"Приди, рассвет" - читать интересную книгу автора (Дрейк Шеннон)

Глава 24

Они прибыли слишком поздно.

Ни Уорик, ни ехавший рядом Даро, должно быть, никогда в жизни не гнали своих коней с такой скоростью.

И все оказалось напрасным. Они увидели остатки сожженной стены вокруг деревни, обгоревшие дома. Однако тел убитых нигде не было видно. Когда они вошли в воду, чтобы добраться до острова, до них донеслись радостные крики со стен крепости. Уорик напряг зрение, пытаясь разглядеть тех, кто находился на крепостной стене. Элинор, Тайлер, Джеффри, Томас, Джон, Игранна, Джиллиан... Даже Эван.

Не было лишь его жены.

Ворота открылись, и он въехал во двор. Его тут же окружили Джон, Эван, Элинор и стали наперебой рассказывать, что произошло перед этим.

– В крепости оказался предатель! – выкрикнул Джон. – Миледи командовала обороной, у нее был отличный план, она собиралась спасти тех, кого он намерен был убить, и закрыть ворота. Но ее предал один человек! Это сделал Мэллори! – Джон в сердцах плюнул на землю. Уорик почувствовал, как в жилах похолодела кровь.

– Где она? – рявкнул он.

– Он схватил ее. И умчался вместе с ней на боевом коне. У него большое войско.

– Куда он уехал?

– На север, туда, где преобладают поселения викингов, – ответил Эван. – Я поеду с вами.

Однако он внезапно покачнулся и рухнул на землю.

– Эван! – бросилась к юноше Элинор. – Бедный Эван! Я останусь с тобой! Остальные пусть едут.

Обернувшись, Уорик увидел, что к нему подъехали Даро, Питер, Ангус, Рагнар и другие его люди.

– Воды, – устало сказал он. – Нам нужна вода для нас и лошадей. А затем мы поедем. На север.

Когда они наконец, остановились, Меллиора не смогла понять, куда они заехали.

Была темная ночь. Лорд Ренфрю сказал, что лучшего места для того, чтобы разбить лагерь, придумать нельзя.

– Нужно ехать дальше, – возразил Ульрик. Однако Ренфрю с ним не согласился.

Ульрик был явно недоволен решением Ренфрю, но все же спешился и отдал приказ разбить лагерь.

Для лорда Ренфрю очень быстро соорудили шатер. На землю бросили ковры, откуда-то появились предметы утвари, стулья, в центре разожгли очаг, дым от которого уходил в отверстия, проделанные в толстой ткани шатра.

Меллиора едва держалась на ногах от усталости, когда ее привели к Ренфрю.

– Значит, ты дочь викинга и драгоценный приз Уорика.

Гордо вскинув голову, она сказала:

– Приз – это имущество, лорд Ренфрю. Тебе его заполучить не удалось.

Ренфрю поднял бровь, поудобнее устраиваясь на раскладном стуле. Он не предложил Меллиоре сесть.

– Да, люди хотят богатства. Но большинство мужчин в не меньшей степени хотят женщин. Ты, дочь Адина, привлекла внимание многих мужчин. По тебе сходили с ума, предлагали огромные деньги, чтобы получить твою руку. Ты довела Ульрика до умопомрачения. Он сказал, что ты грозилась убить себя, если он тебя тронет.

– Это была не пустая угроза.

Ренфрю рассмеялся.

– Да, но это сделать гораздо труднее, нежели ты себе представляешь. В тебе сильна воля к жизни. Ты не станешь убивать себя. Какая женщина будет сводить счеты с жизнью, если она носит в чреве ребенка любимого человека?

Он неожиданно встал и подошел к Меллиоре. Обошел ее, чтобы рассмотреть со всех сторон. Одной рукой дотронулся до ее лица, второй стал ощупывать груди. У Меллиоры отчаянно заколотилось сердце. Ее подмывало залепить Ренфрю пощечину, однако усилием воли она заставила себя сдержаться. У нее был нож у голени. Она всегда носила его с собой. Но она была окружена со всех сторон.

– Ага, тебе страшно хочется убить меня, дочь викинга! – сказал Ренфрю, трогая ее соски. – Не следует этого делать. Я спасаю тебя от Ульрика.

– В самом деле? – Впрочем, это не имело значения. Если она убьет Ренфрю, кто-нибудь убьет ее. Ренфрю был прав – она не хотела умирать. Пока она жива, у нее оставалась надежда.

– Сегодня вечером я вряд ли покажусь вам привлекательной, лорд Ренфрю.

– Почему же?

– Я очень устала. И плохо себя чувствую. И если вы тронете меня...

– Ты убьешь себя. Я уже сказал, что я думаю об этой угрозе.

Меллиора покачала головой:

– Нет, лорд Ренфрю, не то. Просто я облюю вас с ног до головы.

Как Меллиора и рассчитывала, он отпрянул от нее, махнув рукой в сторону.

– Ты можешь спать на койке вон там, в глубине шатра. И не пытайся убегать. Я отдал приказ моим людям, чтобы они отрубили тебе пальцы, если поймают при попытке к бегству. Я изуродую тебя, леди. Клянусь в этом.

Меллиора нисколько не сомневалась в его словах. Впрочем, это не имело значения. Надо дождаться утра. Она слишком устала, чтобы пытаться совершить побег. Койка в глубине шатра создавала некое подобие уединения. Меллиора лежала в темноте с открытыми глазами и молила Бога о том, чтобы Уорик был жив. Чтобы они с Даро заключили между собой мир.

А что, если они не помирятся? Если перебьют друг друга? Как она будет жить?

Завтра она отыщет способ продолжить борьбу. Завтра.

Он придет за ней. Он жив и непременно придет.

Уорик придет.

Меллиора сомкнула веки. Неожиданно для нее из глаз брызнули слезы. Они окончательно обессилили ее, и она наконец заснула.

Ночью они нашли след и шли по нему. Это было нетрудно, так как по дороге прошла большая группа всадников с грузом. К утру они оказались совсем близко от викингов. Уорик, Даро и Ангус осмотрели местность и убедились, что противник расположил лагерь весьма продуманно. Нападать на них без предварительной подготовки и разумного плана было опрометчиво.

– Нужно соорудить огромные щиты, чтобы люди могли под их покровом подобраться к противнику и защититься от лучников, которые занимают высоты, – сказал Ангус.

– Да, – устало согласился Даро. Уорик стиснул зубы. Все это требовало времени. Его же страшно беспокоила судьба Меллиоры. Она так непокорна, а Ульрик так жесток... Уорик хотел лишь одного – чтобы Меллиора снова была рядом. Только это имело значение.

Утром он отправился проверять, как идет подготовка щитов. Он подгонял и торопил своих людей, которые и без того работали не покладая рук.

К полудню викинги уже знали о приходе войска Уорика. К счастью, к тому времени были сооружены большие передвижные щиты, и это спасло многих от неминуемой гибели. Сразу после обстрела прибыл гонец с требованием к Уорику сдать замок на Голубом острове, и тогда людям Уорика будет позволено покинуть поле сражения.

– Передай Ренфрю и Ульрику, что им будет дарована жизнь, если они немедленно вернут мне жену! – угрожающе надвигаясь на гонца, не в силах сдержать ярость, ответил Уорик.

Даро взял его за руку, отвел в сторону.

– Ты не должен показывать гонцу своей тревоги! – шепотом посоветовал он.

– Если она придет ко мне сейчас, – взяв себя в руки, сказал гонцу Уорик, – они останутся в живых. Если же ее обидели, они умрут страшной медленной смертью.

– Ульрик намерен тебя убить, лэрд Уорик. Затем он возвратится с твоей женой на Голубой остров, и она примет его как лэрда вместо тебя!

– Ничем более не могу помочь Ульрику, следовательно, он умрет, – сказал Уорик.

После этого гонец удалился.

Лежа на койке, она подумала, что вот и снова наступило утро. Усталость не проходила. Кажется, Меллиора находилась здесь уже два дня. Временами к ней заходил Ренфрю, чтобы подразнить и поиздеваться. К счастью, он был занят подготовкой к сражению, и у него оставалось мало свободного времени.

Она лежала, боясь радоваться.

Тому, что Уорик жив. Как и Даро.

Разумеется, прямо ей об этом не говорили. Но у нее есть уши, она в состоянии слышать.

Ее лэрд пришел за ней со своим шотландским войском, с английским войском Питера из Тайна и людьми ее дяди.

Они не перебили друг друга. Они объединились.

И уже это вселяло в нее надежду и радость. Однако... Проходили часы и дни, и Меллиора стала понимать, что Ренфрю предусмотрителен и умен, что он выбрал для своего войска очень удобное место. Уорику не так-то просто будет выиграть сражение.

Прошлой ночью она попыталась выйти наружу. В ту же секунду перед ней появились люди, и Меллиора испугалась, что они отрубят ей пальцы своими острыми топорами. Поэтому она поспешила объяснить, что хочет спросить их, нет ли где-нибудь поблизости воды, чтобы принять настоящую ванну. Стражники проводили ее к небольшому ручью, и она искупалась, не снимая нижнего белья. И все же это освежило ее после долгой тряски на лошади. Теперь она лежала и гадала, сколько еще будет длиться эта неопределенность.

Полотняная штора вдруг отодвинулась. Меллиора села на койке и увидела, что вошел Ренфрю.

Он остановился возле нее и опустился на колени. Меллиора оперлась на локти и настороженно отодвинулась.

– Ты лучше себя чувствуешь? – вежливо спросил он.

Она покачала головой.

– А мы сейчас это выясним. Я уже устал от ожидания, миледи. Сейчас мы посмотрим, насколько ты больна. Мне не по душе всякие штучки, о которых ты говорила, и я предупреждаю, что сделаю тебе больно, если ты испортишь мне одежду.

Он протянул руку и дернул ее за лиф платья. Меллиора замахнулась и ударила его по лицу. Он тут же ответил тем же. У нее зазвенело в ушах, она почувствовала страшную боль в голове. Ренфрю уселся ей на ноги. Она подумала, что нож находится возле голени...

– Ага, вот вы где, лорд Ренфрю! – раздался голос Ульрика. Он остановился на пороге и смотрел сверху вниз на Ренфрю и Меллиору. – Оставьте пока женщину, нам нужно определиться, как еще можно усилить оборону, – насмешливо добавил Ульрик. – Эта женщина, Ренфрю, моя. Но не сейчас. Уорик со своим войском движется по склону холма. Они готовятся к атаке.

Ренфрю мгновенно вскочил на ноги.

– Нужно приготовиться к сражению. Что вы намерены с ней делать?

– Она самая надежная наша защита, неужели ты этого не понимаешь, глупец? – взорвался Ренфрю.

Поднявшись на холм, Уорик скомандовал лучникам сделать залп по противнику.

Среди людей Ульрика и Ренфрю послышались вопли и крики. Но затем до Уорика долетел насмешливый голос Ренфрю:

– Предупреждаю, Уорик! Твои стрелы могут пронзить насквозь то, за чем ты сюда приехал!

То, что после этих слов увидел Уорик, способно было привести в смятение кого угодно.

Ренфрю блестяще использовал его жену. Она была привязана к вкопанному в землю шесту, который находился на вершине холма. Во время первого залпа люди Ренфрю закрыли ее щитом. В случае новой атаки лучников в нее может попасть не одна стрела.

– Назад! – скомандовал Уорик.

И лучники, подняв вверх свои щиты, отошли назад.

Хотя солнце стояло высоко, ветер был довольно холодный. Поднятые над головой руки затекли и ныли. Ногами она едва касалась земли. Ей не давали ни воды, ни пищи. Время шло, и у нее появилось желание, чтобы ее убила какая-нибудь случайная стрела, ибо боль становилась все невыносимее.

Но Ренфрю предупредил, что она находится здесь, и шотландцы вынуждены были отступить.

Ренфрю и Ульрик выжидали...

Однако шотландцы не возвращались.

В войске Ренфрю росло беспокойство. Ренфрю объезжал лагерь и кричал, чтобы все готовились к бою. Но воины созданы для того, чтобы драться, а не сидеть и выжидать. Время шло, бдительность их мало-помалу слабела. Меллиора слышала, что они затевали игры, пили, голоса их звучали все громче.

Спустились сумерки.

Меллиора постепенно стала терять веру в свое спасение. Она посмотрела вдаль и поначалу подумала, что ей все это только кажется. По полю двигались какие-то тени, направляясь в сторону лагеря викингов. Они приближались. Их было много.

Меллиора вначале решила, что викинги этого не видят. Однако через некоторое время Ульрик, сидевший неподалеку от шатра, пробормотал:

– Что за чертовщина... Лучники, сюда! Последовал залп лучников. В ответ раздалось жалобное блеяние раненых и перепуганных овец.

Подскочил Ренфрю.

– Прекратите! Мы стреляем в овец, – пренебрежительно сказал он. – Ничего, кроме овец.

– Овцы! – чертыхнулся Ульрик. – И сколько их! Должно быть, сотни.

И в самом деле. Напуганные, обезумевшие от страха, они двигались вперед, бежали, прыгали и отчаянно блеяли. Воины ругались, смеялись и, бросив оружие, отгоняли овец. То и дело раздавались язвительные шутки по адресу шотландских пастухов, которые не могут управиться даже с овцами. Они гонялись за ошалевшими животными, пытаясь поймать их, и были довольны тем, что можно на минуту сбросить напряжение и отвлечься.

И вдруг среди этого хаоса появились всадники.

Меллиора услышала хриплый боевой клич и радостно вскинула голову.

Уорик.

Он несся на Меркурии впереди, и казалось, что конь у него крылатый. Следом за ним скакали Ангус, Даро и другие всадники. Они явно застали противника врасплох.

Ренфрю выругался, с ненавистью и гневом посмотрел в глаза Меллиоре и бросился к одному из костров, горевших неподалеку. Выхватив из него недогоревшие поленья, он обложил ими находящееся рядом бревно. Меллиора мгновенно ощутила жар. Это означало, что в течение считанных минут могут заполыхать шест и ее платье и она погибнет в пламени.

– Гореть тебе в аду, леди! – воскликнул Ренфрю, вынимая из ножен меч.

Меркурий летел словно вихрь над полем сражения, усыпанным поверженными воинами, лошадьми и овцами. Он несся на стоящего неподалеку от Меллиоры Ренфрю. Уорик был в полном боевом облачении, на голове его красовался шлем, поверх кольчуги развевалась накидка. Он взмахнул мечом и нанес Ренфрю удар в бок, где кольчуга была более уязвимой, и затем по шлему. Ренфрю упал, на губах у него показалась кровь, глаза закатились.

– Уорик! – крикнула Меллиора.

Взлетев на холм, Уорик ударом меча разрубил путы, которыми Меллиора была привязана к шесту. Она стала оседать на землю. Меркурий нервно бил копытом возле разгорающегося огня. Уорик нагнулся, схватил Меллиору за талию и взвалил перед собой на коня.

Меркурий буквально выпрыгнул из занимающегося пламени. Прижимаясь к Уорику изо всех сил, Меллиора не столько увидела, сколько поняла чутьем, что их опекают: с одной стороны ее дядя, с другой – Ангус. Навстречу им летел на коне викинг. Уорик встретил его удар своим мечом. Опустив голову вниз, Меллиора увидела еще одного викинга, нацелившегося в них пикой. В мгновение ока она выхватила припрятанный у голени нож и метнула в него.

Нож попал противнику в руку. Он вскрикнул и выронил пику. Уорик развернул Меркурия, чтобы схватиться с ним в поединке, но его опередил Даро.

Уорик пришпорил Меркурия, и они понеслись по склону холма вниз к своему лагерю. Миновав шатры и разведенные костры, Уорик привез Меллиору в тихую рощу на берегу ручья. Здесь он спешился, не выпуская ее из своих объятий, опустился на колени и, сорвав шлем, с тревогой заглянул ей в глаза.

– Уорик...

– Леди...

Она протянула руку, пальцы которой немного отошли и ныли теперь не так сильно, и дотронулась до лица мужа. На нем была написана тревога.

– Они обидели тебя, Меллиора... Ты не можешь стоять, еле передвигаешься...

– Ах, Уорик, ты пришел за мной!

– Да, леди. И всегда буду приходить. Ведь ты – приз, – тихо сказал он. – Я определенно тебя заработал.

Она улыбнулась, взяла его руку и поцеловала ее. Он притянул ее к себе, затем чертыхнулся, сообразив, что прижал ее к кольчуге.

– Ах, любовь моя, сейчас очень неподходящий момент да и место, чтобы выразить все, что я чувствую.

До них издалека долетали звуки сражения, и Меллиора закрыла глаза, вознося молитву о том, чтобы ее дядя и все те, кто пришел ее спасти, остались живы. Но затем она услышала звуки, которые ее насторожили. Это были чьи-то шаги, которые приближались. Она открыла глаза и вскрикнула.

Уорик вскочил мгновенно, успев выхватить меч.

Да, он убил Ренфрю, но Ульрик был жив. Именно Ульрик шел за ним по пятам и выследил его. Мужчины некоторое время пританцовывали друг против друга. Ульрик нанес удар первым. Затем последовало еще несколько сокрушительных ударов. Меллиоре стало страшно, ей показалось, что Уорик не выдержит этого натиска и что Ульрик берет над ним верх.

– Ты убил моего отца и заслуживаешь смерти! – выкрикнул Ульрик.

– Я отомстил за смерть своего отца, убитого твоим!

– Ты должен был сдохнуть, гнида из гнид!

– Но я жив!

– Да, ты выжил, я знаю! Но зато я познал твою жену! Ах, какая она сладкая! После того, как я выпушу тебе кишки, она назовет меня лэрдом ее замка! – изгалялся Ульрик. – Имей в виду, Уорик, я не насиловал ее! Она сама пришла ко мне и раздвинула свои ляжки! И просила убить тебя!

Меллиора ахнула, услышав эту ложь. Ей было ясно, что Ульрик хочет вывести Уорика из равновесия, посеять сомнение в его душе...

И спровоцировать его на ошибку.

– Ты думаешь, я поверил хоть одному твоему слову? – крикнул Уорик, ловко уклонившись от удара.

– Дурак, ты пойми, что я обладал твоей женой! Я и Ренфрю! И ты никогда не узнаешь, чьего ребенка она родит! Твой род кончился! Он должен был кончиться со смертью твоего отца, ты, гнида!

Уорик внезапно сделал несколько дерзких выпадов мечом.

– Моя жена жива, она со мной, подонок, и это главное!

– Нет, болван, твой род кончился! Мой сын будет править Голубым островом! – крикнул Ульрик и, шагнув вперед, обхватил рукоятку меча двумя руками, чтобы нанести решающий удар.

На сей раз Уорик не стал отбивать удар Ульрика. Он просто резко крутнулся и нанес противнику удар снизу, в живот. Ульрик, ошеломленный, выронил меч и, схватившись за живот, рухнул на землю.

Стоя над ним, Уорик проговорил:

– Нет, сэр, чей бы ребенок ни был, остров будет моим. – Он повернулся к Меллиоре, которая попыталась встать, чтобы обнять его. Но голова у нее закружилась, и она снова упала.

– Уорик...

В глазах у нее потемнело, она словно погружалась во мглу.

– Любовь моя... – услышала она, ощутив, что снова находится в объятиях мужа...

Фагин, домчавшийся до них, заверил Уорика, что жизнь Меллиоры вне опасности, и остался с ней, дав Уорику возможность вернуться на поле боя и руководить сражением.

А сражение вскоре закончилось их безоговорочной победой.

Победу праздновали все, и весьма бурно.

Проснувшись, Меллиора вышла из шатра и увидела разгар праздника. Но ней было голубое платье, золотистые волосы падали на спину, и выглядела она юной и невинной. Увидев ее, мужчины прекратили пить и разговаривать и приветствовали ее радостными криками.

Поднялся Уорик и заключил ее в объятия. Фагин стал петь о великом сражении и о Голубом острове, о том, как прекрасная леди остановила кровопролитие, и о храбром воине, который прискакал издалека, чтобы выхватить леди из разгорающегося пламени.

Меллиора заснула в объятиях Уорика. Он тихонько отнес ее в шатер и уложил в постель.

Ни он, ни Даро много не объяснялись. Да этого и не требовалось. Свои дружественные чувства они доказали в баталиях. Они уже успели вместе изрядно выпить после победы.

Жизнь – отличная штука!

Жена снова рядом, он снова ее обнимает. Свой приз, за который боролся. А все остальное ничего не значит.

К утру Меллиоре стало лучше. Однако Уорик настоял, чтобы домой она ехала вместе с ним на Меркурии. Она не возражала. Ей было тепло, она находилась в полной безопасности, чувствовала себя любимой.

Рядом с ними ехали друзья и близкие. Фагин успел сложить величественную песнь о победе, но сегодня он рассказал Меллиоре о сражении в более сдержанных тонах. Даро поведал ей свою версию о завершившемся сражении между ним и Уориком. Было о чем рассказать и Ангусу, и Меллиора их слушала. Это был ее мир, ее друзья, которые собрались вместе.

Лишь после полудня Уорику и Меллиоре удалось оторваться от остальных, и у них появилась возможность поговорить без свидетелей.

Оказавшись в объятиях мужа, Меллиора сказала:

– Ты должен это знать. Поверь, я не лгу и говорю не для того, чтобы тебя успокоить. Ульрик хотел, чтобы ты мучился, независимо от того, жив он или умер. Он до меня не дотрагивался. У него не было такой возможности. Он хотел отомстить тебе любым способом. Хотел, чтобы ты думал, будто я ношу не твоего ребенка, а его. Но...

– Миледи, это не меняло бы дела. Когда он захватил тебя, самым важным для меня было одно – чтобы ты вернулась живой.

– Но ведь ты так хотел возродить свой род.

Он пожал плечами.

– Я понял, что семья – это те люди, которые тебя окружают, любят тебя, за которых ты отвечаешь и которые платят тебе за это верностью. Ты и есть моя семья, любовь моя. И любой твой ребенок будет моим.

Она дотронулась до его лица.

– Но я беременна твоим ребенком, Уорик.

– Мне об этом сказал Фагин.

– Я уже давно хотела сказать тебе, хотела преподнести сюрприз. Думала, ты будешь счастлив.

– Меллиора, я счастлив, я в восторге от того, что у нас будет ребенок. Я счастлив, что у меня есть ты, и в будущем я буду более деликатен с тобой, обещаю тебе.

Она улыбнулась и прислонила голову к широкой груди мужа.

– Уорик!

– Да?

– Я люблю тебя.

Возникла пауза.

– Тебе потребовалось немало времени, чтобы это сказать. Меллиора широко улыбнулась.

– Я никогда не думала, что это возможно. Я так сильно тебя люблю! Я многое узнала о любви, обиде, ревности, страхе, тревоге...

– Впредь ничего не бойся, любовь моя. Нет никаких причин для ревности. Где бы я ни был, миледи, мои сердце и душа принадлежат тебе. Мне нужна только ты.

Меллиора никогда не испытывала большей радости. А Меркурий тем временем вывез их на вершину холма, и она увидела искрящееся на солнце море и их крепость.

– Уорик, мы уже дома.

– Да, миледи.

– Наш ребенок родится здесь. Может, даже целая дюжина детей.

– Дюжина?

– Ну по крайней мере несколько. У нас будет большая семья.

Уорик потерся щекой о ее голову.

– Как пожелаешь, моя леди. Король однажды сказал мне, что я должен воссоздать свой род. Не объяснил он лишь одного...

– Чего именно?

– Что все, в чем я нуждаюсь, я найду в тебе, – тихо сказал Уорик.

– Кто бы мог подумать, что я полюблю и стану обожать старого, дряхлого норманнского рыцаря! – проговорила Меллиора и улыбнулась.

– Придержи язык, жена, – ворчливым тоном сказал Уорик.

– Ах да, сир. Но ведь я слышала, что в тебе есть толика крови викингов, и кельтов, и, возможно, англосаксов...

– Да, миледи, а в тебе есть кровь пиктов, кельтов, викингов. А наш ребенок будет...

– Шотландцем! – подхватила она.

– Верно, и в этом мы пришли к миру и согласию друг с другом.

– А мы пришли к миру и согласию, м'лэрд?

Он вскинул бровь, улыбка тронула его губы.

– Ну, я так думаю, у нас еще будет немало споров.

– За время долгих лет, конечно, – с готовностью согласилась она. – А что за жизнь без споров?

– Да ты становишься просто очаровательной, когда пытаешься загладить свои грехи, – нарочито строгим тоном проговорил Уорик.

– Мои грехи! – воскликнула Меллиора и увидела смешинки в глазах мужа.

– И вообще ты страшно непослушная жена.

– Так ведь я дочь викинга! А ты свирепый воин, сподвижник короля. Как же тут не быть разногласиям... Ой, Уорик, посмотри на остров отсюда! Стены крепости залиты золотистыми солнечными лучами... Как красиво!

– В самом деле, – согласился Уорик и добавил: – Ну что, помчимся рысью?

– Да, любовь моя!

Уорик пришпорил Меркурия, и они понеслись мимо диких скал, по зеленым долинам Шотландии.

Домой. На свою родину и на родину их не родившегося пока ребенка. И всех их будущих сыновей и дочерей.