"Волшебные Перья Арарахиса" - читать интересную книгу автора (Якубенко Александр)

 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ .  МОРСКОЙ БОЙ

По лисьему следу

Минуты три мы выжидали, пока не успокоятся утомленные бегом сердца, а у Фунтика не прекратится одышка.

Подойдя к запыхавшемуся Фунтику, великодушный Угадай взял профессора зубами за шиворот и закинул к себе на спину.

- Ну, отдышались? - нетерпеливо спросил Пип. - Бежим дальше!

Еще минут десять такого бега - и перед нами забрезжил слабый свет. Мы увидели круглое отверстие, которым заканчивался подземный ход. Еще немного - и мы на свободе!

Когда мы пролезали через отверстие в стене, далеко позади послышался отдаленный шум, крики стражников и тявканье собак.

По-видимому, стражникам удалось сломать дверь и проникнуть в коридор. Собаки, почуяв след, бежали за нами.

После мрака подземелья предзакатный свет солнца показался нам ослепительным. Мы хлопали глазами, как совы, вытащенные из дупла в полдень.

Подземный ход вывел нас далеко за крепостную стену. Мы были за чертой города. Впереди расстилалась запущенная пашня. За ней виднелся перелесок. А дальше, в голубоватой дымке, высился хвойный лес.

По дороге к лесу мы спустились в овраг, который должен был на время скрыть нас от преследователей. Но силы наши иссякали. На опушке леса, под кустом, пришлось сделать короткий привал.

Во время передышки я устроил военный совет.

Пип рассказал, что до границы Верзилии недалеко, каких-нибудь десять-двенадцать километров. Дорогу туда он знает. Но идти по прямой мы не сможем. Собаки быстро отыщут нас по следу и догонят.

Угадай вызвался помочь.

- Я учую какой-нибудь лисий след, ведущий в сторону границы, и поведу вас по нему, - сказал Угадай. - Правда, это будет крюк в несколько километров. Но лисицы - великие мастера запутывать следы! С помощью лисьего следа мы сумеем сбить с толку погоню и оторваться от преследователей.

- А ты сам-то не запутаешься? - недоверчиво спросил Хандрила, который не слишком верил в способности У гадая.

- Если хочешь, веди нас ты! - обиделся Угадай.

Хандрила смутился и замолчал. Остальные согласились, что нужно довериться Угадаю. А Пип будет поправлять его с воздуха.

Угадай сел, глубокомысленно задумался и медленно втянул в себя носом воздух.

Из многих запахов, рожденных лесом, он выделил один - запах лисьего следа. И двинулся по нему. Сначала медленно, затем все быстрей и быстрей.

Мы гуськом побежали за Угадаем.

Да и пора было убегать! Издалека вновь раздались крики стражников и лай собак. Преследователи выбрались из подземелья.

В жизни своей я не двигался такой путаной и странной дорогой. Петли, круги, снова петли, какие-то странные скачки в сторону.

Дважды пришлось бежать по руслу ручья, промочив ноги.

Но этот путь много раз сбивал с толку бегущих за нами собак.

Пока собаки бестолково метались туда и сюда, мы выгадывали время, неуклонно приближаясь к границе.

Лес начал редеть. Мы выбежали на опушку.

И туг нас ожидал неприятный сюрприз - впереди расстилалось поросшее высоким камышом болото.

Ночь на болоте

Стемнело. Мы решили спрятаться на болоте и переждать до утра. Это было рискованно. Но иного выхода у нас не было.

Проваливаясь по колено в чавкающую почву, мы забрались подальше в камыши.

Пип остался сторожить на краю болота, устроившись в кустарнике. Когда преследователи окажутся поблизости, он должен был подать сигнал тревоги.

Сначала до нас еще доносились из леса лай собак и крики стражников. Потом они стихли. Вероятно, преследователи сбились со следа и уклонились в сторону.

Всю ночь мы просидели в камышах. Было мокро, холодно и неуютно.

Но самым большим несчастьем были комары. На болоте их была целая туча! И кусались они с необыкновенной свирепостью.

Фунтик был защищен от комаров короткой шерсткой. Незакрыты у него были только губы и нос. Но в губы комары его не жалили, так как Фунтик, по своей привычке, все время жевал. Губы у него двигались, зубы скрипели. Комары боялись, что Фунтик сотрет их в порошок. А нос у Фунтика такой маленький, что комары не могли совершить на нем посадку.

У Хандрилы и Угадая были хвосты, которыми они бойко отмахивались от комаров! Да и не так легко было пробраться сквозь густую шерсть Угадая и Хандрилы.

Один я не имел ни шерсти, ни хвоста. Я шипел и крутился, хлопая себя ладошкой по лицу и шее. Тщетно! Я убил массу комаров, а на их место прилетали новые.

Угадай и Хандрила, из сострадания, обмахивали своими хвостами и меня. Но это мало помогало.

Главное, что я не мог даже пикнуть. Преследователи, бродившие где-то неподалеку, услышали бы.

К утру на меня жалко было смотреть. Нос распух. Оба глаза заплыли. Шея была в волдырях, а искусанные пальцы напоминали сардельки.

Но я стойко все выдержал! Недаром я Михрютка!

Фунтик и Угадай выглядели немного лучше, чем я. Угадай в этой сырости простудился и мучительно удерживался, чтобы не чихнуть. Фунтик, просидевший всю ночь на спине Угадая, очень устал.

Ни на что не жаловался один Хандрила.

Пришли друзья!

Вдруг раздался сигнал Пипа:

- Чиви... чиви... чиви! Пинь... пинь... пинь!..

Почти одновременно послышались хруст ломаемых веток и человеческие голоса. Собачьего лая почему-то не было слышно.

Мы прижались к земле и затаили дыхание. Бежать было бесполезно. Малейший шум мог нас выдать.

Но что это? Тревожное пение Пипа сменилось победным кличем:

- Пинь... пинь... пинь! Тарррарах!

Через несколько секунд и сам Пип закружился над нашими головами.

- Вставайте! Поднимайтесь! - пел Пип. - Пришли друзья!

Мы поднялись с земли и огляделись.

Пип не ошибся. По болоту к нам бежал Пикса. Он бежал не разбирая дороги, спотыкаясь о кочки и падая. За Пиксой шли несколько верзильянцев.

Найти нас в камышах было не так уж трудно. Действие "мапрона" прошло, и нас было хорошо видно. Да и мы, не в силах сдержать радость, побежали навстречу другу.

- Ура, ребята! Вы целы? - крикнул Пикса. - Мы боялись, что вы утонете в болоте!

- Не утонули! - добродушно гавкнул Угадай. - Все в порядке!

И он кинулся к Пиксе, чуть не повалив его на траву.

Что тут только было! Мы едва не задохнулись от объятий и поцелуев. Фунтик даже потерял очки. Потом Пип их ему разыскивал. А Хандриле слегка вывихнули лапу - так крепко ее пожимали.

Наконец все немного успокоились. И Пикса рассказал нам о событиях минувших дня и ночи.

- Король свергнут! - рассказывал Пикса. - Он бежал, бросил ходули. Но его поймала одна из его собственных собак! Министры короля арестованы! Полицейские и стражники разбежались! Впрочем, многих уже переловили!

- А куда делись наши преследователи? - спросил я.

- Они сдались в плен другой группе, искавшей вас! - объяснил Пикса. Отец еще ночью послал вас разыскивать! И, кажется, нам удалось прийти вовремя!

Действительно, вовремя! Если бы не друзья, мы могли погибнуть в зубах полицейских псов или быть заеденными свирепыми комарами!

Проводы до границы

- Может быть, вы вернетесь к нам? спросил Пикса.

- Спасибо, Пиксочка! - ответил я. - Но мы должны отыскать Волшебные Перья! Ты сам понимаешь!

- И так уже много времени потеряли! - присоединился ко мне Угадай.

- Зато приобрели друзей! - мяукнул Хандрила.

- Что ж поделаешь! - огорченно сказал Пикса. - Я понимаю, вам нужно торопиться! Может быть, на обратном пути навестите нас? Но погодите немножко! Мы приготовили для вас небольшой сюрприз!

Тут Пикса лукаво подмигнул нам.

- Серенький! Поди сюда! - крикнул он.

Из кустов вышел ослик. Тот самый, что вез нас на Базарную площадь. Сейчас ослик выглядел бодрым и веселым, хотя на спине у него была навьючена тяжелая поклажа.

- Мы разыскали в тюрьме ваши вещи! - сказал Пикса. - Кроме того, захватили продуктов. И свежей воды в бочонке!

Лучшего подарка друзья не могли сделать! Я уже не без тревоги подумывал, как двигаться дальше без компаса, ружья и палатки? Как делать записи без карандаша и тетради?

Продукты и вода тоже были очень кстати. Мы горячо поблагодарили друзей. Пикса и его товарищи вызвались проводить нас до границы.

- Это государство, - говорил Пикса, - зовется Великой Прибрежной Страной. Людей там нет. Живут одни звери. Но живут дружно. Себя в обиду не дают! Наш Долговязый Верзила пытался завоевать эту страну. И каждый раз терпел неудачу. Звери надавали нашим войскам таких тумаков, что те без оглядки бежали обратно. По правде сказать, наши солдаты и воевали неохотно. У нашего народа с прибрежниками всегда были добрые отношения. Это только у правителей глаза горели на чужие земли.

- А на каком языке говорят прибрежники? - поинтересовался Фунтик.

- На своем, зверином! Но они и наш, верзильянский, понимают, - ответил Пикса. - Ну вот, кажется, дошли!

Перед нами протекал небольшой ручеек. На противоположной стороне грелись на солнышке два зайцапограничника и их командир - толстый серьезный Барсук.

Зайцы при нашем появлении навострили уши. Один из них уже приготовился бежать за подмогой. Барсук снял трубку полевого телефона и начал сообщать комуто о появившихся на границе нарушителях.

- Не волнуйтесь! Мы - друзья! - крикнул Пикса. Сделав нам знак остановиться, Пикса перешел через ручей и рассказал Барсуку и зайцам о переменах, происшедших в его стране.

Вести, сообщенные Пиксой, были приняты с радостью. Барсук пригласил нас на свою сторону ручья. И мы, без соблюдения всяких пограничных правил, через минуту были в другой стране.

Еще через минуту откуда-то взявшиеся прибрежники плотным кольцом окружили нас. Пиксе пришлось раза два или три повторить свои замечательные новости. Поздравлениям не было конца!

Когда, наконец, возбуждение улеглось, Пикса объяснил прибрежникам, кто мы такие и зачем хотим попасть в их государство.

Барсук быстро созвонился с кем нужно по телефону и получил для нас разрешение путешествовать по Прибрежной Стране.

Настала пора расставаться с друзьями. Прощание было радостным и грустным. Радостным потому, что мы оставляли друзей свободными и счастливыми. Грустным из-за того, что мы не знали, свидимся ли. Увидим ли еще тех, кто стал нам дорог в эти дни, кто выручил нас из беды.

Последним, с кем мы прощались, был ослик Серенький, скромно стоявший в сторонке. Мы забрали всю поклажу в последний раз помахали рукой друзьям, перебравшимся на другую сторону ручья.

Барсук спросил меня:

- Куда будете держать путь? В нашу столицу - Зверинск или к морю?

- Наверное, к морю! - сказал я. - До Яфрики ведь можно добраться только морем?

- Само собой! - согласился Барсук. - Но тогда вы не увидите нашей столицы! Она останется в стороне.

Нам очень хотелось побывать в Зверинске! Однако выбирать не приходилось...

Я утешил себя тем, что мы не первые путешественники, кому приходится оставлять в стороне интересные места, если надо быстрее добраться до цели.

- К морю, - продолжал Барсук, прочтя у нас на лицах принятое решение, - идите через Западную Пустыню. Это нелегкий путь, зато самый короткий. Выйдете прямо к пристани. Там останавливаются рейсовые Дельфины и Китоходы Дальнего Следования.

Мы поблагодарили любезного Барсука. Затем еще раз уточнили маршрут и тронулись к пристани.

Пузозавр получает новое имя

Солнце палило немилосердно.

По моим расчетам, до первого источника воды оставалось пройти еще километров десять.

Это было не так много. Но мы выбились из сил.

На несчастных Хандрилу и Угадая было жалко смотреть. Особенно на Угадая. Он тяжело дышал, язык у него вывалился и висел чуть не до земли.

Пипу тоже было трудно. Раскрыв клювик, он сидел на спине Хандрилы грустный и нахохлившийся.

Фунтик и я легче переносили жару. Но я понимал, что нам нужно отдохнуть. Иначе эти десять километров мы не пройдем.

- Привал! - скомандовал я.

Мы остановились и сбросили груз.

Я достал флягу с водой и честно разделил ее между товарищами. Больше других получили Угадай и Пип.

Себе я оставил всего три глотка. Хоть вода была теплой, я выпил ее с наслаждением.

Угадай, которому стало полегче, воткнул в песок две палки (ими он запасся еще в лесу) и натянул на них полотнище палатки. В тени полотнища мы и устроились.

Вдруг из-за песчаного холма появилась чья-то голова, похожая на змеиную. Первым ее заметил Угадай!

- Полундра! - гавкнул Угадай.

Все мы вскочили на ноги. Я схватился за ружье.

Голова поднялась на очень длинной шее. А потом на вершине холма выросло что-то такое, чему мы и названия не могли придумать.

Слон не слон, жираф не жираф... Не поймешь что!

Но это "что-то" было таким большим, что заслонило от нас солнце.

- Вот это да! - мяукнул Хандрила. И сразу же отбежал на порядочное расстояние.

Как уверял Хандрила после, он сделал это отнюдь не из трусости, а чтобы рассмотреть чудовище получше.

Я, Пил и Угадай остались на месте. То ли мы тогда очень сильно напугались. То ли решили, что далеко от такой махины не убежишь. Я теперь даже и не вспомню!

Чудовище не проявляло воинственных намерений.

Фунтик наконец оправился от испуга. Он внимательно оглядел незнакомого зверя и сказал:

- Это какое-то доисторическое существо! Похоже на диплодока!

Что такое диплодок, я плохо себе представлял. Но так сказал Фунтик. Ему можно было верить. На букву "д" он все знал.

Мы втроем отошли подальше от этого диплодока и поднялись на высокий песчаный холм. С холма довольно хорошо удалось разглядеть пришельца.

Диплодок оказался огромным зверем. Для того чтобы видеть его от головы до хвоста, пришлось вертеть головой, как в широкоэкранном кино.

Голова у этого чуда-юда была маленькая и слегка похожа на змеиную. Рот был большой и какой-то ухмыляющийся. Глазки маленькие и сонные. А ушей не видно совсем.

Голова сидела на длинной-длинной шее. Грузное туловище покоилось на коротких ногах. Ноги были похожи на толстые тумбы, но такие низенькие, что живот чудовища тащился по песку.

Все это сооружение завершалось длинным и, повидимому, очень сильным хвостом.

Мы молчали, подавленные таким зрелищем. Чудоюдо тоже безмолвствовало.

Однако молчание долго продолжаться не могло.

Самым храбрым из нас оказался Пип. Он встряхнулся, расправил крылышки и полетел к чудовищу. Порхая около головы, в том месте, где у нормальных животных должно быть ухо, Пип крикнул:

- Эй, доисторический! Ты кто такой?

Хотя обращение Пипа было не слишком вежливым, чудо-юдо откликнулось.

- Я местный житель! Живу здесь неподалеку! - сказало чудовище неожиданно тонким и пискливым голосом. При этом оно дружелюбно подмигнуло нам правым глазом. - А вы кто такие?

- Мы путешественники! Направляемся к берегу моря, - ответил Пип. - А тебя как зовут?..

- Меня зовут Пузозавр! - гордо ответило чудо-юдо.

- Как, как? - переспросили мы.

- Пузозавр! - с некоторым раздражением повторило чудовище.

- Какое некрасивое имя! - задумчиво сказал Хандрила.

- Почему некрасивое? - обиделся Пузозавр.

- Конечно! Какое-то пузо... Пузо - это, по-нашему, живот. В переводе будет означать: "ящерица с животом".

- С брюхом! - поправил Фунтик.

- Ну, с брюхом! Тем более! - подтвердил кот.

- Значит, действительно некрасивое? - спросил расстроенный Пузозавр.

- Да уж!.. - неопределенно заметил кот. - Имечко! С таким именем я бы долго не выдержал!

- Как же мне теперь быть? - огорченно спросил Пузозавр.

- Не знаю!.. А что ты, собственно говоря, умеешь делать? - пожалел зверя Фунтик.

- Жевать листья, - сказал Пузозавр, - и траву!

- Жевать - это не дело. Это удовольствие! - сказал Фунтик, сам любивший поесть. - А еще что можешь делать?

- Умею делать красивые следы на мокром песке!

- Это тоже не дело! - сказал Угадай.

Пузозавр, совсем сбитый с толку, ничего больше не мог придумать. Видимо, его маленький мозг не был приспособлен для долгих размышлений. У него, оказывается, был в запасе другой мозг. Около хвоста. Но мыслям оттуда было долго добираться. Пузозавр грустно умолк.

- Ну, подумай все-таки! - упрашивал Фунтик. Он был самым мягкосердечным из нас и искренне хотел помочь чуду-юду.

После долгого молчания у Пузозавра сработал, наконец, мозг около хвоста, и зверь ответил:

- Я умею насвистывать разные песенки! Какие услышу! Я хорошо их запоминаю!

- Насвистывать? - задумчиво произнес Фунтик. - Песенки? Песенки - это музыка! Я бы тебя, пожалуй, назвал не "Пузозавр", а "Музозавр". Это будет означать "Музыкальный зверь".

- Это мне, пожалуй, подойдет! Музозавр... Музозавр!.. Здорово звучит! - обрадовался Пузозавр. - Ну, я пошел, ребята! Большое вас спасибо за новое имя!

Бывший Пузозавр бодро пошел вперед, насвистывая себе под нос новую, только что придуманную песенку:

Я пузозавр,

Я музозавр,

Я музо-пузо,

Пузо-музо

Музозавр!

Мы глядели вслед удаляющемуся Музозавру, довольные тем, что помогли ему найти хорошее имя.

Впрочем, если бы не мы, он никогда и не узнал бы, что прежнее имя было плохое.

Он бы мог нас довезти

Вдруг одна мысль как молния мелькнула у меня в голове.

- Как же это мы упустили Музозавра! Он ведь идет в ту же сторону, что и мы! - крикнул я.

- Верно! Он мог бы нас довезти! - понял меня Угадай.

- Пип! Будь добр, догони его! - Хандрила.

Пип снова расправил крылышки и из последних сил полетел вдогонку за Музозавром.

Правда, Музозавр был не из скороходов. Он не успел уйти особенно далеко. Пип догнал зверя, что-то прощебетал ему на ухо, и здоровенный ящер повернул в нашу сторону.

Музозавр добродушно улыбнулся и сказал нам:

- Извините! Как это я не догадался предложить вам быть моими попутчиками? Это у меня головной мозг не сработал. А тот, что у хвоста, не успел включиться. То есть он бы включился! Но уже, наверное, у самого моря. Ну, садитесь!

И Музозавр вежливо пододвинул к нам свой хвост.

По хвосту, как по лестнице, мы забрались на спину Музозавра и удобно устроились там.

Вы, наверное, обратили внимание, что я не называю больше Музозавра ни "чудовище", ни "чудо-юдо". Эти названия не очень подходили вежливому доисторическому зверю, каким оказался Музозавр. Он был немного тяжелодум или, вернее, долгодум. Но ведь в этом он был не виноват! Это уж зависело от его устройства!

Ехать на Музозавре было удобно. Нас слегка покачивало. Мы даже немножечко вздремнули. Проснулись мы от резкого толчка.

- Вставайте! Приехали! - сказал Музозавр своим тонким голосом. - Сейчас начинается прибрежный лес. Мне через него придется продираться. Вас может смахнуть на землю ветками. Лучше идите дальше пешком! Для вас найдется подходящая тропинка!

После такой длинной речи Музозавр даже вспотел.

Мы поблагодарили симпатичного зверя за услугу и сползли по его хвосту вниз. Оказывается, Музозавр остановился рядом с ручейком, весело бежавшим по камням прямо к морю.

Какое это блаженство - вволю напиться свежей, чистой, холодной воды! Никогда раньше не думал, что вода такая вкусная!

Где-то далеко от нас Музозавр ломился через чащу. А мы все еще не могли оторваться от источника. Мы пили, и купались, и набирали пресную воду во фляги и бочонок. Ведь нам еще предстоял путь к соленому морю! Надо было на всякий случай запасти пресной воды.

Солнце клонилось к закату. Стало прохладнее. Мы решили заночевать у ручейка, а рано утром двинуться дальше. До моря осталось всего несколько километров.

Осьминог регулирует движение

Наутро мы наконец добрались до моря.

Мы вышли из-за большого камня и нос к носу столкнулись с большущим Осьминогом.

Осьминог лежал на песке у самого берега и занимался разгадыванием головоломки с веревочками в журнале "Пионер".

За неимением веревочек Осьминог завязывал в узелки свои щупальца и развязывал их. Но головоломка никак не решалась.

"Будь я десятиног или хотя бы девятиног, - с досадой бормотало про себя страшилище, - тогда я бы решил эту головоломку! А так ничего не получается! Нет, напишу-ка я в редакцию журнала, чтобы больше не печатали такие дурацкие головоломки!"

Осьминог пощекотал щупальцем брюхо проплывавшей мимо каракатицы, отчего она выпустила темное облачко чернил, обмакнул в эти чернила рыбу-иглу и стал писать ею на белых трусах, забытых кем-то на пляже.

Фунтик в первый раз в жизни увидел пишущего Осьминога. Он с удивлением спросил:

- Ты что тут делаешь?

Осьминог вздрогнул от неожиданности, но быстро успокоился.

- Работаю регулировщиком морского движения! - довольно миролюбиво ответило страшилище. - Рук у меня много. А глаза могут зажигаться по-разному!

Осьминог показал, как он это делает.

Сначала глаза Осьминога зажглись желтым огнем. Затем загорелись зеленым. Потом опять желтым. Наконец засверкали ярким кроваво-красным пламенем.

Фунтик и Пип даже пискнули от испуга.

Хандрила вежливо спросил:

- Вас тут не очень боятся? Вы ведь довольно страшный!

- Да нет, я совсем не страшный! - успокоил Осьминог. И так подмигнул при этом своим кровавокрасным глазом, что у нас душа ушла в пятки.

- У меня зато целых три сердца! - похвастал вдруг Осьминог, погасив красное освещение и включив желтый свет.

- Это вам тоже помогает регулировать движение? - спросил Угадай.

- Нет... Это так, на всякий случай! - сказал Осьминог. - Когда мне весело или я сержусь - работают все три сердца. В обычной обстановке одно. А два отдыхают!

- Это здорово! - одобрительно отозвался Фунтик. - Вот бы и нам три сердца, как у вас!

Осьминог, довольный похвалой, улыбнулся. Теперь он полностью проникся к нам доверием.

- Вы кто такие будете? - спросил, в свою очередь, Осьминог.

Мы объяснили. Заодно растолковали, что собираемся путешествовать дальше морем. Не может ли Осьминог нам что-либо посоветовать на этот случай?

- Тут у нас часто ходит Рейсовый Дельфин! - сказал Осьминог. - Он должен подойти через час. Два раза в неделю бывает пассажирский Китоход. Но он только вчера отошел. Вам его придется долго ждать. Советую ехать Дельфином.

Мы поблагодарили за добрый совет и расположились рядом с Осьминогом на завтрак. Пригласили позавтракать и Осьминога. Он вежливо отказался.

- Спасибо, - сказал Осьминог, - я недавно ел. Скажите, не умеет ли кто-нибудь из вас решать головоломки?

- Я умею! - отозвался Фунтик.

- И я! - сказал я.

- Так помогите мне решить одну! - с надеждой в голосе произнес Осьминог. - Уж больно хочется мне получить премию! Журнал "Пионер" обещает слесарный набор за разгадку. Мне такой набор очень нужен!

Пока Фунтик и Хандрила готовили завтрак, я помог Осьминогу решить головоломку. Для этого восьми щупальцев оказалось достаточно. Осьминогу нечем было завязать последнее - все остальные были уже завязаны. Поэтому он и путался. А я сделал два узелка на последнем, восьмом, щупальце, и загадка была решена.

Осьминог рассыпался в благодарностях.

Не совсем, конечно, рассыпался... Это только так говорится.

Потом я помог Осьминогу развязаться, и он быстро стал строчить на трусах ответ в редакцию журнала.

- Как вам тут работается? - вежливо спросил Угадай Осьминога, когда наш завтрак и Осьминогово письмо были закончены.

- Вообще-то ничего! - сказал Осьминог. - Вот только мальчишки здорово мешают. Играют тут, кричат, поют! Целый день покоя нет!

- Какие мальчишки? - удивленно спросил я. Никаких мальчишек поблизости мы не видели.

- Да вот они! - показал щупальцем Осьминог.

В самом деле, неподалеку от нас маленькие крабики, держа друг друга за клешни, водили хоровод и пели: Ракушки! Ракушки! Где были? У бабушки!

Потом крабики окружили Осьминога, взялись за клешни и снова запели:

Как на Осины именины

Испекли мы каравай!

Вот такой ширины!

Вот такой вышины!

- Какой я им Ося! - раздраженно пробурчал Осьминог. - Что это за неуважение к старшим!

- Ура! Хавроша плывет! - крикнули вдруг крабики и кинулись к берегу.

На горизонте показался небольшой, приближавшийся к нам фонтанчик. Это плыл Рейсовый Дельфин.

Громко пыхтя и отдуваясь, Дельфин причалил к молу. К самому берегу он не решался пристать, так как боялся сесть на мель.

С Дельфина сошла целая компания: медвежонок, лисица, два енота, горностай, куница, заяц и семья сухопутных черепах - папа, мама и три черепашонка.

За ними сошли две чайки, которым лень было лететь до берега, и они решили воспользоваться попутным транспортом.

- Где тут у вас буфет? - спросил один из енотов. - Страшно есть хочется! От морских прогулок у меня всегда бешеный аппетит!

- Буфет - в лесу! Пойдете вон по той тропинке! - разъяснил Осьминог, который одновременно выполнял обязанности справочного бюро. - Кому нужно почту или камеру хранения - идите вон к тому камню.

- А как добраться до Зверииска? - спросил медвежонок. - У меня там бабушка! Я приехал к ней на осенние каникулы!

- До Зверинска у нас курсирует австраллейбус! - сообщил Осьминог. Да вот он как раз идет!

Остановка Австраллейбуса

Австраллейбусом оказался большой симпатичный кенгуру, прискакавший по пляжу и затормозивший у камня, где была остановка. На голове у кенгуру красовалась белая шапочка. На ней черными буквами было выведено:

АВСТРАЛЛЕЙБУС N 1 ПРИСТАНЬ ЗВЕРИНСК

Из сумки на животе кенгуру вывалились пассажиры. Кто побежал в буфет напиться лимонада, кто остался на берегу - полюбоваться морем. Часть пассажиров не стала вылезать, а только высунула головы из сумки.

Австраллейбус был, по-видимому, удобным средством сообщения. Он быстро прыгал, развивая скорость 70 километров в час. Это даже лучше, чем наш автобус!

Кондуктором был маленький кенгуренок, сын мамыавстраллейбуса. Он был в ошейничке с колокольчиком и висел на резинке у мамы на шее. Билеты кенгуренок продавал у входа в мамину сумку.

В сумке, то бишь кабине австраллейбуса, было тесно, но весело. На остановке пассажиры гурьбой влезали в сумку и валились там друг на друга. Сидящим, вернее лежащим, внизу ничего не было видно. Хорошо еще, что кенгуренок заранее объявлял остановки.

Вылезти из сумки было тоже не просто. Нижние пассажиры распихивали в стороны соседей и кое-как выбирались на поверхность. Но никто при этом не сердился и не обижался.

- Даю отправление! - лихо крикнул кенгуренок. Пассажиры полезли в сумку. Мы подсадили туда же медвежонка, ехавшего на каникулы к бабушке.

Австраллейбус, заправившийся на остановке эвкалиптовыми листьями, бодро запрыгал по направлению к городу. Пассажиры из верхнего ряда сумки кричали нам что-то и махали лапами.

- Куда вы посоветуете нам ехать? - спросил Фунтик у Осьминога.

- Садитесь на Рейсового Дельфина. Он довезет вас до Острова Веселых Устриц. Там сможете пересесть на пассажирский Китоход. Но не заплывайте только в Черную бухту! Там кишмя кишат коварные кашалоты. Они кушают кальмаров. Кошмар!

- А кто такие кашалоты? - спросил Угадай, плохо разбиравшийся в зоологии.

- Кашалоты - это противные зубастые киты! - объяснил Осьминог.

- НУ и пусть они кушают кошмаров! - сказал Хандрила. - Нам-то что!

- Кашалоты кидаются и на людей! А потом, что это значит - пусть кушают! - обиделся Осьминог. - Кальмары - мои близкие родственники.

- Извините! - сказал Хандрила, почувствовавший себя неловко. - Я не подумал!

И, чтобы загладить свою вину перед Осьминогом, Хандрила спросил:

- Может быть, вам не хватает чего-нибудь?

- Мне ничего не нужно! - сказал Осьминог. - Вот только во время ночных дежурств у меня щупальца мерзнут...

- Тогда мы вам подарим беспризорные носки! - любезно предложил Хандрила.

- Не беспризорные, а безразмерные! - поправил Фунтик, любивший во всем точность.

Со стороны мола загудела сирена Рейсового Дельфина.

Пассажиры, ожидавшие отправления, кинулись занимать места. Мы наскоро распрощались с любезным Осьминогом и побежали на мол, где совершалась посадка.

Рейсовый дельфин Хавроша

На спине у Дельфина было просторно. Мы устроились с удобствами.

Дельфин работал без кондуктора. На его голове, между ноздрями, стояла касса. В нее нужно было бросить деньги и, повертев какой-то винтик, получить проездной билет.

Хотя кондуктора и не было, Дельфин все же внимательно поглядывал на пассажиров то одним, то другим глазом. Он зорко следил, чтобы мальчишки не сунули в кассу вместо монеты пуговицу или щепку.

Если же кто-нибудь не очень торопился брать билет, Дельфин напоминал об уплате довольно остроумным способом. Он с шумом выпускал из ноздрей фонтанчик воды и метко попадал в неплательщика. После такого напоминания мокрый пассажир виновато шел к кассе.

- Странно!.. - сказал вдруг Фунтик, наблюдавший за фокусами дельфина.

- Что странно? - не понял я.

- Странно, что Дельфин пускает носом воду. Фонтаны пускают только киты!

- Верно! - ответил я. - Но дельфины очень способные. Они еще и не то умеют! Стоит только потренироваться!

- А-а-а! Тогда другое дело! - успокоился образованный Фунтик.

Дельфин дал прощальный гудок, включил задний ход, затем передний и отчалил от мола.

На берегу Осьминог приветственно махал нам двумя щупальцами. На шести остальных уже были надеты безразмерные носки.

Мы заплатили за проезд и начали знакомиться с пассажирами.

На Остров Веселых Устриц с нами ехало много народа.

Тут были выдры с детьми, семья бобров, три водяных крысы. Были две собаки - славный маленький спаниель и большущий ньюфаундленд. И наконец целая компания крабов, переселявшихся из Зверинска на Остров.

Все остальные, кроме крабов, ехали на Остров отдыхать. Остров Веселых Устриц со всех сторон был окружен водой. Поэтому туда и отправлялись, главным образом, животные, любившие воду.

Угадай быстро подружился со спаниелем и ньюфаундлендом. Втроем они завели мирную собачью беседу. Правда, как признавался потом Угадай, ему хотелось слегка подраться с ньюфаундлендом. Просто так, для разминки. Но разумная осторожность взяла верх. Драка на скользкой спине дельфина могла окончиться печально. Оба дерущихся наверняка свалились бы в море. На спине же у дельфина не было почему-то ни перил, ни спасательных кругов, ни шлюпки. О чем только думало Дельфино-Китоходное Управление?

Хандрила пошел знакомиться с водяными крысами.

Крысы отнеслись к Хандрило довольно спокойно. В Великой Прибрежной Стране кошки не водились. И крысы еще не знали, что кошка их злейший враг.

Еле сдерживаясь от того, чтобы не кинуться на крыс, Хандрила стал их обнюхивать. Но сильный запах рыбы, исходивший от крыс, заставил Хандрилу брезгливо сказал я, - разрешите фыркнуть и отойти в сторону. Нет, эти крысы не годятся для близкого знакомства!

Огорченный Хандрила отошел к бобрам и вскоре завел с ними обстоятельный разговор о преимуществах человеческих домов перед бобриными. Бобры, никогда не видевшие человеческих домов, слушали Хандрилу с большим интересом.

Пип уселся на кассу Дельфина и сразу заснул. Перед тем он не спал всю ночь, охраняя наш покой.

Мы с Фунтиком полюбовались удаляющимся берегом, а затем решили скоротать время в беседе с Дельфином.

- Уважаемый Дельфин, - сказал я, - разрешите узнать, как вас зовут?

- Меня зовут Хаврошей! - ответил Дельфин. - В честь моей мамы, которую звали Хавронья!

- А почему у вас такие... свиные имена? - поинтересовался Фунтик.

- Нас, дельфинов, часто называют морскими свиньями! - ответил Хавроша. - Насколько мне известно, сухопутные свиньи - самые умные животные на свете.

- Серьезно? - искренне удивился Фунтик. - А я всегда обижался, если меня называли свиньей, а не свинкой!

- Ты тоже свинка? - с еще большим удивлением спросил Дельфин. "Свинка" - это значит "маленькая свинья". Может быть, ты мой дальний родственник?

- Да! Меня называют "морская свинка". Так что вполне может быть! ответил польщенный фунтик. Ему было приятно оказаться родственником такого большого и мудрого животного.

- У меня есть один страшно умный двоюродный брат в Стране Людей, стал рассказывать Хавроша. - Люди держат его в бассейне, чтобы научиться у него разным умным вещам. Например, кувыркаться через голову. Или хватать рыбу ртом на лету. Или подавать такие пискучие сигналы, чтобы их никто не слышал, кроме друзей!

- Это очень интересно! - сказал я. - А вы не можете, Хавроша, сказать нам, скоро ли мы будем на Острове Веселых Устриц?

- Часа через полтора, если ничего не произойдет! - ответил Хавроша.

Лучший способ борьбы с акулами

- А что может произойти? - встревожился Фунтик, который немного устал от разных происшествий.

- Ну, если на море спустится туман - и мы столкнемся со встречным китоходом. Или на нас нападут акулы!

- Тут даже акулы бывают? - спросил я. После такого сообщения спина Дельфина показалась мне не слишком надежным прибежищем.

- Бывают! Но мы с ними боремся! - успокоил Хавроша. - Вон поглядите! У меня на борту надпись!

Мы подобрались поближе к боку Дельфина и прочитали на нем: "Акулам подходить близко к борту строго воспрещается!"

- Ну и как, помогает? - спросил я.

- Не особенно, - отвечал Хавроша. - Беда в том, что акулы неграмотные. Читать не умеют. Сейчас Китоходное Управление хочет организовать для акул вечерние школы, чтобы немного подучить их грамоте.

- А больше ничего не придумано от акул? - поинтересовался Фунтик.

- Конечно, придумано! - с гордостью сказал Дельфин. - Мы выдаем едущим особую жидкость для отпугивания акул. Она так и называется "Акулодеколон". И надеваем на пассажиров желтые купальные костюмы. Говорят, акулы не любят желтый цвет!

Все эти меры против акул показались нам ненадежными. Фунтик с тоской стал смотреть по сторонам, не появится ли где острый акулий плавник. Я тоже почувствовал себя неуютно.

- Не лучше ли иметь у вас на спине небольшую пушечку? И стрелять из нее по приближающимся акулам! - спросил Фунтик.

- Толковая мысль! Мы как-то об этом не подумали! - обрадовался Хавроша. - Обязательно доложу начальству!

Немного подумав, Дельфин добавил, обращаясь к Фунтику:

- Напиши-ка свой адрес и брось его в кассу. Мы тебе вышлем премию за это предложение!

Фунтик быстро вытащил из кармана записную книжку и карандаш и написал адрес. Каждому приятно получить премию.

По счастью, разговорами об акулах наше знакомство с ними и ограничилось. Пока мы обсуждали акулий вопрос, впереди показался Остров Веселых Устриц. Хавроша стал замедлять ход. Мы облегченно вздохнули.

На набережной

Хавроша дал гудок и медленно подошел к причалу.

На причале нас встречал Морской Лев. На голове у него красовалась белая капитанская фуражка. На околыше фуражки золотыми буквами было написано: "Дежурный".

- Пришли вовремя! Всего на пять часов опоздали! - одобрительно сказал дежурный и похлопал себя ластами по животу.

- Пассажиры, выходите! - скомандовал Морской Лев. И сразу же захлопнул рот, так как один из приехавших ловко кинул туда конфету.

Пассажиры не заставили себя упрашивать. Они быстро перебежали по сходням на берег.

Приехавших встречала оживленная толпа венников, знакомых и просто любопытных.

Сошли на берег и мы. Нас никто не встречал.

Хавроша, воспылавший к нам большой симпатией, решил прийти на помощь.

- Ребята! - сказал Дельфин. - Подождите минутку! Я выясню у дежурного, как там с расписанием на Яфрику.

- Эй, дежурный! - окликнул Хавроша удаляющегося Морского Льва. - Когда отправляется ближайший китоход в Яфрику?

- Ближайший? - спросил дежурный. - Ни ближайший, ни дальнейший не отправляется! Китоход "Крошка" объелся пирогами в день своего рождения. "Крошка" лежит сейчас в больнице. Второй китоход - " Мечтатель" - замечтался на полном ходу и сел на мель около Узорских островов...

- А третий? - с надеждой в голосе спросил Угадай.

- Китоход "Малютка" ушел позавчера в Яфрику. Вернется через три недели. И станет на капитальный ремонт! - закончил свои объяснения дежурный.

- Неужели больше ничего нет? - сказал огорченный Фунтик.

- Больше ничего нет! - как эхо повторил Морской Лев. - Придется вам подождать три недельки!

- Ты же сам сказал, что "Малютка" станет на капитальный ремонт! вмешался Дельфин.

- Верно! Я и забыл! - ответил рассеянный дежурный. - Значит, придется ждать дольше, пока "Мечтателя" не снимут с мели. Или пока "Крошка" не поправится. По правде сказать, с него и здорового мало толку! Лентяй и обжора, каких свет не видывал!

Все это было неутешительно. Мы рассчитывали побыть на Острове Веселых Устриц самое большее дватри дня. Сидеть здесь месяц нас совсем не улыбалось.

Дежурный увидел огорчение на наших лицах и сказал:

- Не расстраивайтесь! Погостите у нас! На нашем острове весело!

В том, что на острове весело, сомневаться не приходилось. Это сразу было видно.

На пляже было полным-полно звериного народа. Большие и маленькие звери резвились и плавали возле берега. Морские львята и маленькие тюленчики с визгом и хохотом играли в мяч. Они ловко перекидывали мячик носами, стараясь, чтобы он не коснулся воды. Наши попутчики, ньюфаундленд и спаниель, уже надели ласты и маски для подводного плавания. Они лихо ныряли, желая посмотреть, что творится на морском дне. Бобры и выдры в высоких резиновых сапогах ловили рыбу спиннингом.

Молодой боров в темных очках спал на песке, повернувшись к солнышку толстым белым брюхом. Наверное, хотел загореть получше. Откуда-то доносились звуки веселой музыки, раздавался громкий смех. Это в Приморском парке развлекались зверята.

Высоко над деревьями поднималось колесо обозрения. В его кабинках сидели гладкие выдры, важные маленькие пингвины, добродушные пеликаны с широкими клювами, тапиры, кабанята и даже маленький бегемотик. Кабинка с бегемотиком перевешивала, и колесо двигалось вверх с большим трудом. Весело! Любопытно бы поглядеть, как здесь отдыхают!.. Но тогда наше путешествие в Яфрику откладывается на неопределенный срок... Скоро в Яфрике начнутся дожди. Мы не сумеем отправиться на поиски Волшебных Перьев Арарахиса!

Пока мы стояли в раздумье, Морской Лев ушел по своим дежурным делам. Хавроша, уставший от перехода, задремал тут же у причала.

День клонился к вечеру. На набережной зажглись огни. Нужно было устраиваться на ночлег.

- Утро вечера мудренее! - сказал я. - Завтра решим, что делать!

Мы распрощались с Хаврошей.

Сонный Дельфин пробормотал:

- До... хррр... свидания! - Потом приоткрыл один глаз, зевнул во весь рот, и добавил: - Если что, я вам со... хрр... - Очевидно, он хотел сказать: "Сообщу".

Наша пятерка двинулась к набережной. По приморскому бульвару прогуливалась толпа отдыхающих. Пахло морем, цветами и чем-то вкусным, вроде пышек и пирожков с капустой.

От морского воздуха и запаха пирожков у нас подозрительно заурчало в животах. Мы вспомнили, что с утра ничего не ели. Это воспоминание усилилось, когда мы подошли к раскрытым дверям кафе.

Не сговариваясь, мы вошли в кафе.

- Можно у вас слегка перекусить? - спросил я приветливую утку в белом передничке и наколке.

- Пожалуйста! Сколько угодно! - любезно ответила утка. - Садитесь за любой свободный столик!

Ужинали мы довольно долго. Еле встали из-за стола. В животах после этого успокоилось. И мы стали добрыедобрые... Даже удивительно!

- Эх, ребята! - сказал Угадай. - Тут, кажется, неплохо! Давайте отдохнем на Острове как следует! Месяц-два! Я бы рыбку половил, поплавал!

Соблазнительное приглашение

- Кто тут будет Михрютка? - раздался вдруг голос в дверях кафе.

- Это я! - ответил я и обернулся, чтобы посмотреть, кто меня спрашивает.

Спрашивал Морж с большими карими глазами и белыми ресницами.

- Мы вас ждали! - сказал Морж, подходя к нашему столику.

- А откуда вы нас знаете? - удивился я.

- Мы позавчера получили телеграммы из Верзилии и от Осьминога, - ответил Морж. - Извините, что не сумели встретить на пристани. Дельфин пришел не по расписанию!

- А вы кто такие будете? - в свою очередь поинтересовался я.

- Мы - Городское Самоуправление. Я, например, Главный Распорядитель Всех Морских Купаний! - отрекомендовался Морж. - Мы рады видеть вас у себя в гостях! Идемте теперь за мной!

Мы встали из-за стола и последовали за гостеприимным Моржом.

На набережной нас ожидали еще два встречающих из Городского Самоуправления. Это был Тапир с длинным носом и Пингвин. Пингвин, несмотря на жаркий вечер, был одет в красивый черный фрак с ослепительно белой манишкой. Штанов на нем не было. Впрочем, так одеваются пингвины на всем белом свете.

Мы познакомились. Тапир и Пингвин оказались простыми, добродушными ребятами. Пингвин заведовал Сухопутными Развлечениями. А Тапир был Начальником Фокусов, Фонтанов и Фейерверков.

Тапир сразу же вызвался помочь поднести багаж.

- Идемте! - сказал Морж. - Вам надо отдохнуть! Гостиница совсем рядом. За третьей пальмой, направо. Да вот и она! Входите!

Мы вошли в ярко освещенный вестибюль гостиницы. За конторкой дремала дежурная - Водяная Крыса. От хлопанья входных дверей и сквозняка Крыса проснулась, чихнула и вопросительно уставилась на нас.

Увидев Моржа, Крыса поняла в чем дело и приветливо сказала:

- Все для вас приготовлено! Оставьте вещи внизу. Коридорный проводит вас в номер!

Коридорным оказался кролик, который сидел тут же и жевал морковку.

По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж. Там нам были отведены две уютные комнатки с окнами на море.

Кровати манили белыми простынями и наволочками. Как хорошо бы сейчас растянуться на прохладной постели!..

- С дороги примите ванну, а потом ложитесь спать! - заботливо сказал Морж. Он и Пингвин тоже поднялись в номер, чтобы поглядеть, как нас устроили.

- Вы устали и должны отдохнуть! - добавил Пингвин. - О ваших приключениях мы знаем из вечерней газеты. Нам приятно принимать у себя таких известных путешественников! Отдыхайте, а завтра утром встретимся. Мы зайдем за вами ровно в девять утра!

- А что будет завтра? - осторожно спросил я.

- Много интересного! - ответил Морж. - После завтрака мы покатаем вас на глиссере по морю. Потом повезем на соревнования подводных пловцов и морских лыжников. Затем будет встреча с отдыхающими. После поведем вас в живой морской музей - Аквариум. Затем будет обед...

- Что у вас дают на обед? - перебил Моржа бесцеремонный Угадай.

- Как тебе не стыдно! - укоризненно прошептал я в Угадаево ухо.

- Разные вкусные вещи! - неопределенно ответил Морж, не желавший, видимо, раскрывать такие важные секреты.

- После обеда мы посетим Увеселительный Парк! - продолжал Пингвин. А потом концерт. Вечером будет купанье при лунном свете и ужин!

- Но это еще не все, - перебил его Морж. - Послезавтра мы повезем вас к водопаду ловить форель. И в Ботанический сад. И на спортивный праздник...

- Да вы не сомневайтесь! Скучать не дадим! - сказал Пингвин. - Программа составлена на целый месяц!

- Ну и ну! - сказал восхищенный Хандрила. - А нам можно будет принять участие в спортивных состязаниях? Я, например, лазаю по канату. Угадай хорошо бегает. Михрютка прыгает в длину!

Я в самом деле здорово прыгаю. Я очень легкий. Стоит мне оттолкнуться, как ветерок подхватывает меня и несет вперед. Остается только приземлиться. Правда, приземлиться не всегда удается там, где хочешь...

- В соревнованиях можно участвовать! Ну, спокойной ночи! - сказал Пингвин. - Мойтесь, укладывайтесь. Если захотите пить, на столе кувшин с грушевым квасом!

Морж, Пингвин и Кролик, не перестававший жевать морковку, распрощались и ушли.

На стол они положили печатную программу нашего пребывания на Острове.

Мы остались одни, немного потрясенные такой великолепной встречей.

- Вот это да! - промолвил Угадай. - Прямо как в сказке! Что ни пожелаешь - исполняется! Что и не желаешь - тоже исполняется! Как вы, братцы, думаете, выиграю я забег на сто метров?

- Наверное, выиграешь! - сказал Фунтик. - Я, пожалуй, тоже приму участие в соревнованиях!

- Что же ты будешь делать? - искренне удивился я. За Фунтиком до сих пор никаких спортивных талантов не замечалось.

- Я буду чесаться на скорость! - гордо ответил Фунтик. - Вот поглядите!

Фунтик почесал себе задней лапой бок, лапка мелькала в глазах, как крыльчатка комнатного вентилятора.

- Ну, если будет такой вид соревнований, ты наверняка выиграешь! похвалил я Фунтика. Про себя же я подумал, что спортивного чесания, наверное, не бывает.

- Потом я хочу участвовать в вечере вопросов и ответов, - добавил Фунтик, надеявшийся, что добрая половина вопросов будет от буквы "а" до "к".

- Загляни-ка в программу! - попросил меня Пип. - Нет ли там и для меня чего-нибудь интересного?

- Как не быть! Есть! - ответил я. - Вот, пожалуйста! Конкурс певцов и музыкантов. Ты вполне можешь участвовать. И для меня есть очень интересный день: встреча юных моделистов. Запуск на воде моделей катеров и дизельных электроходов. У меня, правда, нет модели. Но я погляжу, как другие запускают!

Пока мы с Пипом беседовали, Угадай, Хандрила и Фунтик удалились в ванную комнату.

Вскоре оттуда послышался плеск воды, смех и довольное фырканье. Потом раздалось возмущенное рычанье Угадая. Это озорной Хандрила открыл над ним холодный душ.

Я разделся, закинул на плечо полотенце и приготовился идти в ванную.

Призыв с моря

В этот момент в комнату вбежал Угадай. Он был мокрым - хоть выжми. Лапы его оставляли на паркете влажные следы.

Морда Угадая выражала с обеих сторон тревогу и беспокойство.

- Михрютка! Сигнал! Хавроша! - пролаял Угадай.

- Какой сигнал? Ничего не понимаю! - сказал я. Но вид и слова Угадая не на шутку меня встревожили.

Впрочем, через минуту и я услышал негромкие гудки.

В комнату вбежали Хандрила и Фунтик. Они тоже услышали призывы Дельфина и наспех вытирались полотенцем.

- Что будем делать? - спросил я товарищей. И сам за них ответил: Пошлем Пипа узнать у Хавроши, что случилось. Сами оденемся и на всякий случай подготовим багаж.

Не ожидая повторных распоряжений, Пип выпорхнул в окно и полетел на пристань. Угадай схватил зубами конец полотенца, которым вытирался Хандрила, и стал с ожесточением тереть свою мокрую шерсть.

Пип вернулся быстро.

- Пинь-пинь-пинь! Таррарах! - сказал он, запыхавшись. - Хавроша зовет скорее на пристань. Он увидел огни корабля, идущего в Яфрику. Если мы быстро соберемся, Хавроша обещает догнать корабль!

Я поглядел на товарищей. На их лицах было написано разочарование. Друзья устали и так хотели отдохнуть!.. Впереди нам предстояло столько развлечений! Теперь от всего этого нужно отказаться...

Нет, нельзя проявлять малодушие! Прежде всего я сам не должен его проявлять!

"Ты что, забыл о дедушке? - прикрикнул я сам на себя. Не вслух, конечно, прикрикнул, а мысленно. - Ты будешь нежиться в постели, купаться и ходить на концерты. А дедушка за нас волнуется и не знает, когда мы вернемся! И хорош же ты будешь, когда возвратишься домой без Волшебных Перьев!.. Есть у тебя совесть, или нет!"

Совесть у меня, оказывается, была. Я убедил себя и настроился на разговор с товарищами.

- Мы едем или остаемся? - сказал я суровым, мужским голосом. - Можем мы как настоящие мужчины отказаться от удовольствий ради дедушки?

- Можем, - сказал, вздохнув, Угадай. Он и так уже отказался от нескольких хороших драк и от встречи с миловидной собачкой. Сейчас он с сожалением поглядел на уютную постель, кувшин с квасом и удочки, стоявшие в углу комнаты.

- Видит око, да зуб неймет! - глубокомысленно произнес Угадай. - Но я все-таки хочу быть настоящим мужчиной.

Фунтик ничего не сказал. Он прилежно упаковывал свою медицинскую сумку.

Недолго колебались и Пип с Хандрилой. Конечно, им очень хотелось остаться на Острове. Но если дело шло о дедушке и нашей дружбе - какие могли быть разговоры?

Мы оставили в гостинице записку, где благодарили островитян за гостеприимство и объяснили свой неожиданный отъезд. А через десять минут уже шагали по набережной к пристани, где нас ожидал Хавроша.

Посадка на корабль

Всю ночь мы догоняли корабль. Только к утру удалось с ним поравняться.

Хавроша громко свистнул и остановился у борта парохода.

- Остановка по требованию! - по привычке объявил он через микрофон.

Дельфин плавно покачивался на волнах, ожидая нашей высадки. Мы в это время вступили в переговоры с капитаном корабля.

Рыжебородый коренастый капитан, с веснушками по всему лицу, свесился через перила капитанского мостика и с интересом нас разглядывал. Он почесал ладонью в затылке и гаркнул:

- Вы кто такие будете?

Мы уже привыкли к подобному вопросу. Я, как старший, ответил, что мы путешественники.

- Откуда идете? - продолжал капитан свой допрос.

- С острова Веселых Устриц.

- А раньше где были?

- В Верзилии...

- Какая там погода? - спросил капитан.

- Довольно тепло! - ответил я. - А зачем вам знать, какая там погода? Верзилия далеко от моря.

- Не твое дело! - довольно грубо ответил капитан. - Я всегда интересуюсь, какая где погода!

- Куда плывет ваш корабль? - поинтересовался я, в свою очередь.

- Не "плывет", а "идет"! - поправил капитан. - Мы идем в Яфрику. В пустыню Ширибириби!

- Шире чего? - бессмысленно спросил Хандрила.

- Ничего! - раздраженно ответил капитан. - Ширибириби - и все! Так называется пустыня. Это самая арбузная пустыня в мире! Там весной всегда растут арбузы!

- Зачем же вы туда едете? - вмешался в разговор Фунтик.

- Не "едем", а "идем"! - снова поправил капитан. - Везем арбузы! Там засуха! Неурожай арбузов. Звери и люди погибают от жажды. Если не привезем арбузы, все погибнут!

- Зачем же везти арбузы? - сказал рассудительный Фунтик. - Не проще ли везти воду?

- Не проще! - отрывисто ответил капитан. - Жарко! Вода может протухнуть! Арбузы - это водяные консервы. С ними ничего не делается! Ясно?!

- Ясно! Значит, вы хотите помочь людям и животным, как доктор Айболит? - сказал я. - Дорогой капитан! Не возьмете ли вы и нас с собой в Яфрику?

- Зачем вам туда понадобилось? - пробурчал капитан.

- У нас есть там важное дело! - ответил я, решив пока не очень откровенничать с капитаном.

- За проезд платить будете? Тогда возьму! - сказал капитан.

- У нас денег мало! Все деньги остались в Верзилии... - признался я.

- Тогда работайте на пароходе! Хотите - забирайтесь на борт! Не хотите - как хотите!

- Хотим! - хором сказали мы.

Капитан дал понять, что разговор окончен, и закурил трубку. Потом подал знак боцману.

Раздалась громкая команда боцмана, и нам спустили штормтрап.

Добродушный Хавроша выпустил на прощание два больших фонтана и отвалил от корабля.

Знакомство с Кокшей

- Какие будут приказания, капитан? - спросил я, когда убедился, что все члены экспедиции и багаж на борту.

- Приказания? Хммм... Какие там еще приказания? Учтите только, мы не какой-нибудь пакетбот! Мы - арбузбот! У нас везде арбузы. Ходите осторожно! Не разбейте голову! - ответил капитан.

Действительно, всюду на корабле были арбузы. Трюм был загружен ими так, что даже люки не закрывались. Во всех каютах и кубрике тоже были арбузы. Арбузы катались по палубе. Свободные от вахты матросы спали, подложив под голову арбуз вместо подушки.

- Идите-ка на камбуз! Там вас накормят! - обратился к нам капитан. Скажите - я приказал!

Услышав про еду, все мы приободрились. Хандрила и Угадай весело завиляли хвостами. А Пип прощебетал свое "пинь-пинь-пинь! Таррарах".

Вот и камбуз.

Мы открыли дверь и, оторопев, остановились на пороге.

Прежде всего у нас голова закружилась от дыма, пара и чада, стоявших в воздухе. Потом нас оглушил грохот сковородок, кастрюль и ухватов.

Посреди камбуза стояла здоровенная толстая кухарка. Она ловко управлялась с множеством сковородок, кастрюль и соусников. Расставив большие, как столбы ноги, она ухитрялась не падать во время качки, когда корабль совсем валился набок, а соуса и супы выплескивались из кастрюлек.

Хозяйка кухни была в дурном расположении духа. Она не обратила на нас никакого внимания.

- Жарь тут им! Пеки! Вари! - ругалась кухарка. - Блинчики-вертинчики! Пончики-вертончики! Одуреешь от этой готовки!

Кухарка схватила поварешку, зачерпнула из горшка жидкое тесто и вылила его на скворчащую сковородку.

- Любезная кухарка! - робко начал я, когда кухарка на секунду замолчала. - Мы хотели бы...

- Какая я кухарка! Я - кокша! - закричала кухарка, обернувшись к нам и уперев руки в бока. - Что надо?

- Нас прислал капитан! - неуверенно продолжал я. - Он приказал нас накормить!

- Ах! Вас прислал этот обжора! Так пусть он сам вас и кормит! - заорала кухарка. - Блинчики-вертинчики! Пончики-вертончики! Пошли все вон отсюда!

Вот так прием! А мы уже так настроились на завтрак!

Кофе и оладьи пахли так соблазнительно!

Пока я разговаривал с кухаркой, кот поводил усами и внимательно оглядывался по сторонам.

Вдруг Хандрила бесшумно прыгнул под стол и что-то схватил там. Через секунду он гордо вылез из-под стола, держа в зубах большущую крысу. С независимым видом кот положил задушенную крысу к ногам кухарки.

Сварливая хозяйка камбуза смягчилась.

- Так уж и быть! - сказала кокша. - Садитесь за стол! Берите блинчики и кофе. Да не облейтесь - кофе горячий! А крысу выбросьте за борт!

Угадай с готовностью кинулся выполнять приказание. Через несколько секунд он вернулся, и все уселись за стол.

Моим друзьям трудно было дотянуться до стола, где стояли тарелки, чашки и на большом блюде лежала горка оладий. Поэтому на стол накрывал я. Я нарезал на кусочки оладьи, полил их клубничным вареньем и разлил всем кофе в блюдечки, чтобы не был очень горячим.

Во время еды приходилось цепко держаться за стол, чтобы не упасть. И придерживать блюдечки и тарелки. Все, что было на столе, ездило туда-сюда.

Пип с важным видом расхаживал по столу, склевывал крошки и ловил мух, замечтавшихся на оладьях.

Пока мы ели, кокша расспрашивала нас о том, кто мы такие. Заодно рассказала нам о делах на корабле.

По мнению кокши, весь экипаж корабля состоял из бездельников, пьяниц и обжор, ничего не смыслящих в морском деле. Хорошим моряком был только капитан. Когда он не спал и не ел, корабль шел верным курсом. Стоило ему заняться едой или отправиться "дрыхнуть", как выражалась кухарка, как корабль сбивался с курса.

Поэтому корабль "Тарарабумбия" шел в Яфрику уже вторую неделю.

- Ну как? Перекусили? - раздался зычный голос капитана. Его растрепанная рыжая голова просунулась в дверь камбуза. - Если сыты - идите сюда! Я дам вам работу!

Пип остался на кухне помогать кухарке мыть посуду, а мы выбрались на палубу.

Мы - матросы

Капитан сидел на пустом бочонке и курил трубку. Мы тоже уселись кто на чем - на кнехтах, скрученных канатах или просто на палубе. Я подкатил под себя арбуз и попытался усесться на нем. Арбуз выскользнул, и я упал, больно стукнувшись головой о борт. В конце концов я сел на спину Угадая.

- Итак, вы зачисляетесь в команду! - сказал капитан. - Ты, кот, будешь дежурным матросом. Когда подует ветер, мы, для экономии угля, идем под парусами. Ты будешь ставить паруса!

Хандрила недовольно поморщился. Он вообще не любил работу. А эта ему в особенности не нравилась. Подумать только! В ветреную погоду забираться высоко на мачты и ставить паруса!

- Мальчик! - капитан посмотрел на меня. - Ты станешь помогать мне вести корабль! В промежутках между вахтами будешь выполнять мелкие поручения.

- А мне что делать? - спросил нетерпеливый Угадай.

- Помолчи! - сурово оборвал его капитан. - До тебя дойдет очередь.

- Птица будет разносить по кораблю мои письменные приказания... Кстати, где птица?

- Моет посуду! - ответил Фунтик.

- Вот и передай ей! Посуду мыть нечего. Для этого крылья не обязательны. Пес будет развязывать и завязывать узлы на канатах и отдаивать склянки!

- Что? Что? - спросил удивленный Угадай. - Какие такие склянки облаивать? Аптечные?

- Нет, морские! - ответил капитан. Он, казалось, совсем не удивился тому, что Угадай удивился. - У нас отбивают склянки в колокол. Но наш колокол во время последнего шторма оторвался и утонул. Теперь никто толком не знает, когда заступать на вахту!

- Так что же я должен делать? - спросил бестолковый Угадай.

- Я дам тебе свои часы! - разъяснил капитан. - Глядя на них, ты будешь объявлять время. Каждая склянка означает полчаса. Один раз гавкнешь - одна склянка. Два раза подряд - две. Три раза - три. Как восемь раз пролаешь - вахта кончилась! Понял?

- Вот теперь понял! - обрадовался Угадай. Ему нравилось, если он что-то понимал.

- Тогда все по местам! - скомандовал капитан.

День на корабле

Работать нам нравилось. Всем, кроме Хандрилы.

Беда, однако, была в том, что только мы на корабле и работали. Если не считать кокши и капитана.

В жизни мы не видели такой ленивой и разболтанной команды, как на "Тарарабумбии".

Если бы вы только знали, что делалось на нашем корабле!..

Капитан был человек неплохой. Свое дело он знал. Но капитан был ленив и много спал. Когда он не спал, то ел. Когда не спал и не ел, то курил трубку и мечтал.

А работа тем временем стояла.

Еще хуже капитана были его помощники.

Первый помощник был маленький, толстый человечек. С головы до ног он зарос волосами. Если поглядеть на помощника спереди, он был похож на одну большую бороду с торчащими в глубине толстым носом и круглыми глазками.

Висячие усы при разговоре все время попадали помощнику в рот и ужасно ему мешали. Отдавая команду, он вынужден был все время выплевывать изо рта усы.

- Каррамба! - кричал помощник, увидев мирно дремавшую на мачте чайку. - Тьфу! Тьфу! Подать сюда мой аркебуз! Тьфу, тьфу! Да не арбуз, дубина, а аркебуз! Из арбуза, тьфу, тьфу, не выстрелишь!

В чайку помощник не попал. Она проснулась, лениво взмахнула крыльями и улетела. После этого помощник с полчаса так отчаянно ругался, что мы, не привыкшие к морским выражениям, постарались уйти куда-нибудь подальше.

Первый помощник все свободное время проводил, играя в карты с матросами. Впрочем, и в рабочее время он тоже играл в карты.

На корабле был еще старенький второй помощник. Мы его никогда не видели. Кокша рассказала нам, что он не выходит из своей каюты и разводит там цветы и какие-то особенные бобы необыкновенной твердости.

Один лишь Фунтик сумел познакомиться с таинственным вторым помощником.

Фунтик пронюхал, что моряк-садовник, кроме цветов и бобов, выращивает салат. Всем известно, что свежий салат морские свинки любят больше всего на свете.

По вечерам Фунтик исчезал из камбуза и скрывался в каюте садовника. Там они вдвоем вели задушевную беседу и ели салат. Фунтик пытался попробовать и бобы. Но они оказались такими твердыми, что Фунтик сломал себе зуб.

Бобы явно не годились для еды. Зато они пригодились совсем для другой цели.

Для чего? Скоро узнаете!..

Матросы "Тарарабумбии" были такими же бездельниками, как их начальники.

Одни забавлялись кеглями, катая вместо шаров арбузы. Взамен кеглей они ставили пустые бутылки из-под пива. Другие играли в карты с первым помощником. Третьи загорали на солнышке.

Боцман, выпивший чересчур много пива, висел на вантах, как рубашка, развешенная для просушки, и спал, сладко похрапывая. Рулевой заснул, привалившись к рулевому колесу. Неуправляемый корабль мотало то туда, то сюда. Но это никого не волновало.

Корабль мог бы вообще заплыть неведомо куда, если бы из своей каюты время от времени не выходил капитан. Он выправлял курс корабля, расталкивал спящего рулевого и уходил обратно. Через некоторое время все снова разлаживалось.

Как ни странно, несмотря на весь этот беспорядок, корабль потихоньку подвигался в сторону Яфрики. Об этом я мог судить по компасу, звездам и солнцу, а также картам, разложенным на столе в капитанской рубке.

Нет! Я все-таки не прав!

На корабле довольно усердно работали старший механик, машинист и кочегары. Если бы не они, вы сами понимаете, корабль вообще бы не двигался.

Правда, и на этих членов команды иногда находили приступы лени. Тогда капитан собирал матросов и приказывал им ставить паруса. Охая и зевая, матросы расползались по вантам. Спустя какие-нибудь час-полтора паруса были поставлены. Ветер надувал их, и мы двигались без помощи пара и электричества.

Это в том случае, конечно, если был ветер. Если его не было, мы терпеливо стояли на месте и ожидали, пока появится ветер или проспятся машинист с кочегарами.

Капитану я понравился. В те часы, когда капитан не спал, не ел и не курил трубку, он учил меня разным морским наукам.

Понемногу я стал привыкать к таким замысловатым вещам, как "лоция", "навигация", "астрономия" и "механика".

Учился вместе со мной и Пип, который удивительно быстро все запоминал.

Хандрила в ветреную погоду быстро забирался по вантам высоко на мачты и ставил там самые верхние паруса. Забраться наверх ему ничего не стоило. Завязывать и развязывать узлы, при его когтях, тоже было нетрудно. Постепенно он стал работать с охотой и заслужил уважение капитана. А матросы стали сваливать на Хандрилу самую трудную работу.

Когда "Тарарабумбия" шла под парами или лежала в дрейфе, кот спал и накапливал энергию.

Угадай, Пип и Фунтик тоже неплохо справлялись со своей работой. В свободное время мы слушали разные морские истории. Рассказывали их капитан и кокша, которую мы полюбили, несмотря на ее ворчливость.

По вечерам мы любовались закатом и смотрели, как резвятся дельфины и проносятся над водой летающие рыбки.

Так потихоньку мы плыли в Яфрику. Плыли, пока не случилось одно событие.

Справа по борту "Барракуда"!

В ясный солнечный день, когда механик, машинист и кочегары спали, а "Тарарабумбия" еле тащилась на чуть трепещущих парусах, из наблюдательной бочки на фокмачте раздался крик:

- Справа по борту неизвестное судно!

Это кричал Хандрила, который забрался в бочку, чтобы расправиться там с пойманной в камбузе мышью.

Судно - так судно! Идет себе и идет! На корабле никто и ухом не повел.

Только мы с Угадаем побежали на капитанский мостик - поглядеть на корабль в подзорную трубу.

Я приложил трубу к глазам. Угадай вилял хвостом, дожидаясь своей очереди.

Сначала я ничего особенного не увидел. Корабль был далеко. Даже в подзорную трубу можно было разобрать только, что это парусник.

Ветер посвежел. Корабль наш прибавил ходу.

Угадай внезапно насторожился и стал усиленно втягивать носом воздух.

- Что с тобой, Угадаюшка? - спросил я.

- Подозрительные запахи! - ответил Угадай.

- А чем пахнет? - поинтересовался я.

- Порохом, портвейном, портянками и пистолетами! - ответил Угадай. Это не мирный корабль!

- Это, наверное, пираты! - догадался я.

Я кое-что читал про пиратов в приключенческих книжках. Запахи были самые настоящие пиратские.

- Давай объявим тревогу! - сказал Угадай. - Я побегу к сирене, а ты буди капитана!

Мгновение спустя Угадай крутил зубами ручку корабельной сирены.

Долгий противный вой понесся над морем. Матросы продрали глаза и стали потихоньку подниматься с наложенных мест.

Разбудить капитана оказалось не так просто. Я и кричал ему в ухо, и щекотал под мышками. Даже сирена на него не действовала!

Помог Хандрила, спустившийся к тому времени с фок-мачты. Он догадался сунуть в ноздрю капитану кончик своего хвоста. Раздался оглушительный чих, и капитан уселся на полу.

- Что такое? В чем дело? - рассердился капитан. - Разве ужин готов?

- Какой ужин! К нам приближаются пираты! - воскликнул я.

- Что еще за пираты? - недовольно произнес капитан. - Ах, морские разбойники? - вдруг дошло до него. - Тогда другое дело! Почему вы решили, что это пираты?

Вместо объяснения я отдал капитану подзорную трубу. А сам примостился так, чтобы и мне было что-то видно.

Чем дольше капитан глядел в трубу, тем больше хмурился. В мой краешек трубы я увидел парусник, шедший прямо на нас. Видны были и несколько мелких судешынек, шедших гуськом, или, как говорят моряки, в кильватер.

Да! Это в самом деле был пиратский корабль! Даже не корабль, а целая флотилия.

Впереди шел пиратский флагман, под грозным названием "Барракуда". За ним следовали виноносец "Акулий глаз" и винный тральщик "Гром и молния".

Пираты были горькими пьяницами. Поэтому виноносец должен был везти за ними большой запас вина.

Винный тральщик выуживал сетями выброшенные пиратами за борт пустые бутылки, бочки, фляги и графины.

Корпус пиратского флагмана "Барракуда" был выкрашен в красную краску. Паруса были черными. На них белой краской нарисован череп со скрещенными костями. На носу корабля были изображены глаза, придававшие судну сходство с каким-то свирепым живым существом. Это было и страшно и красиво.

Ветер стал еще свежее. "Барракуда" шла к нам на всех парусах. Белые буруны кипели по обеим сторонам флагмана.

Теперь мы могли видеть пиратский корабль невооруженным глазом.

У бортов стояли пираты. В зубах у них были кинжалы, в руках сабли. За поясом - по паре пистолетов. В ушах и носу у многих разбойников были продеты большие медные кольца, блестевшие на солнце. Сверкали на солнце и зубы пиратов, сделанные из чистого золота и настоящей нержавеющей стали.

На носу корабля сидел, положив ногу на ногу, пиратский капитан. Это был здоровенный детина нахального вида. Голова его была повязана красным платком, в зубах - большая трубка. Капитан издали грозил нам кулаком.

Скоро до нас донеслись слова песни, которую хором пели пираты:

Мы храбрецы,

Отважные пираты!

Мы ненавидим

Лежебок и сонь!

Хоть на штанах

У нас одни заплаты,

Зато в сердцах

У нас горит огонь!

Пока корабли сближались, наш капитан сумел коекак подготовить корабль к обороне.

Борта и поручни корабля моряки намазали салом, чтобы руки пиратов скользили и им трудно было зацепиться. На палубе были устроены баррикады из старых ящиков и бочек, за которыми прятались приготовившиеся к бою матросы.

Сам капитан отправился в трюм искать среди арбузов какую-то старую пушку.

Наконец корабли сблизились и стукнулись бортами.

На абордаж!

- На абордаж! - скомандовал пиратский капитан, выстрелил в воздух сразу из двух пистолетов и первым прыгнул на палубу. За ним кинулись остальные пираты.

- Барракуда! Каррамба! Рибабаба! Бабариба! - вопили пираты, бросаясь в рукопашную схватку с нашими матросами.

"Тарарабумбия! Бей врага!" - слышался боевой клич команды нашего корабля.

Гром, треск, свист, вопли дерущихся, выстрелы, лязг сабель... Все это сливалось в такой неописуемый звук, что ничего невозможно было разобрать. Пороховой дым застилал небо.

Скоро, однако, атака пиратов начала выдыхаться. Помогли этому, как ни странно, арбузы...

К арбузам на палубе мы привыкли и научились их обходить.

Но для пиратов арбузы были неожиданностью. Пираты наступали на них босыми ногами, поскальзывались и с проклятиями летели вверх тормашками. Кинжалы и пистолеты выпадали у разбойников из рук. Наши матросы хватали обезоруженных пиратов и кидали их за борт.

Фунтик, не желая быть в стороне от битвы, забрался на капитанский мостик. Он вытащил сконструированный им по дороге трататамет - пишущую машинку и забарабанил лапками по клавишам.

Трататамет стал поливать пиратов струями бобов необыкновенной твердости.

Через короткое время все пираты были в фонарях, синяках и шишках. У многих так заплыли глаза, что они перестали видеть и толпами сдавались в плен.

Я стрелял по пиратам из рогатки, когда-то принадлежавшей Далдончику.

Хандрила и Угадай вцеплялись сзади в штаны пиратов и отдирали от штанов заплаты.

Кокша и Пип, забаррикадировавшись в камбузе, поливали пиратов горячим кофе.

Исход боя решил наш капитан.

Он выкатил на палубу старую пушечку, зарядил ее самым большим арбузом и выстрелил прямо по капитану пиратского корабля.

Крепкая голова пирата выдержала. Но мякоть разлетевшегося вдребезги арбуза облепила лицо разбойника. Сладкий сок тек по его груди. Изо рта капитана "Барракуды" вместо слов команды вылетали только арбузные косточки.

Растерянные пираты перестали понимать, что делать дальше, и бестолково метались по палубе.

В это время к предводителю пиратов с грозным видом приблизилась кокша.

Крикнув "Тарарабумбия!", кухарка нахлобучила на голову разбойника большую кастрюлю. С диким воплем аиратский капитан прыгнул за борт и исчез в волнах.

Победа

Оставшихся пиратов побросали в воду. Пушечку развернули против кораблей противника. Несколько метких попаданий - и виноносец вместе с винным тральщиком пошли ко дну.

"Барракуда" тоже получила повреждения. Она отошла от нас на почтительное расстояние и принялась подбирать еще державшихся на воде пиратов. В море плавали доски, арбузные корки, винные бутылки и фляги.

Наши моряки, свесившись через борт, кричали пиратам:

- Что, взяли? Сухопутные дуралеи! Морские коровы! Вот мы вам зададим!

Накричавшись до хрипоты, матросы начали вылавливать не полностью опорожненные бутылки и бочки, выволокли из трюма ящик пива, желая отпраздновать победу.

Но капитан принял иное решение. Он собрал боцманов и отдал приказ:

- Свистать всех наверх!

Боцманские дудки залились мелодичной трелью. Через минуту оживленные матросы выстроились на юте. Стали в строй и мы.

- Поздравляю, ребята, с победой! - крикнул капитан.

- Рады стараться, дорогой капитан! - дружно гаркнула в ответ команда.

После этого капитан обратился к нам с большой речью.

- Ребята! - сказал он. - Мы победили! Но поглядите, на кого вы похожи?

- На папу! - закричала одна часть матросов.

- На маму! - закричала другая.

- На бандитов вы похожи! Вот что! - сказал капитан, когда матросы утихли. - Вы ругаетесь как извозчики! И пьете как сапожники. Вы ни черта не делаете! То есть я хотел сказать, вы ничего не делаете! - поправился капитан. - Давайте возьмемся за ум! Я удивляюсь, как могли такие храбрые молодцы, как вы, так распуститься. Я верю, что вы можете стать настоящими моряками! Урра!

- Уррррра-а-а-а-а! - дружно закричала команда.

Капитан продолжал:

- Первого помощника, проявившего постыдную трусость и прятавшегося во время боя в бочке с селедками, я перевожу чистить картошку на камбуз. Второго помощника, попавшего на море по недоразумению, перевожу в Главные Садовники корабля. Не наказываю его лишь потому, что он вырастил бобы необыкновенной твердости и способствовал нашей победе. Первым помощником назначаю младшего боцмана Васю. Вторым помощником - нового члена команды Михрютку!

В этом месте капитанской речи я чуть было не лопнул от гордости. Пришлось даже затянуть потуже ремень на штанах.

- Всех отличившихся в сегодняшем бою представляю к ордену "Большого Круглого Арбуза"! - заключил свою речь капитан.

Снова громкие крики "ура" огласили палубу.

- А теперь приберите и вымойте палубу, - сказал капитан. - На три часа вы свободны, за исключением вахтенных. Можете отпраздновать победу! Только не пить ничего, кроме нарзана! Ясно?

- Ясно! - уныло ответили матросы.

Но приказ есть приказ! Ему надо подчиняться. Особенно когда хочешь стать настоящим морским волком!

Я пишу дневник

Пиршество затянулось до позднего вечера. Мы возвращались в каюту, еле держась на ногах. В желудках у нас еще булькал нарзан.

Хандрила, Угадай и Пип почти мгновенно заснули. Но мне рано было ложиться спать. Я должен был записать сегодняшние события в дневник. На следующий день откладывать было нельзя. Многое могло забыться. Кроме того, завтра пришлось бы писать уже двойную порцию событий.

Я уселся за стол. Фунтик примостился сбоку и выглядывал у меня из-под руки.

- Нехорошо! - говорил Фунтик. - Это у тебя уже третья драка! С пограничниками дрались? С хозяевами гостиницы дрались?.. Сейчас опять битва! Чему научатся дети, когда станут читать такие записки?

- Так я же не нарочно! Я не придумывал эти драки! - оправдывался я. Они в самом деле были!

- Ну и что ж, что были! Ты должен отбирать факты! - говорил Фунтик. Все время драться нехорошо. Ты же писатель! У писателя должно быть чувство меры!

Чтобы прекратить неприятный разговор, я обещал Фунтику описать последний бой с пиратами очень коротко. Например, так:

"9 сентября 19.. года на 5 градусе северной широты и 22 градусе восточной долготы состоялось вооруженное столкновение экипажа арбузбота "Тарарабумбия" и пиратского брига "Барракуда". Победила команда арбузбота. Судил встречу судья международной категории профессор Фунтик!"

- Нет, так тоже не годится! - сухо сказал я. - И то тебе нехорошо, и это плохо! Пиши сам. А лучше шел бы ты спать! Все уже в постели! Один ты не спишь и меня критикуешь!

- Ну, как хочешь! - огорченно сказал Фунтик. - Я стараюсь тебе помочь. Могу и не помогать!

Вконец разобиженный Фунтик отправился спать. Я же остался дописывать события дня.

Так я до сих пор и не знаю, прав ли я, рассказывая о нашей битве с пиратами? И вообще о всех драках и сражениях...

Может быть, вы, ребята, читая такие вещи, действительно испортитесь?

Что скажут тогда ваши папы и мамы? В особенности мамы! За пап я не слишком опасаюсь.

"Земля!"

Команда корабля несла теперь службу исправно. Наш корабль быстро подвигался к цели. Арбузов, даже после битвы, у нас осталось много. Значит, ехали мы не зря!

Стало теплее. В воздухе появились яфриканские птички, долетавшие к нам с далекого берега. Морские волны несли листочки и цветы, упавшие в воду с прибрежных деревьев. Скоро мы будем в Яфрике.

Все усиленно готовились к прибытию в Яфрику. Матросы драили палубу и натирали до блеска медные поручни и ручки.

Капитан приводил в порядок судовые журналы. Кокша пекла какой-то особенный праздничный пирог. В свободное время мужчины брились, стирали свои штаны и куртки, гладили воротнички.

Наша экспедиция тоже готовилась к высадке на яфриканском берегу.

Фунтик, исполнявший обязанность доктора и переводчика, проверял аптечку и иностранные словари. Пип, собиравшийся учить яфритят пению, целый день разучивал новые песни. Хандрила чинил фотоаппараты, мечтая сделать большой альбом видов Яфрики.

Я собирался немножко поохотиться! Мое ружье еще ни разу не выстрелило. Раз я его взял с собой в путешествие, оно, хотя бы в конце книги, должно выстрелить! Поэтому я стал чистить ружье.

Один Угадай толком не знал, чем ему заняться. Поэтому он ходил мрачным, повесив нос и уши. Пришлось нам придумывать ему подходящее дело.

Мы решили, что Угадай будет помогать мне на охоте. И, кроме того, он может учить яфриканцев гимнастике.

- Земля! - вдруг закричал вахтенный, сидевший в бочке на мачте.

Вдали перед нами простиралась синеватая полоска суши.

Корабль "Тарарабумбия" напоминал сейчас растревоженный муравейник. Все носились по нему вверх и вниз, сталкиваясь друг с другом и извиняясь.

Капитан вышел на мостик, приглаживая свою рыжую бороду расческой. На нем был великолепный белый китель и какая-то особенная морская фуражка с большущим козырьком.

Я тоже приоделся, так как мне на корабле сшили форму второго помощника. Вышла на палубу и кокша. Она раскраснелась от готовки, но щеголяла в новом чепце и накрахмаленном переднике.

Капитан отдал приказание, и вся команда, свободная от вахты, была выстроена на юте. Корабельный оркестр с трубами и барабаном приготовился играть марш.

Вот мы подходим к причалу. Капитан взмахнул рукой.

Раздался оглушительный залп из пушечки и трататамета конструкции фунтика.

Вслед за салютом оркестр заиграл:

Тарарабумбия!

Сижу на тумбе я!..

Когда окончился корабельный гимн, вся команда, по знаку капитана, дружно прокричала троекратное "ура" в честь яфриканцев.

Машина застопорила.

Мы прибыли в Яфрику.