"Бумажныйй театр" - читать интересную книгу автора (Павич Милорад)

ВОЗМОЖНО, ОНИ, КАК И МЫ, БЫЛИ ВЛЮБЛЕННЫМИ

Знаменитый царьградский музей Топкаписарай (в прошлом резиденция турецких султанов) на заре XXI века ввел одно удивительное и важное новшество. Руководство музея решило внести изменения в концепцию экспозиции. Подобно тому как египетский музей в Каире наконец-то, несмотря на многочисленные протесты, решился выставить на всеобщее обозрение мумии фараонов, что, в сущности, является осквернением этих вечных покойников, в царьградском Топкаписарае собрались с духом и представили вниманию посетителей белье известнейших турецких султанов — Сулеймана Великолепного, Махмуда Завоевателя и других. Итак, любой, кто заплатит за входной билет и чай в чайной музея, может теперь увидеть исподнее, которое носили султаны, и узнать, что это белье практически ничем не отличается от обычных, заметно мешковатых на заду подштанников и узких нательных рубах с разрезанными рукавами.

Но это только на первый взгляд. Белье это предназначалось вовсе не для того, чтобы согревать тело султана, об этом и без того было кому позаботиться. Дело в том, что оно сплошь покрыто чрезвычайно тонкой драгоценной вышивкой шелком нескольких цветов. Но и это не главное. Ибо ничто на свете не является таким, каким кажется на первый и даже на второй взгляд. Вышивка эта не просто вышивка, и если вы вглядитесь в нее повнимательнее да еще если умеете читать справа налево, то разберете, что она представляет собой огромный стихотворный текст — суры Корана, заговоры и заклинания, предназначенные для защиты духа и тела султана от врага, ранений, болезней и прочих невзгод. Все эти магические формулы, как бы мы их ни называли — обереги, мантры, мандалы, — служили одной цели: оберегали жизнь и здоровье султана от любых возможных неприятностей, при этом цвет ниток, которыми они были вышиты, играл далеко не последнюю роль. Красный защищал султана от любовных неудач, зеленый обеспечивал, чтобы путь под копытами султанского коня всегда был поросшим травой, желтый оберегал сердце султана от укола слева, а фиолетовый — сверху. Голубой цвет охранял от меча, черный — от стрелы…

Тут нужно заметить, что кураторы музея выставили далеко не все белье из потайных хранилищ Топкаписарая. Известно, что белье султана нельзя просто выбросить. Его или хоронили в земле по определенному обряду, или хранили в ризнице дворца. Так что, естественно, белья скопилось немало.

Как бы то ни было, пришел день, когда стало возможным увидеть в музее по крайней мере часть его. Чего только не прочтет теперь любознательный посетитель Топкаписарая через стекло шкафов и витрин, где на обозрение вывешены сокровенные предметы султанского туалета, например носки, на которых шелком вышитая змея оберегает ногу султана, когда тот вскакивает в седло, или связанная из конского волоса перчатка без пальцев, которую поддевают под обычную, чтобы стрела из лука султана всегда попадала в цель. А чего стоят надписи, вышитые разноцветными шелковыми нитками на подкладке из дорогой ткани или на интимных предметах туалета всемогущих властителей! Рои звезд небесного узора и созвездие, под которым родился султан, перенесены на его белье в том положении, которое наиболее благоприятно для султана и его намерений, поэтому некоторые рубахи напоминают мерцающие астрологические карты неба. На рубахе султана Баязета, белой как снег, на уровне сердца вышиты два человеческих глаза с бровями, изображенными внизу, под ними.

— Что это означает? — заинтересовалась моя невеста.

— Это означает, что у каждого, кто приблизится к султану, под взглядом таких перевернутых глаз правая рука должна превратиться в левую.

На размотанной чалме султана Селима Первого, протканной по всей длине золотыми нитями, было написано: «Всякое копье да пролетит выше чем в шестидесяти одном аршине от сапог султана!»

— Почему именно шестьдесят один аршин? — удивилась моя невеста.

— Потому что человек создан так, что рост его не превышает шестидесяти аршин от его обуви. Таким образом, любое копье пролетит на целый аршин выше головы султана, независимо от того, сидит ли он, стоит или скачет на коне…

Должен признаться, что одно время я со своей невестой довольно часто приходил в музей, чтобы читать эти шелковые прописи, через которые свисали пятицветные пояса.

Особенно нравился мне прозрачный платок, сотканный для того, чтобы султан Мурат Второй прикрывал им глаза и рот от ветра, песка и пыли. На платке было написано: «Никогда не порть человеческого лица, потому что оно не человечье, а создано по образу и подобию Божьему!»

Большинство заклятий было обращено к предполагаемому врагу, который мог представлять угрозу для султана. Расшифровывая их, я не заметил того, что сразу бросилось в глаза моей любимой и на что она в конце концов обратила и мое внимание. На одних шароварах, огромного размера, принадлежавших султану Селиму Третьему, мы увидели возле ширинки нечто напоминавшее пятно ржавчины, а скорее даже, крови, которое пытались оттереть и отстирать. Естественно, музейные работники постарались все тщательно отреставрировать и представить вниманию публики в чистом и выглаженном виде, но, очевидно, эту деталь устранить им не удалось.

— Потому что это женская кровь, — шепнула мне невеста.

— Откуда ты знаешь? — изумился я.

— Из опыта. Женская кровь труднее отстирывается. Поэтому и осталось пятно.

Меня потрясло такое знание деталей.

— И еще кое-что, — добавила она. — Это не месячная кровь. Это кровь из ранки. Возможно, от поврежденного гимена…

— Ты рассуждаешь так, будто училась на акушера, — перебил я, — прямо романы читаешь по крови.

— Ты умеешь читать стихи, написанные на поясах и перчатках, а я могу прочитать то, что написано кровью… Кроме того, это далеко не все, что можно здесь прочесть. Там, внизу, возле ширинки, есть еще одна капля крови, и она не женская.

— Разве можно быть в этом уверенным? — опять недоверчиво спросил я.

— Можно. Женская кровь темнее, а это пятнышко, если присмотреться внимательно, светлее того, которое мы рассматривали до этого. Так что это след мужской крови.

— И что это должно означать? Что Селим Третий мочился кровью?

— Ну что же ты так груб к нему! Да и к ней.

— К какой такой «ней»?

— Откуда мне знать, как ее звали. Но должна же она была существовать, если на его белье остался след ее крови. Неужели ты не понял? Султан Селим лишил ее невинности. Это пятно ее девственной крови. Так что давай отнесемся к ним с уважением. Возможно, они, как и мы, были влюбленными.

— Как и мы?

— Да.

— Но откуда здесь кровь султана Селима?

— Это означает, что и она его лишила невинности.

— Что ты имеешь в виду?

— Вижу, придется тебе кое-что объяснить. При обрезании лекарь иногда не вполне добросовестно справлялся со своей работой. Тогда оставалась одна едва заметная неперерезанная натянутая жилка. При первом половом сношении она лопалась, появлялось немного крови, но в этом не было ничего страшного, все быстро заживало, быстрее, чем у потерявшей невинность девушки…

— Неужели ты хочешь этим сказать, что у султанского лекаря, который обрезал Селима Третьего, дрогнула рука или инструмент сделал недостаточно глубокий надрез? Неужели ты думаешь, что они… ну, я имею в виду султана Селима и эту его… короче, что они одновременно потеряли невинность?

— Да, мой дорогой, и это самая дивная любовная история, которую я когда-нибудь слышала, потому что те магические заклинания, которые вышиты на поясах, не стоят и понюшки табака по сравнению с историями, написанными мужской и женской кровью…

— И все это ты прочитала на белье султана?

— Нет. Я прочитала это на страничке из музейного каталога, которую нам дали вместе с входным билетом и которую ты тут же выбросил, а я нет.

— Покажи! — воскликнул я.

— Не могу. После того как я прочитала, что там написано, я ее тоже выбросила.

Когда мы покидали музей, я потребовал, чтобы мне выдали листок, который прилагается к каждому входному билету, но получил категорический ответ: «Ничего, кроме билета, никакого дополнительного информационного листка, музей посетителям не выдает!»