"Пятеро в звездолёте" - читать интересную книгу автора (Мошковский Анатолий)Глава 22 Хотя бы краешком глаза– А ты не кричи! – сказал Жора. – Кто ж думал, что есть такие ненормальные планеты?! – Тихо, – попросил Колёсников и вместе с пилотским креслом повернулся к другим членам экипажа, сбежавшимся в рубку. – Лена, принеси, пожалуйста, мази, у него две шишки на голове вздуваются… – Не нужно мне никакой мази! – заупрямился Жора. – Ладно, оставайся с шишками, – проговорил Колёсников и слегка смягчившимся тоном добавил: – Война ведь там, мы могли погибнуть. Не обижайся… – Я и не обижаюсь. – Жора шмыгнул носом, видно, раздумывая, что бы ещё такое сказать, однако ничего не придумал и посмотрел на Леночку: – Можешь смазать мне голову мазью. Леночка вышла из рубки, и Колёсников проговорил: – Боюсь, на звездолёте осталась вмятина от того залпа, после посадки посмотрим… – Ты хочешь ещё куда-нибудь сесть? – встревожился Алька. – После всего того, что было? – Никаких посадок! – выдохнул Жора. – На одной планете нас едва не съели дикари, возможно, людоеды, на второй мы ни за что обидели хороших людей, на третьей нас чуть не подстрелили, как воробьёв… Чего ж нам ещё ждать? За что терпим такие лишения? Ни на травке полежать, ни искупаться в море, ни позагорать на песочке… Мальчишки молчали, но Жора уже чувствовал, что вовремя заронил в них искру сомнения, и продолжал: – Нам нечего здесь больше делать, и я считаю, надо сейчас же возвращаться на Землю… – Это легче всего, – сказал Толя. – Нельзя пасовать перед неудачами, мы ещё встретим столько прекрасных планет… – Аля, а как ты считаешь? – спросил Жора. – Я? Я… Ну как вам сказать… (У Толи тревожно забилось сердце: неужели Алька поддержит Жору?) Вообще-то путешествовать интересно. – Но… – стал подсказывать и торопить его Жора, и это, видно, задело за живое Альку, и он сказал: – Но с возвращением не надо спешить! – Нет, надо! – Жору просто нельзя было узнать. – Какой толк, что мы блуждаем во Вселенной… – Мы не блуждаем! – поправил его Колёсников. – Мы летим точно по выбранному курсу, по звёздным картам… В это время в рубку заглянула Леночка, открыла коробочку, велела Жоре нагнуть голову и уверенно мазнула пальцем по двум, сильно обозначившимся шишкам. – Ой, уже не болит! – удивился Жора. – Просто волшебная мазь! – Уходите все отсюда, вы мне мешаете думать и прокладывать путь, – сказал Колёсников. – Значит, ты против того, чтоб вернуться? – спросил Жора. – Против! Мы ещё мало что видели… Мы все испытаем, проверим корабль в работе, выжмем из него неслыханные скорости… – Ура, Колёсников! – закричал Толя. – Мы не из пугливых, не из тех, кто не доводит дело до конца! Мы ни за что не вернёмся назад, пока не откроем новых планет… – Ты опять за своё? – поморщился Колёсников. – Я больше не буду… – спохватился Толя. – Дело ведь не в словах, а в сути, а суть такова, что необходимо… – Говори попроще, – попросила Леночка. – Я тоже не спешила бы на Землю… – Как хотите, – сказал Жора, – только мне все это осточертело. – У тебя нет серьёзной цели в полёте, – ответил Толя. – Если б она была, ты не говорил бы такое… – Ребята, хватит, выйдите из рубки, – сказал Колёсников. – Первая вахта моя, потом – Толина, затем – Лены… Думаю, ты не поставишь звездолёт под удар в случае чего… – Никогда! – заверила его Леночка. Все, кроме Колесникова, вышли из рубки, разбрелись по своим отсекам. Больше не было сказано ни слова про Землю, но искра сомнения, обронённая Жорой, все-таки разгоралась. Толя ни о чем, кроме как о Земле, не мог уже думать. Он вспомнил отцовское лицо, голос мамы, смех Серёжи Дубова, лёгкий, скользящий шум лифта в их доме, пыхтение дворников-роботов на бульваре Открытий, аромат роз в их дворе, гул и веселье Сапфирного. Он вспоминал позеленевшие от времени зубчатые башни над морем, ласточек, огромные просторы Земли, где давно уже нет таких вот, как здесь, дикости и войн, когда тебя могут укокошить крошечным кусочком металла, сбить в полёте снарядом, прикончить каменным гонором… Отсек теснил Толю, жал со всех сторон, давил. Ему вдруг стало очень душно – прямо нечем дышать! – он выскочил в коридор и заглянул в салон. Заглянул и замер. У стенки, в кресле, сидел Алька и, откинувшись, пристально смотрел на картину, на её подводный мерцающий зеленоватый сумрак с таинственными блёстками проплывающих рыбок… Конечно же, это была картина его прославленного отца, и космонавты «Звездолёта-100», надолго улетая, брали её в память о Земле… Алька так вглядывался в картину, так был втянут в неё, что не заметил Толю. И Толя тихонько ушёл в свой отсек, чтоб не мешать Альке думать и вспоминать. И ещё сильней захотелось Толе хотя бы краешком глаза увидеть Землю, любой, даже самый неинтересный её уголок. Это было так легко: нажми кнопку, и на огромном телеэкране в салоне появится она. Но Толя помнил распоряжение Колесникова: не нажимать кнопку. И все-таки он не смог вытерпеть и нажал кнопку в своём отсеке. И сразу на небольшом блестящем экране появился Сапфирный с разноцветными автолетами на улицах и даже… Толя даже мельком увидел свой дом из голубовато-синих пластиковых плит и услышал негромкий голос сестры, читавшей на телестудии стихи о Сапфирном. Толя подобрался весь. Притих. Сапфирный был так далеко от него и был почти рядом! Голос сестры негромко звучал в отсеке, заполнял его, и с ним не было так одиноко. Однако её голос могли услышать и другие, например Колёсников. Вдруг он захочет размять ноги и пройти по коридору мимо его двери? А Толя, как и все другие, знал, что не только в салоне, но и в отсеках нельзя включать экран. Он нажал кнопку, и экран погас. Толя вышел в коридор. У двери отсека № 3 он замедлил шаги и прислушался. За Леночкиной дверью негромко звучал тот же голос. Сердце у Толи часто-часто забилось. Теперь он боялся одного: как бы Колёсников не услышал. Пусть хоть она спокойно послушает Землю, а уж он, Толя, постарается, чтоб Колёсников ничего не узнал… И Толя вошёл в рубку. Колёсников сидел в пилотском кресле и задумчиво смотрел через иллюминатор в холодную синеву Вселенной с густой россыпью звёзд, с косыми облаками космической пыли. – Скоро будет следующая планета? – спросил Толя. – Судя по картам, да. – Колёсников встал с кресла, потопал своими кривоватыми, не привыкшими много ходить ногами об пол. – Пойду похожу немножко по кораблю… – Постой, мне надо с тобой поговорить… Колёсников опять сел в кресло: – Ну чего тебе? – По-моему, теперь нужно высаживаться с величайшей осторожностью и, даже получив разрешение на посадку, надо несколько раз облететь планету, разглядывая её… – Все ясно… Ну, я пройдусь. – Да куда ты рвёшься, подожди! – снова начал Толя. – Скажи, пожалуйста… |
||
|