинул и Саурон. Но те, кто поверил в такое благо, ошиблись.

Саурона, действительно, затронула катастрофа Нуменора, но она не уничтожила, а изменила его. Потеряв телесную оболочку, в которой его издавна знал мир, он закутался в Черный Вихрь и вернулся в Средиземье Духом Ненависти. С тех пор он так и не смог принять образ, который мог бы показаться людям красивым или достойным. Черный и безобразный, он отныне владел самым сильным оружием — оружием страха. Некоторое время он скрывался в Мордоре, не подавая признаков жизни. Но когда он узнал, что Элендил, которого он теперь ненавидел сильнее, чем когда-либо, уцелел и правит новым королевством у порога его владений, его гнев вспыхнул страшным пламенем. И вскоре начал он войну с изгнанниками, чтобы не дать им укрепиться.

Ородруин снова задышал пламенем, и в Гондоре ему дали название Амон Амарт — «Роковая Гора». Но Саурон ударил слишком рано, не успев полностью восстановить силы, а могущество Гил-Гэлада к тому времени было уже немалым. Объединившись в Последний Союз, люди и эльфы победили Саурона и отобрали у него Кольцо Всевластья. На этом закончилась Вторая Эпоха.

…Эриадор — это древнее название всех земель между Мглистыми и Синими горами. На юге Эриадор доходил до нижнего течения реки Серой и ее притока Гландуин, дальше был Тарбад.

В годы наибольшего расцвета государство Арнор занимало почти весь Эриадор, кроме земель за рекой Луной на севере и за реками Серой и Гремучей на востоке, где располагались Райвендел и Дубаин (Эрегион). За рекой Луной лежали эльфийские земли, зеленые и тихие, в которые люди не заходили. Гномы жили на восточной стороне Синих Гор, они и сейчас там живут, особенно в южной части хребта. Там до сих пор есть действующие шахты. И до сих пор гномы ходят по Большому Восточному Тракту, как ходили задолго до заселения Хоббитшира. В Серой Гавани жил эльф-корабел Кирдан. Говорят, что он и сейчас там живет и будет жить до тех пор, пока последний корабль не уплывет на Запад…

…В эпоху Королей большинство эльфов Высокого Рода селилось либо вместе с Кирданом в Серой Гавани, либо в приморских землях Линдон. Сейчас в Средиземье эльфов осталось совсем мало, а может быть, уже и вовсе нет.

После Элендила и Исилдура в Арноре было восемь великих Королей. Сыновья последнего из них, Эарендура, никак не могли поладить между собой, и королевство пришлось разделить на три части: Артеден, Раддур и Кардолан.

Артеден, северо-западная часть Арнора, занимал земли между Брендидуимом и Луной, а также к северу от Большого Тракта до горы Заверть.

Раддур лежал на северо-востоке, между горой Заверть, Троллистым Плато и Мглистыми Горами, захватывая клин между реками Хмурой и Гремучей.

Границы южной части, Кардолана, проходили по Берендуину, Большому Восточному Тракту и реке Серой.

Династия Исилдура в Артедене продержалась на престоле долго, а в Кардолане и Раддуре вскоре прекратилась. Между этими тремя самостоятельными частями королевства без конца вспыхивали ссоры, вооруженные стычки, что ускорило угасание племени дунаданов. Основным предметом раздора было, как ни странно, Буреломное Угорье и места от горы Заверть до теперешнего Пригорья. Гора Заверть, которую называли Амон Сул, стояла на границе между Раддуром и Кардоланом, и оба государства хотели владеть ею, ибо в башне на ее вершине хранился самый мощный Палантир из трех северных. Два других находились в Артедене.

…Первый раз Тень Зла задела черным крылом Арнор, когда в Артедене стал править Мальвегил. Тогда на севере за Троллистым Плато возникло королевство Ангмар. Оно заняло земли с обеих сторон Мглистых Гор у северной их оконечности. Там собралось множество злых людей, орков и странных и страшных тварей… (Владыка Ангмара, известный под именем Короля-Чернокнижника, стал, как выяснилось потом, предводителем Призраков Кольца, а тогда он засел на севере с тайной целью уничтожить арнорских дунаданов, воспользовавшись их раздорами, пока сильный Гондор оставался для него недоступным.)

При Аргелебе сыне Мальвегила короли Артедена заявили о своих правах на объединенный трон Арнора на том основании, что там не было потомков Исилдура. Раддур этому воспротивился. Дунаданов в нем осталось немного, власть захватил злой человек, предводитель горцев, находившихся в тайном сговоре с Ангмаром. Аргелеб построил укрепления на Буреломном Угорье, но сам погиб на войне с Раддуром и Ангмаром.

Арвелег сын Аргелеба с помощью Кардолана и Линдона отогнал противников с Буреломного Угорья. Еще много лет Артеден и Кардолан держали крепкий гарнизон на границе вдоль Большого Восточного Тракта, на Буреломном Угорье и в нижнем течении Митейтиля.

В то время и Райвендел побывал в осаде.

В 1409 году большое войско вышло из Ангмара, перешло реку, вторглось в Кардолан и осадило крепость на горе Заверть. Дунаданы потерпели поражение, Арвелег пал в бою. Башня Амон Сул была разрушена и сожжена, Палантир удалось спасти и спрятать в северной столице Форност. Раддур захватили злые люди, выполнявшие волю Ангмара, а оставшиеся в живых дунаданы ушли на запад. Захватчики разорили Кардолан. Арафор сын Арвелега был еще подростком, но он был храбр и сумел с помощью Кирдана изгнать врагов из Форноста и с Северного Нагорья. Остатки Верных Дунаданов из Кардолана оборонялись в Терн Гортэде (где сейчас Могильники), либо ушли в леса.

По-видимому, линдонские эльфы на какое-то время усмирили Ангмар. Элронд прислал им подмогу из Райвендела и вызвал боевой отряд из-за гор, из Лориэна. Именно тогда сторы, занимавшие Межречье от Гремучей до Митейтиля, переселились западнее и южнее, отчасти из-за войны и из страха перед Ангмаром, отчасти из-за общего похолодания климата в восточной части Эриадора; некоторые сторы перешла через Мглистые Горы в Глухоманье, поселились в Ирисной Долине и стали рыбаками.

В правление Аргелеба II с юго-востока в Эриадор пришел мор, от которого обезлюдел Кардолан и особенно пострадал Мингириат. Хоббиты тоже переболели, но мор по пути на север ослаб, и северные провинции Артедена пережили его без крупных потерь. Однако дунаданов в Кардолане не стало, и злые духи из Ангмара и Раддура надолго заселили опустевшее Нагорье.

…Легенды рассказывают, что бугры Тэрн Гортэд, позднее прозванные Могильниками,— место очень древнее. Под многими из них еще в Незапамятные времена Первой Эпохи были похоронены знаменитые предки Атани, умершие еще до того, как племя переправилось через Синие Горы в Белерианд, страну, от которой теперь осталась только маленькая область Линдон. Поэтому дунаданы, вернувшиеся в землю предков, очень чтили Могильники и хоронили там своих Королей и Правителей. (Некоторые Хроники утверждают, что Могильник, в котором чуть не погиб Несший Кольцо, был местом погребения последнего правителя Кардолана, убитого в 1409 году.)

В 1974 году мощь Ангмара снова возросла, и в конце зимы Чернокнижник напал на Артеден. Он захватил Форност и выгнал почти всех остававшихся там дунаданов за реку Луну. Среди них были сыновья Короля. Сам Король Арвид отбивался от врагов, сколько мог, на Северном Нагорье, и в конце концов отступил еще дальше на север. Он и горстка его сподвижников спаслись только благодаря резвости своих коней.

Некоторое время Арвид скрывался в пещерах старых гномьих копей в дальних горах, но вышел оттуда, гонимый голодом. Он попытался получить помощь у снежных людей Лосотов, живших возле Ледовитого Залива Форохел. Их кочевье он встретил на побережье. (Снежные люди — странное недружелюбное племя, остатки Первых обитателей Заснеженных равнин, которые привыкли к сильным морозам, сумели выжить в суровых владениях Моргота. Их земля всего на каких-нибудь сто гонов удалена от Хоббитшира, но в ней царят вечные холода. Лосоты строят жилища из снега, умеют быстро передвигаться по льду на прикрепленных к ногам костяных пластинах; и у них есть повозки без колес. Большая часть их племени живет на недоступном крутом полуострове в заливе Форохел. Полуостров тоже зовется Форохел. Но временами племя кочует вдоль северного побережья и доходит до Синих Гор.) Помогать Королю они не спешили, ибо Король не мог предложить им ничего, кроме драгоценностей, не бывших у них в цене. Они боялись Чернокнижника, про которого говорили, что он может наслать мороз или оттепель, когда сам захочет. Но все-таки они пожалели голодного Короля и его свиту (в некоторых источниках говорится, что оружие тоже сыграло в переговорах свою роль). Король получил немного еды, для него были построены снежные дома, и он стал ждать помощи с юга, ибо у него пали последние кони.

Кирдан узнал от Аранарта сына Арвида, что Арвид отступил на север, и сразу же выслал корабль в залив Форохел искать Короля. Корабль долго плыл, борясь со встречными ветрами, наконец, все-таки добрался до Ледового Залива, и с него моряки увидели костер, который с огромным трудом днем и ночью поддерживали на берегу затерянные в снегах люди.

Зима в тот год была суровой, и хотя уже был март, залив наполовину сковывал лед. Приход корабля очень удивил Снежных людей, которые вообще до сих пор кораблей не видели. Они решили, что это колдовство, исполнились уважения к Королю Арвиду и стали всячески помогать ему, даже подвезли на санях поближе к «морскому чудовищу», в то место, куда могла подойти лодка.

Однако пускать их на корабль Снежные люди не хотели. Предводитель лосотов прямо сказал Арвиду:

— Не садись на Морского Зверя! Если у тех, кто на нем приехал, много еды, пусть они поделятся с вами, а вы оставайтесь у нас. Летом силы Чернокнижника всегда слабеют, он уползает в свой дом, а зимой руки у него длинные, и своим дыханием он насылает смерть.

Остальные Снежные люди говорили, что в воздухе чуют беду. Арвид их советов не послушал. Он поблагодарил Снежных людей и на прощанье подарил их предводителю кольцо, сказав:

— Бери, оно гораздо дороже, чем ты думаешь. В нем нет колдовства, но оно древнее, и с ним тебя примут с почетом в моем племени. В беде оно тебе не поможет, а в нужде ты сможешь отдать его моим родичам и получить взамен много добра. (Так было спасено наследное кольцо Исилдура. В конце концов дунаданы его выкупили. Говорят, что было это то самое кольцо, которое Барахир получил в дар от Фелагунда из Нарготронда, а потом Берен, рискуя жизнью, добыл его себе.)

То ли снежный человек умел предчувствовать беду, то ли случайно так вышло, но он оказался прав. Не успел корабль выйти в открытое море, как с севера налетела буря, вихрь понес корабль на лед, и лед схватил его в смертельные объятия. Даже моряки Кирдана не смогли ничего сделать. Ночью лед проломил корпус, и корабль затонул. Так погиб последний король Арвид, и с ним вместе пошли на дно Палантиры. Много лет потом никто не знал, как это случилось, лишь очень нескоро вести о кораблекрушении принесли дунаданам Снежные люди.

(Из Кристаллов Ануминаса и башни Амон Сул на севере после этого остался лишь один Палантир, в башне на Эмин Бэрэд, обращенной к Лунному Заливу. Его охраняли эльфы, которые ничего никому не говорили, и он оставался там, пока Кирдан не доставил его на корабль, на котором отплывал Элронд. Он отличался от других Палантиров и не мог действовать с ними в связи, ибо был направлен к Морю. Так сделал Элендил, дабы видеть Эрессею, затерявшуюся на Заокраинном Западе, ведь иначе ее увидеть стало нельзя, когда Море затопило Нуменор.)

Во время той войны население Хоббитшира уцелело, хотя многим пришлось прятаться или даже спасаться бегством, когда сражения происходили возле их поселений. На помощь королю Арвиду хоббиты однажды послали отряд лучников, из которых никто не вернулся домой. Позднее многие хоббиты участвовали в битве, в которой был, наконец, разбит Ангмар (об этом подробнее рассказывают Южные Хроники). В дни наступившего затем мира народ Хоббитшира разумно и самостоятельно распоряжался в своих землях. Вместо Короля хоббиты выбирали себе Тана и жили счастливо, хотя довольно долго надеялись, что король вернется. Потом надеяться перестали, от всей надежды осталась только поговорка: «Когда Король вернется…» — она означала нечто несбыточное. Первым Таном был некий Бэкк из Топкого Дола, основатель рода Старобэков. Вступил он в должность в 379 году по хоббитскому календарю, или в 1979 году по календарю Гондора.

Когда погиб Арвид, Северное Королевство перестало существовать. Дунаданов осталось совсем мало, и остальные племена Эриадора сильно поредели. Род Королей продолжали Властители-дунаданы, первым из них был Аранарт сын Арвида. Сын Аранарта Арахел, как и все последующие сыновья Властителей, воспитывался в Райвенделе. Там же последние дунаданы берегли родовые ценности: Кольцо Барахира, сломанный меч Нарсил, Звезду Элендила и Жезл Ануминаса. (Жезл был главным символом власти в Нуменоре и Арноре, где короли не носили короны. Вместо короны они надевали на голову серебряный обруч с единственным белым камнем, который назывался Элендилмир, Звезда Элендила). Жезл королей Нуменора, по-видимому, пропал с гибелью короля Ар-Фаразона. Жезлом Ануминаса была серебряная ветвь Властителей Андунии, самое древнее изделие рук человеческих, сбереженное в Средиземье. Когда Элронд передал ее Арагорну, ветви было уже более пяти тысяч лет. Корона Гондора была сделана по образцу военного шлема нуменорцев. Сначала это и был простой шлем, который Исилдур надевал в битве на поле Дагорлада (шлем Анариона был разбит вдребезги, когда король получил смертельный удар в голову камнем, брошенным из Барад-Дура). Во времена Атанатара Алкарина настоящий шлем был заменен шлемом-короной, украшенным драгоценными камнями. Именно этой короной был коронован Арагорн II.

Когда Королевства не стало, дунаданы будто бы исчезли. Они жили скрытно, бродили по свету, их деяния и подвиги редко попадали в песни и исторические хроники. Сейчас, когда Элронд отплыл из Средиземья, о них уже вряд ли можно что-нибудь узнать.

Не успел закончиться период Неспокойного Мира, как в Эриадоре снова зашевелились злые силы. Они действовали как явно, так и тайно. Несмотря на это, большинство Властителей доживало до преклонного возраста. Кажется, только Арагорна разодрали волки, которые всегда представляли большую опасность в Эриадоре; от них и по сей день не удалось совсем избавиться.

Во времена Арахеда вдруг дали о себе знать орки. Они, как выяснилось позже, издавна таились в пещерах Мглистых Гор, не давая никому пройти в Эриадор. Когда в 2509 году жена Элронда Келебрайна ехала в Лориэн через перевал у Баразинбара, они неожиданно напали на нее, разбили сопровождавший ее отряд, а ее саму увели в плен. Элладан и Элрохир бросились в погоню и отбили мать, но орки мучили ее, и она получила тяжелую рану отравленным оружием. Ее привезли в Имладрис, где Элронд исцелил ее тело, но жизнь в Средиземье ее больше не радовала, и через год она уплыла из Серой Гавани за Море. Потом, при Арассуле, орки так размножились в Мглистых Горах и так обнаглели, что стали открыто нападать на соседние с ними земли, а дунаданам и сыновьям Элронда пришлось оказывать им отпор. Тогда же большая банда орков дошла до Хоббитшира, где с орками сразился и отогнал их назад Бычеглас Тук.

Всего до рождения Арагорна Второго было четырнадцать Властителей, он стал пятнадцатым Властителем, а затем Королем Гондора и Арнора.

Мы называем его Наш Король, и все жители Хоббитшира теперь радуются, когда он гостит на севере и по дороге в свой отстроенный дворец в Ануминасе отдыхает у реки Брендидуим и на озере Эвендим. Но он никогда не переходит границ Хоббитшира, соблюдая закон, им самим изданный, о запрещении громадинам входить в наш край.

Когда он с многочисленной свитой останавливается у Большого Моста, туда едут его друзья и все, кто хочет его увидеть. Часто хоббиты присоединяются к королевскому поезду либо навещают Короля в его дворце, где гостят столько дней, сколько сами хотят. Много раз бывал у Короля Тан Перегрин, а также бургомистр господин Сэммиум. Его дочь, красавица Эланор, попала ко двору Королевы Арвен, Вечерней Звезды.

Таким образом, северная линия, на удивление всему миру и к великой славе своей, несмотря на временную утрату государства и скитания, сохранилась непрерывной, все права передавались от отца к сыну в течение многих поколений. И хотя срок жизни всех дунаданов в Средиземье становился все короче, северный род прожил дольше своих гондорских соплеменников и родичей. Многие северные Властители жили вдвое дольше, чем малые люди, достигая возраста, неслыханного даже у хоббитов. Король Арагорн прожил двести и десять лет, дольше всех своих предков, считая от короля Арвегила. В нем — в Элессаре — возродилось достоинство древних Королей.

После Анариона, погибшего под Барад-Дуром, в Гондоре было много королей — числом тридцать один. Хотя на границах Гондора война никогда не прекращалась, дунаданы, жившие на юге, за тысячу лет смогли накопить огромные богатства и властвовали на суше и на море. Вершины могущества Гондор достиг при Атанатаре Втором, которого прозвали Алкарин, что значит Славный. В то же время стали появляться первые признаки заката династии, ибо мужи достойнейших родов женились поздно и имели мало наследников. Первым бездетным королем был Фаластур, следующим, не оставившим наследника,— Нармакил I сын Атанатара Алкарина.

Седьмой король, Остоэр, отстроил Минас Анор, и с тех пор короли перестали оставаться на лето в Осгилиате, а жили в замке Минас Анор. При Остоэре Гондор впервые подвергся нападению диких востокан, но сын короля, Таростар, отогнал захватчиков, за что его прозвали Ромендакил — «Победитель восточных орд». Позднее Ромендакил сам погиб в бою с востоканами. За смерть отца отомстил сын Таростара Турамбар, который значительно расширил восточные владения Гондора.

С двенадцатого короля, Тараннона, началась династия Королей-Мореходов. Они строили корабли и присоединяли к Гондору прибрежные земли на запад и на юг от устья Великого Андуина. Чтобы народ не забывал о победах, одержанных его флотом, Тараннон короновался под именем Фаластур, что значит «Владыка Побережий».

Его племянник и преемник Эарнил I отстроил старинный порт Пеларгир и создал мощный флот. Он осадил Умбар с суши и с моря, овладел им и превратил его в крупный порт и пограничный бастион Гондора. (Большой каменный мыс и глубокая гавань Умбара с давних пор принадлежали нуменорцам. Но потом в этом месте закрепились люди из племени, на которое пала Тень Саурона. Их прозвали Черными нуменорцами. Больше всего они ненавидели сторонников Элендила. После того как Саурон потерял силу, это племя частью вымерло, частью смешалось с другими племенами, враждебными Гондору. Поэтому победа над харатцами и возвращение Умбара были крупными подвигами, и Умбар был оплачен ценой больших потерь и трудов.) Но Эарнил недолго наслаждался триумфом, ибо однажды утонул во время бури недалеко от берегов Умбара, когда погибло много кораблей и моряков. Его сын Кириандил продолжал строить корабли, но однажды к Умбару подошли изгнанные из него Эарнилом вожди с новым большим войском, набранным в Харате, Кириандил дал им бой и погиб. Враги осадили Умбар и пытались его взять многие годы, но благодаря морскому могуществу Гондора никто не мог этого сделать, порт не сдавался. Сын Кириандила Кираэр терпеливо пережидал, пока не собрал большое войско, а собрав, напал на осаждающих с моря и с суши, переправился через реку Харн и наголову разбил харатцев на собственной земле, заставив их признать владычество Гондора (1050 год). Кираэр стал после этого зваться Хармендакил — «Покоритель южан».

Хармендакил прожил долго, и до конца его жизни ни один враг не посмел посягнуть на его границы. Он правил сто и тридцать четыре года — в истории династии Анариона таких королей было всего два. Гондор при нем был велик, как никогда. Королевство протянулось на север до реки Келебрант (Серебрянка) и до южной оконечности теперешнего Лихолесья; на запад — до реки Серой; на восток — до Рунного Моря; на юг — до реки Харн, и по побережью — до Умбарского порта. Власть Короля признавали жители долины Андуина, харатцы платили ему дань, а сыновья их вождей жили заложниками при Гондорском дворе. Мордор был опустошен, но на всех перевалах окружавших его гор стояли гондорские укрепления с мощными гарнизонами, никого не пропуская ни туда, ни оттуда.

Хармендакил был последним в династии Королей-Мореходов. Его сын Атанатар Алкарин проводил жизнь в великой пышности, тогда говорили, что «дети в Гондоре играют драгоценными камнями, как песком». Атанатар прожигал жизнь, не беспокоясь о поддержании унаследованной мощи страны, и обоим его сыновьям достался такой же характер. Еще при жизни Алкарина начался закат Гондора, что, конечно, не осталось незамеченным врагами. Ослабла охрана на мордорских границах. Правда, первая настоящая опасность проявилась только в правление Валакара, когда в династии вспыхнула семейная вражда, и междоусобная война принесла огромные потери, которые так и не удалось потом восполнить.

Сын Калмакила Миналкар был решителен и отличался большой силой, поэтому, желая уйти от дел, Нармакил назначил его в 1240 году регентом. И Миналкар именем Короля правил Гондором, пока не получил трон по наследству. Больше всего ему досаждали норты.

За время мира, обеспеченного мощью Гондора, норты стали значительно сильнее. Короли оказывали им милости, ибо среди обычных людей норты были ближе всех к дунаданам по крови (они тоже были потомками племени, от которого произошли древние атани). По милости гондорских королей норты получили обширные земли за Андуином, южнее Великого Зеленолесья. Они должны были защищать Гондор от востокан, часто совершавших набеги на его границы из степей между Рунным морем и Пепельными горами.

При Нармакиле Первом пограничные стычки на востоке участились, хотя сначала большой угрозы не было. Оказалось, что норты не всегда соблюдают верность Гондору, и что некоторые из них присоединяются к востоканам, то ли ради добычи, то ли в силу внутренней вражды между своими князьями. Поэтому в 1248 году Миналкар во главе сильной армии вышел за Великую Реку, разбил большое войско востокан в степях между Глухоманьем и Рунным Морем, разгромил все их стойбища и военные поселения на восток от Моря. За эти победы он получил прозвище Ромендакил.

Вернувшись, Ромендакил построил укрепления вдоль западного берега Андуина до устья реки Светлой и закрыл для чужеземцев путь по Реке на юг от Эмин Муйл. Тогда же были поставлены столбы-Аргонаты у впадения Великой Реки в озеро Нэн-Итоэль. Для всего этого ему нужны были люди, и Ромендакил хотел укрепить союз с нортами, многих из них взял к себе на службу, а некоторым доверил высокие должности в войске.

Особо щедро Ромендакил одарил Видугава, который помог ему в войне. Видугав называл себя Королем Степей и был действительно самым сильным из северных князей. Его собственные владения располагались между Великим Зеленолесьем и рекой Кельдуной. В 1250 году Ромендакил послал к Видугаву своего сына Валакара, чтобы юноша изучил язык, обычаи и понял политику нортов. Валакар на этом не остановился. Княжество и люди, жившие в нем, ему понравились, и вскоре он женился на Видумаве, дочери Видугава, а в отчие края вернулся уже взрослым через несколько лет. Его женитьба на северянке стала потом одной из причин междоусобной войны.

…Спесивые гондорцы косо смотрели на нортов, занимавших высокие должности при дворе и в войске. Неслыханным оскорблением сочли они то, что сын и наследник Короля женился на чужестранке из менее достойного племени. Когда Валакар постарел, в южных областях вспыхнул бунт. Королева была умна и красива, но не обладала даром долгожительства, и дунаданы боялись, что ее дети тоже не будут жить долго, и род королей переведется, короли станут обычными людьми. Дунаданы не хотели признавать королем ее сына Эльдакара из-за того, что он родился в чужой стране и в детстве его звали Винитар на языке матери.

Когда Эльдакар все же сел на трон, в Гондоре началась война. Молодой Король упорно защищал свои права. Отцовская кровь смешалась в его жилах с боевой кровью северян-нортов. Он был красив и храбр и, по-видимому, не собирался рано стареть. Когда на него напали предатели, подстрекаемые другими, побочными потомками гондорских королей, он сражался храбро и отчаянно. С верными дружинниками он долго держался в Осгилиатской крепости и ушел оттуда, лишь когда голод и пожары почти уничтожили крепость. Тогда рухнула башня, в которой хранился Кристалл Осгилиата, и Палантир унесла Река.

Эльдакару удалось уйти от преследователей, он добрался до северных степей и, оставшись у своих родичей в Глухоманье, стал собирать новое войско. К нему шли норты, получившие воинскую подготовку в Гондорской армии, присоединялись дунаданы, жившие на севере. Многие из них прониклись уважением к доблести молодого Короля, но еще больше было тех, кто ненавидел его противника, Кастамира, внука Калимехтара, младшего брата Ромендакила Второго.

Кастамир считал себя достойным Гондорского трона не только по крови, хотя происходил по боковой линии, но и как флотоводец, командующий двумя крупными портами — Пеларгиром и Умбаром. Жители Побережья его поддержали.

Однако, завладев престолом, Кастамир не снискал любви и уважения своих подданных. Он был заносчив, скуп и подл. Его жестокость стала известна еще при взятии Осгилиата. Захватив в плен сына Эльдакара Орнендила, он приказал его умертвить, а резня и разграбление, которым подвергся захваченный им город, не оправдывались военной необходимостью. Ни в Минас Аноре, ни в Итилиэне этого не забыли и не простили. Он окончательно потерял доверие людей, убедившихся, что он заботится не о стране, а лишь о себе и о своем флоте. Он даже столицу Гондора собирался перенести в Пеларгир.

Уже через десять лет Эльдакар сумел собрать достаточно сил, чтобы отвоевать трон. Пришел его час, он вторгся в Гондор с севера, ведя за собой большое войско, и везде, в Каленардоне, в Анориэне, в Итилиэне к нему присоединялись новые сторонники. В Лебенине, у переправы через реку Эри разыгралась великая битва, в которой пролилось много благородной гондорской крови. Эльдакар своей рукой убил Кастамира, мстя за казненного сына. Но сыновья Кастамира бежали, и еще долго оборонялись в Пеларгире, собрав там родичей и сторонников.

У Эльдакара не было флота, чтобы осадить Пеларгир с моря, но он так прижал врагов с суши, что в конце концов они уплыли из этого порта на кораблях и засели в Умбаре. С тех пор отдаленный Умбар стал независимым городом, отделившимся от государства, убежищем всех врагов Короля. В течение многих поколений Умбар вел войну с Гондором, угрожая прибрежным провинциям и королевскому флоту. Он так и не сдался, пока к власти не пришел Король Элессар, а весь Южный Гондор на долгие века остался ничейной землей, не принадлежавшей уже Гондору, хотя и не сдавшейся пиратам.

Потеря Умбара была сильным ударом по могуществу Гондора, во-первых, потому что сократила южные владения Королевства и ослабила его влияние в Харате, а во-вторых, потому что Гондор потерял памятное место побед Ар-Фаразона Золотого, последнего нуменорского короля, который сломил мощь Саурона. Хотя потом Ар-Фаразон навлек на Нуменор погибель, даже приверженцы Элендила гордились воспоминаниями о его сильном флоте, о его армии, словно вышедшей из глубины Моря, вспоминали огромный белый Столб, поставленный по его приказу на горе над гаванью. На вершине Столба был хрустальный шар, который ловил днем свет солнца, а ночью — отблеск луны и светил, как звезда, проходящим кораблям. В ясную погоду его было видно с Моря и даже с гондорских побережий. Этот Столб простоял до нового взлета могущества Саурона; когда Умбар достался его приспешникам, они свалили Столб, памятник поражению Властелина Мрака.

После возвращения на трон Эльдакара стали повторяться случаи смешения дунаданской крови с кровью менее достойных племен. Ибо много благородных сынов Гондора погибло в междоусобной войне, а Эльдакар всячески поддерживал и возвышал нортов, которые помогли ему вернуть корону, и заселял опустошенные земли пришельцами из Глухоманья, которых было много.

Смешение крови не привело к немедленному закату дунаданов, как этого поначалу опасались. Племя слабело и уменьшалось, но не быстрее, чем раньше. После падения Страны Звезды само Средиземье постепенно отбирало у людей дары Нуменора. Эльдакар же прожил двести и тридцать пять лет, правил пятьдесят восемь и десять провел в изгнании.

Вторая большая беда обрушилась на Гондор в правление двадцать шестого короля, Телемнара, чей отец Минардил сын Эльдакара погиб в Пеларгире во время налета умбарских пиратов (привели пиратов правнуки Кастамира Ангамаит и Сангайянд). Черный ветер принес с востока моровую заразу. Умер Король, умерли все его дети, погибло множество гондорцев, опустел Осгилиат. Ослабла армия, остались почти без гарнизонов сторожевые посты в горах на границах с Мордором.

Уже потом историки заметили, что именно в эти годы постепенно темнело Великое Зеленолесье и в нем стали появляться многочисленные злые твари, а это был первый признак того, что Саурон снова входит в силу. Правда, противников Гондора тоже косила моровая смерть — иначе бы они, воспользовавшись слабостью королевства, тут же постарались пойти на него войной. Саурон умел ждать, и вполне возможно, что первой его целью было лишь освободить свою страну из-под стражи.

После смерти короля Телемнара умерло и засохло Белое Древо в Минас Аноре, но племянник и наследник Телемнара Тарондор посадил в Цитадели новое и навсегда перенес в Минас Анор королевский двор. Осгилиат после того совсем опустел и начал разрушаться. Жители, покинувшие его из страха перед мором, больше не вернулись, а так и остались либо в Итилиэне, либо в западных провинциях.

Тарандор сел на трон совсем молодым и правил дольше всех гондорских королей, но успел только восстановить порядок внутри страны и постепенно укрепить оборонное могущество. Его сын Телумехтар, памятуя о гибели Минардила и не желая терпеть наглость пиратов, которые совершали грабительские набеги даже на побережье Анфалас, собрал войско и в 1810 году взял Умбар штурмом. В той войне погибли потомки Кастамира, порт снова покорился Гондору. Телумехтар добавил к своему имени прозвище Умбардакил — «Покоритель Умбара». Однако вскоре начались новые стычки на границах, и Умбаром завладели харатцы.

Третьим несчастьем Гондора были набеги вайнов-кочевников, которые почти сто лет тревожили границы ослабленного войнами, междоусобицами и мором королевства. Это было чужое племя, а вернее, разноплеменный союз востокан с очень сильным и хорошо вооруженным войском. Кочевали вайны в больших крытых повозках; их полководцы и в бою не слезали с колесниц. Позднее выяснилось, что нападать на Гондор их подстрекал Саурон.

Напали они внезапно и в битве на левом берегу Андуина в 1856 году убили короля Нармакила. Вайны сумели завоевать и подчинить себе племена, жившие в восточной и южной части степей между Рунным Морем и Андуином, и граница Гондора отодвинулась на Приречное Нагорье (предполагают, что именно тогда в Мордор вернулись Кольценосные Призраки).

Сын Нармакила Второго Калимехтар, воспользовавшись бунтом, вспыхнувшим в степях, отомстил за смерть отца на поле Дагорлад, где в 1899 году одержал крупную победу над востоканами. Таким образом, на некоторое время была обеспечена безопасность восточных границ.

Во время правления Арафанта на севере и Ондоэра сына Калимехтара на юге два королевства после долгой розни, наконец, собрались на общий совет. Обсудив все, что творилось вокруг, они пришли к выводу, что нападениями на остатки Нуменора, хоть они и происходят с разных сторон, руководит одна злая сила и чья-то единая воля. Тогда Арвид, наследник Арафанта, получил в жены дочь Ондоэра Фириэль (1940 год). Но оказать друг другу взаимную помощь два королевства не смогли, потому что тогда Ангмар возобновил набеги на Артеден, и одновременно крупные силы вайнов напали на Гондор.

Многие восточные племена к тому времени сумели сговориться с племенами Кханда и Ближнего Харата, ударить по Гондору не только с северо-востока, но и с юга. Гондор еле выдержал это нападение. В 1944 году король Ондоэр с двумя сыновьями Артамиром и Фарамиром погиб в битве севернее Мораннона, и враги вторглись в Итилиэн. Однако полководец Эарнил во главе южной Гондорской армии одержал в Южном Итилиэне большую победу, разбив харатцев, которые переправились через реку Порос. Поспешив затем на север, Эарнил собрал рассеянные остатки Северной Армии и напал на главный лагерь вайнов, когда они, упоенные победой, пировали, мечтая о грабежах в покоренной стране. Эарнил напал на их лагерь, сжег возы и телеги, оставшихся в живых врагов выгнал из Итилиэна. Много их, убегая от Эарнила, потонуло в Гиблых Болотах Нэндальф.

После смерти Ондоэра и его сыновей Арвид заявил о своих правах на гондорскую корону как прямой потомок Исилдура, а также муж Фириэль, единственной оставшейся в живых наследницы Ондоэра. Его притязания были отвергнуты Пелендуром, Наместником, которого поставил Король Ондоэр. Вот какой ответ дал коронный совет Гондора Арвиду:

— Корона Гондора и власть в Гондоре принадлежат только наследникам Менельдила сына Анариона, получившего королевство от Исилдура. По обычаям Гондора, право наследования принадлежит лишь потомкам по мужской линии, и насколько нам ведомо, в Арноре действует такое же право.

Арвид на это ответил:

— У Элендила было два сына, из коих первородным был Исилдур, он же был наследником. Мы слышали, что именем Элендила до сих пор начинается линия Королей Гондора, и его считали Королем Королей во всех дунаданских землях. При жизни Элендила его сыновья получили из его рук в общее владение южное королевство, но когда Элендил погиб, Исилдур ушел на север, чтобы принять трон отца, и оставил на южном троне сына свого брата, вернее, оставил его только править южным королевством, как некогда поступил Элендил. Исилдур никогда не отрекался от верховной власти над Гондором и не мыслил, чтобы королевство Элендила стало разделенным навеки. Кроме того, в древнем Нуменоре корона переходила старшему в роде независимо от того, сын это или дочь. Это старинное право не соблюдалось королями-изгнанниками лишь потому, что они вели бесконечные войны и нужна была мужская рука во главе государства и армии, но это право существует в нашем племени, и раз сыновья Ондоэра погибли бездетными, давайте к нему вернемся.

Гондорский совет на это не дал ответа. Корону хотел заполучить Эарнил, победоносный полководец. И ему ее отдали с согласия всех гондорских дунаданов, он ведь тоже принадлежал к королевскому роду, будучи сыном Сириондила сына Калимакила сына Аркириаса брата Нармакила Второго. Арвид не добился своих прав. Сломить гондорских дунаданов можно было только силой, а у него не было ни военных сил, ни желания их применять. Однако его потомки ничего не забыли, даже когда пало Северное Королевство, а это случилось вскоре после описываемых событий.

Арвид был последним северным королем, о чем говорило даже его имя. Легенда гласит, что при его рождении ясновидец Малбет сказал отцу-королю:

— Ты дашь ему имя Арвид, ибо он будет последним повелителем Артедена. Дунаданы предстанут перед выбором, и если выберут путь, который поначалу будет им казаться безнадежным, сын твой сменит имя и станет королем великого государства. Если же нет — их ждет много бед и трудов, и минет много людских жизней, прежде чем дунаданы снова воссоединятся и возвеличатся.

Случилось так, что после Эарнила в Гондоре тоже правил только один король. Может быть, если бы южная корона и северный жезл объединились, королевство бы выстояло и не случилось бы многих несчастий. Но Эарнил все-таки оказался человеком разумным и не возгордился, хотя королевство Артеден должно было казаться ему, как и большинству гондорцев, маленьким государством; потомки великих королей были достойны большего.

В Артеден к Арвиду Эарнил послал послов с сообщением, что принял корону Гондора в соответствии с законом и ради блага Южного Королевства. «Я не забуду о северном Королевстве Арнор, да не порвутся узы нашей дружбы,— уверял он в послании.— Я не хочу, чтобы наши государства становились чужим друг другу, и если будет нужда, всегда пришлю тебе помощь в меру собственных сил».

Но нескоро после этого король Эарнил оказался в состоянии выполнять подобные обещания, ибо сам не чувствовал себя в безопасности. Король Арафант, теряя силы, сколько мог, отражал нападения Ангмара, Арвид после него делал то же самое; но вот осенью 1973 года в Гондор дошли вести, что Артеден находится под угрозой смертельного удара, который готовит северному королевству Чернокнижник. Эарнил тут же послал на север флот и столько воинов, сколько смог выделить без ущерба для собственной обороны. Во главе войска пошел его сын Эарнур. Но было поздно. Прежде, чем Эарнур достиг берегов Линдона, Чернокнижник успел разбить войско Арвида, и последний король Артедена погиб.

Эарнур высадился в Серой Гавани, где эльфы и люди встретили его с великим удивлением и радостью. Флот его был так велик, и суда имели такую глубокую осадку, что порт не смог всех принять, и корабли стояли по обеим сторонам Лунного Залива до самого Моря. С ним на берег сошла мощная армия, вооруженная для войны с сильным врагом. А это ведь была лишь часть великого гондорского войска.

Северяне такого еще не видали. Особый восторг у них вызвали лошади, вскормленные в долинах у Великой Реки, ибо вместе с гондорцами были рослые красавцы-конники из окрестностей Великого Зеленолесья.

Кирдан призвал к оружию всех, кто мог сражаться, от Линдона до восточного края Арнора, и когда вся армия была готова, она собралась на восточном берегу реки Луны и двинулась на северо-восток воевать с Чернокнижником, владыкой Ангмара. Он тогда поселился в Форносте, захватив королевские владения, и собрал вокруг себя много злых людей. Он был так уверен в своей непобедимости, что не стал ждать за крепкими стенами крепости, а вышел навстречу гондорской армии, уверенный, что сметет ее в реку Луну, как до того всех остальных.

Но западное войско обрушилось на него со стороны Заозерных Холмов, и главная битва разыгралась между озером Ненуйя и Северным Нагорьем. Войско Ангмара заколебалось и начало отступать к Форносту, тут налетела, обойдя Холмы, конница, и Чернокнижник, бросив почти разбитое войско, с горсткой приспешников бросился бежать прямо в Ангмар. Он не успел добраться до крепости Карн-Дум, его догнал Эарнур с гондорскими всадниками. Одновременно прибыл отряд эльфов из Райвендела, который привел высокородный эльф Глорфиндэл. Поражение Чернокнижника было сокрушительным, ни один его приспешник не остался в живых на западе от Мглистых Гор — не спаслись ни люди, ни орки.

Казалось, все проиграно. И вдруг явился сам Чернокнижник, в черном плаще, в черной маске, на вороном коне. Людей поразил страх при одном его виде. Со страшным криком, в котором была вся его ненависть и злоба, Чернокнижник налетел на гондорского полководца. Эарнур готов был встретить его, как подобает, но испуганный конь понес, и всадник не смог с ним справиться.

Тогда Чернокнижник засмеялся так, что люди, услышавшие его смех, до самой смерти запомнили его. И тут на белом коне вперед выехал Глорфиндэл. Смех застрял у Чернокнижника в горле. Он повернул коня на месте, пустил его в галоп и скрылся в темноте. Над полем битвы спустилась ночь. Чернокнижник исчез так быстро, что никто не заметил, в какую сторону он ускакал.

Вернулся Эарнур, но Глорфиндэл, вглядываясь в темень, остановил его:

— Не гонись за ним! Сюда он больше не вернется. Гибель найдет его далеко отсюда, и погибнет он не от руки мужа.

Многие гондорцы запомнили эти слова. Эарнур кипел гневом и мечтал отомстить за пережитый позор. Но и Чернокнижник воспылал лютой ненавистью к вождю Гондора. Много лет прошло, прежде чем все это снова выплыло на свет. А пока тайное королевство Ангмар перестало существовать.

Через многие годы стало известно, что именно тогда, когда в Гондоре правил король Эарнил, Чернокнижник подался в Мордор, собрал в один отряд Кольценосных Призраков и возглавил их. Но лишь в 2000 году Призраки вышли из Мордора через перевал Кирит Унгол и повели войско в Минас Итиль — Крепость Восходящей Луны. Два года осаждали слуги Мордора эту крепость, и наконец взяли ее и захватили находившийся там Палантир. До конца Третьей Эпохи крепость Минас Итиль была источником зла и страха, ее стали называть Минас Моргул, что означает «Крепость Темных Сил». Последние люди уходили из Итилиэна за Великую Реку.

…Эарнур был равен своему отцу мужеством, но не мудростью. Он был силен и владел оружием так, что никто не мог соперничать с ним на ристалищах, которые он любил и часто устраивал. Можно было подумать, что он не король, а специально выученный боец. Силу и ловкость, а также горячность он сохранил до весьма преклонного возраста. Жениться он не хотел, единственным удовольствием для него были сражения, а в дни мира — военные потехи…

Когда в 2043 году Эарнур был коронован, Король-Чернокнижник из Минас Моргула вызвал его на поединок, напоминая с великой наглостью, что некогда Эарнур не посмел сразиться с ним на севере. С огромным трудом наместник короля Мардил сумел удержать его в тот раз от рокового шага. Поединок не состоялся.

Главным городом Гондора и королевской столицей со времени Телемнара был Минас Анор — Замок Заходящего Солнца. Теперь его стали называть Минас Тирит, а Белую Башню — Сторожевой Башней, ибо из нее теперь неустанно следили за угрозой, исходящей из Минас Моргула. Всего семь лет правил Эарнур, когда Чернокнижник повторил свой вызов, шипя, что Эарнур в молодости был труслив, а сейчас наверняка к заячьему сердцу добавил старческую слабость. Даже Мардил не мог более удерживать разгневанного Короля, и отправился он с малочисленной свитой к воротам крепости Минас Моргул. Ни о короле, ни о его спутниках больше никто ничего не слышал. Подозревали, что враг подлым обманом заманил Эарнура в замок, и король был замучен в застенках Минас Моргула. Но свидетелей смерти короля не было, поэтому Мардил, прозванный Добрым Наместником, продолжал править его именем.

Королевских потомков осталось совсем мало. Междоусобная война почти уничтожила многочисленный в древности род, многие бежали в Умбар и стали пиратами, многие брали жен некоролевского происхождения из мелких племен, и их потомки теряли чистоту крови. А претендент на Гондорский трон должен был не только вести свое происхождение от нуменорцев и обладать даром долгожительства, но и быть таким, чтобы весь народ согласился видеть его королем. Таких не находилось. Люди помнили только что закончившиеся междоусобицы, боялись, как бы снова не началась внутренняя рознь, которая бы окончательно погубила Гондор.

Поэтому проходили годы, Гондором продолжали править Наместники, а Корона Элендила лежала у ног короля Эарнила, покоившегося в Доме Мертвых, там, где оставил ее, уходя на последний подвиг, Эарнур.

Родом Наместников стал род Хьюрина, ибо он шел от Наместника короля Минардила (1621—1634), которого звали Хьюрин. В жилах Хьюрина с нагорья Эмин Арнен текла благородная нуменорская кровь. После Минардила все короли выбирали наместников из рода Хьюрина, а начиная с Пелендура наместничество, как и корона, стало наследным правом и переходило от отца к сыну или ближайшему потомку.

Вступая в должность, каждый Наместник произносил Присягу, в которой обещал «управлять страной именем Короля вплоть до его возвращения». Эти слова стали чистой формальностью, ибо наместники фактически имели всю полноту власти. Гондорцы, однако, продолжали верить, что Король когда-нибудь вернется. Некоторые даже вспоминали иногда, что где-то существует северная ветвь королевского рода, и ходили слухи, что пока королевские потомки вынуждены скрываться. Наместники на эти слухи просто не обращали внимания.

Интересно, однако, что ни один наместник ни разу не сел на древний королевский трон, не взял в руки жезл, не надел корону. Символом власти наместников был белый жезл, наместническое знамя тоже было просто белым, в то время как на черном поле Знамени Королей красовалось цветущее Белое Древо под семью звездами.

После Мардила Воронвэ, первого Гондорского Наместника, следовали еще 24 правивших наместника до Денэтора Второго, двадцать шестого и последнего.

Сначала правление Наместников не было отмечено особыми событиями, ибо длился так называемый Неспокойный Мир. Саурон затаился, отступив перед мощью Белого Совета, Кольценосные Призраки сидели в Моргульской Долине. Но начиная с правления Денэтора Первого, границы Гондора постоянно находились под угрозой, хотя открыто войну пока никто не развязывал.

В конце правления Денэтора Первого в Мордоре появилось племя Урук-Хай, черных орков необыкновенной силы, а в 2475 году их банда ворвалась в Итилиэн и взяла штурмом Осгилиат. Боромир сын Денэтора Первого (в честь него был позднее назван Боромир, вошедший в Отряд Кольца) разгромил орков и освободил Итилиэн, но Осгилиат враги разрушили окончательно, каменный мост в нем был разбит, и больше там никто не жил. Боромир был великим полководцем, его боялся сам Чернокнижник. Красивый, высокий, сильный, волевой, благородный духом, Боромир, однако, недолго прожил — рана отравленным моргульским оружием сократила ему жизнь. Он всего на 12 лет пережил отца, последние годы сильно страдал.

После него наступило долголетнее правление Кириона, дальновидного и умного правителя, который, однако, немногое мог сделать, ибо у Гондора уже не было прежней мощи и свободы границ. Кирион, как мог, защищал границы, но враги наносили удар за ударом. Похоже, за всеми врагами стояла одна сила. Пираты грабили побережье, на севере назревали трагические события. В широких степях между Лихолесьем (как уже называли ставшее недоступным и зловещим Великое Зеленолесье) и рекой Бегущей вместо дружественных нортов теперь появилось дикое племя Балков, которое быстро росло и стягивалось к крепости Дол Гулдур. К балкам присоединялись разные восточные племена. Кирион с трудом удерживал границу вдоль Андуина.

Предвидя военные осложнения, Кирион в 2510 году послал гонцов на север, прося помощи, но опоздал. Балки настроили множество крепких плотов и ладей на восточном берегу Андуина, переправились через Реку и разбили пограничную стражу Кириона. Они же отрезали дорогу войску, подходившему с юга, потом прогнали это войско к северу до реки Светлой, здесь атаковали, причем к балкам неожиданно присоединились орки с Мглистых Гор. Гондорское войско уже отступало к Великой Реке, и погибло бы, если бы не неожиданная помощь.

Тогда в Гондоре впервые прозвучала музыка роханских рогов. Юный Эорл во главе своих всадников разбил вражескую орду и перетопил балков в Андуине, прогнав по всем степям Каленардона. После этого Кирион отдал обширные земли от Андуина до Белых Гор во владение Эорлу и его потомкам, а Эорл, со своей стороны, присягнул Гондору на верность и обещал дружбу и помощь по первому призыву.

В правление девятнадцатого Наместника, Берена, Гондор оказался в еще большей опасности. Три крупных пиратских флота напали на его южное побережье. Пираты приплыли из Умбара, среди них было много харатцев. Некоторые суда дошли до устья Исены, т. е. далеко на север. Во многих прибрежных землях они одержали верх над местными жителями и награбили богатую добычу. Одновременно нападению подвергся Рохан — туда враги пришли как с востока, так и с запада, так что рохирримы вынуждены были отойти к Белым Горам.

В том году — 2758 — с севера пришла Долгая Зима, она началась раньше, чем обычно, и длилась пять месяцев с сильнейшими морозами и большими снегами. Хельм-Роханец с двумя сыновьями погиб в войне, смерть и горе пришли в Рубежный Край и поразили весь Эриадор. В Гондоре, территория которого теперь сократилась до земель на восток и на юг от Белых Гор, было несколько легче. В конце зимы Берегонд сын Берена разгромил пиратов и сразу же послал помощь рохирримам. После Боромира Берегонд был первым великим полководцем, и когда стал Наместником после смерти отца в 2763 году, то страна стала сразу жить лучше. До процветания, конечно, было далеко; и Рохан медленно оправлялся от ран и набирался сил. Надеясь на поддержку Мудрых, Берен охотно принял Сарумана и вручил ему ключи Ортханка. С тех пор, а именно с 2750 года, Саруман поселился в Исенгарде.

При Берегонде произошла война гномов с орками в Мглистых Горах (2793—2799), на юге об этом стало известно лишь тогда, когда бегущие из Нандуриона орки пытались через Рохан добраться до Белых Гор, чтобы там поселиться. Было много стычек между людьми и орками, но все они, как правило, заканчивались победой людей. Орков в Белые Горы не пропустили, хотя отбивались от них много лет.

Когда умер двадцать первый наместник Белектор II, засохло Белое Древо в Минас Тирите, и нигде нельзя было достать ни семени его, ни нового саженца. Мертвое Дерево оставили на Площади Фонтана «до возвращения Короля».

При Турине II враги Гондора снова зашевелились, ибо Саурон набирался сил, и был близок день, когда он снова станет могучим. В Итилиэне осталась горстка храбрецов, все остальные жители уже давно ушли за Андуин. Из Мордора в Итилиэн стали выползать вооруженные банды орков. Тогда Турин приказал построить для дозорных отрядов тайные укрытия в горах; крепче и недоступнее всех оказались пещеры за водопадом Эннет Аннун. В целях обороны Анориэна Турин приказал укрепить остров Кайр-Андрос. (Это название означает «Корабль на вспененной волне», ибо остров имеет форму корабля с крутым форштевнем, обращенным к северу, о который разбиваются в белую пену волны Великой Реки.)

Чаще всего Гондор терпел нападения с юга. Харатцы завладели южными провинциями, постоянные стычки происходили на реке Порос. Когда орки ввели в Итилиэн крупные силы, король Рохана Фолквин, выполняя Клятву Эорла, прислал в Гондор большой отряд всадников. С их помощью Турин одержал победу на переправе через Порос, но в той битве погибли оба сына Фолквина. Рохирримы похоронили их по своему обычаю, и так как они были братьями-близнецами, насыпали один общий курган. Этот курган, Хаэд-ин-Ганур, много лет стоял над рекой, и враги Гондора боялись проходить мимо и переправляться в том месте.

После Турина наместником стал Тургон, но из его правления люди запомнили только то, что за два года до его смерти Саурон снова окреп, объявился, вернулся в Мордор, который только и ждал его возвращения. Снова выросли стены Барад-Дура, задышала огнем Роковая Гора, последние обитатели покинули Итилиэн. Когда Тургон умер, Саруман запер вход в Исенгард и превратил его в неприступную крепость.

Эктелион Второй, сын Тургона, был разумным правителем. Все силы, которыми он еще располагал, он использовал для укрепления страны и защиты ее от нападения со стороны Мордора. Он охотно брал на службу благородных мужей как из ближних мест, так и из далека, а если они оказывались достойными, щедро награждал и отличал их. Большую помощь оказал ему неизвестный военачальник, которого Наместник полюбил больше остальных. В Гондоре этого человека называли Торонгилом, Звездным Орлом, он был зорок, двигался быстро, а на плаще носил серебряную звезду. Настоящего имени его никто не знал, и никто не знал, откуда он. Ко двору Эктелиона он прибыл из Рохана, где какое-то время служил королю Финглу, но рохирримом он не был. Он прославился как воин и полководец на суше и на море, и незадолго перед кончиной Эктелиона исчез так же таинственно, как и появился.

Торонгил не однажды убеждал Эктелиона, что пираты Умбара представляют серьезную угрозу для Гондора и его южных данников, и если Саурон вдруг открыто начнет войну, эта опасность может стать роковой для государства. Наконец, добившись разрешения Наместника, он собрал небольшой флот, неожиданно напал ночью на Умбар и сжег почти все пиратские корабли. В бою на причалах он убил коменданта порта, после чего отступил с незначительными потерями. Флот вернулся в Пеларгир и оттуда должен был идти в Минас Тирит, где победителя ждали награды и почет. Но сам Торонгил в Минас Тирит не вернулся, только послал гонца к Эктелиону со следующими словами:

— Меня ждут другие дела, государь. Много времени пройдет, прежде чем я смогу через многие опасности вернуться в Гондор,— если так захочет судьба.

Никто не узнал, какие дела его ждали и откуда он получил вести, видели только, как он переправился через Андуин на лодке, попрощался с друзьями и один ушел на запад. Когда его видели в последний раз, он смотрел на Сумрачные Горы.

В Минас Тирите весть о его уходе встретили, как большое горе. Все оплакивали эту потерю — кроме Денэтора, который был уже взрослым и готовым получить права Наместника после отца, что вскоре, через четыре года, и произошло.

Денэтор II был высоким и сильным, имел истинно королевскую осанку, был горд и статен. Давно такой видной фигуры не было у кормила гондорской власти. Кроме того, он был умен, прозорлив, прекрасно знал историю и читал древние книги. Они с Торонгилом были похожи, как братья, но Торонгилу доставалась слава, и Денэтору казалось, что чужеземец затмевает его в глазах отца и приближенных. Многие гондорцы даже думали, что Торонгил ушел, чтобы не дожидаться, когда его соперник, сын Наместника, получит власть, но на самом деле пути Денэтора и Торонгила ни разу не пересеклись, и Торонгил никогда не переступал границ своего подчиненного положения. Он служил Эктелиону — и только. Лишь в одном явно расходились Денэтор и Торонгил: Торонгил часто предупреждал Наместника о возможной измене и просил не доверять Саруману Белому из Исенгарда, а советовал воспользоваться дружбой Гэндальфа Серого. Но Денэтор никогда не любил Гэндальфа, и после смерти Эктелиона Серому Страннику перестали оказывать радушный прием в Гондоре. Поэтому позднее, когда все это стало известно, многие решили, что Денэтор уже тогда проницательным взором видел дальше и глубже других, вовремя догадался, кто был странный чужеземец, и заподозрил, что Торонгил с Мифрандиром вместе готовят против него заговор, желая отобрать власть, которую он считал законной.

Когда Денэтор стал Наместником (год 2984), оказалось, что он умеет править и держать страну в порядке. Говорил он мало, выслушивал все советы, но потом все делал так, как сам решит. Женился он поздно, в жены взял Финделису дочь Адрахила князя Дол Эмроса (2976 год). Она была очень красива, обладала нежным и чутким сердцем, но умерла рано, всего лишь через 12 лет после свадьбы. Денэтор, несмотря на внешнюю суровость, любил ее больше всего на свете, и после ее смерти перенес всю любовь на старшего из двух сыновей, которых она ему подарила. Когда Финделиса была еще жива, казалось, что она увядает в каменном городе, как заморский цветок, перенесенный на бесплодную скалистую почву. Тень Мордора давила и отравляла ее, она все смотрела на юг, в сторону Моря, по которому тосковала.

После ее смерти Денэтор совсем помрачнел и стал еще молчаливее, чем прежде. Целыми днями они сидел в Башне, погруженный в невеселые размышления, предвидя, что как только пробьет роковой час, Мордор неизбежно нападет на его страну. Позднее пришлось допустить, что, вероятно, Денэтор, чья душа и разум жаждали знаний, а гордость заставляла переоценивать собственную силу воли, осмелился уже тогда заглянуть в Палантир Белой Башни. Никто из Наместников до него на это не отваживался; даже Короли Эарнил и Эарнур этого не делали; с тех пор как пала крепость Минас Итиль и Палантир Исилдура достался врагу, Кристалл Анариона, как называли Палантир, хранившийся в Минас Тирите, стал опасен. Он был из всех Палантиров ближайшим к тому, которым завладел Саурон.

Глядя в Палантир, Денэтор узнавал о многом, что делалось в государстве и далеко за его границами. Люди дивились его прозорливости, но Наместник заплатил за это дорогую цену и преждевременно состарился, устав тягаться с волей Саурона. Гордость росла в его душе вместе с отчаянием, и в конце концов он стал думать, что все в мире сводится к борьбе Повелителя Белой Башни с Властелином Барад-Дура. Он не верил даже тем, кто на самом деле боролся с Сауроном, но не служил ему, Денэтору.

Тем временем близилось начало Войны за Кольцо, а сыновья Денэтора выросли, став достойными мужами. Боромир, любимец отца, был старше брата на пять лет. На отца он был похож, так же красив, силен, так же горд и бесстрашен, но, пожалуй, на этом сходство кончалось. Он чем-то напоминал короля Эарнура, так же не спешил брать жену, так же больше всего любил военные забавы. К старым книгам он склонности не проявлял, любил только повести о давних битвах. Младший, Фарамир, внешне был похож на брата, но характером сильно от него отличался. Он умел, как отец, проникать в людские сердца, но то, что он в них читал, будило в нем не покровительственное презрение, а милосердие. Он любил книги и музыку, был мягок в обращении, поэтому те, кто судил по внешности, считали его менее храбрым и менее достойным, чем Боромир. На самом же деле он был равен брату в храбрости, но не искал опасностей ради того, чтобы себя показать. Когда в город приезжал Гэндальф, Фарамир дружелюбно встречал его, не стеснялся учиться у мудреца, и это — как многое другое в младшем сыне — не нравилось Денэтору.

Братья, несмотря на разницу в характерах, были очень привязаны друг к другу. Старший, Боромир всегда опекал и защищал Фарамира. И позднее между ними никогда не возникало ни зависти, ни ревности. Фарамиру казалось невозможным, чтобы кто-то в Гондоре мог сравниться с Боромиром, наследником Денэтора, начальником Стражи Белой Башни. Боромир был того же мнения, и хотя очень любил брата, не мог представить, чтобы тот претендовал на Жезл Наместника. Судьба показала, что оба они ошибались. Но все, что случилось с этими тремя людьми во время Войны за Кольцо, описано в другом месте. После окончания Войны закончилось правление Наместников в Гондоре, вернулся настоящий Наследник Исилдура и Анариона, Королевство возродилось, и на Башне Эктелиона снова заплескал флаг с Белым Древом.

Дедом Короля был Арадор. Сын Арадора Араторн взял в жены Гилраэну Красивую, дочь Дираэла потомка Аранарта. Дираэл был противник этого брака, ибо юная Гилраэна не успела достичь возраста, в котором дунаданские девушки обычно выходили замуж.

— Кроме того,— сказал он,— Араторн зрелый воин, он силен и станет вождем раньше, чем ожидают, но сердце говорит мне, что жизнь его не будет долгой.

На что жена Дираэла Иворвена, которая тоже была провидицей, возразила:

— Тем более надо спешить! Небо хмурится перед великой бурей. Пока не поздно, свяжем их узами брака, и может быть, нашему племени улыбнется надежда, а если откладывать, наш век кончится, а надежды не будет.

И случилось так, что всего через год после свадьбы Араторна и Гилраэны Арадор попал в засаду троллей в Холодных Холмах севернее Райвендела и погиб. Араторн стал вождем дунаданов. Еще через год Гилраэна родила ему сына, которого назвали Арагорн. Мальчику было всего два года, когда Араторн вместе с сыновьями Элронда отправился в поход на орков и был убит стрелой из лука, попавшей ему прямо в глаз. Сбылось предсказание, он прожил недолго. Ему не было еще шестидесяти лет.

Так Арагорн стал наследником Исилдура и вместе с матерью поселился в Доме Элронда, который заменил ему отца и полюбил его, как родного сына. Но его стали называть Эстел, что значит «Надежда», а настоящее имя и родословную держали до поры в тайне. Так решил Элронд, ибо Мудрым стало известно, что Враг разыскивает Наследника Исилдура, хоть и не знает, продолжается ли род Короля на земле.

Двадцати лет от роду, Эстел однажды с победой вернулся из похода вместе с сыновьями Элронда. Элронд посмотрел на него и возрадовался, ибо хотя юноша был еще молод как телом, так и душой, но уже обещал превратиться в достойного мужа. Он был красив и благороден, разумен и смел. В тот день Элронд назвал его настоящим именем, рассказал, чей он сын, и вручил ему наследные реликвии.

— Вот Кольцо Барахира,— сказал он,— древний знак нашего кровного родства. Возьми также сломанный Нарсил. Может быть, с этим оружием ты еще совершишь великие дела, ибо я предсказываю, что ты проживешь дольше обычных людей, если сумеешь выдержать все испытания и не покориться силам Зла. Путь твой будет долог и труден. Жезл Ануминаса я оставляю у себя, его надо заслужить.

На следующий день в час заката Арагорн бродил один по лесу, и сердце у него пело от радости. Он и сам пел, ибо мир был прекрасен, а надежда светила ему ярко. Вдруг он увидел девушку. Она шла по зеленой траве между белыми стволами берёз. Юноша остановился, пораженный. Ему показалось, что это сон или что он вдруг овладел даром эльфов-менестрелей, умеющих волшебным пением вызывать перед глазами слушателей образы тех, о ком поют. Ибо пел он о встрече Берена и Лютиэнь в лесах Нельдорет, и — о диво! — перед ним в Райвенделе вдруг явилась сама Лютиэнь в серебристо-голубом плаще, красивая, как вечновечерний свет на родине эльфов. Ветер играл волной темных волос, надо лбом сверкали, как звезды, белые камни.

На мгновение Арагорн замер, завороженный, боясь шевельнуться, чтобы видение не исчезло навсегда, потом громко окликнул ее, как Берен в давние дни:

— Тинувьель! Тинувьель!

Девушка обернулась к нему с улыбкой и спросила:

— Ты кто? И почему зовешь меня этим именем?

И Арагорн ответил:

— Я подумал, что вправду увидел Лютиэнь Тинувьель, о которой пел. Если даже ты — не она, ты очень похожа на нее.

— Мне многие это говорили, — отвечала она серьезно,— хотя меня зовут по-другому. Может, мне назначена похожая судьба? Но кто же ты?

— До сих пор меня звали Эстел, — сказал он. — Но я Арагорн сын Араторна, наследник Исилдура, вождь дунаданов.

Произнося все это, он чувствовал, что высокое происхождение, так радовавшее его, уменьшается почти в ничто по сравнению с красотой и достоинством незнакомки. Но она в ответ весело рассмеялась:

— Значит, мы дальние родичи, ибо я — Арвен, дочь Элронда, меня также называют Ундомиэль.

— Часто самые дорогие сокровища прячут во время опасности, — сказал Арагорн. — Но я в этом Доме живу с детства, а твой отец и братья ничего мне о тебе не говорили. Удивлен я. Как вышло, что мы до сих пор не встретились? Неужели отец держал тебя под замком?

— Нет, — ответила она и обратила взгляд к горам на востоке. — Я долго жила у матери, в далеком Лотлориэне, и совсем недавно вернулась к отцу. Много лет моя нога не касалась травы Имладриса.

Тогда удивился Арагорн, потому что девушка показалась ему не старше его самого, а ему минуло двадцать лет. Но Арвен посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Не удивляйся! Детям Элронда дана вечная жизнь эльдаров.

Арагорн смутился, увидев в ее глазах свет вечной юности и мудрости эльфов. И в тот час он полюбил Арвен Ундомиэль, дочь Элронда.

После этой встречи он стал молчалив и задумчив. Мать заметила в нем перемену, и в конце концов он ответил на ее вопросы и рассказал про дивную встречу в вечернем лесу.

— Сын мой, — сказала Гилраэна, — ты высоко метишь даже для потомка многих королей. Ибо это прекраснейшая девушка в мире, дочь слишком высокородного отца. Смертный не должен искать жену среди эльфов.

— Но между нами есть даже кровная связь, если история предков, которой меня учили, не лжет, — сказал Арагорн.

— История не лжет, — сказала Гилраэна. — Но это было очень давно, в другой эпохе, до того как измельчало наше племя. Поэтому я и боюсь, ибо если ты не добьешься согласия Элронда, род потомков Исилдура кончится на тебе. А я не думаю, что Элронд согласится.

— Если не согласится, горькой будет моя судьба,— сказал Арагорн. — Тогда я уйду один бродить в Глухоманье.

— Да, такова и будет твоя судьба, — произнесла Гилраэна. Она в какой-то мере тоже владела даром предвидения, но ничего не сказала сыну о своих предчувствиях и ни с кем не поделилась тем, что узнала от него.

Элронд сам умел многое видеть и читать в сердцах. И вот однажды в том же году, перед наступлением осени, он призвал к себе Арагорна и сказал:

— Слушай мое слово, Арагорн сын Араторна, вождь дунаданов! Перед тобой большая судьба. Либо ты вознесешься над всеми своими предками, жившими после Элендила, либо упадешь и погибнешь во тьме вместе со всеми, кто еще остался на земле из твоего рода. Тебя ждут долгие годы тяжких испытаний. У тебя нет сейчас права брать жену, нельзя тебе связывать словом ни одну женщину, пока не пробьет час и пока тебя не сочтут достойным славы и счастья.

Арагорн смутился и сказал:

— Неужели моя мать говорила об этом?

— Нет. Тебя выдают глаза, — ответил Элронд. — Но я говорю не только о своей дочери. Сейчас ты не можешь ничего обещать ни одной девушке. А род красавицы Арвен, дочери Властителей Имладриса и Лориэна, Звезды Вечерней своего племени, намного выше твоего, и она уже давно живет на земле, так что ты по сравнению с ней сейчас — все равно что годовалый побег рядом со стройной березой, которая цвела не одну весну. Арвен не для тебя. Может быть, и она думает так же. Ну, а если ее сердце склонилось к тебе, для меня это было бы большим горем, ибо над нами тяготеет свой рок.

— Какой? — спросил Арагорн.

— Арвен будет наслаждаться юностью эльдаров все долгое время, пока я живу здесь, — сказал Элронд. — А когда я покину Средиземье, она уйдет со мной, если выберет нашу судьбу.

— Я понимаю, что поднял глаза на сокровище не менее ценное, чем то, на которое некогда покусился Берен, — сказал Арагорн. — Такова, видно, моя судьба. — И вдруг, в проблеске ясновидения, присущего его роду, добавил: — Но все же, государь Элронд, недолго осталось ждать часа, когда твои дети будут выбирать между разлукой с тобой и разлукой со Средиземьем!

— Это правда, — ответил Элронд, — если мерить нашей мерой, времени осталось совсем мало; но по человеческому счету пройдет много лет. Любимой дочери моей Арвен, придется выбирать лишь в том случае, если ты встанешь между нами, и этот выбор принесет одному из нас — тебе или мне — горечь вечной разлуки. Ты сам не знаешь, чего хочешь от меня! — он вздохнул, печально и внимательно посмотрел на юношу и закончил: — Время решит. Не будем об этом говорить в ближайшие годы. Небо темнеет, впереди много бед.

И вот Арагорн сердечно простился с Элрондом, а на следующий день — с Домом Элронда, с матерью и с Арвен, и ушел в Глухоманье. Почти тридцать лет он трудился и боролся с Сауроном ради победы добра. Он стал другом мудрого мага Гэндальфа и многому у него научился. Они вместе ходили по опасным дорогам, но чем дальше, тем чаще Арагорн путешествовал один.

Долгими и трудными были его походы. Арагорн посуровел и стал казаться старше, чем был, только улыбался по-прежнему светло. Те, перед кем он не таил обличья, уважали в нем силу и мудрость, чувствуя, что это один из великих в изгнании. Ибо он менял одежду и имена, сражался в войске рохирримов и на гондорских кораблях, а после одной из побед, одержанных им для Повелителя Гондора, скрылся и бродил одиноко по южным и восточным землям, испытывая людские сердца и борясь с кознями Саурона и его слуг.

Он закалился в битвах и походах, никто из смертных не мог бы теперь с ним сравниться; он изучил людские обычаи, ремесла и историю и превзошел других, ибо ему была дана эльфийская мудрость, а когда глаза его разгорались внутренним огнем, мало кто мог выдержать его взгляд. Лицо его было чаще всего сурово и печально, ибо сурово обходилась с ним судьба, только в глубине сердца он хранил надежду, и иногда она пробивалась в улыбке, словно источник в скале.

Однажды, когда Арагорну было сорок и девять лет, возвращался он из опасного похода с темных мордорских границ, где снова творил козни Саурон. Арагорн устал и направлялся в Райвендел отдохнуть перед следующим дальним походом. Путь его шел мимо Лориэна, и госпожа Галадриэль пригласила его в сокровенное убежище эльфов.

Не ведал Арагорн, что в то время там гостила у матери Арвен Ундомиэль. Она мало изменилась, ибо годы, безжалостные к смертным, ее щадили; только стала серьезнее и смеялась реже.

Арагорн же из юноши превратился в зрелого мужа. Галадриэль велела ему сбросить износившееся дорожное платье, одела его в серебряные и белые одежды, дала серый эльфийский плащ и украсила его чело сверкающим камнем. В таком убранстве он выглядел красивее любого короля людского племени, почти как эльфийский князь с далеких западных островов. Таким и увидела его Арвен, впервые после долгих лет разлуки, под золотоцветными деревьями Карс Галадона. В эту минуту она сделала свой выбор, и ее судьба была определена.

Всю весну гуляли они вместе по полянам Лотлориэна, до того дня, когда Арагорн должен был снова уходить. Вечером в канун Середины Лета, перед самой короткой ночью в году Арагорн сын Араторна и Арвен дочь Элронда пошли к холму Керин Эмрос в середине эльфийской земли и прошли босыми по неувядающей траве, где цвели эланоры и нифредилы. С прекрасного кургана они вместе посмотрели на окутанный Тьмой восток и на Закатный запад. Здесь, дав друг другу клятву верности, они были счастливы.

И сказала Арвен:

— Мрак черен и густ, но мое сердце радуется, ибо ты, Эстел, будешь среди храбрейших, которые его уничтожат.

Но ответил Арагорн:

— Увы! Я еще не вижу перед собой этого дня и не знаю, как все свершится. Я буду жить твоей надеждой. Но Вечновечерний край — не мой удел. Я ведь смертен, и если ты останешься со мной, Звезда Вечерняя, тебе придется отречься от Страны Заката.

Арвен стояла рядом с ним, словно замершее серебристое деревце, и долго вглядывалась в закатное небо. Потом проговорила:

— Я останусь с тобой, дунадан, я отрекусь от Страны Заката. Но там земля моего племени, вечный дом народа моего.

Она очень любила своего отца, Элронда.

Когда Элронд узнал о выборе дочери, то смолчал, но его сердце сжалось от боли, и хотя он давно предвидел такую судьбу, от этого легче не стало. Вернувшегося в Райвендел Арагона он призвал к себе и сказал:

— Сын мой, близится время угасания надежд, и я не могу сказать, что будет потом. Тень залегла между нами. Может быть, так суждено, что я должен утратить свое королевство, чтобы люди обрели свое. Я полюбил тебя, но вот мое слово: Арвен Ундомиэль может отречься от Дара и сократить себе жизнь только ради высокого дела. Королем Гондора и Арнора должен стать ее избранник, не ниже. Мне твоя победа принесет лишь горечь разлуки, а тебе — надежду на кратковременное счастье. Кратковременное, знай! Боюсь, сын мой, что слишком суровой покажется Арвен ее людская судьба.

Так было решено между ними, и больше они к этому разговору не возвращались. Вскоре Арагорн снова ушел в поход и совершил новые подвиги. Небо над миром темнело, страх пал на Средиземье, мощь Саурона росла, стены Барад-Дура поднимались все выше и крепли, а тем временем Арвен жила в Райвенделе, мыслью летя в те края, где был Арагорн. Негаснущая надежда помогала ей вышивать знамя, достойное Короля нуменорцев и наследника Элендила.

Прошло еще несколько лет. Гилраэна простилась с Элрондом и вернулась к своим родичам в Эриадор. Жила она одиноко, сына видела редко, и однажды, когда он ненадолго вернулся на север из очередного похода в дальние страны, сказала ему, прощаясь:

— Это наше последнее свидание, сын мой Эстел. Я рано постарела от горя и проживу не больше, чем обычные люди. Грядет буря, она охватит все Средиземье. Я ее уже не выдержу.

Арагорн стал утешать мать, говоря:

— За темными тучами светит солнце, ты его увидишь, надо подождать, и будет радость…

Она ответила словами песни, сказав следующий линнод:

— 'Онен и-Эстел Эдаин, у-чебин-эстел аним…' (что значит: 'Я отдаю надежду дунаданам, себе не оставляя…')

И Арагорн ушел в поход с тяжестью в душе. Гилраэна не дожила до следующей весны.

Так проходили годы. Подошло время Войны за Кольцо, о которой много говорится в другой рукописи. Рассказано, как открылось непредвиденное и стало возможно победить Саурона, как сбылась надежда, долго казавшаяся несбыточной.

И стало так, что в трудную годину поражений явился Арагорн с Моря и развернул знамя Арвен на Полях Пеленнора, и в тот день впервые в его лице народ приветствовал Короля. А когда, наконец, он вернул себе наследство предков, получил Корону Гондора и Жезл Арнора, то в самый долгий день лета в год падения Саурона повел Арвен Ундомиэль за руку в Минас Тирит, и в столице состоялась королевская свадьба.

Третья эпоха кончилась победой в блеске новых надежд, а из печалей тех дней самой горькой печалью было прощание Элронда с Арвен, ибо судьба и Море разлучали их до скончания мира и навеки после него.

Когда было уничтожено Кольцо Всевластья, Три Эльфийских Кольца тоже потеряли свою силу. И устав, наконец, от долгой жизни в Средиземье, Элронд покинул его навсегда.

Арвен же приняла судьбу смертной женщины, хотя умереть должна была лишь тогда, когда утратит все, за что заплатила так дорого.

Как королева людей и эльфов, она прожила с Арагорном сто и двадцать лет в великой славе и в счастье. Когда, наконец, Арагорн почувствовал приближение старости и конца отмеренного ему долгого пути, он обратился к жене и сказал:

— Скоро, моя Звезда Вечерняя, лучшая и любимейшая в мире, солнце зайдет над моей жизнью. Мы собирали плоды и пользовались ими, подходит час расплаты.

Арвен хорошо поняла его, она давно ждала этого часа, но он оказался печальнее, чем она думала.

— Неужели ты хочешь, Король мой, раньше времени покинуть народ, который чтит каждое твое слово? — спросила она.

— Не раньше времени, — ответил Арагорн. — Если я сейчас не уйду добровольно, скоро мне все равно придется уйти. Наш сын Эльдарион возмужал и может принять корону.

Арагорн отправился в Дом Королей на Улице Молчания и лег на давно приготовленное длинное ложе. Он простился с Эльдарионом, передал в его руки крылатую корону Гондора и Арнорский жезл. Потом приказал уйти всем, кроме Арвен, вставшей у его изголовья. И хотя она была женой высокого рода и великой мудрости, она не могла удержаться, чтобы не просить его остаться с ней еще ненадолго. Она не устала и не пресытилась жизнью, только узнала горький вкус судьбы смертных, которую согласилась разделить.

— Госпожа моя Ундомиэль, — сказал Арагорн, — это тяжкий час, но он был предопределен нам еще в тот день, когда мы встретились под белыми березами в саду Элронда, по которому сейчас никто не ходит; и в тот час, когда мы на холме Керин Эмрос отвергли Тьму и отреклись от Страны Заката, выбрав себе судьбу. Спроси себя, любимая, хотела бы ты, чтобы я ждал, пока увяну и без сил, лишенный разума, сползу с высокого трона? Нет, госпожа, я — последний из нуменорцев, последний из древних Королей! Мне было отмерено три человеческих жизни и дано право самому выбрать час ухода. Пора возвращать взятое в долг у судьбы. Сейчас я засну. Я не скажу тебе слов утешения, ибо мир не знает утешения от такой печали. Перед тобой остается право последнего выбора: ты еще можешь пойти в Серую Гавань и увезти за Море память о наших днях, и она там будет вечной, но будет лишь воспоминанием. Или — покорись человеческой судьбе.

— Я давно ее выбрала, Король мой, — ответила Арвен. — В Гавани нет корабля, который увез бы меня за Море, и хочу я или нет — моя судьба здесь: потеря всего и молчание. Знай, Король Нуменорцев, что я лишь теперь поняла вполне историю деяний и упадка твоего племени. Я считала твоих соплеменников глупыми и злыми, сейчас я их жалею. Горько принимать то, что эльдары называют Даром Единого людям.

— Это тебе кажется, — ответил Арагорн. — Не согнемся в последнем испытании, ведь мы когда-то победили Тьму и отказались от Кольца. Уйдем в печали, но без отчаяния. Мы не навсегда прикованы к миру; там, за ним есть нечто большее, чем просто память. Прощай!

— Эстел! Эстел! — крикнула Арвен, и Арагорн взял ее руку, поцеловал и заснул. Стал он при этом хорош необычайно, так что все, кто вошел потом в Дом Королей, поразились, глядя на него, ибо увидели Арагорна одновременно юным, и в расцвете зрелой красоты, и во всем мудром величии преклонного возраста. Он долго лежал так, воплощение королевского достоинства в незамутненном сиянии, словно на утре мира.

Когда же Арвен вышла из Дома Королей, ее глаза погасли, и королева показалась гондорцам холодной и серой, как беззвездная зимняя ночь. Она простилась с Эльдарионом, с дочерьми, со всеми, кого любила, ушла из Минас Тирита в Лориэн и прожила там в одиночестве под увядающими деревьями до наступления зимы. Галадриэль давно отплыла за Море, за ней отправился Келеборн. Лес эльфов молчал.

Наконец, когда осыпались листья мэллорнов, а весна не наступила, легла Арвен на вечный отдых на холме Керин Эмрос. Там до сих пор зеленеет ее могила, и там она останется, пока существует мир. Люди, пришедшие потом на Лориэнскую землю, ничего не знают об Арвен и ее жизни, а эланоры и нифредилы не цветут больше на востоке от Моря.

Таков конец легенды, дошедшей до нас с юга. Рассказ о смерти Звезды Вечерней — последнее слово в Книге о Давних Днях.