"Игра в любовь" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Пролог

Лондон, 1815


Энн Бернетт, затаив дыхание, наблюдала, как леди Вальдо от лица своего брата ставит твердую, лаконичную подпись «Тайболд» на брачном контракте. Скрип острого пера по пергаменту разрезал внезапно воцарившуюся в адвокатской конторе тишину.

Покончив с этим, леди Вальдо передала ручку сэру Руперту, который присыпал песком свежие чернила, после чего придвинул документ к Энн.

— Ваш черед, мисс Бернетт.

Он обмакнул перо в чернила и немного картинным жестом протянул его ей.

Энн уставилась на письменный прибор так, словно ничего подобного в жизни не видела. На кончике пера собралась небольшая чернильная капелька. Если она сейчас же ее не смахнет, на поверхности стола появится клякса. Но она не в силах была даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться.

— Теперь вы должны подписать, мисс Бернетт, — настойчиво повторил сэр Руперт.

— Давай, Энн, — сказала тетушка Мэйв, сидящая сбоку от нее в кресле с жесткой спинкой. Она легонько ущипнула девушку за локоть, чтобы та пришла в себя. — Не время жеманничать. Ты же о таком могла только мечтать.

С ней сложно было спорить, но все эти условия и оговорки, прописанные мелким, убористым почерком, которые ее тетя с дядей так долго обговаривали, ужасно смущали Энн.

Ведь никто не поинтересовался ее мнением. Ни разу. Конечно, ведь этот брак сочли лучшим из того, на что вообще могла рассчитывать сирота с сомнительным прошлым.

Конечно, теоретически у нее еще были шансы. Дядя Роберт и тетя Мэйв обеспечили ей два сезона в высшем обществе. Но тут все упиралось в ее внешность. И хотя она была довольно недурна собой — прямые каштановые волосы, серьезные серые глаза, может быть, слишком большой рот, — все же этого было недостаточно, чтобы компенсировать отсутствие состояния и связей.

Единственным мужчиной, проявившим к ней интерес, оказался лорд Тайболд, брат леди Вальдо. Человек, одно только имя которого заставляло всех девиц на выданье трепетать.

Страх сменился горьким разочарованием. В глубине души Энн мечтала о замужестве, о том, что ее будут любить такой, какая она есть, и она обретет, наконец, место, где ей будут рады всегда, место, которое станет ей настоящим домом…

Вместо этого ее везут вглубь Шотландии. Больше напоминает изгнание. Ее родственники дождаться не могут, когда же, наконец, от нее избавятся.

Она взяла ручку и занесла ее над лежащим на полированной поверхности договором. Пальцы ее крепче сжали перо — и внезапно она поняла, что не в состоянии сделать это.

Пока не узнает ответ на вопрос, который крепко засел у нее в голове:

— Он сильно тронулся рассудком?

На один короткий миг все присутствующие уставились на Энн так, словно она заговорила на неведомом языке. Леди Вальдо, наиболее искушенная в вопросах дипломатии, выглядела самой растерянной из всех. Затем наступила всеобщая неразбериха.

Дядя Роберт поднялся со своего места и еле слышно выругался, в то время как тетя Мэйв громко воскликнула:

— Энн!

Сэр Руперт привстал и навис над столом, недовольно глядя на ее дядю.

— Мне показалось, будто вы говорили, что девушка согласна на этот союз.

— Так оно и есть, — ответил дядя Роберт. Он положил руку на плечо Энн, желая предостеречь ее от глупостей. — Она подпишет.

— Это все нервы, — заверила присутствующих тетя Мэйв. — Отец у нее был таким же вспыльчивым. Она скоро придет в себя.

— Мэйв, замолчи сейчас же! — рявкнул на нее сэр Роберт, но было уже поздно. Сэр Руперт успел оценить возможные последствия.

— Вы же говорили, что она здорова!

— Она и здорова, — выпалила тетя Мэйв. — Разве ваш врач это не подтвердил? Он даже засвидетельствовал ее невинность.

При одном упоминании об этом скрупулезном и довольно бесцеремонном осмотре у Энн запылали щеки. Она медленно стала подниматься, чувствуя острое желание убежать, спрятаться, но рука дяди Роберта буквально пригвоздила ее к креслу.

Да и куда ей было бежать?

Сэр Руперт повернулся к леди Вальдо:

— Я бы не стал оставлять это без внимания, миледи. Нужно сначала полностью убедиться в психическом здоровье мисс.

Тетя Мэйв принялась рьяно протестовать. Однако на адвоката это ничуть не повлияло — он потянулся за договором, намереваясь забрать его, но тут дядя Роберт его опередил, выхватив буквально из-под носа. Этот лист пергамента сулил им неслыханное богатство, о котором они и мечтать не могли. Поэтому нельзя было допустить, чтобы брак не состоялся, даже ценой раздора с самым влиятельным адвокатом Лондона.

— Довольно!

Своим властным окликом леди Вальдо остановила всеобщее безумие. Шум стих.

— Мистер Крисп, — обратилась она к дяде Роберту, — положите договор на стол.

Он подчинился ее приказу с нехарактерной для него покладистостью.

— А теперь я попрошу вас покинуть помещение. И заберите свою жену. Вы, сэр Руперт, ступайте с ними. Я не хочу, чтобы миссис Крисп подслушивала под дверью.

— Как ваш адвокат, я должен находиться с вами, — возразил было он.

— Ступайте, — отрезала леди Вальдо.

И, к удивлению Энн, он послушался, тесня к выходу дядю Роберта.

Тетя Мэйв направилась к двери вслед за мужчинами. Уже стоя на пороге, она обернулась:

— Не вздумай все испортить, Энн. Иначе окажешься на улице.

После чего она, наконец, вышла, решительно захлопнув за собой дверь.

Ее слова буквально парализовали Энн. «Окажешься на улице».

— Мисс Бернетт, послушайте меня.

Резкие, отрывистые слова леди Вальдо вернули девушку к реальности.

Ей понадобилась вся смелость, чтобы взглянуть в глаза этой грозной женщине.

— У моего брата все в порядке с головой. Это утверждение обжалованию не подлежало.

— Но ходят слухи… — неуверенно произнесла Энн.

— Знаю. Сама не раз сталкивалась. — Вдова запустила руку в ридикюль, лежащий у нее на коленях, и извлекла оттуда миниатюру в серебряной рамке. Она подтолкнула портрет, и тот заскользил по поверхности стола к Энн, остановившись на уголке брачного договора.

— Ну же, возьмите его в руки, — велела леди Вальдо. — Это Айден в год окончания Олл-Соулз[1]. Смотрите и сами делайте выводы.

Айден. Никогда прежде Энн не слышала, чтобы его называли иначе, чем лорд Тайболд. Из-за своих страхов и сомнений она даже забыла узнать его имя. Она взяла в руки портрет и обомлела. Юноша, изображенный на портрете, отнюдь не был безобразным чудовищем. Напротив, он обладал скорее поэтичной красотой. Темные вьющиеся волосы, волевой подбородок, умные голубые глаза, совсем как у сестры, только без присущей ей холодности.

— А он красив, — пробормотала Энн, придя в себя.

— И ни тени уродства или деградации, — сухо заметила леди Вальдо.

Энн подняла голову.

— Я не имела в виду…

Но леди Вальдо не нужны были ее оправдания.

— Я знаю, о чем вы подумали. Айден всегда был непохож на своих сверстников. В жизни встречаются страстные натуры, мисс Бернетт. Люди, которые отказываются быть как все. Мой брат из их числа. Он более восприимчив к окружающей реальности, чувствует и переживает все острее, чем остальные.

Она потянулась к рисунку и провела по нему пальцем.

Взгляд ее слегка оттаял.

— Он высокий. На голову выше остальных мужчин. У него широкие плечи, но сам он худой. Слишком худой, на мой взгляд. Женитьба пойдет ему только на пользу…

На какой-то миг показалось, будто ею завладели чувства.

— Когда вы в последний раз его видели? — мягко поинтересовалась Энн.

На переносице леди Вальдо залегла горестная складка.

— Лет шесть, а то и семь назад. Сейчас ему двадцать семь. — Она тяжело вздохнула. — Зрелый мужчина. Между нами семнадцать лет разницы, но в свое время мы были очень близки… до моего замужества.

— Говорят, это вы отослали его подальше.

И без того холодный взгляд леди Вальдо стал просто ледяным.

— Он покинул Англию по доброй воле. По натуре он одиночка и действительно немного странноват. Светское общество — не для него.

Энн прекрасно его понимала.

— Вам известна история нашего рода, мисс Бернетт?

— Только то, что у вас шотландские корни.

— Тогда я должна вам ее рассказать. — Леди Вальдо отложила портрет. — Нашего прадеда казнили за измену. Его обвинили в организации шотландского восстания в сорок пятом. Это стало большим позором для нашей семьи. Моего прадедушку привезли в Англию как мятежника. И по сей день кое-кто еще опасается, что мы не оставили своих революционных замыслов… а кто-то, напротив, на это уповает.

— А таковые замыслы действительно имеются?

— Нет. — Ответ был быстрым, однозначным. — Не уж то эти постыдные факты нашей биографии не произвели на вас впечатления? — заметила вдова, когда Энн никак не отреагировала на это сообщение.

Энн отрицательно покачала головой, не желая упоминать о вещах, которые леди Вальдо могла знать или же не знать.

— В истории многих аристократических семейств случалось нечто подобное, — тихо произнесла девушка. — Борьба за власть, вспыхивающие восстания в Англии не редкость. Но разве это повод жениться на девушке, которую он совсем не знает?

Или не хочет знать?

— Так бывает, когда мужчина является единственным продолжателем почтенного и могущественного рода. И этот мужчина — Айден.

— Но ему всего лишь двадцать семь, миледи. Пусть сам выберет себе жену.

— Я не могу долго ждать, мисс Бернетт.

— Почему?

— Я умираю.

После этих слов в комнате вдруг сразу стало тесно и как будто нечем дышать. Энн осторожно откинулась на спинку своего кресла и пристально посмотрела на леди Вальдо. Все признаки были налицо — глубокие складки вокруг рта, усталые морщины в уголках глаз, тонкость бледной, чувствительной кожи. За свою жизнь Энн повидала достаточно смертельных болезней. Удивляло лишь то, что она не заметила этого раньше.

— Извините, — произнесла она еле слышно.

— За что? — спросила леди Вальдо. — Я прожила хорошую, достойную жизнь. Теперь у меня осталась всего одна задача, и я обязана проследить за ее выполнением. С вашей помощью я доведу дело до конца. — Она снова легонько коснулась портрета. — Роду нужен наследник, но Айден пока и не думает обзаводиться семьей. Я и так достаточно долго ждала. Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего брата и как можно скорее произвели на свет здорового малыша. Взамен я оставлю вам свое состояние. Вы знаете, что значат деньги, мисс Бернетт? Это свобода. Вы больше не будете зависеть от доморощенных тиранов, таких, как ваш дядя, вам не придется посещать бессмысленные скопища мелких людишек, где нужно притворяться, будто вам весело и интересно, потому, что по-другому нельзя.

Энн выпрямилась, не веря своим ушам, — эта дама только что озвучила ее самые сокровенные мысли.

— Как вы догадались?

— Быть женщиной нелегко. Если только она не глупа как пробка — а что-то мне подсказывает, что вы не такая. Нам всем смертельно надоели ограничения, которые накладывает на нас общество, или то, что нас выставляют на всеобщее обозрение, как скот на ярмарке. С тех самых пор, как сэр Руперт впервые упомянул ваше имя, я задалась целью узнать о вас абсолютно все.

— То есть вы знаете даже о моем отце?

Леди Вальдо резко рассмеялась — словно железные колеса по камням прогрохотали.

— Я знаю все.

— И при этом вы продолжаете считать меня подходящей партией?

— Я перепробовала множество вариантов, мисс Бернетт, рассмотрела все «подходящие» кандидатуры. И теперь я просто в отчаянии. — Она подалась вперед. — И чувствую, то же творится и с вами.

И она была права. Энн опротивело жить у родственников, которые попрекали ее каждым куском хлеба, каждым предметом гардероба. Они окрестили ее неудачницей за то, что она не смогла затащить под венец ни одного молодого человека. Они были согласны на любого, будь он хоть трижды болван, зануда или повеса. И то, что Энн не испытывает к нему никаких чувств, — тоже было не важно. Страсть, любовь, честь — все те качества, которые родители научили ее ценить превыше всего, — не значили ровным счетом ничего для ее самовлюбленных родственников… и для общества в целом.

Она перевела взгляд на одухотворенное, красивое лицо молодого человека на миниатюре. Его черты выдавали в нем ученого — они были чувственными, задумчивыми. Но при этом не зря же в обществе его прозвали Шотландским Безумцем? Нет дыма без огня — люди не стали бы болтать просто так.

И в то же время, когда это общество было справедливо к ней самой?

И если уж быть до конца откровенной, мысль о том, что у нее будет такой красивый муж, при виде которого глупые дочери тетушки Мэйв станут восторженно охать и ахать, льстила ее самолюбию.

К тому же она станет графиней. Графиней Тайболд.

— Почему вы улыбаетесь? — спросила леди Вальдо.

Но Энн не собиралась раскрывать столь мелочные соображения. Вместо этого она сказала:

— Можете ли вы дать слово чести, что у меня родится здоровый ребенок, без каких-либо умственных отклонений?

— В нашем семействе сумасшедших нет, — раздраженно произнесла леди Вальдо. — Это все сплетни, ерунда.

Но разве нет в каждой сплетне доли правды? Однако Энн не стала произносить такие слова вслух. Вместо этого она решила обсудить условия сделки.

— Смогу ли я самостоятельно распоряжаться своим состоянием?

— Да, как только родите ребенка. Я велю сэру Руперту подготовить бумаги, согласно которым все средства незамедлительно перейдут к вам.

— У меня не заберут ребенка? Я смогу его сама растить?

— Конечно, ведь вы же мать.

Энн не была настолько наивна, чтобы поверить, будто все действительно будет так просто, однако она положилась на слова леди Вальдо. Да и что еще ей оставалось делать?

Она придвинула к себе брачный договор. Твердой рукой она взяла перо из чернильницы. Подпись мужа буквально гипнотизировала ее, бросалась в глаза. Айден Блэк, граф Тайболд.

— А что, если я ему не понравлюсь?

— У него нет выбора, — невозмутимо произнесла леди Вальдо. — Документ, лежащий перед вами, получил полное благословение как со стороны церкви, так и со стороны государства.

— Но сам он своего согласия не давал?

Их взгляды встретились. Уголок рта леди Вальдо слегка приподнялся.

— Нет. Сообщить ему об этом должны будете вы сами.

— Разве можно женить мужчину без его ведома?

— С позволения короля я могу делать все, что мне заблагорассудится.

Энн смотрела на лежащий перед ней договор, ее терзали тысячи сомнений… и все же она поставила свою подпись.

Сэра Руперта, дядюшку Роберта и тетушку Мэйв снова пригласили в комнату — все они выказывали больше радости, чем сама Энн. Она положила на ладонь портрет и стала напряженно вглядываться в линии на ней, силясь найти объяснение странным обстоятельствам своего брака.

Тут она услышала, как сэр Руперт шепотом обращается к леди Вальдо:

— Вы все ей рассказали?

— Я рассказала то, что было ей необходимо для принятия верного решения, — таков был ответ.

— Вы упоминали о рапорте майора Ламберта?

— Нет.

Энн хотела бы узнать подробности, но леди Вальдо почувствовала, что девушка их слышит. Их взгляды встретились, и леди Вальдо усмехнулась:

— Добро пожаловать в семью, моя дорогая.