"Посвящение (народный перевод)" - читать интересную книгу автора (Смит Лиза Джейн)

Глава 7 (Перевод: Юлия Лазарева)

Первой, кого Кэсси увидела на следующее утро, была Фэй. Высокая девушка стояла с группой людей напротив бокового входа, через который Кэсси хотела незаметно проскользнуть.

Байкерша Дебора и Сьюзан, пышная блондинка, были среди этой группы. Также там были два блондина, которые вчера катались на роликах в холле, и два других парня. Один из них был маленького роста, со скользким, вкрадчивым взглядом и хитрой улыбкой. Второй был высоким, с темными волосами, с красивым, но холодным лицом. Он был одет в футболку и в черные джинсы как у Деборы, и курил.

"Ник?" — подумала Кэсси, вспоминая вчерашний разговор девушек. — "Рептилия?"

Кэсси прижалась к кирпичной стене и скрылась быстро и бесшумно, насколько это было возможно.

Она вошла через главный вход и поспешила на урок английского.

Практически с чувством вины, она провела рукой по своему карману. Было глупо взять его с собой, но благодаря маленькому кусочку халцедона она чувствовала себя лучше. И, конечно же, было глупо думать о том, что он может принести ей удачу, но в то же время, она ведь не столкнулась лицом к лицу с Фэй, не так ли?

Она заметила свободное место в дальнем углу класса, в другом конце от того места, где вчера сидела Фэй. Кэсси не хотела, чтобы Фэй была где-то поблизости. Здесь, в углу, она будет защищена другими учениками, разделяющими их.

Странно, но как только Кэсси села, вокруг неё тут же стали происходить какие-то перемещения. Она подняла взгляд и заметила, как две девушки пересели вперёд. А парень позади неё отодвинул стул назад.

На минуту она застыла и даже перестала дышать.

"Не будь параноиком. Если люди просто пересаживаются, это еще не значит, что это как-то касается тебя".

Но она не могла не заметить, что теперь вокруг неё образовалось немало пустых парт.

Фэй влетела в класс, разговаривая с напряженным Джеффри Лавджойем. Кэсси бегло взглянула на нее и быстро отвела взгляд.

Она не могла сосредоточиться на лекции мистера Хамфриза. Как она может думать, когда вокруг нее столько свободных мест? Это, должно быть, всего лишь совпадение, но всё равно она продолжала дрожать.

К концу урока, когда Кэсси встала, она почувствовала на себе взгляд. Обернувшись, она заметила Фэй, которая смотрела на нее и улыбалась.

Медленно, Фэй закрыла один глаз, подмигивая ей.

Выйдя из класса, Кэсии направилась к своему шкафчику. Набрав код, она почувствовала, что рядом кто-то стоит, и с ужасом обнаружила невысокого, скользкого парня, который этим утром был вместе с Фэй.

Его шкафчик был открыт, и она заметила несколько рекламных брошюр похожих на брошюры Солофлекс (прим. перевод. — тренажер), приклеенных к двери. Он усмехался ей. Серебряная пряжка на его ремне была украшена блестящими камнями, которыми было выгравировано — Шон.

Кэсси одарила его взглядом, которым она обычно смотрела на маленьких мальчиков, когда

работала сиделкой с детьми дома в Калифорнии. Затем Кэсси открыла свой шкафчик.

И закричала.

Хотя больше это было похоже на глухой, сдавленный вопль, так как ее горло свело от ужаса. В шкафу висела кукла, вокруг ее шеи был обмотан шнурок. Голова куклы причудливо болталась, наклоненная на бок — она была почти оторвана. Один голубой стеклянный глаз был открыт, другой отвратительно застыл в полуприкрытом состоянии.

Создавалось впечатление, что кукла ей подмигивает.

Коротышка пристально смотрел на нее со странным напряженным выражением на лице, казалось, что он упивался ее ужасом. Словно это опьяняло его.

— Ты не собираешься доложить об этом? Разве ты не собираешься пойти в кабинет директора? — спросил он. Его голос был веселым и возбужденным.

Кэсси просто уставилась на него, прерывисто дыша. Наконец, она смогла ответить:

— Да, я пойду, — она схватила куклу и резко дернула за нее, шнурок легко

поддался. Захлопнув дверь шкафчика, Кэсси направилась к лестнице. Кабинет директора находился на втором этаже. Кэсси думала, что ей придется долго ждать, но секретарь провела ее в кабинет, как только та представилась.

— Я могу вам помочь? — директор был высоким мужчиной, со строгим, отталкивающим лицом. Кэсси растерянно заметила, что в кабинете есть камин, и директор стоит напротив него со скрещенными руками за спиной.

— Да, — сказала она. Ее голос дрожал. И теперь она не была такой уверенной в том, что это хорошая идея. — Я новенькая в школе, меня зовут Кэсси Блейк…

— Я в курсе кто ты, — его голос был резким и грубым.

— Ну… — промямлила Кэсси, — Я просто хотела сообщить… Вчера я видела ту девушку, она дралась с другой, и та ее толкнула… — О чем она вообще говорит? Она просто лепечет. — А я увидела это, и теперь она угрожает мне. Она состоит в том клубе, но главное, что она мне угрожает. А я не собиралась вмешиваться, но сегодня я нашла это в своем шкафчике.

Он взял куклу за край платья, держа ее двумя пальцами, будто Кэсси принесла ему то, что собака отрыла в саду. Его губа скривилась, и в этот момент он напомнил ей Портию.

— Забавно, — сказал он, — Как умес…

Кэсси даже не догадывалась, что это могло значить. Возможно «умес» обозначало «уместно». Но как может быть уместно то, что кто-то вешает куклу в ее шкафчике?

— Это была Фэй Чемберлен, — сказала она.

— О, несомненно, — ответил он, — Я в курсе проблем, которые имеет мисс Чемберлен при общении с другими учениками. У меня даже есть рапорт о вчерашнем инциденте, и о том, как ты пыталась столкнуть Салли Уолтман со ступенек.

Кэсси изумленно глянула на директора, а потом выпалила:

— Я что? Кто Вам это сказал?

— Мне кажется, что это была Сьюзан Уиттиер.

— Это ложь! Я никогда…

— Будь как будет, — перебил ее директор, — Я думаю, что будет лучше, если ли вы научитесь решать такие проблемы между собой, не так ли? Вместо того, чтобы полагаться на чью-то помощь.

Кэсси продолжала на него изумленно смотреть, лишеная дара речи.

— Это все. — Директор выкинул куклу в мусорное ведро, которое отозвалось соответствующим глухим звуком пластика.

Кэсси поняла, что разговор окончен. Больше ничего не оставалось, как просто развернуться и уйти.

На следующий урок Кэсси опоздала. Как только она вошла в класс, все взгляды были устремлены на нее, и на какое-то мгновение она почувствовала вспышку паранойи. Но, по крайней мере, никто не встал и не вышел, когда она заняла свое место.

Она смотрела на примеры, которые решала на доске учительница, и вдруг обратила внимание на то, что ее рюкзак двигается. Он лежал на полу возле ее ног, и краем глаза Кэсси заметила, что темно-синий нейлон становится выпуклым. Она была уверен, что видела это, но когда посмотрела на него, обнаружила, что он неподвижен.

Воображение…

Как только она повернулась к доске, рюкзак снова начал двигаться. Взглянула — неподвижен. Повернулась к доске. Рюкзак начал надуваться, словно в нем что-то извивалось.

Наверно, просто дуновение воздуха или что-то не так с ее глазами.

Очень медленно и осторожно Кэсси занесла ногу над рюкзаком. Смотря на доску, она резко опустила ногу на его “выпуклость”.

Всё, что она почувствовала — это плоскость книги по Французскому.

И только когда она выдохнула, то поняла, что проделывала все это, затаив дыхание. Ее глаза

закрылись в беспомощном облегчении…

И тут, что-то под ее ногой скрутилось. Она почувствовала это под своим кроссовком. С пронзительным криком Кэсси вскочила на ноги.

— В чем дело? — закричала учительница. Теперь все действительно смотрели на нее.

— Там есть что-то, что-то в моем рюкзаке. Оно шевелится, — Кэсси еле сдержалась, чтобы не вцепиться в руку учительницы. — Нет, не приближайтесь к нему…

Слегка оттолкнув Кэсси, учительница открыла рюкзак, запустила туда руку и достала длинную резиновую змею.

— Это должно быть смешно? — задала вопрос учительница.

— Это не мое, — глупо сказала Кэсси, — Я не ложила ее туда.

Она пристально смотрела гипнотическим взглядом на болтающуюся резиновую голову и на выкрашеный в черный цвет резиновый язык. Она выглядела реальной, но не была таковой. Она была неживой. Она мертва?

— Она шевелилась, — прошептала Кэсси — Я чувствовала, что она шевелится… Мне так кажется. Должно быть, это моя нога соскользнула.

Класс молчаливо наблюдал. Кэсси показалось, она увидела выражение сожаления на лице учительницы, но через секунду оно исчезло.

— Ладно. Давайте вернемся к работе, — сказала учительница, положив змею на свой стол, и вернулась к доске.

До конца урока Кэсси не сводила глаз с этой резиновой змеи. Но она так и не пошевелилась.

Кэсси смотрела на кафетерий через стеклянную дверь. Кафетерий был наполнен смехом и голосами учеников. Урок французского прошел как в тумане. И паранойя того, что люди смотрят на нее, а потом нарочно отворачиваются, продолжала расти.

«Нужно выйти на улицу» — подумала она, но, конечно, это было нелепо. Взять хотя бы то, к чему привела её такая “прогулка” вчера. Нет, сегодня она сделает то, что должна была сделать ранее: подойти к кому-нибудь и спросить может ли она присесть рядом.

«Ладно. Сделай это».

Было бы намного легче, если бы она не чувствовала такого головокружения.

«Недостаток сна», — подумала она.

С полным подносом в руках она остановилась возле двух девушек, которые сидели за квадратным столом на четверых. Они выглядели милыми, но более важным было то, что они выглядели как второкурсницы. Они должны быть рады, что с ними сидит кто-то старший.

— Привет, — она услышала свой собственный голос, непринужденный, но вежливый. — Могу я присесть здесь?

Они переглянулись. Кэсси почти могла видеть этот неистовый обмен мыслями. Одна из них заговорила:

— Конечно… но мы уже уходим. Располагайся, — Она взяла свой поднос и выкинула его содержимое в мусорную корзину.

Другая девушка испугано взглянула на свой, но последовала примеру подруги.

Кэсси показалось, что она вросла корнями в пол.

«Ладно. Это плохо. Но ты выбрала тех, кто уже собирался уходить. Все хорошо. И это не повод для огорчения… Даже если их ланч был наполовину недоеден?»

С огромным усилием она заставила себя подойди к другому столу. Вокруг него сидело шесть человек, но одно место было свободным.

«Не спрашивай, — мысленно сказала она себе, — Просто присядь».

Кэсси поставила свой поднос на свободное место, сняла с плеча рюкзак и села. Ее глаза были словно приклеены к подносу, сосредоточены на кусочке пепперони на ее пицце. Она не хотела выглядеть так, будто нуждается в чьем-то разрешении.

Разговор за столом утих, и она услышала звук отодвигающихся стульев.

«О Боже, я не верю в это, я не верю, что это происходит, это неправда…»

Но это была реальность. Ее самый страшный ночной кошмар. И это намного хуже, чем мертвые куклы или резиновые змеи.

В состоянии шока, она подняла свой взгляд. Сидящие за столом забрали свои ланчи и ушли, но в отличие от двух второкурсниц они не стали выбрасывать их, они просто пересели за другие столики, где смогли найти свободные места. Подальше от нее. По крайней мере, насколько это было возможно.

— Мама…?

Она взглянула на закрытые глаза с густыми черными ресницами, на бледное лицо. Она плохо помнила, как вытерпела остаток школьного дня, а когда вернулась домой, ее бабушка сказала, что мама чувствует себя хуже. Не так плохо, чтобы сильно беспокоиться, но все же хуже. Ей нужна тишина и покой. Она приняла немного снотворного.

Кэсси смотрела на темные круги под закрытыми глазами. Ее мама выглядела больной. И более того, хрупкой. Уязвимой. Такой молодой.

— Мама… — ее голос был молящий, но глухой.

Мама пошевелилась, на мгновение приступ боли исказил ее лицо, а затем оно снова стало неподвижным.

Кэсси почувствовала, что все глубже погружается в оцепенение. Никто не может помочь ей.

Она развернулась и вышла из комнаты.

В своей комнате Кэсси положила кусочек халцедона в шкатулку c украшениями и больше не прикасалась к нему. Хватит уже с неё “удачи”.

Скрип и шум дома не давал ей заснуть и в эту ночь.

В четверг утром в своём шкафчике она обнаружила птицу. Чучело совы. Оно смотрело на нее круглыми жёлтыми сверкающими глазами. Мимо проходил охранник, и она молча указала ему на чучело дрожащей рукой. Он забрал его прочь.

А после полудня Кэсси обнаружила мертвую золотую рыбку. Она свернула листок бумаги в трубочку и с его помощью выкинула рыбку. В течение оставшегося дня она старалась не подходить к своему шкафчику. Она также решила не идти в кафетерий, а обед провела в самом дальнем углу библиотеки.

И именно там Кэсси снова увидела ту девушку.

Девушку с блестящими волосами, девушку, которую она уже отчаялась когда-либо встретить. Было почти неудивительно, что до этого момента Кэсси не встречала ее в школе. Все эти дни Кэсси ходила по школе словно тень, проходя по коридорам с опущенными глазами, и ни с кем не заговаривала. Она не знала для чего вообще ходит в школу. Может просто потому, что больше некуда ходить. И если бы она увидела эту девушку раньше, она бы, наверное, убежала. Мысль о том, что она может быть отвергнута ею, как была отвергнута остальными в школе, была невыносимой.

Но сейчас Кэсси оторвала взгляд от стола в конце библиотеки, за которым сидела, и увидела сияние, словно солнечный свет.

Эти волосы. Они были абсолютно такими же, как Кэсси запомнила их — удивительно длинными и невероятного цвета. Девушка стояла возле стола библиотекарши, улыбаясь и разговаривая с ней. Через все помещение Кэсси могла чувствовать то сияние, которое создавало присутствие девушки. Кэсси ощутила дикое желание вскочить на ноги и подбежать к ней. А потом… что? Она не знала. Но это желание было практически не подвластно ей. Она почуствовала боль в горле, ее глаза наполнились слезами. И тут она поняла, что уже стоит. Она побежит к девушке, а потом, а потом… Образы захватили ее разум: вот ее обнимала мама, когда она была маленькая, промывая ее разбитую коленку, вот она целует ее. Утешение. Спасение. Любовь.

— Диана! — Другая девушка направлялась к столу библиотекарши, — Диана, ты что, не знаешь, сколько сейчас времени? Поторопись!

Она потащила девушку с блестящими волосами за собой, улыбнувшись и помахав библиотекарше. И вот они уже были у двери. И вот они уже скрылись из виду.

Кэсси осталась стоять одна. Девушка даже не взглянула в ее сторону.

В пятницу утром Кэсси остановилась напротив своего шкафчика. Ей так не хотелось открывать его, но он притягивал ее словно магнитом. Она не могла стоять там и чувствовать это притяжение, только строя догадки и не зная наверняка.

Она медленно набирала код на шкафчике, все её органы чувств были на пределе.

Дверь шкафчика открылась.

На этот раз она даже не могла закричать. Ее глаза были открыты так же широко, как у того чучела совы. Рот приоткрылся в безмолвном удивлении. Желудок скрутило. Этот запах…

В ее шкафчике было полно рубленого бифштекса. Сырого и красного, будто с чьей-то плоти содрали кожу, потемневшего в некоторых местах от жары. Фунты и фунты этого. Это воняло как…

Как мясо. Как труп.

Кэсси захлопнула дверь шкафчика, но от этого несколько кусков бифштекса выпали, и теперь из них сочилась кровь. Спотыкаясь, она помчалась прочь. Ее зрение затуманилось.

И тут чья-то рука схватила ее. На какой-то миг ей показалось, что это предложение поддержки. Затем она почувствовала, что кто-то стаскивает рюкзак с ее плеча.

Она обернулась и увидела красивое, но сердитое лицо. Злые темные глаза. Мотоциклетную куртку. Дебора швырнула ее рюкзак в сторону и по инерции Кэсси повернулась, провожая его взглядом.

Напротив себя она увидела светлые волосы, длиной до плеч. Раскосые, слегка безумные сине-зеленые глаза. Смеющийся рот. Это был один из тех парней на роликах, один из братьев Хендерсон.

— Добро пожаловать в джунгли, — пропел он и бросил рюкзак Деборе, которая поймала его и пропела другую строчку.

Кэсси не могла перестать поворачиваться снова и снова за рюкзаком, словно кошка, охотящаяся за мышкой на веревочке.

Её глаза наполнились слезами. Смех и пение звенели у нее в ушах все громче и громче.

Вдруг загорелая рука ворвалась в её поле зрения. Рука поймала рюкзак на лету, в воздухе. Смех затих.

Она обернулась и сквозь пелену слез увидела красивое, холодное лицо темноволосого парня, который был с Фэй тем утром, два дня назад… Действительно ли это было только два дня назад? Он был в другой футболке с закатанными рукавами и в тех же поношенных черных джинсах.

— Эй, Ник, — выразил свое недовольство брат Хендерсон, — Ты портишь нашу игру.

— Убирайтесь отсюда, — сказал Ник.

— Сам убирайся, — прорычала Дебора из-за спины Кэсси, — Дуг и я, мы просто…

— Да, мы только…

— Заткнитесь, — Ник взглянул на шкафчик Кэсси, из которого продолжало стекать мясо. Потом он резко швырнул ей рюкзак.

— Уходи, — сказал он. Кэсси взгляну ему в глаза. Они были темно-коричневыми, цвета мебели из красного дерева в доме ее бабушки. И как мебель, казалось, они поглощали солнечный свет и отражали его обратно на неё. В действительности, они не были недружелюбными.

Просто безразличными. Словно ничто не могло тронуть этого парня.

— Спасибо, — сказала она, смахивая слезы.

Что-то промелькнуло в этих темных глазах цвета красного дерева.

— Не за что меня благодарить, — сказал он. Его голос звучал как холодный ветер, но Кэсси было наплевать. Прижав рюкзак к себе, она убежала.

На уроке физики она получила записку.

Девушка по имени Тина бросила ее на парту, будто случайно, пытаясь выглядеть так, словно она этого и не делала. Она прошла дальше и села в другом конце класса. Кэсси взглянула на сложенный квадратом лист бумаги так, словно он обожжет ее, если она до него дотронется. На нем было написано ее имя, подчерк казался напыщенным и в то же время аккуратным.

Медленно, она развернула бумагу.

«Кэсси, — прочитала она, — Встреть меня в старом научном здании, на втором этаже, после школы. Я думаю, мы можем помочь друг другу.

Друг».

(дальше перевод: Дашка ﭢ Дашка)

Кэсси продолжала смотреть на эту записку, пока у нее не начало двоиться в глазах. После урока она загнала Тину в угол:

— Кто дал тебе записку, чтобы ты передала её мне?

Девушка смотрела на записку, словно не признавая её.

— О чем ты говоришь? Я не…

— Да, ты это сделала. Кто тебе её дал?

Тина осмотрелась вокруг затравленным взглядом. Затем она прошептала:

— Салли Уолтман, понятно? Но она запретила мне кому-либо рассказывать. А теперь я должна идти.

Кэсси преградила ей путь.

— Где старое научное здание?

— Послушай…

— Где оно?

Тина зашипела:

— С другой стороны от крыла Е. Позади парковки. А теперь дай пройти!

Она вырвалась от Кэсси и понеслась прочь.

«Записка от друга», — с сарказмом подумала Кэсси. Если бы Салли действительно являлась другом Кэсси, то она поговорила бы с ней на людях. Если бы она на самом деле была ей другом, она бы осталась в тот день на лестнице, вместо того, чтобы бросать Кэсси одну лицом к лицу с Фэй. Она бы сказала «Спасибо за то, что спасла мне жизнь».

Но, может быть, сейчас она уже раскаялась.

Старое научное здание выглядело так, будто им не пользовались уже довольно давно. На дверях был висячий замок, но он был сломан. Кэсси толкнула дверь, и она медленно подалась вперёд.

Внутри было довольно темно. Кэсси не могла различить какие-либо детали своими глазами со слегка притупленным зрением. Но она могла видеть лестницу. Она поднялась по ней, держа одну руку на стене, чтобы как-то прокладывать себе путь.

Как раз когда она добралась до конца лестницы, то заметила что-то странное. Её пальцы касались чего-то… мягкого. Почти невесомого. Она поднесла их к своему лицу, приглядываясь к ним. Сажа?

Что-то двинулось перед ней в комнате.

— Салли? — она сделала нерешительный шаг вперёд.

«Почему из окон не поадает больше света?» — подумала она. Она могла видеть только небольшие промежутки света то там, то тут.

Она с шарканьем сделала еще шаг, потом ещё, и ещё.

— Салли?

Как только она произнесла это, озарение наконец-то осветило её измученный рассудок. Не Салли. Кто бы или что бы там ни было, это была не Салли.

«Развернись, идиотка. Убирайся отсюда. Сейчас же».

Она неуклюже обернулась, напрягая свои пытающиеся приспособиться к темноте глаза, ища то место, где должна была находиться лестница…

И внезапно вспыхнул свет, направленный ей в лицо, ослепляя её. Раздался скрипучий, искаженный звук, и еще больше света наполнило комнату.

«Через окно, которое раньше было заколочено досками», — осознала Кэсси.

Теперь кто-то стоял напротив этого окна, держа кусок доски.

Она снова развернулась по направлению к лестнице. Но кто-то стоял и там тоже.

Теперь в комнате было достаточно света, чтобы Кэсси могла рассмотреть черты той девушки, которая сделала шаг ей навстречу.

— Привет, Кэсси, — сказала Фэй. — Боюсь, что Салли не могла бы этого сделать. Но, может быть, ты и я поможем друг другу вместо этого.