"Чернильный обмен" - читать интересную книгу автора (Марр Мелисса)

Глава 15

К тому моменту, как Ириал ушел, Ниалл был уверен, что Темный Король попытается увидеть Лесли снова — для того, чтобы спровоцировать Кинана. Или меня. Ириал мог не нападать на Ниалла в открытую за отказ следовать за ним, но они оба знали, что это было непростительное оскорбление. Лесли была вдвойне уязвима, будучи подругой Эйслинн и его … кем? Пусть не любовницей, но, возможно, другом — он ведь мог быть ее другом. Он мог наслаждаться ее обществом, быть рядом с ней; у него могло быть все, чего он хотел. Кроме одного. Если она в безопасности… Ниалл мог надеяться только на то, что пути Лесли и Ириала больше никогда не пересекутся. Но надежды недостаточно.

Суета в дверях возвестила о появлении Кинана и Эйслинн.

— Где Сет? — Кинан не успел пересечь комнату, на ходу задавая самый важный для всего Двора вопрос. В безопасности ли он?

Эйслинн не было рядом с Кинаном. Львята задержали ее, чтобы позволить Кинану сначала поговорить с Ниаллом. Это была слабая уловка, но она даст королю немного времени.

— Я отослал его с Лесли. Под надежной охраной, но… — Ниалл умолк при приближении Летней Королевы, которая явно была рассержена. — Моя королева.

Он коротко поклонился ей.

Она проигнорировала его, ее взгляд был устремлен только на Кинана.

— Кинан, это уже начинает надоедать.

— Я… — вздохнул Летний Король. — Если Сет был в опасности, я хотел защитить…

Она повернулась к Ниаллу.

— Он в опасности?

— К счастью, Сет не заинтересовал Темного Короля. Но Лесли заинтересовала. — На лице Ниалла нельзя было прочесть никаких эмоций.

— Лесли? — повторила Эйслинн. Она побледнела. — Они встречаются уже в третий раз, но я не думала… он не обратил на нее внимания у Рэббита и «У Верлэйна», и она сказала, что он не… Я дура. Я… неважно. — Она покачала головой и снова сосредоточилась на главной проблеме. — Что случилось?

— Сет забрал Лесли. Охранники последовали за ними, но… — Он посмотрел не на Эйслинн, а на Кинана в надежде, что столетия их дружбы перевесят в его пользу. — Позволь мне остаться рядом с ней, пока Ириал снова не исчезнет. Я не могу его тронуть, но у него…

Ниалл не мог произнести это, даже учитывая все, что произошло; он не знал, как закончить фразу. Ему было неприятно признавать, что у Ириала случались редкие моменты великодушия.

На лице Кинана мелькнуло понимание, но он не задал очевидных вопросов. Он не стал указывать Ниаллу, что тот ступает по зыбкой почве. Он только кивнул.

— Она к тебе уже неравнодушна, Ниалл. И я не хочу, чтобы она лишилась жизни из-за мимолетной страсти, — тихо сказала Эйслинн.

Это было предупреждение. Но он был фейри дольше, чем его королева прожила на свете. Надеясь, что Кинан не вмешается, он спросил:

— Каковы твои условия?

— Мои условия? — Она посмотрела на Кинана.

— Условия, на которых он сможет отправиться к ней, — пояснил Кинан.

— Ничто не бывает так просто, правда? — Эйслинн провела рукой по золотистым и темным прядям волос, похожая на какое-то всемогущее божество, которыми когда-то считали фейри смертные.

— Я соглашусь на все, что ты потребуешь от меня, если ты позволишь мне защитить ее. — Ниалл смотрел на Эйслинн, но обращался также и к Кинану. — Я не прошу долго раздумывать.

Эйслинн отошла на несколько шагов. Для новой правительницы фейри она справлялась очень хорошо, но Кинан и Ниалл столетиями принадлежали ко Двору. Были привычки, законы, традиции, которые Эйслинн не могла понять так быстро.

Ниалл посмотрела на короля, пока Эйслинн стояла к ним спиной.

Кинан не стал предлагать решения. Вместо этого он тихо заговорил с Эйслинн:

— Ты можешь установить правила для присутствия Ниалла в ее жизни. Он хочет защитить девушку, обезопасить ее жизнь. Я бы позволил ему отправиться к ней.

— Значит, мне просто нужно определить, насколько он может вмешиваться в ее жизнь? — Эйслинн переводила глаза с Ниалла на Кинана, ее внимательный взгляд говорил о том, что ей известно, что в беседе, которую она пропустила, были свои нюансы.

— Именно, — сказал Кинан. — Никто из нас не отдаст добровольно ребенка в руки Темного Двора, но по закону это не наше дело, если Ириал не нанес нам оскорбления. Я не могу действовать напрямую, если только он не нарушит законы.

И король ушел, сказав Ниаллу все, что тот должен был знать, и что он уже знал: Кинан не собирался действовать. Летний Король не одобрял пристрастий Ириала, его жестокости и всего, что происходило в тенях Двора Темного Короля, но это не означало, что он хотел ввязаться в битву с другим Двором, если это не могло быть оправдано законом. Это были его условия, озвучил ли он их во время переговоров или нет.

У Темного Двора — как и у любого другого — была своя воля. Если бы Лесли принадлежала к Летнему Двору, все было бы по-другому. Но она была свободна, и поэтому любой фейри, которому она была нужна, мог честно претендовать на нее. Кинан давно запретил своим фейри забирать смертных. Дония сделала то же самое, когда взошла на трон Зимней Королевы. Однако Темный Двор не страдал от угрызений совести. Музыканты, которых привлекала возможность «умереть молодыми» для мира смертных. Художники, живущие отшельниками в неизвестных местах. Поразительные, необычные, соблазнительные — их крали ради удовольствий темных фейри. Это была старая традиция, соблюдать которую Ириал всегда разрешал своим фейри. Если он хотел Лесли для себя, у нее не было защиты.

Ниалл упал на колени перед королевой.

— Позволь мне рассказать ей о нас. Пожалуйста. Я расскажу ей, и она поклянется служить тебе. Тогда она будет в безопасности, он не доберется до нее.

Летняя Королева закусила губу, отступая от него.

— Я не хочу, чтобы мои друзья подчинялись мне. Я не хотела этого…

— Ты не знаешь, на что похож Темный Двор. А я знаю, — сказал Ниалл. И он не хотел, чтобы Лесли узнала. Бессознательно он прикоснулся к шраму на лице. Фейри Ириала оставили ему этот шрам, чтобы он помнил о них каждый день.

— Я хочу, чтобы она была свободна от всего этого. — Эйслинн указала на фейри, веселящихся в клубе. — Чтобы у нее была нормальная жизнь. Я не хочу, чтобы этот мир был ее жизнью. Ей и так уже причинили столько боли…

— Если он заберет ее к себе, он причинит ей гораздо больше боли, чем ты можешь себе представить.

Ниалл видел смертных, которых фейри уводили в свои дома, видел их после того, как они покидали холмы фейри, — в коме в больницах, бормочущие и боящиеся всего в каждом городе, дрожащие от ужаса в лечебницах.

Эйслинн посмотрела через зал, безошибочно найдя взглядом Летнего Короля, который ждал ее решения. Она нервно покусывала нижнюю губу, и он знал, что она обдумывает его слова.

— Если Ириал решил забрать ее, вы с Кинаном единственные, кто сможет ему помешать, — с нажимом сказал Ниалл. — Я не могу тронуть его. Он король. Если вы первыми пригласите ее к нашему Двору, попросите поклясться в верности вам…

— В последнее время дела у нее идут гораздо лучше, — перебила Эйслинн. — Она выглядит счастливее, стала больше походить на себя, стала сильнее. Я не хочу, что все это заканчивалось, и не хочу привнести в ее жизнь эти неприятности… Возможно, он просто играет с нами.

— Ты хочешь проверить? — Ниалл был в ужасе от такого неблагоразумия своей королевы. — Пожалуйста, королева, позволь мне пойти к ней. Если ты не заберешь ее к себе, дай мне защитить ее.

Кинан не подошел ближе — он держался поодаль, давая понять, что решение остается за королевой, но он заговорил:

— Возможно, в ней есть что-то, чего мы не знаем, какая-то причина, по которой Ириал преследует ее. А если нет, Ниалл все равно будет рядом, чтобы не дать ему добраться до нее и, возможно, помешать ей самой пойти к Ириалу.

Кинан перехватил взгляд Ниалла. Хотя Эйслинн не могла этого видеть, он кивнул Ниаллу; король давал свое разрешение, соглашался с действиями Ниалла. Но Ниаллу все еще было нужно согласие королевы.

— Она твоя подруга, но я… я тоже люблю ее. Позволь мне защитить ее, пока он не уйдет. Вспомни, как тебе было тяжело, когда Кинан добивался тебя. А она не видит его так, как ты видела нас.

— Я хочу защитить ее от Ириала. — Эйслинн повернулась к Кинану и посмотрела на Летнего Короля глазами, полными страха. — Но я не хочу, чтобы она попала в этот мир.

— Ты действительно думаешь, что есть выбор? — спросил Кинан, его голос давал понять, что он так не считает. — Ты хотела сохранить свою связь с миром смертных. Это приводит к риску.

— Выбор есть всегда. — Летняя Королева распрямила плечи. Колебание в голосе, проблеск страха в глазах — все это исчезло без следа. — И я не стану делать выбор за нее.

Кинан не возразил, хотя Ниалл знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что Кинан также придерживался мнения, что выбор у Лесли весьма ограничен. Разница была лишь в том, что Кинану было все равно; он попросту не мог вмешиваться в жизнь каждого смертного, которого преследовали фейри. Эта смертная не имела для Кинана ровно никакого значения.

Но для Ниалла она значила больше, чем любой другой смертный.

— Каковы твои условия, королева? — спросил он.

— Ты не можешь рассказывать ей обо мне, или о фейри, или о том, кто ты. Мы должны узнать как можно больше, прежде чем сделаем это… Если есть способ обезопасить ее от нашего мира, сделать так, чтобы она ничего не узнала, мы сделаем это. — Эйслинн смотрела на него, очевидно, ожидая его реакции, пытаясь оценить благоразумие своих условий.

Однако у Ниалла за плечами были века жизненного опыта. Он не мигая смотрел на нее.

— Согласен.

— Ты можешь отвлекать ее, проводить с ней время, но никакого секса. Ты не можешь спать с ней. Если интерес у Ириала мимолетный, ты уберешься из ее жизни, — сказала Эйслинн.

— Не начинай никаких войн без моего согласия, — вмешался Кинан. — Она может много значить для тебя и для Эйслинн, но я не собираюсь начинать войну из-за одной смертной.

Она больше, чем просто смертная. Ниалл не знал, почему это так, или имеет ли это какое-то значение. Однако он кивнул.

Тогда Кинан добавил с усмешкой:

— Оставайся верен себе, Ниалл. Помни, кто ты и что ты такое.

Ниалл чуть было не раскрыл рот от удивления, но он провел слишком много времени, тренируясь скрывать свои эмоции. Поэтому он просто выдохнул. Намеки Кинана полностью противоречили высказанным Эйслинн пожеланиям.

Он знает, что я такое. Знает, что у смертных появляется зависимость, знает, что, покидая их, я оставляю их согласными на все ради еще одного прикосновения, еще одного контакта…

Не обращая на это внимания, Эйслинн посмотрела на Ниалла, сияя так ярко, что ни один смертный не смог бы смотреть на нее, не испытывая боли. Маленькие океаны мерцали в ее глазах; дельфины резвились в них, волнуя голубую поверхность.

— Таковы мои условия. Наши условия.

Ниалл взял руку Эйслинн и повернул ее, чтобы поцеловать ладонь.

— Ты великодушная королева.

Эйслинн позволила ему еще мгновение держать ее руку. Затем подняла его на ноги и спросила:

— Почему у меня такое чувство, что я упустила что-то важное?

— Потому что ты еще и мудрая королева, миледи. — Ниалл поклонился ей, поэтому она не смога увидеть выражение его лица.

Затем он покинул «Руины», не желая тратить драгоценное время на другие условия, соблюдение которых она могла от него потребовать: временные ограничения; союзы, которые он мог заключить с другими Дворами и с фейри-одиночками; клятвы, которые он мог дать Лесли и которые не выдали бы их, но лучше защитили бы ее; отречение от Летнего Двора и присяга другому Двору ради безопасности Лесли; предложить обменять себя на нее.

Кинану следовало бы озвучить некоторые из этих условий в ходе переговоров. Ему бы следовало более надежно связать Ниалла обещаниями. Почему он этого не сделал? Ему бы следовало поддержать намерения Эйслинн, а вместо этого он предложил Ниаллу соблазнить Лесли. Ниалл мог притвориться, что не понял подтекста, который содержался в словах и жесте Кинана; Кинан мог притвориться, что он ничего такого не предлагал. Все это смахивало на обман, отчего на душе у Ниалла было неспокойно.