ГЛАВА ШЕСТАЯ

  Громкий плач Джейми они услышали еще на лестничной площадке, едва только вышли из лифта. С каменным выражением лица Макс быстро зашагал к двери номера люкс. Открыв замок с помощью карты, первым вошел в номер он, остальные следом за ним. Их взорам предстала миссис Тернер, лихорадочно бросавшая свои вещи в сумку, собираясь уйти. — Да! Вот так! И только попробуйте меня остановить! — с ходу рявкнула она, не дав никому и слово сказать.

  - Просто уходите, миссис Тернер. — Макс едва сдерживался, чтобы не вытолкать ее взашей. — Я свяжусь с агентством. Остальные вещи вам пришлют утром.

  Кэрри направилась в спальню. В детской кроватке безутешно рыдал маленький Джейми. Она взяла его на руки.

  - Ну, ну. — Кэрри прижала малыша к груди. — Все хорошо, дорогой. Все хорошо.

  Джейми перестал плакать. У него вырвался глубокий вздох, который прервала икота. А потом он затих. В его последних еле слышных судорожных всхлипываниях чувствовалось облегчение, словно он узнал Кэрри и хотел сказать: «Наконец-то! Где ты была?»

  Кэрри прижимала его к себе, вдыхая детский запах и чувствуя, как на душе теплеет от радости. Как же ей не хватало этого волшебного ощущения, после того как она лишилась Мишель! По спине пробежала дрожь от мысли, что до сих пор некому было как следует заботиться об этом ребенке,

  — Как тебе удается быть таким милым? — прошептала она, прижавшись щекой к темноволосой детской головке.

  -  Ну вот, миссис Тернер уехала.

  Кэрри подняла глаза. В дверях стоял Макс с таким выражением глаз, что впору было его самого жалеть. Было очевидно, что плач Джейми выбил этого несгибаемого, сильного человека из колеи. Но в чем причина? В том, что он жалел ребенка и мучился от собственной беспомощности? Или в глупой няне, которая плохо выполняла свою работу? А может, его раздражает плач малыша? Последнего Кэрри боялась больше всего. И этот вопрос будет преследовать ее до тех пор, пока она не узнает ответ.

  Не трудно было увидеть, как он расстроен случившимся, хоть и пытается это скрыть. Но если он переживает за малыша, то почему не подошел к Джейми сам и не утешил его, не прикоснулся к нему? Что это означает? Она еще крепче прижала к себе младенца. Кажется, на этот раз у нее просто уйти не получится.

  —  Похоже, тут все хорошо? — спросила Си Джей, входя в комнату, и посмотрела на Макса. Но тот хранил мрачное молчание. — Но что будет дальше? Просто надо поскорее нанять другую няню.

  —  Теперь я буду выбирать ее иначе. И знаю, о чем спросить на собеседовании.  Сначала  —  о методах ухода за ребенком и психологическом подходе. Потом я придумаю несколько ситуаций и лично спрошу у каждой кандидатки, как она поступит в том или ином случае. — Он возмущенно повернулся к Си Джей и Рэнди. — Нет, ты когда-нибудь видела такое: ребенок плачет, а его няня сидит, с аппетитом жует кекс и болтает по телефону!

  Си Джей равнодушно пожала плечами. Рэнди сочувственно кивнул. Интересно, что об этом скажет Кэрри? Но когда Макс повернулся к ней, она была полностью поглощена ребенком и даже не слышала, о чем шла речь.

  Он подошел поближе и тоже посмотрел на малыша, который теперь довольно гулил.

  —  Покажешь мне, как правильно держать его? - спросил Макс, едва заметно улыбнувшись.

  Она кивнула:

  — Ладно.

  То, что он хочет научиться, радует. Если это только не минутное настроение, а созревшее, искреннее желание,

  - И расскажи, пожалуйста, вес, что надо знать, прежде чем я найму новую няню.

  Она снова кивнула, испытующе глядя ему в глаза.

  Они были ясными и умными. Ни гнева, ни раздражения. Только серьезность и спокойствие. Это было хорошо. Только можно ли доверять этим глазам?

  -  Но сначала, — продолжал Макс, — я собираюсь установить одну из этих камер «Нэнникэм». — Он окинул взглядом углы комнаты, словно планируя, где будет находиться камера. — Это поможет избежать многих проблем.

  Кэрри глубоко вздохнула. Непросто было решиться на то, что она собиралась сделать. С одной стороны, это было равносильно тому, чтобы снова приблизиться к бездне отчаяния и горечи, которая разверзлась перед ней после смерти Мишель. Но сейчас на краю был этот беззащитный беспомощный малыш, который нуждался в заботе и теплоте.

  -  Забудь о камерах, — решительно сказала она, сжав губы.

  Макс повернулся и пристально посмотрел на нее.

  -  С какой это стати мне о них забыть?

  Кэрри подняла подбородок и спокойно взглянула ему в глаза.

  -  Потому что я остаюсь. И позабочусь о нем. Во всяком случае, пока.

  -  Что? — Он нахмурился, словно счел ее слова минутным порывом.

  Ну вот, только этого не хватало! После того как она наконец поддалась его уговорам, на которые Макс не пожалел потратить весь день, он сам теперь собирается на попятную?

  -  Я не могу портить тебе жизнь, — покачал он головой, хмурясь. При этом вид у него был настороженный.

  Она бросила на него взгляд.

  - По-моему, ты уже это сделал.

  -  Подожди-подожди, — заговорила Си Джей, не в силах поверить ушам. — Зачем тебе связываться со всем этим? Ты не можешь взваливать на себя чужие проблемы.

  Кэрри посмотрела на нее поверх головки Джейми.

  -  Конечно, могу, — спокойно сказала она. — Почему бы тебе тоже не остаться, Си Джей? Мне могла бы пригодиться твоя помощь. — Она нарочно с наивным видом растянула губы в улыбке и округлила глаза. - Мы с тобой будем спать в одной постели и болтать обо всем, как лучшие подруги.

  Си Джей отшатнулась.

  -  Ты шутишь? — Ее прямо-таки передернуло. — Дети меня пугают.

  Кэрри с усмешкой отвернулась. Она собиралась остаться с этим ребенком, о котором больше некому было позаботиться. Конечно, Макс тоже волнуется за него. Но какой от этого толк, если человек понятия не имеет, как обращаться с детьми? Кто-то должен ухаживать за Джейми. И она не оставит малыша одного — во всяком случае, до появления его матери.

  Спустя час, когда Рэнди увел недовольную Си Джей обратно к машине, Кэрри с Максом остались наедине. Она научила его держать ребенка и предупредила:

  - Завтра будешь кормить его из бутылочки.

  Когда пришло время положить малыша в кроватку, Кэрри ворковала над ним до тех пор, пока он не закрыл свои большие карие глаза. Макс наблюдал больше за ней, чем за ребенком. В этой-женщине есть нечто, из-за чего находиться в ее обществе легко и радостно. Объяснения этому феномену у него пока не находилось.

  — Кэрри! — Он взял ее за руки и взглянул в глаза. — Просто не знаю, как благодарить тебя!

  —  Мне не нужна твоя благодарность. Я делаю это ради Джейми.

  Что ж, наверное, слукавить легче, чем признаться себе в том, что их влечет друг к другу. Он улыбнулся и, быстро шагнув к ней, поцеловал в губы.

  Кэрри отшатнулась, широко раскрыв глаза.

  —  Макс, нет... — В смятении она теребила конец светлой пряди волос. — Я осталась не ради этого.

  — Знаю. Прости, сам не знаю, как это вышло.— Но даже ему самому собственный тон показался неубедительным.

  Стараясь скрыть смущение, она повернулась и начала убирать игрушки. Он с минуту понаблюдал за ней, потом спросил:

  —   Скажи мне, Кэрри,  откуда тебе так много известно о детях?

  Она вдруг замерла, словно от боли, потом медленно повернулась и посмотрела на него огромными глазами.

  — У меня был ребенок. — Ее голос прозвучал тихо, превратившись почти в шепот.

  Его брови удивленно взлетели вверх:

  —  У тебя есть ребенок?

  На лицо Кэрри словно упала тень:

  — Дочка. Но ее больше нет. Она умерла.

  Макс почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он был потрясен.

  —  О, Кэрри... — Он шагнул к ней в порыве охвативших его чувств.

  Она оцепенела.

  —  Знаешь, я была замужем, — бесстрастно прозвучал ее голос.

  Как ему захотелось обнять ее и утешить! Но почему-то он не посмел этого сделать, только осторожно произнёс:

  —  Я ничего не знал.

  —  Мой муж и ребенок погибли в автокатастрофе. Два года назад.

  Эти слова тут же вызвали у нес образы из прошлого, словно лезвие бритвы вскрывшие незаживший струп на душевной ране. Гулко застучала ударившая в виски кровь. Она ощущала себя так, словно в глаза насыпали песку, но слез не было. Кэрри словно онемела.

  —  Кэрри, мне так жаль! — в его голосе звучало искреннее участие.

  Он переживал вместе с ней, но разве это может вернуть дорогих ей людей?

  Слова сочувствия повисли в воздухе и уже готовы были бесследно растаять, когда нуждавшееся в исцелении сознание все-таки впитало в себя их живую силу. Она подняла на него глаза, и из них плеснуло такой смертельной тоской, что Макс внутренне содрогнулся. Как можно было жить с этим в одиночку, никому не открываясь и не жалуясь...

  — Теперь ты знаешь, — с усилием произнесла она. — Я предпочла бы не говорить об этом.

  —  Конечно.

  Узнав о ее трагедии в прошлом, Макс многое понял. Раньше он, видя, что ее что-то гнетет, не знал причины. Оказалось, что она все еще живет в прошлом, в своем страшном непреходящем кошмаре. И уйти оттуда, начать новую жизнь для нее равнозначно тому, чтобы бросить их там лежать, хотя помочь уже нечем. И оставаться дольше тоже не было сил. Он прочитал это по ее лицу, едва только взглянул в него.

  Потому что знал, что такое потерять близкого человека... В мыслях мелькнуло улыбавшееся лицо старшего брата, когда он обернулся, чтобы помахать им с матерью на прощанье, и зашагал по дорожке, торопясь на свидание со смертью...

  Сейчас ее трогать не надо. Может быть, позже, когда она поймет, что он за человек, между ними возникнет доверие. Ему хотелось этого больше всего. Как отвлечь ее от горьких мыслей, что сделать для нее? Макс пока этого не знал, так же как и того, откуда вдруг в нем появилась уверенность, что благодаря малышу Джейми их судьбы связаны не просто так.

  От размышлений его отвлек приход Тайто, который до этого ездил в пригород к родственникам. Присутствие Кэрри его удивило, но, не подав виду, он приветливо поздоровался с ней. После того как он скрылся в своей комнате, Кэрри поняла, что пора выяснить, где она будет спать.

  Ей не хотелось оставаться на ночь в спальне миссис Тернер. Там до сих пор были разбросаны по полу чемоданы няни, а в шкафу и комоде с зеркалом оставалась ее одежда. Поэтому Макс заказал у портье складывающуюся кровать и поставил в комнате ребенка. Лучше, если Джейми будет чувствовать присутствие Кэрри рядом. Он не останется один и не будет плакать.

  -  Наверное, миссис Тернер с ним так обращалась потому, что считала: нельзя позволять детям манипулировать взрослыми, — сказала она Максу. — Но случай Джейми — особенный. Он скучает по маме, и сейчас ему нужна не дисциплина, а побольше любви и ласки, чтобы он ощущал себя в безопасности.

  —  Ты права, — согласился Макс. Он говорил тихо чтобы не разбудить ребенка. — Мне гораздо спокойнее оттого, что теперь ты с ребенком, а не та жуткая няня.

  —  Спасибо. — Она улыбнулась ему.

  От его слов она почувствовала огромное облегчение. Все страхи покинули Кэрри. Значит, причина его давешнего недовольства не в ребенке. Это было самое главное.

  —   Мне понадобится одежда, в которой я буду спать,  — спохватилась она, оглядев свое короткое нарядное синее платье.

  При мысли, какой у него глубокий вырез, у нее запылали щеки. Она совсем забыла об этом! Смущение возросло, когда, подняв взгляд, Кэрри встретилась с глазами Макса, который, похоже, неплохо владеет искусством читать мысли женщин. Отвернувшись, она сделала вид, что занята, и не смотрела в его сторону до тех пор, пока он не вышел из комнаты. Через несколько минут Макс вернулся с большой чистой футболкой для нее.

  Он начал болтать о каких-то пустяках, пытаясь развеять ее смущение и помочь ощутить себя непринужденно. В душе Кэрри была благодарна, но по-прежнему чувствовала себя скованно. Они слишком близко друг от друга! Душа была не на месте. Кэрри чувствовала: ее влечет к нему и она играет с огнем. Он был слишком мощной силой, чтобы не обращать на него внимания.

  Когда зашел разговор о Си Джей, Кэрри не удержалась и сказала:

  — Знаешь, она намеревается выйти за тебя замуж...

  Ее взгляд был направлен на спавшего в кроватке Джейми.

  Подойдя к ней, он тоже взглянул на ребенка и улыбнулся.

  -  Да, — небрежно усмехнулся он. — Я надеялся, что до этого не дойдет. Но боюсь, ты права.

  Она повернулась к Максу и сердито посмотрела на него.

  -  Как ты можешь так спокойно к этому относиться? Вы даже как следует не знакомы. Я имею в виду, что вчера вечером ты перепутал ее со мной.

  —  Может быть, это и к лучшему, — вполголоса произнес он, и Кэрри, услышав его слова, едва не охнула. Но вот на чувственных губах Макса снова заиграла улыбка. Его как будто веселила ее наивность. - Это не брак по любви, Кэрри. Это, скорее, сделка.

  -  Именно так она и сказала, — кивая, заметила Кэрри. — Ты женишься на ней, и твоя мама получает ранчо. Не так ли?

  —  Примерно так и есть.

  Она покачала головой;

  —  Это безумство.

  —  Жизнь иногда и есть безумство. Но у всего существует своя особенная логика. Люди вступают в брак по различным причинам. Ради чего ты снова выйдешь замуж, Кэрри? Ради любви?

  При слове «любовь» в его голосе проскользнул сарказм, как будто он в это не верил.

  -  Я больше не выйду замуж, — покачала головой Кэрри. — Мне не нужен мужчина в моей жизни.

  Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, потом откинул назад голову и рассмеялся.

  — Ты бесподобна, Кэрри! — тихо воскликнул он, чтобы не разбудить малыша. - Но дело обстоит так. Я больше пятнадцати лет встречаюсь с женщинами. И еще не нашел ту, с которой захотел бы провести остаток жизни. Наверняка такая не скоро появится. Тогда почему бы мне при помощи брака не получить то, что мне нужно?

  Она фыркнула. Ее ужаснул подобный прагматизм.

  - Вопрос заключается в том, зачем тебе это нужно?

  — Чтобы спасти жизнь моей матери.

  Несмотря на промелькнувшую мысль о том, что все это как-то уж чересчур мелодраматично, подобное самопожертвование не могло не внушить уважение. В конце концов, на что сама Кэрри была готова ради людей, которых любила больше всего?

  — Только не это... — прошептала она.

  Макс повернулся и вышел из комнаты. Задумчиво проводив его взглядом, она пошла следом за ним в гостиную.

  — Любопытно, а что ты подумала о своем визави? - спросил он, опускаясь на диван.

  Кэрри плюхнулась в кресло напротив Макса.

  — О ком? О Рэнди? — Она вздернула подбородок. — Очевидно, он прекрасно мне подходит. — В ее голосе скользнули нотки сарказма.

  Макс, уловив оттенок ее интонации, принял игру.

  —  Вот как? — Его темные глаза задорно блеснули.

  —  Конечно. — Она пожала плечами. — Ведь его выбрала моя лучшая подруга Мара и была права. Разве ты не заметил?

  Он кисло улыбнулся:

  —  Ода. Славный парень.

  —  Именно такой мужчина мне и нужен.

  — Ты думаешь?

  —  Да. Очень спокойный и очень... — она глубоко вздохнула, - очень обычный.

  —  Обычный. — Он задумчиво нахмурился, потом недоверчиво вскинул бровь: — Это плюс?

  Кэрри кивнула.

  —  Я тоже обычная. Что в этом плохого?

  Он бросил на нее взгляд.

  —  Разве я так сказал?

  —  Мои родители — простые люди. Отец был бухгалтером, мать работала в банке.

  —  Они живут в Далласе?

  Она покачала головой.

  —  Нет. Мать умерла от рака, а отец не видел смысла жить без нее.

  —  А! — Макс с пониманием кивнул.

  —  Это верно, что с обычными людьми нет высоких взлетов и сильных эмоций, — продолжала она. — Зато нет и падений.

  При мысли о Брайане по спине тут же пробежали холодные мурашки.

  Он заметил ее затравленный взгляд. В ее жизни было нечто такое, что породило страх. Что-то еще помимо той страшной трагедии, перевернувшей ее жизнь. И не исключено, что это было связано с каким-то близким человеком... Например, с мужем. Из-за чего еще она так настороженно относится к романам?

  Максу захотелось расспросить, выяснить, что ее тревожит, но он сдержался. Нет, не сейчас. Она еще не готова открыться, и его настойчивость просто отпугнет ее.

  — А как насчет меня? — вместо этого спросил он. — Ты назвала бы меня обычным парнем?

  —  Едва ли. — Очаровательная улыбка внезапно тронула ее губы и осветила лицо, словно луч солнца, выглянувший из-за облака. — Разве тебе не известно

  то,  что  матери   велят своим дочерям держаться подальше от таких, как ты?

  —  От таких, как я? Чем я их пугаю?

  —  Наверное, ничем. — Лучезарная улыбка все еще оставалась на ее лице. — Меня ты пока еще не напугал.

  Пока еще. Он машинально отметил эту невинную оговорку.

  - Ты слишком пафосный. Слитком красивый. Слишком сильный. Слишком любишь приключения. Мне продолжать?

  —  Нет. Этого достаточно. — Он хмурился. — И не вполне справедливо.

  —   Справедливость вообще ни при чем. - Она постучала пальцами по подлокотнику своего кресла. — Судьба сама решит, кому каким быть. И раз я обычная, то, если вдруг снова заведу роман, мне нужен обычный мужчина.

  —  Вроде Рэнди, — мягко подсказал он.

  Она кивнула:

  - Да.

  Он бросил на нее недоверчивый взгляд. Рэнди не подходил Кэрри. Ей был нужен, ну, кто-нибудь вроде самого Макса. Кто-нибудь энергичнее этого скучного субтильного паренька.

  — Тебе нужны эмоции.

  Она покачала головой:

  —  Нет. Мне нужна стабильность и безопасность.

  — Все это полная чушь. — Встав с дивана, он подошел к ней, взял за руку и заставил подняться. Они оказались лицом к лицу.

  —  Почему, черт возьми, ты считаешь себя обычной? — Его взгляд проник ей в самый глухой, отдаленный уголок души, словно луч, тревожа в ней тень и

  застоявшийся покой. — Ты заботлива. У тебя есть чувство ответственности. Ты — хороший человек. — Он помолчал и добавил: — И по-моему, это делает тебя особенной, не похожей на большинство других.

  Она затрепетала.

  Что, если он прав? Им вновь овладели сомнения, словно только и ждали этих провокационных слов. Не было ли ошибкой выбрать такого мужчину, как Рэнди? По словам Мары, он идеально ей подходил. Но радовалась ли душа, когда он улыбался Кэрри? Чувствовала ли она трепет от его прикосновений? Захватывало ли у нее дух, когда она ощущала его шепот возле уха?

  Этого не происходило никогда. Почему она это все говорит Максу?

  —  По-моему, пора ложиться спать.

  И заканчивать этот разговор, который, кажется, зашел слишком далеко. В ее планы не входило откровенничать с малознакомым человеком, пусть даже таким обаятельным, как Макс.

  —   Одной? — спросил он грустным голосом, но глаза его весело блеснули.

  Ах еще и дразнится!

  —   Одной. — Она улыбнулась в последний раз, потом повернулась, отправилась в детскую и закрыла дверь.