"Райские новости" - читать интересную книгу автора (Лодж Дэвид)3С согласия Иоланды — более того, с ее подачи — Бернард решил посвятить этот вечер Тессе. Он намеревался сначала сводить ее на вечеринку с коктейлями, которую устраивала в отеле «Уайетт Империал» компания «Тревелуайз», а потом где-нибудь поужинать — Иоланда предложила гавайский ресторан в саду сразу за Вайкики, там плавали в прудах карпы и играли заезжие музыканты. Однако, когда он незадолго до шести вернулся в квартиру, Тесса в цветастом шелковом халате отдыхала на балконе после заплыва в бассейне. Она сказала, что не хочет в ближайшие час-два уходить из дома — может позвонить Фрэнк. В Англии сейчас раннее утро, и она подумала, что вдруг он, как накануне, позвонит ей перед уходом на работу. Бернард почувствовал, что отношение Тессы к Фрэнку смягчилось, возможно в связи с событиями этого дня. У нее был тихий и задумчивый вид, как у набожной причастницы, только что отошедшей от алтарной преграды. Бернард кратко передал сестре рассказ Урсулы о ее разговоре с их отцом, и Тесса, похоже, была удовлетворена. Проделана хорошая работа, сказала она. И стала настаивать, чтобы он пошел на вечеринку, и, хотя ему не особенно туда хотелось, он все же согласился. У Бернарда сложилось впечатление, что сестре хочется побыть одной. Кроме того, его несколько мучили угрызения совести, что он так и не откликнулся на приглашение Роджера Шелдрейка выпить с ним в «Уайетт Империал», а Шелдрейк, скорее всего, на этой вечеринке будет. Они сошлись на том, что Бернард потом вернется узнать, позвонил ли Фрэнк и какие у нее мысли насчет ужина. Отель «Уайетт Империал» был построен с вавилонским размахом. Два высотных здания-башни соединялись между собой атриумом, который вмещал торговые галереи, рестораны и кафе, водопад высотой в сто футов, пальмовые рощи и внушительную сцену, где восседал баварский оркестр: колоритные музыканты в штанах, подшитых кожей, и гольфах услаждали своей игрой слух публики, сидевшей за столиками в кафе или прогуливавшейся рядом, являя тем самым разительный контраст обычной гнусавой гитарной музыке. Первый этаж «Уайетт Империала» ничем не напоминал внутреннее помещение, и, если бы не ковровое покрытие, можно было предположить, что ты до сих пор находишься на улице или на городской площади. Побродив несколько минут под оглушительные йодли[98] и взвизги сдавливаемого аккордеона подозрительно смуглых баварских музыкантов, Бернард нашел эскалатор, который доставил его к стойке портье в бельэтаже, где ему указали дорогу в бар «Морская пена». Во внутреннем убранстве бара «Морская пена» чувствовался сильный морской акцент по грубо оштукатуренным стенам были развешаны рыбацкие сети, окна оформлены в виде иллюминаторов, а лампы на стенах — в виде навигационных огней. Линда Ханама, автор приглашения, стоявшая сразу за входом, ослепительно улыбнулась и пометила галочкой имя Бернарда в списке. Он узнал в ней сопровождающую из аэропорта в вечер их прилета; похоже, с тех пор она выросла до инспектора курорта. Она представила стройного, энергичного молодого человека с китайской внешностью и в черном шелковом костюме как Майкла Мина, директора по связям с общественностью отеля. Тот пожал Бернарду руку и сунул в нее высокий стакан, до краев наполненный фруктами, кубиками льда и фруктовым пуншем с запахом рома и украшенный пластмассовыми безделушками. — Добро пожаловать. Попробуйте май-тай. Угощайтесь пупу, — он указал в сторону стола, уставленного закусками, которые можно было брать руками. Присутствовало всего человек двадцать, но музыка гремела вовсю. Первым Бернард увидел молодого человека в красных подтяжках. Однако внимание Бернарда привлекла толстая белая повязка у него на голове. Кроме того, на шее молодого человека висела гирлянда, а рука его покоилась на талии Сесили, которая была одета в белое платье без бретелек; на шее у Сесили также красовалась гирлянда. Они казались жизнерадостными и счастливыми и, по-видимому, находились в центре всеобщего внимания наравне с парой широкоплечих молодых мужчин с аккуратными усиками, которые тоже показались Бернарду смутно знакомыми. Эту четверку снимал, слепя вспышкой, профессионального вида фотограф, а Брайан Эверторп наводил на них свою видеокамеру. — Вы все-таки пришли! Бернард почувствовал чье-то прикосновение и, обернувшись, увидел улыбавшихся ему Сиднея и Лилиан Бруксов. — Я подумал, дай загляну, — объяснил Бернард. — А что у того молодого человека с головой? — А вы не знаете? Разве вы не слышали? И не видели сегодня утром местную газету? — наперебой принялись восклицать они, горя желанием поведать ему эту историю. Выяснилось, что накануне — «должно быть, примерно тогда, когда мы болтали с вами у больницы, кстати, у Сиднея все в порядке, признан годным к перелету» — молодой человек был травмирован во время серфинга, получил удар по голове своей же доской, а сын Бруксов Терри и его австралийский друг Тони не дали ему утонуть: вытащили истекающего кровью Расса — он был без сознания — из воды и положили к ногам обезумевшей Сесили, которая сделала ему искусственное дыхание. Поблизости оказался Брайан Эверторп, заснявший это драматичное происшествие на пленку. — Он собирается ее показать, когда там закончат, — сказал Сидней, указывая большим пальцем на огромный телевизор на передвижной подставке. Бернард осознал, что частично шум в помещении создавался голосом диктора, по-видимому комментирующего обещанную видеопрезентацию. — — Понимаете, Терри и Тони его знали, — сказала Лилиан. — Они каждый день встречались с ним на пляже и учили его серфингу. — Давали ему советы, — вставил Сидней. — В этом деле, как и в любом другом, требуется умение. — Хотя они понятия не имели, что он из одной с нами группы, — добавила Лилиан. — Вот, — сказал Сидней. — Прочтите это. Из сегодняшней утренней газеты. — Он достал из бумажника сложенную вырезку и протянул Бернарду. Под нечеткой фотографией двух улыбающихся в объектив молодых людей с усиками и заголовком « Терри Брукс и его друг Тони Фримэн из Сиднея, Австралия, спасли во вторник утром новичка-серфингиста Рассела Харви из Лондона, Англия, не дав ему утонуть в прибрежных водах пляжа Вайкики. Расс, 28 лет, находится в Гонолулу вместе с женой, блондинкой Сесили, которая наблюдала за ним в платную подзорную трубу, когда он получил удар по голове своей доской для серфинга. «Я была в ужасе, — сказала она потом. — Я увидела, как доска взлетела в воздух и Расс исчез под огромной волной, а когда он всплыл, то лежал на воде лицом вниз. Доска плавала рядом. Я чуть не сошла с ума и бросилась к воде, зовя на помощь, но, разумеется, он был слишком далеко в море, чтобы кто-то с пляжа мог до него доплыть. Слава богу, что эти два австралийских парня заметили его и вытащили из воды. Они доставили его на берег на своих досках. Я считаю, что они заслуживают медали. — Как мило, — заметил Бернард, отдавая вырезку Сиднею. — Вы, должно быть, гордитесь своим сыном. — Это вполне естественно, — отозвался Сидней. — Я хочу сказать, что не каждый нашелся бы в таких чрезвычайных обстоятельствах, верно? — Бернард увидел семейство Бэстов — они сидели у стены, поедая пупу с бумажных тарелок, которые держали на коленях, и украдкой смотрели видеопрограмму. Он махнул рукой веснушчатой девочке, и та застенчиво улыбнулась в ответ. — Да, в самом деле, — ответил он Сиднею. — И я рад видеть, что у молодоженов снова хорошие отношения. В самолете по дороге сюда они, похоже, были в ссоре. — По общему мнению, не просто в ссоре, — сказала Лилиан. — Но видимо, несчастный случай свел их вместе. Сесили говорит, она поняла, что действительно любит его, когда подумала, что он погиб. — Они снова обвенчались сегодня днем, — добавил Сидней. — Правда? — удивился Бернард. — Это разрешается? — Это называется Возобновлением брачного обета, — подсказала Линда Ханама, проходившая мимо с подносом пупу. — На другом конце Калакауа есть церковь, которая проводит специальную службу, а местные артисты поют гавайскую свадебную песню. Это очень популярно у приезжающих сюда во второе свадебное путешествие. Но от только что поженившихся таких просьб никогда раньше не поступало, однако Расс и Сесили поняли, что хотят особым образом отмстить столь счастливое избавление от смерти. — Еще май-тай? — Майкл Мин совершал обход с кувшином в руках. — А мне можно соку? — попросил Сидней. — Извините, но бесплатные напитки смешаны заранее. — Я думала, что нам полагается всего по одному, — сказала Лилиан, подставляя свой стакан. — Честно говоря, мы заготовили слишком много, но, черт побери, это же уникальная ситуация. — Повернувшись, он окликнул направлявшегося к двери фотографа: — Не забудьте упомянуть про нас в подписи. — Мужчина кивнул. — Отличная реклама для компании, — самодовольно заметил Майкл Мин. — Связь с общественностью. А вы, друзья, смотрели видеофильм? Это действительно нечто. Я сказал мистеру Шелдрейку, что ему просто необходимо его посмотреть. — Майкл Мин произнес имя Шелдрейка с некоторым подобострастием. — Бернард отыскал купол головы Шелдрейка — Роджер смотрел телевизор вместе со Сью и Ди — и направился к ним, задержавшись, чтобы поздороваться с Бэстами. — Хорошо отдохнули? — светски осведомился он у веснушчатой девочки. Она залилась краской и опустила глаза. — Все было нормально, — пробормотала она. — Однако мы будем рады вернуться домой, — проговорила миссис Бэст[102]. — Я всегда считал это лучшей частью отдыха, — поддержал ее муж — И это не каламбур. — Он обнажил зубы и десны в редкой для него улыбке. — Когда ты открываешь дверь, подбираешь письма, ставишь на плиту чайник, чтобы выпить чаю, выходишь посмотреть, как там сад. И думаешь про себя, что ж, теперь до следующего года. — Пожалуй, слишком дальняя дорога, чтобы испытать удовольствие от возвращения домой, — заметил Бернард. — Флоренс видела по ящику программу о Гавайях, — пожал плечами мистер Бэст. — Ну, мы ведь уже побывали во всех обычных местах: в Испании, в Греции, на Майорке, — объяснила миссис Бэст. — Один раз съездили во Флориду. Потом нам достались кое-какие деньги, и мы подумали, что в этом году можно устроить себе небольшое приключение. — Совсем немного денег, — заметил мистер Бэст. — Не думайте, что мы богаты. — Что вы, что вы, — заверил его Бернард. — Я просто влюбилась в Гавайи, — сказала миссис Бэст. — Но по телевизору все выглядит по-другому, правда? Как на видео. Думаю, что на самом деле там совсем не так. Все посмотрели на экран. — — Лучше бы вместо Вайкики мы поехали туда, — поделился своим мнением мальчик. — Выглядит здорово. — Да, — согласилась девочка. — Похоже на Центр- парк. Бернард поинтересовался, что такое Центр-парк, и девочка объяснила, в неожиданном приливе разговорчивости, что это деревня для отдыха в глубине Шервудского леса. Она ездила туда прошлым летом с семьей своей подруги Гейл. Вы живете в маленьком доме в лесу, автомобили там запрещены, все ездят на велосипедах. Там есть огромный крытый бассейн, и пальмы, и река в джунглях. И называется это «Тропический рай». — Тебе надо поговорить вон с тем мужчиной, — сказал Бернард, указывая на Роджера Шелдрейка. — Он пишет книгу о тропических раях. Я тебя познакомлю, если хочешь. — Спасибо большое, не стоит, — вмешался мистер Бэст, и его улыбка померкла. — Нет, мы не хотим, чтобы про нас писали в книге, — поддакнула миссис Бэст. Бернард пожелал им благополучного возвращения домой и пошел туда, где стоял перед телевизором Роджер Шелдрейк в окружении Сью и Ди, но явно поближе к Ди. — Приветствую, старина, — сказал Шелдрейк. — Вы знакомы с этими двумя дамами? Бернард напомнил, что это он познакомил с ними Шелдрейка. Сью спросила о мистере Уолше, а Ди одарила его улыбкой, которую можно было назвать почти теплой. — Прошу прощения, что не собрался зайти раньше, — извинился Бернард, — но было много всяких хлопот. Как тут живется? — Обслуживание изумительное, — сказал Шелдрейк. — Рекомендую. Это их последняя придумка. — Он кивнул в сторону телеэкрана. — Принесла триста миллионов долларов прибыли. — — Наверное, им подрезают крылья, — съязвила Ди. — Да ладно, Ди! Все равно ведь красиво. — Это то, что называют отелем курорта-фантазии, — объяснил Шелдрейк — Очень популярны у больших корпораций, которые хотят отметить лучших управляющих и продавцов. Называется стимулирующим отдыхом. Жен тоже приглашают. — Я бы не назвал это стимулирующим, — вставил стоявший рядом Брайан Эверторп, которого за эту шутку игриво ущипнула жена. Она щеголяла в блестящем фиолетовом коротком платье с оборками. Он нарядился в гавайскую рубашку — голубые пальмы на розовом фоне — и курил зеленую сигару. — — Мне все равно, как это называется, — с легкой завистью проговорила Сью. — Мне это кажется раем. — — На овцу? — переспросила Ди. — Он сказал, охота на овцу? — На дикую овцу, — пояснил Майкл Мин, освежая из кувшина напитки в их стаканах. — Которая представляет угрозу для окружающей среды — уничтожает слишком много травы. Но если вы убежденный противник охоты на животных, можете фотографировать их. Мистер Шелдрейк, еще май-тай? Или принести вам что-нибудь из бара? — Нет, отличный напиток, — сказал Роджер Шелдрейк, протягивая стакан. — А я бы не отказался выпить чего-нибудь из бара, — присоединился к ним Брайан Эверторп, но Майкл Мин сделал вид, что не услышал его. — — О, это невероятно, — воскликнула Линда Ханама. Они завороженно смотрели, как отдыхающие в купальных костюмах забавляются в лагуне курорта с ручными дельфинами: щекоча им шею, поглаживая между глаз и резвясь с ними в воде. Один мальчик ухватился за спинной плавник, дельфин буксировал ребенка, и тот заливался восторженным смехом. процитировал Бернард, удивив себя самого ничуть не меньше, чем окружающих. Но он пил уже третий стакан май-тай и предположил, что слегка перебрал. — Вы что-то сказали, старина? — переспросил Шелдрейк. — Это из стихотворения У.Б. Йейтса, — ответил Бернард. — «Новости для Дельфийского оракула». Понимаете, согласно мифологии неоплатоников, души умерших уплывали к островам Блаженных на спинах дельфинов. Это может оказаться полезным примечанием для вашей книги. — О, я несколько перестроил ее план, — оживился Шелдрейк. — Я решил, что модель рая неизбежно трансформируется в модель паломничества по экономическому велению индустрии туризма. Полагаю, это в некотором роде марксистский подход. Только, разумеется, марксизм постмарксистский. — Разумеется, — пробормотал Бернард. — Я хочу сказать, возьмем остров, любой остров. Скажем, Оаху. Посмотрите на карту. Что вы видите в девяти случаях из десяти? Дорогу, идущую по краю острова и образующую круг. Что это? Это транспортер для доставки людей от одной туристической ловушки к другой, одна группа отбывает, следующая прибывает. То же самое в отношении круизных маршрутов, чартерных рейсов... — Строго по времени, — вставил Брайан Эверторп. — Прошу прощения? — переспросил Шелдрейк, не слишком довольный, что его перебили на полном ходу. — Все это похоже на то, что мы в промышленности называем «строго по времени», — пояснил Брайан Эверторп. — Каждая операция на сборочном конвейере регулируется карточкой, в которой оператору даются указания осуществить следующую операцию строго в определенное время. Предупреждает заторы. — Это очень интересно, — сказал Шелдрейк, доставая блокнот и шариковую ручку. — Вы можете дать мне ссылку? — Придумано доктором Оно, японцем, понятное дело. Он работал на «Тойоте». Оттуда пошло выражение: «О! но не японский автомобиль». — Брайан Эверторп загоготал над собственной шуткой и достал видеокассету. — А теперь, когда рекламный фильм, похоже, подошел к концу, я собираюсь показать вам, счастливчики, любительский фильм, поэтому предлагаю взять стулья и устроиться поудобнее. — Го-осподи! — еле слышно произнесла Ди. — У меня не было времени как следует его смонтировать или наложить музыку, — пояснил Брайан Эверторп, когда гости, с большим или меньшим энтузиазмом, расселись вокруг. — Это то, что мы называем черновым вариантом, так что прошу снисхождения. Рабочее название «Эверторпы в раю». — Ну будет тебе, Брай, — сказала Берил и поудобнее устроилась, расправив под собой свои фиолетовые оборки. Фильм начался с того, что два подростка и пожилая дама прощально махали руками на крыльце дома в псевдостиле эпохи короля Якова[103] со встроенным гаражом и с окнами в освинцованных переплетах. — Наши мальчики и моя мать, — прокомментировала Берил. Затем крупным планом долго и неподвижно показывали вывеску «Аэропорт востока Центральной Англии», потом изображение задергалось, и под аккомпанемент до боли пронзительного воя Берил в красно-желтом платье и золотых браслетах стала подниматься по крутому приставному трапу в винтомоторный самолет. Наверху она внезапно остановилась и развернулась, чтобы помахать в камеру, отчего все пассажиры за ней, резко прервав движение, ткнулись лицами в зады стоящих выше. По ступенькам запрыгал и скатился на летное поле апельсин. Затем последовал размытый и накренившийся вид предместий западного Лондона, снятый через иллюминатор, а потом — панорама набитого людьми зала отлета четвертого терминала Хитроу. Камера «наехала» на двух служащих в форме компании «Тревелуйаз»: один — высокий, средних лет — держался прямо, второй — молодой, худощавый — хмурился в объектив. Узнав этих людей, скучавшие прежде зрители оживились и принялись отпускать замечания. — Ой, я его помню! — воскликнула Сью. — Того, что постарше. Он был так любезен. — А молодой — нет, — сказала Сесили. — И у него была жуткая перхоть. Эта сцена сменилась длинной перспективой одного из нескончаемых крытых переходов Хитроу — пассажиры, снятые со спины, потоком текли к пронумерованным выходам. На середине пути появилось маленькое передвижное средство на колесах, похожее на мототележку — на таких на поле для гольфа подвозят игроков, — и двигавшееся против течения, и вдруг, под аккомпанемент криков и смеха окружающих, Бернард узнал себя, бородатого и мрачного, и своего отца, ухмылявшегося и весело махавшего с заднего сиденья. На секунду они заполнили экран, а затем исчезли из кадра. Это было поразительное и вызвавшее замешательство видение, как обрывок прерванного сна или сцена из жизни, вспыхнувшая в сознании тонущего. Каким положительным и унылым он выглядел! Как плохо был одет, какая у него была запущенная, неубедительная борода. Они снова появились, он и его отец, вместе с остальными членами тревелуайзовской группы, которые встретили себя экранных — сидевших в зале ожидания рядом с выходом на посадку, выстроившихся в очереди в туалеты во время перелета до Лос-Анджелеса и проходивших через процедуру цветочной встречи в аэропорту Гонолулу — смехом и радостными выкриками. — Эй, — подала голос Линда Ханама. — Очень славно. Могу я получить копию? Мы бы использовали это как учебное пособие. Дальше пошли съемки, в основном посвященные Эверторпам, начиная с вызывающей некоторую неловкость сцены, в которой Берил вставала с кровати в номере гостиницы, одетая в прозрачную ночную рубашку. Зрители заулюлюкали и восхищенно засвистели. Берил дотянулась и ущипнула мужа за поясницу. — Ты никогда не говорил мне, что в этой ночнушке все видно, — упрекнула она. — Эй, Брайан, собираешься заняться эротическим кино? — поинтересовался Сидней. — В нашем отеле на канале для взрослых и такого не показывают, — сказал Расс Харви. — Совсем не показывают. — Но ты больше не будешь его смотреть, не так ли, дорогой? — спросила Сесили, и в голосе ее проскользнула лишь едва заметная нотка раздражения. — Конечно нет, лапочка. — Расс обнял жену за талию и поцеловал в кончик носа. На экране Берил накинула пеньюар и неторопливо направилась к балкону, притворно зевая. На шум уличного движения, доносившегося из открытых французских окон, внезапно наложился резкий вой санитарной сирены. Было слышно, как Брайан Эверторп крикнул: «Снято!» Берил прервала свою неспешную прогулку и нахмурилась в объектив. Потом она снова оказалась в кровати и еще раз изобразила пробуждение. — Пришлось снимать два дубля — из-за «скорой», — пояснил Брайан Эверторп. — Первый я, конечно, вырежу при окончательном монтаже. — В какой день это было? — спросил Бернард. — Наутро после прилета. Бернард почувствовал, как на затылке у него зашевелились волосы. Затем последовало очень подробное освещение эстрадного представления на пляже во время луау в бухте Заката — темпераментное исполнение хулы и выступление глотателей огня на сцене перед огромным числом зрителей, сидевших рядами, которые, казалось, уходили за горизонт. Потом появилось размытое, но безошибочно узнаваемое изображение Бернарда, поздно вечером пожимающего руку Сью у гостиницы «Кокосовая роща Вайкики». — Ну-ка, ну-ка! — толкнул Бернарда в бок Сидней. — Да вы темная лошадка. — Вы не знали, что мы вас видели, а? — спросил Брайан Эверторп. — Не обращайте внимания, Бернард, — сказала Сью. — Он просто провожал меня до дома, — объяснила она компании, — как и подобает джентльмену. — Сью легкомысленно взмахнула рукой, забыв, что держит стакан, и выплеснула часть май-тай себе на платье. — Ну вот! А, ладно, завтра возвращаемся домой. Потом фильм опять сделался скучным, когда пошел отчет о странствиях Эверторпов по Оаху. Поскольку снимал все время Брайан, в большинстве сцен от Берил требовалось обозначить интересные для широкого зрителя объекты — она позировала на фоне пляжей, зданий и пальм, самодовольно улыбалась в объектив или увлеченно вглядывалась в даль. Словно почувствовав, что публика снова заерзала, Берил сама попросила Брайана «немножко ускорить» просмотр, и он довольно неохотно нажал на пульте кнопку быстрой перемотки. Это, несомненно, оживило фильм. В Перл-Харборе военный катер промчался по волнам к «Аризоне» со скоростью торпеды, выплюнул кучку туристов, которые на несколько секунд заполонили мемориал, а затем всосал их назад и в мгновенье ока вернул на берег. В парке «Мир океана» касатки взмывали вверх, разрывая водную гладь, как ракеты «Поларис». Побережье Оаху и его складчатые вулканические горы слились в одно пятно. Центр полинезийской культуры взорвался лихорадочной этнической активностью: плетение, резьба по дереву, воинственные танцы, гребля на каноэ, поклонение языческим божествам, танцы и драма. Кадр сменился — на экране появился песчаный пляж, и Брайан Эверторп снова переключил видеомагнитофон на нормальную скорость. Очевидно, он попросил снимать кого-то другого, ибо здесь они оба с Берил растянулись у кромки воды в купальных костюмах. Эверторп на экране подмигнул в камеру и, перекатившись, лег на супругу. Зрители снова разразились гиканьем и свистом. — Вам это ничего не напоминает? — спросил он их, а тем временем на песок накатила волна и разбилась о сплетенные тела Эверторпов. — Берт Ланкастер[104] и Дебора Керр[105], — раздался с другого конца комнаты голос с австралийским акцентом. — «Отныне и во веки веков»[106]. — Точно! — воскликнул Брайан. — И это тот самый пляж, где снимали ту сцену. пробормотал Бернард. — Что это было, старина? — спросил Шелдрейк. Бернард не знал, с чего вдруг Шелдрейк решил обращаться к нему в такой несколько снисходительной манере, если только это не было следствием подобострастия Майкла Мина или обожающих взглядов Ди, которые она устремляла на Шелдрейка всякий раз, когда он открывал рот. — Это то же самое стихотворение, — сказал Бернард. — «Новости для Дельфийского оракула». — По мне, грубовато звучит, — заметила Ди. — Неоплатоники предполагали, что на небесах секса нет, — пояснил Бернард. — Йейтс решил, что у него есть для них новость. — Бернарду пришло в голову, что следовало бы процитировать эти строчки Урсуле; потом он решил, что, пожалуй, не стоит. — Миловаться на песке, а? — сказал Брайан Эверторп. — Это развлечение, на мой взгляд, сильно переоценивают. — Да что ты об этом знаешь? — потребовала ответа Берил. — Любой инженер скажет тебе, что песок очень вреден для движущихся частей, — ответил Брайан Эверторп, ловко уворачиваясь от Берил. По команде мистера Бэста все его семейство поднялось и гуськом потянулось к выходу. — Не уходите! — позвал Брайан Эверторп. — Сейчас будет самое интересное. Австралийцы-спасатели. Утонувший жених воскрешен своей невестой. Веснушчатая девочка отстала и с завистью посмотрела на экран. — Идем, Аманда, не задерживайся. Аманда состроила в спину отцу гримасу и, увидев, что за ней наблюдает Бернард, покраснела. Он улыбнулся и помахал ей рукой — грустно было видеть, как они уходят, всегда по собственному желанию лишние на празднике жизни. На экране теперь показывали пляж Вайкики — знакомая плоская вершина Алмазной головы на заднем фоне и на общем плане занимающиеся серфингом Терри, Тони и Расс. Мастерство австралийцев вызывало восторг. Расс справлялся неплохо, стоя на доске на коленях, но все время терял равновесие, когда пытался подняться. Внимание отвлекли начавшиеся у дверей бара какие-то переговоры, кто-то объяснял: «Нет, у меня нет приглашения. Мы друзья мистера Шелдрейка, он здесь живет», и слышно было, как Майкл Мин ответил: «О, входите, входите, любой друг мистера Шелдрейка — желанный гость». — А, отлично, они пришли, — сказал Роджер Шелдрейк и поспешил к двери пожать руки вновь прибывшим. Изображение на телеэкране начало терять связность, когда объектив камеры беспорядочно заметался между пляжем, небом и океаном. — Боюсь, здесь камеру немного трясло, — стал оправдываться Брайан Эверторп. — Я же бежал. Роджер Шелдрейк посадил своих гостей — мужчину средних лет и молодую женщину — на стулья перед Бернардом. — Так рад, что вы смогли прийти. Ди, это Льюис Миллер, тот парень, о котором я вам говорил. — Привет, — сказал мужчина. — А это Элли. — Привет, — вяло произнесла Элли. Последовал обмен рукопожатиями. Увидев, что Бернард уставился на вновь прибывших, Шелдрейк вовлек в процедуру знакомства и его. — Льюис — мой давний друг по конференциям, — объяснил Шелдрейк. — Сегодня утром я столкнулся с ним в университетской библиотеке. Совершенно вылетело из головы, что он здесь преподает. Позвольте принести вам выпить. Кажется, это называется май- тай. — Боже, не надо, — проговорила Элли. — Я выпью водки с мартини. — Пожалуйста, бурбон со льдом, Роджер, — попросил Льюис Миллер. Картинка на телеэкране прекратила дико раскачиваться. Появилась крупным планом Сесили — она кричала и жестикулировала у самой воды, потом — кадры, на которых люди бегали взад-вперед по пляжу, а вдали на общем плане то появлялись, то исчезали в волнах головы и доски для серфинга. Съемка получилась драматичной, но внимание Бернарда все время возвращалось к двум новым гостям. Льюис Миллер оказался совсем не таким, каким Бернард почему-то его представлял — не высоким, красивым и спортивным, а на удивление маленьким и худощавым, со светло-пепельными волосами, зачесанными назад, чтобы скрыть плешь, с выступающим подбородком и слегка печальным лицом. Его спутница была на несколько дюймов выше, красивая, высокомерная молодая женщина с длинными рыжевато-каштановыми волосами, заплетенными в похожую на тяжелую веревку косу, перекинутую на грудь. — Волнующее зрелище, — заметил Льюис Миллер. — Что там происходит? Расс Харви наклонился к нему объяснить: — Это я, меня вытаскивают из моря Терри и Тони, вот сейчас. А это Сесили, моя жена, делает мне искусственное дыхание. Никому не позволила ко мне прикоснуться, благослови, Боже, ее сердечко. — Я научилась этому на курсах по оказанию первой помощи, — сказала Сесили. — В отряде девочек-скаутов. У меня есть значок. — Первой, кого я увидел, очнувшись, была Сесили, она наклонилась ко мне, пытаясь поцеловать. — Замечательно, — отозвался Льюис Миллер. — Прямо «мыльная опера», а, Элли? — Я получу свою водку с мартини? — поинтересовалась Элли, ни к кому конкретно не обращаясь. — Иду-иду! — воскликнул Роджер Шелдрейк, толкая тележку с напитками. — Кто-нибудь хочет еще май-тай? — Потом меня вырвало, — продолжил Расс. — Фу, как неприлично, — пробормотала Элли, отводя взгляд от экрана. — Жаль, я раньше не знал, что ты в Гонолулу, Роджер, — сказал Льюис Миллер. — Ты поговорил бы с моими выпускниками. — Значит, вы тоже антрополог? — спросила его Ди. — Нет, климатолог. Мы с Роджером познакомились на междисциплинарной конференции по туризму. Кто-то потянул Бернарда за рукав. Это был Майкл Мин. — Простите, — прошептал он, — но у вас не сложилось из беседы впечатления, что этот человек, — он мотнул головой в сторону Шелдрейка, — преподаватель колледжа? — Я знаю это наверняка, — ответил Бернард. — А что, что-то случилось? — Только то, что я не имею обыкновения ежедневно посылать преподавателям колледжей бесплатное шампанское и фрукты, — сказал Майкл Мин. — Или отправлять за ними в аэропорт лимузин. Или каждый вечер ставить в их номера свежие цветы. Я думал, он журналист. — И побрел прочь, как человек, которого огрели по голове пыльным мешком. — Конек Льюиса — исследование воздействий на окружающую среду, — объяснял Шелдрейк, обращаясь к Ди. — Он написал известный доклад, в котором доказал, что между шестидесятым и восьмидесятым годами средняя температура в Гонолулу поднялась на полтора градуса по Цельсию из-за того, что под автостоянки были вырублены деревья. — Затем Джони Митчел[107] положила доклад на музыку, — пошутил Льюис Миллер. — О, я знаю эту песню, — оживилась Сью. Она щелкнула пальцами и запела: — Как мило! — вскричала, аплодируя, Лилиан Брукс. — Какой приятный голос! — Понимаете, бетон отражает солнечное тепло. Листья же его поглощают. Закрыв глаза, Сью раскачивалась в такт песне, пока не упала со стула. Растянувшись на полу, она рассмеялась, глядя на собравшихся. — Ты выпила слишком много май-тай, — упрекнула ее Ди, помогая подняться. — Эй, нельзя ли немного потише? — попросил Расс. — Я хочу это услышать. На экране они с Сесили, одетые как и нынешним вечером, стояли, соединив руки, перед улыбающимся гавайцем в белой рубашке. — — Они поженились здесь, на Гавайях? — прошептал Льюис Миллер. — Нет, они возобновили свои обеды, — ответила Сью. — Обеты, — поправила Ди. — Это Эверторпы были бы не прочь возобновить обеды. Сью взвизгнула от смеха — неясно, веселясь шутке Ди или своей собственной оговорке, — и снова упала со стула. Элли допила коктейль и поднялась. — Мне пора, — решительно заявила она. — Ты идешь, Льюис? — Но ведь вы только что пришли! — запротестовал Шелдрейк. — Выпейте еще. Попробуйте май-тай. — Я уже пробовала, — отрезала Элли. — Одного раза оказалось достаточно. Льюис? — Роджер завтра улетает, Элли, — стал увещевать ее Льюис. — Нам нужно о многом поговорить. — Я думал, что мы поужинаем вчетвером, — сказал Шелдрейк. — Ди, я и вы двое. — Начинается гавайская свадебная песня! — провозгласил Брайан Эверторп. На экране три пожилых гавайца в одинаковых гавайских рубашках принялись щипать струны укулеле[108] и жалобно стенать. Сью подсела к Бернарду. — В конце вы должны поцеловать человека, сидящего рядом с вами, — сообщила она по секрету. — Прошу прощения, но меня ждет работа, — не поддалась увещеваниям Элли. — Увидимся позже, Льюис. — Она перебросила косу через плечо, как взмахнувшая хвостом львица, и зашагала к двери. — Извини меня, Роджер, — сказал Льюис Миллер. Он взял один из свободных стаканов с май-тай и с несчастным видом присосался к соломинке. — Мы с Элли перед выходом поругались. У нас сейчас неважные отношения. — Предвкушаете возвращение? — спросила Сью Бернарда. — Вообще-то я пока остаюсь, — ответил Бернард. — Папа все еще в больнице. Но, честно говоря, я совсем не спешу возвращаться в Раммидж. — В Раммидж! У Брайана в Раммидже бизнес! — воскликнула Берил Эверторп. В один миг и как будто даже не пошевелив руками, Брайан Эверторп протянул визитную карточку. — «Ривьера. Установки для загара», — отчеканил он. — В любое время, как захотите получить скидку, дайте мне знать. — А в какой части Раммиджа? — спросила у Бернарда Берил, и он вынужден был объяснять, прислушиваясь в то же время к словам Льюиса Миллера. — Мне кажется, она собирается меня бросить, — говорил тот, — и сказать по правде, Роджер, я буду только рад этому. Я скучаю по детям. Скучаю даже по жене. — Нам надо обменяться адресами, вы не против? — спросила Берил. — У вас не найдется карандаша и бумаги? — обратилась она к Линде Ханаме, которая в этот момент подошла к ним. — Конечно. — Линда вытащила чистый лист бумаги из своей папки. — Я шла сказать, что вас спрашивают, мистер Эверторп. У стойки портье вас кто-то ждет. Некий мистер Моска. Брайан Эверторп побелел под своим красным загаром и нажатием кнопки остановил кассету. Сью разочарованно пискнула, когда гавайские певцы исчезли с экрана. — Нам пора, дорогая. — Брайан ловко извлек кассету из видеомагнитофона. — Но мы не успели обменяться адресами, — запротестовала Берил. — Мы и не собираемся, — сказал Брайан Эверторп, выхватывая визитную карточку из пальцев Бернарда. — Всем доброго вечера. — И погнал возмущавшуюся Берил прочь из бара. — Мне тоже надо идти, — сказал Бернард, неуверенно поднимаясь на ноги. — «Закончилась наша пирушка». — Разве вы нас не поцелуете? — спросила Сью, и он подчинился. — Если бы не Дес, я бы в вас влюбилась, Бернард, — сказала она. — Передайте мои наилучшие пожелания вашему папе. Бернард смутно помнил, как очутился в вестибюле гостиницы «Вайкики серфрайдер». Он подошел к стойке портье и взял свой ключ. Служащий подал ему конверт, в котором содержалось отпечатанное послание от управляющего гостиницей, выражавшего надежду, что Бернарду понравилось пребывание в ней, и напоминавшего, что расчетное время — двенадцать часов дня. — Если бы я захотел остаться еще на год, у вас нашелся бы номер? — спросил Бернард. — На год, сэр? — Простите, я хотел сказать на неделю. — Бернард покачал головой и стукнул по ней кулаком. Служащий сверился с компьютером и подтвердил, что его могут разместить еще на неделю. В номере 1509 Бернард снял туфли и сел на кровать. С пульта рядом с кроватью он выключил весь свет, кроме лампы над телефоном. Набрал номер Урсулиной квартиры. — Где ты был? — спросила Тесса. — Извини. Я потерял счет времени. Сколько сейчас? — Он всмотрелся в свои часы. — Господи боже, половина девятого. — У тебя какой-то странный голос. Ты выпил? — Немножко. Нас очень щедро поили май-тай. — Я больше не могла ждать и сделала себе омлет. — Боже, прости меня, пожалуйста, Тесса. Второй день подряд омлет. — Пустяки. Я все равно не хотела выходить из дома. Я укладываю вещи. — Укладываешь? Зачем? — Завтра я улетаю домой. Я забронировала место на утро, на рейс в восемь сорок. Ты отвезешь меня в аэропорт? — Конечно. Но ты же только прилетела! — Знаю, но... я нужна дома. — Значит, Фрэнк звонил? — Да. Он дал Брайани от ворот поворот. Патрик все время будит Фрэнка среди ночи и спрашивает, где я. — Ему, похоже, туго приходится. А я-то думал, что мы с тобой несколько дней поживем как туристы. Посмотрим Перл-Харбор. Поплаваем под водой с трубкой. У меня бумажник набит ваучерами со скидками на все эти мероприятия. — Как это мило с твоей стороны, Бернард, но я должна вернуться, пока у Патрика не случился припадок. Придется тебе везти папу домой самому. Сегодня днем, когда ты уехал, я говорила в больнице с врачом. Он считает, что примерно через неделю папа сможет осилить путешествие. — Она принялась подробно советовать, каким образом организовать перелет, потом вдруг оборвала себя: — А чего мы обсуждаем все это по телефону? Ты, кстати, где? — Я тут остановился в одном месте по дороге домой. Скоро буду. Он дал отбой и набрал номер Иоланды. — Привет, — сказала она. — Как прошел день? — Не знаю, с чего и начать. — Как прошло воссоединение? — Под хорошим градусом. — — А, ты про папу и Урсулу? Все прошло прекрасно. Прости, я немного не в себе. Только что пришел с вечеринки и подумал, что ты говоришь про нее, вечеринка для всех участников нашей группы. Завтра они летят домой. Кстати, возможно, тем же рейсом, что и Тесса. — Тесса завтра возвращается в Англию? — Да. — Он коротко объяснил, в чем причина. — Что ж, это ее жизнь, — сказала Иоланда. — Лично я считаю, что она снова возвращается на крючок. Но встреча Урсулы с твоим папой прошла нормально? — Да. Все примирились, все прощены. Урсула довольна. Я сказал ей, что ты будешь навещать ее в Макаи-мэнор, когда я уеду. Надеюсь, ты не против? — Что ты, буду только рада. — И еще я сказал, что ей следует оставить деньги Патрику. Какое-то время Иоланда молчала, потом спросила: — Зачем ты это сделал? — Я помню, что ты не советовала так поступать. Но это был такой необыкновенный день, мы совершили такое доброе дело — снова свели вместе папу и Урсулу, — что мне показалось важным не получать от этого материальной выгоды. Вероятно, я поступил глупо. — Наверное, именно поэтому я тебя и люблю, Бернард, — вздохнула Иоланда. — Тогда я рад, что так поступил, — сказал Бернард. — О, кстати, я сегодня познакомился с твоим мужем. — — На этой вечеринке. Его пригласил некий Шелдрейк. — Я не верю. Ты с ним разговаривал? — Шелдрейк представил нас друг другу. Разумеется, я не сказал, что знаю тебя. Он, похоже, ссорился со своей подругой. — Она тоже там была? Элли? — Какое-то время. Потом разобиделась и удалилась. — Дальше, дальше! — А дальше почти и нечего рассказывать. Он сказал, что она собирается его бросить. — Он так сказал? — Да. И сказал, что скучает по тебе. И по дому. И по детям. Снова воцарилось молчание. — Твоя сестра слышит этот разговор, Бернард? — наконец спросила Иоланда. — Нет-нет. Я звоню из «Вайкики серфрайдера». Кстати, ты мне напомнила, к завтрашнему дню мне нужно или снять этот номер дальше, или освободить его. Что скажешь? То есть это было так волнующе — встречаться с тобой здесь тайно, анонимно, но вот интересно, теперь, когда... понимаешь, когда наши отношения стали более... нормальными, интересно, не будет ли это немного странным — продолжать встречаться здесь... Эта комната, она была капсулой во времени и пространстве, где нет гравитации, где обычные правила жизни приостанавливают свое действие. Ты понимаешь, о чем я говорю? И теперь, когда Тесса улетает домой, мы могли бы пользоваться квартирой. Думаю, теперь я не буду чувствовать себя неловко в этом отношении. Что скажешь? — Он замолчал, переводя дух. — Мне кажется, нам надо немного остыть, Бернард, — проговорила Иоланда. — Остыть? — Немного подождать. Мне нужно время, чтобы осмыслить то, что ты сейчас мне сказал. — Значит, я освобождаю номер? — Да. Освобождай. — Хорошо, я так и сделаю. — Послушай, это не значит, что я больше не хочу с тобой встречаться. — Правда? — Конечно нет. Мы можем вместе заниматься другими вещами. — Например, поехать в Перл-Харбор или в Центр полинезийской культуры. — Если ты настаиваешь. Бернард, ты же не плачешь, а? — Конечно нет. — А мне кажется, что ты плачешь, большой дуралей. — Боюсь, я слишком много выпил. — Бернард, ты должен понять. Мне нужно обдумать все эти новости насчет Льюиса. Лучше бы ты с ним не встречался. Лучше бы не рассказывал мне. — Это точно. — Но ты рассказал, и я не могу просто пропустить это мимо ушей. Черт, теперь ты заставил плакать и меня. Эта твоя неисправимая честность — вот в чем беда. — В самом деле? — Послушай, я больше не могу говорить. Пришла Рокси. Я позвоню тебе завтра, договорились? — Хорошо. — Спокойной ночи, милый мой Бернард. — Алоха, — отозвался он. Она неуверенно засмеялась. — Ты перенял от меня местные обычаи? — Здравствуй, до свидания, я тебя люблю. |
||
|